Текст книги "Убийство в купе экспресса (сборник)"

Автор книги: Альберт Корнелис Баантьер

Соавторы: Астер Беркхоф,В.Х. ван Эмландт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

13

Пьер застал у комиссара Мюллера его помощника – Петера Буша.

– Мне удалось установить, где обитают эти молодчики, которые разъезжают на желтом «БМВ», – с гордостью сообщил румяный молодой человек. – Правда, чтобы догнать их, пришлось выжимать газ до предела. Эти типы постоянно околачиваются в шикарном ресторане с номерами, вы понимаете, о чем я говорю? В ресторане, где можно заказать девочку по телефону. Как же, черт побери, называются эти девочки…

– Так и называются: «заказные девочки», – подсказал комиссар.

– Да, именно так. Ну так вот, я уселся в баре рядом с рестораном. Дверь была приоткрыта, и я услышал, как одна из девиц заявила по телефону, что не пойдет к клиенту. Очевидно, тот продолжал настаивать, потому что она закричала: «Но ведь об этом не было договоренности». Другая тоже ломалась. Очевидно, ей звонил какой-то посредник. Я слышал, как он спросил, что передать сенатору, который уже давно ждет. «Передайте ему: пусть он взорвется ко всем чертям!» – прокричала девица и добавила еще несколько забористых словечек. – Буш не выдержал и расхохотался. Потом продолжал: – Оказывается, почетный член нашего парламента – шалун, любит молоденьких девочек! Минуту спустя я увидел объект его вожделения – разъяренная девица вбежала в бар, бурча что-то себе под нос. Думаю, она продолжала ругаться. Но, надо сказать, девица что надо. – И он изобразил руками ее формы. – Я чуть было не сказал ей: тебе, милая, лучше бы пойти покататься на лыжах с сынком твоего сенатора.

– Итак, вы видели в баре парней из желтого «БМВ»?

– Да, конечно.

– Что они собой представляют?

– Бездумные роботы, которые неукоснительно выполняют приказы своих хозяев. У обоих стоптанные ботинки, дешевые наручные часы. В баре их встретил солидный, почти совершенно лысый мужчина. Высокий, атлетического сложения. Они называли его Алдо.

– Прекрасно! Все совпадает! – воскликнул Пьер.

– Что совпадает? – спросил комиссар.

– Бандиты, которые засели в доме Филипа фон Далау и держали его взаперти, говорили по телефону с неким Алдо. Главарь банды, Эмиль Бор, несколько лет назад привлекался к уголовной ответственности за убийство. Газеты тогда писали, что Бор был соучастником некоего Алдо Вейса. Вы должны помнить этот процесс.

– Алдо Вейс! – воскликнул комиссар удивленно. – Бывший боксер, который содержит теперь игорный дом?

– Вот именно. В тот раз суду не удалось доказать, что Бор и Вейс действовали заодно, хотя это было и младенцу ясно. Теперь мы снова встретили их обоих в ресторане с номерами, куда приглашаются «заказные девочки».

– Эмиль Бор, – сказал комиссар, – давно занимается торговлей живым товаром. Об этом писали газеты уже тогда, во время процесса.

– Между прочим, – сказал Пьер, – не исключено, что Эрика фон Талштадт является одной из таких «заказных девочек».

– Из этого ресторана? – спросил Буш удивленно.

– Думаю, что да, – ответил Пьер. – Ведь злоумышленники в желтом «БМВ» почему-то помчались в ресторан, а не на Парк-аллею, где находился Эмиль Бор. Кроме того, Бор звонил в этот ресторан и попросил к телефону человека по имени Алдо.

– Может быть, Алдо Вейс хозяин этого заведения? – спросил Буш.

– Вполне вероятно, – ответил Пьер. – Во всяком случае он больше похож на главаря, чем Эмиль Бор. Бор не производит впечатления самостоятельного человека.

– На суде его называли палачом и тираном! – сказал Буш. – А убитая им девочка, помнится, была любовницей Алдо Вейса. Говорили, будто Бор совершил убийство по его просьбе. Только доказать тогда ничего не смогли… Значит, теперь дружки снова вместе.

– Вейс и Бор одна банда, – подвел итог комиссар, – это несомненно. Надо немедленно арестовать обоих. Но какими материалами мы располагаем? До тех пор, пока Филип фон Далау не подаст на них жалобу, они для нас не преступники. Сейчас мы можем лишь поехать поинтересоваться, как ведут себя в доме Филипа те двое молодчиков. Меня же интересует сейчас другое: имеют ли они отношение к убийству Валерии фон Далау.

Он повернулся к Пьеру.

– Сначала я подумал, что уже одно то, что они не пускали тебя в дом на Паркаллее, может служить уликой. Но потом, поразмыслив, я пришел к выводу, что это еще ничего не доказывает. Ты ведь шел поговорить с Филипом о Валерии, а у них с Филипом свои дела. Может быть, они просто хотели, чтобы ты не мешал им. Конечно, это не исключает, что они причастны к преступлению. Другим подозрительным лицом, возможно имеющим отношение к убийству, является Эрика фон Талштадт. Это она сообщила Бору и его подручным, что ты выехал к Филипу фон Далау. Она собралась замуж за Отто фон Далау, а тот, как нам известно, был безнадежно влюблен в Валерию. Короче говоря, и у Эрики, и у Отто были причины для убийства. Но я подозреваю скорее Отто. Он угрожал Валерии, преследовал ее не только в Хайдельберге, но и в Берлине, а затем в Мюнхене. И если бы меня спросили, как мне кажется: кто убил Валерию фон Далау, Отто или та банда, я ответил бы: Отто фон Далау.

Комиссар встал и одернул на себе мундир.

– Я утверждаю это, несмотря на тот факт, что четырнадцать уважаемых горожан обедали с ним в замке именно в тот час. Рождество или не Рождество, но завтра я отправляюсь к Отто фон Далау, чтобы поговорить с ним о его проделках в Хайдельберге, Берлине и Мюнхене. Пусть он сам попробует дать мне объяснение. Убедительное объяснение, не то я арестую его! Не забудьте, что Отто опознали служащие «Майер-отеля». Все четверо свидетелей, посмотрев на него, сказали: «Да, это тот человек, которого мы видели вчера вечером». Я не забыл также, как он молол вздор, пытаясь объяснить таинственное исчезновение своего шофера Генриха Пфорца. Служащие фирмы, сдающей напрокат автомобили, совершенно определенно сказали, что «фольксваген» был у них арендован Генрихом Пфорцем, которого сопровождал немолодой господин, приметы которого нам теперь прекрасно известны!

14

Эрика фон Талштадт была в черной мини-юбке и белой кофточке с коротким рукавом. Без драгоценностей, если не считать узенького серебряного браслета на руке.

– Входите, – пригласила она, радушно улыбаясь.

У нее было такое счастливое, спокойное лицо и держалась она настолько непринужденно, что Пьер снова спросил себя: «Неужели она так хорошо играет роль невинной овечки?».

Гостиная показалась Пьеру весьма уютной. На полу лежал большой ковер цвета шампанского. У стен стояли пушистые, того же цвета, кресла с подушечками, в углу – накрытый стол, где радовали глаз тонкий фарфор и серебро, а в центре горели две свечи в изящных подсвечниках.

Эрика заметила, с каким любопытством Пьер разглядывает ее гостиную.

– Надеюсь, вы не разочарованы? – спросила она. – Может, поужинаем здесь? Мне захотелось принять вас у себя дома. И, пожалуйста, не думайте, что этот ужин в домашней обстановке доставит мне много хлопот, вовсе нет. – Затем она чуть-чуть смущенно добавила: – Не думайте, что я собираюсь продемонстрировать вам свое кулинарное искусство. Я все заказала – на углу рядом с домом ваш любимый ресторан «Анжело». Официант из ресторана нас прекрасно обслужит.

«Что же она все-таки делает в доме Отто фон Далау? – спросил себя Пьер. – Неужели бывает там по доброй воле и действительно хочет стать женой этого странного человека? А возможно, просто появляется в замке по заданию молодчиков, которые держат в своих лапах Филипа фон Далау».

– Может быть, вы бы хотели поужинать где-то в другом месте? – прервала его размышления Эрика фон Талштадт. – У вас такой несчастный вид…

– Нет, нет, я предпочитаю остаться здесь, – ответил Пьер. – Можно мне позвонить отсюда?

– Конечно, пожалуйста.

Пьер достал листочек, на котором записал у баронессы фон Обербург адрес и телефон дома семьи Далау в Мюнхене и набрал номер. К телефону подошел слуга Брюкнер. Пьер назвался и спросил, дома ли Филип фон Далау.

– Нет, граф Филип уехал, – сказал Брюкнер. – Остальные – тоже.

– Куда?

– Граф поехал в Ландсберг. Друзья заставили его, сказали, что там его ждут какие-то неотложные дела, связанные со смертью графини Валерии.

– Так и сказали? – удивился Пьер.

– Да. Сначала граф не хотел ехать, он очень плохо себя чувствовал, мне даже показалось, что он не все слышит, что они ему говорят. Но потом согласился: «Да, действительно, так будет лучше. Я еду». Затем граф Филип уехал в замок, а чуть позже и все остальные.

– О чем они еще говорили?

– Я слышал только самое начало их разговора, когда они убеждали графа Филипа поехать в Ландсберг. А потом Бор плотно закрыл дверь, и больше я ничего не слышал.

Пьер с минуту подумал и решил позвонить в замок.

– Да, – ответил слуга Юрген, – граф Филип здесь. Хотите с ним поговорить?

– Пожалуйста, соедините нас, – попросил Пьер. – Филип фон Далау?

– Да, я. Это Пьер Валенс? Я узнал ваш голос.

– Я слышал, что ваши друзья заставили вас поехать в замок?

– Да, тут есть вопросы, которые необходимо срочно решить, – сказал Филип фон Далау. – Я ведь являюсь ближайшим родственником Валерии.

– Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь? Или защита?

– Нет, нет, не беспокойтесь.

Пьер снова попросил подозвать к телефону слугу.

– Если случится что-нибудь, Юрген, – приказал он, – сразу звоните в уголовную полицию, спросите комиссара Мюллера и подробно его информируйте.

– Хорошо, я все сделаю, – сказал Юрген после минутного замешательства.

«Замок находится под наблюдением с улицы, – подумал Пьер, вешая трубку, – но, наверное, лучше было бы послать туда надежного человека. Однако невозможно навязывать охрану человеку, если он сам этого не желает».

Пока Пьер говорил по телефону, Эрика с тревогой наблюдала за ним.

– Филипу фон Далау что-нибудь угрожает? – спросила она, наконец.

– Меня самого интересует этот вопрос, – ответил Пьер, не желая посвящать ее в свои дела.

– Какой коктейль вам приготовить? – спросила Эрика.

– Джин и немного мартини, пожалуйста.

Глядя на бар, уставленный бутылками, Пьер подумал: «Если Эрика кокетничает тут со мной и по чьему-то приказу, она должна подать сигнал, что я прибыл».

И действительно, вскоре Эрика подошла к телефону и набрала какой-то номер.

– Алло! – произнесла она. – Говорит Эрика фон Талштадт. Мой гость прибыл. – Она повесила трубку и с улыбкой пояснила: – Надо было сообщить в ресторан, что пора подавать заказ.

«В ресторан? А может, Алдо Вейсу?» – пронеслось в голове Пьера. Через несколько минут раздался звонок и в дверях появился официант, который держал в руках поднос, уставленный закусками. Эрика пригласила Пьера к столу, и официант приступил к своим обязанностям. Вначале он предложил попробовать вино. Пьеру оно понравилось. Гусиная печенка и остальные закуски были превосходны.

Потом, приняв заказ на горячие блюда, официант удалился. Эрика с бокалом в руке подошла к большому окну.

– Не хотите полюбоваться городом? – спросила она. Пьер улыбнулся, кивнул и тоже подошел к окну. Эрика, положив ему руку на плечо, продолжала:

– Посмотрите на это море огней. Тысячи и тысячи. Днем город раздражает меня своим многолюдием, но ночью я не могу оторваться от окна. Эти ночные огни зачаровывают меня, конечно, они не делают меня счастливой, скорее наоборот, навевают меланхолию, и все же я так люблю смотреть на них. Возникает такое чувство, будто ты переносишься в какой-то прекрасный, сверкающий, праздничный мир. Мир этот, конечно, не принадлежит тебе, но порой все же возникает иллюзия, что он твой. Точно такое ощущение появляется у меня во время отпуска, когда я отправляюсь путешествовать. Никогда не забуду, как я любовалась из окна отеля на Капри огнями Неаполя, изумительным видом на гавань и уходящим в бесконечность ночным морем с множеством светящихся точек вдали; а еще мне нравится смотреть на Сан-Франциско с вершины холма, на который взбираются смешные маленькие вагончики. Вот и здесь мне в иные вечера кажется, будто я путешествую по белу свету. Если днем меня что-то огорчит, я с нетерпением жду наступления ночи. И тогда эти огни успокаивают меня. Вы никогда не испытывали подобного чувства?

Зазвонил телефон. Направляясь к нему, она сказала:

– У меня есть подруга, которой необходимо ежедневно любоваться на голубей. Она живет в Зальцбурге не верхнем этаже старинного и очень красивого дома. Вокруг ее балкона гнездится множество голубей. Они целыми днями летают мимо ее окон, воркуют, и глядя на них, подруга начинает улыбаться, каким бы грустным ни было ее настроение. «Голуби вызывают у меня такое впечатление, будто я нахожусь в Венеции, – говорит она, – а в Венеции мне так покойно дышится!».

Эрика сняла трубку.

– Алло?.. Да. Здравствуй, Юрген…

Улыбка мгновенно исчезла. Эрика напряженно слушала, широко раскрыв глаза.

– Я плохо вас слышу, – прокричала она, – говорите громче! – Потом перебила Юргена: – Да, вы уже говорили мне об этом. Не надо повторяться, Юрген! Объясните толком, что случилось. О каком несчастье вы твердите? Если у графа Отто приступ эпилепсии, вы прекрасно знаете, что нужно делать!

Бокал в руке Эрики задрожал, и вино пролилось на пол. Заметив это, она поставила бокал на стол.

– Что было потом? – раздраженно спросила она. – Юрген, перестаньте болтать, скажите только, что с графом.

Наступила томительная пауза. Эрика фон Талштадт словно оцепенела. Затем, побледнев как полотно, она замотала головой и закричала:

– Нет!..

Она уставилась на Пьера расширенными глазами, в которых застыл ужас.

– Это невозможно… – простонала Эрика. И истерично повторила: – Невозможно, говорю я вам!

«Нет, это не игра! – подумал Пьер. – Почти все что я видел до сих пор, было блестящей, актерской игрой. А это что-то совсем другое».

Наконец, Эрика взяла себя в руки и странным глухим голосом спросила:

– Кто это сделал, Юрген? Полиция уже приехала?.. Как же вы могли не слышать выстрелов?.. Соедините меня с Филипом фон Далау… Куда он мог уехать? – Внезапно на ее лице появилась горькая усмешка. – Зачем… – прошептала она, – зачем я так старалась? Чтобы в конце концов меня вышвырнули на улицу, к великой радости всей этой чванливой знати? Все кончено… Ах, да катитесь вы все к черту!

Эрика швырнула трубку и повернулась к Пьеру спиной, ее плечи дрожали. Потом она повернулась, посмотрела на Пьера невидящим взглядом и сказала:

– Отто фон Далау мертв. Убит. Комедия окончена.

«Да, это не игра», – снова подумал Пьер. Тут только он понял, что изменилось: Эрика заговорила совсем другим тоном, другими словами. От ее обаяния не осталось и следа. Прежде оно было во всем: в том, как она говорила, в том, что делала. А теперь вдруг растаяла как дым. Хорошая актриса может разыграть даже отчаяние, не теряя шарма. Если бы эта сцена была заранее отрепетирована, Эрика должна была бы искусно сыграть роль очаровательной, убитой горем женщины, но такого сценария не было, он не был предусмотрен. Страшная весть в самом деле потрясла ее. «А это значит, – подумал Пьер, – что она не замешана в убийстве Отто фон Далау. Она ничего не знала о намерениях своих компаньонов. Более того, убийство перечеркнуло все ее планы».

– Каким образом убит Отто? – спросил он.

– Тремя пулями. Совершенно без шума, как Валерия…

Как Валерия… После Валерии фон Далау – Отто фон Далау, и убит тем же способом. Пьер понял, что теперь он может выбросить из головы угрозы, которые прокричал Валерии мрачный угрюмый человек, и больше не анализировать приемы, с помощью которых он нагонял на нее страх. Очевидно, все это время существовала совсем другая угроза, которая настигла сначала Валерию, а затем Отто фон Далау.

Что это, продолжение или ответный удар? Отто фон Далау убит точно так же, как и Валерия фон Далау: тремя пулями и, очевидно, снова из бесшумного пистолета. «Что сейчас важнее всего? – подумал Пьер. – Нужно установить, кто мог быть заинтересован в смерти Отто фон Далау. Кто захотел уготовить ему такую же судьбу, как и Валерии?» Он невольно подумал о Филипе фон Далау. Филип недавно отправился в замок… Филип считает Отто фон Далау способным на убийство… Филип любил Валерию.

– Как это случилось? – спросил Пьер.

– Юрген обнаружил труп в библиотеке – в каталке возле камина, там, где Отто проводил все свое время.

Она подняла глаза на Пьера и продолжала:

– Филипа фон Далау в замке нет. Уехал, никому ничего не сказав, а чуть позже Отто был обнаружен мертвым в каталке.

– Вы сказали: «Комедия окончена». Что вы имели в виду?

– Неужели не ясно? – ответила Эрика. – Я ведь говорила вам о своих честолюбивых мечтах… Боже мой, как мне хотелось жить в этом огромном замке. Графиня Эрика фон Далау… А теперь все кончено. Навсегда. Бедняга, который мог все это подарить мне, мертв. Кто-то явился с пистолетом в руке и убил Отто…

– Кто, по-вашему?

– Я вот думаю: почему Филип фон Далау уехал, никому ничего не сказав? Он ведь очень любил Валерию, не так ли?

«Она задает себе те же вопросы, что и я», – подумал Пьер.

– Если вы допускаете, что Филип мог мстить за сестру, тогда получается, что Валерию убил Отто?

– Нет, я так не думаю. Но Филип наверняка подозревал Отто, у него было достаточно оснований считать, что это сделал именно он. А вы как полагаете?

– Я размышляю о том же, – ответил Пьер. – Но мне трудно представить себе Филипа фон Далау в роли убийцы. – И он добавил: – Боюсь, что не смогу у вас больше задерживаться.

– Да, конечно. Вам сейчас необходимо быть в Ландсберге.

– Мне очень жаль…

– Поезжайте.

15

Пьер выехал из Мюнхена, свернул на дорогу в Ландсберг, и тут снова пошел снег. В памяти невольно всплыл вчерашний вечер, когда он мчался сквозь пургу на свидание с Валерией. Еще слышался ему голос полный страха и надежды, ее сдержанные рыдания и слова, которые она сказала ему тогда: «Я в тупике. Не знаю, что делать…».

Уехав от своей приятельницы Лизы Трех, Валерия почти целый год провела в бесконечных переездах, металась из города в город, надеясь, что Отто фон Далау в конце концов потеряет ее след и прекратит преследование. Она боролась, пока ее не оставили силы, и тогда она в отчаянии попросила о помощи. «Ей повезло, что она сумела разыскать меня в Гармиш-Партенкирхене, – подумал он с горечью, – но было уже поздно. Отто фон Далау успел совершить задуманное до того, как я приехал».

А теперь он и сам лежит мертвый в замке. И, конечно же, сразу напрашивается мысль, что его убил Филип фон Далау, которого Валерия так нежно любила.

«Филип мог совершить это убийство только из мести, – думал Пьер. – Конечно, все сходится к этому, однако вот что странно: Филип фон Далау словно специально оставил на месте преступления свою визитную карточку так же, как Отто фон Далау – в „Майер-отеле“. Что-то подозрительны мне эти убийства с визитными карточками!» Машина стремительно мчалась по шоссе, рассекая темноту светом фар, стеклоочистители неутомимо сметали снежинки, налипавшие на лобовое стекло.

Проскочив Ландсберг, он, не снижая скорости, поднялся по склону горы и выехал на площадь перед замком, где уже стояла машина комиссара Мюллера.

В холле Пьер увидел и самого комиссара, который дожидался его.

– Пошли! – Мюллер кивнул на дверь библиотеки.

В зале горели только настенные бра. В тусклом свете верхние полки высоких книжных шкафов были почти не видны, они терялись в полумраке. Перед камином стояла опустевшая каталка. «Отто больше никогда не сядет в нее, – грустно вздохнул Пьер. – Он думал прожить в этом замке всю жизнь, оказалось – не суждено».

Открыв дверь, находившуюся слева от камина, они вошли в вытянутую узкую комнату, по-видимому, служившую архивом. Там на длинном столе лежало тело Отто фон Далау.

На нем был тот же лиловый халат и шелковый шарф, что и накануне вечером.

С удивлением всматривался Пьер в это застывшее лицо. Как оно изменилось! Суровое, жестокое выражение исчезло, в лице Отто появилась какая-то мягкость, едва ли не доброта. Он казался сейчас моложе и беззащитнее.

«Просто не верится, что этот человек мог так страшно ненавидеть? – подумал Пьер. – Очевидно, не случайно Валерия, став взрослой, искала у этого замкнутого, меланхоличного мечтателя ту нежность, которой ей так не хватало в жизни…»

Пьер уже и раньше замечал, что смерть часто как бы стирает с лица человека следы последних лет жизни и выявляет совсем иные. Не раз и ему приходилось видеть, как исчезают с лица умершего боль и страх, уступая место безмятежности и достоинству. Может ли такое произойти и с ненавистью, с дикой, истерической яростью, которая привела этого слабого, больного человека на грань безумия. Может быть, в ту ночь, когда он забил до смерти свою лошадь, и потом, когда он в гневе грозил Валерии, Отто был в состоянии аффекта, не помнил себя и не отдавал отчета в своих поступках, а в глубине души по-прежнему оставался добрым и мягким человеком?

– Посмотрите, какое спокойное и безмятежное у него лицо, – комиссар Мюллер удивленно смотрел на покойного. – Я ни разу не видел его таким. Мне казалось, это вулкан, в котором бушует пламя. Временами он походил на дьявола.

Они вернулись в библиотеку.

– Где сейчас Филип фон Далау? – спросил Пьер.

– Нам всем хотелось бы это знать. – Комиссар пожал плечами. – Меня интересует также, куда пропал мой агент, которому было поручено охранять замок. Парень как в воду канул. Очень странно… Филип приехал в замок около половины девятого. Отто фон Далау еще сидел в столовой. Филип направился прямо к нему, затем они оба перешли в библиотеку и там между ними разразился страшный скандал. Слуга говорит, что оба были в ярости. Он видел это, когда приносил им коньяк. Ему удалось услышать также часть разговора. Речь шла о Валерии, Филип обвинял Отто…

– В убийстве?

– Да. И тот вышел из себя. Слуга Юрген слышал, как Отто кричал, что Филип – позор их семьи. А потом оттуда донесся грохот. Юрген подумал, что они подрались, пошел посмотреть и увидел, что Отто лежит на полу рядом с перевернувшейся каталкой. Юрген считает, что Отто упал сам, ведь такое с ним случалось и раньше: когда Отто злился, он пытался рывками передвигаться по комнате в каталке. Юрген хотел помочь Отто встать, но тот закричал, чтобы он оставил его в покое. Крики и шум продолжались еще некоторое время, затем наступила тишина. Когда Юрген пришел забрать поднос с рюмками, он нашел Отто мертвым в каталке, а Филип фон Далау исчез.

– Сколько времени прошло после скандала?

– Юрген полагает, полчаса, не более. Он подумал, что Филип ушел в свою комнату, и поднялся наверх, но его там не обнаружил. Он вообще исчез из замка. Мы тоже обшарили тут все углы.

Комиссар поставил каталку между креслами на то место, которое было очерчено на полу мелом.

– Отто сидел тут, – сказал он, опускаясь в кресло. – На этом самом месте. Пули наискось прошли через тело. Первая летела оттуда.

Комиссар указал на дверь справа от камина.

– Две последние были выпущены с близкого расстояния.

Указав на кресло справа от камина, он сказал:

– Возле этого кресла стоял Филип фон Далау, если верить показаниям Юргена.

– Был ли кто-нибудь еще в замке, кроме самого Отто и прислуги?

– Никого.

– А скажите, пожалуйста, можно ли незаметно проникнуть в замок?

– Полагаю, что нет. Окна в порядке. Здесь всего четыре двери с улицы: в парадном подъезде, въездная – под аркой и две маленькие – в боковых крыльях, все они запираются, как только начинает смеркаться, на ключ и на засов.

– И сегодня тоже все двери были заперты?

– Да. Я уже проверил.

– Кто из прислуги находился сегодня в замке, кроме Юргена?

– Марианна Штейн, старая экономка, и конюх Хаасе. Днем были еще две служанки, но они ушли домой в половине шестого – задолго до того, как приехал Филип фон Далау.

Комиссар и Пьер направились на большую кухню, где нашли всех слуг сразу: Юргена, Марианну и старого седого конюха Хаасе. Пьер побеседовал с каждым. Все трое заявили, что не видели никаких посторонних, ни в самом замке, ни во внутреннем дворе. Хаасе видел машину Филипа и слышал, как он уехал сразу после девяти часов.

– Правда, самого графа я не встретил, – пояснил Хаасе, – слышал только шум отъезжающего автомобиля. Граф Филип, судя по всему, сам открыл ворота, и когда я пришел закрыть их, так как он обычно забывает это сделать, его уже след простыл.

Старая Марианна, преодолев робость, обратилась к Мюллеру:

– Извините, пожалуйста, что вмешиваюсь… Я понимаю, мы не должны мешать следствию. Мне и сейчас не хочется это делать, но я вижу, что надо… Получается так, что граф Филип убил графа Отто. Но такого не может быть! Граф Филип – мягкий, добрый и душевный человек.

– Мы бы предпочли не похвалы ему слушать, а видеть его самого, – строго сказал комиссар.

– Знаете, очень странно, что граф Филип не зашел к нам, – продолжала Марианна, – ни когда приехал, ни когда уезжал из замка. Обычно он непременно зайдет на кухню, чтобы поздороваться с нами, пошутить, рассказать что-нибудь. – Я ведь растила Филипа, и он меня не забывает… А сегодня почему-то даже не зашел. Странно. Нас всех это очень огорчило, – она всхлипнула.

– Нас тоже, – пробормотал комиссар.

Взяв Пьера под руку, он повел его к выходу и по дороге сказал:

– Слуги знают только половину…

– А что во второй половине? – спросил Пьер удивленно.

– Я только что говорил с нотариусом Боймлером, – сказал комиссар. – Вы, конечно, понимаете, что нас интересовало, кто наследует замок Валерии.

– Насколько мне известно, Филин фон Далау, он ближайший родственник по мужской линии, – сказал Пьер.

– Да, и поэтому мы с вами решили, что Отто фон Далау не заинтересован в смерти Валерии, так как Филип, вернув себе замок, тут же продал бы его городу, и Отто пришлось бы убраться отсюда. Мы рассуждали логично: если Отто хотел остаться в замке, а он этого безусловно хотел, ему не выгодно устранять Валерию. Так?

– Да. А что, неужели право наследования изменилось? – спросил Пьер.

– Нет. Но оно потеряло силу.

– И как же теперь обстоит дело?

– После смерти Валерии фон Далау замок не подлежит наследованию, вернее, оно будет неполным.

– Как это – неполным? Разве замок не принадлежит полностью Валерии? Ведь Филип передал его сестре.

– Да, но Валерия успела кое-что предпринять: она подарила право пользования доходами замка.

– Подарила Отто, вы хотите сказать? Отто мог оставаться жить в замке, это мы знаем…

– Нет, я имею в виду совсем другое. Разрешение жить в замке было дано устно и ничем не закреплено, это своего рода одолжение, которое можно в любое время аннулировать. Я говорю об акте, согласно которому Валерия фон Далау навсегда уступила права пользования доходами замка в Ландсберге Отто фон Далау.

– А что, был такой акт? – изумился Пьер.

– Да, оформленный нотариусом Боймлером месяц назад.

– И подписанный обоими?

– Да.

– Значит, Валерия и Отто фон Далау подписали месяц назад этот документ?

– Да, в присутствии нотариуса.

– Просто не верится! – сказал Пьер. – Валерия и Отто фон Далау… Но ведь, это же королевский подарок. И после всего того, что он ей причинил… Невероятно!

– Вопрос не в том, вероятно это или нет! Дарение произошло. Нотариус позвонил мне, так как полагал – и не без оснований, – что это может пригодиться нам для расследования.

Далее комиссар рассказал, что месяц назад Боймлеру, нотариусу семьи фон Далау, позвонила Валерия фон Далау и попросила принять ее. Встреча состоялась. Валерия спросила, может ли она посредством акта дарения передать право пользования доходами замка Отто фон Далау. Нотариус ответил утвердительно. После этого Валерия попросила Боймлера посетить Отто и сказать, что она может передать ему в виде дарственной доходы замка и узнать, не хочет ли он принять этот подарок. Нотариус отправился в замок по ее поручению и через несколько дней сообщил, что Отто принял предложение. Когда акт был подготовлен, нотариус пригласил к себе Валерию и Отто. Они пришли.

По словам Боймлера, это была довольно странная встреча. Оба они, и Отто и Валерия, очень нервничали, держались настороженно, оба были настолько взволнованы, что почти не понимали вопросов нотариуса, и он вынужден был задавать их по два раза. Рука Валерии дрожала, когда она ставила свою подпись. Отто напрягал все силы, стараясь сохранять спокойствие, но это ему плохо удавалось – подписывая акт, он сломал ручку. На протяжении всей процедуры ни Валерия ни Отто ни разу не взглянули друг на друга. Затем они встали. Отто посмотрел в лицо Валерии, их взгляды встретились.

– Спасибо, – сказал он тихо.

На глазах Валерии навернулись слезы.

– Будь счастлив… – прошептала она.

Отто яростно затряс головой.

– Никогда! – воскликнул он и уже тише добавил: – И все же спасибо.

Он повернулся и захромал прочь. Вслед за ним уехала и Валерия.

Вспоминая подробности этой встречи, нотариус Боймлер рассказал, что поначалу все выглядело так, словно между Отто и Валерией снова восстановились прежние отношения, какие были до ее отъезда в университет. Но то, что произошло потом, не поддавалось объяснению. Отто снова стал злым и раздражительным. В последний раз, когда нотариус был у него, он наотрез отказался снова встретиться с Валерией, хотя эта встреча была ему крайне необходима. Отто хотел документально зафиксировать свое право на пользование землями замка. Отто считал, что в акте это было оговорено недостаточно четко. Узнав от нотариуса, что ему и Валерии надо подписать и приложение к акту, где отражены эти дополнения, он попросил: «Только не вместе. Пусть она подпишет этот документ у вас или в любом другом месте. А я подпишу его здесь, в замке». Однако эта процедура не состоялась – на следующий день после этого разговора Валерия была убита.

– Вы понимаете, что это означает? – спросил комиссар Мюллер. – На основании акта Отто фон Далау получил право оставаться в замке до самой смерти и использовать его по своему усмотрению, следовательно, Валерия была ему уже не нужна. Если бы ее не стало – ничего страшного, ему не пришлось бы убираться из замка, даже в том случае, если б Филип фон Далау решил продать его. Кто бы ни стал владельцем замка, только Отто фон Далау имел право распоряжаться его доходами. Знаете, о чем я подумал? Может быть, Отто каким-то образом вынудил Валерию подписать этот акт, чтобы потом привести в исполнение последнюю часть своей угрозы, не боясь, что сам он окажется на улице.

– Нет, – произнес Пьер взволнованно, – нет, Ганс… Начнем с того, что все было совсем не так. Валерия сама предложила передать Отто доходы замка.

– Да, когда они встретились у нотариуса. А что предшествовало этому, вы знаете? Что он перед этим сделал?

– Я думаю, ничего особенного он не делал, – сказал Пьер. – Ганс, я в это не верю. Не верю, и все!

– Ты просто не хочешь поверить, – пробурчал комиссар. – Отто мертв, а о покойниках не принято говорить плохо, но насколько мне помнится, ты и раньше не желал слышать о нем ничего плохого.