Текст книги "FIDES (СИ)"

Автор книги: Алекс Норден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

– Урок ты проспала, – ответил Снейп, внимательно за ней наблюдая, – все шесть.

– Это ж сколько уже времени…

Зельевар снова по привычке дёрнулся рукой в карман.

– Много уже времени, – настороженно ответил он, потому что от взгляда девушки не ускользнул его жест.

– А где твои часы?

– Потерял, – сказал он с хладнокровным спокойствием.

– А… ну… бывает, – смутилась Нина, и прозвенел звонок. Северус даже не удосужился вернуться в кабинет и отпустить студентов («сами дверь найдут»), и ушёл с Ниной в деканат.

Профессор усадил девушку в кресло за столом, налил ей крепкого чая, подвинул тарелку с бутербродами от домовиков, и только после этого осторожно спросил, что случилось вчера. Он опасался очередного срыва.

Нина лишь немного погрустнела. Сил рассказать зельевару о письме не хватало.

– Да просто… накатило… прости.

– Тебе пришло письмо от Энди, – сказал мужчина, и она сразу напряглась. Подруга явно не успела получить её «ответ», значит это продолжение.

– Ты читал?

– Разумеется, – он протянул ей пакет. Разговоров о «вежливости» после того, что было вечером, явно не последует.

«Нина, я стащила обрядовый свиток моего дедушки, он об этом не знает, но думаю тебе лучше прочесть, – так он меня хотел оставить здесь, то есть на какую-то сотую долю это, видимо, возможно, а может он каких трав своих обкурился... Но дедушкина идея сдохла. Как в том анекдоте, где дракон должен девушками невинными питаться и так и помер с голоду. Там вроде магического брака что-то, и то ли друидом стать, то ли просто дерево это охранять, а я и оставаться здесь не хочу, и за кого мне тут замуж-то выходить! Зачем! А ты посмотри свиток, я перевела, но криво, я же не лингвист, а биолог, поэтому не высылаю, тебе лучше переведут профессора. Приезжай. Твоя Энди».

С запиской лежал сложенный старинный пергамент, длинный свиток с выцветшими полустёртыми буквами на латыни, рукописный, выведенный строгим готическим шрифтом. Причем перед этим явно имелся ещё лист, возможно, не один, но завершалось повествование здесь.

– Северус, а ты перевёл письмо?

– Перевести не толк, латынь я знаю. А вот магию друидов не очень-то, у них школ нет, и книги – большая редкость. Обычно их пишут случайные люди, не совсем того круга.

– И что там?

Снейп отдал ей листочек со своими записями. Письмом он был занят на всех уроках, пытаясь привести перевод в соответствие исходному тексту, потому как даже такая мелочь может иметь смысл. Что имеет дело с очень значимым и древним артефактом, он понял, едва коснувшись палочкой.

– Не очень художественно, я всё-таки знаю лишь научный вариант языка. Но уж как сумел. Последний абзац, как я понимаю, какое-то заклинание, переводу оно не поддается.

– Таааак…. – Нина пробежалась по строчкам, набросанным мелким косым почерком, с пометками, перечеркиваниями, и исправлением окончаний.

«…да возвратятся три ветви живых Священному дереву рода в тринадцатую луну, чтобы Хранители могли ступить под сень и коснуться сердца его, а третьим под сенью ждать будет посвящённый из рода... И ступая к дереву, всё оставив, что могло быть грузом, ношей ли на земле, босыми ногами и в рубище, хранители должны знать, что вступают и в род так же, даже если по крови не принадлежны, и правила рода должны свято чтить. Лишь Древо может выбрать хранителей, живой ветвью указав на них, через 24 года, как проходят собрания рода. Третья ветвь сохранится у них для наследника, а сами они должны принадлежать друг другу трижды, сердцем, душой, и телом. Древо укажет хранителям сокрытый от всех берег, и лишь то явится им на берегу, чего заслужили они, будь то болото или снега, что подаст знак им, и как жить дальше, чтобы путь был достоин жизни... Прежде, чем коснутся земли босые ноги их, следует отдать древу монету рода, оставив её под сердцем Дерева… И явится кровь в огне, да окропит их следы на песке тех часов, что не сотворил ещё мастер, и вознесётся кровь к сердцу дерева, от корней к небу, сквозь крону. Рубище их окрасится красным, символом жизни и пламени, если честно явились они к Древу. Да явит песок огонь на крови, огонь негасимый, в котором сжечь надо по пряди волос, закалив пламенем связующий металл, знак вечного таинства… (кольца?) Успеть нужно до полнолуния, после, держась за руки, шагнуть в священное море, чтобы вернуться. Но если Древо не услышит их, поглотит их море навеки, – пусть же остерегаются те, кто явится с нечистыми намерениями….»

– Что… что за галиматья, – выдохнула Нина, понимая, что речь идёт об очень серьёзной, недоступной её уму магии, по-своему притягательной, но по-настоящему опасной в случае несоблюдения «условий». А магия такая штука, что всё имеет вес и цену. Она ещё раз перечитала, с содроганием вдумавшись в строку: «И поглотит их море навеки…». Если бы судьба и благоволила к тому, чтобы она, простая девушка из немагической семьи, могла стать каким-то там хранителем у друидов, она бы не стала так рисковать жизнью Снейпа. Даже если бы он захотел стать её… как правильнее сказать-то? Не просто мужем, а ещё и напарником в таком деле. «Пусть остерегаются те, кто явится с нечистыми намерениями…». А разве остаться здесь, – хоть на какой-то процент, но ради самой себя, – ради эгоистичного желания, а не только спасения Северуса, и уж тем более служения некоему Древу, разве это чистые помыслы? Она с горечью сознавала, и что «принадлежать трижды» (какая корявая формулировка, или странности перевода?) – не их случай, душа Северуса наверняка всю жизнь будет где-то рядом с душой его любимой Лили, да и сердце, наверное, разбито навсегда. Его всю жизнь будут сопровождать воспоминания, и, на крайний случай, даже патронус. Между прочим, такой же, как был у Лили…

– Северус… а… 13-я луна, это… через полтора месяца, да?

– Нет, это недели через две, а почему ты спрашиваешь?

– Просто… стало интересно, – Нина знала, что обычно полнолуний в году 12. «Тогда почему полнолуние через 1,5 месяца??!!», – вздохнула она про себя. – А ты знаешь, что это за обряд?

Зельевар пожал плечами.

– Я не разбираюсь в магии друидов, кроме зелий, – чуть виновато ответил он. – Тем более, там у каждого рода-племени своя магия. Всё, что я могу добавить к письму, это то, что твоя подруга писала его сильно пьяной. Но к значению свитка это всё равно не относится.

Нина молчала, пересматривая перевод, Снейп ожидал её комментариев.

– Северус… пошли погуляем, – попросила девушка, и он согласился. Свежий воздух полезен для здоровья, да и для ясности мыслей.

От самого кабинета он не выпускал её ладонь, по дороге Нина рассказала, что вчера тоже получила записку от Энди и на эмоциях случайно упала в озеро, и даже показала где, а дальше впала в задумчивость. Как много ещё предстоит сделать…

Поведать о корне своих переживаний она так и не решилась.

Впечатляла и тактичность профессора, – он не настаивал, чтобы она рассказала о содержании записки, хотя мог бы применить легилименцию. А может, боялся навредить после вчерашнего, – в её сознании итак сплошная каша. Так или иначе, сегодня он лишь внимательно следил за её выражением лица во время разговора, – беспокойство не успело развеяться, под сердцем ещё ночью поселился нежданный ноющий страх потери. Может, он просто привык к тому, что она всё это короткое время лучом тёплого света озаряет его мрачную жизнь, успел поверить, что его «пожизненное» подземелье может быть душевным и уютным. Но мужчина впервые испугался, что с ней всерьёз может что-то случиться, её может вдруг не стать, и не по причине войны или нападения темных сил.

– Нина… – робко начал он, когда они уже замерзали, долго простояв на берегу Чёрного озера недалеко от Гремучей ивы. Профессор подвинулся поближе и заключил её в объятия, – я хочу тебе сказать… – он замер, когда она подняла спокойный, но рассеянный взгляд. Зельевар вспоминал, как она вчера в исступлении просила сказать, что он к ней не привязался, что сможет забыть её, и как он понимал, что врать до такой степени не поможет никакая окклюменция. Но ведь даже при его небольшом опыте общения с женским полом, он знал, что просят они чаще всего обратного желаемому. Особенно в состоянии истерики.

Очевидно, слова уже промелькнули в его глазах, потому что Нина вздрогнула и сказала: «Молчи, Северус, пожалуйста, не говори ничего». Для полной уверенности в том, что он промолчит, девушка не оставила ему возможности говорить, – поцеловала.

Оторвавшись от её губ через несколько минут, он с улыбкой выдохнул:

– Ты всегда будешь мешать мне, когда я должен сказать что-то важное?

– Нет. В смысле, не должен.

Его взгляд немного изменился после её слов, но он молча провёл рукой по её волосам, перелистывая в памяти моменты, где Нина не позволяла ему, например, отвечать на её признания, когда он был не готов к этому и едва ли мог сказать что-то жизнеутверждающее, или как она просила его не думать ни о чём. Но все эти дни он думал довольно много, не только из-за влияния «внешних сил», вроде сплетен в коллективе, – он и сам убеждался в чувствах Нины, и всё больше сомневался в правильности своей жизни. А что, если он действительно хочет жить и быть счастливым, что, если пришло время произнести слова, которые он не сказал когда-то, много лет назад? Никто не знает, могли слова изменить что-либо тогда, или нет. Скорее, нет. Потому что слова это всего лишь звук, облаченный в буквы, обреченный быть, непостижимо, но порой безответно, а жизнь проходит без смысла и цели. «В начале было слово…», но то, что стоит за словами, существует и без них, и может сама Судьба заставила его промолчать тогда. Сейчас он молчать уже не собирался.

Размышления профессора остались для Нины за кадром, легилименция это не экспеллиармус освоить, хотя многое она уже поняла.

– Нина… я… я тебя люблю, – сорвалось с его губ, и взгляд наполнился внезапной тревогой.

Девушка вздрогнула, совсем как он сам от её признания несколько дней назад, после прижалась к нему, крепко обнимая и пряча лицо в отворот его мантии. По щекам стекали слёзы, но разум был запредельно ясным.

– Ты никогда не простишь меня, Северус, – тихим шёпотом сказала она, уткнувшись в его чёрное одеяние, настолько тихо, что он не совсем понял.

Успокоившись, девушка счастливо посмотрела на мужчину, изо всех сил скрывая сквозившее за счастьем отчаянье, и снова поцеловала, нежно и даже робко.

– Моё сердце принадлежит тебе, Северус. Ты это знаешь… И… я уже догадалась, – она хитро посмотрела в его чёрные глаза.

– Откуда ты…

– «Женская интуиция».

– ?!

Нину не радовала перспектива загонять его в тупик, но пришлось. В конце концов, будет лучше расставить точки над i, пока ещё можно что-то понять и изменить.

– Часы… ты не потерял, а выбросил. Не знаю почему, может, фото зачаровано, и его нельзя убрать, а может, они и сами – напоминание.

Он вздохнул, и она робко сказала:

– Прости. Но… ты хотел ответа на вопрос.

До замка они шли молча, но держась за руки, молчание прервала Нина уже в коридоре, удивившись пустым копилкам факультетов.

– Это… это не мастер зельеварения постарался? – фыркнула она, и Снейп опустил взгляд. – Ну как ты мог, Северус! – от души веселилась она, а после добавила во все копилки по 50 баллов. Странно, что другие учителя не восстановили справедливость элементарным образом, – наверно хотели подождать, пока зельевар успокоится и всё вернёт сам.

Они даже зашли на ужин, тем более время как раз позволяло опоздать совсем чуть-чуть, а на руке у Нины часы были.

– Пойдём, выслушаешь претензии от коллег по поводу утра. Да и насчёт вчерашнего утра…

– Мне плевать на их мнение, наверное, уже все говорят, что у нас скоро свадьба. И… возможно, они недалеко от истины? – он изогнул бровь в риторическом вопросе.

– Боюсь, что слишком далеко, – еле слышно, одними губами, прошептала Нина.

В школе и правда, после утра такой отчаянной злости профессора, только ленивый не говорил, как хорошо он устроился, – притащил девушку в Школу в обход министерства, назначил её заместителем, а теперь у них что-то не заладилось, вот и бесится.

Минерва МакГонагалл, случайно посвящённая в его переживания, была не из тех, кто распускает слухи.

После ужина девушка уговорила его сходить на «любимый» факультет Гриффиндор, где ему пришлось ещё и сдержанно извиниться по настоянию Нины за снятые почём зря баллы, но задание он отменять не стал. Задание в двухметровый свиток о том, как снять эффект ошибочно принятых зелий. (Ну а что могло ещё прийти в голову после такой ночи? Пусть и студенты восполнят этот пробел). Но пришли они затем, чтобы попросить Колина Криви сделать их совместную колдографию.

Северус не понимал такой спешки, можно было подождать и утра, но, мотивируя тем, что фото ещё будет делаться почти сутки, а ей оно очень нужно, девушка убедила зельевара.

Когда они дошли до своей комнаты, Нина была в отличном настроении, строила планы на ближайший месяц, и мысленно рассуждала с фатальным спокойствием, что какая разница, сколько прожить, если прожить поистине счастливым. Неизвестно же, вдруг пойдёшь, даже в своём магловском и мире, и на голову упадёт кирпич. И куда шёл, зачем жил… Здесь хотя бы известно, когда это произойдёт. И зачем жить. Наверное, ещё утреннее зелье не выветрилось, то самое, разлившееся по сосудам огромной жизненной силой. (О том, что это кровь единорога, стоившая почти 3 деканских зарплаты и запрещённая к продаже и покупке, Снейп, конечно, не сообщил).

В радостном расположении духа Нина уже повернулась к мужчине, чтобы обнять его и увлечь в спальню, но он сказал:

– Я пошёл дежурить.

– Сегодня вроде по графику МакГонагалл?

– Минерва с утра на успокоительном, и я ещё и виноват, – мрачно усмехнулся Северус.

Он поцеловал Нину в щёку и вышел.

Дежурить после беспокойной ночи он не больно-то собирался, тем более, что в смены женщины-кошки студенты редко безобразничали: кто знает, когда к тебе подкрадётся старая анимагичка? Одной миссис Норрис уже через край.

Поэтому, наскоро обойдя коридоры, Снейп трансфигурировал себе диван и укрылся пледом.

Нина же планировала сгонять в дом Блэка забрать крестраж, раз уж не спится, и тепло одевшись, выскользнула из спальни.

Камин ещё догорал, пришлось бы или тушить, или ждать, а вот наличие дивана со Снейпом оказалось непредвиденным обстоятельством. Она уже хотела прокрасться обратно, как профессор окликнул её:

– Так ты спишь?

– Как ты дежуришь, так я и сплю, – нагло сказала девушка, усаживаясь рядом.

Мужчина не рассказывал, в каких хлопотах прошла его предыдущая ночь, всё равно Помфри рано или поздно проболтается. Но спать хотелось ужасно, а пить бессонное – нет.

– Мы завтра сходим за крестражем, – вздохнул он.

– У тебя итак хватит дел… и как ты…

– Я легилимент, Нина! – резко ответил он. – Надо было лучше укрывать сознание, – Снейп сел, отбрасывая плед. – Почему ты решила пойти к Блэку ночью?

– Чтобы не терять времени, – просто ответила Нина, – и ты не мог бы немного сменить тон?

– Извини. Я не хочу, чтобы ты шла туда одна, тем более – ночью. Кто знает, чего ждать от этого кобеля…

– Северус, – Нина не сдержала улыбки, – да нормальный он. В моральном плане…

– Он 12 лет провёл в тюрьме!

Нина молчала. В чём-то Снейп, может, и прав, но страха Блэк у неё не вызывал. Даже в том смысле, на который намекает зельевар.

– Завтра мы сходим вдвоём, – Снейп взял её руку.

– Только обещай мне, что вы не подерётесь, – весело сказала Нина и потянула мужчину в спальню, – тебе надо выспаться, я помню, что диван – неудобный.

После её слов профессор расслабился и снял с лаборантки теплую мантию.

– А ты обещай мне не влезать ни в какие авантюры без моего ведома, – устало добавил он, когда девушка устроилась рядом с ним, почти свернувшись в клубок. – Холодно?

– Ну… могло быть теплее, – хитро ответила Нина, но не повернулась, Снейп обнял её и сразу уснул.

====== 27. «Сбежавшая невеста». ======

Едва за витражным окном появились рассветные солнечные лучи, и маленькая спальня в подземелье наполнилась приглушённым светом, Нина открыла глаза и тихо, чтобы не разбудить спящего профессора зельеварения, встала с кровати.

Девушка отправилась в душ, время было раннее, но, когда вышла, Северус Снейп уже поджидал её в кабинете.

– И что подняло тебя? – сонно спросил он.

Нина посмотрела на его недовольное выражение лица и ответила:

– Да, Северус, я хочу слетать на площадь Гриммо до уроков. Но без тебя я не пойду, можешь не волноваться, – она с улыбкой вызвала домовиков (эти существа, кажется, никогда не спали), и Винки с Добби радостно притащили завтрак.

Быстро расправившись с едой, слизеринцы вышли на улицу, и профессор повёл Нину к воротам.

– А почему не через камин?

– Он может быть заблокирован или просто не расчищен, а я не собираюь проверять это своей головой, – проворчал Снейп.

Они трансгрессировали прямо на порог невидимого для магглов здания №12 на площади Гриммо, и постучали. Ответа не последовало, но дверь была заперта на простую «алохомору».

Северус зашёл первым, освещая путь палочкой и выслушивая нецензурную брань просыпающихся картин. Очевидно, в роду Блэков английские манеры были не в чести, по крайней мере, после смерти. Каких только слов не услышали гости в адрес своего происхождения и касательно причин появления в этом старинном доме, пока на первом этаже на них не набросился спросонья огромный чёрный пёс, с рычанием подскочивший с ковра. Разглядев на бегу пришельцев, он разом обратился в человека, в бывшего узника Сириуса.

– Я смотрю, собачий мех тебе более приятен, нежели костюм, – насмешливо фыркнул Снейп, окинув взглядом лохмотья, в которых был «пёсик». – Где же аристократическое величие рода Блэков? – сказал он таким тоном, что Нина даже дёрнула зельевара за рукав, но улыбки не сдержала.

– Что с тобой, Сириус? – тепло спросила девушка, когда мужчина, шатаясь, приблизился к ним. – Ты пьян?

– Нет. Разве что свободой, – он хрипло рассмеялся.

– Так ты свободен, слышишь, ты – свободен! Оправдан. Ну, почти оправдан, – замялась Нина, и глаза беглого преступника блеснули. – Ты же пропустил самое интересное, – продолжила девушка. – Фадж больше не имеет к тебе претензий.

– Палочка?

– Её… уничтожили, – соврала Нина, потому что на палочку Блэка имелись свои неясные планы.

– Ясно. Спасибо, Нина, – просто ответил Блэк, – зачем вы здесь?

– По делу. Позови Кикимера. Нам нужен медальон, который хранится у него.

– Только эльфийский черт меня не больно-то слушает, – усмехнулся Сириус, но домовика вызвал.

После получаса препирательств и увещеваний в том, что так он почтит память своего дорогого Регулуса и поможет завершить начатое им дело, противный старый домовик притащил артефакт и скрылся на чердаке.

– Вы пришли только за этим? – слабо улыбнулся обрадованной девушке наследник рода Блэк, пока Снейп занимался проверкой реликвии. Медальон Слизерина, исполненный черной магии, сразу оказался в профессорском кармане.

– Не только. Мне ещё нужен… ключ от сейфа Беллатрисы… – несмело начала девушка, и Блэк уставился на неё с неподдельным интересом.

– Там ещё один крестраж.

– Моя кузина до сих пор в Азкабане, и хранилище могут открыть только ближайшим родственникам. Я в их число не вхожу. Разве что Нарцисса. Но после её замужества мы не разговаривали ни разу.

– У меня есть одна идея… мне бы только ключ, – тон девушки стал просительным.

– Хорошо. Но за ключом надо трансгрессировать в одно укромное место. И один я ключ не найду.

– Мы тебе поможем, – радостно воскликнула Нина, а Сириус покосился на профессора.

– Ну уж нет, мистера Снейпа в тайники Блэков я не стану посвящать, – он вдруг истерично расхохотался, – идём, Нина. Но без него.

Лицо профессора исказила мрачная кривая ухмылка.

– Я вижу, Блэк, годы с дементорами всё же не прошли без следа? – зельевар поднялся со стула, который занимал почти с момента прихода. Переговоры с домовиками – это по части Нины.

– О чём ты, Нюниус? – вскинулся Блэк.

– О твоём душевном состоянии, пёсик, – холодно ответил Северус, – если с мисс Норден что-нибудь случится…

Нина не дала ему продолжить, подошла и шёпотом возмутилась:

– Северус! Ничего со мной не случится. Со мной палочка. И я не думаю, что тайники рода Блэк столь опасны, – она улыбнулась обезоруживающей улыбкой, но Снейп лишь покачал головой.

– Нина, идём же, – повернулся к ней Блэк, сгибая руку в локте.

По-своему оценив пригласительный жест, Северус напрягся.

– Я догоню, Сириус, – Нина кивком указала на дверь. Перемещаться всё равно с крыльца.

Подождав, пока Блэк исчезнет за порогом, девушка подарила Снейпу короткий поцелуй и шепнула на ухо:

– Мы вроде уже пришли к выводу, что ревновать глупо?

– Я ещё не начинал, – заметил зельевар.

– Вот и не надо. Я пока в своём уме, чтобы променять Принца на бродячего пса, – рассмеялась Нина.

– Я в тебе не сомневаюсь, – так же сдержанно ответил он.

– Думаешь, он приставать ко мне начнет? – девушку веселили такие домыслы.

Северус недовольно поморщился, но в дверь просунулась лохматая голова Блэка.

– Долго вы будете ворковать? Нина, Кикимер ждать не будет.

– Кикимер? – Нина думала, что эльф сидит в своей норе на чердаке.

– Да, он один может туда трансгрессировать. Но показывать ничего не станет. Найдём – хорошо, нет – уйдём ни с чем.

– Будь осторожна, – тихим шёпотом сказал девушке профессор, и она вышла из дома с Блэком. До уроков оставалось ещё около часа, и то если часы над камином Блэков не врут, за это время Снейп осмотрел блэковское жилище и наслушался оскорблений от его злобной мамаши с картины.

Лаборантка всё не появлялась, и профессору пришлось трансгрессировать к замку в одиночестве. Уроки и ещё 3 часа дополнительных занятий с пуффендуйцами, которых он оставил на отработки и благополучно об этом забыл, прошли как в тумане, потому что разум зельевара был занят попытками открыть медальон Салазара и теми невесёлыми картинами, что этот медальон преподносил в его сознание. Северус понимал, конечно, что неясная злоба, просыпающаяся в душе, – следствие соседства с крайне темным колдовством. Но противостоять этому силами трезвого разума было весьма проблемно.

Нина явилась под вечер, усталая и счастливая, и профессор сразу нахмурился.

– Ключ! Мы нашли ключ Беллатрисы! – она подбежала к Снейпу и бросила на стол маленький изящный ключик из чистого золота.

Он даже не поднялся с кресла, откладывая книгу.

– И… где ты была весь день? – он придирчиво оглядел её пыльную мантию с рваным рукавом, но его серьёзность не убавила радостный пыл Нины.

– Я… собачку выгуливала, – искренний заливистый смех заставлял профессора расслабиться. – Мы куда-то унеслись, на поляну с болотом, там ещё домик был, каменный, с красной крышей, но маленький такой, вроде кладовки, и в нём куча всякого хлама. Кикимер свалил, мы одни там перебирали полки, шкатулки, «акцио» не сработало почему-то… С палочки толк был разве что в «люмосе», потому что домик сырой и темный оказался, окно с решеткой грязное, – бойко перечисляла Нина, усевшись на край стола, пока Снейп слегка настороженно наблюдал за ней. – А потом Блэку есть захотелось, но Кикимер не отозвался, и он поймал чего-то в лесу, какую-то перепёлку что ли, и короче мы её на костре приготовили, а потом уже и ключ нашли, он оказался в ларце под кроватью…

– Там ещё и кровать была? – мрачно прервал словесный поток Северус.

– Ну… конечно, не такая удобная, как у тебя в спальне, – Нина расхохоталась с его выражения лица, – Северус! Вот что у тебя за мысли? – она пересела со стола к нему на колени, не обращая внимания на его попытку подняться. – Как у тебя хватает наглости меня ревновать? – она весело возмущалась наигранно-обиженным тоном.

– Это не ревность, Нина.

– А что? Вполне естественно, что раз есть дом, то в нём есть кровать! Но у нас проблема была, – мы этого гоблина долго ждали, он не хотел забирать нас оттуда.

Северус красноречиво промолчал, давая понять, что сам факт общения Нины с мародером ему глубоко неприятен, и девушка об этом догадалась. Один раз мародеры уже отняли у него самого близкого человека.

– Северус… Ну сколько можно помнить обиды прошлого? К тому же, нам больше не надо общаться с Блэком… а с Поттером они и сами разберутся прекрасно, – Нина прилегла на его плечо, – я-то знаю, кто из вас прав, – вкрадчиво добавила она, и мужчина повернулся к ней.

– А давно ты научилась зажигать огонь? У Блэка ведь не было палочки.

– Ну… в общем, ему пришлось воспользоваться моей, они же у нас одинаковые почти… А вот если бы ты меня научил…

– Прямо сейчас и приступим, – он выдворил её на пол и встал, – теорию, я надеюсь, ты читала? – устало спросил Снейп.

– Было дело, – уклончиво отозвалась Нина, – давай пойдём на улицу? Ещё Солнце не село…

– Мало нагулялась?

– Северус… а к ужину вернёмся…

– Идём, идём, – он вздохнул, набрасывая мантию, и на ходу починил рукав её одежды. – Репаро сама освоишь?

– Возможно, – улыбнулась девушка.

Они ушли на дальний берег Чёрного озера, Нина по пути шутила, что пока они дойдут, стемнеет, на что Снейп отвечал, что как раз она и будет освещать дорогу пламенем, а вот чтобы она спалила Школу, ему не надо.

– Инсендио! – вскрикнула Нина, разумеется, без результатов, и Снейп с кривой усмешкой поправил её напряжённую кисть и велел расслабиться. Интонации и настрой лаборантки тоже оставляли желать лучшего, тем не менее, через час его претензий и наставлений она была в состоянии осыпать искрами и разжечь кучку сухих листьев.

– Хоть что-то, – радостно улыбнулась она, и Северус насмешливо сказал:

– Если ты всегда будешь останавливаться на столь ничтожных достижениях, ничего хорошего не выйдет.

– Ну, знаешь ли, Снейп, я тут уже битый час швыряюсь этим заклятием, наконец, получилось, а ты хоть бы похвалил! – искренне возмутилась девушка.

– Что, собственно, я должен похвалить? – он изучающее поглядел на едва тлеющие листья под ногами.

– Ах так? ИНСЕНДИО! – рявкнула Нина, направив палочку на сухое дерево за Снейпом. Пламя мгновенно охватило его полностью, пробежав до верхушки, и древесина принялась гореть с громким треском.

– Вот теперь – хвалю, – чуть улыбнулся профессор, обернувшись на дерево, – может, заодно изучишь агуаменти? Или тушить буду я?

– Я пока могу только так, – Нина зашла с противоположной стороны дерева и отвела Северуса с собой, – Бомбарда максима!

Ствол разлетелся горящими щепками, основная масса которых угодила прямо в черные воды озера, но часть осталась догорать на подсохшей траве, и Северус потушил их, сдерживая смех.

– Нина, – серьезно сказал он, – запомни это состояние, в котором у тебя получилось. Я же не смогу злить тебя каждый раз, хотя мне это не трудно, – он усмехнулся. – У тебя так же получился экспеллиармус, помнишь?

– Ты ведь тоже не забыл, – усмехнулась она в ответ, синяки у профессора неделю не проходили.

– Чтобы колдовать нужно это состояние, – на взводе, нужно ощущать свою силу, осязать её и придавать ей… материальную форму, выход, – продолжал Снейп.

– Ты научишь меня своим заклинаниям? – попросила девушка, и он помедлил с ответом.

– Нет. Они… слишком темные, не стоит. Не надо.

– Нууу, а я хочу, – капризно протянула она. Её забавляло так отвечать, когда он слишком серьезен.

– Сначала выучишь все учебники по чарам, – сдержанно сказал он, – тогда можно браться за то, чего в них нет.

– Хорошо. Мы идём ужинать? – девушка взглянула на свои часы.

– Куропатка на костре тебя не устроит?

– Кто из нас будет её ловить? Нет, я могу, конечно, и к Блэку через камин пойти, но всё равно надо в школу.

– Нина! – глухо воскликнул Снейп, – давай ты больше не будешь о нём говорить? Мало того, что Ремус теперь в школе…

– А кто первый начал, – девушка толкнула его в бок, – и что не так с Люпином? Вы же не враждовали.

– За давностью лет это не имеет значения, – Снейп немного помрачнел. – Идём, а то опоздаем, – он снова машинально полез рукой в карман за «потерянными» часами.

За ужином замдекана Слизерин лично познакомилась с новым преподавателем по защите от темных искусств, который, к неудовольствию Снейпа, любезно пригласил её на чай у себя в кабинете, чтобы можно было поговорить о планах и Блэке с Петтигрю в более комфортной обстановке. Спрашивал Ремус и о том, состоит ли она в Ордене Феникса.

А потом ещё и пришлось оправдываться перед директором в своем отсутствии на занятиях эти два дня. Сославшись на нездоровье, Нина довольно быстро покинула зал, пообещав Альбусу завтра отработать, как положено. Мадам Помфри подтвердила её слова о болезни, умолчав, что именно произошло позавчера.

Директор хотел было поговорить с деканом факультета, но Снейп вышел следом за своей помощницей.

– Посвящать директора в тайну медальона ты не планируешь? – спросил Северус, поравнявшись с Ниной в коридоре подземелья.

– Сами разберемся. Надо, я так думаю, собрать все крестражи, сложить горкой, и уничтожить. Мечом, зубами василиска, без разницы. Главное, чтоб все разом, а то мало ли, не получится, а… темные силы уже будут знать об опасности.

– Логично, – вздохнул зельевар. – Ты уверена, что у тебя получится собрать всё? Как ты явишься в Гринготтс? Несколько лет назад я бы предложил оборотку, но сейчас я не бываю у Малфоев.

– Оборотное… это, конечно, мысль… У меня правда была затея повеселее, использовать нашу милую блондинку…

– МакФорест? Она похожа на супругу Люциуса, как я на Блэка, – фыркнул Снейп.

– Печально. Тогда, может, Добби принесет парочку волос…

– Его уничтожат, если заметят в мэноре. Малфой не будет церемониться с таким домовиком.

– Северус, а ты можешь узнать, где сейчас змея?

– Даже представить не могу. Наверно, приютил кто-то из пожирателей, но не Люциус. Я постараюсь выяснить.

Нина прокручивала в голове варианты действий, вплоть до таких безумных, как попросить Драко принести волосы матери.

– Ты ударилась головой? – нервно спросил Снейп.

– Легилименция?

– Читать мысли текущего момента я могу и без заклинаний.

– Чувствую себя магглом… Справедливо, не правда ли? – немного обиженно отозвалась девушка. – Ведь их читать проще простого?

– Не всегда, – усмехнулся профессор, и пояснил, – иногда там просто нечего читать.

Они зашли в деканат, и Северус велел Нине зажечь пламя под чайником.

– Тренируйся.

С десятого раза получился нормальный, «послушный» и небольшой огонёк над горелкой, и профессор переключил усилия лаборантки на камин.

– У меня сегодня вечер огня, – на радостях девушка зажгла все факелы на стенах и свечи.

– Здесь так светло никогда не было, – пространно отметил Снейп.

Приглушив освещение до привычного и более подходящего вечеру, он разлил чай по чашкам и положил рядом с ключом медальон.

– Лучше не держать его рядом, ты… успел посмотреть, как он сводит с ума?