Текст книги "Мой Темный Квартет (СИ)"
Автор книги: Алекс Мелроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 51 страниц)
– Лекс!
– Лекси!, – три голоса смешались в один, и брюнетка, выдохнув, нацепила улыбка, поворачиваясь к несущимся ей навстречу близнецам и блондину, которые, подлетев, стиснули ее одновременно в объятиях. Так они и стояли несколько минут, большая обнимающая кучка смеха, улыбок и тепла. Брюнет, который не увеличил скорость своего шага, однако, увидев девушку, замер на пару секунд, подошел к ним и остановился около стены, лениво облокотившись на нее и глядя в окно.
– Ты пришла!, – верещал Айзек, прижимая ее к себе, пока Лекс смеялась, пытаясь высвободиться из его медвежьих объятий, – ну и напугала ты нас, малышка!, – его губы коснулись ее щеки, – больше так не делай!
– Да, – подхватил Чак, тоже целуя ее и с невероятной нежностью касаясь ее щеки. Девушка покрылась румянцем, улыбаясь и потупив глаза, – мы должны знать, что происходит и как твое здоровье.
– Мы очень волновались, – тихо произнес Алан, легко поцеловав ее в висок и положив руку ей на плечо, – ты оставила нас в некотором неведении, а нет ничего хуже этого.
– Простите, парни, – слезы выступили в глазах, и Лекс потянулась за платком, однако не обнаружила его. Однако через секунду он оказался перед ее лицом, в руках, к ее непомерному удивлению, Брайана, который процедил что-то типа «ни черта с собой не носит» и отошел на прежнее место. Аккуратно протерев лицо, брюнетка продолжила, – мне очень приятно ваше внимание. Но сейчас я могу сказать с уверенностью, – ее голос странно дрогнул, – что все в порядке.
– Ты уверена?, – нахмурился блондин, уловив смену в ее голове.
– Да, конечно, – она взглянула ему в глаза, улыбаясь губами и стараясь передать это улыбку и своим измученными глазам, – все хорошо, Ал, – с нежностью прошептала она, ласково погладив его по щеке, – тебе …, – она исправилась, – вам не о чем беспокоиться, – она оглядела всех, краем глаза посмотрев на брюнета, который даже не смотрел в их сторону.
– Тогда – отличненько, – засмеялся Айзек, – тогда я пошел.
– Стой, – вдруг остановила его Лекс, – но ведь у тебя свободный урок...
– У меня теперь нет свободных уроков – у меня теперь постоянные пересдачи, – он грустно вздохнул, – понимаешь, моя девушка поставила мне ультиматум: сносно учусь и заканчиваю колледж – получаю секс, пропускаю занятия и заваливаю гол – хрен мне с маслом.
– Узнаю Лу, – хмыкнула брюнетка, едва заметно сморщившись из-за слова на «с», – тогда не смею задерживать. Иди, дерзай.
– Издевайтесь-издевайтесь, а вот меня уже «сладеньким» в постели уж не баловали неделю, – он надул губы, как ребенок, и побежал вниз по лестнице.
– Ребят, – вдруг подал голос Брайан, – можете оставить нас на пару секунд с принцессой?
– А это обязательно?, – спросила Лекс, опережая кивок парней, которые удивленно застыли. Они явно не ожидали подобной реакции. Однако брюнет и бровью не повел.
– Пожалуйста, – с нажимом произнес он, глядя на друзей. Те переглянулись и, получив пожатие плечами девушки, скрылись за дверью класса.
– Что тебе надо?, – грубовато осведомилась брюнетка, оставаясь на месте, в то время как парень подошел к ней. Если бы девушка сейчас была кошкой, то ее шерстка стояла бы дыбом, так она была взвинчена.
– Какие-то проблемы? Или ты просто меня так ненавидишь?, – темная бровь плавно выгнулось дугой, в то время как лицо Брайана оставалось таким же спокойным.
– Наверное, я слишком тебя ненавижу, – выплюнула она, с вызовом глядя в шоколадные глаза, которые слегка потемнели.
– Ладно. Меня можешь ненавидеть столько, сколько тебе хочется, у тебя наверняка найдется достаточно причин...
– Более чем, – фыркнула Лекс, дернув подбородком и плотнее скрестив руки, сцепившись ногтями без лака в кофту.
– … но я бы попросил тебя подумать о парнях, – будто не услышав, продолжил тот, – они реально с ума сходили из-за тебя, а наш мир и так полон бреда, чтобы его наполняли еще и сумасшедшие.
– О да, хватит нам и одного на всю компанию, – вновь огрызнулась брюнетка, ее буквально трясло.
– Послушай, черт возьми, меня!, – не выдержал Брайан, схватив девушку за руку, – можешь орать и злиться на меня хоть все время, выливай на меня весь свой гнев, злость и остроты, но будь помягче с парнями. Сейчас не самое лучшее время, чтобы они еще и из-за твоего поведения беспокоились. У Алана и так проблемы, из-за которой мы все на ушах, а тут еще ты пропадаешь.
– Мог бы просто сказать, что тебе тоже не все равно, – подал голос Чак. Они с Аланом вот уже с минуту стояли около кабинета. У обоих посеревшие, осунувшиеся, но решительные лица.
– Дело в том, мальчики, – произнесла Лекс, бросив на брюнета последний гневный взгляд, – что ему как раз все равно, – не дав им ничего ответить, она взяла их за руки и потянула, – пойдемте в класс, скоро урок.
Перед последней парой Лекс ушла с урока раньше, сказав, что ей нужно отойти на улицу к семье перед следующим занятием, а сама пошла на четвертый этаж в туалет, где было всегда меньше всего народу. Когда она прошмыгнула по лестнице вверх, прозвенел звонок, и ребята хлынули наружу, спеша кто куда. Не желая, чтобы ее видели, девушка, держась около стены, скорее пронеслась по лестнице и спряталась за дверью на четвертом этаже. Она как бы не делала ничего неправильного, однако ее сердце дико стучало в грудной клетке, а в голове стучала боль, угрожая обмороком. Выдохнув через открытый рот, брюнетка прошла по пустому этажу и зашла в туалет, на котором не висело таблички, так как он был общим. Он был просторным, с двумя входами с двух сторон, через один она зашла, а другой был за углом. Надеясь, что никто сюда не захочет зайти и выберет любой другой туалет, Лекс привалилась к раковине, зажмурившись и дыша через рот. Перед глазами все плыло, и дико болел живот. Да все тело. Она была одним сплошным клубком боли, каждое миллидвижение увеличивало ее, заставляя стискивать зубы, чтобы сделать следующие. Вдруг чьи-то руки схватили ее за плечи и, не дав издать ни звука, прижали к стене, пальцы прижались к губам. Подняв ошарашенные глаза, она увидела, как Брайан приложил палец к губам, показывая, что нужно молчать.
– Давай только тихо, хорошо?, – спросил он. Лекс стала было бороться с ним, стараясь вырваться, ее зубы впивались в пальцы парня, – я тебя отпущу, если будешь молчать, – девушка вновь завозилась, однако, поняв, что это ничего не даст, сдалась и, гневно сверкая глазами, кивнула, – так бы сразу, – хмыкнул брюнет, отпуская ее. Брюнетка отскочила в сторону, напоминая готовую к драке кошку.
– Какого черта, Адамс?!
– Не ругайся, Маллейн, – одернул ее тот, – девушкам не положено ругаться. А то мне придется заклеить твой рот и добиваться ответов жестами.
– Да как ты сме... ответов?, – опешила Лекс, хмурясь, – о чем ты?
– Дело в том, что ты соврала относительно своего здоровья.
– Каким это образом?
– Ты сказала, что все хорошо, в то время как все далеко не хорошо.
– Ха, – девушка засмеялась, но как-то искусственно, она насторожилась и напряглась, было видно, как мечутся мысли в ее голове, – было бы интересно послушать Вас, мистер Холмс. Откуда такие сведения и, что более важны, имеются ли доказательства?
– Ну, фотографий я не делал, но в любом случаи – я видел, – пожал Брайан плечами.
– И что же ты видел?.., – голос неожиданно сел, пока она старалась вспомнить, каковы могут быть ее ошибки и в чем она могла просчитаться.
– Первое, – он поднял вверх палец, – когда больше недели назад ты стала пропускать уроки, ты не уходила домой, а сидела в туалете. Извини, но в женский я не заходил. Второе, – к указательному присоединился средний палец, – через несколько дней я видел, как ты заходила в больницу, однако не пробыла там и десяти минут, так как выяснилось, что тогда тебя не могли принять. Если что, я выяснил, у какого врача была подобная ситуация, – щеки девушки побледнели, зубы застучали как от холода, а в голове раз за разом повторялось «нет, господи, нет», – третье, – безымянный, – ты записалась и пришла на следующий день. Ты там была около часа, в то время как в кабинете врача провела от силы двадцать минут, – «нет!», – четвертое, – мизинец, – я слышал, как позднее тебе звонил врач, чтобы предложить еще одну встречу. Ты согласилась, хоть и не сразу, – он помолчал, потом опустил руку, сложив руки на груди, – как-то так.
– И что?, – голос звенел слишком тонко и слабо, точно вот-вот сломается, и пришлось повторить, – может быть все, что угодно.
– Нет, – покачал головой Брайан, подходя и заставляя брюнетку пятиться к стене, – я знаю, в чем дело, но будет гораздо лучше, если ты подтвердишь мои слова, потому что я уверен на 99,9% в том, что я прав, – его голос был тих и серьезен, в нем звенел металл, который ощущался на языке.
– Да пошел ты, – прошипела Лекс, отходя в сторону и намереваясь сбежать, однако те же руки вновь схватили ее за плечи и прижали к холодным плитам стены.
– Хорошо, – прорычал брюнет, его лицо было слишком близко к ее, – хорошо. Не хочешь – не говори, но мне нужно, чтобы ты кивнула или покачала головой в зависимости от того, каков ответ. Ясно?, – его голос сорвался на крик, и он откашлялся. С минуту он прислушивался, нет ли кого поблизости. За эти шестьдесят секунд воцарившаяся тишина, которую даже не перебивало тяжелое дыхание девушки, впиталась в стены, заполняя все помещение и перекатываясь от стены к стене, отлетая от зеркал и дребезжа в воздухе. Солнечные лучи, которые случайно попадали в окна, выглядели какими-то тусклыми и невеселыми, они не несли ни тепло, ни радость, их присутствие только усугубляло тяжелую обстановку. Когда Брайан продолжил, его голос отозвался эхом от стен, – ты беременна?
Глава 33.
Что Вы знаете о конце света? Смотрели фильмы? Читали книги? Слышали тысячу и одну гипотезу относительно того, когда исчезнет все на свете и как это произойдет? Позволяли своему воображению летать, думая о том, как все испарится, сотрется с лица земли? Представляли землетрясения, цунами, извержения вулканов, падение метеоритов, атомные катастрофы, нашествие инопланетных рас? В голове Лекс в эту секунду тоже происходил мини-апокалипсис, маленький Армагеддон, пока она, чувствуя лопатками ледяные плиты туалета, а грудью и кожей лица горячее дыхание парня, пыталась понять, что ее поймали, что у нее не получилось скрыть, сохранить произошедшее в тайне. Когда Брайан задал ей вопрос, она осознавала, что он ждет ответа, но голоса не было, и она просто не могла ответить даже кратко. Все, что она могла, это оставаться в сознании и, по крайней мере, не падать, держась за стены, прикованная взглядом к жестким, требовательным шоколадным глазам, которые не отрывались от нее вот уже несколько минут.
– Ты беременна?, – повторил брюнет, его хриплый, лишенный красок голос резал ее слух, она не верила, что этот страшный звук исходит из его горла. Между тем она все еще была бессильна, почему-то ей хотелось остановить мгновение, когда, несмотря ни на что, они находятся так близко, она чувствует его тепло, их взгляды слились воедино, а дыхание перемешалось, воздух наполнился запахом их тел... Понимая, что она ведет себя, как идиотка, Лекс опустила голову, пряча непрошенную улыбку. Парень сильнее сжал ее плечо, показывая, что все еще ждет. Подняв синие глаза, брюнетка посмотрела на него вновь, прекрасно зная, что это должно случится. Это в любом случаи произойдет, так почему не сейчас, когда они находятся одни? Чувствуя, как щеки горят, а дыхание рвется вместе с рваными выдохами, она, наконец, кивнула, прикусив губу и потупив взор, не в силах видеть его реакцию.
Однако девушка ее услышала: сначала показалось, что что-то лопнуло – оказалось, что это вырвался опустошенный выдох из мужской груди, потом последовали гулкие шаги по кафелю, шаркающие, точно полупьяные; юноша подошел к раковине, вцепившись в нее руками, словно когтями, и склонившись над ней. Вдруг неожиданно его кулак врезался в зеркало, заставив брюнетку вздрогнуть и поднять испуганные глаза, осколки, всех размеров и форм, посыпались на пол и в раковину, звеня в мертвой тишине и переливаясь под солнечными лучами. Простояв в таком положении с минуту, Брайан выдохнул и, запустив пальцы в волосы, закрыл на несколько секунд глаза, а повернувшись, уже выглядел как всегда. Его глаза вновь хмуро уставились на Лекс, которая продолжала прижиматься к стене и тихо, с затруднением дышать.
– Ладно. Скажу честно – я очень надеялся, что ошибаюсь, но … , – он вдохнул через нос, кусая губы и лохматя черные кудри, – хорошо. Нужно поговорить о серьезном. Что сказал врач?
– Все … все нормально … пока.., – сбивчиво ответила брюнетка, сжимая губы и глядя на него исподлобья.
– Хотя бы что-то... Ты матери говорила?, – вдруг спросил парень, подходя к ней. Девушка слишком поспешно покачала головой, показав, что и не собиралась это делать. Тот нахмурился, качая головой.
– Она должна знать, котенок, должна. Ты понимаешь?... Ладно, потом.., – он помолчал, поигрывая желваками и хмуро глядя в сторону, потом сложил руки на груди и осведомился, – а ему ты сказала?
– Ему?, – приподняла бровь, не поняв, Лекс. Все ее лицо выражало высшую степень замешательства.
– Ему – этому подонку, от которого ты залетела, – буркнул юноша, слегка сжав кулаки и поджав губы.
– От которого..., – попыталась, было, брюнетка, но не смогла закончить, продолжая пялиться на парня. До нее просто не доходило, что он …
– Черт!, – взорвался Брайан, стукнув кулаком по стене, – Маллейн! Ну ты же уже не маленькая, черт меня дери! Ты должна понимать, что твоя мать и этот убл**ок должна знать о том, что происходит. Она, чтобы помогать тебе во всем и давать советы, он – чтобы понял, что напортачил и надо расхлебывать. А вот уж что сделает дальше – это уж от характера зависит. Твое дело – рассказать. Обязательно.
– Стой, – оборвала его девушка, отойдя от стены и подняв руку, призывая к молчанию. Шоколадные глаза вперились в нее, голова парня слегка наклонилась набок, показывая, что он слушает. По крайне мере, пока что, – то есть … господи, у меня просто в голове не укладывается, что ты, выяснив так много и сотворив такую логическую цыпочку, не додумался до самого главного, – она обескураженно смотрела на него, слегка качая головой и приоткрыв рот. Брайан смотрел на нее, потом тряхнул плечами, как бы спрашивая: «и до чего это я не додумался?». Его глаза презрительно блестели, хотя в них и читалось нескрываемое напряжение, все его тело обратилось будто в статую. Помедлив, Лекс выговорила, понимая, что произносит такие слова первый раз в жизни, – это твой ребенок, Брайан. Ты отец, – судить о том, что произошло в душе брюнета, можно было только по его глазам, которые сначала резко посерели и сузились, потом наоборот расширились и стали нереально большими, в них образовалась пустота, словно Черная Дыра, он чисто механически слегка отшатнулся, прижимая руку к губам и отчаянно дыша через рот. Было видно, что его трясло, можно было предположить, что у него все потемнело в глазах, а воздух исчез из легких, знакомое Лекс ощущение. Если бы она не была уверена в том, что той ночью она была именно с ним, то сейчас бы поняла это выражение его лица, которое буквально кричало «как такое возможно», будто он не помнил такого...
Однако это состояние продолжалось только полминуты, потом парень вдруг замер, как-то странно, будто не видя, смотря на брюнетку, его глаза резко потемнели, становясь абсолютно черными, черты лица ожесточились, стали более резкими, кожа стало бледной, выражение – пренебрежительным и полупрезрительным с нотками равнодушия. Он лениво откинул голову назад, глядя на Лекс сверху вниз, и скрестил руки на груди, приподняв подбородок.
– Хм, – протянул он, пожевав язык, – если подумать, это ведь не важно, кто отец. Итог все равно один, ведь ты, если я не ошибаюсь, все равно избавишься от Этого?, – грубовато осведомился он, выделив последнее слово, как бы показывая, насколько ему все безразлично. Девушку точно откинуло назад, но она сдержалась, прикусив губы.
– Я не знаю точно. Еще не думала об этом.., – гнев начинал закипать, он был настолько сильным, что она надеялась, что он не выльется.
– А что тут думать?, – хмыкнул брюнет, закатив на долю секунды глаза и плотоядно смотря на побледневшее лицо девушки, – из сложившейся ситуации только один выход: избавиться от проблемы раньше, чем это станет невозможным. Более того, тебе попросту рано быть матерью, ты сама еще слишком ребенок, чтобы уметь заботится, волноваться и следить за кем-то еще.
Тут уж брюнетка действительно отшатнулась, с ее губ сорвался сломавшийся крик боли, который практически мгновенно слился с увеличивающимся гневом. Лучше бы парень, вместо этих слов, дал ей пощечину, не сдерживаясь. Обида, созревшая в ее душе и отрастившая шипы, стала давать о себе знать, предлагая гневу сотрудничество. Вся охваченная злобой и ненавистью Лекс шагнула вперед, направив палец Брайану в грудь, и заговорила, глядя прямо в его глаза, не позволяя ему отвести взгляд.
– Я не знаю, насколько ты монстр, Брайан Адамс, но я не могу убить еще неродившееся дитя, пусть оно и появилось, не являясь запланированным и желанным. Но, знаешь что, мне есть, что тебе сказать, так что, будь добр, выслушай все, – с каждым словом ее голо становился громче, она все больше и больше распалялась, не следя за выражениями и уже ничего не скрывая, – да, я была безмозглой дурой, проведя ночь с таким, как ты говоришь, подонком, как ты. Да, у того, что произошло между нами, есть последствия, но знай – мне ничего от тебя не нужно. Ничего. Ты мне противен, и все, о чем я мечтаю, это чтобы ты исчез, испарился бы из моей жизни и никогда больше в ней не появлялся, чтобы я забыла все, что было между нами, заполнить эти невыносимые воспоминания новыми картинками и навсегда выкинуть твой голос, все, связанное с тобой, из головы. Повторю: мне ничего от тебя не нужно, ни денег, ни ответственности, я все сделаю сама, я сама со всем справлюсь, найду в себе сил, чтобы вытянуть все. Но знай: если когда-нибудь тебе вдруг захочется обычного семейного счастья, захочется осесть, чтобы спокойно в тепле доживать свои годы, то мы не станем частью этого. Даже если когда-нибудь я тебя увижу, я пройду мимо, даже не взглянув. И не смей искать и пытаться меня вернуть – я тебя ненавижу. Молодец! Ты добился того, о чем так долго мечтал! Можешь радоваться! Если с ре...ребенком.., – голос дрогнул, а слезы уже давно стояли в глазах, – все будет хорошо, я не буду ему ничего рассказывать о тебе, если только он не спросит, только тогда, и то, только когда он подрастет. Я доучусь тут, осталось всего ничего, сдам экзамены и исчезну, исчезну из твоей жизни, а ты можешь продолжать прозябать, тратить свою жизнь на плоские шутки, надоевшие остроты и пустые, ничем не заполненные дни, стараясь развлечь себя вредящими здоровью напитками и дешевыми шлюхами, которые будут стонать под тобой и уверять, что ты бог. Господи, как я счастлива, что, наконец, все поняла и до меня дошла твоя суть, – она фыркнула, сжимая челюсти и кусая губы, – не хочу тебя видеть больше, чем получится. Не звони, мне не нужна твоя забота. Ты мне не нужен в моей жизни, через месяц я уеду, и тебя совсем не будет, – договорив, Лекс замолчала, тяжело дыша, ее рука скользнула на горло, слезам она приказала исчезнуть, хотя бы на некоторое время, пока она не окажется дома. Брайан стоял неподвижно, его глаза блестели, а губы дрожали, кулаки сжались и стали белыми от натуги, вены выступили на шее и руках. Выдохнув, девушка пошла к выходу, надеясь, что сможет прошмыгнуть из колледжа незамеченной.
Но когда до двери остался метр, парень вдруг ожил и рванул вперед, будто желая схватить ее за руку удержать. Резко развернувшись, брюнетка скинула руку, запрещая ему приближаться.
– Стой!, – ее голос звенел от ярости и боли, слезы снова намеревались вылиться. Лекс понимала, что какая-то ее часть хочет, чтобы эти теплые, мужские руки ее остановили, прижали к горячей груди, успокоили, хотела слышать слова извинения, мольбы, слова любви, нежности. Но эта часть была слишком мала, и когда брюнет продолжил наступать, она выкрикнула, случайно воспроизведя фразу, когда-то прочитанную в книге, – стой, красный!, – как ни странно, Брайан, как и главный герой книги, остановился в полушаге от нее, приоткрыв рот и расширив глаза, словно ему запретили двигаться или дышать. Он стоял такой растерянный и запутавшийся, что ей хотелось бы пожалеть его и простить, но она не могла. Она прощала его все это время. Сейчас у нее просто нет на это сил. Они иссякли, испарились вместе с дружелюбием и вежливостью. Удостоверившись, что Брайан не последует за ней, Лекс схватилась за ручку двери и вылетела из туалета, не думая ни о чем, попросту запрещая себе.
Брайан продолжал стоять на том месте, на котором его остановила брюнетка. В его голове была каша, суматоха, в глазах все как-то расплылось и потемнело, но в то же время разум оставался чист и трезв. Сжав зубы, он процедил, глядя прямо перед собой.
– Я знаю, что вы там. Выходите, – последнее слово прозвучало как приказ, отданный чистым, серьезным и грубым голосом, настолько знакомым и одновременно чужим. С минуту ничего не происходило, потом из-за угла, где находился второй вход, вышли три парня и, оказавшись на открытом пространстве, вновь остановились, глядя на четвертого, который находился прямо перед ними. Его шоколадные глаза охватывали всех троих, ловя выражения их лиц: у Айзека читалось некое слегка глуповатое непонимание, у Алана смешивались удивления и боль, у Чака гнев лился просто из каждой клеточки тела, он едва ли не пылал, воздух вокруг них накалился, и электрические заряды уже зрели в их телах, желая найти себе применение, – я бы сказал «подслушивать нехорошо», – протянул брюнет, – но я думаю, вам это и так известно.
– Как ты мог?, – шипение вырвалось изо рта Чака, его кулаки сжались, глаза горели, комната начала ходить ходуном, как бывало каждый раз, когда Сила парня выходила из-под контроля. Стекла начали медленно дребезжать, плитки грозились отвалиться, лампочки покрывались трещинками, – как ты мог так с ней поступить?
– Сколько же эмоций, – сухо отмахнулся Брайан, однако было видно, что это показуха – он весь напрягся, понимая что, вероятнее всего, потасовки не миновать, – ну, да, признаю, переспал я с конфеткой на своем празднике, да, она по глупости залетела от меня. Но, блин, это не важно, честно.
– Ты придурок?, – как ни странно, это был Алан, который сложил руки на груди, качая головой, – извини, Брайан, но сейчас даже я не могу подобрать других слов. Ты вообще понимаешь, что говоришь, или у тебя мозги отшибло совсем?, – брюнет только перевел на него равнодушный пустой взгляд и фыркнул.
– Ладно, – выдохнул Айзек, хмурясь и теребя заусенец на пальце, – я понимаю, заняться сексом на вечеринке. Тут сыграли свою роль ваше постоянное желание, ее сексапильный образ, алкоголь... Окей, это я могу понять, но, черт возьми, Адамс, почему ты, мать твою, не предохнялся? У Лекси башку снесло от твоего обнаженного тела, но ты-то? Дьявол, чувак, ты в трубе, тебе конец.
– Что, забыл презерватив купить?, – грубо съязвил Чак, напрягая скулы, резкие выдохи через нос были явно слышны всем, как и его повышающееся, раздраженное сердцебиение.
– Как же я мог!, – откликнулся Брайан, поднимая на него прищуренные глаза и хватаясь за сердце, – забыл с Вами посоветоваться, мистер секс-консультант, что делать, если раздеваешься вместе с девушкой, – парни смотрели друг на друга, словно желая просверлить дырку в голове противника. Алан, чувствуя, что в воздухе уже запахло дракой, попытался слегка перевести тему.
– Так, спокойно, хорошо? Тут есть и другая проблема, – друзья без особого желания перевели взгляд на него, – есть вероятность – и весьма немаленькая – что ребенок окажется необычным. Ведь ему … хм … должно же что-то передаться от Брайана, – было видно, что ему неприятно об этом говорить, что ему больно, но сейчас он должен был говорить голосом разума, отправляя свои чувства на задний план, – так что мы должны все рассказать Алексис. Это наша обязанность, ей следует … нет, она должна знать.
– Да плевать, – резкий голос Брайана разрезал создавшуюся более-менее спокойную атмосферу, разбивая ее вдребезги. Терпение, в котором Чак черпал свои силы, окончательно испарилось, на его место пришла злость, смешанная с гневом и ненавистью, а также какой-то садистской радостью, что он сможет ударить человека, которого настолько ненавидит в данную минуту. Или он всегда так его ненавидел, а сейчас просто понял?
– Ну, это уже слишком, – сорвалось с губ близнеца, и парень, рванув с места, выбросил свой кулак вперед, метя прямо в ухмыляющегося брюнета, на чьем лице читалось «ну, давай, попробуй, мне интересно, на что ты способен». Другие двое воскликнули, пытаясь остановить их, но было поздно: Сила нашла себе применение. Брайан перехватил кулак Чака, выворачивая его руку, заставляя его закричать, одновременно ударяя под дых, лишая друга возможности осознавать ситуацию. Тот охнул, но устоял, в свою очередь подкашивая брюнета метким ударом под колено, от чего ему пришлось присесть, чтобы не упасть навзничь, в то время как близнец вырвал свою руку из каменного захвата, не обращая внимания на то, как хрустнули кости. Он вновь решился ударить парня в лицо, и на этот раз ему удалось: тот пошатнулся, сплюнул кровавый сгусток, потом, обтерев лицо, схватил юношу за плечи и со всего размаху ударил его головой. Чак упал, привалившись к стене, мотая головой из стороны в сторону, чтобы вернуть себе четкое видение и, когда уловил взмах кулака Брайана, нашел в себе силы, чтобы присесть и, обхватив талию нападающего, протащил его по всему туалету, прижимая его к стене и раз за разом вонзая колено в живот брюнета, который в свою очередь, вцепился руками в его волосы, потом резко дернул его вперед, впечатывая в стену и, избавившись от захвата, отошел в сторону, ударив парня локтем по спине. Чак, простонав, развернулся, в который раз размахиваясь, но тут Брайан был готов – он опять присел, подсекая теперь уже близнеца, который не удержался и, схватив брюнета за ворот рубашки, потянул его с собой на пол. Теперь они катались по холодным плитам, нанося удар за ударом, рвя друг на друге одежду, выдирая пряди волос, царапая лица, руки, стараясь коленом сделать как можно больнее. В какую-то секунду Чак, изловчившись, со всей силы ударил Брайана в печень, так, что тот, охнув едва ли не в первый раз в жизни, скрючился, кашляя кровью и схватившись за ребра. Близнец встал, смачно сплюнул куда-то в угол и пнул ногой соперника по спине. Это было ошибкой: Брайан неожиданно развернулся и, схватив его ногу под колено, сместил коленную чашечку, дикая боль пронзила все тело Чака, он, закричав, упал на пол, в то время как брюнет дернул саднящую ногу кверху, заставляя противника ухватиться за края раковин, чтобы не удариться об них головой. Подняв его, как щенка, за грудки, Брайан еще раз ударил его по лицу, оставляя кровоподтек под глазом и длинную красную линию по скуле и губе, прижал его к стене, сдавливая обеими руками шею. Его перекошенное гневом лицо, покрытое кровью и пылью, оказался прямо перед краснеющим от нехватки воздуха лицом друга, и он прошипел, сильнее сжимая пальцы.
– А теперь слушай меня, Чарльз. Слушай очень внимательно, так как у тебя нет выхода. Меня уже достало то, что ты постоянно прешь туда, куда тебе не следует. Какого дьявола ты лезешь в мою жизнь?! Ты задолбал уже своими нравоучениями и попытками изменить меня! Это не твое собачье дело, слышишь меня, сукин ты сын?!, – брюнет встряхнул его, и Чак закашлялся, пытаясь высвободить хотя бы горло, чтобы вздохнуть.
– Брайан, отпусти его!, – послышался голос Алана, а в эту секунду Айзек, не выдержав крики своего брата, рванул вперед, использовав какой-то боевой клик и, видимо, намереваясь ударить брюнета, но тот как-то слишком быстро и равнодушно махнул рукой, и близнец, охнув, отлетел на полной скорости назад, врезался в стену и, ударившись головой о батарею – послышался мерзкий звук лопнувшего кокоса – мешком упал на пол около нее, потеряв сознание. Волна Силы, вырвавшейся из парня, снесла и Алана, которого отнесло на несколько метров назад, его голова стукнулась о зеркало, и очки, слетев с носа блондина, упали и разбились. Брайан вновь обернулся к Чаку, который, задыхаясь, становился все синее и синее.
– Меня достала твоя ревность! Если тебя так заводит крошка Лекси, что ж ты ее не трах**л, когда была возможность? Что, джентльменство твое руки связало? Тогда не лезь ко мне со своими оскорбленными чувствами, мудила! Кишка тонка и стояк не помогай, так помалкивай и шлюх к себе води, любовник недоделанный! Я захотел и переспал с ней, потому что я хочу и беру то, что мне нужно! Захотелось затащить ее под себя, и вот, пожалуйста, она распласталась подо мной, зияя своим обнаженным телом, и не думай, что выкрикивая мое имя, она думала хотя бы секунду о тебе! Потому что ты чертов неудачник, который навсегда нахрен останется девственником, если только не станешь педиком!, – его крики звенели в ушах, лицо Чака багровело, но он все еще бил ногами, Айзек так и не поднялся. Тогда Алан, понимая, что он единственный, кто сможет сейчас все закончить, выдохнув и сделав голос как можно спокойнее, подошел к Брайану сзади.
– Брайан, пожалуйста.., – голос дрожал, он боялся, но блондин не хотел потерять всех друзей сразу: Брайан озверел и слетел с катушек, не понимая, что творит, Чак вот-вот задохнется, Айзек так и не встал. Это последний шанс, иначе, когда Брайан придет в себя и поймет, что натворил, сам наложит на себя руки, и мир навсегда обратиться во тьму, – ради Бога, просто послушай меня. Хорошо?... Я все понимаю, я понимаю, что сейчас происходит с тобой: ты удивлен, взбешен, растерян, ты не хочешь принимать правду, но, пожалуйста, дай мне помочь тебе. Дай нам помочь тебе, мы ведь твои друзья, с детства, мы твои друзья, нам больно видеть тебя таким, мы хотим тебе помочь. Но мне нужно, чтобы и ты помог нам в ответ. Хорошо?.., – Алан осознавал, что если брюнет его не послушается, то придется попросту его вырубить, но блондину не хотелось этого, он считал, что все можно решить словами, особенно с другом. Поэтому, увидев, что Брайан слушает его, и, собравшись с силами, он продолжил, – сейчас я очень тебя прошу … Я тебя просто умоляю: отпусти Чака. Я знаю, что ты не хочешь его убивать, я знаю это, и ты сам это знаешь, просто отпусти его... пожалуйста, Брайан.., – слова, которым он бы мог воспользоваться, закончились, и Алан замолк, понимая, что еще минута, и Чак … он не хотел об этом думать. Сжав челюсти, он положил руку другу на плечо, – пожалуйста, Брай, я тебя прошу, – пару страшных мгновений ему казалось, что брюнет сейчас оттолкнет его и убьет близнеца, но тут что-то мелькнуло в его глазах, черные глаза стали светлее, и он, отпустив парня, позволяя ему рухнуть на пол и закашляться, хватаясь за горло, прижавшись лбом к ледяным плиткам, не глядя ни на кого, выскочил из туалета. Хлопнула дверь, и Алан подлетел, было, к Чаку, но тот уже ползком двигался к брату. Друзья склонились над близнецом, его лицо было сероватым, а кровавая рана на затылке уже перестала кровоточить.
