Текст книги "Страж (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Скажи им, что они позорят клан, – сказал я Элвине.

– Поздно, – она чуть улыбнулась. – Зрителям нравится.

В итоге близнецы сделали пару синхронных выпадов, раскланялись и ушли под овации.

Потом снова были Пламенники – показали миниатюрный огненный вихрь и фокус с поджиганием фитилей свечей на расстоянии.

– А теперь… – сказала Ильга, подходя ко мне вплотную. – Твоя очередь снова.

– Зачем? – изобразил я скуку. – Уже все поняли, что я самый опасный из скучных.

– Потому что я хочу посмотреть, – её голос стал чуть ниже, – как ты управляешь своей Тенью. Когда никто не угрожает тебе смертью. Когда ты просто… свободен.

Я встретился с её взглядом.

– А какой приз, если выиграю?

– Тебе понравится.

Я шагнул в центр. На этот раз не стал изображать угрозу. Я просто позволил Тени расползтись по земле широким кольцом, будто она была частью ночи. Потом взмахнул рукой, и она поднялась стеной вокруг меня – полупрозрачной, холодной. А затем разделилась на десяток отдельных Теней.

Все ахнули. Даже мои.

– Невероятно… – Тар нервно сглотнул.

– Моя Тень – не просто оружие, – сказал я. – Это память. Она помнит всё, что видел я.

– И что она видела больше всего? – тихо спросила Ильга.

– Смерть. – Я отпустил Тень. Она схлопнулась в один миг и снова легла у моих ног. – Но в этом и суть. Даже смерть можно победить, если не бояться её.

Тень принялась повторять фигуры всех, кто стоял в круге. Ильги, Лии, Элвины, близнецов, кузнеца с молотом, магусов…

Наступила тишина. Потом кто-то начал хлопать. Потом – громче, громче.

– Ладно, – хрипло сказала Ильга, отводя взгляд. – Пожалуй, это… впечатляет.

– Спасибо, – я склонил голову. – Ты покажешь свой фокус?

– Только если ты выйдешь со мной.

Она подняла руку, и из её ладони взмыло высокое, почти белое пламя.

Я шагнул рядом, позволив Тени медленно окутать нас обоих. Тепло и холод слились в странное равновесие, и я почувствовал, как она на миг прижимается ближе, чем нужно для демонстрации.

– Вот так, – произнесла Ильга тихо, – Искра и Тень могут сосуществовать.

Мы стояли в этом сиянии и мраке, пока зрители не взревели, подбадривая и насмехаясь одновременно. Но мне было всё равно. В тот миг я чувствовал только жар её ладони и холод собственной Тени.

И больше ничего не хотелось.

Я даже не успел сообразить, когда именно она взяла меня за руку. Это движение было почти небрежным – словно мы были старыми знакомыми, которые просто решили прогуляться в ночь.

– Пойдём, лунный мальчик, – сказала Ильга, склоняясь ко мне так близко, что я уловил запах её волос: дым, специи и что-то сладкое. – Если ты ещё не устал раздавать представления.

– Всё ещё надеешься меня смутить? – отозвался я, позволяя ей вести себя прочь от костра, от смеха и гомона.

– Думаю, что ты только делаешь вид, что всё это тебе безразлично. – Она оглянулась через плечо и чуть приподняла брови. – Но твои глаза выдают тебя с потрохами.

Мы свернули за угол казармы, где ещё тлели угли в глиняных чашах. Там никого не было. Только глухие каменные стены, запах прогретой каменной кладки и ровное биение сердца – моего или её, я уже не понял.

– Хочешь знать, зачем я тебя сюда притащила? – её голос стал мягче. – Можешь не спрашивать.

– А если я хочу спросить? – Я опёрся плечом о стену и скрестил руки на груди. – Может, я люблю ясность.

– Ты любишь прятаться за ясностью. Как будто это твой щит.

– У каждого он есть. – Я чуть наклонился к ней, чтобы не дать себе шанса передумать. – Ты прячешься за дерзостью.

– Возможно. – Она подняла голову и встретила мой взгляд так открыто, что у меня на миг пересохло во рту. – Но не сегодня.

Мы молчали, выжидая, кто первым сдастся. Как два противника на дуэли – только оружием теперь были не мечи и Тени, а всё то, что происходило между нами с первой встречи.

Она подняла руки и провела пальцами по вороту моей мантии. Я мог бы отстраниться. Мог бы сказать, что это глупость, что завтра мы снова будем рисковать жизнями. Но я не стал.

Вместо этого я поймал её ладони, чтобы не дать ей больше разыгрывать спектакль. Мы стояли так пару мгновений – ирония против упрямства, сталь против пламени – пока не стало ясно, что эта игра нас обоих больше не устраивает.

Она первой убрала руку и, не отводя взгляда, прижалась ко мне.

– Если ты ждёшь, что я спрошу разрешения, – выдохнула она, – придётся ждать до рассвета.

– Не думаю, что у нас так много времени, – сказал я и опустил голову, чтобы поймать её губы.

Мы больше не разговаривали. Я не помнил, кто сделал следующий шаг. Кто первый потянул завязки на мантии, кто сдавленно выдохнул, когда ткань упала на камни. Всё слилось в горячее, живое, неизбежное.

Я только помнил её руки, её смех сквозь тихие всхлипы, её глаза, которые не прятались даже тогда, когда всё вокруг исчезло.

* * *

Когда всё стихло, я поймал себя на том, что впервые за долгое время мне не хотелось никуда спешить.

Ильга первая разомкнула руки.

– Скажи что-нибудь, лунный мальчик. А то я подумаю, что оглушила тебя окончательно.

– Ты… – я осторожно провёл пальцем по её шее, – невыносимая.

– Но тебе это нравится.

– Иначе меня бы здесь не было.

Она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то почти домашнее. Но прежде чем я успел в этом признаться даже самому себе, Ильга отступила на шаг и начала приводить в порядок одежду.

– Оденешь меня? – спросила она с тем самым игривым взглядом, с которого всё и началось.

Я кивнул и подтянул завязки на её мантии. Её волосы слегка коснулись моей щеки, мне показалось, что всё в мире на пару мгновений встало на место.

Но, конечно, это была иллюзия. И скоро она рассеется.

Как только мы выйдем обратно к огню.

Мы стояли молча, в странном и немного неловком затишье, когда эмоции уже перегорели, но ещё не остыла кожа. Я затягивал ремень на рукояти меча, а Ильга возилась со своей мантией и причёской.

– У тебя руки ловчее, чем кажутся, – заметила она, сдерживая усталую улыбку. – Поможешь с застёжками?

Я подошёл, поднял мягкий край ткани и осторожно застегнул потайные крючки на её мантии. Она была так близко, что я чувствовал, как под тонкой тканью быстро бьётся её сердце.

– Тебе вечно нужен кто-то, кто за тобой доведёт дело до конца, – сказал я тихо.

– Но только я выбираю, кто снимет с меня одежду, – отозвалась она и наконец подняла взгляд. – Я верна клану. Но пусть хоть что-то зависит от меня.

Я хотел ответить, но в тот самый миг что-то смутило меня. Сначала это был запах – резкий, горький, знакомый до оскомины. Как если бы ночь вдруг решила выдохнуть в лицо угольную гарь.

Потом раздался короткий хруст где-то вдалеке, на фоне музыки и голосов.

Я отступил на шаг и обернулся, медленно, словно в дурном сне.

– Гнилой гриб…

– Что там? – Ильга принюхалась. – Кажется, кто-то что-то сжёг.

Но я уже видел, что горело.

Вдали, за крышами казарм, полыхало настоящее зарево. Оранжевые языки пламени вырывались сквозь крышу каменного склада, рассыпая вверх искры размером с кулак. Где-то внутри что-то рвануло – глухой хлопок прогремел, прокатившись по стенам форта, и отбросил тёплый воздух к нам.

– Склад, – сказала Ильга уже другим голосом.

– С припасами, – шепнул я.

Глава 10

Я услышал сирену ещё прежде, чем мы с Ильгой свернули в боковой проход, – оттуда было быстрее добежать до складов. Протяжный вой, от которого, казалось, дрожали даже толстые стены форта.

– Общая тревога! Желтый код опасности! – донеслось из артефактных динамиков. – Общий сбор на площади.

Я обогнал двух молодых стражей, едва не снеся их плечом, и вылетел на открытую площадку перед складскими воротами. В грудь ударил жар. Настолько сильный, что мой лоб моментально покрылся испариной.

Склады пылали.

Ворота комплекса были охвачены сплошной стеной пламени, черно-красный дым вздымался к небу, где его подхватывал порывистый ветер. Слышались крики, топот, грохот падающих ящиков и лязг ведер. Где-то справа кто-то вопил от боли, и я только краем глаза заметил, как двое Белотканников вытаскивали обгоревшего раненого со сломанной ногой.

– Держитесь подальше от основного входа! – рявкнул я на пробегающих мимо рекрутов. – Там уже не пробьётесь. Обходите через боковые проёмы!

Ильга догнала меня и остановилась, глядя на пожар – изучала пламя и решала, что с ним делать. Её лицо в оранжевых отсветах казалось резким, почти злым. Я увидел, как на её руках зазмеились золотистые линии – так было всегда, когда Пламенники призывали свою стихию.

– Это второй склад, – сказала она хрипло. – Там половина сухих пайков и большая часть провианта, который мы привезли…

Я шагнул вперёд, чтобы лучше оценить масштаб возгорания. Люди сбегались со всех сторон, таскали бочки с водой, выстраивались цепочкой, передавая ведра из ближайшего колодца, что находился во дворе у старой башни наблюдателей. Кому-то уже хватило ума притащить ящики с магическими кристаллами подавления пламени – их передавали, будто куски хлеба, из рук в руки.

И руководство неожиданно принял… Хван.

Прежде я никогда не видел его таким собранным, но опасность словно открыла в нём другую личность. Сейчас этот коренастый паренек безошибочно руководил цепочками, направлял людей на тушение, пока не появилось руководство.

– Хван! – окликнул я.

Он возник справа, будто вынырнул из дыма. Глаза покраснели от едкой гари, голос хрипел.

– О, Ром. Отлично. Нужно отсечь распространение на соседние склады, – сказал он. – Если рухнет вон та балка, конструкция развалится, и пламя может перекинуться на соседние постройки. А там оборудование. И Ноктиум!

Он поискал глазами кого-то в толпе.

– Вы, двое! – он ткнул пальцем в ближайших стражей. – Тащите лом, снимайте там настилы у третьего склада до каменной кладки! Живо! Заливайте водой крышу!

Ильга активировала артефак на груди и обернулась к нам.

– Я смогу защитить первый склад, – хрипло сказала она. – Создам стену огня, которая не даст пожару распространиться. Огонь не перекинется на огонь, который можно контролировать…

Мы с Хваном одновременно кивнули.

– Давай, красотка, – сказал друг. – Только не сделай хуже, пожалуйста.

– Я поищу своих. Мы укротим эту стихию, обещаю.

Она исчезла в дыму.

Я сделал несколько шагов влево и наткнулся на кого-то, кто полусидел у стены. Молодой страж, совсем пацан – лицо в саже, мундир обгорел, глаза пустые. Он пытался встать, но ноги не слушались.

– Иди сюда, – сказал я спокойно и схватил его подмышки, а потом заметил нашивку Элуна и шеврон хозяйственной службы. – Ты что, оттуда вылез?

– Ага… Гриб, там пламя вспыхнуло в один момент! Я просто сортировал пайки, а оно… Ума не приложу, как могло загореться так быстро…

Я вытащил его на площадь перед складами, где уже суетились Белотканники. Две девушки в мантиях и масках тут же подхватили парня. Секунду спустя я вернулся назад.

Кто-то крикнул моё имя – это был Лайнер Керхт, главный хозяйственник, которого в форте все звали не иначе как Старый Лайнер. Худой, жилистый, с лицом, исчерченным глубокими морщинами. Хван как раз докладывал ему и показывал, как распределил работу.

Я подбежал к ним.

– Ром! – он махнул мне обугленной перчаткой. – Ты со своими Стражами берёшь западную линию! Воду – от колодца и северной цистерны! Нужно больше воды.

– Понял.

В дыму было сложно разобрать, где кто. Я увидел магов Пламенников, которые разделились на три группы и пытались перетянуть пламя на себя. Не так-то это и просто, как оказалось. Ильга с товарищем забрались на крышу первого склада и направляли стену огня так, чтобы она столкнулась с основным пламенем. Пока получалось, но я видел, что ребята старались из последних сил.

Прямо на площади артефакторы обоих кланов быстро заряжали Ноктиумом какие-то предметы, похожие на мешочки, а затем передавали их элунцам.

– Не умничай, делай! – рявкнул Лайнер кому-то и обернулся к своим людям. – Держим цепочку! Бросать артефакты только по моему знаку!

Я развернулся и снова осмотрелся. Над пламенем поднимались рваные клубы чёрного дыма, искры разлетались, цепляясь за балки. По земле растекалась жижа, в которой плавали клочья пепла и полусгоревших мешков.

Наконец, я увидел своих. Лия, Элвина и близнецы обернулись, когда я их окликнул.

– Выдвигаемся! – крикнул я своим. – На нас воды из северной цистерны.

Тар хмуро смотрел на пожар и покачал головой.

– Перекрытия продержатся еще минут пять, если повезёт, – бросил он через плечо.

– Тогда у нас три, – сказал я. – Бегом!

У северной цистерны царил хаос. Открыли все четыре крышки, но этого всё равно не хватало.

Я ухватил ближайшее ведро и передал его дальше. Цепочка людей растянулась по двору – десятки рук, дым, кашель, крики. Кто-то упал на колени от удушья, кто-то снова вставал. Мы успели передать не больше пары десятков вёдер, когда один из хозяйственников закричал:

– Цистерна пуста!

– Проклятье, – вырвалось у Элвины. – В западном колодце тоже нет воды…

– Значит, будем искать другие способы, – ответил я.

Я не знал, сколько времени горел склад. Минуты казались часами.

Ильга стояла на крыше – огонь, который должен был подчиняться её воле, вырывался из-под контроля. Устала. Она вытянула руку, сжала кулак, и раскалённый воздух затрепетал, будто живое пламя пыталось сопротивляться.

– Держите поток, слышите меня⁈ – орал магистр Химваль так, что голос срывался. – Энерт, чтоб тебя! Ты поджаришь всех нас, идиот!

Молодой Пламенник с рыжими волосами дрожал всем телом. Из его ладоней вырывались языки огня – они сливались с пожаром, и от этого волна жара на миг сделалась такой, что я отпрянул, прикрывая лицо рукавом.

– Ром! – крикнула Ильга, заметив, что я приближаюсь. – Мы не можем полностью погасить. Только локализовать. Слишком много воздуха и ветра…

– Локализовать – уже хорошо, – ответил я.

Она встретилась со мной взглядом. И я впервые увидел в её глазах не браваду, а злость, настоящую – горькую, упрямую. И это только подстегнуло.

– Лия! Элвина! – крикнул я, оборачиваясь. – Со мной!

Мы с ними метнулись к пролому в стене, откуда выбивались языки огня. Лия молча передала мне кристалл подавления жара. Элвина выхватила второй и, не раздумывая, швырнула его в самую сердцевину пламени.

Вспышка холодного синего света разрезала дым. Огонь с шипением отпрянул, словно обиделся.

– Хорошо, – сказал я. – Теперь по цепочке. Передаём воду, кристаллы, всё, что есть.

Я развернулся к Хвану.

– Сейчас рухнет. Как упадёт – отсекайте.

Он кивнул. Его лицо уже было трудно узнать из-за слоя сажи и копоти.

Ильга вцепилась в пламя, будто в упрямого зверя. Поток жарких вихрей сгущался вокруг неё, волосы разметались по спине. Она прикусила губу, пальцы дрожали.

Я уже собирался рвануть к ней, когда над головой что-то хрустнуло. Тень скользнула по моему плечу – и в ту же секунду балка сорвалась, летя прямо на Хвана.

– Назад! – я рванул к нему.

Он даже не успел понять, что случилось. Огромная деревянная балка рухнула сбоку, выбив опору. Я прыгнул, врезался в него плечом, сбивая с линии падения, и мы вместе покатились по земле.

Жар обжёг мне лицо. На секунду я подумал, что нас придавило – но балка упала рядом, раздробив какие-то обугленные ящики.

– Дыши, – сказал я Хвану, хватая его за ворот. – Ты цел.

Он моргнул, осознал. Резко сел.

– Цел. Да… – Он выдохнул. – Спасибо.

– Держись подальше от крыши. – Я коротко хлопнул его по плечу и поднялся. – Белотканники! Сюда!

Двое в белых мантиях тут же подбежали, начали осматривать Хвана. Я обернулся к складу и крикнул:

– Все назад! Сейчас рухнет крыша!

Где-то левее Элвина вытащила раненого грузчика – парень был без сознания, кожа на шее обуглилась. Лия помогала ей, не поднимая глаз на меня. И всё равно я чувствовал её взгляд – холодный, будто она больше не верила мне.

– Держите цепочку! – надрывался Старый Лайнер, махая обугленной перчаткой. – Кристаллы – сюда, быстро!

– Есть! – я перехватил ящик у ближайшего стража и передал дальше. – Ещё воды!

Мы работали как единый механизм. Ильга с Пламенниками стягивали поток жара, стараясь зажать его в одной точке. Остальные таскали воду, подавляли огонь, вытаскивали раненых.

Но крыша всё равно рухнула.

Мы знали, что это случится. Но успели оградить пространство от последствий.

– Прочь! – взревел Лайнер, когда крыша с грохотом провалилась.

Пламенники и наши маги окружили склад барьером, и ни одна искра не попала на площадь. Склад нельзя было спасти. Но мы спасли людей. Почти всех.

Наконец, спустя ещё какое-то время, которое я не мог измерить, пламя сдалось. Оно не погасло совсем – но подчинилось. Густой дым поднимался всё ещё, но больше не рвался к крышам.

Кто-то рядом выдохнул. Кто-то рухнул на колени.

Я тоже опёрся рукой о стену и понял, что не чувствую пальцев. И только теперь заметил, что на шее больше нет того самого амулета, который Ильга мне подарила.

– Чёрт, – прошептал я. – Только этого не хватало.

А сама Ильга металась по двору, словно искала кого-то. Она с тревогой всматривалась в лица всех, кто носил мантию, и тут же отходила в сторону.

– Кого-то ищешь, красотка? – спросил Хван.

Она отмахнулась от него, как от назойливой мухи.

– Не могу найти одного из наших. Зовут Меннар. Магус, рыжий. Он пропал.

* * *

Совещание собрали в самой большой камере форта – бывшей оружейной, где теперь стояли не ящики с клинками, а длинный стол и десяток блеклых ламп, отбрасывающих на стены тени усталых лиц.

Я стоял у стены, прислонившись плечом к камню. Пахло гарью, мокрым деревом и потом – тяжёлым, едким.

Варейн сидел во главе стола, сложив руки на грудной пластине брони. Его взгляд был тяжёлым и спокойным, как обух молота.

– Докладывайте, – сказал он без лишних слов.

Старый Лайнер, с сажей в волосах, шагнул вперёд и заговорил сиплым голосом:

– Склад номер два выгорел полностью. Склад номер три – частично. Провизия… – Он замялся и посмотрел в пол. – Потеряно около двух третей запасов, в том числе та, которую привезли из Альбигора. Точные цифры уточняются, но по состоянию на сейчас нам хватит провианта не более чем на семь дней при текущих нормах. Это если экономить.

В зале повисла звенящая тишина. Кто-то тихо выдохнул.

– Лекарское? – спросил комендант Варейн.

– Половина оборудования уничтожена, – вмешался лекарь в мантии Ордена Белой Ткани. – Часть запасов сгорела, часть испорчена дымом и водой. Список тоже уточняется.

– Скажите прямо, – бросил Варейн, медленно поднимая голову. – Если мы останемся без подвоза припасов…

– … начнётся голод и, скорее всего, эпидемия, – сказал лекарь настолько равнодушно, что мне захотелось стукнуть его по голове.

Варейн медленно кивнул и посмотрел на магистра Химваля, который стоял, сцепив руки за спиной.

– Ваши люди утверждают, что возгорание началось с внутреннего очага. Подтверждаете?

– Подтверждаю, – сухо ответил Химваль. Его голос был таким же обожжённым, как рука, которую он, казалось, почти не замечал. – Но никто из моих не работал со стихией в момент возгорания. Мы все были у себя.

– Вы уверены? – осторожно спросил кто-то из штабных офицеров. – Пламенники… известны сложностями с самоконтролем. Может, кто-то… случайно перегрелся?

– Никто, – рявкнул Химваль, сверкнув глазами. – В моём клане нет идиотов. Мы с младенчества учимся работать со стихией и знаем, на что она способна. Никто из моих людей не стал бы работать со стихией рядом со складами.

Я смотрел на него и понимал, что он говорит правду. Это был не тот случай. Пламенники – ребята темпераментные. Но не дураки.

Комендант покачал головой.

– Однако один из выживших хозяйственников говорит, что даже не заметил, как поднялось пламя. Будь это обычный поджог или замыкание в одном из артефактов, те, кто находился на складе, заметили бы это раньше и предупредили всех.

Химваль нахмурился.

– То есть вы обвиняете мой клан?

– Нет, магистр, – отозвался комендант. – Я говорю о том, что это был поджог. И, судя по всему, имело место применение артефакта либо же… известной вам магии.

Воздух стал ещё суше, чем после огня. Люди переглядывались. Никто не шевелился.

– У Пламенников нет причин так вредить Элуну, я понимаю это. Но если пожар – диверсия… – Комендант откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. – То совершил её кто-то из своих. Больше некому.

По залу пронёсся ропот. Я видел, как Лия чуть опустила голову. Ильга прикусила губу и сокрушенно качала головой. Элвина медленно отступила на шаг и встала позади меня.

Химваль медленно вздохнул, глядя прямо в лицо Варейну:

– Моим людям многое можно ставить в вину. Но не это.

– У меня нет причин вам не верить, – сказал комендант усталым голосом. – Поэтому будет разбирательство. Элун – одна из важнейших ноктиумных артерий Альбигора. И я уверен, что в Городе будут не рады услышать о том, что здесь случилось.

Он подошёл к столу, опёрся ладонями о выгоревшие планы и бумаги.

– Семь дней, – медленно сказал он, и голос его стал стальным. – Это всё, что у нас есть, чтобы добыть новые припасы или победить. Потом начнётся голод.

* * *

Работы было невпроворот.

Я разгребал тлеющие балки, когда крик Ильги прорезал гул чужих голосов и треск догорающих досок. Пронзительный, как звук порванной струны.

Так кричат от боли и отчаяния.

– Меннар! – её голос разнёсся над руинами. – Меннар, нет… Нет!

Я шагнул туда, где в пепле уже копошились Пламенники, осторожно вытаскивая из-под опрокинутой балки неподвижное тело. Даже обугленные края его мантии узнавались сразу – артефактная ткань, что не горела, теперь все равно почернела.

Меннар. Один из магусов.

Я вспомнил, как вчера он смеялся, поддевал меня и Ильгу, подбрасывал горящие угли, словно это были безобидные искры. Ильга тогда шикнула на него, а он только хохотнул, как мальчишка.

Теперь этот мальчишка лежал с лицом, на котором больше не осталось ни боли, ни удивления. Только что-то пустое и чужое.

Ильга рухнула на колени, уткнувшись руками в его грудь.

– Он не должен был… Химваль запретил ему… – её плечи вздрагивали, будто её трясло лихорадкой. – Ему нельзя было, он ещё не прошёл экзамен…

Пламенники опустили головы. Кто-то шептал:

– Огонь вернулся к огню…

– Пламя стало пламенем…

Я обернулся, ища взглядом хоть кого-то, кто смог бы её оттащить, но никто не решался. Ильга вцепилась в почерневшую мантию слишком крепко.

– Ильга, – тихо сказал я и присел рядом. – Эй, послушай.

Она не слышала. Она держала руку Меннара, словно думала, что могла вернуть его обратно, если будет держать крепче.

– Ильга, – повторил я и осторожно обхватил её за плечи. – Надо отойти. Надо дать им перенести тело.

– Нет! – она вскинула на меня глаза – красные, злые, не её. – Он… он был мне братом… Не по крови, но по пламени. Ты понимаешь? Мы вместе росли…

– Понимаю. У меня тоже был брат. Когда-то.

Ильга разрыдалась. Я просто держал её, пока она билась в моих руках, как раненая птица.

– Они не заберут его, пока я здесь, – выдохнула Ильга. – Я не дам… не дам, чтобы его унесли, как ненужную тряпку…

– Ильга. – Я сжал её сильнее. – Ему уже всё равно, его огонь ушёл. А твой – нет. Если останешься здесь, только ранишь себя.

Она уронила голову мне на грудь. Несколько долгих секунд я чувствовал, как она дрожала, пытаясь удержать внутри крик.

– Идём, – сказал я хрипло. – Они сделают всё, что нужно. И тебе не стоит на это смотреть.

Она не ответила. Я поднял её на ноги. Она не сопротивлялась. Только закрыла глаза и прижалась лбом к моему плечу. Не хотела видеть, как двое Пламенников поднимали Меннара и несли прочь.

Мы сделали несколько шагов прочь от завалов. Я чувствовал на себе взгляды. Один из них был особенно тяжелым.

Лия стояла немного в стороне, у стены. Она смотрела на меня так, будто впервые видела. И не знала, кто перед ней.

И мне вдруг стало так странно и пусто, что я даже не сразу понял, что рука Ильги все ещё судорожно держалась за мой рукав.

Словно я был последним, за что она могла ухватиться, чтобы не сойти с ума.

* * *

Лия медленно разгребала обугленные доски, словно боялась, что если поторопится, пепел под её пальцами снова вспыхнет. Она не поднимала головы – не хотела ловить взгляды остальных. Её отряд перебирал обломки поодаль, в молчании, которое казалось ещё более оглушающим, чем крики во время пожара.

Она осторожно нащупала в кармане амулет Пламенников – тот самый, который Ром думал, что потерял.

Маленькая бронзовая подвеска с алым камнем. Лия знала, откуда он. Знала, кто его подарил. И что он для Рома значил.

Лия вытащила его из кармана, стиснула в ладони. Мгновение – всего одно – позволила себе прижать его к груди. Сердце колотилось так громко, что Лия почти не слышала своего дыхания.

Она разжала пальцы. Амулет блеснул в копоти, как насмешка.

Лия опустилась на колени, аккуратно выкопала в золе небольшое углубление. Положила амулет туда, чуть поколебалась – и, наконец, хладнокровно засыпала его пеплом. Но так, чтобы его нашли.

Она вытерла ладони о штаны и поднялась.