Текст книги "Мой Темный Квартет (СИ)"
Автор книги: Алекс Мелроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 51 страниц)
– Ой, забыла!, – она полезла в сумочку и вытащила оттуда какой-то маленький флакончик, – когда несколько лет назад я была во Франции, я купила эти духи, почему-то подумав о тебе, – тихо произнесла она, точно с какой-то болью, – я не знала, увижу ли я тебя еще раз, но все равно купила …, – блондинка помолчала, смаргивая напросившиеся слезы, – и вот теперь пришло время их подарить. Пользуйся, – она улыбнулась и неловко открыла крышку, брызнула немного на палец и нежно коснулась кожи за ухом подруги. Брюнетка смотрела на нее, и в глаза стояли слезы. Неожиданно вскочив, она заключила ее в объятия, и так они стояли, плача неизвестно из-за чего. Слегка отстранившись, Лекс вдохнула аромат духов, пытаясь понять, что это за вкус. В какой-то момент ей казалось, что это шоколад, в следующую – мята, потом лаванда, корица … И потом она поняла: запах струился … соблазнительностью, если только такое возможно, но ей казалось, что даже если взять самого страшного человека на свете, одеть его в грязный мешок и обрызгать этими духами, то все захотят его поцеловать. Она с каким-то непонятным трепетом приблизила руку к носу, глубже вдыхая одурманивающий ее аромат.
– Спасибо, Лу.., – растроганно прошептала она, беря подругу за руку, – и за макияж, и за духи, и за то, что ты просто есть. Мне тебя не хватало...
– А мне тебя, Македонская, – Линдси счастливо улыбнулась и вдруг спохватилась, бросив взгляд на часы, – черт, мы опаздываем!
– Ой, да!, – засуетилась брюнетка, хватая клатч и последний раз поправляя прическу.
– Да красотка ты, красотка, пошли, – уже в дверях окликнула ее блондинка. Лекс выключила в доме свет, погладила спящего Дакса, проверила, чтобы у него была еда и вода и, схватив пакет с подарком, закрыв дверь, вылетела на улицу, остановившись около машины.
– Зачем машина? Тут ведь немного...
– Залезай!, – поторопила ее Линдси, – негоже принцессам портить свои ножки, топая на каблуках, – девушка кивнула, садясь на переднее сидение. Машина рванула вперед слишком резко, и Лекс едва не ударилась головой о бардачок.
– Лу!
– Сорри, – засмеялась подруга. Пару секунд она молчала, потом вдруг спросила, – слушай, Маллейн, можно вопрос?
– Ты его уже задала, но давай еще один.
– Пообещай, что на твоей свадьбе я буду тебя красить. И прическу сделаю. И платье помогу подобрать. И что я буду подружкой невесты, – нервно тараторила она, выворачивая на улицу Брайана. Из его дома слышалась громкая музыка и лился яркий, разноцветный свет.
– О, Лу... про свадьбу рано думаешь..., – закатила Лекс глаза.
– Обещай!
– Не волнуйся, – тепло улыбнулась брюнетка, касаясь плеча подруги, – если когда-нибудь это случится, то ты получишь все, о чем просишь.
– Тогда – пора на пати, – засмеялась блондинка, вылезая из машины.
Если бы Лекс только знала, чем все закончится... Вечеринка была в самом разгаре: вроде все уже и начали пить, но еще и не напились, музыка с каждым разом становилась все более и более зажигательной, подростки смеялись, шутили и танцевали до упада, не смущаясь своего неумения, а танцевальные асы не переставали хвастаться движениями своего тела. Девушки были встречены довольными криками и свистом. И правда, они привлекали внимание: Линдси, в своем ярком, веселом платьишке, с облаком светлых волос, разноцветными прядями и широкой улыбкой, напоминала какую-то добрую волшебницу, которая за вежливость подарит сладость и погладит по голове, в то время как Лекс являлась ее противоположностью: черные, длинные волосы большей частью находились на правом плече при помощи невероятного объема и едва уловимого блеска, несколько локонов вились за спиной по полуобнаженным лопаткам; красное, полностью облегающее платье без бретелей и рукавов открывало шикарную шею и красивые плечи, тонкие руки с бардовыми ногтями, длинные ноги, облаченные в черные, тонкие колготки с витиеватым рисунком и черные туфли с красной подошвой на высоком тонком каблучке; черный, толстый ремень обхватил осиную талию, эффектно приподнимая шикарную грудь. Брюнетка могла бы сойти за демоницу, готовую покарать за один только взгляд на нее, а игривая, полускрытая, таинственная улыбка на темных, соблазнительно изогнутых губах манит дьявольским магнитом, против которого не устоять никому. Стоило только ей пройти мимо, и парни улавливали ее аромат, у них тут же появлялись тысячи мыслей относительно нее, и треть из которых не была приличной. Девушка первые секунды немного смущалась того, как она выглядит, и что она привлекает столько внимания, однако вскоре робость прошла, и она приняла на себя ту роль, которую дала ей ее наряд: роль знойной соблазнительницы. Поздоровавшись с парнями и ухмыляясь, видя выражения лиц друзей, она осведомилась, где она может найти Брайана.
– В последний раз он был в комнате с подарками, – произнес Алан, который изо всех сил старался выглядеть невозмутимо, чего нельзя было сказать о близнецах, правда, Айзека практически сразу забрала его девушка, а вот Чаку пришлось попотеть над собственной выдержкой.
– Спасибо, – она улыбнулась и, протиснувшись мимо страстно целующихся Айзеком и Линдси, пошла по коридору, здороваясь со всеми. Она чувствовала в себе какую-то силу, магнетизм, который буквально разъедал ее, отправляя свои разряды по всему, к чему она прикасалась.
Виновник торжества и правда оказался в комнате с подарками. Видимо, кто-то случайно уронил образовавшуюся пирамиду, поэтому, когда брюнетка переступила порог комнаты, парень собирал коробки с пола.
– Ничего себе, – улыбнулась она, но стоило только брюнету повернуться, как всю ее уверенность как ветром сдуло, и она сглотнула, почувствовав себя неудобно. Ее сердце было готово выскочить из грудной клетки, когда она увидела парня в костюме: темно-синяя рубашка, галстук, пиджак и штаны. Если ему шла обычная одежда, то что можно сказать о костюме?.. Все ее нутро сжалось, пока она пыталась хоть немного очухаться и хотя бы перестать пялиться.
– Да уж, – хмыкнул Брайан, ничем не выказав свое отношение к ее наряду, – даже слишком много.
– Может быть …, – промямлила брюнетка, впиваясь ногтями в подушечки пальцев. Несколько минут они стояли, глядя друг на друга, потом она откашлялась, – хорошая … вечеринка...
– Да, неплохая, – пожал он плечами, поднимая и водружая на стол еще одну коробку. Сосчитав до двадцати, Лекс решилась:
– Я тоже хотела тебя поздравить, – выпалила она одним комом. Брайан поднял голову и кивнул.
– Ладно. Поздравляй.
– А …, – она опешила, так как никогда не сталкивалась с подобным развитием событий, – это ... это тебе, – произнесла она, неловко протягивая ему пакет.
– Спасибо, – снова кивнул брюнет, ставя пакет рядом. Они опять постояли в молчании. Девушка не выдержала.
– Ты не посмотришь?..
– Ах да.., – немного смутился парень и, снова взяв пакет, достал оттуда подарочную коробку. Разорвав разноцветную упаковку, он открыл крышку... и с его губ сорвался удивленный выдох, – фотоаппарат?..
– Да.., – попыталась улыбнуться Лекс, хотя чувствовала себя до жути смущенной, – ты сказал, что сломал свой …
– Типа того …, – он же может сказать, что его любимая вещь расплавилась, когда он неудачно перевоплощался? Она и так порой принимает его за психа, не надо давать ей очередного повода бежать в психушку.
– … и я решила подарить тебе новый за неимением других идей, – она пожала плечами, все-таки умудрившись улыбнуться, потом шагнула вперед и, взяв камеру, отошла назад. Пару кнопочек, и она направила ее на оторопевшего парня, – улыбочку, – чисто инстинктивно произнесла она, на самом деле понимая, что он продолжит стоять в той же позе и с тем же выражением лица, но зачем ему улыбаться, если он и так представляет собой мужское совершенство? Щелк, и фотография вылезла снизу. Лекс взяла ее и посмотрела, словно сравнивая с оригиналом, – это мой детектор лжи, – усмехнулась она, показывая фотографию Брайану. Тот постоял еще немного и медленно подошел к ней. Дыхание прервалось, и девушка напряглась, почувствовав рядом с собой его дыхание и жар.
– Камера лжет …, – тихо прошептал парень, глядя на нее сверху вниз, и брюнетке почудилась какая-то неудержимая, тщательно скрываемая боль в его бездонных темных глазах, – ... но все равно спасибо, – кончики его губ приподнялись, и он убрал подарок, – а пока возвращайся на вечеринку. Я скоро приду. Нечего тебе тут стоять, пока пропадает музыка и напитки.
Лекс вышла в коридор и привалилась к стене. «Вечер только начался, а у меня уже сердце не на месте. Черт, как же он хорош...», с тоской подумала она, вспоминая его запах. Около девяти практически все были на танцполе, даже Алан, который обычно сидел где-то в углу и читал или разговаривал с теми, кто так же, как и он, не любил танцевать. Музыка, бьющая по плохому настроению, заталкивала его куда подальше, заставляя дергаться, кто как умеет. Было крайне смешно, когда девушка, которая изображала Ангела на маскараде, пригласила Алана на танец, не подозревая, что он является ее мистером Бондом. Блондин покраснел, но, слава всем богам, не стал заикаться, а даже вполне сносно сделал комплимент, за что получил поцелуй в щеку от девушки и одобрительный кивок друзей. Лекс танцевала с Линдси в тот момент, когда к ним подошел Брайан.
– Веселитесь?, – хмыкнул он, поправив едва не упавший рукав платья сестры, который норовил обнажить ее грудь.
– Да, в отличае от некоторых, – подмигнула ему брюнетка. Она отметила, что он нисколько не вспотел, следовательно, он не танцевал с другими. Осознание, что ни одна девушка еще не успела заполучить этого дьявола в костюме – по крайне мере, пока – грело ее душу и наполняло ее надеждой на то, что, может, случится какое-нибудь чудо, и он решится пригласить ее.
– Да что ты, – улыбнулся он в ответ, – я-то как раз просто на вершине счастья и веселья, – его шоколадные глаза блестели тысячами огней, и казалось, что прямо сейчас, сквозь эти огоньки проглядывает та часть его души, которая готова защитить, рассмешить и даже любить.
– Правда? По тебе незаметно, – захихикала блондинка, которая явно уже начала перебирать алкоголя, но так как у нее были громадные планы относительно своего парня на эту ночь и, вполне вероятно, утро, она не собиралась останавливаться.
– Сейчас все исправим, – неожиданно осмелела брюнетка. Она поняла, что живет в обычном мире, где чудеса случаются только в книжках, фильмах и при помощи колоссальных сумм денег, поэтому, поборов робость и отклонив сомнения, она решилась на отчаянный шаг, – пошли, – усмехнулась она, таща оторопевшего парня за руку.
– Куда?, – затормозил было он, но девчонка потянула сильнее и поволокла его дальше.
– На моем дне рождении ты со мной танцевал. Значит, на твоем я должна танцевать с тобой.
– А это не одно и то же?, – выгнул бровь Брайан, следуя за брюнеткой. Ее кудри извивались по ее спине, как змеи. Шоколадные глаза невольно смотрели на отблески разноцветных огоньков в них.
– Никогда не пытайся понять женскую логику. Никогда, – засмеялась Лекс, затаскивая его в комнату, которая служила самым большим танцполом на эту ночь. Девушка, оставив виновника торжества в центре комнаты, подошла к ди-джею, попросив включить его что-нибудь динамичное. Тот кивнул, подбирая саунтрек, а Лекси подошла к Брайану, который подозрительно на нее уставился.
– Что ты ему сказала?
– Попросила не включать следующей романтичную песню. Нам ведь это не надо?, – пожала плечами брюнетка, подходя ближе к парню, бросая взгляды на ди-джея, который в эту самую секунду запустил песню. Зазвучали ритмичные, подергивающие звуки, которые были известны каждому, так как эта песня прокручивалась по радио такое количество раз, что каждый мог спеть, по крайней мере, припев, если не всю песню. Katty Perry – Futuristic Lover. Щеки девушки покрылись румянцем, ведь она надеялась на что-то без слова на букву «л», но раз так..., – давай же, – подтолкнула она замершего в шоке Брайана. Лекс прищурила глаза и стала двигаться в такт мелодии. Ее стройное гибкое тело медленно выгибалось, она водила по нему руками, по волосам, иногда покачивая бедрами и взмахивая темными кудрями, которые соблазнительно ложились на открытые участки кожи. Ее изящные ножки в черных шикарных туфлях на шпильках довершали картину: сексуальная богиня танцевала посередине зала, извиваясь прямо перед брюнетом, который с самого начала танца не сделал ни движения, а просто смотрел перед собой: на это тело, на эти волосы, на эту одежду... Девушка запустила пальцы в волосы, тормоша их, и закрыла глаза, прогибаясь в спине, продолжая свой медленный танец, который был страстнее любого танго. Синие глаза игриво посмотрели на брюнета, и соблазнительница снова повела бедром, слегка коснувшись тела парня. Тот шумно выдохнул, зацепившись пальцами за ремешки джинсов. Шоколадные глаза хищно следили за каждым движением этого Дьявола в юбке. Первый куплет подходил к концу, и Лекс сделала миллишаг назад, почти прислоняясь спиной к груди брюнета, продолжая танцевать. Голос певицы взорвался припевом, и вместе с ней не выдержал Брайан: он резко шагнул вперед, обхватив брюнетку за талию, буквально вжал ее в свое тело, водя губами по волосам и сжимая покачивающиеся бедра девушки. Та довольно ухмыльнулась и откинула голову парню на плечо, закрывая глаза, открывая доступ к обнажённой лебединой шее. Мужские губы стали медленно ее исследовать, спускаясь все ниже и ниже по оголенному плечу. Пухлые губы брюнетки приоткрылись, и она часто задышала, тая в этих умелых руках. Неожиданно парень слегка прикусил плечо девушки, и по всему ее телу прошел заряд электричества. Она развернулась в объятиях парня, закидывая руки ему на плечи и становясь вплотную. Тонкие пальчики с темным маникюром вцепились в черные волосы парня, доставляя одновременно и боль, и греховное наслаждение. Брайан не остался в долгу: его руки начали с волос девушки, он играл, перебирал, накручивал их на кулак, слегка оттягивая назад, что отзывалась тупой болью где-то внизу живота; потом он двинулся ниже, ведя по шее, плечам, спине, касаясь оголенной кожи, вызывая стоны где-то в груди Лекс; и в конце своего пути брюнет, наклонившись вперед и коснувшись губами мочки уха брюнетки, одновременно сжал ее ягодицы. Полустон полувсхлип сорвался и покатился с уст девушки, который отозвался музыкой для довольного парня. Ухмыляясь, он распалял свою жертву все больше и больше, покрывая хрупкую кожу легкими, как крылья мотылька поцелуями, никогда не нажимая слишком сильно, но все равно: все внутренности Лекс взбунтовались, все эмоции, переживания просились наружу. Ее руки, в полном исступлении, скользнули ниже по рубашке, водя через одежду по упругим мышцам, и не намереваясь останавливаться. Певица запела тише и жалобнее, звучал только ее голос с одиноким пианино, и Брайан, воспользовавшись моментом, снова повернулся девушку к себе спиной, обхватывая за талию и тыкаясь носом в шею. Лекс обхватила руками пальцы парня, и их руки заскользили по коже друг друга, увеличивая электричество, струящееся в их телах. Лампочки загорелись бледным нежно-голубым, создавая неповторимую, трепетную атмосферу. Губы практически встретились, дыхание, сбитое уже давно, смешивалось, они словно дышали одним воздухом, друг другом ... Оглушительно взорвался и загремел последний припев, и они оба, парень и девушка, незапланированно, но абсолютно синхронно задвигались в ритме танго: глаза в глаза, резкие движения, руки сцеплены в замок, рука пробежалась по ноге, обжигая прикосновением, дыхание горячит кожу. Последние секунды песни, и Брайан склонил Лекс к земле, придерживая сильными руками. В звенящей тишине биенье их сердец казалось просто оглушительным, а дыхание напоминало раскаты грома. Шоколад и синева моря медленно плавились под силой друг друга, и они стояли так, не в силах расцепиться. Наконец, Лекс тихо прошептала прямо парню в губы:
– Никогда бы не сказала, что ты любишь танго, – всего несколько слов вывели брюнета из ступора, и он вернул партнершу в исходное положение. Кривая ухмылка уже тут как тут, смывает смущение и возвращает насмешку.
– А я и не люблю, – хмыкнул он, идя в сторону, игриво бросив взгляд из-за плеча, – если только, как говорят, горизонтальное, принцесса, – подмигнул он, подходя к выходу из комнаты. Уже в дверях он обернулся и сказал, – мы сочтемся еще.
– За что?, – опешила Лекс.
– За танец, – последовал ответ, и виновник торжества покинул комнату.
«Мне нужен алкоголь!», пронеслось в горящей голове брюнетки, и она бросилась на поиски бара, намереваясь осушить минимум бутылку.
*** На улице стояла уже глухая ночь, а в доме все продолжалась вечеринка. Музыка гремела из всех окон, только несколько окошек зияли черной дырой, однако если приблизиться к ним, можно было услышать тяжёлое дыхание и исторгающиеся стоны. Виновник торжества не запрещал подобное времяпрепровождение, и гости, довольные отсутствием каких-то правил и рамок, кайфовали во всю, намереваясь запомнить эту вечеринку надолго. Даже поговаривали, чтобы присудить ей звание «вечеринка года», что являлось очень почетным. Линдси раз за разом пыталась выведать у Лекс, как «она протанцевала с Брайаном», потому что, по ее словам, это было шоу, которое обычно называют «порно». Брюнетка только отмахивалась от нее, но тень улыбки не покидала ее лицо все время после танца. Нет, она не отказывалась танцевать с другими, но все это просто не шло ни в какое сравнение с тем, что было между ней и ее демоном. Сама того не подозревая, она называла его именно так. Видимо, начиталась девочка романов с фантастикой. Каждый раз, когда ее глаза ловили в толпе фигуру Брайана, все ее существо ликовало, и она, наконец, поняла, что имела в виду Анастейша, говоря о своей внутренней богине. Ее, например, прямо сейчас требовала пойти и заставить парня, по крайней мере, станцевать с ней еще раз. Или два. Или три. Или, отбросив танцы, сразу перейти к делу. Стараясь заглушить этот пошлый голосок, Лекс раз за разом опрокидывала виски, разбавленное колой. Гадость несусветная, но помогало, хотя бы на несколько минут. Но это заведенное состояние не желало утихать, оно только тихо сворачивалось в клубочек, как дракон, ожидая момента, чтобы снова вылезти и потребовать действий. В какой-то момент Лекс, в очередной раз подняла голову, чтобы определить местоположение предмета своего обожания, она поняла, что не видит его. Ревность, чувство, которое она ненавидела, стало подниматься в ней, наполняя каждую клеточку колючками. Оставив свой бокал на барной стойке, она пошла прямо через танцпол, не реагируя на танцующих. В следующей комнате его не было, в третьей тоже, и тут ей показалось, что около стены, прямо около входа в комнату, стоят два человека. Темная штанина и черные волосы подтвердили, что это он. Решительно пройдя вперед, брюнетка застыла, поняв, что происходит: Брайан стоял прижатый к стене, не делая абсолютно ничего, а Микси, закинув на его бедро ногу и обняв его за шею, буквально пожирала его губы. Девушка сморщилась от этого зрелища, ее буквально передернуло, и она пожалела о том, что выпила так много. В ее голове разделились два ощущения: с одной стороны, парень бездействовал, не отвечая на поцелуй, с другой – он и не протестовал. Уже намереваясь уйти, Лекс повернулась и увидела встревоженного Мика, парня Микси (ирония имен? О да), который явно что-то, или, как ей показалось, кого-то искал. Усмехнувшись, она снова вернулась к «парочке» и довольно грубо оттянула блондинку за волосы.
– Какого черта ты творишь, сучка?!, – завопила та. Назвать ее красавицей сейчас было трудно: когда-то красная помада страшно размазалась по лицу, одежда помялась, а один каблук держался на честном слове, которого у нее явно не было. Увидев, кто ее потревожил, Микси скривилась, однако в ее глазах вспыхнула зависть, – чего тебе?
– Мне – ничего, – мило улыбнулась Лекс, положив руки на бока и буквально выпячивая то, что сейчас она обыгрывает свою соперницу по всем критериям. Она не любила хвастаться или стоить из себя, но сейчас она не была собой, она была стервой, которая готова оторвать кому-то голову, при этом не потревожив маникюр, – а вот твой парень, кажется, тебя потерял, – блондинка поджала губы, не находя что ответить наверное первый раз в жизни. Однако не собираясь признавать поражение, она, проходя мимо брюнетки, больно зацепила ее плечом. Та никак не среагировала, только бросила через плечо, – лучше приведи себя в порядок, а то у него появятся далеко не нужные вопросы, а ты же не хочешь терять подстилку так быстро, – чувствуя себя богиней, Лекс взглянула, наконец, на Брайана, который, мягко говоря, выглядел удивленным, однако поймав ее взгляд, он ухмыльнулся, поправляя рубашку и галстук, и сложил руки на груди.
– Котенок выпустил коготки?, – пошутил он. Брюнетка только равнодушно пожала плечами, разворачиваясь, взметнув волосами, и пошла обратно в комнату, из которой ушла. Ее догнал голос парня, – или, мне кажется, я сказал немного не то, – в его голосе буквально звенела насмешка, – котенок ревнует, это уже правильнее, – гневно прищурившись и не намереваясь возвращаться, она ответила, даже не оборачиваясь:
– Было бы из-за кого.
Чисто по женской привычке, выработанной столетиями, после этого Лекс намеревалась станцевать с каждым парнем и, оказываясь в объятиях очередной жертвы, она наклонялась к ней близко-близко, шепча что-то на ухо и откровенно флиртуя, заставляя других девушек ревновать и обсуждать ее. Казалось, брюнетка готова из кожи вон вылезти, лишь бы доставить парню хотя бы долю той боли, что она хранила в душе из-за него, но каждый раз, когда она, танцуя с кем-то, натыкалась на Брайана и начинала смеяться точно над какой-то остроумной шуткой своего партнера, тот только качал головой и усмехался, чем задрожал ее все больше. В какой-то момент она даже сорвалась на Линдси, но та была слишком пьяна, чтобы обидеться, а на вопрос Алана «все ли с ней в порядке», она, собрав все свои силы, улыбнулась и, сказав, что ей нужно поправить макияж, скрылась в туалете. Закрывшись изнутри, она привалилась к стене, схватившись за голову. Перед глазами все плыло, и она не могла понять, что с ней происходит, что она делает... «Это не я», с ужасом подумала она, встретившись взглядом со своим отражением, видя свои горящие лихорадочным блеском глаза, полусумасшедшее выражение лица, бледную кожу, «это не я … я не такая … я не могу быть … такой … Что происходит? Что такое?», голова кружилась, и ей пришлось удержаться за тумбочку, чтобы не упасть; ноги едва держали ее на ставших неустойчивыми каблуках, «что же делать? Что? … надо с этим заканчивать. Да, раз и навсегда», решила она, вставая и поправляя одежду. Лихорадка не прошла, но теперь ее сумасшествие стало осознанным. Пора, сейчас или никогда.
Она предпочитала «сейчас».
Опустошив бокал с чистым шампанским, Лекс позволила себе просто постоять несколько минут, глядя на танцующих. Она улыбалась, видя, как ее друзья зажигают и веселятся: Айзек с Линдси, Алан с Ангелом, Чак с какой-то другой девушкой. Она была счастлива, что люди, которые дороги ее сердцу, живут и радуются жизни. Сама же она оттягивала время, боясь приблизить ту минуту, когда все решится. Она была готова, но … всегда это «но», которое мешает сказать чистое «да», без сомнения и дрожи в голосе. Поставив пустой бокал на стол, брюнетка выпрямилась и глубоко вздохнула, буквально считая секунды. В какой-то момент она даже решила отказаться от своей затеи, решила все бросить и налить себе еще, но тут сквозь толпу танцующих ее синие глаза наткнулись на так знакомые шоколадные. Парень стоял прямо напротив нее в конце комнаты около выхода. В темных глазах горели угольки, и брюнет, улыбнувшись так, как только он умеет, приподнял вверх бокал с золотистой жидкостью, точно показывая, что пьет за нее. Получилось, что именно в эту секунду закончилась предыдущая мелодия, и мир перестал существовать. Девушка буквально тонула в этом плавленом шоколаде, ее засасывало все глубже и глубже... Тишину, словно молния, разрезала быстрая, динамичная музыка, что-то вспыхнуло в голове Лекс, и она выронила бокал. Однако даже не обратила на это внимание, прорываясь вперед, расталкивая танцующих, видя перед собой только смеющееся лицо Брайана, который, увидев, что она направляется к нему, быстро осушил бокал и поставил его на полку, не спуская с нее игриво прищуренных глаз. Ему не требовалось флиртовать с ней, она и акт была заведена, все ее тело просто пылало в огне весь вечер, и сейчас она намеревалась зажечь и его, сделать так, чтобы они пылали вместе. Смотря только в эти глаза и слыша только гремящую музыку, брюнетка преодолела последние миллиметры и, схватив парня за руку, потащила его прочь из комнаты, направляясь к ближайшему темному углу. Ее пульс подскакивал, и она слушала эту музыку, позволяя ей стать частью себя. I’m gonna be risky – о да, она готова рискнуть, она готова отказаться от всего и просто поступить так, как должна была уже давно; no more stressing me out, holding me down – ей больше не нужно его разрешение, она все сделает сама, она больше не боится; I’m gonna be fearless* – да, ей бы не помешала капелька ответа, согласия с его стороны, но она достаточно осмелела сейчас, чтобы сделать все и без них. Довольно грубо толкнув Брайана в грудь, она прижала его к стене, до боли сцепившись в его рубашку и целуя его настолько страстно, словно от этого зависела ее жизнь, словно она изголодалась по кислороду, который мог быть только у него. Не обращая внимания на то, что он ничего не предпринимал, она просто позволила своему телу действовать, отбросив контроль, отказы, запреты. Ее пальцы, неожиданно твердые и уверенные, боролись с узлом на его галстуке, и спустя мгновение он полетел на пол. Давая своему языку полную вольность, она исследовала его рот, понимая, что сейчас чувствует себя настолько властной, что могла бы завоевать весь мир. Но зачем нужен мир, если нужен только один человек? Распахнув пиджак брюнета, девушка провела руками вниз по его торсу, позволяя электричеству, разрывавшему его тело, наполнить и его. Потом схватила его за локоть и потянула дальше, ведя вверх по лестнице, не думая о том, что может упасть на таких каблуках, останавливаясь через каждые две ступеньки, чтобы глубже, жарче поцеловать его. Темный пиджак остался на предпоследней ступеньке, когда преодолев лестницу, брюнетка отбросила его в сторону, снова ища поддержки, приваливаясь вместе с Брайаном к стене. Действуя все время с закрытыми глазами, так как она в некотором роде боялась, что, открыв их, она испугается и остановится, Лекс снова схватилась за синюю рубашку, начиная расстегивать ее, одновременно мельтеша другой рукой по стене в поисках ручки двери в любую комнату и, обнаружив ее, она как-то облегченно выдохнула, заталкивая хозяина дома внутрь и снова намереваясь прижать его к стене. Однако тут Брайан начал действовать: его руки решительно обхватили ее бедра и, вжав девушку в дверь, приподнял ее над землей, усаживая себе на бедра. Теперь уже его язык исследовал ее рот, сталкиваясь с ее в дико сладком танце. Мужские пальцы до боли сжимали ее ягодицы, в то время как брюнетка, не сдаваясь, боролась с его пуговицами, отрывая через одну. Маленькие темные кругляшки падали на пол, звеня и разлетаясь под мебель, но они даже не слышали этого, из-за орущей музыки с первого этажа, из-за музыки их пульса, дыхания, сердцебиение. В какое-то мгновение брюнет, подхватив свою ношу, повернулся и, скинув одним резким движением все со стола, усадил ее на гладкую поверхность, продолжая целовать. Лампа, до этого стоящая на столе, закачалась на краю, моргнула и погасла, книги, учебники, какие-то канцелярские товары, безжалостно сваленные на пол в одну кучу, скрежетали, ломаясь и портясь. Маленькие лампочки, закрепленные на стене, стали единственным источником света, озаряющим то, что происходило в комнате. Лекс, наконец, справилась с рубашкой Брайана и, стащив ее при помощи парня, кинула ее за его спину, снова прижимая руки к горящему, мускулистому, так желанному торсу. Брюнет, ни на секунду не отрываясь от ее губ, положив руки ей на колени, прикусил ее и без того пухлую, покрасневшую от поцелуев нижнюю губу и, всосав ее в себя, провел по ней языком, в то время как его руки стали медленно скользить вверх по ногам брюнетки, подбираясь все ближе к краю юбки. Наконец, достигнув его, он забрался дальше, к своему удивлению обнаруживая край у ожидаемых колготок, которые оказались чулками. В шоколадных глазах мелькнуло что-то еще более греховное, чем было раньше, и парень, проведя рукой еще выше, провел костяшками по мягкой коже во внутренней части бедра, отчего девушка выгнулась дугой, беззвучно крича. Резко рванув вниз хрупкую, тонкую ткань, Брайан порвал чулки, позволяя им слететь вниз, словно грустное, черное приведение. Лекс схватилась за ремень парня, расстегивая и вытягивая его, цепляясь пальцами за шлёвки штанов. Пальцы брюнета забирались все выше под юбку, сминая и сворачивая ее, он целовал, покусывая, шею девушки, заставляя ее дрожать и кусать губы, чтобы сдержать рвущиеся наружу стоны. Но ему это не надо было. Он встретился с ней взглядом, в их глазах бушевало неудержимое пламя, и шоколадные глаза говорили, приказывали ей, в то время как губы молчали. «Кричи. Называй меня по имени. Я хочу слышать тебя. Кричи. Не сдерживайся» И она слушалась, позволяя себе задыхаться от крика и сладких стонов. В следующие мгновения произошло несколько вещей одновременно: ухватившись за край платья, Брайан рванул его вверх, одним резким движением стягивая его с тела брюнетки и отбрасывая сторону, обнажая ее черное, кружевное белье, и, прижавшись к ложбинке между ее грудями, подхватил Лекс на руки и рухнул вместе с ней на кровать, прижимая своим весом. Расположившись между ее стройными ногами, он стал покрывать полуобнаженное женское тело жадными, огненными поцелуями, начиная с шеи, ведя вниз по плечам, груди, животу. Девушка вцепилась ногтями в его волосы, откинув голову, потом резко провела рукой по его голой спине, оставляя свой след. Ее дергающиеся пальцы практически прорвали простыню, когда она попыталась выдохнуть. Они ринулись навстречу друг другу одновременно: парень скользнул вверх, щелкнула застежка бюстгальтера, и одновременно брюнетка потянула вниз молнию на ширинке его штанов ... *** Двадцать минут спустя они сидели по разные стороны кровати, похожей на поле боя – ямы, ухабы, холмы, горы... и два трупа по краям. Он, босой, смотрит в пол около двери; без рубашки, темные джинсы расстегнуты, подбородок упирается в руку, согнутую в локте и неудобно «воткнутую» в колено; дышит едва заметно и тихо. Она, лицом к окну, с растрёпанными, точно у уличного котенка, волосами, туфлями, которые она даже не снимала; медленно завела руки назад и застегнула черный бюстгальтер, коснулась кончиками пальцем лица и опустила голову вниз, слабо выдохнув, точно воздуха совсем нет в легких. Шум с первого этажа, скрип дверей, едва слышимая музыка, которая вроде бы только недавно гремела для них, звуки с улицы, – вот все, что присутствовало в темной, неосвещенной комнате; все, что каким-то образом еще больше разделяло людей, сидящих и так на расстоянии друг от друга. Никто даже не пытался прервать неловкую паузу. Что тут скажешь? Слова пусты, мысли ясны, зачем зря колебать воздух? Ведь его и так нет. Первым не выдержал эту гнетущую тишину парень. Встав на ноги, двигаясь как в замедленной съемке, он застегнул ширинку и, доковыляв до шкафа (стараясь все же держаться как можно дальше от девушки), достал темно-синюю футболку (потому что рубашка так и осталась где-то, а он не собирался искать в потемках) и подошел к двери. Остановившись уже в сантиметрах от нее, он кашлянул и почесал затылок.
