Текст книги "FIDES (СИ)"

Автор книги: Алекс Норден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

– Нет, нет, я самолетов боюсь. Давайте, чтобы поездом, – девушка откинулась на сиденье и развернула взятый в Косом переулке «Пророк».

– Ой, у Вас там что, фотографии шевелятся?

Нина как ни в чём не бывало посмотрела на таксиста, потом на газету.

– А Вы… точно трезвый? А то сейчас, знаете, так много безответственных водителей… – газету, конечно, пришлось убрать, а шофёр посмеялся, что он всю ночь за рулём, вот и привиделось.

Таксист доставил её на Кингс-кросс и распрощался.

Северус проснулся лишь со звоном будильника, немного удивился отсутствию Нины и вышел в кабинет, где её тоже не оказалось. Подумав, что лаборантка отправилась на утреннюю прогулку, Снейп рассеянно заварил крепкий чай и присел за стол в размышлениях. Очевидно, надо придумывать что-то с переездом, – он успел привыкнуть к тому, что Нина любит погулять на свежем воздухе, и погулять, желательно, с ним самим. Пройтись по аллее перед сном или до завтрака, полюбоваться видом Чёрного озера, постоять под луной в обнимку. Привычные подземелья не годятся для семейной жизни, даже если его девушка ни разу не высказала какого-либо недовольства расположением их скромной маленькой спальни. Её с первых дней всё устраивало, и все изменения, произошедшие при ней, – это вымытое окно и вытертая пыль… Мужчину даже удивляло, что она не хочет как-то, например, расширить жилище, или добавить что-то своё. Как будто её не волновало, где она живёт. Впрочем, так оно и было, – ведь важно не где, а с кем. На холод, сквозняки, полумрак, чадящий свет факелов, сыроватые каменные стены и привычный запах воска и зелий она умудрялась не обращать внимания, как все годы не замечал этого профессор. Лишь теперь, впервые задумываясь о домашнем уюте, он увидел условия своего существования в полной красе.

Магия помогала как-то нормализовать и нейтрализовать некоторые обстоятельства, но всё же обстановка была не самой подходящей для молодой девушки или романтической пары.

Зельевар содрогнулся, вспомнив её вчерашние слова на башне. Вчера он слишком хотел, чтобы это просто не было сказано, хотел забыться, отчаянно понимая, что девушка с каждой минутой становится ему роднее и ближе. Никогда в жизни он ещё не был так счастлив, он… никогда не был любим по-настоящему, без эгоизма, без двусмысленности «между строк», без расчёта. Нина любила его, а не какие-то отдельные его черты и качества. И если она исчезнет, то, видимо, ему действительно незачем жить. Раньше его удерживала на земле клятва беречь сына Лили, но теперь мальчишка в надежных руках (лапах) крёстного, и ему вовсе не обязательно знать причину профессорских поступков. Да и вся идея старого директора с появлением Нины открылась не самой радужной стороной. Конечно, Снейпу стоило благодарить судьбу за предоставленные так заранее предупреждения, и за само свалившееся на его голову неожиданное, искреннее и волнующее счастье. Но зельевар, как истинный слизеринец, видел в слове «Судьба» лишь чей-то расчёт, оставалось выяснить, чей, понять стоящие за раскладом причины и ожидаемые неизвестным «игроком» результаты. Северус и сам неплохо разбирался в шпионских играх, а уж годы общения с Дамблдором сделали его подозрительным и осторожным. Снейп мог бы сейчас дождаться прихода Нины и предложить ей на полтора месяца уехать куда-нибудь, посмотреть мир, побыть вместе, а дальше – какая разница, что будет.

С первой войны он привык жить в режиме, когда не знаешь, проснёшься ли завтра и доберёшься ли живым до кровати сегодня.

Но тогда он бы не был деканом змеиного факультета, поэтому решил вместе с девушкой разгадывать тайну её появления здесь. Его не покидала надежда на то, что судьбу всегда можно обмануть, если речь не идёт о неоспоримом факте, – о смерти. Снейп достал до сих пор лежащий в кармане мантии свиток, присланный Энди МакФорест, – здесь тоже полно предупреждений. Довольно и этого: «и поглотит их море навеки». Но такая магия ему неизвестна, значит, надо восполнять пробелы. И срочно. Уставившись в старинную бумагу, профессор совсем забыл про чай, он ждал возвращения любимой девушки, чтобы как-то согласовать их планы. Одна идея у него уже появилась, и надо идти до конца, тем более, терять ему абсолютно нечего. «Ты же гриффиндорец, Снейп», – прозвучали в голове слова Минервы МакГонагалл, единственной, наверное, преподавательницы, которую он всерьёз уважал ещё со школьной скамьи, и Снейп мысленно выругался.

Задумчивость профессора развеялась неожиданным стуком в дверь, и, прежде чем вошёл директор, Снейп взглянул на часы над порогом. Завтрак через 15 минут, но стоит ли туда идти?

– Северус, – без лишних приветствий начал старец, – Вы не поясните мне вот это? – директор протянул вставшему Снейпу небольшой листок с карандашной записью:

«Альбус, прошу Вас предоставить мне больничный/отпуск/выходные/что угодно, в связи с необходимостью отсутствовать некоторое время. Северус прекрасно справится, заранее Вас благодарю. Лаборант Нина Норден».

Быстро пробежав глазами строки, Северус едва заметно побледнел, но сдержанно ответил:

– А что здесь нужно пояснять? Думаю, Вы видите текст достаточно чётко.

– Простите, Северус, могу я узнать хотя бы причину отсутствия заместителя декана? На днях она жаловалась на плохое самочувствие…

– Верно, директор. Мисс Норден вынуждена поправить здоровье, ночью я проводил её в Лондон. Так как заболевание магловское, мы решили не обращаться в Мунго, – Северус понимал, что директору не составит труда направить в Мунго официальный запрос и узнать, что Нина там не появлялась.

– И Вы так спокойно об этом говорите? – с сомнением покачал головой старец.

– Что-то… не так? – рассеянно спросил Снейп.

– Северус, Вы ничего не хотите мне рассказать? – мягко взглянул директор сквозь полукруглые очки.

– Не сегодня. Могу я заняться делами?

– Вы даже не спросите выходной?

– А Вы мне дадите выходной после всего, что вчера устроил Фадж? Вы прочитали конверт, что я принес из министерства?

– От миссис Амбридж? Конечно, конечно. Но с чего бы Вам беспокоиться, Северус, об изменениях программы ЗОТИ? Вы, я так понимаю, уже не претендуете на этот предмет?

– Правильно понимаете, – сквозь зубы ответил Снейп. В словах директора сквозила двусмысленность, и зельевар напрягся, надеясь услышать разъяснение. Но, возможно, старец имел в виду ясное, как день: при наличии лаборантки, так запросто вписавшейся в личную жизнь, мастер зелий не откажется от своих котелков и пробирок.

– Идёмте на завтрак, мальчик мой, – подмигнул Альбус, – возможно, кто-то из преподавателей согласится заменить Ваши уроки, чтобы Вы могли проводить коллегу в больницу?

Пропажей мисс Норден обеспокоились профессор МакГонагалл с присущей ей искренностью, но и строгостью, и Сивилла Трелони, взявшаяся гадать Снейпу по руке. Но зельевар прервал этот «сеанс», едва оправился от неожиданности. Сивиллу вообще редко встретишь в Большом зале, а тут ещё пришлось сесть рядом с ней.

– Северус, я могу посоветовать хорошего колдомедика в больнице Святого Мунго, – тревожным шёпотом обратилась к Снейпу Минерва.

– Не стоит. Мы… к обычному врачу пойдём, – тихо ответил Снейп, – но я был бы Вам благодарен, Минерва, если бы Вы освободили меня от части уроков с Вашими студентами.

МакГонагалл поджала губы.

– То есть занятия с другими факультетами Вам не очень мешают? – строго спросила она. – Ну, хорошо, Северус, я могу поставить дополнительную трансфигурацию третьему и пятому курсу, но учтите, что эти часы вам придется отчитать студентам после…

– И на том спасибо, – Северус откланялся вставая из-за стола. Весь завтрак он посматривал на гриффиндорский стол, из-за которого на него внимательно глядели близнецы Уизли. Вероятно, обсуждают вчерашнюю ночь на башне, – мрачно вспомнил Снейп выходку Фреда. А Нина защищает их всё время.

Радуясь паре часов свободного времени, Северус подходил к своему кабинету с намерением отправиться в книжный магазин и, заодно, навестить библиотеку своей матери, а теперь его личную библиотеку, в Паучьем тупике. Одно время Эйлин Принц увлекалась разными магическими культурами, возможно, и по друидам там что-то есть.

– Профессор Снейп! – зельевар услышал сбивчивый окрик и топот. – Профессор Снейп! Мисс Норден… она… просила передать, – мужчину догнал в коридоре запыхавшийся Фред Уизли, – из зала он успел сбегать ещё и в гостиную своего факультета.

Северус посмотрел на юношу таким испепеляющим взглядом, что Уизли сделал пару шагов назад.

– Извините, профессор, но… вот, в общем, – рыжий мальчишка достал из-за пазухи колдографию Нины и Снейпа в коридоре замка, ту самую, которую несколько дней назад сделал Колин Криви, – а вторую мисс Нина забрала сама, ночью, – парень отдышался и протянул фото, – и… ещё она просила мантию Вам отдать, только она не моя, это мантия Гарри… но… Вы могли её ещё вчера отнять, я надеюсь, Вы её вернёте, когда-нибудь, – у сорванца от волнения сбивалась речь, всё же он вытащил из кармана главную ценность – мантию-невидимку.

Северус ошеломлённо смотрел на него уже без злобы.

– Мисс Норден сказала, Вы знаете про змею, и мантия Вам пригодится… – растерянно добавил Фред. – А про какую змею? Это потому что Слизерин? – спросил студент молчащего профессора.

– Да, – не менее растерянно ответил он, – что-нибудь ещё мисс Норден Вам сообщила?

– Н-нет, но велела зайти к Вам утром, просто… нас всех удивило, что она пришла среди ночи за колдографией, а сейчас уехала, Вы… Вы с ней поссорились?

– Мистер Уизли, Вы в своём уме? Позволять себе такие хамские вопросы к декану Хогвартса! – рыкнул Снейп.

– Я понял, минус 50 баллов с Гриффиндор, сэр? – с понурой улыбкой вдруг спросил юноша, дружба с Ниной почти избавила его от страха перед Грозой подземелий, и Снейп оценивающе посмотрел на него. Какой толк снимать баллы, ещё Минерва обидится… Тем более, об отъезде Нины мальчишка знает едва ли не больше, чем сам Снейп.

– Мы… мы просто беспокоимся за мисс Норден, сэр, – парень поднял открытый смелый взгляд на слизеринского декана, – а наши уроки Вы перенесли.

– Мисс Нина Норден в Лондоне, на больничном, – спокойно ответил профессор. Лучше рассказать это одному Уизли, чем потом игнорировать поток вопросов со всего Гриффиндора. И Слизерина, пожалуй, тоже, – змеёныши весьма пристально следили за личной жизнью начальства. – Она скоро вернётся.

– Спасибо, профессор, – просиял Фред, а Снейп недовольно поморщился. Он дружить с гриффиндорцами не намеревался. – Профессор, а… во сколько мне на отработку?

– Проваливайте отсюда, Уизли, – Северус едва не замахнулся на него, – обойдётесь теорией. Мне не до Вас, – зельевар скрылся в кабинете. Уже там, заворачиваясь на ходу в дорожную мантию, он увидел на камине часы и записку.

«Люблю…».

– Нина… что ты со мной делаешь, – тяжело вздохнул профессор, касаясь пергамента тонкими пальцами. Душу согревала и колдография, где Нина счастливо улыбалась, прижавшись к его плечу, а сам он держал её руку, глядя в объектив. Часы девушки Снейп убрал в карман, перемещаясь в Лондон.

Обойдя все книжные Косого и Лютного переулков, Северус нашёл всего пару томов по знаниям друидов, и то каких-то сомнительных авторов, и перебрался домой в Паучий.

Кулон-триквестра девушки так и лежал в его кармане, к нему добавились и часы, и Северус воспользовался магией слежения, достав подробные карты Лондона и Шотландии, со всеми её горами, холмами, озёрами, и чётко показанной столицей. Но магия оказалась бессильна, не показав ничего, карты вызвали досаду и раздражение. Полная карта Британии у него где-то затерялась, и отсмотреть маршрут не представлялось возможным. С надеждой, что Нина просто ещё не добралась до своей подруги, Снейп с внимательным взглядом обходил книжные стеллажи за своей спальней. Но и здесь его подстерегало разочарование: ничего, кроме двухтомника по друидским зельям, нескольких книг по кельтской рунологии (откуда это в его доме?!) и символьной магии древних племен, Северус не нашёл.

В расписании значились ещё и уроки со своим факультетом, и декану пришлось вернуться в школу и выгнать змеёнышей в гостиную с огромным теоретическим заданием. Да плевать ему, как они напишут метровый свиток до завтра! Ещё и по свойствам яда мантикоры, информацию о котором и в запретной секции не найти на полсвитка. Будут лучше читать, зря что ли Нина их приучила к твареведению.

Разум профессора был занят ещё более сложными вещами и, перечитав пергамент друида, он отправился к преподавателю истории магии.

Катберт Бинс, на редкость занудное, рассеянное, но строгое привидение, раздражал Снейпа со школьных лет. Его и предмет не радовал, но всегда вызывало вопрос: ну неужели нельзя найти нормального учителя, а не вот этот кошмар с потусторонним и тихим голосом, от которого прошибает дрожь любого младшекурсника. К тому же прозрачный, нависший над партой «учитель» в своем вечно полусонном состоянии не вызывал никакого интереса к предмету. Есть же и активные призраки! А есть и живые преподаватели, зарплаты в Хогвартсе вроде неплохие, можно оставить смышленого выпускника с Когтеврана, например. Северус даже не заметил, как ответил на свой вопрос: ведь призраку зарплату можно не платить, ему не нужны выходные, еда и жилье. Очевидно, поэтому профессор Бинс так устраивает директора. Хотя, штат школы можно сильно расширить, – каждый декан по документам может иметь заместителя, преподаватели-естественники одного или двух лаборантов, а мадам Трюк парочку полетных инструкторов для повышения безопасности уроков. Пока обзавестись замом и лаборантом случайным образом получилось только у зельевара, да и обе должности пришлись на одну кандидатуру. Которая может покинуть его…

Судорожно сглотнув, он вошёл в пустую учительскую, где бывал от силы раз в семестр.

Профессор Бинс висел над подоконником как всегда в полудрёме. Сегодня у него не было уроков, и Северус на пределе вежливости поздоровался с привидением, которое старался игнорировать все годы работы в Школе. Прозрачная тень всколыхнулась, воспаряя повыше, и замогильно произнесла:

– Не стойте на пороге, юноша. Если Вы по поводу отработки, то я готов пойти Вам на встречу круглосуточно.

– Мерлин Вас побери, профессор Бинс! Я декан Слизерин уже 10 лет, – выпалил Снейп.

– Ах, Северус, простите, я так редко Вас вижу, – призрак слетел к окну, поворачиваясь к зельевару. – Вам что-то нужно? Или Вы по поводу Ваших студентов? Историей магии они занимаются не слишком прилежно… – протянул он с подвывом.

– Я к Вам, как к специалисту, – растерянно ответил мастер зелий, – Вы разбираетесь в древней магии друидов?

– Боюсь ответить на Ваш вопрос, мистер Снейп. Знаете, когда у Вас полно свободного времени на протяжении веков, Вы начинаете разбираться во всём… и даже не рискуете забыть что-то…

– Звучит заманчиво, – фыркнул профессор. – Вы можете посмотреть… документ? – зельевар развернул перед призраком пергамент, и Катберт Бинс с интересом воззрился на него. В конце он даже протянул прозрачную руку сквозь бумагу и обратно, неизвестно чего этим добиваясь.

– Свиток подлинный, но это последний лист из четырех. В своё время я имел честь изучить его в…

– Что это за обряд? – нетерпеливо перебил Снейп.

– Сложная, очень сложная и древняя магия, не сказать, чтобы темная, но… достоверно ведь неизвестно, скольких несчастных поглотило великое Южное море, раскинувшееся у подножия дерева Рода…

– Вы знаете, какому роду принадлежат эти свитки?

– Нет, не располагаю такими сведениями, я изучал их в архивах королевской библиотеки… Как они попали в ваши руки, ума не приложу, – вздохнуло привидение, и Снейп содрогнулся от леденящего душу звука. А потом ещё говорят, что у него на уроках жутко.

– Профессор Бинс, Вы сами-то верите, что это возможно?

– Северус, – назидательно произнёс призрак, – вы, когда производите заклинание, любое, скажем, конфундус, или силенцио, – Вы верите, что это возможно? Или Вам не надо в это верить, Вы знаете, что палочка и жест Вашей руки выполнят совершенно определенную магическую формулу, и…

– Давайте чуть покороче, профессор, – яростно перебил зельевар.

– Я к тому, что на этом листе приведена такая же определенная формула, но, чтобы её выполнить, нужны не жест руки и кусочек дерева, а выполнение ряда некоторых условий, частично в действительном выражении, частично – в совпадении данности обстоятельств с тем, что требуется по условиям заключаемого магического контракта…

За время всей этой речи Северус понял, за что студенты так ненавидят историю магии. Казалось бы, что плохого в истории. Её полезно знать. Но слушать… да ещё таким голосом… Чувствуя, как явственно заскрипел его мозг от лекции призрака, Снейп нетерпеливо спросил:

– Вы знаете хоть одного друида?

– Одно время общался с несколькими, но…

– Как их найти?

– Они уже умерли, Северус…

– Мерлиннн, – выдохнул профессор.

– Мерлин, кстати, в своих томах оставил довольно интересное наследие о перемещениях во времени и подобных обрядах…

Снейп унёсся в библиотеку, проклиная на ходу необходимость встречаться с мадам Пинс. Но зато в запасниках Школы уж точно есть все книги Мерлина, это профессор знал.

Нина тем временем уже вышла с вокзала в центре Эдинбурга. Осмотревшись, она завернула в первый попавшийся магазинчик.

– Вы мне не подскажете, как найти Yellowbrick road?

– Простите, миссис? – улыбнулся ей продавец, полный мужчина средних лет в мятой рубахе в красную клетку. Кудрявые рыжие волосы спадали на лицо, придавая ему то ли насмешливое, то ли смущенное выражение.

– Мне бы улицу найти, я впервые в Эдинбурге, – Нина улыбнулась в ответ, – Yellowbrick road.

– Хм. Я не ослышался, – улыбка мужчины стала ещё шире, казалось, он вот-вот засмеётся, – если Вы ищите дорогу из жёлтого кирпича, то… её же не существует, это же… ну… метафора…

– Да нет же, мне нужен адрес… Он должен быть где-то здесь…

– Ну нет, в Изумрудный город, это не отсюда, – рассмеялся продавец.

– Что? А, да нет же, – Нина вспомнила детскую сказку, – мне реальный адрес нужен. Эдинбург, Вудвилладж, Yellowbrick road, 4.

Продавец молча достал пластинку и включил музыку, в магазинчике продавались сувениры, безделушки, и различные музыкальные товары, кассеты, винил. Пространство заполнила ненавязчивая, яркая музыка Элтона Джона, где он пел «Goodbye, Yellowbrick road…». Нина хорошо знала балладу, одну из своих любимых, и удивилась, что не вспомнила раньше её текст. Покачиваясь в такт мелодии, девушка рылась в рюкзачке. Основное место здесь занимала мантия, – на улице холодно, но пришлось снять ткань с теплой зачарованной подкладкой ещё перед входом на вокзал, чтобы не ходить в таком виде перед магглами. Пиджак она забыла, и мерзла в одной футболке.

– Нашла, – Нина протянула продавцу листочек от Энди.

– Всё-таки Вудвилладж? – с интересом уточнил он, – это на окраине, но там нет улиц, там всего 5 домов. Ну, ещё коттедж строят, но там один фундамент пока.

– Так а мне и надо дом 4, – повеселела девушка, – куда мне больше?

– Я Вам такси вызову. Может, кофе хотите на дорожку?

– Не откажусь, – волшебница без стеснения расположилась у приветливого шотландца.

– Я сразу понял, что Вы не здешняя, тут заходят иногда, спрашивают, дорогу эту. Магазин-то у меня напротив вокзала. Все неместные, здешние такую глупость не спросят.

– А Вы, стало быть, не верите в путь к мечте? – Нина в общих чертах знала, что дорога из жёлтого кирпича символизирует личный путь к успеху, к заветной цели.

– Ерунда всё это, – приземлено изрёк мужчина. – Вот мой путь, что я сделал? Открыл магазин. Хорошо. Домик построил, – тоже хорошо. Зачем мне какие-то кирпичные дороги, ещё и жёлтые.

– Спасибо за кофе, – поблагодарила Нина, когда подъехало такси. В сравнении с убеждениями среднестатистического маггла её идеи могли показаться эфемерным бредом, поэтому лаборантка школы волшебства молча послушала о торговых успехах.

– Вудвилладж, дом 4, – девушка весело задала курс шоферу, откидываясь на спинку кресла и наблюдая за панорамами маленьких уютных домиков за окном.

Машина остановилась в малюсенькой деревушке, даже можно сказать, просто у нескольких домиков, стоящих на отшибе, и увязла в грязи. Не то, что улицы, здесь и дороги не было. Забыв о манерах, таксист с матом бросился выталкивать свой транспорт, пока Нина оглядывала пустырь за нежилыми постройками.

– Обратно не надо? – спросил водитель, – а то отсюда вызывать нечем будет.

– Вроде не надо, мне бы улицу… Yellowbrick road…

– Улицу? – мужчина вытер с ладони мазут и расхохотался. – Вот они, кирпичи Ваши, под ногами, – он пнул комок грязи и закурил.

Девушка заметила высоко летящую в небе грузную птицу, и, прищурившись, опознала в ней сову. Не отводя глаз, она побежала в направлении полета, проваливаясь в грязь по щиколотки, но вскоре раскисший пустырек закончился и сменился луговыми травами. Впереди виднелась лиственная роща, верхушки деревьев уже скрыли птицу, но Нина не сбавляла ход, путаясь ногами в густой давно увядшей растительности. Светлая роща состояла в основном из берёз и дубов и была пронизана солнечными лучами. Терпко пахло опавшими дубовыми листьями, а сверху слетали последние ярко-желтые листья берез.

Когда девушка потеряла из виду то место, через которое вбежала в рощу, деревья впереди показались ей сомкнутым арочным сводом, заполненным солнцем. Под ногами, прямо под шуршащей листвой, виднелись… старинные жёлтые кирпичи.

Вне себя от радости, Нина бросилась вперёд с утроенной энергией, дорожку уже не закрывали листья, и нежданная мостовая среди берёз словно радовалась новому путнику. Осенний холод бодрил, но, чтобы не простудиться, девушка достала мантию, утепленную пухом диринара. Довольно скоро она оказалась на зелёной поляне перед озером. С краю, возле тёмного елового леса, приютился маленький каменный домик с трубой, точь-в-точь как жилище Хагрида, но в разы меньше, а за ним низенький плетень, построенный, очевидно, в декоративных целях, – ни от зверя, ни от человека такое ограждение бы ничем не укрыло. Прямо на берегу росло огромное, толстое дерево, в несколько обхватов, кажется, это был бук, но листья на нём почти осыпались. Трава на полянке почему-то оставалась изумрудно-зелёной, как в начале лета.

– Энди! – вскрикнула Нина, увидев под деревом свою португальскую подругу. Высокая блондинка с заплетенными в косу волосами подбежала и обняла её.

– Нина, какое счастье, Нина!!! Мы свиделись. И… нам предстоит вернуться уже скоро, – с непонятными чувствами произнесла МакФорест. – Пошли, я познакомлю тебя с дядей…

– Дядей?

– Ну, дедушка велел звать его так. Он… хотел сделать меня наследницей дерева Рода, но идея, в общем, провалилась, – вздохнула Энди, – уж не знаю, чего он мог ожидать от меня в таком возрасте.

Нина, которая была младше всего на пару лет, слушала с непониманием, а из хижины появился старик с густой белой бородой, в соломенной шляпе и длинных льняных одеждах наподобие мантии серо-бежевого цвета. Возраст его оставался за гранью понимания, как, например, и у директора Школы волшебства.

– Вы мистер МакФорест? – вежливо поклонилась Нина, – я Нина Норден, очень рада встрече.

– Никогда! Никогда не зови меня этим словом!!! – воскликнул старец на английском с сильным акцентом, и Нина растерялась. Но голос друида привёл её в замешательство.

– Его бесит обращение «мистер» и всё такое, – нервным шёпотом пояснила Энди, – я не успела тебе сказать.

– Как же… мне Вас величать?

– Зови меня старый Берни, – простодушно ответил мужчина. – Идёмте в дом, юные гостьи? – он бодро зашагал обратно, постукивая посохом по жёлтым кирпичикам тропинки.

Нина уставилась на подругу.

– Энди… откуда я… его знаю? И голос…

– Хрен пойми, он похож на всех сразу, на твоего Дамблдора, или на Гэндальфа, ещё и с посохом тоже. А, ну и Дамблдор с посохом вроде? Пошли уже!

Лаборантка Хогвартса задумчиво пошла за внучкой друида.

– Нина, я тебя предупрежу, – пива не пей! – первым делом сказала Энди, – ни из какой вежливости! Тебя развезет на два дня! И ещё, дядя плохо говорит по-английски, его язык гэльский… Ты принесла третью палочку?

– Да, это палочка Блэка, – девушки переступили порог.

Друид на крошечной кухне доставал с полок простую снедь.

– Берни, можно спросить, – робко обратилась к нему Нина, и старик лукаво прищурился, – Вам… Энди уже рассказала, что мы вместе здесь оказались, только я… – девушка достала палочку, – немного владею магией, самой простой, конечно…

Старец выжидающе смотрел на неё с теплой улыбкой.

– У меня есть возможность остаться здесь? Любая. Пожалуйста?

Голубые глаза старика словно погасли, улыбка в них сменилась колючей неприступностью, и он отвернулся.

– Ты останешься здесь, только если умрёшь. В любом другом случае Третье Полнолуние заберёт вас двоих, – пророкотал друид гипнотическим голосом, и Нина застыла с открытым ртом.

– Даже если я попаду в Азкабан? Вы… знаете, что такое Азкабан?

– Исключений нет, – старик поставил перед ней тарелку с хлебом, но Нина к еде не притронулась.

– А… почему три полнолуния, не тридцать три, не одно, почему я вообще здесь?

Друид оглядел её с ног до головы и перевёл взгляд на Энди. Блондинка потупила взор, как будто знала что-то, но не рассказала подруге.

Всё же, старец попытался пояснить.

– Полнолуние перед 13-й луной означало ваше вступление на путь перемен, в 13-ю Луну может свершиться обряд посвящения. Если же он для вас недоступен, следующее полнолуние забирает вас.

– Обряд… обряд – это тот из свитка?

– Нина, – шикнула Энди, но было уже поздно.

– Я знаю, что вы его украли, хотя могли попросить. Но я ошибся, я слишком ошибся.

– Я не… – начала, было, Нина, – но ведь Энди Ваша внучка, почему ей нельзя остаться здесь?

– Время не позволяет такие перемены. Я ошибся, полагая, что никогда не поздно.

В голове девушки что-то щёлкнуло, и она резко выбежала на улицу, к самому озеру, пытаясь не задохнуться в накатившем волнении вперемешку со злостью и страхом. Чёрная вода, совсем как в Чёрном озере Хогвартса, отражала огромное дерево на берегу, с извилистыми толстыми ветвями и многовековым мощным стволом с испещренной порезами и рытвинами корой. Нина, пошатываясь, стояла на самом краешке берега, ярко-зеленая трава призывала к успокоению и созерцанию.

Следом за ней вышла Энди, испуганная бегством подруги.

– Я убью тебя, Энди! – заорала Нина, переводя взгляд с португалки на дерево, – это оно?! Ваше дерево Рода? Вот это? Какого чёрта, какого Мерлина, химера вас всех сожри, ты не сказала мне сразу, что это – ОН, твой дедушка, дядя, или кто он там, чтоб его фестралы унесли!!! Я… я точно тебя убью, и мы останемся тут вместе! – прошипела она, схватив португалку за воротник зеленой куртки. Энди перепугалась, она ни разу не видела спокойную, эмоционально-сдержанную Нину такой.

– Ты… ты чего, ты… о чём ты? – яростно выкрикнула в ответ Энди, вырываясь из крепкой хватки Нины.

– Музей! Ты помнишь музей?! Твою мать, какого гоблина, КАК он туда попал, Энди?!!! Ты помнишь «Дамблдора» в гриме! Он ещё говорил как-то криво, и это портило всё впечатление? – исступлённо продолжала девушка, глядя, как белеет лицо Энди, и округляются её глаза.

– Что? Только сейчас поняла? – ядовито бросила Нина, опускаясь на траву. – Овцы кусок… Ты же неделю здесь! А теперь давай в подробностях, что за игру он затеял, какого боггарта припёр сюда нас, точнее, тебя. Я, видимо, ненужный довесок, – слизеринка мрачно усмехнулась.

Энди МакФорест уселась рядом, дрожа всем телом.

– Он… он же умер, там, в 2016-м…

– Может, он только по бумагам умер, – фыркнула Нина. – А может он там и умер, все же не вечные, а в музее был из прошлого, отсюда, чтобы тебя притащить сюда!

– Берни хотел передать мне какие-то знания, но понял, что я для его «монастыря» не гожусь. Дерево меня не приняло, и… скажем так, я уже стара.

– Ты? А он в свои… 150 или сколько там ему, не стар?

– Я не об этом, – смутилась Энди. – И… я не хочу здесь оставаться, да, побывать здесь было интересно, познакомиться с дядей тоже, но… здесь же средневековье какое-то! Особенно там, в этом Хогвартсе! Как так можно жить?

– Ты рассуждаешь, как магл, – с отвращением произнесла Нина.

– Так я и есть, хуже, – сквиб, то есть, мне вроде как открыто это всё, но я могу лишь посмотреть с порога, завидуя чьим-то талантам и проклиная бездарность, так?

– Не будь дурой, Энди! Ты можешь стать друидом, зельеваром… Освоить полёты или колдомедицину… Возиться с волшебным зверьем, ты же биолог!

– На кой чёрт! – прервала Нину португалка, – у меня дома друзья, семья, работа, которую я люблю, и меня там ждут! Там есть развлечения, отдых, кино, музыка, интернет, в конце-то концов! Тут его хоть изобрели уже, не припомнишь? Да и где бы мне его получать, не из хрустального шара, часом?

Нина сникла. Таких обывательских речей она не ожидала от увлечённой поттероманки, с предплечья которой ещё не сошла нарисованная хной «чёрная метка».

– Музыки мне, пожалуй, тоже не хватает, хотя звон пробирок заменяет её вполне успешно, – вздохнула девушка. – К тому же, здесь что ли нельзя найти музыку? Кино? Мы ж не в античный мир перенеслись! Театр… театр, где ещё играет Алан! – с последней надеждой на понимание она повернулась к Энди.

– Всё равно полнолуние заберёт нас, – хмыкнула та, – неужели тебя ничего не тянет домой? У тебя родные-то есть?

– Полнолуние… твоему деду надо вместо Трелони работать… Что толку с того, что они есть? У них у всех своя жизнь, «правильная», разумная жизнь. Примерно такая, как ты описываешь, – желчно ответила Нина. – Меня никогда не понимали, а вот если я найду своё счастье, меня, возможно, поймут. А нет, – и какая разница тогда? Да и вообще, кирпич на голову мог мне упасть и в России, а не только в Лондоне, я могу и не вернуться.

– Может, ты просто злишься на них?

– Нет, не злюсь. Я желаю им счастья. Но я для их счастья – элемент необязательный. А моё счастье им не понять, – Нина приподняла руку с кольцом.

– Кстати, как у вас со Снейпом…

– Всё прекрасно, – трагично произнесла девушка.

– Шутишь?! Ты… как ты умудрилась его приручить?

– Без лишних усилий, – мрачно улыбнулась Нина, и достала из мантии колдографию, где её лицо озаряла улыбка искреннего счастья, а рядом стоял любимый мужчина, сжимая её ладонь. И… сдержанно улыбался, но улыбался ведь, не смотря на присутствие фотографа-гриффиндорца! – я думаю, он хотел, чтобы «всё по-настоящему», как не получилось у него раньше…

– То есть, он даже забыл чувства к Лили? – ошарашено переспросила Энди.

– Лили – расчётливая курица, она и не любила его никогда, – зло прошипела Нина, – теперь он, кажется, это понял. Значит, я останусь здесь.