Текст книги "Отдел странных явлений Часть 2 : Тайны Черной Земли"

Автор книги: А. Котенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

А стоит ли убегать, если Ба все равно найдет и проникнет в тело? – вдруг подумалось Семеновой. Знакомое ощущение объяло ее. Крылатая снова проникла в душу, пытаясь там обосноваться. Девушка закрыла глаза и мысленно прошептала: 'Хорошо, я пущу тебя и дам тебе жизнь!

'Вот и славно', – ответила Ба, расправляя невидимые крылья вдоль лопаток. – 'И не надо было звать меня драной курицей!

'Прости, но я констатировала факт! – сама себе улыбнулась Ира'.

'Мне нравится твой характер! Мы сойдемся!

'Знаешь, – Семенова не сдавалась, – ты мне тоже нравишься, Меритатон! Но у меня к тебе встречное предложение!

И в этот момент что-то дрогнуло внутри Иры, она зажмурилась и схватилась за поручень в коридоре. Легкие словно поместили в трехлитровую банку и взбалтывали там, желудок скрутило будто в центрифуге, а в голову устремился бесконечный поток чужих мыслей. Вдохнув, Семенова пыталась сосредоточиться. Нет, она не собиралась сдаваться какой-то древней птице и дарить свое тело. Если Меритатон хочет, пусть получает желаемое. Но несколько в иной форме.

– Ваня! Поторопись! – что есть мочи крикнула девушка, с трудом совладея с собой.

Душа властолюбивой царицы пыталась поглотить Иру, но та выстраивала прочный ментальный щит вокруг своих сокровенных желаний.

'Не трожь это, не прикасайся здесь. Это мое тело, в котором ты гостья. Ты, Меритатон, повелительница всего мира. А я, Семенова Ира, – тоже повелительница, но своего тела. Я пущу тебя, но разрешу смотреть на мир моими глазами и слушаться моего разума, любить моим сердцем и жить моей жизнью. Если не согласна – ищи другую!

'Глупая женщина, – усмехнулась Меритатон, – решила ставить свои условия?

'Да! – уверенно заявила Ира, открывая глаза.

Птицы и след простыл. Девушка прекрасно знала, куда она исчезла: Меритатон приняла вызов. Оставалось только вернуться в Москву и найти Ваню. Или наоборот… Он стоял в противоположном конце вагона. Здоровый и невредимый, в любимой черной футболке. И в его руках не было оружия. Отрыв рот, он смотрел на возлюбленную, которая поспешила спрятать свой взгляд.

А что, если он увидит коварство кеметской царицы и отвернется, – подумалось вдруг Семеновой. Тогда Меритатон победит. Нужно указать ей место, чтобы она не завладела недозволенными ей чувствами девушки из будущего. И проводница подняла на парня полный решимости взгляд и позвала его по имени.

– Ира, – прохрипел он, видимо, долго не разговаривал.

Он сделал шаг в ее сторону. Но девушка оставалась на месте. В глубине ее души теплилось желание уничтожить, подкрепляемое одним единственным фактом.

– Ты изменял мне, – безапелляционно заявила Ира, – не любишь?

– Я не изменял. Я жил с мыслью о тебе, – ответил молодой человек.

– Тогда как объяснишь появление шапки на кукле? Твой предмет. Или это уже не изменой называется?

– Я думал только о тебе, любимая.

Ира расхохоталась и нервно добавила:

– А спал с другой, очень мило. Заменитель на время нашел, да?

– Это было, – мямлил парень, краснея и не зная, как еще объяснить это спонтанное происшествие с Анхесенпаамон, – не то, о чем ты думаешь… Я ради тебя…

– …спал с другой женщиной! – закончила за него проводница.

На ее лице читалась явная неприязнь, и плохо скрываемая ненависть пропитала ее тело до кончиков пальцев. Она сунула руку в карман, видимо, душа Меритатон желала найти там кинжал, но нащупала только ключ от туалета.

– Нет, я искал только тебя. Я виноват перед тобой за то, что случилось у нас с Аней, но…

– Иного ты и сказать не можешь. Оставь меня в покое и убирайся.

– Ты любила меня, искала, защищала от царицы, почему…

– А ты уверен, что я Ира? – глаза ее сверкнули красным, но программист предусмотрительно отвернулся.

Она позволила царице овладеть своим телом – понял Дураков. И теперь Меритатон играет на ее чувствах, словно на арфе. Она задевает за больное.

– Если бы я не любил тебя, я бы давно сдался и оставил тебя в покое. Ане в тот день нужно было утешение. Она сама увлекла меня в омут отчаяния. Там не могло быть любви. Девушке нужно было отойти от стресса. Именно в тот момент, ни секундой позже.

– Вот как ты объясняешь свои минутные увлечения, занятно. А я думала, что Ира будет тебе единственной женщиной.

Зарекаться нельзя ни в коем случае, обещать, что больше такого не повторится – значит, сесть на пороховую бочку и подпалить фитиль.

– Ты не достоин ее любви, Иван Дураков! – холодно, чуть шевеля губами, произнесла Меритатон, обосновавшаяся в теле проводницы.

– Не тебе решать, – пелена гнева ослепила программиста, когда он бросился к девушке.

Он меньше всего думал о том, что царица способна повторить свой прием с убийством.

– Ты просто влюбленный идиот, – остановив парня силой взгляда, заявила Меритатон, – тебе нужна девушка, не Ира. Любая, которую ты мог бы утешать и гладить по голове. Ты молод и горяч, ты не способен создать семью. Она не нужна тебе.

Ваня стоял и думал – а ведь она права. Романтичные мысли, поездки между столицами, короткие свидания и прогулки по вечерней Москве – это нельзя назвать любовью. Ухаживание, дружба, влечение, обожание, но не любовь. Программист сунул руку в карман, где до сих пор лежала коробочка с кольцом, и его пальцы бережно коснулись ее бархата.

Он боялся сделать предложение Ире. И только сейчас понял – почему. Нерешительность – это только предлог. Неуверенность – вот причина всему. Кому нужно ритуальное предложение, когда чувство еще не созрело и не оформилось? Кто-то очень умный и дальновидный подсунул Юле и Катьке это зелье, обеспечил проверку на прочность и выдержку, показал, какие они на самом деле: Ваня и Ира. Один готов проломить лбом стену, лишь бы найти любимую. А та в свою очередь собирается всеми силами сражаться с правительницей древности, лишь бы не дать убить дорогого ее сердцу человека. Несмотря на его мимолетные увлечения и недозревшие мысли.

Нет, она не откажется выйти за него, теперь Ваня знал это точно. Но не сейчас. Позже. Он хотел закрыть глаза, чтобы магия Меритатон не могла подействовать на него. Но не успел. Это был риск. Оправданный риск. Удача или смерть. Зачарованный Ваня стоял лицом к лицу то ли с любимой, то ли с ее древним воплощением. Она впилась холодными руками в его шею.

– Сдохни! – прошипел над ухом у Вани грубый голос царицы.

Ее тонкие пальцы нащупали сонные артерии и оставалось только посильнее надавить. Но вдруг девушка вскрикнула от боли и отшатнулась. Держась за горло, Ваня ошарашено смотрел то на прижавшуюся к купейной двери проводницу, словно пытающуюся потушить огонь на спине, то… на причину, спасшую парня от неминуемой гибели…

Маша лежала на спине и смотрела в небо, где в одну точку сходились кроны деревьев, и в небольшом просвете по розовому небу парила, широко раскрыв крылья, гордая птица.

– Я умерла, – констатировала девушка.

А что еще это могло быть, как не тот свет. Мир вовсе не походил на привычную действительность, как будто художник-дальтоник нарисовал ее, перепутав цвета на палитре.

– Это не похоже на Дуат, – раздался совсем рядом знакомый голос.

Девушка приподнялась на локтях и увидела перед собой спину любимого. Он сидел на траве рядом с Машей, обхватив колени руками, и тоже рассматривал видневшийся за кронами деревьев кусок розового неба.

– Ах, Ваше величество, господин Тутанхамон, – язвительно заметила студентка, не желая мириться с парнем, – сколько ж раз на вашем веку довелось умирать, если вы знаете в подробностях Дуат. Два, три, четыре…

– Пожалуйста, зови меня просто Неб, – глянув на нее через плечо, бросил молодой человек.

– О, Ваше величество, боги покарают неблагодарную дщерь, если она посмеет назвать своего повелителя именем феллаха.

– Прекрати издеваться, а, – обиженно буркнул фараон, – я к тебе как человек, открыл имя, которым нарекла меня мать, я доверял тебе…

– Но, учитывая все вышесказанное, Его величество предпочел скрыть от меня факт своей женитьбы на прекрасной Анхесенпаамон и свое истинное положение в обществе.

Маша наслаждалась стилизацией, которая в прошлом семестре вгоняла ее в скуку. Моделирование речи древнего человека, оказывается, достаточно интересное занятие. Особенно, если таким образом удается пообщаться с живущим в прошлом.

– Я не…, – Неб запнулся на полуслове, – я не хотел, чтобы девушка, очаровавшая меня с первого взгляда, полюбила титулы и богатства.

Маша хмыкнула:

– У вас это получилось, о, повелитель Обеих Земель. Но мне-то от этого не легче… Нам никогда не быть вместе. Всё. Прошла любовь, завяли помидоры!

Она поднялась и обошла несколько деревьев. Их стволы поразили девушку своей гладкостью, словно кто-то прошелся по лесу со шлифовальной машинкой и убрал все сучки и задоринки. Трава под ногами тоже казалась какой-то искусственной, будто и не трава вовсе, а синтетическое ковровое покрытие.

Одно дерево, другое, третье – все похожие как братья-близнецы. Девушка и не заметила, как она чуть не заблудилась. И только оклик Небы заставил ее опомниться. Он стоял далеко от нее. И в слабом желтоватом тумане Маша с трудом нашла то место, откуда она начала свое изучение леса.

– Заблудиться захотела, да?

– Вам-то какое дело, а, Ваше величество? Я вам никто! Ни жена, ни наложница, ни служанка. Выбирайтесь к своей ненаглядной, а я сама найду путь отсюда.

– Маш-шу, – обреченно вздохнул он, – не получится. Это я завел тебя сюда. Ивана и сестру я тоже захватил, но они… потерялись.

– Замечательно! – хлопнула в ладоши девушка. – Я об этом всю жизнь мечтала! Оказаться у черта на рогах наедине с каким-нибудь сопливым принцем.

Всё, хватит играть в речевые реконструкции. Она резко развернулась и пошла прочь.

– Ты это… – парень успел схватить Машу за руку, – гордость свою припрячь на время. Я тебя отсюда выведу, а потом называй меня хоть выродком Апопа, или этой… гла-мур-ной, как там эта девушка в черном платье меня…

Маша хихикнула в ладошку:

– Да, это вам больше всего подходит, мой повелитель.

Он отправился следом, и уже спустя полчаса выяснилось, что фараон и сам не знает, куда идти. Одинаковые деревья сбивали с толку, казалось, что попавшие в лес люди топчутся на месте, не сдвинувшись ни на шаг.

– Сдается мне, Ваше величество, – ехидничала студентка, – что попасть сюда для вас оказалось проще, чем вернуться.

Девушка сняла с шеи кулон со скарабеем и протянула его правителю. Вроде бы он держался именно за украшение, когда открылся портал, и все находившиеся вокруг фараона провалились в другие миры.

– Оставь себе. Это амулет богини любви, он точно ничего не откроет.

– Тогда почему мой фараон чуть не задушил меня, когда хватался за эту цацку?

Неб предпочел не отвечать на этот вопрос. Он обогнал девушку и шел теперь чуть впереди.

– Ай! – вдруг вскрикнула Маша и спряталась за ближайшее дерево.

Он обернулся, и увидел, что перед девушкой словно из пустого места появилась высокая златовласая женщина в длинных одеждах. В левой руке она держала роскошный посох с золотым навершием, сверкающий в пробивавшихся через хитросплетение ветвей тусклых лучах двух зеленых солнц.

– Мой дорогой Неб, зачем ты привел ее? – женщина указала посохом на перепуганную девушку.

Парень было несмело шагнул к ней, но что-то в глубине души подсказывало ему, что от этого создания следует держаться как можно дальше.

– Моя кровиночка боится меня, – изумрудные глаза женщины сощурились, и она попыталась поймать ими робкий взгляд молодого человека, – зря, весьма зря… это я даровала тебе силу, Неб.

– Она мне особо не нужна, богиня, – положив руку на грудь, честно заявил молодой человек.

– Ты и сила – неразделимое целое, – подернула плечами женщина, – я все равно хотела вернуть ее себе. Не люблю, знаете ли, разбрасываться изначальной силой попусту.

– Забирайте же.

– Вместе с душой, мой дорогой Неб. Поверь, благодаря этому ты больше приобретешь, нежели потеряешь.

– У меня есть какой-то выбор?

Женщина окинула взглядом сначала ничего не понимающую Машу, потом собеседника и, выдержав короткую паузу, заговорила, чуть шевеля алыми губами:

– Он есть всегда. Но не у тебя. Зачем ты привел мне эту женщину? Мне не нужны простые смертные, если они не явились за новым телом.

– Я не знал, куда веду ее, моя богиня, – признался Неб.

– Тогда верни ее домой и возвращайся. Она мне не нужна.

Фараон повел бровью и искоса посмотрел на собеседницу. Она будто специально давала ему этот шанс. Не вернуться. Не расплачиваться душой за свободу. Странная богиня, о которой он раньше не слышал, спокойно стояла и ждала, что скажет ей 'ее кровиночка'.

– Я чувствую твои мысли, Неб, – успела предвосхитить его слова женщина. – Если ты не вернешься, я сама верну тебя. Я не хочу, чтобы наследник великого мага раздаривал мою силу своим потомкам. Ты должен был умереть. Но эти бессмертные интриганы, порожденные человеческой фантазией, нашли как спасти тебя. Глупые нетеру. И вы их зовете богами.

– Богиня, вы выше Амона? – с трудом сдерживая восхищение, выговорил Неб.

– И ты выше Амона и всех остальных нетеру, мой мальчик. Человеческое тело сковывало твои силы. Отдай мне их, забудь все унижения жизни большого мира, стань моим верным слугой, и ты добьешься совершенства, как и твоя великая бабушка.

– Ну и бред, – фыркнула Маша, прячась за деревом, – какая-то пафосная баба в худших традициях Голливуда предлагает продать ей душу, тьфу.

– Что ты сказала, ничтожная человечка? – женщина ударила посохом по земле, и под ногами у Маши дрогнуло.

Что сказала? – то, о чем подумала после всех ее речей. Неужели Неб внемлет всем ее сладостным словам и захочет стать бездушной куклой, отдав ей все чувства и воспоминания. Судя по всему, фараон именно на это и соглашался.

– Я провожу ее, моя богиня, – поклонился женщине Неб.

Она успокоилась и перестала колотить по дереву посохом, дабы достать Машу и проучить ее за дерзкие реплики. Женщина взмахнула руками, и деревья расступились, открывая перед путниками бескрайнюю ярко-желтую дорогу. Только вела она отнюдь не к доброму волшебнику Гудвину в Изумрудный город. А в конце пути ждала неизвестность.

– Отведи ее до границы с большим миром и возвращайся.

– Да, моя богиня, – учтиво сказал Неб, кланяясь величественной особе.

Они с Машей долго шли молча, не оборачиваясь. Изредка поглядывая на девушку, Неб замечал, что она очень хочет если не задать вопрос, то высказать свое мнение по поводу всего происходящего. Он старался не встречаться с ней взглядом и прикусывал губу, дабы не ляпнуть чего невпопад. Когда девушка нашла в себе силы оглянутся, она ахнула. Лес сходился за ними неприступной стеной.

– Отлично, – улыбнулся Неб, беря ее за руку, – нас не подслушивают.

– Не факт, – холодно ответила она.

И они продолжили идти молча, пока на дорогу не выскочила разъяренная львица. Охнув, Маша спряталась за спину товарища, а парень схватился за висевший на поясе кинжал.

Но львица не торопилась нападать. Загребая желтый песок лапой, она яростным взглядом смотрела на путников и рычала, словно не хотела, чтобы парень с девушкой продолжали свой путь по проложенной дорожке.

– Что тебе надо? – сквозь зубы процедил Неб, тыча кинжалом в сторону животного.

Львица хитроумно извернулась и, кувыркнувшись в воздухе, обратилась высокой смуглой женщиной с белыми волосами до колена. Одетая как героиня фантастической игрушки в короткую кожаную юбку и расшитый лиф из того же материала, она держала за спиной две катаны.

– Приветствую, – моргнув янтарными глазами, начала разговор женщина, – позвольте представиться, Сехмет.

– О, почтенная нетеру, – Неб опустился на колени, не спуская с богини восторженного взгляда.

– Персонажи 'Героев меча и магии' почти всюду, – скептически заметила Маша, оценивая очутившуюся напротив женщину, – и представляются чужими именами.

– Маш-шу, – одернула ее Сехмет, – да-да, позаимствовала, так сказать, образ. Но сейчас не то время и мы не в том месте, чтобы рассуждать о стиле игровых персонажей.

Глубокий голос богини успокаивал. Она предложила сойти с дороги, но путники отказались.

– Пожалуйста, – повторила просьбу Сехмет. – Неб, не строй из себя упрямого осла. Не затем Баст рисковала из-за тебя.

– Что вы имеете в виду? Я обещал вернуться к величайшей. И спасибо, что перед этим ваша Баст даровала мне возможность познакомиться с самой лучшей девушкой на свете.

Он крепко сжал Машину руку и посмотрел ей в глаза. Та зарделась и предпочла отвернуться. Но богиня только рассмеялась в ответ и принялась кидаться нелицеприятными эпитетами в адрес той самой, что ставит себя и Неба выше всех богов. Не за тем, говорила Сехмет, Баст взялась покровительствовать десятилетнему мальчику, чтобы тот, повзрослев, с легкостью отдал душу Создателю и стал ее безвольным слугой. Это все равно произойдет с Небом после смерти. Рано или поздно. Потому что людям свойственно умирать. Баст решила продлить срок. И пошла на неоправданный риск.

– Зачем ей это было нужно? – не понимал молодой человек.

– Она дала слово, – спокойно ответила Сехмет. – И если теперь ты отведешь Маш-шу в ее мир, а сам вернешься к Создателю, получится, что ее старания оказались напрасны. Если тебе не дороги жизнь и душа, подумай о Юле, которая дала вам всем возможность уйти. Она должна жить, родить детей, которые станут великими людьми и превзойдут некоторых творений Создателя. Если ты погибнешь, этого не произойдет, и кто знает, к лучшему ли изменится мир. Выбирай, владыка Обеих Земель. Если пойдешь дальше по этой дороге, я не в силах буду забрать тебя у Великой.

– А если не по дороге, тогда куда? Где мне найти родину Маш-шу?

Девушка умоляюще смотрела то на Неба, то на львицу, что легла у ног молодых людей.

– Садитесь мне на спину. Я домчу вас до истинного пути.

– Но… – фараон в нерешительности отшатнулся, – Создатель будет искать меня.

– А ты… – Сехмет сощурила хитрые янтарные глаза, – настолько глуп, что не сможешь обмануть ее? Иван Дураков в десять лет водил за нос богов из античного клана, думаю, ты не хуже. Будет нелегко, но справишься, особенно, когда рядом с тобой такая замечательная девушка.

Предмет обсуждения недовольно фыркнул и высказал нечто нелицеприятное о фараоне, за что богиня обшипела слишком возгордившуюся особу.

– Давайте, скорее, пока Джуоо не распознала мое присутствие. Идете? Или сдаетесь.

Неб и Маша не стали отвечать, они кивнули друг другу и устроились на спине у богини. Когда девушка покрепче обхватила талию товарища, львица поднялась и пустилась в скач.

Деревья проносились мимо с нереальной быстротой, сливаясь перед глазами в единое фиолетовое пятно. Желтая лента дороги уже давно скрылась за однотипными стволами, а спустя несколько минут закончился и лес. Точнее, львица выскочила на аккуратно прорубленную просеку, где лес разделяла железная дорога.

Богиня принюхалась, мгновения ей оказалось достаточно, чтобы определить, куда скакать. Небо темнело, стало из розового сначала пурпурным, а потом налилось терракотовым. Две луны, словно фосфорицирующие наклейки, светили высоко над небосклоном.

Считая шпалы, Сехмет мчалась, не сворачивая с дороги. А ее наездники были настолько захвачены скачкой, что не успевали и между собой словом обмолвиться. Тишина в лесу оказалась вскоре не абсолютной. Усиливающийся стук от колес закладывал уши, и после одного из крутых поворотов Маша ткнула в сторону горизонта и воскликнула:

– Поезд!

Красные огоньки последнего вагона маячили метрах в ста от львицы.

– Что это? – не понимал радости девушки фараон.

– Это движется быстрее львицы. Нам надо попасть туда! – заключила Маша.

– Верно, – подтвердила Сехмет, выжимая из себя последние силы, чтобы ускориться.

Расстояние между львицей и вагоном сокращалось, когда девушка оглянулась назад, и увидела, как следом за ними на белом единороге, высоко подняв посох над головой, мчится госпожа, которую богиня назвала именем Джуоо.

– Чёрт! – выругалась девушка. – Мы не успели.

Она металась: то оборачивалась на очаровательную всадницу, то глядела Небу через плечо, чтобы посмотреть, как далеко им осталось до поезда.

– Неб, – с замиранием в сердце крикнула Маша, – как почувствуешь, что можешь схватиться за поручни, белые такие, прыгай.

– Да, ясно, – буркнул он в ответ, не спуская глаз с двух белых труб по краям двери.

Прыжок. Еще один. И еще. Ошибка будет стоить жизни. Не только ему, но и Маше, которая доверилась и свернула с желтой дороги. Неб сосредоточился на поручнях, и когда Сехмет издала громкий клич, он сорвался с ее спины и мертвой хваткой ухватился за поручни. Маша, словно коала эвкалипт, обхватила его тело руками и ногами и дико орала от страха.

– Дверь открывай, – ни жива, ни мертва, прошептала девушка, указывая на ручку.

Сейчас или никогда. Выдохшаяся Сехмет отставала. Не замечая богини, оседланный Джуоо единорог настигал поезд. Неб, стиснув зубы, еле уцепился за ручку и потянул ее на себя. Небольшого усилия хватило на то, чтобы дверь отворилась. Свобода близка – залезть и захлопнуть за собой, как раз в тот момент, когда перед дверью появилась морда единорога.

– Мы сделали это, Маш-шу, – оседая на пол, закрыв лицо грязными от мазута руками, прошептал Неб. – Слава богам.

– Ты чуть не сорвался, – немеющими губами добавила девушка. – Неб…

Она расплакалась и, взяв молодого человека за руки, уткнулась носом в его лоб.

– Все хорошо, моя любимая Маш-шу, мы живы… Все хорошо…

– Идем, – она подняла его следом за собой, увлекая в глубь вагона.

Почему-то девушка чувствовала, что самое страшное уже позади, и Создатель не сможет проникнуть на поезд, несмотря на то, что ее единорог, не отставая скакал за последним вагоном.

На подгибающихся ногах двое только что спасшихся ввалились в вагон, и тут перед ними открылась новая проблема. В коридоре стояла Меритатон в костюме проводницы и держала за горло Ивана Дуракова. Парень безвольно смотрел перед собой и ничего не предпринимал.

– Ваня! – ахнула Маша, но ее голос затерялся в шуме.

– Я знаю, чего она боится, – сквозь зубы прошипел Неб, срывая с пояса подаренный некоторое время назад фонарь.

– Ваше Величество… – ошарашено глядя на китайский артефакт, девушка закрыла рот рукой.

Но фараон предпочел не размениваться на слова, а включить фонарь и направить его свет в спину женщине. У него от ладоней отделились две золотистые змейки, цепи Справедливости, и в направленном пучке света направились к цели.

Обжигающая боль прошлась по спине проводницы, и она отпустила жертву. Прижавшись к стене, она на мгновение почувствовала облегчение, но обжигающий свет добрался до щеки, шеи, ладоней… Боль распространялась по телу и становилось тяжело дышать.

– Эй, Иван! Сетов выродок! – ругнулся Неб, чтобы привести программиста в чувство.

Пара секунд, и чары измученной царицы развеялись. Дураков огляделся.

– О! Машка! Тутик! Вы?!

– Что бы ты без нас делал, а? – подмигнула ему сестра. – Давай, целуй принцессу и домой, что ли!

Измученная проводница, стиснув зубы, стонала от боли. А тут еще и в окно пробился яркий свет то ли от единорога, то ли от посоха госпожи Джуоо.

Закрывая девушку от всепоглощающей силы Создателя, Ваня прикоснулся к ее губам.

– Я тебя люблю. Очень сильно. И никому не отдам, – шепнул он прежде, чем крепко обнять проводницу и поцеловать ее взасос.

Ударной волной выбило дверь в последнем вагоне, и всепоглощающий дико-белый свет объял все вокруг. Маша почувствовала, что летит словно в замедленном кино, спиной назад, на рельсы… нет… в пропасть.

– Маш-шу! – то крик Неба, заглушаемый стуком колес, победным кличем госпожи Джуоо или безумным ржанием ее единорога.

Маша видит, как руки любимого тянутся к ней, он хочет схватить ее, чтобы упасть в объятья смерти вместе. Его обреченный взгляд говорит о многом. Но уже не успеть попрощаться. Ваня, возможно, спас Иру. А им с Небом пришлось отдать за их счастье свои жизни. Девушка закрыла глаза, приготовившись к смерти, когда почувствовала, что упала на мягкое теплое облако. Так вот он какой… Рай…

Но откуда в раю взялся тошный вопль будильника и писклявый голос китаянки, вещающий о том, что московское время восемь часов. Маша повернула голову и уткнулась носом в мягкое шелковистое облако. Ее руки обнимали кого-то теплого и пушистого.

– Неб, – мурлыкнула она, поворачиваясь набок.

Раздалось истошное 'мяу', и маленькое мохнатое существо выскользнуло из объятий девушки. Приоткрыв глаза, она увидела, что перед ее лицом на подушке сидит рыжая кошка. Не какая-то бродячая дворняжка, а ее Васька, подарок ее бывшего, который изменил на даче с подругой.

Голова раскалывалась, будто Маша и не спала вовсе. Положив одну руку на лоб, она встала и осмотрелась. Нет, окружающее больше походило на ее съемную квартиру в Чертаново, нежели на потусторонний мир.

– Приснилось?! – устало сказала она, подойдя к зеркалу.

На девушку смотрело нечто вымотанное, грязное, уставшее, в драном льняном платье отнюдь не современного покроя, а обе руки – туго перебинтованы.

– Или не приснилось? – наклонив голову, Маша посмотрела на отражение.

В прихожей надрывался от звонка обычный городской телефон, который девушка держала в квартире только потому, что был установлен лед двадцать назад, ведь в основном она пользовалась сотовым. Пожав плечами от недоумения, она взяла трубку.

– Ну наконец-то, Машка, – раздался взволнованный голос бывшего, одногруппника Васьки, – я тебе полчаса на сотовый звоню, а ты не…

– Он у меня в сумочке…

Девушка стрельнула глазами в сторону пустого пуфика, где обычно и жила ее сумочка со всеми документами и мобильным телефоном.

– А сумочку украли, – единственное, что могла сказать она в ответ.

Это про себя она думала: семнадцатого июня вечером она пришла в гости к брату, он тогда принес флешку, благодаря которой можно было отправиться в Древний Египет. Если начиная с этого момента все было сном, то можно предположить, что сумочка с мобильником находятся у Вани. Не мог же вор, укравший сумочку, до сих пор не вынуть сим-карту!

– Ну ты даешь! Кстати, экз через час, а ты все еще дома?

– Прости за глупый вопрос, Вась, – мялась девушка, – не подскажешь, какое сейчас число?

– Когда я выходил из дома, было восемнадцатое июня две тысячи седьмого года. А у тебя имеется другая информация?

'У меня такое чувство, что вчера была середина фармути тысяча триста четырнадцатого до нашей эры! – чуть не сорвалось у Маши с языка, но она решила не издеваться над Васей. Чего доброго, еще подумает, что его бывшая до сумасшествия перечитала учебник истории. А может, она и на самом деле переучила? Что Ване пришлось вызывать такси и везти сонную сестру домой. Без сумочки. Брат он такой, только свои компьютеры помнит, а о чужих вещах ему позабыть ничего не стоит.

Что-то не клеилось. Девушка теперь смотрела на свое измазанное грязью лицо в зеркало в прихожей. Допустим, она уснула в обнимку с учебником, и брат привез ее домой. Только откуда было взяться египетскому платью и порезам на ладонях. Если это не следствие ритуала Меритатон, нужно быть совершенно безмозглой блондинкой, чтобы резать колбасу или хлеб тыльной стороной ножа, изо всей силы налегая на лезвие обеими ладонями. Такую глупость Маша могла совершить только в абсолютно невменяемом состоянии. А раз она оказалась в таковом, то брат с Кирюхой ради шутки могли и в египтянку ее нарядить в надежде, что глупой сестренке приснится какой-нибудь сон о древности.

– Странно. Очень странно.

– Что? – непонимающе вопрошал Васька в трубку.

– Ничего, приеду к девяти! – пообещала Маша и тут же направилась в душ.

Она решила, что обязательно разберется в Ваниных шуточках и кошмарных снах, но произойдет это после экзамена. Вторую двойку за сессию получать совсем не хотелось. Однако шансы были высоки: ни учебника, ни шпаргалок. Только яркие воспоминания из сна и образ прорицательницы из Дельты, которая с чувством, толком и расстановкой внушала начальнику стражи Менпехтира, спустя двадцать семь лет получившего от нетеру имя Рамсес, что ждет этого человека в будущем. Точно такой же предсказательницей Маша и решила выступить перед старушкой-лекторшей. Связный рассказ, детальный анализ и речь без запинок – единственное, что могло ее спасти на предстоящем экзамене.

Стоя под горячим душем, девушка собиралась с мыслями. Все будет не просто хорошо, а замечательно. Неб – это просто персонаж из сна. Может, он и походил на реального исторического персонажа, о котором написали мегабайты статей в Интернете. Но это просто вымышленный принц из сказки, самоотверженный мальчик, кинувшийся в омут с головой, чтобы спасти иноземную девочку. Таких людей не бывает, к сожалению. Слезы, смешиваясь с горячей водой, текли по ее щекам. Она закрывала глаза, но это не помогало. Кто-то сидел в глубине ее души и грыз изнутри: дура бобруйская, да как ты можешь называть живого человека сном? Он пожертвовал собой, чтобы спасти тебя, а ты… стремишься забыть его! Тяжело вздохнув, Маша уткнулась лбом в холодную кафельную стену ванной. Ничего не помогало. Сон или нет. Скорее всего, нет. Слишком глупо и неправдоподобно выглядели переодевания в египетский наряд, разрезание колбасы лезвием вверх и потеря сумочки. Хотя, совершенно невероятно.

– Это сон, сон, сон! – вдалбливала в себя девушка, ударяясь лбом об стенку. – Такого не может быть! Я просто заучилась! Это следствие стресса. Нервы.

Второму 'я' не нравились эти внушения. И от этого становилось невыносимо тоскливо на душе.

Утренняя Москва встретила девушку своей духотой. Угрюмые люди, вырванные из снов назойливыми будильниками, спешили шли кто к метро, кто к трамваям. Автомобили, казалось, ехали подозрительно неторопливо. Серое свинцовое небо над головой было таковым вовсе не от нависших туч, а от смога, и бледное солнце тускло светило где-то над многоэтажкой у подземного перехода.

Маша – одна из них, из толпы, одетая не лучше и не хуже остальных: в обычные джинсовые бриджи и зеленую блузку, туго обтягивающую тело под грудью, – шла к остановке троллейбуса. В пластиковой папке – конспект и зачетка, все, что осталось из приготовленных к экзамену материалов. Она не выделялась, ее никто не назвал бы сейчас госпожой Маш-шу. Обычная первокурсница, озабоченная поисками прекрасного принца и закрытием зачетки в срок.

– Ты вся не своя, на тебе лице нет! – шептали подруги, когда девушка шла по коридору.

– У меня экзамен, и у вас, – бросала она в ответ, прикусывая губу.

Но никому Маша не осмелилась сказать о приключившемся с ней этой ночью. Она молча дождалась своей очереди и зашла в аудиторию. Экзамен протек словно в тумане. Бывшая прорицательница из Дельты, не задумываясь, села отвечать. Лектор даже удивилась тому, что девушка не хочет заниматься показательным списыванием перед носом у слеповатой старушки. Конечно, озвучивать эту мысль бабушка Рамсеса не стала, а пригласила Дуракову отвечать.