Текст книги "Обо мне ни слова"

Автор книги: Абдукаххар Ибрагимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Х у р ш и д а. Нет, извините… Его срочно вызвали… По важному делу.

Х а т и м а (поднимая брови). По важному делу? Интересно… А когда он вернулся из командировки?

Х у р ш и д а (так же предупредительно). Только что, только что… А вы когда приехали?

Х а т и м а. Я? Я не приехала, а пришла.

Х у р ш и д а (обескураженно). А-а… вот что… уже в обкоме были?

Х а т и м а. Почему в обкоме? Я была на мандатной комиссии…

Х у р ш и д а. На мандатной… На мандатной комиссии?.. И что?

Х а т и м а (со слезной миной). Не приняли.

Х у р ш и д а. Вас – не приняли? Может, рабочий день кончился?

Х а т и м а. При чем тут рабочий день? Прием кончился!

Х у р ш и д а (зашла в тупик, повторяет автоматически). Прием кончился…

Х а т и м а (начиная плакать). Ну да… Не приняли меня в институт!..

Х у р ш и д а (до нее доходит). Так вы… вы не ревизор?!.

Х а т и м а. Ревизор? Какой ревизор? Смеетесь, что ли? Вам что, доложили, что я по «Ревизору» сочинение писала? (Плачет в голос.)

Хуршида разражается хохотом, никак не может остановиться, всхлипывающая Хатима смотрит на нее с возмущением.

Почему смеетесь над чужой бедой, а?

Х у р ш и д а. Ха-ха… ха-ха… не над бедой… нам сказали… ха-ха… ревизор приехал… ха-ха-ха… я вас приняла… (Отсмеявшись наконец.) Извините, ошиблась. Над собой смеюсь, не над вами. Так вы, бедняжка, в институт не попали? Ай-яй-яй… Наверно, экзамен одни женщины принимали!..

Х а т и м а. Нет, почему – мужчины.

Х у р ш и д а. Где же у них глаза были?

Х а т и м а (гордо). Не знаю. Я на нахалов внимания не обращаю.

Х у р ш и д а. Да, да, бедняжка… Хорошенькой тяжело приходится. По себе знаю. Каждый пристает. Я, бывало, даже в чужие двери заходила, пряталась… Бедняжка! Не приняли. Значит, Ворисова ищете? Вы его дочка, наверное?

Х а т и м а (с вызовом). Нет, не дочка!

Х у р ш и д а. Не дочка?.. А кто?

Х а т и м а. Что это за вопросы?.. Мы вместе живем!

Х у р ш и д а. А, извините… (Поджав губы.) Извините.

Х а т и м а. Пожалуйста.

Х у р ш и д а. Да, кстати, тут сегодня заходил сын Мероса Ворисовича…

Х а т и м а. Сын?

Х у р ш и д а. Да-а… примерно вашего возраста.

Х а т и м а. Да неужели?

Х у р ш и д а. Ну, может, постарше немного. Чуть-чуть… Шодибаем зовут. Из Байт-Кургана.

Х а т и м а (с тревогой). Шодибаем?

Х у р ш и д а. Да…

Х а т и м а. Из Байт-Кургана?

Х у р ш и д а. Да. Так он сказал.

Х а т и м а. Не может быть!

Х у р ш и д а (агрессивно). Что значит «не может быть»? Выходит, я вру?

Х а т и м а (презрительно). Нет. Я не так выразилась.

Х у р ш и д а. То-то! Знаете его, наверное?..

Х а т и м а. Нет. Понятия не имею. Всего хорошего. (Уходит.)

Х у р ш и д а (вслед). Ну и ну!.. (Идет к своему столику.) Пожалела бедную девочку.

Входит  Ш о д и.

Ш о д и. Еще раз здрасте, сестра… Ну что, пришел мой папа?

Х у р ш и д а (соболезнующе). Нет, так и не пришел… Теперь в понедельник будет.

Ш о д и. Опять не везет… Вот судьба!

Х у р ш и д а. Ничего, повезет. Молодой еще.

Ш о д и. Спасибо за утешение…

Х у р ш и д а. Тут, кажется, одна ваша знакомая приходила.

Ш о д и. Знакомая?..

Х у р ш и д а. Да! Только что ушла…

Ш о д и. А! Видел я ее в спину… То-то мне и правда походка знакомой показалась.

Х у р ш и д а. Еще бы не знакомая… Ваша мачеха.

Ш о д и. Моя мачеха? Такая молодая?.. Йе! Может, и отец у меня такой же молодой? Моложе меня? Ну, дела.

Х у р ш и д а. Не волнуйтесь – отец у вас в подходящем возрасте!

Ш о д и. Вот спасибо, сестра, успокоили… Ладно… пойду. До свидания, сестра. (Выходя.) Эх, папочка, когда же я тебя на своем месте застану?.. (Уходит.)

Гаснет свет.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Театр. Авансцена. Слева на столике телефон. С левой стороны входят  П а р д а е в  и  А з и з о в  с букетом.

А з и з о в. Да, Равшанбай, ты слышал? Новый директор пришел!

П а р д а е в. Еще один?

А з и з о в. Да. Третий день уже сидит. (Подходит к телефону и пробует набрать номер.)

П а р д а е в. А кто, не знаешь?

А з и з о в. Понятия не имею. Кто-нибудь!.. Нам-то что? Мы нештатные, появимся раз-другой на худсовете… (Снова набирает номер.)

П а р д а е в. Что, в нас одних только дело? А театр, зрители?

А з и з о в. Не волнуйся, о них найдется кому позаботиться. Без нас с тобой. А нам что? Был бы такой директор, чтоб на наши свадьбы артистов давал… (Стучит по рычагу.) Не работает. Чертов телефон!

П а р д а е в. Брось, Аюбходжа, ты же и сам так не думаешь… Пошли?

А з и з о в. Пошли.

Уходят вправо. С левой стороны, разговаривая, появляются  И с а х а н о в  и  С а л и м а.

С а л и м а. Пулат Исаханович, что за человек новый директор?

И с а х а н о в. Не знаю.

С а л и м а. Ну уж, не поверю! Вы в нашем мире всех знаете!

И с а х а н о в. Всех знаю, а его не знаю.

С а л и м а. Темните, наверно!.. (Смеется.)

И с а х а н о в. Зачем мне темнить!.. Первый раз его вижу.

С а л и м а. Выходит – новая звезда на нашем небосклоне?

И с а х а н о в. Пока я еще не понял, звезда или комета… Три дня сидит, никого не принимает, личные дела смотрит. Кто его знает, что у него на уме: кнут? или пряник?

С а л и м а. Действительно, темная личность.

Слева появляются, разговаривая, К а м а р о в, Н а з и м о в, Б а й м а т о в.

К а м а р о в. Если это Ворисов, так я его знаю: он в бане работал.

Н а з и м о в. Ну уж, Курбан Камарович!.. Разве из бани в театр приходят?..

К а м а р о в. Так он же не прямо из бани… (Смеется.) Он еще в парикмахерскую заходил!

Б а й м а т о в. Слышал бы он вас… Вы бы поосторожней – как-никак начальство… Я его, между прочим, издалека уже видел. Такой… фотогеничный.

К а м а р о в. Значит, он!.. Одет так модненько, да? Он, точно!.. Он в архиве работал, а я у них музкружок вел.

Б а й м а т о в. В архиве?.. Вы же говорили – в бане?

К а м а р о в. Одно другому не мешает.

Н а з и м о в. Не могу понять: как это можно? Я вот всю жизнь в одном театре работаю…

К а м а р о в. Ну да: другого-то у нас нету!..

С а л и м а (почти одновременно). Понятно – вы же артист…

Б а й м а т о в (Салиме). Похоже – он тоже артист!

С а л и м а. А вот говорят, новый директор – очень скромный человек. Три дня сидит, никуда не показывается, изучает личные дела…

К а м а р о в. Во-во! Его метода. Как придет на новую должность, запирается на три дня в кабинете, требует к себе личные дела; все думают, он их изучает, волнуются, а он в окно смотрит. А потом собрание назначит…

Н а з и м о в. Курбан Камарович! Так легко и оклеветать человека!

К а м а р о в. Да я – что?.. Скроешь болезнь – лихорадка выдаст.

Н а з и м о в. Зачем же заранее подрывать авторитет директора?..

К а м а р о в. Правильно, правильно – он с этим сам справится!..

И с а х а н о в. Ну ладно. Поболтали – хватит. Через несколько минут худсовет – там поговорим… А где Завкибеков?

К а м а р о в. Опоздает немножко.

И с а х а н о в. Почему?

К а м а р о в. Дело есть.

И с а х а н о в. Какое дело?

К а м а р о в. Да мы с ним спор затеяли…

И с а х а н о в. Спор?..

К а м а р о в. Да. Но это пока тайна…

Слышен отдаленный шум подъехавшей машины.

И с а х а н о в. Взрослые люди, а ведете себя, как мальчишки… Ну, пошли. Кажется, это директор подъехал.

Слева торопливо входит  Х а т и м а.

Х а т и м а. Скажите, правда, что у вас новый директор – товарищ Ворисов?

К а м а р о в. Правда. А что?

Х а т и м а. У меня к нему срочное дело.

И с а х а н о в. Он сейчас подойдет. У нас собрание…

Х а т и м а. Спасибо… (Уходит влево.)

К а м а р о в. Как-кая пери!

Б а й м а т о в. Кто она, интересно?

К а м а р о в. Ясно кто: поклонница нашего обольстительного директора!

Б а й м а т о в. Везет ему, однако!..

И с а х а н о в. Ну, снова начали!.. Пошли, хватит!

Все уходят вправо, Х а т и м а  возвращается, беспокойно ходит взад-вперед по пустой авансцене. Слева поспешно, но твердыми шагами входит  В о р и с о в…

В о р и с о в (заметив Хатиму). Хатима?!. (Оправясь от неожиданности, равнодушно-скучающим тоном.) Ну, что?

Х а т и м а. Поедете со мной. Около театра такси ждет.

В о р и с о в. Не могу. Собрание начинается. Отложить нельзя.

Х а т и м а. Мое дело тоже отложить нельзя. Прекрасно знаете.

В о р и с о в. Допустим, знаю.

Х а т и м а. Значит, поедете со мной.

В о р и с о в. Ис-клю-чается.

Х а т и м а. Ах, так?.. Тогда я тоже пойду на ваше собрание. И выступлю. (Идет направо.)

В о р и с о в (обогнав ее и преграждая путь). Незачем вам туда ходить!

Х а т и м а. Значит, пошли к такси.

В о р и с о в. Ну, поймите… Я в театре человек новый… так сказать, молодой руководитель! Первое собрание провожу…

Х а т и м а. Ничего не знаю. Поедете со мной к Мавлонзаде. Мое дело у него в руках. Договоритесь с ним, потом можете свое собрание проводить…

В о р и с о в. Слушай, не даешь ты мне покоя!.. (Что-то придумав.) Ладно! Мавлонзаде позвонить же можно… Успокойтесь, сейчас все сделаю. (Подходит к столику с телефоном, делает вид, что набирает номер, якобы ждет соединения, потом важно говорит в трубку.) Алло… Алло! Это говорит директор театра Ворисов. Да, да, Мерос Ворисович. Мне нужен товарищ Мавлонзаде. А, это вы? Очень приятно. Да, да… К вам просьба. Моя личная просьба! К вам придет от меня товарищ…

Х а т и м а (громко шепчет). Имя мое назовите, имя…

В о р и с о в (отмахиваясь рукой). …Товарищ Хатима-ханум. Протяните по возможности руку помощи!.. Поняли меня? Молодец, молодец… О результате как узнаю?.. Позвоните?.. Хорошо. Всего доброго. (Положив трубку, Хатиме.) Ну как? Успокоились?

Х а т и м а (приложив руку к сердцу). Да! Спасибо! Больших вам успехов на собрании!..

В о р и с о в. А теперь – марш!

Хатима убегает влево, Ворисов глядит ей вслед, качая головой, пошел было вправо, но взглянул на ручные часы и резко остановился.

Еще пару минут осталось. (Медленно идет назад.)

Входит  М а в л о н з а д е, в руках у него папка.

М а в л о н з а д е. Йе!.. Мерос-меринос! (Раскрывает объятия, папка падает на пол.)

В о р и с о в. Ого! Сагат-шпагат!..

Обнимаются.

Э, ты уже какой шпагат? Автобус! Воздушный шар!.. Не обнимешь…

М а в л о н з а д е. Идут годы… Как здоровье, как дома?.. Ты все такой же.

В о р и с о в. Какой там такой же!.. Тоже стареем…

М а в л о н з а д е. Я сюда к режиссеру пришел. А ты что здесь делаешь? И ты пьесу написал, хе-хе?..

В о р и с о в (вид у него сразу становится внушительный). Назначили, понимаешь…

М а в л о н з а д е. Завхозом, что ли?

В о р и с о в. Извини, повыше…

М а в л о н з а д е. Ну-ну!.. Замдиректора по хозяйственной?..

В о р и с о в. На меня возложена обязанность поднять работу театра.

М а в л о н з а д е. Так ты что – директор, что ли?!

В о р и с о в. Уже трое суток без двух часов.

М а в л о н з а д е. Ну-у… (Он еще не осознал этой новости. Удивленно смотрит на Ворисова. Потом вдруг поспешно поднимает папку, закряхтев от натуги.) Так я тебя поздравляю, дорогой! Поздравляю!.. Выходит, я к тебе пришел, а?.. (Протягивая папку.) Ознакомься – это плод моего пера! Пьеса! Музыкальная драма!

В о р и с о в (берет папку и смотрит на заглавие). «Мавлонзаде…» Что, на фамилию жены перешел?

М а в л о н з а д е. Нет!.. Мавлонзаде – это мой псевдоним.

В о р и с о в. Постой… Так это ты теперь в пединституте заправляешь?

М а в л о н з а д е. Ну, дорогой!.. Говори прямо. Что, сын учиться хочет?

В о р и с о в. Не-ет…

М а в л о н з а д е. Дочка, значит?

В о р и с о в. Нет, жена…

М а в л о н з а д е. Жена?! На старости лет?.. Как ее зовут? Кумринисо, а?

В о р и с о в. Нет, это уже другая. То есть… третья.

М а в л о н з а д е. Молодая?

В о р и с о в. Полное среднее образование. Перед свадьбой, понимаешь, обещал, что устрою в институт…

М а в л о н з а д е. Уважаю! Уважаю… все сделаю, не волнуйся.

В о р и с о в (обрадованно). Вот, понимаешь, как вышло… А я звонить хотел… что, думаю, за Мавлонзаде?

М а в л о н з а д е. А это я! И моя пьеса…

В о р и с о в. Да, да! Конечно…

М а в л о н з а д е. Дорогой!! Чтобы эта пьеса могла увидеть сцену, нужно одобрение вашего худсовета… Сегодня!

В о р и с о в. Будет сделано. Кстати, мы с вами не знакомы…

М а в л о н з а д е. Первый раз вижу!..

Расходятся в разные стороны. Занавес поднимается. На сцене – кабинет директора. Сидят  С а л и м а, И с а х а н о в, Н а з и м о в, Б а й м а т о в, К а м а р о в, П а р д а е в, А з и з о в. С видом глубокой сосредоточенности входит  В о р и с о в  и идет к своему председательскому месту. В руках у него папка с полученной пьесой. Пока он идет к столу, входит  М а в л о н з а д е  и садится позади всех. Когда Ворисов вошел, все встали.

В о р и с о в. Здравствуйте, товарищи! Садитесь, пожалуйста, садитесь…

Все садятся.

Так… (Увидел сидящего впереди Камарова.) О-о, Курбанджан, и вы здесь? Что здесь делаете?

А з и з о в (из-за спины Камарова). Меросбай, он член худсовета.

В о р и с о в. А-а! Аюбходжа!.. А вас каким ветром занесло?

П а р д а е в (он сидит рядом с Азизовым. Показывает на него и на себя). И мы тоже члены худсовета…

В о р и с о в. И вы, Равшанбай!.. Как приятно – куда ни пошлют, везде встречаю своих бывших подчиненных… (Назимову.) И с вами мы, кажется, работали?

Н а з и м о в. Нет… не приходилось.

В о р и с о в. А лицо у вас знакомое!

Н а з и м о в Может быть.

В о р и с о в (принимая строго официальный вид). Итак, есть предложение: заседание худсовета считать открытым. Против нет?.. Воздержавшиеся? (Поднимает руку.) Принято единогласно. На повестку дня предлагается два вопроса. Против есть?.. Воздержавшиеся?.. (Поднимает руку.) Принято единогласно. Вопрос первый – наше знакомство. Вопрос второй… Дойдем – объявим. Пугаться не надо, оргвопросов не касается. Перехожу к первому вопросу. Меня зовут Мерос Ворисович Ворисов…

Г о л о с а. Знаем!.. Знаем!.. Очень приятно.

В о р и с о в. Спасибо. Я ваш новый директор и председатель художественного совета. Искусство – люблю. Цель моего прихода – поднять работу театра, повысить экономические и хозяйственные показатели. Мне сказали, что театр горел, но следов пока не вижу. Что, ремонт был?

К а м а р о в. Своими силами!..

В о р и с о в. Очень хорошо. Значит, имеются скрытые резервы. В будущем, товарищи, резервы скрывать не будем! Наоборот, будем выявлять. (Салиме.) Вы тоже член худсовета?

С а л и м а. Да.

В о р и с о в. Кем работаете?

С а л и м а (пожав плечами). Я актриса.

В о р и с о в. Оч-чень хорошо! Прекрасно!.. Надо привлекать в театр побольше женщин. Это наш резерв и наш вклад в борьбу с феодально-байскими пережитками!.. Я, товарищи, хороший семьянин, но с феодально-байскими пережитками борюсь на любом посту, куда бы меня ни направили!.. (Показывая на Салиму.) Красивых женщин надо выдвигать, товарищи! Красота – залог здоровья!.. Но, с другой стороны, товарищи, нельзя забывать об идеологическом воспитании. Я, например, свой трудовой отпуск провожу в библиотеке… Не пью. Критику – люблю… Вопросы есть?.. Нет. Есть предложение первый вопрос считать рассмотренным. Против есть?.. Воздержавшиеся?.. (Поднимает руку.) Принято единогласно. Перейдем ко второму…

На авансцену, сбоку, выходит  З а в к и б е к о в. Набирает номер, телефон, видимо, срабатывает, так как Завкибеков удовлетворенно кивает головой. На столе у Ворисова звонит телефон. Ворисов поднимает трубку.

(В трубку.) Директор театра Ворисов слушает.

З а в к и б е к о в (в трубку, внушительным басом). Говорит Завкибеков.

В о р и с о в. А? (Вскакивая с места и кланяясь.) Товарищ Завкибеков?.. Здравствуйте, очень рад… К вашим услугам!

З а в к и б е к о в. У вас сегодня – какой спектакль?

В о р и с о в. Одну секунду… (Прикрывая трубку, спрашивает другим тоном.) Какой спектакль сегодня?

И с а х а н о в. «Бег по кругу».

В о р и с о в (в трубку). Простите, заставил ждать, товарищ Завкибеков! Сегодня – «Бег по кругу»!

З а в к и б е к о в. Хороший спектакль?

В о р и с о в. Прекрасный, товарищ Завкибеков! Вас ждем…

З а в к и б е к о в. Автор кто?

В о р и с о в. Автор?.. Наш автор, товарищ Завкибеков!

З а в к и б е к о в. Что, зарубежных авторов не ставите?

В о р и с о в. Правильное замечание, товарищ Завкибеков!.. Международная обстановка… Будем ставить, товарищ Завкибеков!!

З а в к и б е к о в. Ставить ставьте, но своих не забывайте!

В о р и с о в. Есть, товарищ Завкибеков, главное – своих! Учтем, това…

З а в к и б е к о в. А Шекспир что – чужой, что ли?

Разговор идет во все убыстряющемся темпе, с Ворисова начинает капать пот.

В о р и с о в. Так точно, товарищ Завкибеков, Шекспир – свой, будем ставить, то…

З а в к и б е к о в. На одном Шекспире далеко не уедешь!

В о р и с о в. Совершенно справедливо, товарищ Завкибеков!.. Своих будем ставить, чужих будем ставить, всех будем ставить!

З а в к и б е к о в. Всех – нельзя ставить. Выбирать надо. До свиданья! (Кладет трубку.)

В трубке у Ворисова слышны короткие гудки.

В о р и с о в (кладет трубку, изнеможенно). Уф-ф… (Вспоминает, что он ведет худсовет, и приосанивается.) Та-ак… Вопросы есть?.. Переходим ко второму… Против?.. Воздержавшиеся?.. (Поднимает руку.) Принято единогласно. Второй… э-э… кстати, все присутствуют?

И с а х а н о в. Аминова нет.

В о р и с о в. Кого?

И с а х а н о в. Нигмата Аминовича, члена нашего худсовета.

В о р и с о в. Артист?

И с а х а н о в. Нет…

В о р и с о в. Композитор?

И с а х а н о в. Нет, он…

В о р и с о в. Художник?

И с а х а н о в. Да нет, он драматург! Известный драматург, у нас шли четыре его пьесы…

В о р и с о в. Почему отсутствует?

И с а х а н о в. В командировке.

В о р и с о в. Мы посылали?

И с а х а н о в. Нет.

В о р и с о в. Значит, без нашего ведома? Здесь что – караван-сарай: приехал, уехал? Здесь государственное учреждение!.. Поищите другого человека.

И с а х а н о в. Зачем нам другой человек? Аминов – наш автор, дает полезные советы…

В о р и с о в. Полезные советы нужны домашним хозяйкам. А здесь не кухня, здесь театр!

И с а х а н о в. Догадываюсь.

В о р и с о в. Так… А главбуха почему не вижу?

И с а х а н о в. Потому что он не член художественного совета.

В о р и с о в. Неужели? Интере-есно… Учтите – я как директор без подписи главбуха ни одной пьесы не пропущу!

Камаров хихикает, Исаханов пожимает плечами.

И с а х а н о в. А можно узнать, какой у нас второй вопрос?

В о р и с о в. М-м… второй вопрос – обсуждение пьесы товарища Мавлонзаде… (Пытается развязать тесемки папки.) Мавлонзаде…

М а в л о н з а д е (с места). «Между двумя вводами»!

В о р и с о в. Вот именно!.. «Между двумя вводами».

И с а х а н о в. Мы эту пьесу уже обсуждали.

В о р и с о в. Да? Ничего. Для пьесы полезно еще раз обсудить, послушать мнения…

И с а х а н о в. Но мы ее отклонили.

М а в л о н з а д е. Я переработал!

И с а х а н о в. Мы и переработанную обсуждали.

В о р и с о в. И что?..

И с а х а н о в. Тоже отклонили.

В о р и с о в. Э, нет, товарищи, так нельзя. Раз принес – отклонили. Два принес – отклонили. Это что такое? Автора надо уважать. Придется обсудить еще раз… Кто хочет выступить?

Все молчат.

Тогда предоставим первое слово автору. Пожалуйста, уважаемый Мавлонзаде!

М а в л о н з а д е. Э… неудобно, а?

В о р и с о в. Говорите, не стесняйтесь!

М а в л о н з а д е. Товарищи! Я родился в этом городе. Но по воле судьбы много лет жил в другом городе, В прошлом году я вернулся на родину. Когда я уезжал, в нашем городе не было театра. Когда приехал – вижу: театр. Обрадовался. Решил пойти. Идти с пустыми руками неудобно. Вот – написал пьесу, принес…

В о р и с о в. Правильно поступили, товарищ Мавлонзаде, спасибо!.. Кто еще хочет сказать?

А з и з о в. Я!.. Товарищи! На прошлом заседании мы переборщили с критикой этой пьесы. Конечно, мы должны быть требовательными, но все хорошо в меру. Я решил перечитать это произведение. И что же? Я не нашел в нем никаких ошибок, товарищи! Потом его прочел мой десятилетний сын. Ему, правда, удалось найти две ошибки. Во-первых, у «ц» не было хвостика. Во-вторых, над буквой «й» не было черточки. Эти ошибки уже исправлены, товарищи! И я считаю, что пьесу можно вынести на суд зрителей! У меня все.

В о р и с о в. Вот это разговор!

П а р д а е в (Азизову). Аюбходжа, ты что?..

А з и з о в. А, молчи!..

П а р д а е в. Нет, я не буду молчать! Я скажу. Товарищи, я люблю читать вслух. Даже романы я читаю вслух своим домашним. Тем более пьесы – ведь они для того и пишутся, верно?.. Но когда я попробовал читать вслух пьесу товарища. Мавлонзаде, оказалось, это невозможно. Да, да, товарищи! Она как будто написана не словами, а булыжниками! Язык сломаешь! Если вслух нельзя прочесть – как ее актеры играть будут?.. И потом – в ней же нет ни одного живого лица…

В о р и с о в. Несерьезное выступление, товарищ Равшанбай! Несерьезное. Что значит «ни одного живого лица»? Неужели советский человек мог написать пьесу про покойников?!. Если вы не могли читать вслух – еще ничего не значит. Вы читали на общественных началах, а актеры, извините, зарплату получают! Обязаны прочесть. Нет, так нельзя критиковать, товарищи. Не забывайте: домла написал свою пьесу сам… сам! Правильно я говорю, товарищ Мавлонзаде?

М а в л о н з а д е. Совершенно верно, товарищ директор! Все сам написал, все!.. Свидетели есть…

В о р и с о в. Вот видите. Надо понимать. Если пьесу товарища Мавлонзаде не поставят в родном городе, так где ее тогда поставят?!.

Входит  З а в к и б е к о в.

З а в к и б е к о в. Извините… я опоздал, но по уважительной причине. (Садится сзади.)

В о р и с о в (Исаханову). Это кто?

И с а х а н о в. Это наш завлит. Завкибеков.

В о р и с о в. Завкибеков?.. О-о!.. Проходите вперед, товарищ Завкибеков! Просим.

З а в к и б е к о в. Спасибо, мне и тут хорошо.

В о р и с о в. Проходите, просим!

Завкибеков пересаживается вперед.

Вот так! Будем знакомы: Ворисов, Мерос Ворисович…

З а в к и б е к о в. Очень рад, Адыл Завкибеков.

В о р и с о в. Как здоровье вашего уважаемого отца?

З а в к и б е к о в. Увы! Он уже пять лет, как умер.

В о р и с о в. О-о!.. Очень печально… А как ваш дядя?

З а в к и б е к о в. Простите, у меня нет дяди.

В о р и с о в. Нет?.. Значит, старший брат…

З а в к и б е к о в. К сожалению, у меня только сестра.

В о р и с о в (качая головой). И брата нет?.. А такой знакомый голос… Наверно, скромничаете, товарищ Завкибеков. Это хорошо. Скромность украшает человека… Скажите, товарищ Завкибеков, вы пьесу товарища Мавлонзаде читали?

З а в к и б е к о в. Читал.

В о р и с о в. Ваше мнение?

З а в к и б е к о в. Я свое мнение уже высказывал… Пьеса никуда не годится.

В о р и с о в. Но товарищ Мавлонзаде ее переделал!..

З а в к и б е к о в. Я знаю. Я и переделанную читал. Раньше это была комедия, а теперь – музыкальная драма.

В о р и с о в. И что?

З а в к и б е к о в. Ничего! То же самое…

М а в л о н з а д е (не выдержав, с места). Как то же самое! Была комедия, стала драма! Как то же самое!..

З а в к и б е к о в (не оборачиваясь). Я имею в виду качество. Чтобы переделать комедию в музыкальную драму, автор вставил в нее ряд куплетов. Некоторые я выписал… (Достает из кармана бумажку.) Вот. На тридцать шестой странице хор персонажей поет такие слова:

 
Этот тост мы поднимаем
и поднимет весь народ,
потому что наступает
предыдущий Новый год!
 

Все смеются, кроме Мавлонзаде и Ворисова.

А на странице семьдесят восьмой героиня поет: «Здравствуй, здравствуй, дорогой!», на что герой ей отвечает: «Я люблю тебя нагой!»

Теперь смеются все, кроме Мавлонзаде, Ворисова и Назимова, которые недоумевают.

Н а з и м о в. Я люблю тебя… чем? Непонятно! Ногой?

К а м а р о в. Не ногой, а  н а – г о й!

Н а з и м о в. А, а, нагой… нагой… голой, что ли? Но, товарищи, в театре же бывает неженатая молодежь! Такие куплеты исполнять нельзя!

К а м а р о в. Вот именно!

З а в к и б е к о в. Итак, товарищи, я считаю, что и в переделанном виде пьесу мы принять не можем. У меня все. (Садится.)

В о р и с о в (Завкибекову, просительным тоном). Товарищ Завкибеков, но тут есть… и другие мнения…

З а в к и б е к о в (многозначительно). Что ж, пожалуйста… вы можете принять пьесу… но вышестоящие организации…

В о р и с о в. Ага, понятно… Понятно! Товарищи, мнения разделились. Кто за то, чтобы повестку дня считать исчерпанной?..

И с а х а н о в. Простите, а как же с пьесой?

В о р и с о в. Этот вопрос рассмотрим позже. Кто за… Против нет?.. Воздержавшихся? (Поднимает руку.) Принято единогласно. Заседание считаю закрытым, товарищи!.. Извините, я должен уйти по срочному делу…

Все встают, Ворисов выходит из-за стола и бочком направляется к двери, навстречу ему встает набычившийся Мавлонзаде, но Ворисов за чьей-то спиной успевает ускользнуть в дверь, Мавлонзаде устремляется за ним, остальные, посмеиваясь, тоже. Остается Салима.

С а л и м а. Ну и ну!.. Жалко, Аминова не было! Это ему прямо готовый материал для пьесы…

В дверь заглядывает  Ш о д и.

Ш о д и. Извините… говорят, к вам назначили директором Ворисова?

С а л и м а. Да, да! Он только что здесь был… заседание проводил!

Ш о д и (входит). А сейчас он здесь?

С а л и м а. К сожалению, нет… Ушел, сказал – по срочному делу.

Ш о д и. А-а!.. Ясно. (Поворачивается, чтобы уйти.)

С а л и м а. Подождите, может быть, он скоро придет?

Ш о д и (безнадежно). Нет. Все. Он уже тут больше не появится. Остались вы без хозяина…

С а л и м а. То есть как?.. Вы откуда знаете?

Ш о д и. Да уж знаю… Если Ворисов говорит, что ушел по срочному делу, значит, только его и видели… Я уже это изучил.

С а л и м а. Вот как? Очень интересно… Послушайте-ка, а я вас, кажется, узнала. Вас вчера по телевидению показывали, а сегодня в газете ваш портрет. Правильно?

Ш о д и (нехотя). Ну, правильно…

С а л и м а. Вот-вот. Вы механизатор Ворисов, собравший двести тонн хлопка!.. Ой, кстати, – вы не родственник нашему директору?

Ш о д и (угрюмо). Родственник, родственник… Только я его никогда не видел!

Гаснет свет.