Текст книги "Страж (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Альбигор-2. Страж

Глава 1

Салине повела меня в башню магистров.

Ее кабинет располагался на одном из верхних ярусов, и я помнил, что оттуда открывался живописный вид на Альбигор. Воздух в коридорах был прохладным, с привкусом меди и выжженного Ноктиума. Меня не покидало чувство, что с каждым шагом я не просто поднимаюсь – я погружаюсь. В то, чего лучше было бы не знать.

Кабинет Салине находился в самом сердце башни. С одним окном, потолком, прорезанным артефактными прожилками, и исписанными стенами рунами. Аскетичное пространство – почти пустое, за исключением высокого кресла, тяжёлого стола и нескольких стендов с артефактами. Не музей. Лаборатория ведьмы, привыкшей не к украшениям, а к эффективности.

– Заходи, – произнесла она и коснулась ладонью плоской панели у двери.

Я вошёл, и тут же за спиной что-то щёлкнуло – замки, барьеры, возможно, даже печати. Салине прошла вдоль стены и активировала ещё три руны на артефактах. Один – стабилизатор звуковой волны. Второй – искажатель магического резонанса. Третий я не узнал, но почувствовал, как воздух сгустился, стал вязким.

– Безопасно, – сказала она, поворачиваясь ко мне. – Теперь мы можем говорить открыто.

– Значит, до этого мы с вами не были откровенны? – не удержался я.

Салине не улыбнулась. Ей явно было не до шуток.

– Ты не просто так оказался здесь, Ром. Ты – часть проекта. Одного из самых опасных, что когда-либо вёлся в Альбигоре.

Я вздохнул. Ну конечно. Я уже побывал бастардом с амнезией, носителем зубастой Тени с памятью древнего генерала и командиром тварей. Почему бы не добавить ещё одну безумную линию в этот узор?

– Говорите, что хотели, магистр.

Салине прошла к столу, активировала кристалл памяти, и в воздухе возникла какая-то хитрая схема с множеством линий. Какие-то линии соединялись, над ними горели имена. Фамилии, символы, руны. Я увидел герб Солнцерожденных, знак нашего клана, эмблему Белых Плащей и другие знакомые знаки.

– Двадцать лет назад в Альбигоре был инициирован закрытый проект, – начала Салине, опустившись в кресло. – Магистры из разных кланов и орденов решили создать новое поколение – одарённых, обладающих сразу несколькими склонностями. Мощных, гибких, не ограниченных рамками одного таланта. Сверхлюдей.

Она говорила спокойно, как врач, зачитывающий диагноз пациенту. Или судья, что выносит приговор.

– Это был эксперимент. Связать магические линии разных кланов в одной крови. Выяснить, возможно ли совместить устойчивость Ночи с яркостью Дня. Плавный баланс сигнатур Зелёных рук и взрывную мощь Пламенника…

Я сел. Просто потому, что стоять стало невозможно. Голова гудела.

– И вы решили скрестить клановую магию, как садоводы – розы?

– Не я, – покачала головой Салине. – Они. Это нечто вроде тайного сообщества магистров. Для них не важна принадлежность к конкретному клану. И им были нужны доноры склонностей. Я стала одной из них. Дала тебе свою склонность к Ночи. Самую устойчивую из доступных тогда.

– Вторую сторону я уже знаю, – кивнул я. – Доминус.

– Верно, Ром. Он стал донором по линии Дня.

– Конечно. Кто же ещё. Всё лучшее – мне, как всегда.

Салине положила полумаску на стол и взглянула на меня. С печалью, сожалением. Но без материнской теплоты.

– Наверняка тебе интересно, почему я ни разу за тобой не пришла.

– Честно? – Я спокойно встретил её взгляд. – Не очень. Я не знаю вас, магистр. Долгое время в Дневном клане я считался сиротой. Лишь когда мне исполнилось семь, пришли наставники и забрали меня на воспитание. До этого я рос вместе с остальными детьми Солнцерождённых – с няньками и кормилицами. Я давно смирился с тем, что у меня нет семьи.

Салине тяжело вздохнула. Я почувствовал, что ее все же мучила совесть. Но она настолько глубоко затолкала это чувство, что сейчас не могла позволить себе выразить эмоции.

– Первоначально ты должен был воспитываться в клане Белых плащей. Он нейтрален ко всему Альбигору и служит городу, а не своим интересам. К тому же под наблюдением их Ордена Белой ткани ты и все тебе подобные были бы в безопасности. Но… Доминус решил иначе. Он забрал тебя под своё личное покровительство.

– Наследников не хватало? – догадался я.

– Его первый брак был бездетным. Ты на тот момент оказался единственным потомком. Он вырвал тебя из рук проекта, нарушил договор. Потом у Доминуса появились официальные наследники, но было поздно – тебя он не вернул. Меня, впрочем, тоже сразу отстранили от проекта, едва ты родился. Я долгое время не знала ничего о том, где ты находился.

Я вспомнил холодные залы клана Солнцерождённых. Руки, которые держали крепко, но никогда не обнимали. Приказы, не обсуждения. Ожидания, не заботу. Но мне это всегда казалось единственно верным порядком вещей.

– Прекрасно, – усмехнулся я. – Прямо семейная драма с элементами заговора. А что с остальными… проектами?

Салине пробежалась пальцами по артефактной панели и вывела в воздух несколько странных образов.

– Были и другие попытки – со склонностями иных кланов. Не все были успешны. Насколько мне известно, получилось создать не более десятка потенциальных носителей двух склонностей.

А вот это уже было интересно.

– Выходит, у меня всё же есть потенциальные братья по несчастью. Как их найти?

– Зачем тебе это, Ром?

– Интересно посмотреть на то, что получилось у этих ваших магистров.

– Я не знаю. Тогда меня отстранили от проекта. Моё участие тоже было сделкой. Я подарила тебе жизнь и свою склонность к Ночи, в обмен на это получила доступ к знаниями и со временем стала магистром. Но… пожертвовала правом быть тебе матерью. Если сможешь, прости меня.

Я молча пожал плечами. Что я мог ей сказать? Она всё еще оставалась для меня чужим человеком.

– Я знаю, что в Дневном клане тебе было нелегко со статусом бастарда. Но я хочу, чтобы ты знал. Ты не ошибка, Ром. Ты – возможность. И будущее. Которое недоступно большинству.

Я сидел молча, глядя на рунную стену. Слова Салине были тщательно подобраны, она наверняка готовилась к этому разговору. Будь я чуть мягче, наверняка бы поддался эмоциям. Но голова у меня сейчас работала чётко.

– Если всё, что вы рассказали, правда, – я медленно поднял взгляд на Салине, – то это не просто личная история. Это угроза. Или… возможность. В зависимости от того, кто и как на это смотрит.

Она кивнула, будто ждала именно такой реакции.

– Именно поэтому ты должен быть осторожен. Магистры, стоящие за проектом, уже тоже поняли, что ты – детище их плана. Доминус слаб, и ты вышел из-под его власти. Но они… привыкли контролировать всё: эксперимент, результат, а главное – последствия. Сейчас ты вне их рук. И я уверена, что они попытаются вернуть тебя под свой контроль.

Я недобро улыбнулся.

– Желаю им удачи.

Салине чуть подалась вперёд:

– Они могут не нападать. По крайней мере – не напрямую. Но теперь ты в фокусе их внимания. Наблюдай сам. Верь только тем, кто доказал, что готов умереть за тебя.

– У меня таких немного.

– Зато ты знаешь, кто они.

– Мне нужны их имена, Салине, – потребовал я.

– Я не могу сказать…

Салине нервно перебирала складки своей мантии. Тишина сгустилась, как перед бурей. И…

Она действительно пришла. В прямом смысле.

Башня содрогнулась так, что с полок попадали маленькие артефакты.

Где-то внизу, словно из-под земли, что-то ударило с такой силой, что поднявшаяся было с кресла Салине рухнула обратно, а над нашими головами закачались светильники.

Миг – и один из артефактных датчиков на стене мигнул алым.

Салине прищурилась, считывая показатели.

– Ноктиум. Зашкаливает.

А в следующий миг сирены прорезали тишину по всему кварталу. Мы с магистром переглянулись и одновременно выдохнули.

– Выброс.

Всё остальное придётся обсудить позже. Гораздо позже. Если будет кому.

Мы одновременно сорвались с места. И уже в коридоре башни услышали противную запись из динамика:

– Внимание! Аномальная активность! Предположительно: утечка нестабильного Ноктиума. Код: тринадцать. Активировать протокол «Лунный Купол».

Запись прокручивалась снова и снова под рёв множества сирен и топот шагов. Все, кто ещё засиделся в башне, повыскакивали из кабинетов и сейчас дисциплинированно спускались по лестницам.

На площади перед башней уже начиналось движение – магистры, их ассистенты, охранники и штатные архивисты сбегались и строились в шеренги для получения распоряжений. Никто не кричал – мы всё же были Ночным кланом, а не труппой паникёров, – но напряжение ощутимо хрустело в воздухе.

Небо над кварталом переливалось серебром. Магические барьеры поднялись сразу – их активация напоминала вздох исполина: резкий, зловещий, и с лёгкой вибрацией воздуха. Купол замкнулся над кварталом, и небо стало свинцовым.

Это был тринадцатый протокол: изоляция, блокировка границ, закрытие всех врат, отключение внешних порталов. Лунные стражи – первая волна. Разведка – вторая. Арьергард, зачистка, подкрепления – третья. Всё чётко. Всё – по уставу.

И многое – на мне.

– Я должен идти, – бросил я Салине, оставив её в шеренге. Она молча кивнула. Знала, что моё место – на передовой.

* * *

Казармы встретили меня запахом металла и камня. Здесь, за толстыми стенами, сирена орала не так противно. А мне нужно было экипироваться – правила безопасности при выбросе такие же, как и при работе с грязным элементом на вылазке.

Одежда слетела в два движения – походный костюм я надевал уже почти на автомате. Отметка ранга, знак принадлежности к отряду, укрепленный жилет с гравировкой. Наруч с ячейками для артефактов. Мой клинок, Тень-Шаль, спал в ножнах, словно и не собирался просыпаться. Сейчас он был мне ни к чему, но я все равно взял его с собой.

– Тоже не в восторге, да? – буркнул я ему. Он, разумеется, не ответил. Пока что.

В дальнем отсеке уже собирались мои.

Лия первой обернулась. Лицо – серьёзное, собранное. Ни капли растерянности. Ни капли «девушки». Только воин. Рядом – Элвина. Жесткая, собранная, с быстрыми пальцами, проверяющими застёжки на наплечнике. Её Тень, как всегда, стелилась позади неё.

К счастью, девушки собрались и не стали выяснять отношения. Наоборот – Элвина передавала Лие запасы поглощающих артефактов, а Лия надежнее приладила дополнительный карман на поясе Элвины. Перемирие. Это хорошо.

Тар стоял у стены, притирая к запястью новенький браслет с гравировкой клана.

Рион возился с ремнями. Всегда немного неуместный, будто не до конца поверил, что оказался в реальной миссии, а не в теневой пьесе в «Чернильной Капле». Но когда дело доходило до дела – бился до последней капли. Врага.

– Ну что, командир, – сказал он, застёгивая последний ремень. – Поведёшь нас в самое пекло?

Забавно, что командиром отряда меня не назначали. Они сами меня выбрали.

– А как иначе, – отозвался я. – Наконец-то что-то похожее на реальную опасность.

– С кем идём? – спросила Лия.

Я не ответил. Потому что в этот момент в коридоре послышался знакомый топот. Дера, уже в полной экипировке, высунулась в дверной проём и кивнула в сторону выхода.

– За мной, молодняк! Третий сектор хранилища. Ваш первый выход.

Значит, пора.

Казалось, время текло невероятно медленно, но на деле прошло всего несколько минут с момента первого сигнала тревоги. Не зря наставники гоняли нас со сборами.

Хранилище располагалось на краю квартала – между второй стеной укреплений Альбигора и постройками Хозяйственного департамента. Здесь покоился добытый грязный Ноктиум, ожидая передачи Дневному клану для очистки.

И сейчас здесь был ад.

Сойр встретил нас у контура защитного барьера. Его лицо, как всегда, было каменным – я вообще почти никогда не видел на нём эмоций, словно оно было парализовано.

Командир шагнул к нам.

– Взрыв в Хранилище Три. Предположительно – разрушение оболочки защитного контейнера. Сырье с высокой концентраций. – Он бросил взгляд на меня. – Грязный Ноктиум, Ром, твой любимый. Уровень опасности – красный. Внутри могли остаться дежурные хранители.

– Не завидую я им, – скривился Тар.

Моя Тень уже оживала, срываясь с рук чёрной дымкой. Она не любила ждать. Я – тоже.

– Новички, сегодня ваш выход, – продолжил Сойр. – Покажете, на что способны. Опытные стражи будут прикрывать, но сегодня – ваш бенефис. Сопровождаете техников. Командуешь ты, Ром.

Мы с ребятами переглянулись. Лия подтянула защитные перчатки, Элвина проверила артефакт на руке, близнецы синхронно дернули плечами – как будто это была просто тренировка. И только Рион выдохнул:

– Опять веселье. А я уж думал, успеем на обед.

Я взглянул на жирный дым, что вырывался из третьего сектора хранилища, и обернулся к остальным:

– Надеть маски.

Хранилище встретило нас клубами темноты. Не ночной, не привычной – а слепой, липкой, будто сам мрак решил материализоваться. Артефактные круги на полу трещали, местами плавились, не выдерживая активности Ноктиума. Символы на стенах мерцали красным, словно звали на помощь.

– Разделяемся, – бросил я. – Лия и Элвина – на левый фланг. Близнецы – правый. Я – центр. Найти источник, изолировать, зачистить. Не геройствуем. Задача – расчистить дорогу техникам. Изолируем все активные зоны.

Ответом стали короткие кивки.

Мы шли в авангарде и должны были выполнить всю грязную работу – нейтрализовать частицы Ноктиума в воздухе, стабилизировать поглотителями активные зоны, которые образовались после выброса.

– Барьеры продержатся пять минут максимум, – буркнула Лия в канал. – У нас мало времени.

Стенки хранилища пульсировали от перенасыщения – тёмный Ноктиум будто ожил, медленно растекаясь по контурам, как масло по разогретому металлу. Артефактные печати на полу уже трещали, некоторые вспыхнули алым и осыпались на каменные плиты пеплом. Защитные плетения, встроенные в стены, искажались и рассыпались, не выдержав нагрузки.

Моя Тень обвила меня плотнее, превращаясь в кокон. Я чувствовал, как она впитывает испарения, гасит нестабильные волны, но отзывается болью. Каждый её рывок – как укус в грудную клетку. Моему призрачному генералу тоже происходящее не нравилось, но он не привык жаловаться.

Слева послышался вскрик – Элвина. Я уже рванул в ту сторону, но её голос прозвучал твёрдо:

– Всё под контролем! Один из стабилизаторов расплавился. Идите дальше! Здесь я разберусь.

На правом фланге Тар и Рион активировали сферу заморозки. Прямо сквозь хаос они вбили в пол якорь и запустили синхронизацию.

– Пошла стабилизация! – крикнул Рион. – Поле начнёт сжиматься.

И тут я увидел что-то светлое. Как выяснилось, халат. А его обладатель лежал возле одного из контейнеров – к счастью, целых. Вероятно, мужчину отбросило, когда нестабильный взорвался.

Я быстро прошел вперед и наклонился. Форма рабочего хозяйственного департамента, халат – с символом службы. Не повезло бедолаге оказаться в зале, когда рвануло.

Парень лет двадцати, худой, в рабочей форме. Пол-лица обожжено, рука в крови. Но он дышал.

– Контакт! – крикнул я. – Один выживший!

– Забирайте его! – Донеслось сзади. Следом за мной в зал вбежали техники в костюмах полной защиты. – В лазарет, срочно!

– Да сам знаю…

Надо было спешить. Тень сомкнулась вокруг нас, как щит. Энергия Ноктиума била со всех сторон – искрами, гудящими разрядами, от которых волосы вставали дыбом. Я слышал, как она – моя Тень – шепчет. Не слова. Намёки, ритм, чувство.

– Тар, Рион! – позвал я. – Ко мне в зал.

Близнецы вынырнули из соседнего отсека. Как всегда, синхронно. Я кивнул на парня в белом халате:

– С ним на выход. Я помогу техникам.

– Но…

– Бегом!

Уговаривать их не пришлось – и так хватило для первого раза. Парни подхватили бедолагу в халате и уже через несколько мгновений скрылись за углом.

– Работаем, я зайду в эпицентр, – переговаривались техники. – Образуйте защитную сетку и по каналам выведите энергию на запасной контур. Если снова жахнет…

– Да не должно!

– А если всё же жахнет, то нас с тобой завтра выловят из канала.

Не выловят. Если снова рванет, то с учетом сдерживающего контура, от нас всех останется лишь воспоминание.

Я шагнул вперёд – Тень уже окутала меня плотно, как броня. Ближе к активному контейнеру становилось трудно дышать: клубы нестабильной материи давили, жгли кожу даже сквозь защитную ткань. Каждый шаг отзывался вибрацией в костях. Символы и узоры на полу вспыхивали под ногами, а за каждым углом сверкали отголоски искривлённого пространства.

Я увидел техников. И тот самый контейнер, треснувший пополам.

– Нужна прокладка, – рявкнул один из них в канал. – Дайте мне пятую грань стабилизатора и изолирующую рамку! Страж, держи контур!

В техника полетел небольшой артефакт – диск в форме пятиугольника с хитрой гравировкой. Он поймал его и резко вогнал в пол рядом с контейнером. Диск засветился, выпуская сеть магических узоров.

– О! Стабилизация пошла… Так, ребята, держим дальше. Сейчас активирую поглощение… Страж, ставь рамку!

Параллельно я вытащил защитную артефактную рамку – она сложилась из сегментов и сомкнулась вокруг повреждённой колбы, частично купируя излучение.

Техники возились с поглотителями, пока я и ещё несколько стражей контролировали защитный контур. Не знаю, сколько прошло времени – наверное, немного. Но мне казалось, целая вечность. Дышать в маске было неудобно, да и стёкла то и дело запотевали.

– Всё! Поглощение завершено! – Техник поднялся. – Стабилизатор оставляем. Теперь бригада сможет нормально работать…

Я на всякий случай остался до последнего – и ушел лишь вместе с последним техником, по привычке прикрывая тыл.

За нами, в третьем отсеке, уже сияли голубым артефакты уровня Ноктиума. Поглотитель сработал, выброс нейтрализован. И, быть может, сегодня я ещё даже посплю.

На выходе нас встретила Элвина. Она взглянула на меня – и впервые за долгое время не с иронией, не с вызовом. Просто с усталостью и лёгким… уважением.

– Снова герой дня? – пробормотала она.

– Не мешай, я ещё не придумал заголовок для завтрашних газет, – буркнул я, стаскивая маску. – Что-то вроде «Бастард спас сектор от апокалипсиса» подойдёт.

* * *

В кабинете Сойра пахло раскалённым металлом и свежей магией. Не потому, что кто-то забыл утилизировать отработанные артефакты – просто сам командир Лунных стражей был источником напряжения, способным расплавить шлем с одного взгляда.

– Отчёт, Ром, – велел он.

– Взрыв локализован, – начал я. – Очаг – контейнер в третьем секторе. Погибших нет. Один пострадавший, рабочий пульта стабилизации, сейчас в лазарете. Симптомы – типичное отравление парами нестабильного Ноктиума. Утром переправят в Башню белой ткани.

Сойр молча кивнул. За его спиной суетились два техно-мага из Хозяйственного департамента. Один, с лицом как у совы, разглядывал записи с артефактных кристаллов, другой теребил в руках кусок обугленного металла с выгравированным клеймом.

– Не похоже на случайность, господин Сойр, – произнёс «сова». – Мы детально проверили остатки корпуса. Нет внутренних повреждений, характерных для нестабильной реакции Ноктиума. Зато есть следы внешнего вмешательства в целостность корпуса контейнера. Аккуратно, точно, с отключением защитных рун и дублирующих замков…

– Кто-то решил его вскрыть? – уточнил я. – Он что, бессмертный?

– Не просто вскрыл, господин страж, – отозвался второй техник. – Вероятно, был установлен замедленный дестабилизатор. Он активировался при определённой температуре. Ход мысли… нетипичный. Но продуманный. Это могла быть диверсия.

Я посмотрел на Сойра.

– Что говорит система наблюдения?

– Ничего, – ответил он мрачно. – При выбросе пострадала система фиксации – та, что была в хранилище. Кристаллы записи неисправны.

Наступило молчание. Я скрестил руки.

– Должны быть другие точки слежения, – сказала Элвина. – Да, в самом секторе хранилища сгорели, но можно отследить, кто и когда заходил в помещение…

Лия неожиданно кивнула, соглашаясь с главной конкуренткой.

– Но ведь в хранилище имеет доступ узкий круг сотрудников…

Мы с Сойром переглянулись, думая об одном и том же.

– Это сделал кто-то из своих, – сказал он.

* * *

Гостиная барона Артана в квартале Лунорождённых

Свет из витражного окна отбрасывал неуместно весёлые разноцветные блики на мраморный пол.

В комнате было тихо, если не считать мягкого скрипа кресла под старым бароном Тарделом – тот неторопливо покачивался вперёд-назад, наблюдая за остальными гостями.

На столе, уставленном хрустальными бокалами и закусками, горели три свечи. Одна – с символом Дома Артан – хозяина вечера. Вторая – со знаком семьи Тардел. Третья – с золотой печатью Мелисара Граунта.

Барон Артан стоял у окна, глядя на небо, на котором всё ещё сверкал активный защитный купол. Его спина была прямой, руки сложены за спиной.

– Он выжил, – сказал он негромко. – К тому же стал героем.

– И чей это просчёт? – фыркнул Мелисар, не скрывая раздражения. – Его следовало добить в хранилище. Или в казарме. Или, если уж на то пошло, прямо на площади. Мы упустили момент!

– Герцог не простил бы этого, – холодно отрезал Артан, не оборачиваясь. – Он видит в бастарде выгоду. А значит – инвестирует.

– В бастарда, – напомнил старик Тардел, покачнувшись вперёд. – В сына того, кто подмял под себя половину Альбигора. Они никогда не были нам друзьями. И новый Пакт – ничего не стоит. Нужно быть идиотом, чтобы доверять Солнцерождённым. И их бастардам.

Барон Артан медленно повернулся. Глаза – цвета выцветшего серебра – глядели прямо на собеседников.

– Я помню, кто они. И именно потому не предлагаю убивать бастарда. Мы не на том этапе игры.

– Тогда что? – с вызовом спросил Граунт. – Ждать, пока этот полукровка вырастет в нового Сойра? Или хуже – в нового Герцога⁈

– Он уже больше, чем полукровка, – сказал барон. – Герцог использует его как клин между кланами. К тому же этот бастард проявил удивительную ловкость, выторговав для нашего клана дополнительную прибыль от продажи обработанного Ноктиума. Этот бастард уже принёс больше пользы, чем многие наши дети. И если мы ударим открыто, то проиграем. Нужно, чтобы бастард рухнул сам.

Граунт обернулся к барону:

– Сам?

– Нужно, чтобы он ошибся. Запятнал имя. Подвёл отряд. Проявил нестабильность. Потерял доверие покровителей. Герцог должен отказаться от него сам, – Артан сел. – А до тех пор… мы не тронем его. Но… окружим. Плотно.

– Как же?

Тардел хмыкнул и достал из складок плаща тонкий медальон.

– Мы знаем, кто к нему тянется. Ваша девочка. И та, что из Трейнов. Плюс его командиры, друзья… Каждый из них – рычаг. Слабое место. Нужно лишь выбрать правильное.