Текст книги "FIDES (СИ)"

Автор книги: Алекс Норден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

– У тебя классный парфюм, – она уже повязала на шею факультетский шарф.

Профессор приподнял бровь.

– Когда-то я пролил на шарф амортенцию.

Оба не сдержали тихий смех.

– Я пойду. Доброй ночи, – Северус развернулся к выходу.

– А поцеловать? – весело спросила девушка, не смущаясь своей наглости.

Он помедлил, а после невесомо коснулся губами её щеки. – «Спи».

– До утра, Северус, – тихо сказала она под барабанную дробь собственного сердца. Что-то подсказывало ей, что вот это едва ощутимое касание отпечатается в душе даже крепче, чем то, что уже было между ними.

Проснулась она рано, около шести, с больным горлом и ощущением лёгкой разбитости. Но рядом на тумбочке уже поджидал флакончик и записка: «Если рано проснёшься. Оно разбавлено, побочные будут не дольше часа. Встретимся на завтраке». Девушка прочитала этикетку: «Бодроперцовое». Проверив, на всякий случай, что Северуса нет в кабинете, она рискнула выпить. Да, пар из ушей был, но зато все симптомы простуды сняло сразу. Когда побочный эффект закончился, Нина набросила мантию поверх профессорской рубашки и вышла в зал. Северус уже занял место с краю стола и отодвинул для девушки стул.

– Как дежурство? – спросила она.

– Терпимо, ты в порядке?

– Да, спасибо за зелье.

– Это уже к мадам Помфри. Она велела восполнить запасы, так что варить его придётся.

– Мадам Пинс не соизволила быть на завтраке?

– Цветы от Локонса, приписанные мне, до сих пор не дают ей покоя, – хмыкнул Северус.

– От Локонса?

– Я тут… встретил её во время дежурства. Точнее, она меня встретила, – напряжённо заметил Снейп. – Пришлось покопаться в её воспоминаниях. И… там был всего лишь какой-то букет, с розовой ленточкой! И она могла подумать, что я на такое способен!!!

– Ну, видишь, ещё не все дамы считают тебя мрачным и замкнутым, кто-то верит, что ты можешь и цветы с розовой лентой принести… Хагрид и тот вон дарит цветочки, – фыркнула Нина, вспомнив огнецвет.

– Наш бывший герой-профессор принёс такие в кабинеты всех женщин, – вздохнул Снейп – Что-то Помона или Минерва меня не заподозрили.

– Откуда ты знаешь? – хитро улыбнулась Нина. – О чём Вы вообще говорили с Пинс? – лаборантка заметила на шее профессора странный синяк и её голос дрогнул.

– Ни о чём. Подправил кое-что в её памяти. Больше я ей не интересен. Надеюсь.

– Но… это же неэтично? – вздохнула Нина.

– А что мне оставалось делать, когда она повисла у меня на шее?

– Ну… ты в курсе, что можно делать в таких случаях, – ревниво ответила девушка, и, завидев опоздавшую к столу библиотекаршу, положила свою ладонь на руку Снейпа.

Но Ирма прошла не глядя на них, бросив всем собравшимся безликое «доброе утро».

Нина пронаблюдала за ней всю трапезу, исчерпав тему разговора со Снейпом. «Ревность – это ужасно», – вздохнула она про себя, но куда от этого деться?! Да и зачем Снейп стал бы такой эксперимент проводить на коллеге, память менять, его могут потом разоблачить, а дело это весьма неприятное, такие разборки. Ирма Пинс почти как вчера за ним следит. И за Ниной тоже. Главное, «по-доброму» так…

Девушка заметила так же, что к Поттеру прилетела сова и пошла на выход мимо стола львов.

– Гарри, там не моё письмо?

– Ваше. Но… простите, оно было не запечатано…

– Да не страшно, – Нина забрала записку.

– Правда, что ЗОТИ у Вас сегодня?

– Да. Патронус будем создавать, – лаборантка ушла под шёпот учеников.

Уроки прошли как в тумане, почти со всеми она разбирала ту же книжку профессора, о свойствах магических компонентов и материалах волшебных палочек.

В перемены Нина пересматривала записку от Энди, – наскоро набросанные почти бессвязные слова: «Нашла, поверил, ЗНАЛ!!! Нужна третья палочка дерева Рода – Олливандер! Роулинг по адресу больше не проживает, не знаю, где искать».

Лаборантка думала всё напряжённее. «Палочка дерева Рода… ТРЕТЬЯ!!! Палочка», – это та, из их комплекта, но где она?… «Дерева Рода? Чьего Рода?».

Когда пришло время им со Снейпом поменяться кабинетами на шестой урок, Нина робко отдала ему послание.

– Посмотри на досуге, – и ушла к львам.

К её удивлению, в аудитории уже сидела Минерва МакГонагалл.

– Ещё раз здравствуйте, – обратилась к ней лаборантка.

– Мисс Норден, не поймите меня неправильно, я… хочу поприсутствовать на Вашем уроке.

– Сомневаетесь, что я могу чему-то их научить? – устало вздохнула Нина. – Уж после Локонса пустые сомнения… Тем более вся нагрузка у Северуса. А потом директор позовёт Ремуса, наверное, – размышляла она вслух.

– Да нет, ну что Вы, – но тон декана Гриффиндор выдал её с головой, – просто погляжу на занятие.

– Ваше право, – Нина присела на краешек своего стола. – Итак, студенты, мы рассмотрим защитную магию Патронус. Это единственное, что может спасти Вас от дементоров, ваш хранитель может так же передавать послания. Что же такое патронус… – девушка зачитала наизусть отрывок из учебника, про особенности появления патронусов. – А теперь ближе к делу, – она взмахнула палочкой. – Экспекто патронум!

Большая светящаяся борзая, в холке почти до плеча девушки, пробежалась по кабинету мимо восхищённых студентов и села рядом с волшебницей, склонив голову с торчащим ухом.

– Я, пожалуй, пойду, – с улыбкой сказала Минерва, – успехов, мисс Норден.

Девушка вежливо кивнула.

После урока она пообедала в Большом зале без профессора, и ушла в подземелье, еле отвязавшись от Поттера, просившего научить Патронусу.

– Не сейчас, Гарри. Нам надо крёстного твоего сначала легализовать, – Нина помнила так же, что это «обязанность» Люпина и вообще через год.

Северус размышлял над письмом, сидя с чашкой чая, и девушка присела напротив.

– Наведаемся к Олливандеру? – он кивнул на камин, и Нина молча шагнула с ним внутрь.

– Мистер Олливандер, мы уже задавали Вам этот вопрос. Нам крайне необходимо знать, кому принадлежит третья палочка! – начинал раздражаться Снейп из-за лепета старого мастера.

– И что значит «дерево Рода», Вам известно? – встряла коллега профессора.

– О да, мисс, друид, мой приятель Бернхарт МакФорест говорил мне, что ветви, древесина этих палочек, срезаны с какого-то очень ценного для шотландских друидов дерева, но оно растёт не здесь, понятное дело, это эбеновое дерево, а в южных лесах, там, где раз в двадцать четыре года проводятся их собрания…

– Вы можете сказать, куда вы её дели? – взвыла Нина, понимая, что от прояснения легче не стало. Да ещё Энди не могла нормально написать, как будто там нет минуты лишней.

– Мисс… – потупил взор Гаррик, – мне тяжело это говорить… мне, как мастеру, всегда неприятны такие вещи, и… это почти тайна… к тому же, я полагаю, что палочка уже уничтожена…

– Ближе к делу! – рявкнул Снейп.

– Палочка из такой же ветви чёрного дерева и шерсти ре-эма принадлежит… сбежавшему убийце… Сириусу Блэку, – закончил он тревожным жутким шёпотом.

– Твою мать, – выругалась Нина. – Мистер Олливандер, Блэк – не убийца, он будет оправдан завтра же в суде. Надеюсь… Но… нам очень нужна эта палочка… – добавила она для себя.

Северус позвал Нину в ближайший магазин с камином.

– У нас ещё есть небольшое дело в моём доме, – и они перенеслись в зелёном пламени в Паучий тупик.

Там профессор быстро трансфигурировал под размер Нины несколько своих ненужных вещей.

– Ты решил пополнить мой гардеробчик? – усмехнулась она. – А как же «настоящее»?

– Настоящее купишь в Косом переулке, обзаведись тёплой мантией. Это останется здесь, только примерь.

– Зачем?

– Одень. Можешь всё сразу. И брось где-нибудь.

– Ну ладно, – Нина молча перемерила вещицы не совсем дамского вида, но годные, и скинула на диван и стулья.

На обратном пути они заглянули за мантией, и Нина не изменила вкусу на «летучемышиную» одежду, – но здесь была ещё и тёплая подкладка тёмно-зелёного цвета.

– Прямо под факультет, – гордо сказала она.

В кабинете коллеги долго молчали, даже не пообедав, пока Северус не предложил потренировать «Экспеллиармус».

– Синяки уже прошли? – спросила девушка не без чувства вины.

– В этот раз, я надеюсь, ты будешь только выбивать у меня палочку. Для этого тебе надо сосредоточиться на руке, направлять луч именно в палочку.

– У тебя лишняя рука? – так же без энтузиазма поинтересовалась лаборантка.

Однако, тренировались они очень долго, но почти безуспешно. Лишь два раза палочка вылетела из руки профессора, ещё раз он заработал ощутимый вывих от её атаки.

– Ты не в духе? – после паузы уточнил Снейп очевидное.

– Извини, – девушка завернулась в новую мантию и ушла в спальню. Надо найти дело. Подготовить речь на завтра, например. Спать ещё долго не придётся, хотя вполне уже пора, ужинать не хочется, и было бы правильнее уступить кровать Снейпу с дежурства, но… – пока Нина терзалась этими мыслями, он пришёл и сел рядом.

– Если ты хочешь спать, ложись, – вздохнула она, собираясь выйти.

– Что случилось? – спокойно спросил зельевар, глядя в её грустные глаза.

«Ага, признаться ему в тупой наивной ревности, о да. Сейчас так и сделаю», – злобно подумала Нина, обвиняя себя перед собой в сотне своих же проблем.

– Всё в порядке, Северус, – но отголосок печали её слова скрыть не смогли.

– Нина, – он с тем же фатальным спокойствием притянул её к себе, усаживая на колени, – я не знаю, что будет завтра, и как обернётся наша затея…

– Да какая разница, дело не в этом, – сдалась девушка, не особенно радостная даже в его объятиях. Столько всего свалилось разом на её шаткий мирок, – затея с Блэком, крестражи, Школа… А рядом был только Снейп, и даже общалась она почти исключительно с ним, а теперь поняла вдруг хрупкость созданного ею миража. Кто ещё у неё есть? Энди? Нина не может даже помочь ей сейчас…

Девушка внимательно посмотрела на зельевара, и провела пальцами по его волосам, спускаясь к шее.

– Ты себя в зеркале видел?

– Когда? – спросил он.

– Сегодня.

– Нет, а что? Шрам почти прошёл. В ванную я не заходил, а в мужском туалете зеркала нет.

– Да ничего, – она прижалась к нему, опустив голову на его плечо.

– Ты знаешь… – помолчав, сказал Северус, – я в тот вечер после театра… наверное, был уже пьян… я неправильно поступил..., – он обнял её чуть покрепче.

– Ты хочешь продолжить на трезвую голову? – немного устало спросила Нина, не сдержав улыбки. Всё-таки глупо сейчас выдумывать лишнее. Чем он ей обязан? А она ему? Но с этим вопросом было проще, и Нина перевела взгляд на своё кольцо.

Зельевар не знал, как ответить на её колкое замечание, поэтому снова замолчал, уткнувшись лицом в её взъерошенные волосы.

– Может быть, – наконец, осторожно произнёс он, и Нина посмотрела в его глаза.

Не дожидаясь слов, он поцеловал её.

– Северус… – тихо и нежно сказала она с нескрываемой грустью, – не сейчас. Настроения нет, – она пересела с его коленей на кровать.

Он молча вышел, кажется, за тем, чтобы умыться.

Вернулся зельевар мрачный и сердитый.

– Я тебя правильно понял?

– Если понял, то правильно, – рассеянно ответила Нина в привычной манере.

– Удивляюсь даже, что мне никто ничего не сказал по этому поводу, – хмыкнул он.

– А зачем, все знают, что у тебя роман. Со мной, – девушка не поднимала взгляд.

– Но это ведь недалеко от истины? – повторил он её вчерашние слова.

– Не знаю… не знаю, о чём же ты беседовал с мадам Пинс, – прибавила она.

– Я же сказал, что изменил ей память…

– Она смотрела на тебя весь завтрак.

– Я же не с младенчества ей память изменил. Стёр ненужный эпизод, где она перестаралась с выражением эмоций, – Снейп опустился на кровать и подвинулся к Нине. – Да, ты верно поняла, откуда это, – он показал на синяк на шее. Но теперь она, полагаю, больше других уверена, что это – твоя работа, – он усмехнулся. – А это уже на пользу. И ей, и мне.

– То есть… и всё? – Нина осмелилась поднять взгляд, который сегодня отличался от обычного выражением грусти и ненужных, гнетущих её, чувств.

– А у тебя… после всего, что ты обо мне знаешь, есть сомнения? – он положил руку на её колено. – Если бы всё было так просто, то позавчера у меня дома…

Нина просияла.

– Не продолжай. Тебе наверно тяжело было в этом признаться даже с пол-литра виски? – улыбнулась девушка, но всё равно в глазах просвечивала печаль.

– Тебе – нет, – серьёзно сказал он, вглядываясь в её лицо. Только сейчас он понял, что же видит в них, без вопросов, без требований, без прочих лже-синонимов любви. Чувство, простое и глубокое одновременно, искреннее, не ждущее ничего взамен. Он видел в её глазах верность. Такую же, чистую, вечную, какую привык хранить сам своим воспоминаниям. Но… оценивая трезво, он и понимал, догадывался, что Лили не любила его, по крайней мере так, как он мог любить её. Она руководствовалась обычным расчётом, как почти все молодые девушки, – вышла замуж, за того, причем, кого ненавидела в Школе, родила сына… Типичный сценарий. Ему вспомнилось, как Нина сказала, что «ждала Принца-полукровку на фестрале». Ждала его, даже не зная, а есть ли он. И… почему-то он поверил ей. Сразу поверил, безоговорочно. Потому что с первой встречи видел в её глазах только верность. Но… может ли он быть с ней? Сколько всего для этого нужно сломать в себе… Или не сломать, посмотреть под другим углом? Понять, через годы отчаяния и пустоты, – услышать и понять собственную мечту о счастье?!

– Глупо ревновать меня к библиотекарше, – произнёс он в ответ на её молчание. – Она тут много лет работает. А ты две недели. Вывод?

Нина совсем засветилась счастьем, еле сдерживая подступившие слёзы. Захотелось просто обнять Снейпа, прижаться к нему и так и сидеть, долго-долго, и чтоб ничего больше не существовало. Так она и поступила.

– Ревновать вообще глупо, – ответила она, зажмурившись на его плече. – Больше не буду.

– Какой же роман без драмы? – отметил Снейп, не утаив сарказм.

– Мне не нравится слово «роман», – ответила ему Нина немного сонным голосом, – какое-то оно... пошлое. Это для других слово, для толпы. И… если у нас что-то есть, то пусть это будет наша тайна. А для них «роман».

– А оно есть? – он снова спрашивал осторожно, медленно.

– Я люблю тебя, Северус, – Нина открыто посмотрела в чёрные глаза, заметив, как он дёрнулся, вздрогнул всем телом, и нервно обхватил её плечи.

Да, возможно, это слишком сильные слова для него сейчас. Но, пусть катится к Мерлину этот чёртов мир, если это не так!

– Не отвечай ничего, не нужно, молчи, – севшим голосом быстро сказала она, понимая, что едва ли он сейчас ответит ей теми же словами, едва ли он так быстро разобрался в себе, или вообще сумел её полюбить.

– Нина… я… я не железный… но сейчас…

– Не нужно ничего, – она приложила палец к его губам. – Тебя это ни к чему не обязывает.

– А тебя? – тихо спросил он.

– У меня свой крест по жизни. И каким-то чудом это сбылось, – она подняла руку с кольцом, которое окружающим постоянно казалось обручальным. – Fides servanda est*. И она будет соблюдаться, всегда, всю жизнь, – шёпотом добавила она. – Не смотря ни на что.

– Обещай… – хрипло сказал Снейп, – обещай, что больше никаких подозрений не будет, – он попытался улыбнуться, но вышло слишком напряжённо.

– Хорошо, я спишу со счетов мадам Пинс, так и быть, – весело ответила Нина, в диссонанс с его усталой серьезностью.

– Мне… прости, мне наверно нужно ещё немного времени, – продолжал он с тем же мучительным усилием, сквозившим в каждой букве.

– Ты о чём? – Нина с улыбкой сделала вид, что не понимает его. Загонять в угол своего любимого зельевара ей не хотелось, и он улыбнулся в ответ немного легче. В конце концов, он итак уже с ней, за безумно короткий срок, чего ещё желать? Публичных признаний? Зачем они вообще!

Всё, что произошло между ними за эти две недели, было невыразимо и неописуемо.

Чудеса случаются, верила Нина всю свою жизнь, и чудо случилось.

Осталось убедить в этом Северуса, а сейчас девушка уже засыпала в его объятиях, уютно укутавшись в его же рубашку и устроив голову на профессорском плече.

Комментарий к 23. Fides servanda est. *Fides servanda est – “Верность должна соблюдаться” (лат.)

====== 24. Без суда, но со следствием. ======

– Се-ве-рус, – раздалось довольно громко и требовательно откуда-то издалека, и Нина крепко зажмурилась сквозь сон, подтягивая одеяло к себе.

– Се-ве-рус! – в этот раз призыв сопровождался довольно явственным стуком в отдалении, и девушка разлепила глаза.

– Ты спишь? – Нина поняла, что проснулась, как и заснула, – тепло прижавшись к любимому мужчине и прямо в мантии. Слабый свет пробивался сверху мутного высокого окна (надо бы запрячь домовиков его вымыть…), означая раннее утро. Северус мирно дремал рядом, и это могло продолжаться хотя бы до завтрака.

– Тебя кто-то зовёт, – тихо сказала Нина, когда он приподнялся на локте, вглядываясь в сумерки спальни.

– Сейчас пять утра, – хрипло и сонно произнёс он. – Кто может звать меня в это время в моем кабинете? Спи, – он рухнул на подушку.

– Я на тебя плохо влияю, – радостно заметила Нина. – Но мне же не приснилось?

– Северус! Мисс Норден! – возглас раздался вместе со звоном, похожим на будильник.

– Дамблдор, сожри его химера. – Снейп встал с кровати и вышел как был, в мятой темной рубахе и каких-то бесформенных черных брюках.

– Какого боггарта, директор?

– Простите, Северус, раньше Вас можно было застать в кабинете круглосуточно.

– Да, летучие мыши вообще не спят по ночам, если Вы об этом, – сарказм Снейпа уж точно бодрствовал в любое время. – Раньше мне не приходилось дежурить ещё и в смены выбывшего преподавателя, как будто больше некому, – зло добавил он.

Из спальни появилась Нина в состоянии полусна и с несошедшей с лица сонной улыбкой встала рядом со Снейпом. (Директор ведь и её позвал?).

– Доброе утро, мисс Норден, – приветливо обратился к ней старец. – Приношу свои извинения, если помешал Вам.

– Что Вы, профессор Дамблдор, мы с Северусом как раз уже собирались на утреннюю пробежку, – зевая, сказала она. – Мы ведь каждый день встаем в это время.

– Северус, – посерьёзнел Альбус, – я только хотел сообщить, что суд назначен на полдень. Со всех уроков я вас обоих снимаю. Дело будет вести Долорес Амбридж, ожидается и сам Корнелиус лично.

– Амбридж… как мило, – вздохнула Нина. – А почему Вы нам вчера не сказали? Неужто Вы получили министерскую весточку среди ночи?

– Вас обоих не было за ужином…

– А, ну да, ведь из Большого зала до подземелий идти примерно… – Нина взглянула на свои часы, – восемь с лишним часов, если Вы прямо с ужина к нам отправились, – злиться на Дамблдора было себе дороже, но старик всё чаще её раздражал.

– Кто будет на заседании? – Северус перебил ироническую тираду, зная, что она бессмысленна.

– Все, – многозначно ответил директор, поворачиваясь к двери. – Обещают прислать одного дементора. Люмос, – Альбус вынул руку с палочкой из обширного кармана своей светлой мантии, и Нина успела заметить кольцо.

– Директор… это кольцо Марволо Мракса?

Старый волшебник прищурился.

– Не носите его. Это… крестраж. Снимите сейчас, – спокойно и твёрдо попросила лаборантка, и старец убрал артефакт в мантию.

– Что ещё Вам известно, мисс Норден?

– Их семь. С этим остается четыре… То есть, три.

«Гарри пока не в счёт», – добавила Нина мысленно.

– Остались медальон Слизерина и Чаша Пенелопы Пуффендуй. Медальон находится в доме Сириуса Блэка, – девушка не стала говорить о Чаше в сейфе Беллатрисы Лестрейндж в Гринготтсе, но упомянуть медальон стоило, – слишком дорогой ценой он достался тогда директору.

– Мисс Норден, Северус, я жду Вас в 10 у меня в кабинете, – старец скрылся за дверью.

– Зачем ты ему рассказала?

– Кольцо его угробит. Именно кольцо… А ещё крестражи – змея, и её надо убить обязательно, и… Поттер. С ним я не знаю, как мы поступим, – Нина посмотрела на профессора.

– Да, я помню, – сонно сказал он. – У нас есть немного времени, и я прошу тебя не отвлекать меня ближайшие пару часов.

– ?!

– Буду пересматривать воспоминания тех лет, если они сохранились. Хотя я не уверен…

– Давай посмотрим вместе?

– Нет. У тебя итак есть слишком много лишней информации, а сдерживать её ты не умеешь. Министерство могут заинтересовать источники, – вздохнул зельевар. – Ты можешь поспать часа два.

– Ну, вот ещё, ты будешь делом занят, а я буду спать, – пробурчала Нина. – Кстати, когда ты успел переодеться? – ей несколько непривычно было видеть декана в настолько домашней одежде.

– Вставал ночью, надо было убрать некоторые предметы.

– Почему среди ночи?

– Чтобы не забыть. Если спать не надумаешь, – вари бодроперцовое, – он достал с полки книжку «Домашняя колдомедицина» и протянул лаборантке. – Потом отправимся за Блэком.

Она ушла в лабораторный класс. Сон уже как-то развеялся, чай пришлось пить с Винки и Добби, слушая их неугомонный трёп. Кто бы знал, что эльфы так болтливы, особенно когда им выпадает счастье выпить чаю вместе с каким-нибудь волшебником, ведь эта ситуация сама по себе удивительна. По тому, как они наперебой болтали, что заняты разными сверхважными делами, то перебивая друг друга, то наоборот, рассказывая с прикрасами о делах второго, Нина даже стала подозревать их в романтических отношениях. Но, выкинув из головы ненужную чепуху, велела им забрать посуду и не мешать работать.

– Делаешь успехи, одна сварила сносное зелье, – сказал подошедший часа через полтора Снейп, одетый в рабочую мантию, – разливай, и пойдём.

– Ты уверен, что оно сносное?

– Конечно, я же вижу, – он попробовал зелье ложкой, и Нина поморщилась, – она бы точно не стала так рисковать со СВОИМ зельем. – Годится. Собирайся, собирайся!

– Увидел что-нибудь интересное? – поинтересовалась она, заполняя пробирки.

– Нет. Ничего особенно подходящего, кроме собственных обвинений в адрес преступника, которого иду оправдывать, – зельевар вздохнул.

За «пёсиком» слетали быстро: Нина посвятила Сириуса в курс событий, и все трое трансгрессировали к школьной стене возле запретного леса.

– Там есть ход в замок, мародёру он должен быть знаком. И, думаю, так будет спокойнее, чем идти через ворота даже в мантии, – напряжённо сказал Снейп.

Блэк вернулся в собачий облик и скрылся между деревьев.

– Будем ждать в Школе, – Северус повёл Нину по тропинке к замку.

Времени до десяти оставалось порядочно, поэтому беглеца накормили, стараясь, чтобы при домовиках он был в мантии, и рассказали ему саму идею. Что на процессе он будет присутствовать, но строго под мантией, пока не будет оправдан, а после ему отправят официальную сову, и он сразу появится, едва сова успеет вылететь из здания. Главное, соблюдать правила игры министерства. В любой непредвиденной ситуации Сириус неслышно уходит из зала. Сложностью представлялся дементор, но Нина, наученная еще «экскурсией» в тюрьму, хотела лично министра попросить разрешить ей вызвать патронус.

– Если история не врёт, Амбридж вообще в министерстве постоянно со своим «котом», а я поставлю борзую рядом с Блэком под невидимкой, – пояснила она Снейпу.

Девушка ужасно нервничала, сказывались переживания за Северуса и его тёмное прошлое, страх неудачи, страх, что поймают Блэка, и это будет необратимо. Всё утро она ходила как на иголках, но догадалась сбегать на завтрак и пригласить Гарри и Рона, которым тоже предстояло идти в суд слушателями. С ними увязалась и Гермиона, не взирая на уроки. Сириус радовался своим новым друзьям, выспрашивая у них о жизни и не сводя глаз с Гарри, Северус наблюдал за Ниной и Блэком, нагло рассевшимся в его деканском кресле. Профессора Блэк вниманием не удостаивал, иногда посматривая исподлобья на Нину, и не отвечая на её напутствия, – его роль в процессе невелика, этой роли даже может не оказаться, тогда к чему рассуждать? Единственное, что он вымолвил до прихода юных гриффиндорцев, – что всегда ненавидел Слизерин, а вся его сумасшедшая родня отсюда.

– Прелестное замечание в кресле декана Слизерин, – только и сказала Нина.

Крысу ему ещё не показали, чтобы не провоцировать лишний раз обоих.

Когда зельевару надоели «дружеские посиделки у камина», он скрылся за дверью в свои покои, жестом пригласив Нину.

– Ты уверена, что он поведёт себя нормально?

– Не совсем…

– И ты готова идти на такой риск?

– Чему быть, того не миновать…

– Ради чего? Всё равно он нарвётся на неприятности.

– Зато мой долг будет выполнен.

– Т в о й ДОЛГ? – резко спросил Северус.

– Да. Раз я здесь и могу помочь, то моё дело ясное. А ты сможешь забыть о Поттере, – Нина толкнула профессора в бок и ушла обратно.

Блэк не вызывал у неё симпатий своей развязной манерой поведения и редкостным нахальством, – хотя он был неглуп и обходителен, а годы в тюрьме не уничтожили его психику, – его привычка выставлять напоказ и шумно выражать эмоции, чисто собачья радость по любому скромному поводу и такая же, звериная, злость по самой малой причине для девушки были чужды, а порой неприятны. Но следовало присмотреться к узнику, чтобы знать, чего от него ждать.

К Дамблдору без пятнадцати десять они отправились вчетвером с мальчишками и с клеткой в руках, скрыв пса под мантией. Надо было приучить его, чтобы мантия не спадала и в собачьем обличье: человека может почувствовать дементор. Сириус придерживал одеяние хвостом, но что он шёл рядом, было слышно издалека, – завидев крысу, пёс не переставал рычать, и Нина всё время его успокаивала. Ещё в кабинете они решили пока не посвящать Дамблдора в присутствие Блэка. У старика свои игры, и с весьма сумбурным развитием сюжета.

Гермиона проводила процессию до горгулий и ушла на занятия.

– Вы готовы, друзья мои? – встретил их директор. – Тогда отправляемся!

– Альбус, Вы сказали в полдень, – строго заметил Снейп.

– Министерство уже перенесло заседание на десять.

– Директор, гиппогриф Вас разорви, почему Вы не явились за нами? Сложно было шагнуть в камин? – на повышенных тонах возмутился мастер зелий.

– Мальчик мой, я был уверен, что вы не опоздаете. Вот зачарованный летучий порох, по которому мы попадём прямо в камин зала заседания.

– Ладно хоть не через унитазы, – буркнул Снейп.

Директор исчез в пламени первым, следом отправили мальчишек, а затем Блэка, – ему пришлось для этого вернуть обычный свой вид.

Нина с крысой в клетке и Северус переместились последними.

В зале царила неразбериха, в ложах рассаживались какие-то важные гости, большинство из них не знал и Снейп, в центре зала высился стол, где уже восседала довольная Долорес Амбридж, в розовой кофточке и с приторной улыбкой на невозмутимом лице. Около её ног тёрся светящийся патронус-кот и издавал громкое мурчание. Возле стола была приготовлена клетка, почти как та, что держала в руках Нина, только в разы больше – камера для обвиняемого. «А как же кресло с кандалами? – мелькнуло в голове лаборантки, – как-то оно и приличней, и надежней». У дверей висел дементор, его девушка ощутила, не успев увидеть, – на душе стало тоскливо и холодно. Что-то царапнуло её по штанине, и она догадалась, что рядом устроился Блэк. Нина без стеснения вызвала патронус и усадила возле себя. Никто даже не обратил внимания на борзую.

Пока Дамблдор говорил с министром, Нина и Северус отправили мальчишек на верхние ряды, а сами сели у прохода, не заметив, как подошёл Люциус.

– Неужели это всё правда, Северус? Ты выставляешь обвинения пожирателю смерти, да ещё в чём, в содействии тёмному лорду? Я был удивлён, услышав такое.

– Люциус, я не видел твоей фамилии в списке тех, кто выступит. Ты не изволишь пройти в ложу? – холодно спросил Снейп в ответ.

– Ах… вот оно что, – высокомерно протянул аристократический блондин. – Думаю, лорд не очень-то обрадуется, узнав такое по возвращению…

– Малфой! Лорду известна моя преданность, но и мои чувства к Лили Эванс были ему известны. Он всё равно убил Поттеров, значит, пусть ответит хотя бы причастный, – зло сказал профессор. – Петтигрю не был одним из нас!

– Но он давно является сторонником Лорда, значит, мог бы пополнить наши ряды в нужное время. И время наступит. А тебя всегда тянуло на грязнокровок, Северус, – насмешливо бросил Малфой. – Вот и сейчас я слышал от Драко подробности твоей личной жизни, – блондин покачал головой и, опираясь на трость, исчез в толпе.

Снейп сжал кулаки, и Нина положила руку на его предплечье.

– Он не стоит нервов… А время лорда не наступит, мы не допустим, – улыбнулась девушка.

– Мне плевать, что думает этот змеиный выкормыш. Но послать его к чёрту получится не слишком-то скоро, – вздохнул Снейп.

Наконец, прозвучал гонг и началось заседание. После вступительных занудных речей министра и тошнотворной Долорес, публике явили грызуна-Петтигрю, заклятием обратив в человека и сразу же связав ему руки. С десяток приставов направили на него свои палочки, по залу прокатился тревожный ропот.

Подобие человека, с трясущимися руками и головой, с крысиными ужимками и мерзкими чертами лица, запихнули в камеру.

– Так же, – громогласно продолжил Фадж, – сегодня, в случае если дело будет закрыто, будет принято решение о сохранении палочки беглого преступника Азкабана – Сириуса Блэка. – Зал на миг затаил дыхание в страхе. – По имеющейся сейчас информации палочку слишком опасно сохранять в рабочем виде. Приставы! Несите палочку!

Несколько молодых людей отделились от лакированных стульев и убежали. Вернулись они чинно, с подносом в руках.

– Вот орудие преступника, – Корнелиус приподнял палочку с подноса, и Нина снова ощутила, как что-то царапнуло её штанину. Да, палочку в любом случае надо бы украсть… Только как…

– …Десять дюймов, чёрное дерево, шерсть ре-эма…

Нина встрепенулась, услышав эти слова.

– Сев… это же…

– Я понял, – тихим шёпотом ответил он.

Министр вернулся на место, предоставив слово приторной коллеге в розовой кофточке, розовой юбке и розовых туфлях. Даже короткие курчавые волосы украшала розовая заколка с розовым бантиком.

– Ну что же, приступим к допросу, – закончила она пламенную речь в стиле заголовков бульварной прессы. Женщина подозвала пристава и велела записывать.

– Как Вас зовут? – обратилась она к Петтигрю.

Жалкий, ничтожный пленник сжался в углу клетки и в ужасе молчал. Нина услышала приглушённое рычание с пола и пнула по воздуху.

– Круциатус ему! – крикнул кто-то из зала.

– Начните с сыворотки правды, – поднялся с места Снейп. Если бы он был собакой, то наверняка сейчас рычал, как Блэк. Но он рычал в человеческом облике.

– Мистер Снейп, – елейно ответила дама, – министерство не располагает такими запасами редкого зелья, чтобы тратить их впустую.

– Это поправимо, – профессор достал из кармана большой флакон и поднёс приставу.

– Прошу Вас, – обратилась к приставу Долорес, открывая взмахом палочки камеру.

– Я…я…я не пойду туда, – затравленный министерский юноша не собирался входить к пленнику.

– Ну что Вы, он не опасен, это же не убийца Блэк.

Петтигрю на её слова подпрыгнул к решётке, вцепившись в неё руками, и начал орать что-то непонятное, Долорес и пристав быстро отпрянули. Пользуясь ситуацией, Снейп открыл ещё один флакон и плеснул прямо в нечеловеческое лицо заключённого.