Текст книги "Страж (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

Остен Рейвель стоял на пороге, всё такой же высокий и прямой, но… уже совсем не тот мальчишка, которого я помнил. Свет ламп мазнул по его лицу – худом, с ввалившимися щеками, тёмными кругами под глазами.

Он даже не снимал дорожного плаща, и всё равно от него пахло гарью, пеплом и чем-то кислым, что въедается в кожу после долгого боя. Потрёпанная мундирная нашивка болталась на одном шве, словно напоминание, что его место в строю теперь где-то на краю.

В зале повисла тишина. Кто-то перестал жевать, кто-то замер с кружкой на полпути ко рту. Даже в углу, где вечно шумели рекруты, стихли голоса.

Остен не спешил подходить. Его взгляд скользнул по лицам, ища знакомых. На Марне задержался, как будто примерял, стоит ли ждать удара. Юргу он кивнул в знак уважения. Нас с Элвиной Остен почти проигнорировал, и только на Лию он смотрел по-настоящему долго.

– Ну, – проворчал Юрг, отставляя кружку, – если уж пришёл, садись, Рейвель младший. Или ты решил стоять там до утра?

Я подумал, что он попытается сказать что-то едкое. Но Остен лишь выдохнул и коротко кивнул. Жестом подозвал официантку, и когда та подошла, коротко бросил:

– Большую грибного. И воды. Побольше.

Потом подошёл к нашему столу и опустился на край лавки напротив меня.

– Ну и видок у тебя, Рейвель, – сказал Юрг, не моргнув. – Будто тебя в печи держали.

– Почти так и было, – отозвался Остен хрипло, словно каждое слово давалось ему через силу. – Форт Элун подвергся нападению тварей. Уже дважды. И подвергнется снова.

Марна скрестила руки на груди. Её глаза потемнели.

– Рассказывай, – бросила она. – Что там?

Он замолчал, пока трактирщик ставил перед ним кружку. Остен не прикасался к ней. Только обхватил ладонями – видно было, что пальцы дрожали. Может, от холода. Может, от усталости. Может, от чего-то, чего он не собирался озвучивать.

– Что-то действительно серьёзное, – заметил я. – Если элунцы отправили посыльного.

Остен посмотрел прямо на меня. Не враждебно. Но и без прежней горячности. В этом взгляде была тяжесть – и ещё что-то едва заметное, будто короткий укол ревности. Как если бы он наконец понял, что место, которое он когда-то считал своим, уже занято. И не им.

– Я прибыл не один, – ответил Остен, наконец поднимая кружку и делая глоток. – Меня не должно было быть в отряде, но думаю… комендант просто решил выдворить меня из крепости на случай, если твари всё-таки её возьмут.

На миг в его глазах мелькнула пустота. Будто он снова видел то, что хотел бы забыть. Когда заговорил, голос у него сорвался на хрип:

– Когда мы потеряли первый… Я имею в виду… Когда форт впервые подвергся атаке, треть гарнизона погибла. Те, кто остался, больше не могли прикрывать периметр полностью. Твари шли волной – не как обычно. Не ночью, не изголодавшиеся. Они приходили днём. И они… Они словно знали, куда бить.

– Знали? – переспросила Элвина, тихо.

– Да, – подтвердил он. – Как будто кто-то… учил их. Или выпускал партиями. С разницей в час.

Я видел, как напряглась Марна. Она краем глаза посмотрела на меня, но не сказала ни слова.

– Ты говоришь о тех, что не боятся солнца? – спросил я.

– О них, – Остен снова сделал глоток, но кружку так и не отпустил, будто держал её как якорь. – И если вы думаете, что это случайность, то зря. Это больше не атаки. Это осада. Я своими глазами видел их. И клянусь, что это необычные твари.

Мы с Юргом переглянулись. Все за столом вспомнили наше недавнее приключение на заброшенной платформе.

Остен медленно провёл пальцем по потрёпанной мундирной нашивке. Там всё ещё просматривался герб форта – выцветший, в копоти.

– Элун без помощи не выстоит, – сказал он тихо. – Мой отряд прибыл, чтобы доложить обо всём Герцогу и привести в Элун помощь.

Марна молчала. Юрг тоже. Даже Элвина не нашла, что ответить.

Тишину нарушил только звук, с которым Лия отставила свою кружку. Остен сразу перевёл взгляд на неё.

– Лия, – сказал он, чуть тише. – Я… рад, что ты жива и… исполнила свою мечту.

Она долго смотрела в стол. Потом подняла глаза – и я видел, что ей почти физически больно это слышать. Словно в этих нескольких словах пряталась тысяча недосказанных обвинений и сожалений.

– Спасибо, – выдавила она. – Я тоже рада, что ты жив.

Голос у неё звучал так ровно, что в нём слышался почти вызов. Остен больше не стал ничего говорить. Только опустил взгляд.

Я откинулся к стене, скрестив руки на груди. Он действительно изменился. Раньше в нём было больше бравады. Теперь – только усталость. Это был человек, который уже повидал ужас.

– И что теперь? – спросил я. – Вернёшься обратно в Элун? Вместе с подмогой?

– Конечно, – ответил он, коротко. – Мои люди там. И если я не вернусь, они будут знать, что я бросил их.

Юрг кивнул и даже слегка улыбнулся.

– Ты повзрослел, юный Рейвель, – тихо сказал он.

– Ваше уважение не остановит тварей. Не заткнёт голод. И не починит стены. Я пришёл за людьми.

Я уловил, как в этой фразе прорезалась почти невидимая ревность. Как будто он сам ненавидел то, что мы сидим здесь – живые, не пахнем дымом, не смотрим в пустоту.

– Если Герцог прикажет, – сказал я, – мы придём.

Он снова посмотрел на меня. Долго, без улыбки.

– Знаю, – наконец произнёс он.

* * *

Я всегда думал, что стены замка Герцога давят.

Слишком много арок, слишком мало окон, слишком много камня и высоких потолков. Сегодня, когда я шагал по выстланному темно-синим ковром коридору, это ощущение стало почти осязаемым.

Перед залом заседаний собралось с два десятка человек. Маги, бароны, воины-элунцы, твареведы. У некоторых магов на руках всё ещё проступали следы ожогов. Никто не разговаривал. Ждали.

Я подошёл ближе к Марне и Юргу. Они стояли у дверей, переглядываясь. Марна первая посмотрела на меня.

– Готов? – спросила она с тем невесёлым спокойствием, которое появляется у людей, уже испытавших весь возможный страх.

– Смотря к чему, – отозвался я. – Если к хорошим новостям, то нет. Если к дерьму – всегда.

Юрг усмехнулся, но в этой усмешке не было радости.

– Тогда поздравляю, Ром. Твоё ожидание оправдается. Судя по лицам магов, новости будут скверные.

Дверь в зал открылась с тихим скрипом. Один из помощников Герцога вышел к нам и жестом пригласил внутрь:

– Заходите.

Зал был высоким, с балками под потолком и огромным столом, за которым обычно заседали влиятельные лица клана.

Сегодня за столом сидела только одна фигура – Герцог. Перед ним – разложенные фрагменты панциря твари, прозрачные колбы с тканевыми пробами и несколько артефактных зеркал, отражавших с разных углов распластанное под печатями тело существа.

– Прошу, – сказал он, не поднимая головы. – Присаживайтесь.

Многие расселись, но из всех лунных стражей место занял лишь Тарен Сойр. Мы остались стоять чуть поодаль.

– Магистр Салине доложила, что у них есть первые данные анализа, – сказал Герцог и жестом пригласил ее говорить. – Прошу вас.

Салине поднялась, провела ладонью над ближайшей колбой. Внутри ткань, похожая на чёрный воск, чуть дрогнула – словно от слабого дыхания.

– Первичные анализы структуры подтвердили, что это не естественный мутант, – сказала она. – Не предмет естественной мутации под влиянием Ноктиума, а… искусственный процесс.

– То есть? – Тарен Сойр поднял бровь.

– Тварь создана в лаборатории. Она содержит материал нескольких видов тварей и… человеческий. Видите вот эти синие вкрапления? – Салине ткнула длинным стилусом в разрезанный фрагмент костной ткани. – Это следы стабилизации волокон алхимическими реактивами.

Я медленно выдохнул. Не потому что удивился, а потому что понял, что мы в заднице.

– Пепельники? – спросила Марна. Голос у неё был низкий, почти глухой.

Салине подняла голову.

– Пепельники умеют многое, но таких технологий у них нет, – покачала головой магистр. – Либо же мы многого не знаем о Пепельниках… Я не смею ничего утверждать. Пока у нас нет полной картины, и это лишь догадки. Но следы алхимической сборки по составу и структуре похожи на те, которые используются у нас. В Альбигоре.

В зале повисло молчание. Я слышал, как где-то за стенами замка бил гонг.

Марна нахмурилась.

– То есть кто-то выводил этих тварей специально, так что ли?

– Я думаю, что у нас есть два варианта, – сказала Салине. – Либо кто-то из Пепельников заполучил наши разработки. Либо здесь, в Альбигоре, кто-то тайно занимается созданием гибридов.

Она посмотрела прямо мне в глаза. И я понял: это не угроза. Это предупреждение.

– В любом случае, – продолжила она чуть тише, – это не станет последним нападением. Если за этим стоит план, то он уже выполняется.

Я перевёл взгляд на стол. На серую ткань, что когда-то была живым существом, а теперь казалась остывшим фрагментом чего-то куда более сложного. Тварь, которая до последнего не боялась солнечного света. Которая училась.

– Если такие твари появятся в большем количестве… – начал Юрг.

– Когда, – перебил его Герцог. – Тогда никакие укрепления форта Элун не помогут.

Салине кивнула.

– До тех пор, пока мы не поймём, откуда они взялись и кто их создал, считайте, что вы живёте в осаждённом городе, – сказала она. – И что каждый ваш выход за стены – это не патруль. Это война.

Никто не возразил. Герцог смерил магистров тяжелым взглядом и подозвал к себе одного из помощников. Тот кивнул и вышел за дверь.

– Я хочу, чтобы защитники Элуна сами рассказали о том, с чем столкнулись. – Герцог взглянул на старшего в отряде Остена. – Драуг, вам слово.

Никол Драуг поднялся и выложил на стол несколько записывающих кристаллов. Высокий, сутулый, с серым лицом и тёмными глазами. Грязный Ноктиум уже стал частью него.

– Менее луны назад начались первые атаки. По ночам. Сначала – небольшими стаями. Обычные низшие твари, мутировавшие на залежах Ноктиума. Ничего, чего бы мы не видели. Эти атаки отбивались легко, хотя и показались нам лишком частыми.

Он сделал паузу, медленно провёл пальцами по щеке, где тлела свежая розовая полоса – похоже, когти.

– Но потом пришли другие. Похожие на ту особь, которую вы захватили. Умные. Днём не уходят. Выламывают укрепления. У них есть подобие организованности… Сначала они прощупывают нас, ищут слабые места. И лишь затем атакуют. И каждый раз по-новому, словно подбирают тактику.

Я чувствовал, как у Марны возле меня чуть дрогнули плечи.

– Потери? – спросил Варейн.

– Когда мы уходили, была утрачена пятая часть гарнизона. – Драуг выговорил это, словно отрезал кусок собственной плоти. – Тварей невозможно пересчитать: часть исчезает днём, часть остаётся среди руин. Нам стоило большого труда прорваться сквозь них…

Герцог сжал ладонью поручень кресла. Лишь этот еле заметный жест выдал, что даже ему было тяжело слушать.

– Мы шли быстро. Мы пришли просить не бюрократии. Мы пришли за помощью. Каждый день промедления может стоит Элуну жизни. Тварям нужен наш Ноктиум, и они не остановятся.

Он сказал это без патетики, без давления. Просто как факт. Но от этого по спине пробежал холодок.

Варейн перевёл взгляд на нашего командира.

– Что думаете, мастер Сойр?

– Думаю, что было бы куда проще воевать с ними, знай мы, кто и зачем их сделал, – отозвался командир. – Нужно собрать несколько полноценных отрядов. И нам будет гораздо проще шинковать этих мразей, если маги расскажут об их слабых местах.

Салине встретила его взгляд.

– У них нет слабых мест в привычном нам понимании.

Варейн едва заметно кивнул.

– Никол Драуг. – Он снова повернулся к командиру. – Вы получите помощь. Я распоряжусь о создании отрядов немедленно.

Драуг не сделал ни единого жеста благодарности. Только выдохнул – долгий, как будто этот выдох копился всю дорогу.

– Благодарю вас, Герцог, – сказал он. – Мы… Мы знали, что клан не оставит нас.

Герцог поднял руку, и к нему подошёл маг-референт с раскрытым планшетом.

– Отряды выдвинутся завтра. С восходом.

* * *

Площадь перед замком Герцога напоминала шмелиный улей. Капитанские адъютанты сновали между строевыми, гонцы спорили с магами, а стражи из внутренних караулов поглядывали на нас так, будто не знали, чего опасаться больше – нашествия тварей или собственного начальства.

Я стоял у подножия лестницы, прислонившись к каменному парапету. Воздух пропах горьковатым запахом пыли и масла – к выдвижению готовили механические платформы, и в этом было что-то символическое. Город сам собирался двинуться в бой.

– Честно говоря, я бы предпочёл встретить ещё одну тварь, чем этот парад лицемерия, – пробормотал Юрг рядом, поправляя воротник. – Хотя, с другой стороны, тварь хотя бы не делает вид, что уважает тебя.

– Какая философия, – отозвался я. – Может, и ты когда-нибудь напишешь трактат.

– Назову его «Всё дерьмо и немного хуже», – буркнул он.

Марна стояла чуть поодаль, наблюдая за движением людей. Её взгляд был таким, будто она уже мысленно выстраивала цепочку приказов и прогнозировала, кто из нас вернётся в лучшем случае с половиной конечностей.

Я не сразу заметил, что стражник у ворот замер, выпрямившись по стойке смирно.

По главной улице шла делегация другого клана.

Огненные мантии, черные с узором багряных жил, как пепел с языками пламени. На солнце эта процессия смотрелась так, будто полыхал живой костёр.

– Пламенники, – выдохнул я.

Во главе шёл высокий мужчина лет пятидесяти, с длинными рыжими волосами, собранными в косу. Его лицо было сухим и внимательным, взгляд – острым.

– Это магус Химваль, – сказала Марна. – Какого гриба он здесь забыл?

Юрг выпрямил спину.

– В Элуне достаточно Пламенников. Они куют оружие, помогают со строительством и созданием контейнеров для Ноктиума, – пояснил он. – И, думаю, они пришли присоединиться к нам.

Рядом с магусом Химвалем шла посол Трейн, мать Элвины.

– И почему-то мне кажется, что без пафоса не обойдётся, – пробормотала Марна, кивая на приближающуюся процессию. – Нет, так-то они ребята нормальные, но… Со своими заскоками.

– И взрывным характером, – проворчал Юрг. – Во всех смыслах.

Герцогу уже доложили о прибытии делегации, и двери его замка распахнулись. Глава клана вышел приветствовать Пламенников лично.

Магус Химваль поднялся по ступеням, его люди остались ждать у подножия. И хотя это приветствие было ритуалом и формальностью, было в нём что-то завораживающее. Два мира столкнулись – чёрно-багряный огонь и наша серебряная сдержанность.

Химваль остановился, наклонил голову в знак почтения.

– Я Магус Химваль из Дома Пламенников, – сказал он ровным голосом. – Мы прибыли не ради почестей и не ради демонстрации силы.

Герцог Варейн едва заметно кивнул и спустился ровно на одну ступеньку, чтобы стоять вровень с гостем.

– Форт Элун всегда был местом, где трудятся и наши люди. Огненные мастера, кузнецы, инженеры. Они не только строили оборону – они считают это место домом. И мы не бросим наших соклановцнев, какая бы участь им не угрожала. – Химваль слегка развёл руками, и длинные рукава зашевелились, будто языки пламени. – Мы просим разрешения выступить вместе с Лунорождёнными.

Герцог некоторое время молчал. Ветер с площади тронул его плащ и растрепал седеющие пряди.

– Клан Лунорождённых благодарен вам за помощь. Однако вам надлежит помнить, что способности ваших магов могут быть опасны.

– Наши маги проинструктированы и могу держать себя в руках. Мы не забываем, насколько велика мощь Огня. – Химваль едва заметно усмехнулся. – И предпочитаем, чтобы враг тоже не забывал.

Они молчали несколько секунд.

– Мы принимаем помощь Оненного клана, – торжественно сказал Варейн. – Ваша делегация присоединится к экспедиции.

Они пожали руки. Магус спустился к своим людям, и взгляд Герцога упал на посла Трейн. Несколько мгновений она не двигалась. Потом вышла вперёд, чуть наклонив голову.

– Госпожа Трейн, – произнёс Герцог, – вы сочли нужным сопровождать их лично? Не вас ли мне благодарить за то, что привели подмогу?

Посол улыбнулась.

– Я делаю это ради наших людей в Элуне. И ради того, чтобы Альбтгор знал, что у нас всё ещё есть союзники.

Когда её глаза скользнули по строю, я заметил, что на мгновение они задержались на Элвине. Чуть дольше, чем нужно. Словно она пыталась запомнить дочь перед дорогой.

Я посмотрел на Элвину. Та стояла, вытянувшись так, будто сама себя удерживала от того, чтобы не шагнуть навстречу.

Варейн коротко кивнул.

– Благодарю вас.

Химваль приложил ладонь к груди, и все маги последовали его примеру.

– Ну, – тихо сказал Юрг, когда они смешались с толпой на площади, – теперь у нас официально есть всё. И твари, и Пламенники, и чужие амбиции. Осталось добавить пару алхимиков и ещё одну гражданскую войну – и будет полный комплект.

Я выдохнул.

– Ты забываешь главное, – сказал я, поднимая взгляд на высокие стены замка. – У нас есть ночь впереди, чтобы понять, как не сдохнуть уже в первый день пути. Если твари не спят днём, безопасного промежутка не будет.

* * *

Особняк барона Артана, квартал лунорождённых

Лия сидела на краю высокого кожаного кресла, стараясь не касаться спинки. Её ладони лежали на холодной кромке дубового стола, оставляя на полировке липкие пятна. Она несколько раз с усилием вытирала их о ткань форменных брюк, но ладони всё равно мгновенно становились влажными.

В кабинете было тихо, как бывает только в домах людей, слишком привыкших к власти. Эта тишина никогда не значила спокойствия. Барон Артан стоял у застеклённого шкафа, изучая аккуратные ряды книг и старых, тщательно вычищенных медалей. Он не обернулся сразу, не поприветствовал. Не сказал ни слова, пока Лия ждала – она знала, что это было частью игры.

В детстве ей казалось, что отец способен растягивать молчание до бесконечности. Теперь она понимала, что в этом была его особая, ледяная порода убеждения: он заставлял собеседника сомневаться в собственной правоте, прежде чем сам откроет рот.

– Ты выглядишь усталой, – произнёс он наконец. Голос его звучал так, будто он комментировал погоду.

– Я… недавно вернулась из вылазки, – ответила она, с трудом подбирая слова.

– Да. – Отец всё ещё не смотрел на неё. – Я слышал. Герцог распорядился о подготовке экспедиции. И ты отправишься в Элун вместе с остальными стражами.

Он медленно обернулся. Свет лампы скользнул по его волосам, по изломанным теням на лице, по глазам – серым и холодным, как сажа, в которую подмешали лёд.

– Ты понимаешь, зачем я тебя вызвал?

– Нет, отец.

Она слышала, как дрогнул её голос. Чуть-чуть. Но для него и этого было достаточно.

Лия каждый раз проклинала себя за это. За слабость перед ним.

– Разумеется, не понимаешь, – сказал он тихо. – Ты никогда не понимала, что значит нести ответственность за клан. За то, что твоё имя обязывает тебя делать. Иначе послушала бы моего совета и сделала иную карьеру.

Он прошёл вдоль стола, едва слышно ступая по ковру. Лия поймала себя на том, что перестала дышать. Её сердце стучало так громко, что казалось, оно заполнило весь кабинет.

Артан остановился у кресла напротив.

– Ситуация выходит из-под контроля, – сказал он. – В Альбигоре уже не скрывают, что ты… – он сделал паузу, будто подбирал слово, – симпатизируешь выскочке, происходящему из враждебного клана.

Лия чувствовала, как холод медленно растекается по горлу, к ключицам, к животу.

– Ром – Лунный страж, – выговорила она. – Он подчинил Тень. Он тоже Лунорождённый, отец…

– Он никто. – Голос барона остался ровным. – И враг. Если этот человек – или то, что он в себе носит – станет причиной краха наших позиций, ты будешь отвечать вместе с ним.

Она сжала пальцы на краю стола. Кожа под ногтями побелела.

– Что ты хочешь от меня, отец?

– Простейшего. – Он опустил ладонь на закрытую папку. – Когда экспедиция уйдёт в Элун, ты найдёшь возможность… – он сделал чуть более долгую паузу, – показать, что Ром не способен действовать в интересах клана.

В горле пересохло.

– Подставить его?

– Зафиксировать его ошибки, – мягко поправил Артан. – Если понадобится, подтолкнуть его к ошибке. Никто не ждёт от тебя больше, чем твоего долга.

– Но это предательство…

– Это сохранение влияния, – возразил он, и в голосе впервые скользнула сталь. – Или ты хочешь, чтобы тебя саму выкинули из Лунных стражей?

Он медленно присел в кресло, сложив ладони домиком.

– Если ты откажешься… – Его взгляд задержался на её лице, – всё, чего ты добилась, будет обращено в прах. За тобой тянется целый шлейф ошибок, и ты и без того на грани исключения из Стражей. Если ты не хочешь этого, придётся помочь.

Лия прижала дрожащие пальцы к губам. Она опустила голову, уставившись в чёрный лак стола. Там, в отражении, её лицо казалось чужим.

– Вы… правда готовы пожертвовать мной ради этого?

Барон не ответил.

Он лишь посмотрел на неё – долго, внимательно. Так, будто видел не дочь, а инструмент.

– Выбирай, Лия. Либо ты, либо Ром.