Текст книги "Мой Темный Квартет (СИ)"
Автор книги: Алекс Мелроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 51 страниц)
– Послушай.., – в какой-то момент прервал парень молчание.
– М?, – полусонно откликнулась девушки, водя пальцем по его груди.
– Когда ты расскажешь своей матери о нас?
– Чак.., – выдохнула она, мгновенно меняясь в лице.
– Я понимаю, но … , – близнец сокрушенно выдохнул, – моя мать рада, она всегда любила тебя, и, кстати, она звала тебя на ужин. Я просто не могу … хм … понять, в чем проблема? Я, вроде бы, не заслужил недовольства с точки зрения твоей матери.
– Господи, нет, – покачала головой брюнетка, кусая губы.
– Тогда что? Если у нас законные, нормальные отношения – а они именно такие – то почему ты не можешь рассказать Эббигейл, чтобы и она порадовалась, мы ведь счастливы?, – он вновь поцеловал ее в щеку. Лекс сглотнула и приподнялась, глядя на него сверху-вниз. В ее глазах была безнадежность, смешивающаяся с болью.
– Да, счастлива, но … , – она помолчала, потом, кивнув своим мыслям, продолжила, – но ты должен понять, что рано или поздно она узнает о том, что я беременна, но это будет неправильно, по отношению к Брайану, соврать о том, что ты отец. А как я буду выглядеть, встречаясь с одним и одновременно ожидая ребенка от другого?
– Согласен.., – эхом отозвался Чак, хмурясь.
– Поэтому я и не знаю, что делать. Мне хотелось бы сказать всему миру о том, что мы вместе, но пока … пока что это невозможно. Понимаешь?.., – она нагнулась и легко коснулась его губ, сглаживая свою вину. Взяв его лицо в руки, она посмотрела ему в глаза, – ты мне нужен. Я не справлюсь, если потеряю тебя. Пожалуйста, пойми меня...
– Не потеряешь, – прошептал парень, целуя ее в ответ, и девушка вновь улеглась на прежнее место, блаженно закрывая глаза.
Звук поворачивающегося ключа на первом этаже прорвал тишину, и парочка напряглась, прислушиваясь. Через секунду послышался стук каблуков по паркету и какое-то шуршание.
– Черт! Мама!, – губами прокричала Лекс, мгновенно вскакивая, и заметалась по комнате, лихорадочно открывая шкафы, в то время как Чак рассматривал место под кроватью как вариант укрытия, – черт! Черт!, – повторяла девушка, носясь от стены к стене, мысленно представляя, как мать вешает вещи, идет на кухню, раскладывает продукты...
– Слушай, я в окно, – прошептал близнец, открывая оконную раму и высовываясь вниз.
– Спятил?!, – взвизгнула брюнетка, мгновенно оказываясь рядом.
… Закрывает холодильник, наливает себе воды...
– А что?
– Разобьешься!
… Моет стакан и бросает взгляд на лестницу, размышляя...
– Глупышка, – усмехнулся парень, садясь на подоконник, – забыла?
– Что … а!, – покраснев, девушка кивает и отпускает его футболку, – только умоляю – осторожнее...
… Снимает туфли, ставит их в прихожей и направляется к лестнице...
– Конечно, дорогая, – Чак смеется и вновь прижимается к любимым губам, – я тебе напишу.
– Она идет! Скорее!
… Две, четыре, шесть, восемь ступеней...
– Люблю, – прошептав заветное слово, близнец, секунду поколебавшись на краю, прыгнул вниз, плавно приземлившись.
– Иди!, – замахала рукой брюнетку, свесившись из окна. Кивнув, парень побежал по газону и, перепрыгнув через ограду, скрылся из виду.
Именно в эту секунду открылась дверь. Миссис Маллейн заглянула в комнату и увидела, как ее дочь свернулась калачиком, обнимая игрушки, и спит. Улыбнувшись кончиками губ, женщина тихо притворила дверь и пошла вниз. Поняв, что опасность миновала, Лекс подняла голову и расслабилась, распластавшись по покрывалу. Она чувствовала себя счастливой, ей хотелось смеяться, вспоминая последние секунды, ее сердцу никогда не было так хорошо... В это мгновение синие глаза, бесцельно мельтеша по стенам, наткнулись на фотографию на комоде. Выражение лица переменилось, будто в гладь озера бросили камень. Касаясь холодного пола босыми ногами, девушка подошла к полке и взяла в руки фотографию, сделанную на телефон Айзека еще несколько месяцев назад: смеющиеся лица близнеца и ее оказались прямо около камеры, немного сбоку – Чак с широченной усмешкой, позади него Алан, робко улыбающийся, и, дальше всех, едва заметное лицо Брайана – губы неподвижны, но глаза горят и смеются. Почувствовав какой-то укол в груди, брюнетка прижала рамку к груди, закрыв глаза и не понимая, почему глаза стали влажными, если она так счастлива. Между тем от оконной рамы, слегка уклонившись в сторону, отделилась тень и, зависнув на пару секунд около окна, вглядываясь вовнутрь, бесшумно спрыгнула вниз и перемахнула через стену так же, как всего несколько минут назад сделал Чак. * Флэш – герой комиксов, обладает способностью развивать скорость, превышающую скорость света, и использовать сверхчеловеческие рефлексы, что нарушает некоторые законы физики.
Глава 36.
Май медленно и неуклонно перетекал в июнь. Студенты буквально слетали с катушек, проводя каждую секунду в упорной попытке выучить за неделю многомесячный курс, который они тратили на все, что угодно, кроме учебы. То и дело сдавали нервы, и учеников отпускали с занятий, пичкая их успокоительными. Да и сами учителя, нельзя сказать, чтобы чувствовали себя хорошо: нервы из-за возможности несдачи их подопечных, нервы из-за угрозы увольнения... Да, все буквально жили на иглах несколько недель, считая едва ли не минуты до первого экзамены, которых должно было быть три, разделенных между собой тремя днями. Парни сами по себе не так уж и паниковали – не считая Айзека, для которого любая проверочная была концом света с угрозой получить очередную E – но их напрягало состояние Лекс, которая, стараясь скрыть свое напряжение, переживала еще больше из-за своего положения, из-за вечного наблюдение за тем, чтобы тайна оставалась таковой. Чак помогал ей, как мог, но бывало, что девушка срывалась и на него, из-за чего и его нервы начинали медленно сходить с рельсов. Несмотря на тщательные попытки продолжать общаться так же, как раньше, друзья все больше и больше ссорились, проводили вместе времени, их раздражала нервозность Айзека, молчаливость Брайана, загруженность Алана, желание быть вовлеченным во все проблемы Чака. Не было ни дня, чтобы кто-то не поссорился. Хорошо, что хоть до рукоприкладства не доходило, а то непонятно, чем бы подобное столкновение могло закончиться, ведь, подчиняясь обострённым чувствам, они могли перестать удерживать Силу, что привело бы к несгладимым последствиям. Решив хоть немного развеяться, друзья решили провести один выходной в недавно открывшемся парке аттракционов. Заранее договорившись между собой, парни установили, что они не будут есть никакую вредную пищу и кататься на чем-то мега-экстремальном, чтобы не смущать Лекс, которой, конечно же, все это было запрещено, точнее, нет, она могла делать все это, но данные рамки были установлены ею самой. Так что приходилось подчиняться. Правда, она не просила, чтобы друзья оказывались в этих рамках из-за ее положения, но они не желали делать что-то без нее. Поэтому они переходили от тира к тиру, выигрывая ненужные игрушки, парни пробовали свою силу в «Молоте» под громкий смех брюнетки, катались на безопасном «Туннеле иллюзий», ходили в комнаты смеха. Они могли смеяться, не боясь, что что-то омрачит их счастье, но тот факт, что Квартет был не полным, все-таки немного смущал парней, которые то и дело, незаметно от девушки, пытались набрать Брайану, в который раз слушай, что он находится вне зоны. Спустя приблизительно три часа подобного времяпрепровождения они оказались около палатки гадалки. Одна и та же мысль одновременно мелькнула в глазах друзей, и они решительно повернулись к Лекс, которая, позволив себе слабину, поедала сладкую вату. Видя озорные огоньки в глазах друзей, она приподняла брови, обследуя территорию, потом замахала руками, едва не уронив сладость.
– Нет! Это же глупо, господи.
– Да ладно, – улыбнулся Алан, вытягивая из ее рук небольшой клубочек розовой воздушной вкуснятины, – как раз проверишь, насколько там сидит неученый психотерапевт.
– Ты говоришь слишком заумно, – закатила девушка глаза, в то время как близнецы заняли ей место в очереди, которая состояла из одного человека, который мгновение спустя скрылся за занавеской.
– Да брось ты, – улыбнулся Чак, целуя ее в липкие губы, – заставь эту мошенницу заикаться, хоть развлечешься.
– Но я серьезно не хочу тратить на все это время.., – уже практически согласившись, но, не желая показывать этого, простонала брюнетка.
– А они сводят меня на «Русские горки» в это время, – сделал щенячьи глазки Айзек, потихоньку стырив у нее добрую половину оставшегося «улья». Тут уж девушка сдалась, отдав всю вату ему.
– Хорошо, но я там пробуду не больше..., – она посмотрела на вывеску, – … не больше десяти минут. Не хочу вас потом в этой толпе потерять.
– Не волнуйся, мы всего на пять минут, и будем ждать тебя тут, – еще раз поцеловав ее, Чак дождался, пока она не зайдет в палатку, и тогда они пошли в сторону аттракциона.
«И зачем я согласилась?», мелькало в голове Лекс, пока она шла по темному туннелю, видя в конце разноцветный, занавешенный несколькими тканями проем. «Ведь все это чертовщина, глупость, разводила для идиотов» Оказавшись около этих тканей, девушка нерешительно подняла руку, чтобы отодвинуть их в сторону.
– Проходи смелее, – от спокойного голоса, ворвавшегося в благоухающую тишину, она вздрогнула и замерла, прижав руку к груди, – не стой, раз пришла, – «раскомандовалась тут», пронеслось в мозгах, и, выдохнув, брюнетка прошла внутрь не очень большой комнаты. Тысячи разноцветных стеклышек и камешков разной формы и величины свисали с потолка, переливаясь от солнечного света, каким-то образом пробивающегося кое-где из-за прорезей в тканях; ковры всех окрасок и размеров; стульчики, пуфики, скамеечки, диванчики... Повертев головой, Лекс наконец увидела ту, что восседала посередине всей этой пестроты. Нельзя было дать гадалке больше сорока, но ведь по ним точно никогда не скажешь? Около двадцати ожерелий обвивали ее мощную шею, столько же браслетов и колец было на каждой руке; на голове – нечто похожее на арабскую чалму, обвитое бисером и крупными бусинами; большие, почему-то казавшиеся фиолетовыми глаза были густо обведены черным карандашом. Сидя в позе лотоса, женщина не отрывала от вошедшей сосредоточенного взгляда, не меняя положения и даже не моргая. Сглотнув, девушка подошла ближе и встала в паре метров от гадалки, но стоило только открыть ей рот, как она перебила ее:
– Хочу сразу сказать, что я заранее не верю ни во что, что Вы захотите мне сообщить, но не волнуйтесь – Вы получите те деньги, которые положено за Ваш аттракцион, – гадалка улыбнулась, кивая головой.
– Не поверите, но это первые слова большинства, приходящего ко мне. 80% процентов так говорят. Между тем, Вы все равно тут.
– Друзья затолкнули, – пренебрежительно передернула плечом Лекс, оглядываясь через плечо и чувствуя себя неуютно.
– И такое бывает, – вновь кивнула женщина, наклонив голову, – но, если Вы не против, я бы сказала, что беременным лучше не приходить в подобные места. Особенно в самом начале срока, – девушке показалось, что ей перекрыли воздух, и она перевела удивлённые глаза не невозмутимую женщину. Помолчав немного, она тихо произнесла, справляясь с волнением.
– Это … это может быть обычная женская психология... Существуют методы, чтобы узнавать о … о беременности внешне..., – эти слова были сказаны скорее, чтобы успокоить саму себя, чем обвинить прорицательницу.
– Не могу не согласиться, – улыбнулась та и указала подбородком на пуфик, находящий ближе всего к столу, за которым она сидела. Подумав минуту, брюнетка медленно опустилась на плюшевое сиденье, нервно перебирая руками складки юбки, – ты не бойся – я тебя не сглажу, я не из таких.
– Сглазить?.., – прошептала Лекс, округляя глаза.
– Есть такие, которые из чистого удовольствия портят молодым счастье, заранее накладывая порчу на не родившееся дитя. А мне симпатичны Вы, да и Ваш мальчик тоже, хорошим человечком будет...
– Мальчик?!, – перебила ее брюнетка, приподнявшись на шатающихся ногах и вцепившись руками в края столика. Около минуту никто их них не проронил ни слова, гадалка вглядывалась в ее лицо, а девушка пыталась справиться с дыханием. Потом она тяжело упала на кресло, закрыв лицо руками, и беззвучно заплакала, ее плечи задергались.
– Вы не знали?.., – тихо спросила гадалка, с какой-то немой болью глядя на нее, выражение ее лица с равнодушно-спокойного стало сочувствующе-встревоженным.
– Нет..., – сквозь слезы выдавила брюнетка, вытирая слезы ладонью. Женщина мгновенно протянула ей платок, подсаживаясь немного ближе и меняя своя «профессиональную» позу на более живую, – … еще маленький срок...
– Да … около месяца?, – гадалка осторожно коснулась ее волос. Девушка подняла на нее красные глаза и кивнула, – и ведь ты не хотела … , – шептала женщина каким-то дрожащим голосом, – вы оба не хотели … это случайно получилось … и вы оба жестоко поплатились … У него … у него тяжелый характер, и он не … не принял?, – еще один кивок и новый наплыв слез, – не понял... испугался … а ты … ты решила … решила оставить и быть одной … Но кто-то предложил помощь, – она слегка тряхнула головой, глядя на меняющееся лицо девушки, – друг … друг пришел на помощь … обещал, что поможет, не бросит..., – «да, да!», кричали эти глаза, и брюнетка схватила гадалку за руки, глядя в ее лиловые глаза. В какой-то момент их взгляды столкнулись, устремляясь друг в друга. Нечто похожее на электричество разорвало атмосферу, и прорицательница, охнув, вдруг отскочила в сторону, уронив вазу и свой гадальный шар. Замерев около противоположной стены и прижав руку к груди, чтобы успокоить тяжелое дыхание, она смотрела на ошарашенно взирающую на нее Лекс. Спустя целую минуту, показавшуюся годом, женщина поправила выбившиеся волосы и, приняв прежнюю позу, произнесла монотонным голосом, – Ваш сеанс окончен. С Вас пять долларов.
– Подождите!, – опомнилась брюнетка, вскакивая на ноги и нависая над ней, – Вы что-то недоговариваете! Что это? Что Вы увидели? Узнали? Что? Скажите мне!
– Все, что я видела, я Вам сказала, – с нажимом ответила та, сверкая глазами, – мне больше нечего Вам сказать. Заплатите и зовите следующего. У меня скоро перерыв.
– Нет, – твердо, надрывающимся голосом произнесла Лекс, упираясь руками в стол, – я знаю, что Вы что-то увидели. Относительно моего будущего. Скажите, прошу, скажите, что Вы увидели...
– Не все, что мы видим, является правдой, и не все предстает таким радужным, – тихо ответила гадалка, поникнув и с тоской поднимая на нее поблекшие глаза, – лучше не знать плохого, чтобы не спровоцировать его.
– Пожалуйста … , – повторила брюнетка, сжимая ее руку, – скажите: что Вы увидели? Что Вы видите, глядя на меня? Что?, – еще полминуты прорицательница молчала, поджав губы и с болью глядя в бездонные синие глаза. Потом кивнула, опустив глаза на мгновение.
– Смерть. Я вижу смерть. Ее … ее так много … и она так близко … Я … я вижу, как многих … как многих ты потеряешь, сколькими пожертвуешь … Но и собой... Ты теряешь себя, ты уже начала терять саму себя … Не поддавайся, ни в коем случаи не поддавайся Им... Ни-ког-да, – твердо произнесла она, взяв девушку за подбородок.
– Им? Кому? Кому «им»?
Но тут раздались какие-то крики и шум вне палатки, не дав гадалке ответить. Мгновенно вскочив на ноги, обе бросились в разные стороны: женщина скрылась за каким-то покрывалом, исчезая за мгновение, а Лекс бросилась в сторону туннеля, путаясь в развевающихся тяжелых тканях. Оказавшись снаружи, она увидела, что люди в панике бегут в разные стороны, сбивая друг друга с ног и вопя. Сильный ветер трепал разноцветные флаги, все вокруг кружилось и смешивалось в одну, большую дымку. Девушка замерла, убирая волосы с лица и, щурясь, пыталась разобрать хоть что-то.
– Чак! Айзек! Алан!, – выкрикивала она, надеясь, что они где-то тут, – Чак! Чак! Пожалуйста, Чак! Айзек! Алан!, – повторяла она, боясь отойти от стены, опасаясь, что ее снесет неконтролируемая толпа. Она кричала и кричала до тех пор, пока не сорвала горло, но и тогда не сдалась, потому что не хотела сдаваться. Раз за разом набирая в легкие воздуха, она звала друзей, шарила глазами по толпе, но видела только несущийся потом людей, которые верещали, как загнанные в угол животные, и бежали, не разбирая дороги.
Какой-то мужик пробежал прямо около Лекс, зацепив ее острым локтем. Буквально в последнее мгновение она успела развернуться, прижимая руки к животу, принимая удар на руку. Ей почудилось, что что-то хрустнуло, но она настолько была вовлечена в витавшее в воздухе безумство, буквально чувствуя его на языке, что даже не додумалась проверить, что это было, продолжая защищать того, кто еще не скоро родиться.
«Я защищу тебя. Защищу. Я должна...», шептала она комочку, которому, наверное, было страшно в это мгновение, «я должна … должна … должна...»
Сознание медленно покидало ее, и брюнетка из последних сил прижималась к шатру, обнимая себя и щурясь от пыли, продолжая порой кричать, но все так же безуспешно. В какой-то момент, когда ноги уже практически подогнулись, девушка почувствовала прикосновение к ее плечу. Две теплые руки развернули ее, а потом подняли ее, заставляя стоять. Сфокусировавшись, она уловила знакомые нос и губы.
– Бр...брайан?, – выдавила она, цепляясь за крепкие мужские плечи. Теперь мелькнула улыбку.
– Я тут, котенок. Кто ж еще? Хей, ты как? Цела?, – спросил он, ощупывая ее, стараясь сильно не нажимать.
– Что-то … хрустнуло … но мне не больно, – лепетала она, стараясь шире открыть глаза, – люди … бегут … бегут люди … почему?
– Нашли два трупа прямо посреди парка, – последовал ответ, и парень тверже поставил ее на ноги, удерживая за руку, – слушай меня очень внимательно: мы сейчас в самом эпицентре всего этого дурдома, и нам срочно нужно отсюда валить. Как можно скорее. Я бы взял тебя на руки, но это будет опасно, поэтому крепко держи меня за руку, слышишь? Держи меня за руку, и я вытащу тебя. Хорошо? Поняла?, – она слабо кивала, за что была вознаграждена еще одной улыбкой, – вот и умничка. Держишь, мы выберемся, все будет хорошо. Так, на счет три, окей? Раз, – «раз», мысленно сосчитала вместе с ним Лекс, до боли сжимая его горящие пальцы, – два, – «два», – три, побежали!, – и он рванул с места, крепко держа ее за руку, не выпуская ни на мгновение. Они побежали в противоположную сторону, натыкаясь на людей, которые шли им прямо в лоб. Брайан то и дело менял направление, резко поворачивая то в одну, то в другую сторону, уворачиваясь от людей, а порой и отталкивая их, убирая с прохода. Людей было такое количество, что было непонятно, почему они до сих пор не выбрались с территории парка.
Они бежали около десяти минут, когда нога Лекс зацепилась за край какого-то аттракиона, и она остановилась, выпустив руку Брайана. Тот мгновенно обернулся, протягивая ей руку, но она покачала головой, опуская на колени и закрыв лицо.
– Я не могу … Не могу больше … Люди … много людей … Я устала … Иди сам …
– Хей, – парень опустился на корточки перед ней, – слушай меня: я уже как-то говорил, что на меня не действуют твои сопли. Так вот: если мне потребуется, как уже как-то говорил, я взвалю тебя на плечо, закину, как мешок с картошкой, и пойду дальше, но я никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за что не оставлю тебя, детка. Ты меня понимаешь?, – она подняла на него влажные глаза, желая удостовериться, что это говорит именно он, – каким бы дерьмом я не был и что бы не происходило между нами, я не оставлю тебя, потому что ты моя, только моя, поняла? Так что прекрати ныть, будто тебе пять, вставай и пошли, потому что ты все что угодно, но только не размазня, – он стер слезы с ее лица, – ты боец, принцесса, слышишь? Боец. Так не сдавайся! Никогда не сдавайся, особенно сейчас, когда ты не одна. Я рядом. Чувствуешь?, – он сжал ее руку, – чувствуешь? Я рядом, я тут, и я тебя вытащу. Еще немного. Ты такая сильная, котенок, побудь сильной еще немного. Потом можешь плакать, я разрешу, но пока помоги мне помочь тебе. Встань и пошли, вставай, – глядя в его глаза, она не могла насмотреться, наслушаться. Но потом ее точно стукнули, что она не должна сдаваться не только из-за себя, поэтому, стиснув зубы и приказав боли отойти на второй план, она сжала вновь протянутую ей руку и побежала следом за тем, за которым бы всегда пошла. Наконец, они выбрались из толпы, а еще через пять минут оказались в поле за забором парка, откуда до сих пор доносились крики и шум. Брайан позволил Лекс опуститься на траву и быстро набрал что-то на телефоне, потом присел на корточки, глядя на нее.
– Давай теперь тебя осмотрит. Что болит?, – поморщившись, девушка приподняла руку, по которой ее ударил мужчина. Парень аккуратно прощупал кожу и слегка нахмурился, – легкий перелом. Подожди, – брюнетка в эту секунду отвернулась в сторону и вдруг почувствовала какое-то тепло в покалеченной конечности. Однако стоило ей повернуться, как перед глазами оказались только шоколадные глаза, захватывающие ее в водоворот. Знакомый водоворот, твердящий ей «все хорошо» и «забудь, ничего не было», Первое мгновение она позволила этой дымке заполнить голову, но потом …
– Нет!, – вдруг выкрикнула она и, вскочив на ноги, отшатнулась от удивлённого брюнета, который тоже медленно поднялся, – стой! Стой, где стоишь!, – она выставила вперед руки, приказывая ему не двигаться. Неожиданно с другой стороны послышался злой голос Чака и шаги.
– Черт, Адамс! Мы не знаем, где Лекс, а ты пишешь, чтоб мы срочно шли туда, куда тебе приспичит, – выйдя из-за угла в сопровождении брата и Алана, он недовольно посмотрел на Брайана, потом скользнул взглядом по девушке, будто не заметив ее первое мгновение, посмотрел снова на парня, потом вдруг всем корпусом повернулся к Лекс и бросился было к ней.
– Стой!, – повторила брюнетка, делая шаг назад, ее голос дрожал, а глаза поблескивали гневом и страхом. Парень замер, расширив глаза. Выдохнул и поднял руки.
– Лекс … Это я... Все хорошо, слышишь?, – он снова попытался подойти, но девушка не дала, отойдя еще назад.
– Стой! Стой, я тебе говорю!
– Лекси.., – прошептал Алан, с непониманием глядя на нее. Девушка обернулась, понимая, что ее окружили, однако продолжая удерживать всех четверых в поле зрения, постоянно поворачиваясь, – у тебя нервный срыв... Такое бывает … Но мы тебе поможем, ведь мы твои друзья, – успокаивающим голосом пытался достучаться он до нее, показывая рукой, чтобы к ней не приближались.
– Что, черт возьми, происходит?, – надрываясь, произнесла Лекс, глядя то на одного, то на другого, – почему каждый раз, когда что-то происходит, я … я лишаюсь воспоминаний? Точнее, будто лишаюсь: в моей голове остается незаполненная дыра, которую я не в силах ни закрыть, ни заполнить, потому что я не знаю, чем! Это … это работает, как … вампирское внушение: воспоминаний нет, но пустота остается и давит на тебя неподъемным грузом... Ты, ты забираешь их?!, – развернулась она к Брайану, – хочешь сделать как лучше? Так знай – от этого хуже. Лучше знать и помнить все ужасное, чем жить с душой в дырах! Во что … во что я ввязалась, став вашим другом?, – она окинула взглядом всех, видя у каждого в глазах боль, но уже не могла остановиться, – во что я ввязалась? Что, черт возьми, стало с моим миром, когда в ней появились вы? И что … что вы перевернули? Что сместили?, – она замолчала, подавившись, и закашлялась, – что происходит в парке? Только не таите, я вижу, что вы чем-то встревожены. Не молчите, иначе … , – она не договорила, бросая взгляд то на одного, то на другого. Потом Брайан сделал полушаг вперед, стараясь не напугать ее.
– Это демоны убили людей. Это месть, месть за то, что я отказался быть на их стороне. За мой отказ будет отплачивать мой мир.
– Демоны?, – прошептала Лекс, глядя на него, ее губы задрожали, – но … они существуют?
– Не все сказки ложь. К сожалению, большая часть тварей весьма реальна.
– Демоны … Силы … Внушение … Господи, – девушка затряслась, как-то сжимаясь и обхватив себя руками, – Брайан …, – прошептала она, будто моля его о помощи, о защите. Брюнет мгновенно оказался рядом: преодолев за мгновение те пять метров, что их разделяли, он прижал ее к себе, крепко обнимая, она положила голову ему на грудь, сцепившись пальцами в ее рубашку, поливая ее слезами. Парень аккуратно погладил ее по голове, потом посмотрел на Чака, его губы вытянулись в длинную линию. Близнец не выглядел счастливым от того, что видел, но между тем, поймав взгляд друга, кивнул, понимая, что он единственный, кто нужен ей сейчас. А что будет потом – увидим.
*** Уже вечером, когда Лекс успокоилась и выпила, по крайней мере, пять чашек сладкого чая (слава Богу, матери не было дома), она поднялась в свою комнату, намереваясь лечь спать. Потянувшись, она взялась за край кофты, чтобы снять ее, и тут услышала стук в окно. Повернувшись, она увидела Брайана, сидящего на подоконнике с той стороны. Расширив глаза, она открыла окно и уставилась на него.
– Как … как ты так можешь сидеть?
– Не особо удобно, но в принципе терпимо. Но, знаешь, было бы круто, если бы ты меня впустила. Между тем я пойму, если ты откажешься, так что перетерплю тут, – пожал тот плечами, улыбаясь только глазами.
– Да нет... Входи, – прошептала она, отходя в сторону. Парень плавно, как кот, влез в окно и уселся на кровати, глядя на девушку, – спасибо, что хоть постучал раньше, чем я разделась. Хотя в этот раз.
– Ну, я же джентель... Что?, – он поднял бровь.
– Мне кажется, что это не первый раз, когда ты следишь за мной.
– Может быть, – вновь дернул брюнет плечами, – между тем я пришел узнать, как твое состояние?
– Благодаря тебе – хорошо, – поджала Лекс губы, садясь рядом, – кстати, спасибо … Спасибо за все...
– Хм..., – неопределенно хмыкнул парень, глядя перед собой, – кстати, а как ты оказалась одна?
– Парни затолкнули меня к гадалке, а сами пошли на «Русские горки». А когда я вышла, был весь этот кавардак, и их не было рядом.
– К гадалке?, – он фыркнул, – это же все чушь.
– Я знаю, но все-таки я пошла...
– Мм, – промычал брюнет, погружаясь в себя. Около пяти минут они молчали, сидя рядом, но не касаясь друг друга, потом девушка, собравшись с мыслями, выпалила, опустив глаза.
– Гадалка сказала, что это мальчик.
– Что?.., – мужской голос вздрогнул, а шоколадные глаза обратились к ней.
– Она сказала, что у меня … у нас будет мальчик.
– Мальчик... мальчик... мальчик, – шептал он, приложив палец к губам, будто стараясь попробовал слово на вкус. Он как-то смотрел перед собой, касаясь губ, его глаза расширились, он смотрел в пустоту, будто не слыша ничего. Она никогда не видела его таким шокированным. И счастливым? Счастливым? Нет, это кажется. Это же Брайан... он не может … или?
– Но ты же сказал «чепуха», – продолжила брюнетка, кусая губы и не глядя на парня. Он развернул ее к себе, заставляя посмотреть себе в глаза.
– Ты ей поверила?, – его глаза как-то лихорадочно сверкали, не по-человечески, в них горели тысячи звезд и комет.
– Я не знаю..., – она смутилась, стараясь не смотреть в эти глаза.
– Нет, слушай, ты поверила ее словам?
– Как бы да, но...
– Подожди, не мямли. Поверила? Это главное, потому что, пока срок маленький, все еще может зависеть от твоего желания. Ты ей поверила?
– Вроде...
– А ты сама хочешь мальчика?
– Я … я …
– Я говорю, не мямли. Просто ответь на вопрос.
– Да, я всегда … всегда хотела мальчика... , – она не добавила «первым», скрывая то, что хотела больше одного ребенка.
– Вот и все. Нужно просто очень этого хотеть, – он слабо улыбнулся, потом вновь уставился перед собой. Выражение его лица с полусумасшедше-счастливого сменилось на болезненно-равнодушное, морщинки выступили на мраморном лице, брови образовали пушистые полумесяцы, нависая над потускневшими глазами, – ну, и как? Теперь, зная пол, ты выбрала имя?
– Нет … Еще ведь рано...
– Почему? Родители сразу же задумывают имя, голосуя и собирая подписи друзей, кто за какое...
– Но я с тобой еще не говорила.., – прошептала Лекс.
– Но у тебя же есть Чак, – боль невольно скользнула в голосе, и Брайан отвернулся, смотря в противоположную сторону. Девушка встрепенулась и коснулась его щеки.
– Брайан … Да, я … я вместе с Чаком... да, но … но никогда бы так не поступила … Ты все равно будешь отцом …
– Да какой их меня отец?, – выдохнул тот, не поворачиваясь, – а Чак … я помню, как еще ребенком он вбил себе в голову, что влюбится только один раз, и у него будет семья. Он хотел сначала мальчика, потом девочку, потом опять мальчика. Хотел путешествовать по всему миру, повидать его. Поэтому …, – он перевел дыхание, – будет лучше, если ребенок с рождения будет знать своего отца, а я буду … я буду ему дядей, если это так необходимо, а лучше, если он вообще никогда не узнает, при каких обстоятельствах появился, и каков его настоящий родитель...
– Нет, Брайан! Нет! Ты все равно будешь отцом, – она глотала ненавистные слезы, повторяя вновь и вновь, – ни я, ни Чак не способны на такое...
– Так ведь я сам этого хочу, – он, наконец, взглянул на нее, – так будет лучше и для тебя, и для ребенка. Он будет расти в полноценной, любящей семье.
– Ты – отец...
– Отец, который испортил матери жизнь?, – перебил он ее, испытующе глядя в синие глаза, – испортил все будущее, потому что вовремя не остановился? Не предотвратил ошибку?
– Я не хотела останавливаться, – твердо сказала Лекс, обхватывая его лицо руками, – ты слышишь? Я не хотела останавливаться. Я была счастлива тогда, и я счастлива сейчас. И даже если бы мне дали шанс все изменить, изменить ту ночь, зная наперед, чем все закончится, я бы все равно поступила также, и поступала раз за разом, не меняя ничего бы, ни единой минуты, ни одного мгновения. Слышишь?
– Но ведь это исковеркало твою жизнь...
– Я уже говорила: одно хорошее мгновение стоит десяти плохих. А это было лучшим мгновением за всю мою жизнь, и я не смогу тебя отблагодарить никогда за то, что ты тогда сделал... Я … я ведь старалась, честно, тебя возненавидеть. Пыталась, но ничего, все также. Я чувствую к тебе все, что угодно, кроме ненависти. Ее нет и никогда не было, – она ласково коснулась его скулы, – и не смей говорить глупостей, понял? Я все еще горю желанием вмазать тебе, ты все время напрашиваешься...
– Может, я этого заслужил?.., – тихо спросил Брайан, не отрывая глаз от ее лица. Лекс улыбнулась, озаряя его светом, потом опустила взгляд на его губы и напряглась, чувствуя знакомый жар в теле. Не осознавая, что делает, подчиняясь позыву своего тела, брюнетка прикрыла глаза и потянулась навстречу тому, чего желала, чем жила, о чем грезила, что пыталась забыть. Парень замер, поняв, что она задумала, не в силах ни отодвинуться, ни сделать шаг вперед; он просто сидел на месте, глядя на приближающие розовые приоткрытые губки...
