Текст книги "Убийство в купе экспресса (сборник)"

Автор книги: Альберт Корнелис Баантьер

Соавторы: Астер Беркхоф,В.Х. ван Эмландт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

7

Фледдер недоверчиво смотрел на де Кока.

– Да, там была элегантная дама с серебристыми волосами в изящном темно-коричневом костюме из толстого твида и бежевой блузке с воланами. Так утверждает наш буфетчик.

– Она ехала от самого Утрехта в купе первого класса вместе с Сюзеттой де Турне?

– Вот именно. Они сидели возле окна, напротив друг друга. И больше никого в этом купе не было.

Фледдер вытянул обе руки перед собой.

– Тогда она это сделала, она убила Сюзетту де Турне!

Однако де Кока не покидали сомнения.

– Убила эта пожилая женщина?

– А кто же еще? – тон Фледдера не допускал никаких возражений, – если не она сама совершила убийство, то во всяком случае, присутствовала при этом, допустила это… не помешала убийце. А возможно, даже помогла ему.

– Значит, она была соучастницей?

Глаза молодого сыщика заблестели.

– Вот как это было, – с жаром начал он описывать предполагаемый эпизод: – Старая дама следила за жертвой до того момента, когда убийца вошел в купе, чтобы совершить свое преступление. – Фледдер запнулся и замолчал. – Убийца мог ехать в купе второго класса и где-то на пути между Утрехтом и Амстердамом пройти в вагон первого класса.

Де Кок закусил губу.

– Действительно…

– Как была одета Сюзетта де Турне? – спросил Фледдер.

– Черный бархатный брючный костюм с приталенным жакетом, под которым была белая шелковая блузка с глубоким вырезом.

– Это по описанию буфетчика?

Де Кок кивнул.

– Очень наблюдательный тип, – засмеялся Фледдер.

– Я тоже удивился и спросил, почему он с такими подробностями запоминает женские наряды.

– Ну и что же?

– Оказывается, он в юности помогал своей матери, у которой был магазин дамского платья. Вот откуда этот необычный интерес.

– Где он находился?

– Вы о чем?

– Где находился этот магазин дамского платья?

– В Энкхойзене.

Фледдер даже рот открыл от удивления.

– В Энкхойзене! – выкрикнул он.

– Да, он там родился и вырос. Этот парень всего год как живет в Амстердаме.

Лоб Фледдера прорезала глубокая морщина.

– Знаете ли вы, что в тележке буфетчика можно спрятать все, что угодно.

Де Кок сосредоточенно слушал своего молодого помощника.

– Вы имеете в виду дамскую одежду?

Молодой сыщик поднялся со стула.

– Все ужасно просто. Так просто, что можно до этого и не додуматься. – Морщина на его лбу стала похожей на завиток. – Все ли вы знаете об этом человеке?

Инспектор усмехнулся.

– Ты имеешь в виду его прошлое?

– Да. И, конечно, анкетные данные.

Де Кок похлопал по внутреннему Карману своего пиджака и, вытащив из него записную книжку, бросил ее Фледдеру.

– Посмотри-ка предпоследнюю страничку, там необходимые телефоны для проверки.

Фледдер на лету поймал книжку, тут же поднял телефонную трубку и, набрав номер адресного бюро, получил дату и место рождения Питера де Бура. Проверка по картотеке уголовных преступников заняла еще несколько минут, после чего Фледдер повесил трубку с невозмутимым видом.

– Питер де Бур, – хрипло произнес он, – более двух лет назад был арестован и допрошен следователем в Энкхойзене. Он подозревался в совершении развратного действия.

– Что за развратное действие?

Фледдер проглотил слюну.

– Изнасилование.

Сидя за рулем своего старенького «фольксвагена», Фледдер с трудом пробирался через запруженный автомобилями город. Лавируя между машинами, он то и дело грозил отчаянным лихачам и, побагровев от ярости, возмущенно орал:

– Ну хоть бы один шофер соблюдал правила уличного движения в нашем благословенном Амстердаме! Носятся словно малые дети на машинках в игровом аттракционе. Воистину, по нашему городу безопасно передвигаться можно только в танке.

Де Кок расхохотался.

– Ну, танка нам не дадут. Это средство передвижения нам не по карману. Полиции приходится экономить.

Фледдер потянул носом воздух.

– А раз так, да здравствует преступность!

– Аминь!

Они проехали по Рейнстраат, пересекли великолепный Утрехтский мост через реку Амстел и остановились возле дома, который значился под номером два.

– А он знает, что мы приедем? – спросил Фледдер. – Может, мы ехали напрасно?

– Знает. Ян Вестернинг об этом позаботился. Он сейчас должен быть дома, ему пока рано выходить на работу – домашний врач сказал, что он должен пару дней отдохнуть.

– А чем вызваны эти неожиданные боли в желудке?

– Это пока не удалось установить, тут могут быть разные причины. Интересно, сможет ли он что-нибудь вспомнить?

Фледдер передернул плечами.

– Многого я от этой встречи не жду. По словам буфетчика, старая седая дама, которая находилась в купе с Сюзеттой де Турне, села в поезд в Утрехте.

– Ты хочешь сказать, что кондуктор, у которого начались боли в желудке, к этому моменту уже покинул поезд?

Фледдер кивнул.

– Так что он о ней ничего не сможет рассказать.

– Скорее всего, так.

Некоторое время они молчали. Старый инспектор надвинул шляпу на лоб и незаметно задремал под урчание мотора. Проснулся он, когда они проезжали Маарсен.

– Мне снилось, что мы в раю, – с блаженной улыбкой сообщил он.

Фледдер ухмыльнулся.

– Ну и как там?

– Прекрасно! Я расследовал какое-то важное дело.

– И я тоже?

Де Кок кивнул.

– В качестве ангела-хранителя третьего класса.

Фледдер хихикнул.

– А у меня есть надежда на повышение?

Де Кок похлопал его по плечу и пошутил:

– Сие мне неизвестно – в этот момент я проснулся.

Старый инспектор снова сдвинул шляпу на затылок и огляделся.

– По-моему, мы едем в нужном направлении. Ты хоть немного знаешь Утрехт? Я постоянно путаюсь здесь.

– А куда нам надо?

Де Кок вытащил свою записную книжку.

– Кондуктор Корнелис де Йонге, – прочитал он громко, – проживает по адресу: Утрехт-Восточный, Люнеттен, Гаастерланд, триста одиннадцать.

Фледдер внимательно слушал.

– Возле узловой станции нужно свернуть налево.

Де Кок сунул записную книжку обратно в нагрудный карман и рассеянно огляделся по сторонам.

– Ты почему-то еще ничего не рассказал мне о вскрытии, – заметил он.

Фледдер неопределенно махнул рукой.

– Ничего интересного, – пробормотал он. – Старый доктор Конингс оказался прав. Сломано несколько хрящиков в трахее. Я такого при удушении раньше не встречал. Может быть, это потому, что у нее очень длинная шея? Доктор Рюстлоос тоже обратил на это внимание.

– Изнасилование?

Фледдер опустил голову.

– Нет.

Де Кок улыбнулся.

– Итак, Пит, или Питер де Бур отпадает!

– По-моему, вы делаете поспешное заключение, – проворчал Фледдер.

Старый инспектор пропустил это замечание мимо ушей.

– А ты позаботился о токсикологическом исследовании?

Фледдер кивнул.

– Все материалы для анализа уже отправлены в криминалистическую лабораторию.

– Грязь под ногтями?

Фледдер покачал головой.

– Не было.

– Как, совсем? – удивился де Кок.

– Я, во всяком случае, ничего не обнаружил, – сказал Фледдер, как бы извиняясь. – У нее были очень красивые ногти, длинные, красивой формы, покрытые перламутрово-розовым лаком.

– И никаких надломов или царапин?

– Нет.

Де Кок сжал губы.

– Знаешь, что это значит?

Фледдер словно нехотя кивнул.

– Это значит, что Сюзетта де Турне не оказывала ни малейшего сопротивления убийце.

Фледдер припарковал свой «фольксваген» у станции Утрехт-Люнеттен. Выйдя из машины, де Кок с трудом распрямил занемевшую спину. Фледдер закрыл машину ключом и они поплелись к Гаастерланду.

– Удивительная сушь, – сказал Фледдер, взглянув на безоблачное небо.

Де Кок шутливо толкнул его в бок.

– Не забудь напомнить мне купить цветочки.

Фледдер недоуменно посмотрел на него.

– Цве-то-чки?

– Да.

– Для кого?

– Для Луизы де Колиньи. После визита к кондуктору мы отправимся в Академическую больницу. Кажется, это где-то в центре города, возле Катарайнесингел. Мне хочется поподробнее расспросить ее о покушении.

Они остановились возле дома номер триста одиннадцать. Де Кок нажал на кнопку рядом со скромной пластинкой с надписью «К. де Йонге».

Спустя несколько секунд дверь отворилась. Они поднялись по ступенькам на первый этаж, где их встретила молодая женщина.

– Уголовный розыск? – спросила она с певучим утрехтским выговором. – Из Амстердама?

Инспектор вежливо приподнял шляпу и поклонился.

– Да, мы из Амстердама. Моя фамилия де Кок. Ко-о-ок. – Он с улыбкой повернулся к своему помощнику. – А это – надежда Нидерландов, мой талантливый молодой коллега Фледдер.

Женщина засмеялась и отступила в сторону.

– Входите.

Она провела их в уютную гостиную. На широком диване сидел молодой человек лет тридцати в темно-синем домашнем халате. Рядом с ним на диване лежала собака непонятной породы. Молодой человек встал им навстречу и пожал обоим руки.

– Мне звонили из уголовного розыска железной дороги и предупредили, что вы придете. – Он указал на кресла со светло-коричневой обивкой. – Садитесь, пожалуйста.

Де Кок уселся напротив хозяина, положив свою шляпу на ковер рядом с креслом.

– Как вы себя чувствуете? – осведомился он.

– Значительно лучше. Еще день-два посижу дома и снова на работу.

– Вы, конечно, слышали об убийстве в вашем поезде? – без лишних слов приступил к делу де Кок.

– Да. Красивая девушка. И такой красивый вельветовый брючный костюм был на ней. Роскошные белокурые волосы… – Он даже причмокнул. – Красивое дитя.

– Вы с ней разговаривали?

Корнелис де Йонге покачал головой.

– Я только проверил ее билет и убедился, что она едет до Амстердама.

– Когда это было?

– Когда я проверил ее билет?

– Да.

– Сразу же, как только мы отъехали от Неймегена. Я проверяю купе первого класса в первую очередь.

– А потом?

– А потом я еще несколько раз проходил мимо купе и видел ее. Но в купе уже не заходил. Там больше никого не было, она ехала в купе одна.

– А вы не заметили там элегантную седовласую даму, одетую в темно-коричневый костюм из плотного твида и бежевую блузку с воланами?

Корнелис де Йонге задумался.

– Возможно, – сказал он осторожно, – эта дама и была в поезде, но я при всем желании не могу ее вспомнить. – Он помолчал. – Видите ли, на таких, как эта красивая блондинка из купе первого класса, редкий мужчина не обратит внимания.

Де Кок невольно покосился на молодую женщину, присевшую на стул возле окна.

– Когда у вас начались боли в желудке?

Корнелис де Йонге нахмурился.

– Перед самым Утрехтом. – Он прижал правую руку к желудку: – Я думал, мне конец. Я едва смог на Центральном вокзале в Утрехте сесть в такси и добраться до дома.

Молодая женщина поднялась со своего места и подошла поближе.

– Он был похож на привидение. Я тут же вызвала врача.

Де Кок снова обратился к мужчине:

– Вы что-нибудь ели… пили?

Корнелис де Йонге на секунду закрыл глаза.

– Только стаканчик кофе. Мне сразу не понравился вкус, какой-то необычный.

– И все-таки вы его выпили?

– Да.

– А кто дал вам кофе?

– Пит.

Де Кок чуть не подпрыгнул в своем кресле.

– Пит? – громко переспросил он.

Корнелис де Йонге кивнул.

– Да, буфетчик, когда я стоял в коридоре около купе первого класса.

8

Фледдер завел свой старый «фольксваген» и быстро отъехал от станции Утрехт-Люнеттен, кровь прилила у него к щекам от возбуждения.

– О цветочках придется забыть, – торопливо сказал он.

Де Кок искоса следил за ним с усмешкой.

– Почему же это?

– Неужели вы по-прежнему хотите ехать в больницу?

Де Кок кивнул.

– Я считаю, что Луиза де Колиньи все еще в опасности. Так как покушение на нее провалилось, можно ждать новой попытки. Девушка не может избавиться от тревоги даже в больнице.

Лицо Фледдера стало необычайно грустным.

– А я думал, что мы немедленно помчимся назад, в Амстердам.

– И что ты собираешься там предпринять?

Фледдер, оторвав руки от баранки, поднял их вверх.

– Арестовать буфетчика, конечно! – воскликнул он. – Что же еще?

Де Кок, ничего не ответив, потер ладонью лоб и откинулся на спинку сиденья. Этот верзила Пит де Бур не шел у него из головы. Перед глазами стояло бледное лицо буфетчика со светлыми усиками – лицо возможного убийцы.

Инспектор тяжело вздохнул.

– Ты уверен?

– В чем?

– В том, что буфетчика следует немедленно арестовать?

Фледдер кивнул.

– Конечно, а как же иначе! – воскликнул он. – Неужели у вас еще остаются какие-то сомнения? Выстраивается просто идеальная схема. Сами посудите: Пит де Бур жил в Энкхойзене во время убийства Стеллы Бернард и он же оказался буфетчиком поезда, где была убита Сюзетта де Турне. – Молодой сыщик поднял вверх указательный палец. – Он попытался отравить кондуктора кофе. Обратите внимание на все эти детали. Согласно вашей же теории – исчезновение кондуктора и убийство каким-то образом связаны между собой. Итак, буфетчик, отравивший кондуктора, является и убийцей Сюзетты де Турне… или как-то причастен к этому преступлению. В своей тележке он мог незаметно спрятать одежду убитой и ее багаж. Кроме того, этот Пит де Бур замечен в сексуальных отклонениях, вспомните о том, что он подозревался в совершении изнасилования.

– Но Сюзетта де Турне не была изнасилована.

Фледдер ухмыльнулся.

– А почему она была раздета?

Де Кок нахмурился.

– Ты полагаешь, что убийца раздевает свою жертву только с определенной целью?

Фледдер ударил кулаком по баранке.

– Безусловно! – и, покосившись на инспектора, с удивлением спросил: – А вы считаете, что обе женщины были раздеты по другой причине?

Де Кок прикусил губу.

– Я вспоминаю реакцию Тощего Лоутье, – задумчиво ответил он. – И так отреагировали бы почти все мужчины – задай мы им вопрос – для чего раздевают молодую женщину? – Он с сомнением покачал головой. – Но для этого могут быть и какие-то иные мотивы, кроме изнасилования.

Фледдер засмеялся.

– Какие же?

Инспектор глубоко вздохнул.

– Признаюсь честно, моя фантазия перед этим пасует. – Он вдруг стукнул себя по лбу. – Ты же должен был напомнить мне о цветочках, – воскликнул он. – Мы сейчас поедем не в Амстердам, а в Академическую больницу. – Де Кок поудобнее устроился на сиденье. – Я против ареста Пита де Бура. В деле об убийстве Стеллы Бернард он не упоминается. А тот факт, что он дал кондуктору отравленный кофе еще не означает, что именно он подсыпал яд в кофе или будто он знал, что кофе отравлен. Вполне возможно, буфетчик вовсе не знал о том, что кондуктор покинул поезд в Утрехте из-за боли в желудке. Он мог дать ему кофе и уйти, ничего не зная. – Де Кок с еле заметной улыбкой посмотрел на Фледдера. – Я могу арестовать убийцу, но я должен твердо знать, что мне не придется освобождать его через несколько часов за недостатком улик.

Неловко сжимая букет цветов в руке, де Кок остановился у изголовья постели, глядя на девушку. В этой большой кровати она казалась маленькой и жалкой. Из-под бинтов, закрывавших почти всю голову, выбивалась прядка каштановых волос.

Луиза де Колиньи открыла глаза. Она узнала инспектора и слабая улыбка тронула ее губы.

– Это вы, де Кок? – тихо прошептала она.

Инспектор обошел кровать и положил букет на подушку.

– У них не нашлось букета поменьше, – виновато сказал он.

– Как это мило с вашей стороны…

Де Кок оттопырил нижнюю губу.

– Иной раз… и полицейские… бывают милыми…

Луиза де Колиньи вопросительно посмотрела на него.

– А тот молодой человек не с вами?

Де Кок покачал головой.

– Он ждет меня внизу в машине. Рассердился и не пожелал сюда идти. Мы с ним разошлись во мнениях.

– А такое у вас случается?

– Мы отнюдь не всегда единодушны, как это кажется непосвященным. Впрочем, это не так уж плохо. – Де Кок отодвинул стул от кровати и сел.

– Как самочувствие? – участливо спросил он.

– Отвратительное!

– А как бедро?

Луиза де Колиньи приподнялась на локтях.

– С бедром мне повезло, – сказала она, поморщившись от боли. – Обошлось без перелома, как показал рентген. – Она провела рукой по лицу. – Но из-за раны на голове меня еще некоторое время подержат здесь.

Де Кок наклонился к ней.

– А эта странная женщина, которая звонила вам месяца два назад и угрожала… Вы когда-нибудь видели ее?

– Нет, я только слышала ее голос.

– А какой вы ее себе представляете?

Луиза де Колиньи задумалась. Де Кок поправил рукой свои седые вихры и сказал:

– Если я вам ее опишу: элегантная пожилая дама, с серебристыми волосами – в дорогом темно-коричневом костюме из плотного твида и бежевой блузке с воланами… как вам покажется такой портрет?

Луиза де Колиньи смотрела на следователя глазами, полными ужаса. Она была смертельно бледна.

– Это… это, должно быть, она, – пролепетала Луиза де Колиньи. – Именно такой я ее себе представляла. Этот образ так подходит к голосу, который говорил по телефону… – Она облизнула сухие губы и с трудом перевела дух. – Вы ее… вы ее поймали и арестовали?.. Вы знаете, кто эта женщина?

Де Кок медленно покачал головой.

– Мне описали ее, – мрачно сказал он. – Буфетчик того поезда… Эта женщина… я имею в виду, женщина с такими приметами… находилась вчера утром в купе вместе с Сюзеттой де Турне.

В глазах Луизы де Колиньи появилось мечтательное выражение.

– Сюзетта де Турне, – тихо повторила она. – Это та девушка, которую убили?

Де Кок кивнул.

– Вы знаете ее?

Луиза уставилась в одну точку.

– Нет, нет, я ее не знаю. Но это имя я где-то слышала…

– В связи с чем?

Лицо Луизы де Колиньи исказила болезненная гримаса.

– Не помню… Де Турне… Сюзетта де Турне… откуда я знаю это имя?..

Де Кок закусил губу.

– Вчера утром… после убийства в поезде… вам снова звонили?

– Вы имеете в виду ту женщину?

– Да.

Луиза де Колиньи покачала головой. Лицо ее внезапно стало жестким.

– Я думаю, вчера утром она обнаружила ошибку и вечером подослала кого-то, чтобы исправить ее.

Де Кок внимательно посмотрел на нее.

– Вы считаете, что наезд на улице – это дело рук все той же особы?

Луиза де Колиньи кивнула.

– Да, это она приказала меня убить.

Фледдер театральным жестом распахнул перед вышедшим из больницы инспектором дверцу старого «фольксвагена».

– Я очень сожалею, – жеманно произнес он, – что не могу предложить вам лучший транспорт. Амстердам – нищая община.

Инспектор втиснулся в машину и проворчал:

– С нищим полицейским корпусом.

Фледдер хихикнул.

– И нищими следователями. – Он захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел за руль. – Могу я узнать, – все так же высокопарно продолжал он, – куда господин желает ехать?

Де Кок с изумлением взглянул на него.

– Что случилось? – спросил он удивленно. – Что с тобой происходит?

Лицо молодого следователя расплылось в улыбке.

– Пока вы были в больнице, – серьезно сказал он, – я еще раз все обдумал.

– И что же?

Фледдер прижал руку к груди.

– Я как всегда поторопился. Вы правы, буфетчик еще не созрел для ареста. Возможно, он действовал неосознанно… настоящий преступник мог просто использовать его.

Де Кок был доволен.

– Об этом я не спрашивал Пита де Бура, ведь еще сегодня утром я ничего не знал об этом кофе. Нужно еще раз с ним встретиться, возможно, он еще что-нибудь вспомнит… например, вспомнит человека, который просил его передать стакан с кофе кондуктору.

Фледдер отъехал от больничной автостоянки.

– Слушая вас, можно подумать, что вы не желаете слышать ничего плохого об этом буфетчике, – задумчиво сказал он.

Де Кок легко пожал плечами.

– Я же видел его… разговаривал с ним… а ты нет. – Этот длинный, вялый верзила не слишком умен.

– А вы полагаете, что преступник непременно должен быть умен?

Де Кок стиснул зубы так, что морщинки вокруг рта прорезались еще четче.

– Это убийство совершалось по плану, – мрачно сказал он. – Адскому плану, изобретенному самим дьяволом. А дьяволы обладают способностью в какие-то моменты проявлять поразительную изобретательность. – Он вздохнул. – Не знаю почему наш господь допускает такое…

Фледдер засмеялся.

– А может, это задумано как испытание для следователей?

Далее они ехали молча и вскоре оказались на окраине Утрехта, вдали промелькнула крыша знаменитого Восточного дворца.

– Мы возвращаемся к себе? – спросил Фледдер.

Де Кок кивнул.

– Может быть, появились какие-то новости. Кроме того, в ящике стола меня ждут бутерброд и яблочко.

Фледдер покосился на своего шефа.

– Что рассказала вам Луиза де Колиньи?

Де Кок чуть-чуть сполз вниз на своем сиденье.

– Девушка убеждена, что вчерашнее покушение на нее – дело рук той самой женщины, которая угрожает ей по телефону. Она якобы попыталась исправить свою ошибку.

Фледдер насупил брови.

– За рулем машины, которая сбила Луизу, сидела женщина?

– Нет, мужчина. Но она не смогла его описать, заметила только, что это был светло-голубой «мерседес».

– Светло-голубой «мерседес»?

– Да, она так утверждает.

«Фольксваген» мчался так, словно брал разбег по взлетной полосе.

– Жан де Турне… – тяжело выдохнул Фледдер.

Де Кок не понял, что он хотел этим сказать.

– Когда он вчера вечером ушел от нас, – пояснил Фледдер, – я проследил за ним из окна. Он сел в светло-голубой «мерседес».