Текст книги "FIDES (СИ)"

Автор книги: Алекс Норден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

– С ума сошла? Ты хочешь умереть?

– Мне нечего терять. Что было в магловском мире, это не жизнь.

– Ну уж, не жизнь!

Нина подняла взгляд, и Энди прикусила язык.

– Прости, я сквиб, что с меня взять, но, послушай, найти крестражи можно за оставшееся время, и вернуться!

– Да, надо довести дело до конца. Но я не вернусь, если всё будет успешно, Севу там… 56, – подсчитала волшебница. То есть, если он действительно полюбил меня, то он обречён ждать счастья ещё 24 года. Я не имею права так распоряжаться его судьбой. А если… когда я вернусь… он будет давно женат и с детьми…

– То есть, если ему энное число лет придётся навещать уже две могилки вместо одной, то ему полегчает? – перебила Энди. – Ты ему рассказала?

– Да. Вчера ночью.

– И… что он сказал?

– Почти ничего… нам потом было не до разговоров, если честно, – девушка попыталась улыбнуться. – Думаю, он захотел бы просто прожить эти полтора месяца счастливым. Хотя бы что-то, по сравнению с тем, как он жил до этого. И он знает, что было бы «по канону».

– Подожди, так у вас с профессором всё так серьёзно? – изумилась португалка, – вы с ним.. в отношениях?

Лаборантка кивнула.

– И… и как? – только и нашлась Энди.

– Я тебя точно придушу, – в шутку пригрозила ей подруга.

– Нина, так а что теперь делать, если… если Снейп тебя любит?

– Не знаю! – отчаянно крикнула Нина, – одно понятно, – МНЕ рисковать нечем! Что ты там говорила о том, что дед хотел тебя здесь оставить?

– Да… это… я же и не хочу оставаться. Наследник Рода, хранитель обрядного дерева, но мне пришлось бы замуж здесь выйти, и это сложная магия, и…вообще, идея была глупой, потому что… замужем-то я уже была…

У Нины загорелись глаза.

– Энди… а у нас со Снейпом палочки с этого дерева? Это ведь что-то значит? А если замуж, то… у нас итак скоро свадьба… Уж не знаю, насколько Северус хотел этого изначально, но иначе меня целовали бы дементоры, а не любимый профессор.

– Свадьба?! И ты молчишь?

– А толку? Вся эта мишура мне не очень-то интересна, достаточно любить его, видеть счастливые искры в его глазах… Но он человек с обязательствами, как и следовало ожидать, – Нина улыбнулась сквозь подступившие слёзы. – Ещё с неделю, и второе полнолуние, 13-я луна, или что там ещё, а дальше… дальше… – из глаз девушки потекли обжигающие капли, и сдержать их было невозможно, – нам с тобой надо найти Роулинг, Энди. И ограбить сейф Беллатрисы, – Нина показала подруге золотой ключ.

– Нина, – помолчав, начала блондинка, – так способ, вроде, есть. Какая деду разница, ты или я. Если Снейп согласится…

– Берни! – Нина влетела в хижину, где старичок укладывал дрова в небольшой очаг, – Берни, умоляю Вас, сделайте меня наследником Рода! Я… не могу вернуться, моя жизнь здесь, моё счастье, моё сердце здесь! – выпалила девушка на одном дыхании и бухнулась на колени. – Прошу!

Старец прищурился.

– Хранителей древа двое, с тобой должен будет пойти тот, с кем ты навсегда свяжешь свою судьбу узами Древнего Таинства.

– Потому и прошу! – слёзно сказала Нина, – это магический брак?

Друид строго ответил:

– Кому есть дело до нелепых свитков. Это тайный обряд посвящённых, вы сможете приобщиться лишь в День тринадцатой луны…

– То есть свитки, подписанные кровью, ничего не значат? – рассеянно уточнила девушка.

– Я говорю о серьёзных вещах, Нина. У тебя есть время подумать о своих намерениях, о том, что это может быть опасно, – гипнотически произнёс друид. – Я дам тебе возможность ознакомиться с полным текстом обряда, – он поднял её за руку с пола и открыл дверь, противоположную от входной. Она вела прямо в мрачный еловый лес. – Идём же, – старец привёл её по вытоптанной на земле тропинке на крошечную поляну. В центре её стояла беседка, а уже в ней на полу виднелся люк, словно у погреба.

Старец коснулся крышки посохом, и она чуть приподнялась над землёй.

– Здесь хранятся самые ценные документы и некоторые травы для зелий. Ничего из того, что ты встретишь, нельзя есть. Теперь проходи.

– А… как я найду тексты?

– Они найдут тебя сами.

– Но… простите, Берни, я… не знаю латынь.

– С окончанием свитка вам это не мешало разобраться. Да, я надеюсь, твой избранник вернёт его, там написано заклинание, без которого обряд невозможен.

– Из… избранник… да, вернёт… Откуда Вы о нём знаете?

Старец покачал головой, как бы желая сказать: «Не Вы ли, мисс Норден, только что вопили на всю Шотландию, что Ваше сердце здесь», но промолчал. Нина скрылась в погребе, освещая путь «люмосом». На полу лежало несколько брёвен, видимо, для того, чтобы осматривать нижние полки сидя.

Девушка обыскивала полки маленьких пыльных стеллажей, пригнувшись, чтобы не удариться о потолок, и приподнимая мантию с дощатого пола, надеялась найти свёрнутые листочки темного пергамента, похожие на тот, что прислала Энди в Хогвартс. Уже разочаровавшись в своих способностях к поиску чего-либо, Нина собралась выйти, как взгляд её упёрся в мятые бумаги, лежащие отдельно от остальных прямо на видном месте.

– И почему старый козел не мог сразу их отдать…

Она вышла, закрывая глаза от ударившего в них света, уже сумеречного, но достаточно яркого в сравнении со светом палочки. Латинский текст был ей, химику, непонятен, и Нина поспешила найти подругу, чтобы та вспомнила остатки своего биологического образования по части древнего языка.

МакФорест сидела в хижине, одна, вдребезги пьяная; рядом стоял большой чан с домашним пивом или другим хмельным варевом, стол и каменный пол были изрядно заляпаны напитком.

– Твою мать, Энди! Какого ж ты хрена… Когда ты успела, – разозлилась Нина, понимая, что дело-то недолгое.

В первую очередь Нина вытащила на улицу и вылила к чертям котёл с пивом. Дальше схватила всхлипывающую и дрожащую подругу за шиворот, выволокла на холод, дотащила прямо до озера, и безжалостно толкнула в ледяную воду.

– Ниииинаааа, я… я… я плавать не умею, – фыркала португалка на глубине по колено, уходя головой под воду и едва не захлебываясь. Промокшая, жалкая, она в ужасе пыталась выбраться из воды, но не могла встать на ноги. Нина пронаблюдала за этим несколько минут, и за шиворот вытянула подругу так, чтобы самой не упасть в озеро.

Блондинка ползала по траве, откашливаясь, отряхиваясь, ужасно матерясь на португальском, но – трезвела.

– Слизеринка, научилась уже, да, подлым повадкам? Так чего стесняешься, швырни в меня авадой! Давай, чего ты! – заорала она, выплюнув последнюю воду. Мокрые пряди волос закрывали её бледное в пятнах лицо.

Нина смотрела холодно, с надменным, но беспокойным выражением. Колючий взгляд заставлял Энди взять себя в руки.

– А кто мне говорил к пиву не подходить? – бросила, наконец, лаборантка.

– Нина, ты… ты не слышала, что он сказал, когда ты ушла… – Энди, обессилевшая от ползания, уселась, стуча зубами от холода. Встать ватные ноги не позволяли.

– Пошли в дом, – приказала Нина, рывком поднимая подругу. – Тебе ещё заболеть не хватало.

Нина тащила её обратно, чувствуя, как собственная одежда противно пропитывается холодной водой. Высушивающее заклятие она до сих пор не выучила…

Камин в доме не горел, недавно освоенное «инсендио» пришлось очень кстати.

Энди, усаженная на подобие жесткой кровати и накрытая сырой, но теплой мантией Нины, почти перестала дрожать. Друид отсутствовал, или, как предположила Нина, здесь есть другое жилое помещение, но сейчас её это мало волновало.

– Так что сказал Берни? – строго спросила она подругу.

– Он… он гадал на рунах… Руны у него из ветви дерева Рода, как и три палочки, он как раз про них и спрашивал… Он говорил, что видит двоих владельцев, они как два полюса, разные, их связывает только ненависть…

– Если это про Блэка и Снейпа, то в точку, – не дослушала Нина.

– Наверное, но он сказал, что третьего владельца он не видит, изначально он хотел, чтоб это была я, но оказалось, что я сквиб, да ещё и… короче, биография у меня неподходящая, – опять смутилась Энди. – Это не очень важно, потому что владельцы палочек и хранители древа – это разное, палочки нужны для обряда, его можно проводить не чаще, чем раз в 24 года, там в свитках написано, и для каждого обряда это будут другие палочки. Ну, в смысле, для посвящения новых хранителей.

– Кстати, ты мне переведёшь, – Нина выложила бумаги из мантии.

– Только дослушай, – заплетающимся языком ответила Энди, – а то у меня уже голова раскалывается.

– У друида есть лечебные зелья?

– Не знаю, он может уйти на сутки, или на двое, и он ни разу не ночевал здесь.

– Тогда продолжай, – попросила Нина.

– Берни сказал, что видит лишь темноту, что ты захочешь остаться здесь любой ценой, а ведь цены, кроме жизни, у тебя нет, – Энди всхлипнула.

– Темноту? Какую темноту, в чем? – неуверенно спросила волшебница. Она лучше своей подруги знала, что руны редко ошибаются. Эх, сейчас бы самой погадать. – Темноту в будущем? Всё мрачно?

– Я… я не знаю… – трезво произнесла Энди, – он сам с собой бормотал, а не мне говорил.

– Но повод напиться был вполне веский? – язвительно отметила слизеринка.

– Я за тебя боюсь, ты всякое можешь выкинуть. Даром что ли к Салазару определили…

– Иди ты к Мерлину, – фыркнула Нина, – давай лучше текст переводи.

– Слушай, – Энди коснулась пальцами виска, – я сейчас даже почти не вижу ничего, двоится…

– Не зли меня, – напряженно прошипела Нина.

– Честное слово…

– Чем ты думала, когда бухала? Меня не было полчаса!

– Ну, не пол-, а два с половиной…

– Инсендио! – вскрикнула Нина, зажигая с десяток свечей на столе. – Так лучше видно?

Энди закивала, боясь разозлить нервную подругу.

– Читай.

Португалка уткнулась взглядом в рукописные страницы, но почти сразу схватилась за лоб.

– Не могу, я сейчас толково не переведу…

– Давай я прочитаю, – Нина изо всех сил старалась прочесть с правильными ударениями и без запинки, но видя мутные глаза подруги, отбросила листы. – Энди! Мы же теряем время, – простонала волшебница, но португалка уже проваливалась в сон…

– Мерлиновы исподники! – выругалась девушка, злая из-за того, что с латынью придется повременить. А времени-то нет…

Свечи Нина задула, укрыла подругу получше, и, глядя в пламя камина, доела хлеб с тарелки, потому что другой еды не нашла. Воды, кстати, тоже, но «агуаменти» ей уже через раз удавалось.

Присоединиться к подруге было для её приподнятых нервов слишком бессмысленно, и волшебница прошла в уже известный тайник под беседкой, – искать записи друидов на английском языке и постигать редчайшие магические знания.

Уже стемнело, без часов Нина не знала точное время, но улыбающийся Северус на колдографии вдохновлял работать, мыслить, рассуждать, вызывая заодно и боль под сердцем. Интересно, что он сейчас делает, что подумал о ней… Да и нужное помещение было, как привычные подземелья, – без окон, поэтому лаборантка надеялась на то, что рабочий настрой не покинет её, как в школе.

Но здесь уже горели свечи, развешанные по глиняным стенам, и в полутемной комнатке со стеллажами девушку поджидал друид.

====== 29. Сюрпризы Шотландии. ======

– Д-добрый вечер, – слегка опешив, поздоровалась Нина и замерла на ступеньках.

– Сядь, – приказал ей Берни, и девушка опустилась на лестницу там же, где и стояла.

В тусклом свете догорающих толстых свечей старик сидел посреди помещения на бревне и водил руками над полом, комнатку заполняли мрачноватые беглые тени от его жестов – то плавных, умиротворяющих, то вдруг резких, желающих что-то схватить.

На песке лежал небольшой кожаный мешочек, и Нина догадалась, что там руны.

Друид поднял мешок и начал по одной вытаскивать руны, вычерчивая ими контуры руны «Ингваз» на песке. Некоторые падали своей лицевой стороной вверх, другие он сразу переворачивал. Девушка, знакомая с алфавитом Футарка, видела, что здесь полный комплект рун, и знала, что такой расклад показывает сумму прошлого, настоящего и будущего. Выбросив 10 рун, старик долго молчал, а девушка не видела в тусклом свете, какие именно символы открылись ему.

– Берни… – несмело начала Нина, – Вы гадаете обо мне?

– Много чести, – прохрипел старик.

– Берни… – снова начала девушка.

– Чего ещё?

– Я… я помню Вас в Лондоне. Я Вас узнала…

– Вот как? Похвально.

– Я только хотела спросить…

Он поднял голову, отбрасывая с лица седые спутанные пряди.

– Скажите… я здесь случайно?

– Нет.

– То есть?! – у девушки резко изменилось лицо, разумеется, она ждала, что он скажет, что «приглашал» только свою внучку Энди.

– Ты сохранила письмо?

– А… а… то есть… – Нина опешила. Письмо. Именное письмо в киностудии. – Письмо написали Вы?

– А ты думала, Мерлин? – ворчливо ответил друид.

– Тогда… почему… почему я?

– Я наблюдал за Энди в Лондоне. Пришлось присмотреть и за тобой. Придется признать, что Энди разочаровала меня. Без тебя она бы не попала сюда, я уверен.

– Значит, мой смысл был в том, чтобы она оказалась здесь?

Друид посмотрел на девушку в упор.

– Нет, – без эмоций изрек он и внезапно спросил, – хочешь погадать?

– Я… немного умею и… Берни, я знаю, что нельзя брать чужие руны.

Старик едва заметно улыбнулся.

– Подойди. Сядь здесь.

Нина пересела напротив него на бревно.

– Я могу сделать так, чтобы руны послушались тебя, – друид положил край посоха ей на плечо, – один вопрос. Спрашивай.

Мешочек рун уже стоял перед Ниной, но очистить сознание для единственного вопроса не получалось. Слова роились в голове, перебивая друг друга, и каждое слово находило собственный вопрос. «Что будет со Снейпом? Как помочь? Как найти змею? Как быть с Гарри? Как не допустить войну? Верить ли свиткам? Как… как остаться здесь… Можно ли остаться…». На последнем месте в немалом списке отчаянно пульсировала мысль, что же будет с самой Ниной, если она вернется домой.

– Задай вопрос. Только один, – вырвал её из размышлений друид, и девушка потянулась к мешочку.

– Что ты спросила? – резко обратился к ней старец, увидев на ладони чистую руну Вирд.

–… да или нет? – выдохнула Нина. К чему относились эти слова, старик догадался сам.

Руна судьбы означала, что ответ на вопрос всецело находится во власти высших сил.

Друид с силой ударил посохом в пол, и на песке загорелось пламя.

– Встань, – снова приказал он гипнотическим голосом и приложил к её лбу ладонь. Лицо его на долю секунды изменилось, но голос стал ещё строже.

– Почему ты хочешь остаться?

– Я… здесь нужнее, чем там. И моя жизнь здесь, – тихо ответила Нина.

– Ты прочитала свиток?

– Нет. Энди… Энди уже не могла его перевести.

Старец лишь кивнул. Привычки Энди за неделю, проведенную ей здесь, не были для друида секретом.

– Она… просто впечатлительная очень. А Вы могли бы убирать Ваше пиво, – попыталась оправдать подругу Нина.

– Это не моё пиво, а её собственное, – отвлёкся друид, и Нина застыла в замешательстве.

– Ты хочешь всех спасти, оправдать, обойти острые углы, – начал он, с силой нажимая на лоб девушки. – Наследие Салазара… Где же оно… Где…

– Может, в хитрости? – улыбнулась Нина.

– Не перебивай! – рявкнул старец, – ты служишь себе. Ты ведёшь игру. Сложную игру, рассчитывая ходы наперед. Но лишь один жест, – и всё рушится. Ничего нет. И ты теряешь всё, но тебя это не остановит, пока он жив. По-другому тебя нет, – он говорил будто в трансе, и девушка невольно вспомнила Сивиллу Трелони.

Друид с рассеянным взором приложил руку со лба Нины к месту «солнечного сплетения».

– Вот как… Хм. Но ты не будешь хранителем древа, – изрёк он, и Нина ощутила, что ноги подкашиваются.

– Берни… пожалуйста! Дайте мне шанс, я справлюсь! Я смогу! Что мне сделать, чтобы остаться? Я не разочарую Вас!

Старик взглянул на неё в изумлении.

– Ты не будешь хранителем древа, – спокойно и строго повторил он, и из глаз девушки потекли слёзы.

– Почему? Ведь Энди не может только потому, что не хочет остаться… Почему я не могу?

– Откуда у тебя кольцо?

– Из… из магазина. Оно не несёт истории, – Нина смахнула слёзы рукой и попыталась успокоиться.

Друид показал ей небольшую старинную гравюру с изображением ветвистого дерева, корни которого расходились на три мощных ствола, а основание было заключено в кольцо с подписью «FIDES».

– Традиция жива среди столетий, – пророкотал друид шёпотом и достал из кармана древнюю монетку с такой же подписью. – В нужный момент тебе это пригодится, – он взял ладонь девушки и уложил туда монету.

– В какой момент, Берни?

– Ты скоро узнаешь. Я хотел бы пожелать тебе удачи, но она тебе не поможет. Поэтому я желаю тебе любви, – он снова коснулся её лба пальцами и развернулся к выходу.

– Берни! – заорала Нина, будто очнувшись, – Берни, я не хочу загадок! У меня совсем мало времени!

– Ты здесь до седьмого дня, – обернувшись, сказал друид.

– Седьмого дня чего? – вне себя взвыла девушка, – луны? Октября? Второго пришествия?

– До седьмого дня ты будешь здесь и сможешь изучать тайны времён. И если ты ещё раз позволишь себе повысить голос в хранилище, – заговорил друид неестественным шёпотом, от которого почему-то задрожало пламя всех свечей, – ты никогда больше не попадёшь в тот мир, что открылся тебе здесь.

– П-простите, – выдавила из себя Нина. – Здесь есть документы на английском?

– В достатке.

– Берни, – всхлипнула девушка, опускаясь на бревно, – так почему я попала сюда?

Старик достал из кармана и показал ей чистую руну, почему-то неубранную в мешочек, после чего удалился.

Нина сидела у негаснущего на песке пламени, рассуждая о значении руны Одина. Возможно, старик просто вынужден был захватить её вместе с Энди, как запасной вариант и в качестве гарантии того, что Энди доберется до места. Но, если это его рук дело, то почему они очнулись в кабинете Снейпа? И очнулись после сильного удара от собственного заклятия. Неужели он не мог перенести их… более человечно? Да и Энди рисковала жизнью со своей меткой, старик ведь точно знает, что это значит. Северуса Нина могла привязать к истории только как владельца самой сильной палочки из трех. Да уж, хорошо, что не у Блэка в камере очнулись. Он ведь тоже владелец. Но что, если старик их вовсе не переносил, а только зачаровал палочку. Это выглядит проще. Но где он вообще её взял? Тут Нина с грустью поняла, как много недописано в «каноне». Кому досталось самопишущее перо директора? Куда исчезла палочка Снейпа после его смерти? Лаборантка Хогвартса достала из кармана колдографию. «Северус…».

– Надо действовать, – решительно произнесла она, и, освещая «люмосом» стеллажи, отыскала всё, что было на английском.

Нагрузившись свитками, девушка преодолела короткую дорожку в предрассветной тьме и вошла в хижину. Энди всё ещё храпела на кровати, камин пришлось разжигать заново, а ещё много времени потребовалось, чтобы найти свечи, – успел заняться рассвет.

Нину сильно клонило в сон, голова разболелась, но она заставляла себя работать, пока ближе к полудню не уснула, уткнувшись лицом в пергамент.

Северус эту ночь провёл в Паучьем тупике, кое-как перетащив через камин две стопки толстенных книг. Конечно, проще было перенести карты и зелье слежения в Хогвартс, но дома у него как-то лучше получалось сосредоточиться на чтении и не приходилось опасаться визита директора. Привычный к полуночному режиму работы, профессор отвлекался только чтобы снова проверить карты, но они упрямо не показывали нахождение Нины. Её маршрутов не было ни на карте Шотландии, ни на обнаруженной на чердаке полной карте Великобритании. Сбитый с толку, Снейп строил догадки, где может быть Нина, если она до сих пор в волшебном мире, а не у своей подруги. На магловских картах ненанесенные места не отследишь, а волшебные планы местности обычно зачарованы против таких зелий.

Наконец, он убрал карты, пока они вконец не размокли от магической жидкости.

Утром Северус явился в кабинет Дамблдора и, не обращая внимания на то, что старик очень занят какими-то бумагами, сообщил, что берет выходной. Ответ зельевара мало волновал, потому, не дожидаясь его, он уже ступил в камин, когда услышал голос директора:

– Всего один, Северус?

– Нет, не один. Благодарю Вас, Альбус, – профессор исчез без уточнений. Зельями в начале месяца заменяли и ЗОТИ, и прорицания, – вот пусть и отдуваются Люпин и Сивилла. В конце концов, когда Северус на задании, директор находит, чем его заменить. Сейчас у него задание поважнее.

Нина проснулась поздним вечером и с ужасом обнаружила, что Энди так и лежит на кровати.

– Энди! Ты в порядке? Энди, проснись! – заорала она, и португалка с нетрезвой улыбкой поднялась.

– Я давно не сплю, тебя жду, – блондинка отбросила одеяло. – Даже перевела твои…

Нина вырвала листки у неё из рук и пробежалась глазами. Энди не слишком заморачивалась на окончания слов, и ломаное послание всё же могло изменить свой смысл в конечном итоге. Но волшебница с побелевшим лицом набросилась на подругу и повалила её на постель, встряхивая за плечи. Не то чтобы это наносило португалке особый ущерб, удары об одеяло сложно звать ударами, но лицо Нины в этот момент выглядело крайне драматично.

– Какого ж ты Мерлина, Энди… – простонала, наконец, Нина, усевшись рядом и роняя голову в ладони. – Ты ведь читала их, когда отправила мне лист с заклинанием? Ты… читала или нет? – с последней надеждой спросила Нина, и Энди непонимающе кивнула.

– Твою ж… Энди… ведь всё бы получилось с этим обрядом…

– В смысле? – португалка снова не очень поняла, и Нина ткнула ей под нос листок с переводом и оригинал.

– Читай свои каракули, читай и удивляйся, овца! – болезненно выругалась лаборантка Хогвартса, Энди молча проглотила оскорбление и с тем же непониманием уставилась в лист.

– Да, представь себе, – зло ответила Нина на взгляд подруги.

– Так а что, а Снейп тоже что ли? Ему же лет… Хотя… ну да… Но… ты-то, блин, магл из 21-го века! Мне бы и в голову не пришло! Тебе 25! Я ж тогда и написала, что обряд невозможен!

– Мерлиновы носки! По себе людей не судят! – яростно фыркнула Нина, вспомнив, как Снейп сказал, что Энди писала письмо пьяной. Вспомнился и процитированный в записке нелепый анекдот, казавшийся не к месту. – Видишь, я не магл вовсе! А здесь, в магическом мире, всё имеет гораздо больший вес…

– Но раньше-то ты не знала этого!

– Какая разница? Если я… люблю Снейпа?!

– Так а сейчас что..?

– Сейчас всё давно случилось, – каким-то зловещим тоном произнесла волшебница, – но если бы ты прислала все листы или хотя бы сказала тогда, ты бы не опоздала…

Энди вздрогнула от её голоса и осторожно отложила подальше лист, на котором готическим шрифтом было начертано об особенностях магического брака для хранителей древа. Лист перевода пояснял их каракулями Энди: оба хранителя должны впервые вступать в отношения, иначе говоря, сохранить невинность до брака.

– Ну реально, средневековье же! – всплеснула руками Энди, – это же бред собачий! Где сейчас такое возможно? Да ещё при вашем-то со Снейпом возрасте! Молчу-молчу, – затихла она, поймав напряженный взгляд Нины исподлобья.

– Поэтому тебе нельзя быть хранителем?

– Да не только, – вздохнула Энди, – Берни обозвал меня пьяницей, и сказал, что самое серьёзное, что он сможет доверить мне, – это лечить сову. И то потому, что меня невесть как, но обучили в магловском мире.

– А знаешь, он прав, – ядовито ответила Нина, – как ты вообще работаешь при полиции?

– Я там не пью. Там обезьянник есть…

– Теперь я понимаю, почему тебе так важно работать. Иначе ж ты… Слушай, а почему он сказал, что это вовсе не магический брак, когда здесь прямым текстом так и называется?

– Ну… тут много всякого занудства, которое надо соблюдать, а брак-то, кольцо надели и свободен.

– Наши письма написал Берни.

– Шутишь? А мне не сказал… Старый пень. Нина, прости меня… что так вышло…

– Да что уж теперь, – мрачно сказала Нина, хотя внутри всё кипело от элементарнейшей, тупой несправедливости, да ещё и случайной. – Слушай, а ведь если бы ты вообще не поехала искать деда? Мало ли, адрес потеряла бы, или мы бы так и не узнали, что это 1992-й год?

– Думаю, тут всё просто. Нас бы забрало полнолуние, если бы раньше никто не прибил, и василиск не схавал, – логично заметила португалка.

Нина долго молчала, после не выдержала и убежала к озеру. Энди робко подкралась к ней сквозь сумерки.

– Энди, чтоб тебя гоблины унесли, – чуть не плача, сказала волшебница, – к драконам чтоб унесли! Берни сказал, что я здесь «до седьмого дня». Что это значит?

– Не слушай, это он так мозг пудрит. Что хранилище с документами будет открыто тебе лишь 7 дней, и всё, что ты сможешь постигнуть за такой срок, и есть истинная суть твоего старания, что-то в этом роде.

– Теперь, наверное, всё равно, – вздохнула Нина. – Надо к Снейпу. Если он ещё меня не проклял за побег, – она слабо улыбнулась, – лучше бы проклял и забыл. Ты со мной? Нам по пути надо в Гринготтс…

Энди кивнула. Спорить с Ниной в любом случае поздно, да и сидеть с дядей смысла нет.

– Энди, а где совы-то?

– Какие?

– Письмо отправить! У Берни их, наверно, полно?

– Только филин, помнишь. Его уже дня три нет…

– Значит, явимся без предупреждения. Собирайся.

– Нина. Вообще-то, начинается ночь.

– И что?

– Да так, ничего, – вздохнула Энди, присаживаясь на траву.

Неслышно из темноты появился друид, призывая их отойти от воды и уйти в хижину, потому что в лесу водятся не только единороги.

– У Вас здесь тоже Запретный лес? – рассеянно спросила Нина.

– Нет, но в отсутствие Солнца не советую тебе ходить не по кирпичам.

– Как мило. А что мне терять?

– Если ты ещё не знаешь об этом, то время скоро откроет перед тобой свои врата. Нужно лишь немного подождать.

– Полтора месяца? – устало съязвила девушка. – До третьей луны?

– В твоём случае уже чуть больше. Десять лун, я полагаю.

– То есть… я… вы даёте мне шанс? Испытательный срок? – Нина чуть не задохнулась счастливым предположением и во все глаза уставилась на друида.

– От меня это не зависит, – он снова показал ей чистую руну, едва различимую в темноте. Факел, который держал в руке Берни, почему-то едва горел возле воды.

– Тогда, что это значит? Я… вернусь не вместе с Энди?

– До седьмого дня ты сможешь узнать всё. Здесь ты до седьмого дня, но я тебя не задерживаю. Твоя луна заберёт две души, а не одну.

– А вдруг я захочу остаться? – самонадеянно воскликнула Нина, пытаясь понять его слова. – Остаться навсегда? Хранить древо?

– Ты знаешь, на что ты хочешь пойти?

«Мне всё равно», – чуть не выкрикнула Нина близкие к истине слова, но сдержала себя.

– Вы сможете рассказать мне. Я быстро учусь, – грустно ответила она. – За семь дней я и не такое могу узнать от и до.

– Похвально. Ты не будешь друидом, – спокойно возразил Берни.

– Но Вы же… Зачем-то Вы притащили меня сюда?

– Я лишь создал возможность для Энди, но душа её была слишком скована для этой возможности.

– Подкинуть палочку в музей – это возможность? Там было полно детей! Что Вы бы с ними делали, схватись они за реликвию? – возмутилась девушка.

Старик приподнял густые седые брови.

– Я говорил не о палочке. Я лишь ожидал с возвращением Энди возвращения и трёх ветвей древа для посвящения.

– А что, нельзя наломать ещё веток? – Нина чувствовала какую-то нарастающую ярость внутри и старалась говорить как можно тише. – Что значит «с возвращением»?

Лицо друида внезапно исказила тоска.

– Моя дочь Линда, мать Энди, не могла продолжать моё дело, она боялась магии, как огня. И сбежала отсюда с каким-то испанцем, когда внучке исполнилось три года. Я ошибся в своей надежде, что Энди захочет связать судьбу с моим миром.

– Я всё равно сквиб! – встряла в беседу португалка, которая вдруг оказалась коренной шотландкой.

– Школьные глупости не важны для того, чтобы постичь знания друидов. Но в тебе нет страха перед судьбой. Ты не чувствуешь силу окружающей тебя материи. В то время как твоя спутница постоянно пытается примерить эту силу к себе и своему избраннику, – друид повернулся к Нине.

– Берни! Ну может есть исключения для обряда?! Мы же… мы с моим… избранником… впервые вступили в отношения, условия соблюдаются! Там же нет «нелепых свитков», как Вы их назвали, подписанных кровью, там не ставится дата!

– Это и не важно, – спокойно ответил друид, и Нина едва не упала от неожиданности.

– Тогда почему она не может быть хранителем? Она не пьёт… – удивилась Энди.

Друид смерил внучку взглядом и ответил на непонятном языке.

Факел внезапно погас и Берни добавил по-английски:

– Уходите от воды. Немедленно.

Сам он растворился во мраке так, что даже направление его шагов осталось тайной.

– До этого был португальский? – шёпотом поинтересовалась Нина у подруги, когда они быстро преодолевали лужайку, освещая тропинку волшебной палочкой.

– Гэльский, – мрачно ответила та.

– Ты… ты поняла, что он сказал? – без надежды переспросила волшебница.

Энди кивнула, отворачиваясь.

– Он сказал, что тебе нафиг не нужно это дерево, если в общих чертах.

– Да пошёл он! – исступлённо фыркнула Нина.

– Вот, поэтому он и сказал. Пока ты спала, он говорил, что ученикам Салазара здесь не место.

– Он был здесь, и я не проснулась? ТЫ меня не разбудила?

– Ты же устала… наверное. А зачем ты всё это читаешь? – Энди взглядом указала на принесённые Ниной свитки.

– Сама не знаю. Что-то хочу найти, – волшебница поворошила рукой древние бумаги, несущие много интересного, сложного, иногда и страшного, но вовсе ненужного девушкам сейчас. – Причём тут Салазар?

– Берни ненавидит тёмную магию.

– А, то есть прыгать сквозь время и ставить эксперименты на собственной внучке, это очень по-белому, – перебила Нина.

– Да нет, у него личное что-то здесь. Он ведь маг, он в своё время тоже получал письмо. Они учились вместе с Дамблдором и Олливандером, – поведала Энди, а Нина замерла с открытым ртом.

– Они с Дамблдором?!

– Ну да, и Берни Шляпа отправила в Слизерин. Он добивался перевода, а потом бросил Школу на 2-м курсе. С тех пор он не пользуется палочками, но как подобрать для них древесину, знает лучше мастеров.

– Энди! Вот у тебя наследственное, что ли, недоговаривать? Оставлять самое важное напоследок? Когда уже почти всё равно? – вздохнула Нина.

– Так ведь какая разница. Это всё он мне рассказывал до тебя здесь…

– Просто у меня бы получилось общаться с ним по-другому, знай я это всё! Ладно. Хорошо. Забыли, – Нина выдохнула, приводя мысли в порядок. – В этом доме еда есть?

– Не знаю…

– Энди?!

– Правда не знаю…

– А пиво? Осталось?

– Тебе нельзя.

За спорами, приготовлением пищи, и просмотром свитков незаметно прошло полночи, и Нина предложила лечь спать, чтобы не сбивать режим. Волшебница пожалела, что не освоила даже азов трансфигурации: кровать пришлось делить с Энди, но это полбеды, а вот что сама кровать оставляла желать лучшего…

В таком режиме поиска, когда не знаешь толком, чего ищешь, Нина выдержала всего два дня. Она перечитала и заставила перечитать Энди все уже «добытые» свитки, друид оба дня не появлялся, хранилище тоже было закрыто и известным заклинаниям не поддавалось. Не прилетал и филин друида, оставляя девушек без связи с внешним миром, прежде всего волшебным.