Текст книги "Убийство в купе экспресса (сборник)"

Автор книги: Альберт Корнелис Баантьер

Соавторы: Астер Беркхоф,В.Х. ван Эмландт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

4

Пьеру не пришлось искать замок в Ландсберге. Еще издали он увидел на скале, над рекой Лех, величественный замок с башнями, рядом с которым город, распластавшийся в низине, казался невзрачным.

Миновав предместье, Пьер въехал в сосновый бор, а потом дорога круто устремилась вверх, к замку. Вскоре он оказался на широкой площади, где в праздничные дни проводились все торжества. Отсюда был хорошо виден темно-красный фасад замка, крепостные башни, крутая черепичная крыша с множеством остроконечных башенок и простиравшиеся до самого горизонта горные цепи, покрытые снегом.

Пьер невольно представил, как проходило детство Валерии в этом монументальном дворце, нависшем над городом и окруженном вековыми деревьями. В те времена в коридорах и залах замка все напоминало об ушедшей эпохе, когда немецкие земли еще именовались графствами. Валерия не раз рассказывала об этом, и всегда с какой-то грустью.

«Неуютно мне жилось в этом безрадостном мире», – говорила она. По ее словам, в замке было невесело. Казалось, жизнь нынешних обитателей замка протекала среди знатных мертвецов, где от склепов, требовавших к себе благоговения, так и веяло жутковатой укоризной потомкам, мол, без нас, почтенных и незабвенных, оставаться в живых – верх святотатства и безнравственности.

Пьер вспомнил, что у Валерии всегда портилось настроение, когда она начинала рассказывать о замке.

Он пересек площадь и подкатил к парадному входу, украшенному с двух сторон мраморными львами и боевыми щитами. Затем он поднялся по ступеням и позвонил. Пришлось позвонить еще раз, прежде чем открылась массивная дубовая дверь и старый слуга в полосатом жилете появился на пороге. Пьер представился и спросил, может ли Отто фон Далау принять его.

– Нет, – ответил слуга и собрался уже захлопнуть перед ним дверь.

– Будьте все же так любезны, доложите обо мне, – настаивал Пьер.

– Нам это запрещено. Вы ведь не договаривались с графом о встрече.

Пьер удивился, услышав, что слуга называет Отто «графом». В Берлине Валерия лишь однажды упомянула о своем знатном происхождении.

– Тогда передайте графу, что я приехал из «Майер-отеля», где только что разговаривал с горничной и тремя другими служащими, которые видели его там вчера. Их свидетельства совпадают.

– Что это значит? – слуга вскинул брови.

– Граф знает. Передайте ему это, пожалуйста.

– Вам придется подождать на улице, – сказал слуга.

«Может быть, этот старик и неплохой человек, – подумал Пьер, – просто он старательно исполняет все приказания своих хозяев».

Через несколько минут слуга вернулся и открыл дверь.

– Проходите.

Миновав портал с бело-серыми колоннами и готическими сводами, они вошли в огромный сумрачный холл, увешанный старинными гобеленами. Затем потянулся длинный, темный коридор с низким сводчатым потолком. Слуга молча и решительно шагал вперед. Пьер едва поспевал за ним. В конце коридора слуга открыл дверь и с низким поклоном произнес:

– Войдите сюда, пожалуйста.

Пьер оказался в роскошном, длинном и тускло освещенном зале. Свет проникал сюда через восемь ромбовидных окон в свинцовых рамах, расположенных на одной стене. Три другие стены от самого пола до дубового потолка были закрыты книжными шкафами. На половине их высоты тянулась галерея с передвижными лестницами. Посредине зала стояли два длинных стола с прекрасными старинными глобусами и настольными лампами, а вокруг них – громадные кожаные кресла. В огромном, высеченном из цельной гранитной глыбы камине горели дрова.

В каталке, греясь у огня, спиной к двери сидел мужчина. Подойдя поближе, Пьер увидел, что на нем длинный лиловый халат и шелковый шарф того же цвета. Мужчина читал старинную книгу в кожаном переплете.

Наконец он поднял голову и Пьер увидел худое темное лицо, острую черную бородку и холодные глаза.

– Меня зовут Пьер Валенс. А вы, по-видимому, Отто фон Далау?

– Да, – ответил мужчина. – Мне сказали, вы журналист. Но журналисты все до одного фантазеры. Все люди что-то создают, а эти только фантазируют.

Он положил на стол книгу и не без надменности продолжил:

– Скажите, господин Валенс, вы всегда так фантазируете, – он сделал паузу, подбирая подходящее слово, – без оглядки на ответственность? Или только в тех случаях, когда вам требуется войти в чей-нибудь дом?

Пьер узнал металлический тембр этого голоса.

– Что означает тот бред, который услышал от вас мой слуга?

– Это не бред. Мы с комиссаром Мюллером действительно побывали в «Майер-отеле» на берегу озера Аммер, где жила Валерия фон Далау. Мы беседовали там с горничной второго этажа, лифтером и рядом других служащих, – спокойно ответил Пьер.

Отто фон Далау демонстративно отвернулся от него.

– Ну и что же? Я ведь не делал в отеле никакого заявления в связи со смертью моей родственницы Валерии фон Далау.

– Откуда вам известно, что Валерия умерла?

– Графиня Валерия, прошу вас, пожалуйста!

– Я знал Валерию очень близко, – сказал Пьер, – и она разрешила мне называть ее просто по имени. Впрочем, если другие пытались называть ее графиней, она им запрещала это.

Отто фон Далау снова пристально посмотрел на Пьера, но уже не так холодно и подозрительно, как вначале.

– Было сообщение по радио, – сказал он, – откуда же еще я мог узнать? Журналисты, как всегда, уже начали болтать об этом! Что еще вы хотели спросить?

– Убийство совершено между половиной восьмого и восемью часами. Примерно без двадцати минут восемь в отеле появился пятидесятилетний мужчина в черном костюме. У него была клинообразная черная бородка, при ходьбе он хромал и опирался на трость. Его видели четыре сотрудника «Майер-отеля». Этот человек не значится в списках постояльцев, и его никто к себе не приглашал, мы опросили и сотрудников, и постояльцев. Так что это проверенные сведения.

Отто фон Далау уставился на Пьера холодными темными глазами.

– Вы описали мою внешность или какого-то незнакомца, посетившего отель?

– Незнакомца, – ответил Пьер, – если, конечно, у вас есть двойник. Только вы сами можете внести ясность в этот вопрос.

– Неужели достаточно показаний нескольких девиц и слуг, чтобы отождествить меня с каким-то неизвестным, который, возможно, был ранен во время войны и теперь носит бороду?

– Так вы не были вчера вечером в «Майер-отеле»?

– Да я ни одной ногой не ступал на его порог!

– Есть ли среди вашей прислуги шофер по имени Генрих Пфорц?

Отто фон Далау вздрогнул и, нахмурившись, спросил:

– А почему вас интересует Пфорц?

– Так значит, у вас есть шофер с таким именем? Скрывать не стоит – ведь это совсем легко проверить.

– Да, – ответил Отто фон Далау после некоторого колебания, – моего шофера действительно зовут Генрих Пфорц.

– Вчера после обеда он брал напрокат в мюнхенской фирме «Стед» серый «фольксваген»?

– «Фольксваген»? Напрокат? – воскликнул Отто фон Далау удивленно. – Зачем?

– Чтобы вместе с описанным мной человеком отправиться на этой машине к «Майер-отелю» и там обделать свои темные делишки.

– Я уже вам сказал, что никогда там не был.

– Мы позвонили в фирму «Стед», – сказал Пьер, – и получили справку, что вчера после обеда у них взял серый «фольксваген» Генрих Пфорц, ваш шофер.

– Это не мог быть мой шофер! Мало ли в Германии людей с такой фамилией? Вам известно лишь то, что они дали напрокат автомобиль человеку, имя которого Генрих Пфорц?

– Нет, нам известно гораздо больше, – перебил его Пьер.

– Что еще? – В глазах Отто мелькнула растерянность. – Что же еще вам известно? – переспросил он, повысив голос.

– Как выглядит Генрих Пфорц.

Повисло долгое молчание. Затем Отто фон Далау сказал:

– Ну и что же?

– Маленький, толстый, примерно шестидесяти лет.

Отто фон Далау ничего не ответил.

– Ваш шофер тоже маленький, толстый и пожилой?

– Да, приметы совпадают, – глухо произнес Отто.

Не давая ему собраться мыслями, Пьер продолжал:

– Мы знаем также, как выглядел человек, который был с Генрихом Пфорцем.

– Ну и как же он выглядел?

– Хорошо одетый, хромой господин, примерно пятидесяти лет, с черной клинообразной бородкой и тростью.

Отто фон Далау с изумлением смотрел на Пьера.

– Для чего вы все это выдумали? – наконец спросил он.

– Ну уж нет, – возмутился Пьер, – вы, вероятно, хотите уличить меня в том, что я рассказываю небылицы?! Но вам очень трудно будет доказать, что существует другой человек, который выглядит совершенно так же, как вы, и у которого служит маленький толстый шофер, примерно шестидесяти лет, по имени Генрих Пфорц.

– Ложь! – злобно прокричал Отто фон Далау. – Все это ложь! Вы придумали ее или эти ваши свидетели придумали! Все вечно что-то выдумывают. Но никому не удастся поймать меня на эту удочку!

Последняя фраза заинтересовала Пьера. Что имел в виду Отто, сказав: «никому не удастся поймать меня на эту удочку!»

– Вы можете позвать сюда вашего шофера? – спросил Пьер.

– Нет! – раздраженно буркнул Отто фон Далау.

Пьер недоуменно посмотрел на него.

– Вы не сможете сейчас встретиться с моим шофером! – произнес он уже громче.

Пьер продолжал молчать, и это окончательно вывело Отто фон Далау из равновесия. Он в ярости заорал:

– Вы не сможете с ним сейчас говорить, так как его нет! Нет!

– Где же он?

– Его здесь нет!

– Где он?

– Этого я не знаю. Сегодня он мне был не нужен.

– А где он был вчера?

Отто фон Далау, помолчав, с волнением произнес:

– Я предпочел бы об этом не говорить… однако чувствую, что должен… Я действительно не знаю, где сейчас Пфорц. Его нет.

– Как это «нет»?

– Он исчез.

– Ничего не сказав вам?

– Ничего.

– И забрал ваш «мерседес-600»?

– Да.

– Когда он исчез?

– Вчера утром. Он сказал, что ему надо поехать в гараж, который находится внизу, в городе, и я отпустил его. Он уехал, но назад не вернулся.

Пьер пристально посмотрел на Отто. «Можно ли ему верить? – спрашивал он себя. – Или этот человек лжет?»

Отто понял, о чем он думает.

– Не могу твердо утверждать, что Пфорц уехал на моем автомобиле и что у него были благие намерения…

– Могла ли у кого-нибудь возникнуть мысль, что он сумеет похитить ваш автомобиль и это останется незамеченным?

– Нет… Мне и самому это не приходило в голову. Но что мне оставалось делать? Я решил не поднимать шум. Наверное, это наивно, но я считал, что дело, возможно, само собой прояснится. А вдруг случилось какое-то несчастье, кто знает… Не смотрите на меня так, словно вы не верите мне. Уверяю вас, я не был вчера в Мюнхене – ни один, ни с Пфорцем… И за всю свою жизнь ни разу не брал напрокат автомобилей. Это все, что я могу вам сказать!

Отто отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Однако через минуту он спросил:

– Вы решили, что это я вчера вечером совершил убийство?

– Не могу утверждать, – сказал Пьер. – Но все детали сходятся, и я, естественно, должен был это предположить.

– Но почему?

– Посудите сами. Вы подъехали к отелю и поставили машину на площадке, – это видел рабочий с бензоколонки. Когда вы входили в отель через служебный вход, на вас едва не наткнулась посудомойка. Вы сердито посмотрели на нее и прошли мимо. Она запомнила вас. И по хромоте, и по недружелюбию, проявленному вами. Вы вошли в отель как раз в то время, когда многие постояльцы шли обедать, и стали подниматься по лестнице. Лифтер заметил это и, желая помочь, поднял для вас лифт, но вы отказались, и продолжали подниматься пешком. На втором этаже вы увидели, что через открытую дверь из своей комнаты на вас смотрит горничная. Неужели вы будете отрицать все это?

Пьер заметил, что в расширенных темных глазах Отто вспыхнули гневные огоньки.

– Ну, попробуйте опровергнуть хоть что-либо из сказанного мною, – предложил Пьер. – Это все проверенные факты. Уверяю вас, господин фон Далау, вы попали в довольно сложное положение.

– Уходите! – прорычал Отто. – Убирайтесь, говорю я вам! – повторил он, задыхаясь от злобы.

Пьер продолжал спокойно смотреть на него. «Что он за человек, хотел бы я знать… Что скрывается за этой властной самоуверенностью? Если он действительно совершил это преступление, неужели он надеется, что ему удастся выкрутиться? И все же, откуда эта убежденность, эта твердость?»

Пьер заметил, что порой в голосе Отто звучат панические нотки. Быть может, за этими властными интонациями, за этими внезапными вспышками бешеной злобы скрывается обыкновенная слабость и неуверенность в себе?

– В один из ближайших дней к вам явятся представители полиции, чтобы допросить вас, – сказал Пьер. – Надеюсь, вы это понимаете. Если вы будете говорить с ними, как со мной, вас арестуют.

Отто фон Далау медленно встал, наливаясь яростью. Его глаза едва не вылезали из орбит.

– Кто осмелится арестовать Отто фон Далау? – грозно крикнул он.

«Боже мой! – подумал Пьер. – Он полагает, что все еще возвышается над другими людьми, словно маркиз в восемнадцатом веке!»

– Никто! – крикнул Отто фон Далау срывающимся голосом. – Никто не посмеет меня арестовать! Даже министр юстиции!

– Сюда и не пошлют министра, – сказал Пьер. – Просто придут двое полицейских и попросят вас следовать за ними, а если вы этого не сделаете, наденут на вас наручники и отправят в тюрьму. Придется вам оставить все свои прежние занятия и вытащить шнурки из ботинок…

– Никогда! Вы слышите меня? Этого не будет никогда!

Пьер представил себе, как бы эту сцену расписали журналисты.

Наконец Отто фон Далау немного успокоился и, повернувшись к Пьеру, изучающе посмотрел на него.

– Как хорошо вы знали графиню Валерию? – спросил он.

– Очень хорошо, – ответил Пьер.

– Что означает это «очень хорошо»?

– Мы были близкими друзьями, к сожалению, недолго.

– Где вы встречались? – спросил Отто фон Далау уже немного тише.

– В Берлине.

– А потом вы еще виделись?

– Нет. Она уехала, и я потерял ее из виду.

Глаза Отто фон Далау потухли. Он замолчал и с мрачным видом уставился в одну точку.

– Этот замок принадлежал Валерии, не так ли? – спросил Пьер.

– Да.

– Кто же унаследует его теперь? Я имею в виду, если нет на этот счет завещания…

– Какая разница, есть завещание или нет! Замок по закону переходит к ближайшему родственнику по мужской линии рода Далау. В документах на право владения замком это оговорено.

– Самый близкий родственник по мужской линии – брат Валерии?

– Да. Замок перейдет в собственность Филипа фон Далау.

– В любом случае?

– Да. Даже если бы Валерия была замужем и имела детей. Дети не могут наследовать это родовое гнездо. Если, конечно, Валерия не вышла бы замуж за одного из представителей рода Далау.

Не то отчаяние, не то ожесточение послышалось в голосе Отто.

– Как же Валерия вступила во владение замком? – спросил Пьер. – Ведь она не могла получить его в наследство от отца: к тому времени уже родился ее брат Филип и замок должен был перейти к нему.

– Он и унаследовал его, но впоследствии передал Валерии за крупную денежную сумму.

– А такое возможно?

– Наследник может уступить замок, но только лицу, которое носит имя Далау. Или городу. По наследству замок может перейти только одному из мужчин рода Далау, а путем дарения или продажи может быть передан также и наследнице. Используя это право, Филип смог подарить его сестре, но она не имела права оставить его своим детям, если бы не была замужем за одним из Далау.

Пьер снова обратил внимание, как нервозно произнес Отто: «если бы не была замужем за одним из Далау».

– Кроме вас и Филипа, есть другие наследники по мужской линии рода Далау?

– Был еще мой брат Антон, но он скончался восемь лет назад.

– У вас были племянники?

– Двое, но оба давно умерли.

– Однако Филип жив, насколько мне известно.

– Филип фон Далау не является моим племянником. Я ведь не брат Леопольда фон Далау, отца Валерии и Филипа. Правда, меня все здесь зовут дядюшкой Отто, но у нас с Валерией и Филипом более далекое родство: мой отец приходился дядей Леопольду фон Далау.

– Следовательно, если б Валерия захотела, чтобы ее дети унаследовали замок, она должна была бы выйти замуж за вас? И это – единственный вариант?

– Да.

– Вы говорили с ней об этом когда-нибудь?

– Говорили.

– И вы полагали, что можете жениться на Валерии, несмотря на то, что приходитесь двоюродным братом ее отцу? А вы не подумали о том, что это дальнее родство все же может оказаться помехой для подобного брака?

Лицо Отто фон Далау стало серьезным и бледным.

– Я думал об этом… – произнес он глухо.

– Вы предлагали Валерии выйти за вас замуж?

– Нет смысла отпираться, – ответил он, – в свое время в городе только об этом и говорили. Да, я просил Валерию выйти за меня замуж. Она отказала мне.

На лице Отто опять появилось надменное выражение. Он снова был воплощением холодной чопорности и высокомерия.

– Филип получил от Валерии денежные суммы, которые собирался вложить в какое-то дело? Или у него просто были долги.

– Он запутался в долгах…

– Проигрыш?

– Да.

– Где сейчас Филип фон Далау?

– Кто его знает. Может быть, в Мюнхене, в доме, который был когда-то городской ратушей, а теперь стал собственностью семейства Далау. Обычно он живет там. Дом этот принадлежал ему и Валерии.

– Вы не встречались с ним в последнее время?

– Нет.

– У Филипа фон Далау есть определенное занятие?

Глаза Отто фон Далау сверкнули злобой.

– По ночам веселится с девицами в баре или просаживает деньги в казино – вот и все его занятия. Он очень «занятой» человек!

– Если Филип фон Далау умрет, замок перейдет к вам?

– Да.

– И других претендентов, кроме вас двоих, нет?

– С тех пор, как умер мой брат, Антон, нет.

– Вы любите замок, не правда ли?

– А вас это удивляет? – в свою очередь спросил Отто фон Далау. – Он ведь принадлежал моим предкам!

– Когда вы узнали о долгах филина, не пробовали купить у него замок?

– Я говорил с ним об этом, – ответил Отто фон Далау глухим голосом, заметно волнуясь.

– Он запросил слишком большую цену?

– Кто это сказал?! – воскликнул Отто фон Далау.

«Видимо, так оно и было», – подумал Пьер.

– Но вы все-таки смогли бы его купить?

– Нет, – хмуро бросил Отто фон Далау.

– Кто из двоих наследников предложил вам управлять замком и остаться в нем жить – Филип или Валерия?

– Ни один из них! Они оба совсем забросили его. О чем только думает эта современная молодежь! Они, и Валерия, и Филип, не появлялись здесь с тех пор, как умер граф Леопольд, если не считать семейных торжеств, на которых им просто проходилось присутствовать. Я видел, что замок приходит в упадок, и предложил Филипу свои услуги в качестве управляющего. Он согласился. Валерия, став хозяйкой, ничего здесь не меняла, я бы сказал, это просто счастье, что замок перешел в ее руки. Город предложил купить замок, чтобы организовать в нем культурный центр с музеем и конференц-залами. Филип наверняка принял бы это предложение, и замок перестал бы принадлежать роду Далау. Я боялся, что и Валерия пойдет на это, но она отказалась, хотя нельзя сказать, чтобы замок был дорог ее сердцу.

– Может, у нее были на то причины?

– Молодость! – воскликнул Отто фон Далау с горечью, и голос его смягчился. – Она была слишком молода, – с сожалением произнес он, – и, как все сегодняшние молодые люди, полагала, что мир начался с нее, а все, что было раньше, ничего не стоит и может быть предано забвению. Но мир начался раньше, много раньше. Когда я гляжу на нынешнюю молодежь, мне иногда кажется, что настал конец света. – Глаза Отто сверкнули. – А этот ее братец – форменный мот! – И он добавил дрогнувшим голосом: – Но Валерия была прекрасна… Правда, она была немного странная девушка… Порой даже не поймешь, о чем она говорит.

– Как долго вы знали Валерию?

– По существу, с детских лет.

– Значит, она росла на ваших глазах?

– Да, мы довольно часто виделись.

– И после того, как Валерия отклонила ваше предложение, тоже?

В глазах Отто опять вспыхнул гнев, но он сдержался.

– Да… – тихо произнес он.

– Каким же образом вы ведете хозяйство? Содержите замок на деньги Валерии? Как вы их от нее получали? Вам приходилось время от времени встречаться с ней?

– Нет. Существует специальный фонд для содержания замка. Точнее, портфель акций, которым распоряжается нотариус Боймлер. Замок как раз и содержится на доходы от этих акций. Фонд существует с тысяча девятьсот четырнадцатого года. Акции не могут быть проданы, и деньги, которые от них поступают, не могут быть использованы ни на что другое, кроме как на содержание замка. Излишки поступают обратно в фонд. Нотариус регулирует все это. Я не получаю из фонда наличных денег. Я представляю нотариусу счета, а он их оплачивает. Фонд принадлежит замку, никто не может получить из него ни цента наличными, даже владельцы замка. Все эти условия отражены в имущественном акте.

Отто повернулся к Пьеру.

– Вы любили Валерию? По-настоящему любили?

– Да.

– Потому теперь и взялись вести это расследование?

– Да.

– Вы хотите найти убийцу и привлечь его к ответственности? Иными словами, хотите наказать его?

– Нет… Нет… Наказание отнюдь не главная моя цель. Я хочу понять, для чего кому-то понадобилось убивать Валерию фон Далау. – Пьер замолк на минуту, потом спросил напрямую: – Действительно ли Филип фон Далау такой плохой человек, как вы говорите?

– Он кутила, человек, абсолютно лишенный чувства ответственности!

– А Валерия казалась такой счастливой, когда говорила о нем…

– Это трудно понять! – проворчал Отто. – Когда ей нужна была его помощь и она просила о встрече, Филип обычно даже не показывался. В детстве он едва не сделал Валерию калекой: так разрезвился однажды, что уронил девочку с балкона. К счастью, она упала на покатую крышу, а оттуда свалилась на дерево и зацепилась за ветку.

– Валерия об этом часто вспоминала, – сказал Пьер, – но она вовсе не считала этот случай трагическим, обычно рассказывала о нем с улыбкой.