Текст книги "FIDES (СИ)"

Автор книги: Алекс Норден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

– Какого соплохвоста не открывается подвал?! – психанула волшебница на третий день, в очередной раз проверив люк в беседке. – Он же сказал до седьмого дня мне всё открыто!

– Наверное, счёл, что тебе хватит, – Энди окинула взором обширную кипу бумаг, занимавшую весь стол в хижине.

– И куда он подевался?

– Не знаю, я же говорила, что он может уйти на пару дней.

– И кто будет отвечать на мои вопросы? Мерлин?

Блондинка растерянно пожала плечами.

– В общем так, Энди, с меня хватит знаний, у меня скоро взорвётся мозг от непонимания всей этой галиматьи. И меня уже заждался Северус. Я… надеюсь. Поехали в Хог, а дедушке твоему… из школы привет пришлём. Совой. Время есть.

Подруге оставалось чуть не бежать следом за быстро шагающей Ниной по жёлтой кирпичной мостовой среди прозрачного светлого леса, ведущего к столице Шотландии.

– И что ты собираешься делать, раз у нас нет денег на поезд? – спросила Энди, когда они кое-как выбрались с пустыря Вудвилладж на попутных машинах, проезжавших по трассе в стороне от деревни. Деньги у Нины оставались, даже, возможно, их было достаточно совершить обратный путь в одиночку (если не брать такси), но не вдвоем.

– Попробую занять, есть один знакомый, – Нина повернула в сторону уже известной сувенирной лавки, но там оказалось закрыто. – Значит, едем автостопом.

– Супер. Вспомню молодость, – мрачно съязвила Энди.

– Уж тебе ли возмущаться, – хмыкнула Нина, – с твоими-то вредными привычками. Или вызываем такси и уговариваем водителя, что придется подождать оплату минут двадцать. Пока я сгоняю в замок. Но… едва ли найдётся идиот, чтобы убить полдня и везти безденежных туристов. Рискованно. Как вариант, – можем угнать машину, – Нина вдруг странно рассмеялась, – что на это скажет португальская полиция?

– Ладно. Автостоп. Но… – португалка выгребла из карманов случайную мелочь, – давай кофе выпьем, добавишь немного? Для меня это жизненно необходимо…

Девушки зашли в первое попавшееся небольшое кафе. Снаружи оно казалось по-домашнему уютным, клетчатые шторки и горшочки с цветами на окнах вызывали чувство ностальгического покоя, слабый запах кофе и ванильной выпечки призывал зайти внутрь и устроиться поудобнее, наслаждаясь простыми сиюминутными радостями.

Переступив порог, Нина отправилась прямиком на кассу, Энди же озиралась по сторонам, присматривая местечко.

– Нина, – прошипела она, догнав подругу и вцепляясь в её запястье. – Обернись. Осторожно, без палева, Нина, – сквозь зубы добавила блондинка, длинными острыми ногтями сжимая руку Нины, и девушка боковым зрением покосилась в указанную сторону.

За дальним столиком у окна, задумчиво сжимая ручку, переводя взгляд с разложенных перед собой тетрадей за окно и обратно, расположилась о н а.

Джоан Роулинг собственной персоной.

Комментарий к 29. Сюрпризы Шотландии.

p.s. прошу прощения за довольно короткую главу, но она должна хоть немного прояснить обстоятельства:)

====== 30. Обеты: соблюдать нельзя расторгнуть. ======

Северус очнулся от того, что перед ним появилась ярко-голубая светящаяся кошка, которая вальяжно прошлась по разложенным книгам и потянулась, ожидая, что профессор не просто откроет глаза, а ещё и действительно проснётся.

– Северус, – произнесло животное строгим обеспокоенным голосом, подёргивая хвостом, – Вы не могли бы показаться в школе ненадолго?

– Не мог бы, Минерва, – буркнул он кошке, и прозрачная, но весьма упитанная тень выскользнула в форточку.

Что происходило в Школе несколько дней, его почти не волновало. Подопечные его факультета обращались к декану крайне редко, чаще случались жалобы от воспитанников других отделений, но такие жалобы передавались через их деканов. Змеёныши вели себя нагло и гордо, но мастера зелий предпочитали не злить. Подозревая, что сейчас оставшиеся без присмотра слизеринцы вытворили очередную аморальную шутку или проявили грубость, Северус не увидел причин для беспокойства в патронусе от заместителя директора.

Профессор практически не спал уже трое суток, и до сих пор не считал своё состояние усталостью по одной простой причине: «бывало и хуже». Труды Мерлина простирали перед ним новые тайны буквально с каждой страницей, но интерес к ним угасал так же стремительно. Северус понимал, что молодость, та, в которой предстоит выбирать и пробовать свои силы, для него уже прошла. И что стал он именно зельеваром, талантливым мастером своего дела, он осознавал, хотя и тяготел с детства к тёмным искусствам. В них он тоже немало преуспел, пусть в молодости это было лишь неким выражением превосходства над остальными, возможностью чувствовать и контролировать собственную магическую силу. Профессор догадывался, что сумма его талантов, накопленных знаний и многолетней научной работы делает его едва ли не сильнейшим практикующим магом после Дамблдора и Волдеморта. При этом судьба обязывает его быть, по сути, приспешником их обоих, не позволяя остаться в стороне, и следовало положить конец надоевшим играм. Сожалеть о том, что жизнь сложилась так, а не иначе, он до недавних пор ещё мог. Теперь же он обретал некоторое успокоение, терять которое не хотелось.

Карта уверенно указывала нахождение Нины в центре Эдинбурга, это вызывало смутное беспокойство, но и сдержанную, едва ощутимую радость.

Девушки замерли посреди кафе, беглыми взглядами оценивая обстановку.

– Энди, – самым тихим шёпотом произнесла Нина, – если Джоан бывает в Хогвартсе, она может знать о нас. То есть, знать нас самих. Нам надо присмотреться к ней.

Подруги взяли две чашки кофе и ещё стоя у кассы приметили стол в глубине зала. Пока они проходили к своим местам, Энди старалась не поворачиваться лицом к писательнице, Нина же прикрывалась стаканом и салфеткой.

Но Энди вдруг с такой силой впилась ногтями в запястье подруги, что Нина чуть не выронила свой кофе.

– Энди, – зашипела она на блондинку, но пришлось удержаться от возмущений. Едва её взгляд скользнул в том же направлении, куда уставилась внучка друида, как Нина сама взяла её за руку и схватила с ближайшего стула белое полотенце.

– Отвлеки её, – шепнула Нина, благо Роулинг сидела погруженная в свои тетради и не замечала застывших через пару столиков девиц. Едва ли она привыкла к вниманию поклонников, ведь её книги ещё не вышли в свет. – Предложи ей чай, что ли. Или там, скажи, что ей повар передал десерт, как постоянному клиенту. Точно. И ей надо подойти на кассу, – Нина перекинула полотенце Энди через руку.

– И где я возьму десерт?

– Десерт я организую, – Нина быстро оценила проход между столиками вдоль окна, и ещё один здесь, в плохоосвещенной части зала. – Вперёд. Только… не спугни, – Нина понеслась на кассу, стараясь не привлечь взгляды нескольких посетителей и выворачивая на бегу карманы с остатками денег.

Пока блондинка изображала официантку и мило улыбалась писательнице, не ожидавшей такой заботы, волшебница быстро оплатила что-то из меню, кажется, мороженое, и попросила кофе с собой. Обязательно в стакане с крышкой. В том, что писательница была завсегдатаем кафе, девушки не ошиблись.

Джоан приближалась по дальнему проходу, вопреки ожиданиям Нины, но мимо окон уже пробежала Энди, и лаборантке школы волшебства пришлось бежать следом.

– Девушка, девушка, а полотенце-то! – вскрикнул кассир блондинке, но было поздно.

– Энди, к чему суета, можно было по-тихому, да ещё и кофе там допить спокойно! А ты привлекла внимание всех, и Роулинг в первую очередь! – негодовала Нина, выплескивая кофе прямо на мостовую за углом. Энди проводила напиток тоскливым взглядом.

– Она… мне показалось, она хотела улететь! – девушка сжимала в руках скомканную белую ткань.

– Осторожней, – прошипела Нина, вытирая краем ткани стакан изнутри. – Ну, давай.

В ёмкости оказался крупный чёрный жук с зеленоватыми полосами и чёткими зелёными кругами на голове.

– Ну, что стоишь? – поглядела Нина на опечаленную подругу. – Хотела кофе? Иди, допей кофе, полотенце вернёшь заодно. Там же две чашки тебя ждут.

– И, по-твоему, это нормально? – несмело спросила та.

– После твоей пробежки, – вполне. Всё оплачено.

Повеселевшая Энди явилась минут через десять, когда Нина пыталась проделать в крышке дырочки найденным под ногами осколком стекла.

– Лучше этим, – Энди подняла с мостовой железную пивную крышку и Нина криво улыбнулась. Но зубчатый край действительно помог.

– Улететь, говоришь, – протянула волшебница. – Конечно, она ведь нас знает. Надо бы где-то с ней поговорить.

– Давай отойдем за дом, вроде двор тихий.

– Чтобы она свалила?

– Но у тебя же палочка? Заколдуешь…

– С моим талантом я смогу только сжечь или взорвать её, – мрачно усмехнулась Нина, – хотя, судя по книгам Роулинг, Рита на такое частенько напрашивалась.

Девушки помолчали.

– Слушай, а вдруг это просто букашка?

– Ага, таракан с кухни кафетерия, – фыркнула волшебница. – Ты же биолог, Энди. Часто ты встречала таких жуков? Особенно, среди тетрадей будущей великой писательницы.

Подругам пришлось смириться с мыслью, что придётся возвращаться к Берни. Конечно, при их нетерпении можно было зайти в том же кафе в туалет, чтобы «насекомое» не покинуло их. Но беседа продлилась бы до первого случайного прохожего.

На такси они добрались до Вудвилладж, вызвав сильное удивление, что часто люди стали ездить в заброшенную деревушку.

– Мы в лес погулять, – ответила Нина, ожидая, что таксист быстро скроется, но он ещё взялся накачивать колёса. Стоило машине уехать, девушки рванули в берёзовую рощу с бешеной скоростью, и почти сразу вылетели на заветные жёлтые кирпичи.

– Как думаешь, Берни вернулся? – волшебница ожидала, что Энди хоть что-то знает, но та пожала плечами.

Подходя к самому выходу на полянку, они провели «инструктаж» для насекомого, которое периодически билось спинкой о прозрачную крышку стаканчика.

– Открыть не выйдет, – фыркнула Нина. – Значит, вот что. Ты – Рита Скитер? – спросила она, скорее утверждая.

– Если да, – подпрыгни, – добавила Энди. Глупо ведь ждать речи от жука. – Если нет – подпрыгни 2 раза.

Жучок ударился о крышку, не рассчитав расстояние взлёта.

– Отлично, мы так и поняли, – продолжила Нина, – нам надо с тобой поговорить, мы сейчас придём домой, улететь у тебя не выйдет. Если ты улетишь, я за себя не отвечаю, – Нина достала из кармана палочку и помахала над стаканом. – Но если появится друид, ты превращаешься в букашку. Идёт?

Насекомое подлетело 2 раза.

– Что? – опешила Энди, – мы тебя прихлопнуть могли! – она вырвала стакан из рук Нины. – Рита… а ты же… если ты рассказываешь о Хогвартсе, ты нарушаешь статут секретности! Мы сдадим тебя в министерство!

– Тише ты, – Нина забрала ёмкость, – Рита, ты поговоришь с нами?

Жук грузно стукнул в крышку, и девушки зашагали к выходу из леса.

– Зря ты про Азкабан, – шепнула Нина на ухо Энди. – Она же незарегистрированный анимаг, ей эти решётки ничего не закроют. А доказывать, что она насекомое… вон про Петтигрю и Блэка даже «не все поверили».

В хижине подруги заперли двери, задёрнули шторы и тщательно закрыли окна, и даже трубу над очагом заткнули тряпкой. Лишь после этого пленнице была предоставлена свобода.

Посреди жилища возникла довольно молодая стройная блондинка в ярко-зеленых модных очках и яркой одежде, из кармана её жакета торчало зелёное прыткопишущее перо и мятый свиток пергамента. Не дожидаясь вопросов, она выхватила из кармана палочку и направила на Нину.

– Экспеллиармус! – слизеринка оказалась быстрее и выбила оружие без предупреждения. Палочку журналистки сразу подобрала Энди.

– Что Вы знаете про женщину из кафе? – строго спросила Нина.

– Джоан? Всего лишь моя подруга, не ваше дело, девочки, – фыркнула акула пера.

– Хорошо, поставлю вопрос иначе. Как давно вы знакомы?

– Года три.

– И что Вы успели рассказать ей о Школе волшебства? – девушка пожалела, что при ней нет неопровержимого доказательства, – книги о мальчике-который-выжил.

– Это наше дело, что мы обсуждаем с подругой за кофе. Да и ты не министр магии, – журналистка подмигнула собеседнице, не чувствуя никакой скованности в такой недружественной обстановке.

Энди, стоявшая за спиной дамочки, ткнула ей в спину её же палочкой и сквозь зубы вкрадчиво произнесла:

– Послушайте, Рита. Вы безоружны, а нас двое. Обратитесь в жука, и живой Вам не уйти, а мне Азкабан не страшен, я… пожиратель смерти, – девушка посильнее нажала палочкой пониже её лопатки.

Журналистка заметно побледнела, но с той же «рабочей» интонацией поинтересовалась:

– И чего вам нужно от меня?

– За нарушение статута о секретности волшебного мира Вам полагается место в «уютной» камере крепости Азкабан, – зловеще шепнула Энди, – Вас этим не напугать, Вы же букашка, которая пролетит над морем, а уж решётки, ужасные ржавые решётки и вовсе не страшны. Но Вы лишитесь работы, это я Вам гарантирую, а больше ведь Вы ничего не умеете делать, кроме как строчить дешёвые сенсации своим паршивым пером. Только представьте, что Вам придётся остаток жизни ползать по лесам букашкой и бояться, что Вас просто придавят, навеки забыв о славе всезнающей корреспондентки, – МакФорест говорила таким отвратительно-елейным тоном, которому позавидовала бы Амбридж.

– … но мы предлагаем сделку, – продолжила за неё Нина. – Вы сейчас сообщаете нам адрес Джоан, – Энди, записывай, – Нина бросила подруге карандаш, не спуская палочки с пленницы, – и сообщаете всё, что передали ей касательно этого учебного года, можно в общих чертах, но с именами и датами, а мы ничего не скажем Фаджу. Вы говорили обо мне? О Снейпе? О крестражах?

Скитер неуверенно кивнула.

– Джоан – волшебница?

– Нет, – сдавленно ответила Рита, – но знает о нас, она… исследователь, пишет что-то об образовании у нас и в мире маглов, а заодно и жизнью интересуется…

– Ну-ну… Сядьте и пишите, но не Вашим пером, – приказала лаборантка Хогвартса. Так можно и Риту отвлечь от мыслей о побеге, да и доказательства, написанные её рукой, не повредят.

– Пишите всё! – ещё строже повторила Нина, когда Рита размашистым почерком заняла весь лист парой строк и протянула ей. – Вот ещё пергаменты. Энди, проверь, что там.

Блондинка лишь кивнула, прочитав отписку.

Исписав листов десять, журналистка утратила свой боевой дух и выглядела помятой и обиженной.

– Что ещё? – протянула она.

– Ещё… Вы дадите нам Непреложный обет, – медленно произнесла Нина, не уверенная в том, что у них получится. Она даже не знала, есть ли особое заклинание для обета, или достаточно скрепить руки взмахом палочки. – Энди, – она палочкой указала подруге на руки журналистки, – возьми её предплечье.

Девушка встала, Скитер тоже поднялась со стула и неохотно подала руку. Нина коснулась сплетенных рук палочкой.

– Рита, обещаешь ли ты, – подруги с облегчением заметили, как из кончика палочки вырвался слабый дымок, окутавший два предплечья, – под страхом смерти не передавать сведения о волшебном мире никому из магловского мира, даже знающим о магии…

– Обещаю, – послушно ответила она.

Дымок превратился в горячую толстую проволоку, обвивающую руки Энди и журналистки.

– Обещаешь ли ты зарегистрировать свою анимагическую форму жука в самое ближайшее время? – проволока сильно стиснула их руки, закручиваясь всё туже.

– Об-обещаю, – всхлипнула журналистка, предчувствуя крест на своей карьере.

– Обещаешь ли ты не сообщать никому информацию о делах Северуса Снейпа и Альбуса Дамблдора?

– Обещаю, – Скитер резко дёрнула рукой, но Энди не ослабила хватку, да и проволока не позволяла им расцепиться.

– Достаточно с Вас, – мирно сказала Нина, не знавшая, как завершать обет, но тёмную проволоку через несколько секунд изнутри пронзили яркие лучи света и она рассеялась тем же лёгким желтоватым дымком, оставив на руке Риты слабый ожог по спирали.

Нина просияла. «Получилось!». Энди так же победно улыбалась, её не меньше удивил успех.

– Вы свободны, Рита, – помедлив, произнесла волшебница. – Хотя… может, принять Вас в Орден Феникса? – Нина усмехнулась, глядя, как поспешно журналистка схватила свою палочку и перекинулась в жука. Перед ней распахнули дверь.

– Ну вот, с одной проблемой почти разобрались, – вздохнула Нина, опускаясь на кровать. – Надо ещё как-то обсудить с Джоан, какие выводы она сделала из полученных сведений.

В хижину вошёл Берни, перед собой он катил посохом небольшой пенёк. Докатив его до очага, друид перевернул пень и ударил посохом в центр, – чурбан распался на дрова, которые были сразу уложены в очаг.

– Что это вы тут закрылись, окна завесили? – подмигнул он девушкам, как будто его не было минут десять, а не двое суток.

– Берни, – серьёзно обратилась к нему Нина, – я знаю, что есть способ остаться. Его нет в этих пергаментах, – она махнула рукой на стол, – здесь только простые обряды и действия, – но вы не просто так закрыли от меня хранилище? Могу я ознакомиться с латинскими документами?

– Нет. Но ты остаёшься уже на 10 лун, разве этого мало?

– Берни, – Нина вздохнула, – это довольно много. Но я не хочу, чтобы это сдерживало меня, я хочу просто жить… У меня есть цель, которую мне надо здесь выполнить.

– Ты успеешь.

– Берни…

– Чего ты хочешь? Наследие Салазара имеет привычку напоминать о себе, – хмыкнул он, – да только некоторые вопросы не решаются хитростью и уговорами.

– Наследие? Салазара? Вы сами принадлежите этому! – в исступлении крикнула девушка. – У Вас есть способ помочь, отчего же Вы не поможете?! Не поступите, как наследники других правил?

Старик долго изучающе смотрел в её взволнованное лицо, искажённое приступом злости и отчаянья, после гипнотическим голосом произнёс:

– Ты явилась сюда, чтобы изменить условия. Тебе на это было дано 3 луны, потому что друидом я тебя не видел, как не вижу и сейчас. Но данность уже исказилась, срок увеличился. Это случилось не по моей воле, а по воле небес. А может, и по твоей личной воле, но ты об этом ещё не знаешь.

– Какой есть способ? – слепо повторила Нина, непонимание всех этих загадочных материй уже пересиливало её разум, нервы сдавали от всего, что случилось за месяц и от несносных стариков, говорящих исключительно ребусами, и даже в ребусах недосказывающих половину! Берни слишком напоминал ей Дамблдора своими повадками.

Друид коснулся пальцами её лба, как тогда в хранилище.

– Твою цель я уже видел. Твой избранник умер за идею, ты хочешь заменить его?

– Что?

– Ты сейчас ведёшь себя точно так же. У тебя есть идея. Навязчивая и сложная, но тебе плевать на её цену.

– И какая цена?

– Тебе известно.

Нина вздрогнула.

– Да, Вы правы. Мне плевать на свою жизнь. То есть, если всё случится так, как я хочу, через 5 лет умру я?

Друид кивнул.

– Война будет? Зло сможет вернуться?

– Я не знаю, как именно ты собираешься менять данность. Но ясно, что своей личной жизнью ты не ограничишься.

– Берни! Как ты можешь такое ей предлагать?! – завопила Энди чуть не на всю Шотландию. – Это бесчеловечно! А она не в себе, она же больная, Берни, не смей! – блондинка подбежала к своему деду и зачем-то схватилась за посох, но он даже не взглянул на внучку. Глядя на волшебницу, он ответил:

– Это её выбор. Если бы она не желала менять ход времени так отчаянно, она невредимой вернулась бы в десятую луну в тот самый день, когда вы попали сюда.

– Что будет с н и м? – отчаянно спросила Нина, имея в виду Северуса.

– А чего бы ты хотела?

– Чтобы он был счастлив… как можно дольше. И умер от старости. Глубокой и беззаботной старости.

– Значит, так и будет.

– Что мне для этого сделать?

Старец вышел за дверь, направляясь к дереву. Нина, за ней Энди, выбежали следом, когда он уже касался коры векового бука, произнося заклинание – едва понятный набор слов на латыни и гэлике. Ствол был испещрён порезами, начертанными руническим надписями, символами, шрамами от неоднократно втыкавшегося металла. Под самой нижней веткой на высоте поднятой руки торчал небольшой клинок с роговой рукоятью.

– Две капли крови. Больше ничего, – друид указал кистью на ствол, куда предстояло воткнуть нож, и на подножие дерева, где у основания корней поблёскивал ярко-белый кварцевый песок. Такой, наверное, насыпают в часы…

Нина с усилием вытащила нож из ствола, лезвие оказалось тупым и зазубренным, и, повинуясь направляющим взглядам Берни, без раздумий порезала левую ладонь. Девушка поморщилась от боли, но багровые капли сразу окропили мелкие белые песчинки под её ногами, и это вызвало странную, немного безумную улыбку на задумчивом отстранённом лице Нины.

– Теперь вторая капля. Верни нож дереву, – Берни внимательно смотрел на девушку, которая сосредоточенно замарала лезвие кровью. – Проклятая Шляпа… – вдруг вымолвил друид и опустил взгляд, ударив кулаком в дерево.

– Что, простите? – удивилась Нина.

– Шляпа в школе. Она ошибается из раза в раз, отправляя на Слизерин лучших, готовых отдать жизнь за идею и за любовь, но только потому, что они слишком сильны для других факультетов, потому, что ум их может строить слишком сложные комбинации в играх со злом. Ничего хорошего из этого не получается.

– Что Вы имеете в виду с е й ч а с?

– Ничего. Ты и твой избранник…

– Ну уж, мы можем быть только на Слизерине, – перебила его Нина, – не знаю, как насчёт Вас…

– Я требовал, чтобы Дамблдор создал возможность перевода между факультетами, я взывал к его здравому смыслу, когда он вдруг стал директором. Но он был непреклонен, считая, что магия сама должна определять русло, в котором ей будет применение. Он очень ошибся.

– Берни, это всё очень интересно, – Нина слушала и впрямь с неподдельным интересом, – но… – она чуть пошевелила кистью, с которой продолжали капать горячие капли крови на сияющий чистотой песок.

– К тому и речь. Только наследие Салазара заставляет тебя сейчас прикоснуться к этому разделу магии, не светлому, и не темному, а пограничному, но здесь нельзя ошибаться. Здесь цена одна и единственна.

– Да Мерлин с Вами, Берни, объясните же, причём тут Салазар?

– При том, что усложняя задачу там, где не надо, ты из простого вопроса можешь получить запутанный, скомканный клубок ядовитых змей.

– Допустим. И…?

– Выбор не обязанность, а лишь право. Привилегия идущего по дороге и вступившего на перекрёсток; но сделав поворот, он должен знать, что и обратный путь уже будет не по прямой. Он будет скрыт преодолённой преградой, если вообще откроется взгляду.

Нина раздражалась, потому что не понимала его речей, а разбираться было некогда; руку саднило, кровь на ладони не желала подсыхать и останавливаться.

– Пусть так, пусть виноваты будут Мерлин и Салазар Слизерин! – провозгласила волшебница, которой было уже на полном серьёзе плевать. Глаза её блеснули огнём, губы скривилсь в полуулыбке. – Что это вообще за обряд, что мы сейчас делаем?

– Обет Дереву рода. Обет причастия времени, и своему избраннику ты не имеешь права открыть эту тайну. Только сказать, что ты остаёшься. Он не должен знать о связи ваших судеб в данности, которую явишь ты. То есть о том, что ты выбираешь его участь. Добровольно, от отчаянья и любви, но своим выбором.

– А если он узнает сам? Догадается, прочтёт о магии друидов?

– Едва ли. Он может узнать, только если ты посвятишь его. Ты обязана хранить молчание, иначе никогда больше его не увидишь и не услышишь даже эха отголосков его Судьбы.

– Как-нибудь обет может быть расторгнут, прекращён сам по себе? – осторожно спросила Нина.

– Ты спрашиваешь со своей стороны или со стороны своего избранника? – уточнил друид.

– Какая к чёрту разница?

– Если ты беспокоишься о нём, то данность его судьбы изменится ровно настолько, насколько ты приложишь к этому волю. Сам по себе обет расторгается в случае, если твой избранник выберет другую, то есть изменит тебе до десятой луны. Тогда свершится должное: луна заберёт тебя с собой, – друид говорил рокочущим шёпотом, не сводя прищуренных глаз с девушки.

Волшебница вздрогнула, представляя идиллическую картинку счастливой семейной жизни, которая внезапно обрывается через 5 лет. А впрочем, могла ли она открыться Северусу и без обета, чтобы над ними нависла тяжесть суровой расплаты за… возможность расправить крылья, мечтать и исполнять мечты? То, что вздрогнула от слов друида и её подруга, для девушки осталось незамеченным. Глаза Энди макФорест отражали водоворот мыслей, но наблюдать за ней было некому.

Девушка занесла руку с ножом, размахиваясь для удара.

– Ты сумасшедшая, Нина! – вскрикнула молчавшая до сих пор Энди и замерла, не в силах помешать.

Но Берни поймал руку волшебницы в нескольких дюймах от ствола.

– Ты понимаешь, что ты делаешь?

– Да. За всё надо платить. Я меняю данность, я плачу по счетам, – почти равнодушно сказала Нина, глядя на старика широко открытыми глазами без тени страха.

Очевидно, в его глазах в этот миг промелькнуло всё отношение к подобным жертвам, а так же и то, что Нина не зря была зачислена в Слизерин. Ведь слизеринцы всему знают цену, другой вопрос, что истинный слизеринец редко поставит на кон собственную жизнь. Точнее – никогда. Нина отвела взгляд и добавила: «выбора у меня нет».

– А если он тебя не любит? – спокойно уточнил старец.

– Какая разница? – девушка вовсе не хотела в это верить, ведь Северус… был с ней искренним, настоящим, она чувствовала, знала, но голос её обесцветился и потерял силу. – Я его люблю. Я люблю его мир, магический мир.

Друид отпустил её запястье.

– У тебя будет дочь.

Рука девушки безвольно опустилась. Конечно, ей следовало предположить, что за 5 лет у них со Снейпом появятся дети. Вполне естественное явление.

– К-когда? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Если я не ошибся, то уже есть, – друид указал взглядом на её живот и ушёл.

– Как ты умудрилась? – нарушила тишину изумлённая Энди, – я замужем была 4 года, и ничего, а ты… с первого раза, что ли?!

– Я по твоим меркам вообще уникум, – пространно сказала Нина, её сейчас электрическим током пронизывало отчаяние. Десять лун. Вот что значило десять лун. Родить Снейпу дочь и исчезнуть с ней на 20 с лишним лет до 2016-го года? Что это за кара, чем он её заслужил?

Нина представила, как любимый мужчина будет заботиться о ней сейчас, и у неё свело скулы от попытки улыбнуться. Слишком больно. Северус обрадуется, она з н а л а это, чего бы там не говорил друид. Обрадуется, даже если обиделся на её побег. И неизвестно, как сложатся 20 лет для Снейпа, проживёт ли он их. Времена грядут тёмные, и после начатых перемен предсказать их нереально. Но, пока жив Гарри Поттер, может вернуться и лорд. Впрочем, это уже совсем другая история.

Девушка всадила в дерево окровавленный нож.

– Нина!.. – сдавленный, нервный крик Энди ознаменовал фатальное, но уже принятое решение. «Точка невозврата» была пройдена.

– Оставь меня, пожалуйста. Ненадолго, – тихо ответила Нина, подошла к воде и уставилась на чёрное, подёрнутое рябью озеро. Ветра не было, но, почему-то, ни один участок водной глади не оставался спокойным, отражающим бледно-синее небо с неприметными расплывчатыми облаками. Девушка уселась на тёплую мантию у самой кромки берега и задумалась.

Лицо её озаряла слабая отрешённая улыбка, предчувствие безысходности уже не давило, а наполняло её изнутри, уже не свинцовое, а воздушное, сдержанно-холодное, словно морозное утро перед грядущей зимой. Но зима рисовалась в чёрном цвете, непроходящей полярной ночью, завываниями метели и дробящим кости пронизывающим холодом; сквозняками среди каменных стен и тусклым отсветом зажжённой лучины в озябшей дрожащей руке.

– Скажи, ты хоть раз мечтала о чём-то большем? – спросила Нина своё отражение на волнистой поверхности озера. – Тебе открылся волшебный мир, – девушка вздохнула и с тоской вызвала свой патронус, чтобы немного развеять тяжесть на душе. – У тебя будет дочь, лаборант профессора зельеварения. Твоя миссия по спасению Северуса практически выполнена. Радуйся, – 5 лет не так уж и мало для счастья… И эти 5 лет должны стать гарантией того, что «канонную» обстановку мы действительно изменим.

Борзая пыталась поднять волшебнице настроение, склоняла на бок светящуюся щенячью морду и ходила кругами.

– Северус… – чуть слышно произнесла Нина, думая о том, как будет скрывать от легилимента чудовищную правду. Она даже не заметила, как борзая взмыла ввысь и умчалась сквозь облака.

Профессор зельеварения весь день «отбивался» от настойчиво требующего его в школу патронуса МакГонагалл, поэтому снова завидев особенно яркий луч, проникающий в форточку, захлопнул её. Но на карнизе луч преобразовался в сияющий силуэт борзой собаки, и Снейп распахнул створки настежь.

– Северус… – грустно произнёс патронус голосом Нины, и борзая улеглась на пол к его ногам.

Без раздумий зельевар отправил в окно свою лань, которая сразу поднялась повыше, за пределы любопытных магловских взоров.

Лаборантка школы Хогвартс так и сидела на берегу, когда к ней подскочила полным ходом летящая голубая лань.

– Нина, оставайся на месте, никуда не уходи, – выдохнуло сияющее существо взволнованным голосом зельевара.

Девушка машинально кивнула, уцепившись пальцами за траву. Лань устроилась поблизости, от неё исходило приятное тепло и слабый свет, приглушаемый дневным, рассеянным облаками солнечным светом.

Прошло часа два, Нина уже закуталась в мантию, потому что у воды было зябко, но не покидала своего «поста», хотя хижина была недалеко, метрах в пятидесяти. Вскоре девушка заметила в небе довольно крупное чёрное пятно, сперва даже показалось, что это дракон, но верить предположению не хотелось. Но тень имела крылья с широким размахом, а вокруг неё вилось маленькое голубое облачко.

Нина встала, и крылатая тень пошла на снижение. Ярдах в пяти от волшебницы приземлился чёрный летающий конь фестрал, сопровождаемый патронусом – борзой, с коня спустился на землю Снейп.

Он смотрел на девушку немного потерянным взглядом, придерживая под уздцы вырывающееся костлявое создание. Нина робела подойти к нему и начать разговор, лишь виновато переводила взор с мужчины на фестрала.

– Ты забыла часы, – неожиданно произнёс зельевар, протягивая руку, и девушка невольно преодолела разделявшее их расстояние. Голос мужчины был спокоен и приглушён.

– Я… не забыла, оставила на память. Тебе ведь нужнее, – Нина попыталась улыбнуться, но у неё не получилось.

– Я же полукровка, Нина. Я знаю, что дарить часы – к расставанию, – Снейп внимательно наблюдал за ней.

– А где ты взял это чудо? – девушка погладила морду жутковатого зверя, так и не решаясь взглянуть в глаза профессору.

– У Хагрида.

– А почему на нём, а не трансгрессировал?

– Я не знал куда. Адрес магловский, их районы закрыты для аппарации. Фестралы для маглов невидимы. Сам я летел под мантией, а вот метлу в неё не завернёшь. Да и сидеть на ней не так удобно, – их беседа после нескольких дней разлуки напоминала обычный разговор за чаем, но оба понимали, что ещё много предстоит сказать друг другу, и совсем на другую тему.