Текст книги "Убийство в купе экспресса (сборник)"

Автор книги: Альберт Корнелис Баантьер

Соавторы: Астер Беркхоф,В.Х. ван Эмландт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

9

Вернувшись к ресторану, они увидели, что белая «лансия» Эрики фон Талштадт стоит на прежнем месте. В зале их встретил бармен и удивленно воскликнул:

– Надеюсь, вы вернулись не для того, чтобы допить кофе, который я подал вам полчаса назад?

– Нет, приготовьте, пожалуйста, свежий, – улыбнулся Пьер.

– Честно говоря, вы показались мне очень странными клиентами, – продолжал бармен. – Сказали, что идете за сигаретами, а сами умчались… Мы здесь повидали немало всяких чудес, но обычно они начинаются после шампанского или виски, когда начинается выяснение, кто кого угощал. Но чтобы недоразумения возникали после чашки кофе, такого еще не бывало.

– Приготовьте, пожалуйста, кофе, на этот раз я расплачусь немедленно, – пообещал Пьер, – во всяком случае до того, как мы уйдем отсюда.

Взяв со стойки бара чашечки с кофе, он прошел к столику.

– Похоже, что вы снова хотите меня о чем-то спросить, – сказала Эрика.

Они уселись друг против друга.

– Кто, по-вашему, убил Валерию фон Далау? – спросил Пьер.

– Этого я не знаю, – не задумываясь ответила Эрика.

Однако Пьеру показалось, что вопрос этот заставил ее вздрогнуть.

– В замке вы говорил иначе, чем сейчас, – сказал он, – более свободно и откровенно.

– Я всегда веду себя неестественно, когда нервничаю. Но стоит мне успокоиться, и я становлюсь самой собой.

– Что об этом думает Отто фон Далау? – спросил Пьер. – Кто совершил убийство, по его мнению? Если, конечно, предположить, что он сам тут ни при чем.

– Он не знает.

– Вы его спрашивали?

– Да. Он просто не знает, что и думать!

– Вы были с ним в то утро, когда ему стало известно об убийстве?

– Нет.

– Что он говорит по этому поводу?

– Вообще ничего не говорит. Сидит, смотрит перед собой остановившимся взглядом и ничего не слышит, что бы вы ему ни говорили. Меня это стало выводить из себя, я и уехала.

– Может быть, вам неудобно говорить об Отто?

– Нет, почему же?

– Скажите, что он за человек?

– Ссора с Валерией глубоко его задела. Он уже мечтал, как они будут жить вместе, и вдруг этот скандал. Отто даже мысли не допускал, что она откажется выйти за него замуж. Он уже предвкушал эту райскую жизнь вдвоем, а тут все рухнуло. Отто ожесточился, стал злым, раздражительным, он помрачнел и ушел в себя. Таким его теперь обычно все и видят. Но иногда – правда, подобные минуты очень редки – он вновь становится таким, как прежде – мягким и чувствительным, точно женщина. В сущности, он очень беззащитен и одинок… Теперь он все чаще срывается: кричит, сверкает глазами, но я-то знаю, что это всего лишь самозащита. У меня, например, своя форма самозащиты – я в такие моменты стараюсь переключить Отто на что-то другое, на какие-то более нейтральные темы. Но оба мы после этих сцен долго не можем прийти в себя, сидим, понурив головы, словно провинившиеся дети.

– И вы действительно чувствуете себя провинившейся?

– Нет, конечно. Это следует понимать фигурально, – она грустно улыбнулась. Затем, взглянув на сигареты Пьера, кокетливо спросила:

– Разрешите одну из ваших «Галуаз»?

Пьер протянул ей сигареты и поднес зажигалку. Затянувшись, Эрика спросила:

– В Ландсберге вам уже, вероятно, сказали, что я разведена?

– Да.

– Что я изменяла мужу, а он мне, и что я первая оставила его?

– Об этом тоже шел разговор.

– И еще вам сказали, что у меня есть любовник, который будет счастлив, если я выйду замуж за Отто, так как он тоже женат, а женатому мужчине намного удобнее иметь замужнюю любовницу…

Пьер бросил на нее удивленный взгляд.

– Откуда вы все знаете? – спросил он.

– Это моя легенда, я сама сочинила эту небылицу.

– Так это неправда?

– Частично.

Пьеру показалось, что она снова дрожит, как от озноба.

– Я разведена, это правда, – продолжала Эрика. – Но я очень любила своего мужа. Я не бросала его и вообще не делала ничего такого. Однажды он рассказал, что изменяет мне, и хочет меня оставить. Он спросил, какие алименты я хотела бы получать, и я назвала сумму. Он согласился сразу, не сказав ни слова. Это было ужасно! Я и раньше знала, что он черствый человек, но я безумно любила его и готова была закрыть глаза на все его недостатки. Я уехала. Убежала из дома, в котором мы с ним жили. Уехала из Гамбурга и поселилась в Мюнхене, на другом конце страны. Адвокаты сообщили, что я буду получать до конца жизни приличную сумму денег, достаточную, чтобы не иметь забот. Я воспользовалась этим, стала проводить время в барах. Но мои «кавалеры» перестали меня угощать, как только обнаружили, что я не желаю ложиться с ними в постель. Это продолжалось пять лет и почти все эти годы я была одна. Друзей заводить не хотелось. Мужчины только о том и думали, чтобы затащить меня в свою постель. И вот тут я встретила Отто. С ним можно было чувствовать себя спокойной: он ничего от меня не требовал, и я, наконец-то, больше не была одна. Всю жизнь меня одолевал снобизм, и с этим связано немало комичного в моей биографии. Я сама себе выбрала имя: Эрика фон Талштадт, настоящее мое имя совсем другое. Я не хотела быть белой вороной среди всех этих сиятельных особ, посещающих замок. Должна признаться, я отношусь с благоговением к истинным аристократам, – она слабо улыбнулась.

– Вы говорили, что у вас был любовник.

– Это все выдумка и ложь. Вы не заметили, что даже в этом проявился мой снобизм? Пилот… я подумала: неужели я не могу найти себе более шикарного любовника, чем пилот?

– Ну и что же, удалось вам его найти?

– Конечно.

Эрика пыталась улыбнуться, но ее лицо по-прежнему оставалось бледным и напряженным, голос слегка дрожал.

– Это словно болезнь… Как только мужчина приближается ко мне, я в панике убегаю.

Эрика замолчала. Последовала долгая пауза. Затем она повернулась к Пьеру.

– Теперь вы знаете все. Хотите еще что-нибудь спросить? К примеру, правда ли то, что я вам сейчас рассказала, или я просто великолепная актриса и все это ложь?

– Вы действительно хорошая актриса.

– Это верно. К сожалению, на вторых ролях. Прежде я была только главной героиней. Леди Макбет. Евгенией. Все говорили, что я хорошо играла, даже если роль мне не совсем подходила. Однако то, что я вам сейчас рассказала, – чистая правда. Те же небылицы, которые я рассказывала гостям в замке, – сплошная ложь. Мне просто доставляло удовольствие морочить им голову.

Эрика с озабоченным видом взглянула на часы.

– Пора ехать, – сказала она. – Знаете, я живу на восьмом этаже, весь город оттуда виден, как на ладони. По вечерам я часто слежу, как он медленно погружается в темноту, а потом торжественно зажигаются тысячи огней. Мне очень нравится смотреть на эти ночные огни.

Эрика повернулась к Пьеру и, с притворным смущением, спросила:

– Не хотите ли пригласить меня сегодня вечером поужинать?

– С удовольствием, – ответил он после минутной растерянности, хотя предложение Эрики оказалось для него неожиданным.

– В самом деле?! – воскликнула она радостно.

– Мне помнится, в переулке неподалеку от Людвигштрассе когда-то был очень популярный итальянский ресторан, – сказал Пьер. – Это рядом с университетом.

– Вы говорите о ресторане «Анжело»?

– Вот именно! Он сохранился?

– Не только сохранился, но и процветает. – Может, сходим туда?

– Прекрасная идея!

– Где я вас найду?

– На Герцогштрассе. Когда выедете на Леопольд-штрассе, повернете к кинотеатру «Савой», а там еще раз налево, и вы окажетесь на Герцогштрассе. Я живу в угловой башне, как я вам уже говорила, на восьмом этаже.

– Только я смогу встретиться с вами не очень скоро. Мне еще предстоит несколько деловых встреч. Думаю, что освобожусь не раньше девяти. Это не слишком поздно для вас?

– Нет. Я как раз люблю поздние встречи.

Когда они уже шли к двери, Эрика спросила:

– Сейчас вы, вероятно, отправитесь к Филипу фон Далау?

– Да.

Пьер распахнул перёд ней дверцу «лансии». Эрика, включив мотор, подняла на него глаза.

– Надеюсь, вы не подведете?

– Ни в коем случае!

Эрика победно улыбнулась, лихо вырулила со стоянки и умчалась по шоссе в сторону Мюнхена.

Пьер задумчиво смотрел ей вслед. Можно ли ей верить? Пока они говорили, Эрика то была возбуждена и казалась очень искренней, то вдруг становилась печальной и равнодушной. Действительно ли замок в Ландсберге стал для нее прибежищем от всех житейских бурь, действительно ли она нашла защиту у человека, который вряд ли является мужчиной?

«Зачем она все это рассказала мне? – ломал он голову. – А если все не так, если все это ложь, то зачем, с какой целью она „откровенничала“ со мной?»

10

Пьер въехал в город и вскоре оказался на Леопольд-штрассе, просторной тенистой аллее с широкими тротуарами, кофейнями и открытыми террасами, которые он так любил – все это напоминало ему Елисейские Поля и Виа Витторио Венето.

Он без труда разыскал Парк-аллею в квартале роскошных особняков. Дом семейства Далау оказался величественным зданием, стоявшим в густом парке. За высокой железной оградой, которая отделяла парк от улицы, высились старые буки и темнели заросли рододендрона. Ворота были на замке.

Пьер позвонил. Никто не вышел. Он еще и еще раз нажал звонок – безрезультатно. Это показалось Пьеру странным. В таком доме, как этот, должна быть какая-то прислуга. Почему же никто не открывает?

Он снова сел в машину и решил проехать вдоль ограды, посмотреть, нет ли другого входа. Он повернул за угол и увидел посыпанную песком тропинку, которая вела к ограде.

Поставив машину, Пьер зашагал по тропинке и вскоре подошел к парку, теперь уже с противоположной стороны. Он увидел перед собой калитку, которая так же, как и ворота, была на замке. По обе стороны от нее тянулась живая изгородь, на которой когда-то была ограда из колючей проволоки, о чем свидетельствовали ржавые куски этой проволоки, лежавшие на земле.

Ему ничего не стоило проникнуть в парк через одну из дыр в живой изгороди. Он прошел под буками и добрался до зарослей рододендрона, откуда просматривался весь парк. Слева белел покрытый снегом теннисный корт, справа – беседка с соломенной крышей. Прямо перед ним расстилалось ровное заснеженное поле, – вероятно, это была лужайка, – за которым виднелась открытая терраса дома.

Возле террасы стояли две машины, одна из них была светло-зеленая «масерати».

Внезапно Пьер услышал за спиной какой-то шорох. Он не успел оглянуться и почувствовал сильный толчок в спину. Одновременно кто-то обхватил его ноги и повалил на землю. Падая в сугроб, Пьер успел заметить, как из кустов выскочил еще один человек и бросился на него. От сильного удара по голове Пьер едва не потерял сознание. Первый из нападавших, тот, что толкнул его в спину и повалил в снег, быстро завернул его руки назад, а второй принялся изо всех сил молотить кулаками. Он старался попасть ему в солнечное сплетение, и когда это удалось, у Пьера перехватило дыхание. Он перестал чувствовать удары и только силился понять, кончили его бить или он просто теряет сознание. В какой-то момент ему удалось сделать неглубокий вдох. «Только бы и в самом деле не потерять сознание», – пронеслось в мозгу. И тут ему пришла мысль притвориться, будто он лишился чувств, а тем временем собраться с силами, чтобы не потерять сознание; надо стараться глубоко дышать, несмотря на острую боль в груди. Искать выход и глубоко дышать – вот сейчас главное. Если они поверят, что он потерял сознание, то, скорее всего, бросят его. И, может, начнут говорить между собой, должны же они заговорить в конце концов! И тогда важно не пропустить ни одного слова. Потом будет видно, как дальше действовать. «Надо использовать приемы каратэ, которыми я когда-то неплохо владел», – подумал Пьер.

Он слегка пошевелил ногами, почувствовал некоторое облегчение и вдруг услышал, как один из бандитов произнес хриплым голосом:

– Я полагаю, Карл, он получил достаточно.

– Конечно, нельзя же его убивать! – сказал другой. – Она ведь два раза предупредила.

«Она! – насторожился Пьер. – Кто такая „она“?»

– Надо проверить, тот ли это тип, – снова раздался хриплый голос.

Пьер почувствовал, как его перевернули на снегу и вытащили из заднего кармана брюк бумажник.

– Пьер Валенс… Тот самый, она о нем говорила, – сказал хрипатый.

«Наверное, их предупредила Эрика, – решил Пьер. – Но может, и кто-то другой. Четыре человека знали о моем намерении встретиться с Филипом фон Далау: пастор Халсинг, баронесса фон Обербург, Отто фон Далау и Эрика фон Талштадт…»

Он лежал на левом боку, уткнувшись головой в снег. Холод подействовал на него отрезвляюще: отчетливее стали слышны голоса, которые минуту назад доносились словно издалека, правда, голова еще гудела и ему стоило большого труда вспомнить, как все произошло, но вместе с тем ему хотелось хоть что-нибудь разобрать из разговора Карла с хрипатым.

– Может, затащить его в дом, к тому? – спросил Карл.

– Ты что, с ума спятил? – ответил хрипатый. – Он же сразу все узнает. Лучше оставим его тут, в беседке, а потом спросим у Бора, что с ним дальше делать.

Пьер почувствовал пинок под ребра.

– Еще не очухался, – заключил Карл, который, видимо, считал себя специалистом по нокаутам. – Но ты не спускай глаз с этого писаки.

Пинок под ребро оказался чувствительнее, чем удары в живот. Зато теперь, почувствовав боль, Пьер знал, что окончательно пришел в сознание.

Он понял, что один из бандитов, видимо Карл, направился к дому. «Надо еще немного подождать, – подумал он. – Бежать рано. Если сейчас вскочить, у меня может закружиться голова, я могу снова грохнуться, и тогда конец. Нужно немного выждать, пусть Карл уйдет подальше в парк».

Пьер почувствовал, что уже может дышать всей грудью. Он отчетливо слышал чириканье воробьев и удаляющиеся шаги Карла. Чуть-чуть пошевелился. «Что же все-таки здесь произошло? – пронеслось в голове. – Что случилось в мюнхенском доме Далау?».

Может быть, Филип фон Далау распорядился никому не открывать двери? Может, он нанял охрану, потому и держит этих двух парней в парке и третьего, Бора, в доме? «Нет, это маловероятно, трудно в это поверить, – решил Пьер. – Если бы Филипу грозила опасность, он нанял бы обычных телохранителей, а не этих молодчиков, которые чуть что, пускают в ход кулаки. Только гангстеры нанимают себе таких подонков».

Но что могут делать гангстеры в доме Филипа фон Далау? Пастор Халсинг говорил, что у Филипа фон Далау машина марки «масерати». Эрика фон Талштадт точно упоминала о зеленой «масерати». Там, у дома, как раз и стоит зеленая «масерати».

Пьер с содроганием вспомнил, как бандиты обсуждали, что с ним делать. Очевидно, его не убили лишь потому, что «она» дважды об этом просила! Так кто же все-таки их просил? Неужели Эрика соучастница гангстеров? Баронессу фон Обербург вряд ли можно в этом заподозрить, а Эрику фон Талштадт – вполне… Кроме баронессы, она единственная женщина, которая знала, что он решил встретиться и поговорить с Филипом фон Далау. Эрика сама спросила его об этом, и он не стал кривить душой, признался ей, что едет сюда.

«Очевидно, она позвонила бандитам из своей квартиры, – размышлял Пьер. – Ведь она добралась в Мюнхен раньше меня. Позвонила главарю, который находится в доме Филипа, а тот дал указание Карлу и хрипатому схватить меня».

Пьер вспомнил еще одну фразу из разговора бандитов. Карл предлагал перетащить Пьера в дом «к тому», на что его компаньон ответил: «нет», так как тогда Пьер «сразу все узнает».

Кто был этот «другой»? Филип фон Далау? Неужели бандиты держат его взаперти в собственном доме? Или эти молодчики с ухватками гангстеров заперли там кого-то другого? И очевидно, с ведома хозяина дома, поскольку возле террасы стоит зеленая «масерати» Филипа.

«Надо обязательно все выяснить», – решил он, продолжая лежать на снегу с закрытыми глазами. Я чувствую себя уже достаточно хорошо, но не следует вступать в борьбу с хрипатым. Наверняка он держит меня под прицелом пистолета. И потом, у меня может просто не хватить сил бороться с этим бандитом.

И все же нужно бежать. Внезапно вскочить и броситься в заросли, а там постараться спрятаться, успокоиться и собраться с силами и лишь потом разделаться с этими разбойниками.

Пьер открыл глаза. Рядом никого не было. Заросли рододендрона были далеко, бежать туда было рискованно. Притаившийся где-то неподалеку парень увидел бы его и, чего доброго, мог открыть пальбу.

Справа метрах в шести начинался густой орешник, за которым тянулись посадки лавра. «В них можно укрыться», – подумал Пьер. Что находилось за зарослями лавра, он не знал. Но лучшего варианта не было.

Он высвободил правую руку, на которую навалился всем телом, и согнул в локте, чтобы можно было оттолкнуться от земли.

В следующее мгновение он вскочил, пригнувшись, не глядя по сторонам, бросился в кусты орешника. Он бежал, собрав все силы. На минуту ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание. И тут его хлестнули по лицу гибкие ветки, Пьер почувствовал спасение и углубился в чащу.

– Стой! – раздалось позади. – Стой!

Пьер продолжал бежать, иногда падая на четвереньки, чтобы проползти под кустами.

– Карл! Карл! Он удрал! – услышал он далекий крик.

Пьер миновал буки и спрятался в густых рододендронах, из которых состояла живая изгородь. Тут можно было отдышаться.

Через несколько минут он увидел одного из нападавших. Высокий парень в зеленоватом свитере, присев за кустом на корточки, озирался по сторонам. По всей видимости, это был Карл. Вскоре Пьер обнаружил и второго: невысокий мужчина в черном кожаном пальто затаился под свисавшими почти до земли ветвями бука. В темноте он был едва заметен. Он стоял спиной к Карлу и разглядывал заросли лавра. Из своего укрытия Пьер хорошо видел обоих. Вскоре долговязый Карл вышел из-за куста и стал удаляться. Пьер решил, что сначала надо нейтрализовать коротышку в кожанке. Дождавшись, когда Карл скрылся из виду, Пьер начал осторожно приближаться к нему сзади. Прячась за стволами деревьев, он бесшумно ступал по рыхлому снегу. Когда до его противника оставалось почти что ничего, он поднял сухую ветку и бросил ее вправо, а сам напал слева. Коротышка едва успел повернуть голову – Пьер мгновенно опрокинул его навзничь. Тот настолько растерялся, что Пьер без труда одной рукой вырвал у него пистолет, а другой схватил коротышку за горло. Тот отчаянно сопротивлялся. Пьеру пришлось вдавить его в снег, налегая всем телом, а потом оглушить ударом пистолета по голове. После этого Пьер спокойно спрятал пистолет в карман и, желая убедиться, что у мужчины в кожанке нет другого оружия, обыскал его. Теперь пора было заняться длинным Карлом.

Пьер увидел его в другом конце парка. Карл, настороженно озираясь, крался вдоль посадок лавра.

Пьер пригнулся и двинулся ему наперерез. Прячась за буками, он быстро подкрался почти к самой ограде, а оттуда стал пробираться к посадкам лавра, вдоль которых двигался долговязый Карл. Но вот посадки кончились и Пьер, выбрав себе удобное место, спрятался; дальше идти было опасно, да и не имело смысла: Карл приближался сам. Когда он оказался в нескольких шагах, Пьер выскочил из засады и сбил его с ног. Этот парень оказался посильнее своего напарника. Пьеру с большим трудом удавалось одной рукой прижимать его голову к земле, пока другой он вытащил из-за пояса пистолет.

Пьер тщательно обыскал долговязого Карла, после чего отпустил его голову. Ошалевший бандит барахтался в снегу и вертел головой, стараясь отыскать своего сообщника в черной кожанке.

– Это частный парк, – пробормотал он, вытирая лицо. – Вход посторонним воспрещен.

– А вы, значит, здесь не посторонние? – сказал Пьер, пряча в карман пистолет.

Долговязый ничего не ответил. Он, видимо, решил, что Пьер зазевался, и вскочил на ноги. Но Пьер был начеку и с такой силой ударил его кулаком в бок, что тот, переломившись пополам, снова ткнулся головой в снег.

– Извините, что удар пришелся ниже пояса, – сердито бросил Пьер. – Но вы только что нанесли мне множество подобных ударов, часть из которых пришлась еще ниже.

Карл продолжал молчать.

– У вас что, плохо с памятью? – Пьер пнул его ногой.

– Ну, было такое… – признался Карл.

– К тому же вы очень сильно ударили меня ногой, – напомнил Пьер.

– Мы выполняли свою работу, – пробормотал Карл, озираясь по сторонам. Где мой приятель?

– Он здесь, скоро очнется, – ответил Пьер. – Так значит, Бор ваш хозяин?

– Бор? – произнес Карл удивленно. – Вы что, слышали наш разговор?

– Да. Я спрашиваю: он ваш хозяин?

– Мы делаем, что он велит.

– Вы действуете в интересах Филипа фон Далау?

Карл снова молчал, отвернувшись в сторону.

– Или против него? – продолжал допытываться Пьер.

– Это не мое дело, – нехотя произнес Карл.

– Что еще сказала вам Эрика, кроме того, что вы не должны меня убивать?

– Это тоже не мое дело, – повторил он, покосившись на Пьера.

«Кажется, я попал в цель, – пронеслось в голове Пьера. – Значит это все-таки она им позвонила!» – Эта догадка вызвала у него досаду.

– Кто вам сказал, что мы знаем женщину по имени Эрика? – быстро спросил Карл.

– Никто. Знаю и все, – с уверенностью произнес Пьер, стараясь увязать события последних часов: по дороге в Мюнхен двое подозрительных типов пытались испортить его машину. Он сразу заподозрил, что Эрика фон Талштадт связана с ними. Но доказательств у него тогда не было. А потом появляются еще двое бандитов, с которыми она явно в сговоре. Это уже очевидно. Что все что означает?

– У вас не очень-то спокойный вид, – заметил с ухмылкой Карл. – Вы знакомы с Эрикой?

– Да, – ответил Пьер. Оказывается, эта девица вовсе не такая простушка, какой кажется с первого взгляда.

– Вам известно ее полное имя?

– Эрика фон Талштадт.

– Ах, вот оно что… – произнес Карл многозначительно. – Вы знаете ее полное имя, стало быть, у вас было с ней приятное знакомство!

– В определенном смысле, да.

– Но тогда непонятно, почему вы удивляетесь, что я ее знаю. Ведь если вы можете заказать девочку по телефону, это могут сделать и другие.

«Заказать девочку по телефону?» – Пьер недоумевал. И тут ему вспомнилось давнишнее уголовное дело. Оно было связано с неким Эмилем Бором. О нем писали в газетах. Бор привлекался к суду за убийство, но правосудию ничего не удалось доказать и Бора освободили, хотя всем было ясно, что убийство совершил он. Бор был содержателем дорогого ресторана с номерами, куда можно было по телефону приглашать молоденьких девочек. Фраза Карла: «заказать девочку по телефону» – заставила Пьера вспомнить все детали того дела. Бор обвинялся как раз в убийстве такой «заказной девочки». Итак, Эмиль Бор находится сейчас в доме Филипа фон Далау, а Эрика фон Талштадт, очевидно, является одной из его «заказных девочек».

– Пошли, – сказал Пьер, – посмотрим на твоего компаньона.

Коротышка все еще лежал в снегу под деревом. Он только сейчас начинал приходить в себя.

– Вы, кажется, ударили меня пистолетом по голове? – простонал он.

– Да.

– Но вы же могли убить…

– Да, – сказал Пьер. – И если вы еще раз полезете в драку, я это сделаю. Вставайте и шагайте справа. А вы слева, – приказал он долговязому Карлу.

– К чему такой парад? – осведомился тот.

– Чтобы ваш шеф подумал, что это вы меня ведете, а не наоборот.

– Наш шеф не дурак, – злобно огрызнулся Карл.

– Вполне возможно, – кивнул Пьер. – Но умники, вроде вашего шефа, признают только такое построение. Он ведь не раз имел возможность убедиться, что задержанного обычно ведут посредине. Ну, а в нашем случае все будет наоборот.

Пьер достал из кармана пистолет, проверил, заряжен ли он, и спрятал руку с пистолетом под плащом.

Затем они направились по рыхлому снегу прямо к веранде.

– Вам не страшно одному входить в дом? – спросил Карл, отряхивая снег со своего свитера.

– Я не из трусливого десятка, – ответил Пьер, – к тому же вы вынуждаете меня рисковать.

Он толкнул в бок коротышку, процедив сквозь зубы:

– Прими на полшага вправо.

– Но я ведь ничего не собираюсь делать, – прошипел тот обиженно.

Когда они уже подходили к дому, на террасе появился высокий бледный мужчина. Он приблизился ко входу и стал ждать, отхлебывая из бокала виски.

Это был действительно тот самый Эмиль Бор, Пьер сразу узнал его. Он вспомнил фотографии в газетах, вспомнил эту наглую, высокомерную физиономию. Даже в зале суда Бор говорил с ухмылкой о своей жертве.

И тут в памяти всплыло еще одно имя – Алдо Вейс. Во время процесса власти пытались доказать, что Эмиль Бор и Алдо Вейс были деловыми партнерами и соучастниками в уголовных делах. Алдо Вейс был видной фигурой в преступном мире – в прошлом это боксер среднего веса, игрок в покер, владелец ночного игорного клуба, организатор различных пари и управляющий довольно известным детективным бюро, с филиалом во всех странах Европы.

– Что это значит? – спросил Эмиль Бор, когда они остановились у ступенек террасы. – Я же не просил приводить его сюда.

– Ситуация изменилась, – ответил Карл, заметно волнуясь.

– Добрый день, Эмиль! – обратился Пьер к Бору.

Рука Бора потянулась к карману. Пьер заметил это и тут же направил на него пистолет.

– Что это значит? – снова спросил Эмиль Бор с раздражением и заорал на своих подручных:

– Как вы могли позволить обезоружить себя? От тебя только такое и можно ждать, – он ткнул пальцем в коротышку в кожанке. – Но ты-то! – он повернулся к долговязому Карлу. – Ну что стоишь как истукан?

Бор неловко замахнулся на Карла рукой, в которой держал бокал с виски. У Пьера мелькнуло в голове: «Уж не в меня ли он метит?».

И действительно, Эмиль Бор резко повернулся и выплеснул виски в лицо Пьеру. И сам тут же бросился на него. Но Пьер был начеку, он успел сделать шаг в сторону… Виски пролилось мимо, Бор пролетел вперед. Пьер успел поймать его за руку и так резко вывернул ее, что Бор кубарем скатился по ступенькам и с воплем рухнул на снег.

Пьер сошел с лестницы, быстро обшарил карманы Бора. В них оказался пистолет и большой стилет, из которого, если нажать кнопку, выдвигалось острое лезвие.

– Так, так, значит, пользуетесь еще и холодным оружием! – сказал Пьер.

– Этим ножом я чищу яблоки, – буркнул Эмиль Бор.

– Может, вы носите с собой еще и ложку для супа? – с усмешкой спросил Пьер, пряча пистолет и нож в карман.

Он сделал знак Бору, чтобы тот встал и поднялся по лестнице.

– А теперь, – сказал Пьер, – мне нужно поговорить с Филипом фон Далау. Это его дом и у подъезда, как я понимаю, стоит его машина. Где же он сам?

– Его здесь нет, – поспешно ответил Эмиль Бор.

– А где же он? – спросил Пьер.

– Мы не знаем.

Снова ответ последовал очень быстро, словно был заготовлен заранее. Это показалось Пьеру подозрительным. И тут у открытой двери появился человек с веником в руке, очевидно слуга.

– Это правда, что Филипа фон Далау нет дома? – обратился к нему Пьер.

– Да… правда… – ответил тот. Он был явно встревожен и ответил не сразу, после некоторого раздумья.

– Ну и где же он? – настаивал Пьер.

Слуга нехотя промямлил:

– Не знаю.

– Я друг Филипа фон Далау, – вмешался Эмиль Бор, – он пригласил меня отдохнуть у него.

– Вместе с двумя громилами в парке, чтобы ему спокойнее было спать?

– Есть немало людей, которые нанимают телохранителей…

– Аль Капоне, к примеру, – продолжал издеваться Пьер. Затем он снова обратился к слуге:

– Есть в доме какая-нибудь комната без окон, с прочной дверью, которая надежно запирается снаружи?

– Есть, – ответил слуга.

На сей раз он ответил очень быстро, что явно не понравилось Эмилю Бору. Он злобно покосился на слугу.

– В прихожей под лестницей имеется кладовка, – уточнил слуга. – В ней есть вентиляционный короб, но нет окон. Я знаю, где лежит ключ от нее.

– Пошли, – скомандовал Пьер, пропустив слугу в дом. – Следуйте друг за другом, руки всем держать над головой.

Они вошли в прихожую и слуга отпер дверь кладовки. Пьер внимательно осмотрел ее, затем кивнул своим подопечным, чтобы они вошли в кладовую. Мужчина в черном кожаном пальто и долговязый Карл тут же подчинились, а Эмиль Бор, задержавшись в дверях, спросил:

– Вы намерены осмотреть дом?

– Конечно, – ответил Пьер. – А вы что думали?

– Послушайте, – взволнованно начал Бор.

– Я не желаю вас слушать! – оборвал его Пьер.

– Но я могу сообщить вам, где находится Филип фон Далау.

– Через пять минут я выясню это сам, – сказал Пьер. – Я думаю, вы поругались с ним, как это нередко бывает между хорошими друзьями, в сердцах закрыли за ним дверь и заперли ее на ключ?

– Ну, да… Как вы догадались? – пробормотал Эмиль Бор.

– Это первое, что приходит на ум, когда оказываешься в доме, хозяин которого сидит под арестом.

– Филип дон Далау не арестован.

– Дайте ключ от его комнаты.

– Я пойду с вами… – предложил Бор.

– Понимаю, – усмехнулся Пьер. – Еще раз прошу, дайте мне ключ.

Эмиль Бор протянул ему связку ключей.

– Ключ здесь? – спросил Пьер. – А вы предусмотрительный господин, Бор.

– Что вы имеете в виду? – проворчал тот.

– Вы не только закрыли хозяина на ключ, но и забрали его с собой, повесили на свое кольцо!

Эмиль Бор снял ключ с кольца и протянул его Пьеру.

– К чему нам враждовать… Может, попробуем договориться?

Пьер втолкнул его в чулан и запер дверь.

Слуга дрожащей рукой указал на лестницу. Как только они поднялись, он сказал:

– Я так рад! Надеюсь, вы теперь посадите в тюрьму этого разбойника?

– Давайте сначала посмотрим на вашего господина, – сказал Пьер.

– Они имеют какую-то странную власть над ним, – испуганно произнес слуга. – Я ничего не понимаю… Они ведут себя так, словно могут сделать с ним все, что хотят.

– А кроме этих трех типов здесь был еще кто-нибудь?

– Нет, никого, но они разговаривали по телефону с каким-то Алдо.

С Алдо… Алдо Вейс. Вот где ты вынырнул, голубчик.

– Ваш господин постоянно сидит взаперти?

– Нет, они его заперли только сегодня. Все было очень странно. Филип находился внизу. Вдруг они схватили его и вытолкали в коридор. Правда, не били. Они сказали, что кто-то должен подъехать, и поэтому он должен отправиться наверх. Филин сразу пошел, им даже не пришлось его принуждать. Он не протестовал, не пытался позвонить в полицию, более того, он приказал мне тоже не делать этого. Причем дважды повторил, что я не должен обращаться в полицию ни при каких обстоятельствах. У меня не было возможности с кем-нибудь посоветоваться. Я очень беспокоюсь за графа Филипа. Он очень нервничает последние дни и плохо выглядит. Он непрерывно пьет.

Из прихожей на первый этаж вела широкая беломраморная лестница, а далее, на второй надо было подниматься по более узкой, деревянной. Миновав обе лестницы, они оказались на маленькой площадке, где были две двери.

– Он здесь, – сказал слуга, указывая на одну из дверей. – Если позволите, я отопру, замок плохо открывается.

Слуга отпер дверь и они вошли в маленькую, уютную комнату, где стояли кровать, письменный стол и книжные полки. Обои с цветочками делали ее похожей на детскую.