Текст книги "Убийство в купе экспресса (сборник)"

Автор книги: Альберт Корнелис Баантьер

Соавторы: Астер Беркхоф,В.Х. ван Эмландт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

5

Когда посетитель ушел, Фледдер поплотнее закрыл окна в комнате, и с укоризной обратился к де Коку:

– Почему вы так просто отпустили этого господина, ни о чем его не спросив?

Де Кок прижал руки к груди.

– Какое-то внутреннее чувство меня удержало. Я просто не мог продолжать этот разговор. Человек, который так безразлично отнесся к смерти собственной дочери, мне совершенно непонятен.

Лицо Фледдера изобразило удивление.

– И все-таки я не могу понять вас.

Де Кок глубоко вздохнул.

– Когда отец узнает, – сказал он, – что его дочь погибла от руки убийцы, естественно ожидать взрыва чувств… тут может быть все что угодно: удивление, ярость, печаль, отчаяние… только не равнодушие. – Старый инспектор поморщился. – Но ничего подобного я не видел. Словно я сообщил этому господину биржевые новости, – возмущенно закончил он.

Фледдер с отчаянием отмахнулся.

– Но ведь тут речь идет об убийстве, поэтому нам очень важно выяснить детали, даже если приходится узнавать их от бесчувственного отца!

– Какие детали?

– Ну, например… из-за чего могли убить его дочь… с кем она общалась?.. не угрожал ли ей кто-нибудь?..

Де Кок удивленно посмотрел на своего молодого коллегу.

– Я вижу, вы не придерживаетесь версии Луизы де Колиньи. Если убийство Сюзетты де Турне действительно совершено по ошибке, – медленно произнес он, – тогда нам незачем искать побудительные причины… – Инспектор развел руками. – Любая молодая женщина, случайно оказавшаяся в купе первого класса, могла стать сегодняшней жертвой.

Фледдер смущенно опустил голову.

– Вы правы, – сказал он тихо. – И в таком случае показания отца Сюзетты де Турне не имеют для нас ни малейшего значения.

– Пока… Пока не имеют.

Фледдер бросил на него быстрый взгляд.

– Что значит «пока»?

Де Кок задумчиво потер подбородок.

– Я думаю, нам еще предстоит встретиться с этим господином. – На скулах у него напряглись желваки. – Я в этом уверен. Знаешь, что меня больше всего поразило?

– Ну?

Седой инспектор прищурил глаза.

– То, что отец Сюзетты де Турне ни о чем не спросил меня… даже не поинтересовался, как и почему произошло убийство его дочери. – Де Кок грустно усмехнулся. – Ведь он незнаком с версией Луизы де Колиньи.

Фледдер смотрел на него широко открытыми глазами.

– Верно, – воскликнул он. – Он действительно ни о чем даже не спросил, преспокойно сидел здесь, – Фледдер указал глазами на стул, – и как должное принял к сведению сообщение об убийстве своей дочери, не выразив никаких чувств.

– Возможно, по той причине, что у него их попросту нет… – перебил его де Кок.

Фледдер неудовлетворенно пожал плечами.

– Когда анализируешь поведение Жана де Турне, – произнес Фледдер задумчиво, – то невольно приходит мысль, что убийство дочери Сюзетты его не удивило… что он более или менее ожидал его.

Де Кок повернулся к своему помощнику:

– Очень хорошо, Дик! Если твой анализ верен, тогда что все это означает?

У Фледдера залегли глубокие морщины на лбу.

– Возможно, э-э… – неуверенно протянул он, – что этот господин знает причину убийства своей дочери…

Де Кок одобрительно кивнул.

– Я могу подкинуть вам еще один вопросик для размышления: если Жан де Турне знает причину убийства своей дочери… почему он не сообщил нам об этом… другими словами, почему он промолчал?

Чувствуя на плечах отсыревшую ткань плаща, де Кок медленно шел через Ланге Низел. По своей давней привычке он внимательно наблюдал за прохожими и прислушивался к их разговорам. Это была своего рода игра. Он старался набросать портреты окружающих по их манере держаться, по одежде. Он отлично знал, как иной раз обманчива внешность, но тем интереснее было разгадывать эти загадки. Люди чаще всего совсем не те, кем кажутся с первого взгляда. Ну, например, кто такая эта Луиза де Колиньи? Действительно ли она та самая молодая женщина, которую после смерти Стеллы Бернард выбрали следующей жертвой? Но жертвой-то оказалась Сюзетта де Турне.

Его постоянно занимал один и тот же вопрос: как и почему совершено преступление? Что заставило убийцу, будь он мужчиной или женщиной, пойти на это. Медхозен сказал, что следствие в Энкхозейне не сумело определить мотивов преступления. Убийство Стеллы Бернард казалось абсолютно бессмысленным. А раз не установлена причина, следствие зашло в тупик.

Значит, убийство Сюзетты де Турне тоже бессмысленно? Или в обоих случаях убийца придерживался определенной тактики? Может, просто в чьей-то голове возникла маниакальная идея, что обе эти женщины не должны жить?

Седовласый инспектор покосился на Фледдера, шагавшего рядом.

– Итак, вы все еще не ответили на мой вопрос, юный друг?

– Почему промолчал отец Сюзетты?

– Да.

Молодой следователь задумчиво покачал головой.

– Жан де Турне, – с нажимом произнес он, – деловой человек, а деловые люди, как известно, не отличаются эмоциональностью.

Де Кок с любопытством взглянул на него.

– Ты полагаешь, что Жан де Турне, услышав о смерти дочери, просто постарался не проявить своих истинных чувств?

– Скорее всего именно так, хотя встречаются люди, которым просто трудно проявить свои чувства. Может, этот Жан де Турне как раз из их числа?

– Весьма возможно.

Де Коку явно не давала покоя какая-то мысль.

– Мне этот господин показался очень скрытным. В какой-то момент я готов был упрекнуть Жана де Турне в полном отсутствии чувств, но потом призадумался.

Фледдер с интересом ждал продолжения.

– Если бы он хоть что-нибудь чувствовал, – возмущенно сказал он, – он хоть как-нибудь проявил бы это, хоть что-то сказал!

Де Кок покачал головой.

– Я подумал о том, как бы я сам среагировал на подобное сообщение и у меня не хватило решимости продолжать допрос. Я не посмел еще больше его ранить.

Два следователя шли дальше молча. Они миновали Старый Кеннисстейг и направились в Ахтербюрхвал. На углу Барндейстейг вошли в тихое кафе «Тощий Лоутье».

Владелец кафе, узкогрудый Лоутье, прозванный «тощим» из-за своего телосложения, вытерев руку о жилетку, протянул ее де Коку.

– Так, так, – радостно проговорил он. – Ты еще не забыл дорогу в мое заведение?

Старый инспектор уселся на высокий табурет перед стойкой бара.

– Ничего удивительного, – сказал он вяло. – Я по запаху нахожу дорогу в нужное место.

Тощий Лоутье рассмеялся.

– Знаю, знаю какой запах тебе больше по душе! – Он, словно угорь, скользнул под стойку и достал бутылку отменного «Наполеона», который держал специально для почетных гостей.

– Обычную порцию?

И не дожидаясь ответа, он плеснул понемногу коньяку в три пузатых бокала, – с завсегдатаями своего заведения всегда чуть-чуть выпивал сам.

Они взяли бокалы, слегка погрели их между ладонями и стали не спеша смаковать божественный напиток – таков был их обычный церемониал. Де Кок поднял бокал с золотистым коньяком и посмотрел его на свет.

– Лоу, – торжественно произнес он. – Ты, я думаю, согласен, что без старого Бахуса жизнь в этой глухомани была бы чуточку менее выносимой.

Хозяин кафе слушал его с восторгом.

– Знаешь, де Кок, – так же высокопарно произнес он в ответ, – мне доставляет истинную радость слушать твои речи, ты говоришь прекрасно!

Фледдер засмеялся.

– Да уж! Особенно ты почувствуешь это, когда он будет снимать с тебя допрос!

Тощий Лоутье, поставив свой бокал на стойку, недоверчиво покосился на де Кока и Фледдера.

– Да, давненько мы с тобой не виделись, – сказал он, посерьезнев.

Инспектор махнул рукой.

– Если нам постоянно будут подбрасывать мертвых девушек, – усмехнулся он, – то вообще не придется видеться.

Хозяин кафе скорчил уморительную гримасу.

– А кто это постоянно делает?

– Что?

– Подбрасывает вам мертвых девушек.

Де Кок, помрачнев, молча кивнул.

– Сегодня снова обнаружили труп одной на Центральном вокзале.

– Убитой?

– Да.

– Наркоманка-проститутка?

Старый инспектор покачал головой.

– Да нет, девушка из хорошей семьи.

– А кто же все-таки вам их подбрасывает?

Де Кок улыбнулся.

– Шутки шутками, но вернемся к делу. – Он наклонился к хозяину и доверительно произнес: – Ты не слышал в своем заведении никаких разговоров об убийстве молодой женщины в Энкхойзене около двух лет назад?

Тощий Лоутье лишь молча пожал плечами.

– Я ничего не слышал даже об этом Энкхойзене.

Старый инспектор помрачнел.

– Лоу, – вздохнул он. – Прошу тебя, подумай хорошенько: зачем убийце понадобилось раздевать молодую женщину, как ты считаешь?

– Чтобы она была голой.

– Точно.

На лице хозяина бара промелькнула хитрая улыбка, в глазах зажглись веселые огоньки и он спросил у де Кока:

– А ты сам-то разве не понимаешь в чем дело, а?

Старый инспектор покачал головой.

– Это, может быть, звучит очень странно, – грустно сказал он, – но я действительно ничего не понимаю.

От Аудерзайде Ахтербюрхвал они прошли через Кеннисстейг к Аудекерксплейн. Всюду было много народа.

Фледдер посмотрел в сторону де Кока:

– Вас действительно очень интересует, почему Сюзетта де Турне так же, как и Стелла Бернард были раздеты? – робко спросил он.

– Когда видишь нагую женщину, сразу приходит мысль об изнасиловании. Но, согласно заявлению Медхозена, со Стеллой Бернард в Энкхойзене ничего подобного не произошло. Во всяком случае, никаких следов насилия обнаружено не было.

– Значит изнасилование отпадает?

Де Кок приподнял плечи.

– Предположительно да, – пробормотал он. – Боюсь, что завтра, после вскрытия, доктор Рюстлоос то же самое скажет и по поводу Сюзетты де Турне.

Фледдер развел руками.

– Зачем тогда было их раздевать?

Де Кок описал круг подбородком.

– Разумный вопрос, Дик, но я не могу дать на него ответ. Пока не могу, – с какой-то угрозой проговорил инспектор. – Но я торжественно обещаю, что не успокоюсь до тех пор, пока не получу на этот вопрос ответа.

Они прошли через Ланге Низел и наконец добрались до Вармусстраат.

Едва они вошли в вестибюль полицейского управления, как Ян Кюстерс крикнул из-за стойки, указав пальцем наверх.

– Там вас ждет какой-то мужчина.

Старый инспектор, отодвинув рукав плаща, взглянул на часы. Около половины двенадцатого.

– Давно он тут?

Ян Кюстерс кивнул.

– Я пытался уговорить его прийти завтра утром, а он разозлился и сказал, что пожалуется на вас шефу комиссариата и советнику юстиции.

Де Кок с изумлением посмотрел на него.

– Пожалуется… на меня?

Ян Кюстерс снова кивнул.

– За невыполнение должностных обязанностей.

Де Кок нахмурился. Но потом решительно повернулся и взлетел вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Кляузники всегда приводили его в бешенство, особенно в таких случаях, когда он не чувствовал за собой ни малейшей вины. Конечно, иной раз в силу необходимости ему случалось обходить служебные инструкции, когда он, понимая, что иного выхода нет, шел на риск с хладнокровием опытного игрока.

Фледдер, чувствуя, что дело принимает серьезный оборот, понесся за ним, он хорошо знал, на какие безумства способен старый инспектор во гневе. На втором этаже перед комнатой следователей сидел на скамье молодой человек. Ему можно было дать лет двадцать с небольшим. На нем был строгий элегантный светло-серый костюм-тройка. Пышная волнистая каштановая шевелюра.

Де Кок остановился, с трудом переводя дух. Лицо молодого человека показалось ему знакомым, хотя он был уверен, что никогда с ним прежде не встречался. Несколько секунд молодой человек молча внимательно смотрел на де Кока, затем встал и подошел к нему.

– Вы инспектор де Кок? – спросил он.

Тот с мрачным видом кивнул.

– Ко-о-ок, – язвительно протянул он. – Если вы желаете подать на меня жалобу, постарайтесь хотя бы правильно написать мою фамилию.

Юноша недовольно поморщился.

– Я мог бы подать жалобу, не ставя вас об этом в известность, но я счел это бестактным.

Де Кок усмехнулся.

– Очень мило с вашей стороны.

– Это вопрос воспитания. – Молодой человек огляделся по сторонам. – Вы хотите тут, в коридоре, продолжать разговор?

Де Кок молча, все с тем же мрачным видом, прошел мимо него в комнату следователей, указал посетителю на стул возле своего стола и уселся на свое обычное место.

– Итак, вы обвиняете меня в нарушении служебного долга?

Молодой человек сделал неопределенный жест.

– Я предполагаю, что в ваших кругах это именно так называется. Однако я должен представиться – моя фамилия де Колиньи. – Поль де Колиньи. Сегодня утром моя сестра приехала из Утрехта и была здесь, у вас. Она сообщила вам о том, что ей постоянно угрожают по телефону, и просила вас защитить ее от какой-то сумасшедшей, которая пригрозила убить ее.

Де Кок внимательно следил за молодым человеком и постепенно лицо его просветлело.

– Э-э… могу я у вас узнать, что случилось? – спросил он осторожно.

Поль де Колиньи опустил голову.

– Луиза… – тихо сказал он, – сегодня ее попытались убить.

– Вот как?

Поль де Колиньи поднял глаза. Лицо его побагровело.

– И вы за это в ответе!

Де Кок не мог скрыть удивления.

– Но почему?

Поль де. Колиньи с досадой махнул рукой.

– Она ведь просила у вас защиты, а вы не пожелали ей помочь.

– И вы называете это…

– Пренебрежением к служебным обязанностям!

– Но вы же не станете требовать, чтобы я день и ночь, словно телохранитель, всюду сопровождал вашу сестру? Я сообщил в полицию Утрехта о том, что вашей сестре угрожают по телефону и просил позаботиться о ней. Что я еще мог сделать? – сказал де Кок. – А что, с ней случилось что-то серьезное?

– Да. Она сейчас находится в Академической больнице в Утрехте. Предположительно перелом бедра и открытая рана на голове, что меня больше всего беспокоит. К счастью, мозг не задет. Хотя сестра жалуется на сильные головные боли, но никаких других нарушений нет, мыслит она ясно.

– Что же все-таки произошло?

– Ее сбила машина.

– Умышленно?

– Безусловно. Луиза говорит, что это было явное покушение на ее жизнь.

Де Кок слегка наклонил голову.

– А у нее есть какие-нибудь доказательства?.. Ну, какие-то приметы… например, марка, тип или цвет машины… а может, она разглядела человека, сидевшего за рулем?

Поль де Колиньи вздохнул.

– Вам бы лучше самому ее расспросить обо всем. Луиза сказала, что шла по тротуару и вдруг услышала позади себя шум мотора. Она обернулась и увидела, что какая-то машина несется прямо на нее, ей удалось отпрыгнуть в сторону, но все же машина ее задела. Это все, что сумела мне рассказать сестра. Больше я не стал ее расспрашивать, я был рад уже тому, что она осталась жива.

Де Кок понимающе кивнул.

– Вы знали об этих угрозах?

– Конечно. Луиза держала меня в курсе. Когда недавно раздался очередной звонок, она мне об этом тут же сообщила.

– А вам не приходило в голову пожаловаться в полицию?

– Нет.

– Почему?

Поль де Колиньи пожал плечами.

– Это все было так странно, так загадочно и непонятно. Да и в общем-то глупо, думали мы. К тому же мы не верили, что полиция тут может помочь. – Он безнадежно махнул рукой.

– И ничего больше не происходило, дело ограничивалось лишь угрозами?

– Да. Продолжались только телефонные звонки, и постепенно мы перестали обращать на них внимание.

Де Кок поджал губы.

– И так было до сегодняшнего дня…

Поль де Колиньи снова опустил голову.

– Когда мы узнали об убийстве на Центральном вокзале, в Амстердаме, мы сразу поняли, что Луизе и в самом деле угрожает опасность. Она каждое утро ездит этим поездом. По моему совету она немедленно отправилась в Амстердам, чтобы сообщить вам об этих угрозах.

Де Кок озабоченно потер подбородок.

– Ваша сестра, – сказал он после некоторого молчания, – назвала нам Стеллу Бернард как первую жертву убийцы.

Поль де Колиньи взглянул на него.

– Это так.

– Откуда ей стало известно это имя?

– Она назвала.

– Кто «она»?

– Та женщина.

Де Кок резко повернулся к нему.

– Вы имеете в виду ту женщину, которая угрожает Луизе по телефону?

Поль де Колиньи кивнул.

– Она сказала это вначале, в один из первых своих звонков. Стелла Бернард – первая, – сказала она, – следующей будешь ты.

– Это началось два года назад?

– Приблизительно.

– И что же?

Поль де Колиньи развел руками.

– Мы никогда раньше не слышали о Стелле Бернард и решили узнать, кто она была. Мы обратились в частное сыскное бюро. Там провели расследование и сообщили, что Стелла Бернард была дочерью крупного дельца из Амстердама. Однажды утром ее нашли убитой в купе поезда, стоящего на путях в Энкхойзене.

Де Кок глянул на молодого человека с удивлением.

– И зная все это, вы ни разу не обратились в полицию? – с укоризной произнес он.

– А зачем? Какой в этом смысл? – вскинулся Поль де Колиньи. – Ну что мы могли сказать? Неизвестная женщина позвонила нам и заявила, что она убила Стеллу Бернард? – Молодой человек грустно усмехнулся. – Можно подумать, что полиция только и ждет подобных сообщений, больше ей делать нечего! А потом мы никак не могли понять… я и до сих пор этого не понимаю… что заставляло эту женщину угрожать Луизе. Мы никак не могли уяснить, какая связь между моей сестрой Луизой и Стеллой Бернард. Мы просили сыскное бюро выяснить, нет ли в нашем кругу общих знакомых. Мы считаем, что эта сумасшедшая выбрала Луизу в качестве следующей жертвы случайно, совершенно случайно!

Де Кок застывшим взглядом уставился прямо перед собой.

– Молодую женщину, которую убили сегодня утром, звали Сюзетта де Турне.

У Поля де Колиньи расширились глаза.

– Сюзетта де Турне? – пробормотал он.

– Вы знали ее?

Молодой человек смутился.

– Она была… подругой Стеллы Бернард.

6

Весело насвистывая, де Кок вошел в комнату следователей. После короткого, но крепкого ночного сна он совершенно забыл о вчерашней усталости. С Полем де Колиньи они расстались довольно поздно. В конце концов они пожали друг другу руки и молодой человек, заверив инспектора, что не станет подавать никакой жалобы, удалился.

Инспектор де Кок бросил пластиковый пакет с двумя ржаными хлебцами и яблоком в верхний ящик стола и взглянул на Фледдера, который склонился над старым досье об убийстве в Энкхойзене.

– Что ты там ищешь?

Молодой следователь оторвался от бумаг.

– Пора хотя бы одному из нас просмотреть это досье.

Де Кок улыбнулся.

– Хорошо, что ты этим занялся, мне незачем делать ту же работу. Как правило, подобные дела очень скучны и громоздки.

– Это в полной мере относится и к этому опусу. – Фледдер постучал пальцем по досье. – Канцелярский стиль настолько тяжел, что сквозь все эти словеса продираешься с трудом.

Он немного помолчал.

– Но знаете, что мне кажется странным?

– Что?

– Я дважды просмотрел досье от начала до конца – имя Сюзетты не упоминается нигде.

Де Кок с интересом слушал своего помощника.

– Из дела не видно, насколько широк был круг знакомств Стеллы Бернард. Возможно, Сюзетта де Турне не была ее близкой подругой. Может, поэтому их имена и не упоминались вместе в ходе следствия в Энкхойзене… Заявление же Поля де Колиньи нельзя принимать всерьез. Он мог узнать это имя из репортажей сыскного бюро.

– Толково! – Де Кок даже присвистнул от восхищения.

– Но имя Сюзетты де Турне – это особая статья, оно хорошо запоминается. – Инспектор задумался. – Во всяком случае, тут есть за что ухватиться… тут существует какая-то связь, пусть даже весьма эфемерная. Нужно найти точки соприкосновения в судьбах этих женщин: Стеллы Бернард и Сюзетты де Турне. В жизни каждой из них должно быть объяснение убийства.

– А Луиза де Колиньи?

Лицо де Кока помрачнело.

– Она сюда никак не вписывается. Пока, во всяком случае. Я совершенно не могу объяснить вчерашнее покушение в Утрехте. Этот наезд на улице… И метод убийства совершенно не совпадает с убийством Стеллы Бернард и Сюзетты де Турне.

Фледдер снова постучал пальцем по досье.

– Знаете, чего я здесь не увидел? – сердито сказал он. – Простого ответа на вопрос: зачем?

– Что вы имеете в виду?

– Зачем ей понадобилось ехать в Энкхойзен? Стелла Бернард жила в Амстердаме. Зачем она поехала в Энкхойзен? Что ей там понадобилось?

Де Кок сдвинул брови.

– А вы не попытались это узнать?

Фледдер сделал неопределенный жест.

– Да нет, – сказал он неуверенно. – Во всяком случае, в настоящий момент я об этом ничего не знаю.

Де Кок взглянул на стенные часы.

– Когда состоится вскрытие?

– В десять.

– Тогда я должен спешить. Доктор Рюстлоос бывает очень недоволен, если кто-то опаздывает.

Инспектор вытащил папку с фотографиями из ящика стола и направился к вешалке.

Фледдер, захлопнув досье, последовал за ним.

– А потом что вы собираетесь делать?

– Прогуляться… и знаешь куда? По Принсенграхт, до угла Брауерсграхт.

– А что там, на этом углу?

Де Кок улыбнулся.

– В доме номер десять на Принсенграхт живет некий Питер де Бур.

– Кто это? – спросил заинтригованный Фледдер.

Де Кок натянул плащ и нахлобучил шляпу на седые непокорные вихры.

– Сегодня утром, – сообщил он, – перед тем как выйти из дома, я позвонил Яну Вестернингу из следственного отдела железной дороги. Он был столь любезен, что сделал по моей просьбе один запрос. Видишь ли, Питер де Бур, который называет себя просто Питом, работает буфетчиком в компании «Вагон-Ли». Сейчас он дома, сегодня идет в ночную смену, но вчера утром он провез свою тележку с кофе и другой едой по всему поезду, шедшему из Неймегена в Амстердам.

Фледдер взглянул на него.

– Вы ничего не упускаете из виду.

– Ты тоже не упускаешь ни одной мелочи.

Седовласый инспектор направился к выходу, но дойдя до двери, обернулся.

– Тебе, возможно, еще неизвестно, – усмехнулся он, – что сыск – это профессия.

Медленным, непринужденным шагом де Кок прошел по Нивендайк, затем пересек Мартелаарсграхт и двинулся в сторону Хаарлеммерстраат. Он очень любил ходить пешком, шагая неспешно, вперевалочку, с видом праздношатающегося и терпеть не мог автомобиля. Шум мотора невыносимо раздражал его. Амстердам совсем не предназначен для автомобильного движения, это город грузовых барж, ручных тележек и ломовых извозчиков.

Де Кок миновал здание некогда гремевшей по всему миру Вест-Индской компании, дошел до конца Хаарлеммерстраат и повернул на Принсенграхт.

Возле дома номер десять он остановился и несколько минут любовался замечательными образцами мебели в витрине магазина. Затем нажал кнопку звонка и поднялся по лестнице на пятый этаж.

Пит де Бур оказался бледнолицым верзилой лет двадцати, со светлыми усиками. Он предложил своему гостю колченогий плетеный стул, а сам уселся напротив.

– Вы и правда сыщик?

Де Кок не смог удержать улыбки.

– По-моему… я сыщик уже целую вечность и даже более того. – Он сделал жест, как бы отмахиваясь от своей шутки, и осмотрелся. Убогая комната, скудная меблировка. Стены увешаны яркими афишами каких-то поп-групп и бюро путешествий. На одноногом столике красовалась золотистая клетка с голубым волнистым попугайчиком, который громкими криками пытался привлечь к себе внимание. Старый инспектор, напустив на себя серьезность, обратился к молодому человеку:

– Я работаю здесь, в Амстердаме, в полицейском управлении на Вармусстраат.

Молодой человек смерил его недоверчивым взглядом.

– А откуда вы узнали мое имя и адрес?

– Мне постоянно приходится сталкиваться по работе с сыскной железнодорожной полицией. – Он наклонился к собеседнику. – Вы же работаете буфетчиком в фирме «Вагон-Ли»?

– Да, верно.

– Вы обслуживали поезд, который вчера в девять четырнадцать утра вышел из Неймегена и прибыл в Амстердам в десять сорок четыре?

– Да.

– Вам известно, что в этом поезде было совершено убийство?

Молодой человек кивнул.

– Слышал об этом, но не имею к этому никакого отношения.

По губам инспектора скользнула улыбка.

– А я этого и не утверждаю. Я хочу только спросить вас: может быть, вы что-нибудь видели, слышали или заметили, что может представлять для нас интерес.

Пит де Бур пожал плечами.

– Да нет, ничего особенного. Это была обычная поездка, как и все остальные.

Де Кок вздохнул.

– Вы знаете, кто был убит и где?

– Молодая девушка в купе первого класса.

– Вы ей что-нибудь продали?

Пит де Бур покачал головой.

– Ей – нет, ей не нужно было ничего. Зато у меня кое-что купила пожилая женщина, которая сидела в том же купе.

Де Кок стремительно наклонился к нему.

– В ее купе была еще одна дама?

– Да, она взяла у меня кофе.