Текст книги "Отдел странных явлений Часть 2 : Тайны Черной Земли"

Автор книги: А. Котенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Короче, он стал посмешищем, – веселилась Маша.

Они еще долго хихикали над непутевым братцем чужестранки, пытаясь смехом вытеснить из душ то страшное, что им довелось пережить ночью. Он крепко обнял ее за плечи и поцеловал в щеку, а потом утер губы рукой и, все еще смеясь, предложил:

– Маш-шу, искупайся, а… С тебя песок сыплется…

– Успею, успею, – отмахнулась она, – давай я лучше расскажу про Ваню, как он…

Неб надулся и прижал ее к груди.

– Я не хочу целоваться с грязной девушкой.

– Ты тоже, хе-хе, нечистый, – провела она пальцем по его щеке, размазывая грязь.

Девушка не удержала равновесие, и оба они свалились на землю, продолжая хохотать непонятно над чем.

– Точно, мы друг друга не перепачкаем, ибо дальше не куда, – он подмигнул девушке.

А она, робко попросив отвернуться, развязала ленточки на своем новом, но уже таком грязном платье.

Она пулей забежала в прохладную утреннюю воду и окунулась с головой, чтобы смыть весь песок, что налип на ее тело во время ночного похищения. А когда обернулась к берегу, то столкнулась нос к носу со своим любимым, который не замедлил захватить ее в свои объятья.

– Маш-шу, не боишься крокодилов? – вдруг спросил он.

– Ни капельки, – коротко ответила Маша, хотя она кривила душой – потому что их тут нет!

– А научи меня также плавать, – вдруг предложил он.

Неб поднял руки вверх и изобразил тонущего.

– Придурок! – в шутку девушка обозвала его, схватив за руку. – Тут по грудь и тонуть неинтересно, а вот та-аам!

Маша дернула рукой, что не ожидавший от нее подобного парень по инерции отлетел на глубину. Врал он все, что плавать не умеет, он искусно поднырнул и выплыл у нее за спиной, обняв ее руками за груди.

– Обманщик… Нет… Артист… Нет… Извращенец… – прошептала девушка. – Всё ты умеешь.

Она глубоко дышала, чувствуя тепло его тела.

– Ага, – не отрицал Неб и еще крепче обнял Машу.

– Задушишь! – заорала она. – Отпусти!

Она попыталась разжать его крепко стиснутые пальцы. Ни нырнуть, чтоб уплыть, ни толкнуть в бок. Этот кеметский мальчик в совершенстве владел техникой пленения женщин.

Как только он ослабил объятья, девушка вырвалась и отплыла от него на добрый десяток метров.

– Ну что, поймай меня, извращенец! – рассмеялась Маша.

Чтобы раздразнить парня, показала пятку правой ноги, а потом вынырнула и повторила просьбу. Мол, на глубине-то куда интереснее плавать, чем на мелководье.

– А то! – подмигнул он, через несколько секунд очутившись у нее перед носом.

И тут он почувствовал прикосновение ее холодных губ к его щеке. Она сама… решилась поцеловать его…

Маша подмигнула и, игриво оттолкнув его, выбежала на берег. Но он нагнал ее и повалил на землю.

Они смотрели друг на друга. Кажется, целую вечность. Она видела лишь его большие грустные серые глаза и его улыбку. Она легла на песок. Приятная для тела прохлада ласкала бедра, спину, плечи…

Неб нежным движением руки отодвинул ее челку набок. 'Нельзя, нельзя, всё это неправильно! – крутилось в голове у Маши. Она посмотрела на реку через его плечо. Самое время крикнуть: 'Крокодил! И спрятаться в заросли камышей, прикрываясь скомканным платьем. 'Нет, так нельзя… всю жизнь бежать… от любви… от взросления… от будущего! – сказал совсем другой внутренний голос, которого раньше она почему-то не замечала. Голова кружилась от череды новых неизведанных ощущений, и не хотелось думать ни о чем, только жадно целовать любимого, все крепче прижимаясь к его груди.

Неб расправил бантик на платье любимой девушки. А она, засунув ноги в босоножки, обернулась к нему, стоявшему перед ней на коленях. Он бесцельно смотрел на валявшийся на песке доспех и хеттские сапоги, что он стянул у стражника северных ворот, когда сломя голову кинулся спасать Маш-шу. Несмотря на несколько часов сна, выглядел он вымотанным и усталым. А еще у него никогда не было такого несчастного взгляда! Маша села рядом, не спуская с него глаз.

– Я чем-то тебя обидела? – это единственное, что крутилось у девушки на языке. – Или я… это… неправильная, не умею как надо… это… ну… Честно скажу, я не умею… У меня до тебя никого не было…

Слишком жалкий вид был у парня. Неужели, она причинила ему боль или обидела словом? Мало ли.

– Нет, – сухо ответил он, – дело не в тебе, ты самая лучшая девушка на свете. Есть кое-какие проблемы, касающиеся только меня.

– И никто тебе не может помочь?

– Может, – грустно сказал Неб. – Точнее, мог бы. Но… не успел.

Он провел пальцем по талисману, висевшему на груди у Маши.

– Все дело в подвеске? – полюбопытствовала она.

– Вполне возможно… я запутался совсем… Прости… я обречен.

– На что? – не унималась девушка.

Он грустно смотрел на плывущие на юг облака. Белые и пушистые, они постоянно меняли форму, распадались на части или, наоборот, собирались в кучку. У них все как у людей: хотят одно – получат другое.

Маша положила голову ему на плечо. Ей так не хотелось, чтобы он уходил. Что-то недоброе все же вкралось в ее сердце. Какое-то нехорошее чувство, страх, что однажды, и очень скоро… они уже не будут вместе.

– Я обречен на смерть, – стараясь не смотреть на любимую, прошептал Неб. – Я должен уехать из города, если мне дорога жизнь…

В знойный полдень в пекарне на площади двух легендарных галлов было не протолкнуться. Измученные жарой люди чуть ли не в очередь стояли за кружкой освежающего пива. Сидя за одним из немногочисленных столиков под плетеным навесом, плачущая Маша выпивала одну кружку древнего хмельного напитка за другой. За неимением платка ей приходилось утирать слезы краем роскошной кисеи, что закрывала ее плечи от нещадного южного солнца. Девушка и не заметила, когда за соседним столиком устроились три подружки: ткачиха и две знатные девицы, те самые, что с первого взгляда влюбились в Ваню и каждый вечер утаптывали песок у его дома.

Программисту было не до кеметского фанклуба, он каждый раз находил девицам очередное как бы важное для следствия занятие и отправлял их то принести ему несколько кувшинов речной воды, то раздобыть мясо, а последний раз им было дано задание выследить рыжего осла. Названый с легкой руки программиста ОВД (отрядом влюбленных дев) очень сильно помогал парню в быту: у Вани всегда была вода и еда.

– Он нас не любит, – ныла коротковолосая Тенра, теребя в руках крупные бусины своего украшения, – ну зачем ему осел? Понимаю еще гуси и утки, но неужели он осла жрать собрался?

– Дура ты, дорогая, – отмахнулась подружка, – нет ему до нас дело, потому что у него есть любимая сестра.

А сейчас эта любимая сестра сидела к девушкам спиной и внимательно слушала все, о чем лепетал этот 'отряд влюбленных де… дур'. Ткачиха Нехтнефрет, самая старшая в компании, принялась во всех подробностях живописать богатеньким подругам по несчастью, что этот хеттский женатый мужик им вовсе не пара, и что в наложницах он не нуждается. Закончилась речь традиционным в подобных утешительных беседах выводом: 'Все мужики – козлы!

– Именно! – подхватила Маша, пересаживаясь в клуб гламурных овец.

– О! Сестра ненаглядного! – развела руками Тенра. – Таатдада, боги милостивы к нам.

– С чего это? – подозрительно сощурилась подруга.

– Он бросил меня, – вздохнув, выпалила Маша, – переспал и бросил. Сказал, что умрет, если не уедет из города.

– Вот гад! – ударив кулаками по крышке стола взвилась Нехтнефрет.

В ее глазах разгорелся огонь гнева, и она готова была уничтожить все мужское племя в защиту обиженной женщины.

– Гад! – подтвердили Тенра с подругой. – Нас заставляет осла ловить, а от нее убегает!

– Нет, девочки, – улыбнувшись, Маша отмахнулась.

– Да, дорогуша, – не дослушав ее до конца, продолжила умудренная опытом ткачиха живописать все те лишения, что им троим пришлось пережить из-за Ваниного равнодушия.

По рассказам девицы выходило, что чужестранец – второй после фараона обожаемый мужчина в Уасете. Нет, третий, поправила ее Таатдада, вставив в список поклонников еще и начальника стражи Мепехтира. Пусть этот человек и был старше фараона и программиста, но до сих пор не женился, и, следовательно, считался в девичьих кругах завидным женихом, несмотря на то, что лицом невзрачен. Правда, девицы скривились в ответ предложение внести стражника в список завидных женихов. Одна из них, отмахнувшись, заметила, что Манпехтира так и останется старым холостяком, потому что в своей жизни он любил одну женщину, которая умерла.

– А имя ей – Меритатон! – шепнула ткачиха, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не услышал ее сплетни.

Маша навострила уши. Знакомые все лица. Возможно, где-то рядом найдется и разгадка. Но ей не давали задуматься, и болтали исключительно о ее брате.

– Нет, ну переспать, а потом сбежать от любимой сестры – это, конечно, кошмар! – разводила руками Тенра, не обращая внимания на болтовню простолюдинки. – Кстати… и какой он в постели?

Маша поймала на себе заискивающий взгляд юной египтянки. Кокетливо закатив глаза, она принялась со всеми красочными эпитетами рассказывать обо всем, что случилось с ней, начиная с похищения и заканчивая нелепым объяснением Неба, будто ему до вечера надо уехать из города.

– Неб – замечательный, – воодушевленно бурчала московская студентка, – он…

– Неб?!?! – хором взвизгнули три подруги из ОВД, мигом забыв об Иване и его равнодушии. – Так ты соблазнила Неба?!

Недоуменная гостья из будущего смотрела то на одну девушку, то на другую, пока, хитро сверкнув глазами, Нехтнефрет не поведала ей о том, что Неб – это такой одинокий мальчик, приехавший в Уасет примерно год назад, который вообще не интересовался женским полом и держался на расстоянии от всех девушек. Соблазнять этого человека влюбленные красавицы бросили уже давно, и только между собой договорились изредка следить за этим странным человеком. Они поспорили на дебен меди с по уши влюбленной в отшельника дочерью номарха, что этот парень никогда не найдет себе девушку.

– Слушай, – шепнула на ухо Маше Таатдада, – никому не говори то, что ты нам только что рассказала. Не хотим мы этой… по кольцу отдавать.

– Да бросьте вы, девочки, – откинувшись на спинку плетеного кресла, говорила ткачиха, – дочка номарха все равно узнает.

Теперь уже Неб стал в обществе ОВД третьим по счету секс-символом Уасета, оттеснив голубоглазого блондина из Бобруйска на не очень почетное четвертое место.

– Я б в твоем случае слезы по нему не лила, – тоном бывалой женщины советовала Маше Нехтнефрет, – он типичный идиот, взыграли гормоны – окучил, а потом испугался и сбежал! Представляешь, даже со службы смылся, чтобы больше с тобой не видеться! Забудь его как страшный сон, на свете еще есть много мужчин. Тутанхамон, Менпехтира… кстати, а мужа ты почему бросила?

– Я не замужем, – удивилась Маша.

– А разве твой любимый брат тебе не… – лукаво глядя на гостью из будущего вопрошала Тенра.

– С чего вы взяли? У нас законом запрещено жениться на братьях! – вытаращила глаза Маша.

– Слава богам! Он свободен! – счастливая, заорала ткачиха, чуть ли не запрыгнув на стол, чтобы явить эту замечательную новость всему миру.

Перемывание косточек представителям мужского пола продолжилось до самого вечера, и московская студентка очень скоро была убеждена, что лить слезы по Небу – пустое дело. Правда, при каждом упоминании имени этого молодого человека девушки с завистью смотрели на счастливую чужестранку, единственную, покорившую его сердце. Разговор уходил в разные русла. Однажды Нехтнефрет даже высказала предположение, будто Неб – отпрыск Эхнатона, рожденный сбежавшей из дворца служанкой, поэтому якобы он и был настолько близок к владыке Обеих Земель и несмотря на свое некеметское происхождение занимал высокий пост. А о причинах его скорого отъезда из столицы ОВД однозначно вынес свой вердикт – бежит от девушки, не иначе как. Маша от этого впала в глубокую депрессию и принялась за красочный рассказ о сайте знакомств и всех ухажерах, которые пытались подбивать под нее клинья. Открыв рты, кеметские девушки внимательно слушали о не очень порядочных молодых людях, встречавшихся в жизни чужестранки.

– Ну, я же говорил, что она вернется, – Хоремхеб ударил Ивана по плечу, когда удивленная донельзя Маша подошла к их с братом дому.

Она ожидала увидеть тут кого угодно, но только не трех влиятельных мужей Кемета: военачальника, главного стражника и… подозреваемого во всех смертных грехах жреца. Хоремхеб держал под узды черного коня, которого, как показалось девушке, она видела сегодняшней ночью. Весь в пыли, этот конь робко топтался за спиной уважаемого военного, который крепко жал руку ее брату.

– Вань, а что случилось? – спросила она, предчувствуя неладное, а потом учтиво поздоровалась с гостями.

Брат ее был одет как местный, в белоснежную юбку до колена, и от кеметца его отличали только бандана с черепом и розовые резиновые сланцы.

– Ты пропала, вот что случилось, – обиженным тоном заявил брат.

Как же она, глупая, и не подумала о том, что Иван, проснувшись поутру и не найдя ее дома, бросится на поиски. Они же с братом не договаривались, что Маша пропадет почти на сутки. Никто не мог и предвидеть, что ее похитят, потом спасут, далее она выспится бок о бок с любимейшим человеком на берегу реки, а следующие несколько часов проведет за увлекательной и, кстати, очень полезной беседой с Небом… да что и говорить, не только за беседой. А далее, обиженная просплетничает чуть ли не до заката с влюбленными в Ваню кеметскими девушками.

Пока Маша принимала самое, что ни на есть активное участие в своих приключениях, брат места себе не находил. Как только взошло солнце, он бросился искать ее по всему городу. Конечно же, в первую очередь программист заглянул в домик Неба, но там, естественно, никого не было. Он расспрашивал всех, с кем только сталкивался на улицах Уасета, но прохожие только пожимали плечами: ночью они спали и не видели пропавшей девушки.

Брат готов был разреветься от горя, он корил и ругал себя за то, что по собственной дури отпустил Машу одну выслеживать опасную женщину. А когда он подошел к северным воротам и спросил у стражников, не видели ли те его сестры, хеттской женщины в кеметском платье, как высокий мужчина без формы ему заявил:

– Крадут все… У кого сестру, а у меня коня и доспехи.

– О, господин Иван! – раздался знакомый голос военачальника за спиной у программиста, и тот робко обернулся.

Свежи были воспоминания парня о соблазнении царской супругой. Как бы не про его голову явился Хоремхеб – подумалось программисту. Но отступать некуда: перед ним раздетый ограбленный охранник, сзади – главнокомандующий кеметской армией. Да и два лучника топчутся неподалеку.

– Здравствуйте, Иван, – торопливо поприветствовал парня военачальник и сразу же перешел к делу, – господин Тутанхамон…

Ну все, подумалось Дуракову, доигрался, настал час экзекуции, вот она расплата за похоть! Впал, знаете ли, российский подданный в немилость кеметского правителя. Но Хоремхеб говорил совершенно о другом.

– Господин Тутанхамон, – повторил он, заметив смятение в глазах чужестранца, – сказал, что только вы поможете решить нашу с Менпехтира проблему. А дело такое… Помните, когда вас поймали во дворце, вы говорили о зачарованных стражниках?

От души отлегло: значит, пока за фараонову жену его бить не собираются, и на том спасибо. Надо же, какой странный этот Тутанхамон, у него супругу чуть из-под носа не увели, а он все равно относится к Ивану как к важной птице.

– Ну… в некотором смысле, – помялся парень. – И у меня есть кое-какие подозрения.

Военачальник повел бровью и попросил изложить все, что Ване было известно. Программист все носил при себе, особенно мятый листок со схемой расследования. Достав его из кармана, Дураков показал Хоремхебу свое сокровище, но не развернул его. А вдруг враги проведали о дознаниях гостя из будущего и таким вот незамысловатым способом решили найти улику и избавиться от нее. Обманули фараона, это им не впервой, и принялись подбивать клинья под москвича. Но он не так прост, как могли бы подумать Менпехтира и Хоремхеб.

– Расскажу только после того, как скажете, что случилось? – прижимая к груди свернутый листок, заявил Ваня.

– Неладное что-то с охраной. На воротах коня украли. Лучники говорили, – Хоремхеб бегло глянул на двоих молоденьких стражников, – будто некий паренек на лошадке в пустыню ускакал. Но это еще меньшее из зол!

– Не могу, простите, – отрезал программист, – у меня сестра пропала, а вы меня лошадь искать просите. Не могу… пока не пойму, что с Машей все в порядке.

Паренек ускакал в пустыню – промелькнуло в голове у программиста, пока он вежливо отнекивался. Значит, все-таки, Неб. Обокрал стражников и сбежал из города, чтобы его не поймали. Получается, остается недолго до его последнего решительного шага, когда девушка с душой Иры уничтожит Тутанхамона.

– Да не ушла никуда твоя сестра, чужестранец, – рассмеялся ограбленный охранник, но Ваня слушал его в пол-уха, охваченный новыми домыслами и предположениями, – загуляла, небось, с каким бравым ребятенком. Клянусь богами, к вечеру домой возвернется.

Не отправь Иван сестру следить за таинственной незнакомкой, он бы поддался на утешения стражника. Но обстоятельства подсказывали, что не все так ладно.

Ни дебены медные, ни уговоры Хоремхеба не помогали. Отказывался Иван. Но и своих проблем не рассказывал: да кто ему поверит. Это вам кеметские воины, а не 'Отдел странных явлений'. Неизвестно еще, чем могло бы закончиться то гробовое молчание, что нависло над стражниками, Хоремхебом и Иваном в тот момент. Но в это время к воротам подъехал на кривой телеге провинциальный торговец. Охрана принялась проверять его поклажу, а старичок сиплым голосом пропищал:

– Тут неподалеку в пустыне черный конь лежит на боку. То ли раненый, то ли убитый. Войны нет, а смерть гуляет по правому берегу Хапри.

Иван с Хоремхебом переглянулись. Вот и нашлась пропажа!

– А девушку… – дрожащим голосом вопрошал программист, не спуская глаз с торговца, – хеттскую девушку рядом не видели.

То ли к счастью, то ли нет, но купец отрицательно покачал головой. По крайней мере, Маша не убита, – уже хорошо.

Но ехать к месту происшествия сыщику-программисту все же пришлось. Только доспехов охранника так найти и не удалось.

С этим Дураков с военачальником и вернулись в город и направились прямиком ко дворцу, где их уже ожидали Эйе и Менпехтира. Сидя под плетеным навесом в доме начальника охраны, трое помощников господина фараона поведали Ване целую кучу невероятных происшествий, случившихся во дворце за ночь и утро.

– Я думаю, что это проклятья, чужестранец, – серьезно глядя на программиста, заявил Эйе.

В его колючем грозном взгляде просматривалось и отчаяние. И Ваня понял, что этот человек искренне просит помощи. И тут Менпехтира принялся рассказывать о всех бедах, что начали происходить с его верными подчиненными. У одного ночью выпали все волосы, другой начал чувствовать горечь во рту, третий пожаловался на вздувшийся живот, а четвертый потерял мужскую силу, в то время как пятый вдруг почувствовал влечение ко всему, что движется. Это были еще цветочки по сравнению с выросшими у кого-то из новобранцев шакальими ушами или кошачьим хвостом.

Ваня раскрыл перед великими мужами свою схему и быстро зачеркнул все три имени в списке подозреваемых. Эти раздосадованные люди вряд ли могли совершить такое со своими подчиненными: мотива для зверств ни у одного не находилось. Если и вздумали они захватить власть, то для этого им нужна сильная армия, а не ошарашенные парни со звериными ушами. Получается, заговорщики хотят совершить глобальный переворот, и если еще чуть-чуть промедлить, свершится непоправимое: придет к власти восставший из гроба самозванец, названный этим… как его… Сметан-рой, Се-мантрой, Сменхкарой вместе со своей обожаемой помощницей, в теле которой живет душа Иры. Все складывалось в довольно занятную картинку – это Неб, верный соглядатай фараона, о котором никто не знает, затеял опасную игру в Гришку Отрепьева кеметского пошиба. И пора бы парня остановить! С такой мыслью четверо мужчин и пришли к дому программиста, потому что тот пожелал взять с собой кой-какое оружие.

В этот момент Маша и застала троих мужчин и брата.

– Это и моя пропавшая давеча сестра Маша, – представил Иван девушку военачальнику.

– Маш-шу? – переспросил Хоремхеб. – Очень приятно.

Он и остальные гости поклонились перед красиво одетой девушкой, а Менпехтира успел вставить шуточку о том, будто ее платье очень похоже на один из нарядов владычицы Обеих Земель.

– Сестренка, ты уж прости, – вздохнул брат, – но я раскрыл дело. Твой Неб… – он перевел дух, чтобы выложить Маше правду про ее возлюбленного, – так вот, твой Неб и украл Иру, чтобы сделать своей женой. Сегодня он заколдовал стражу, а завтра убьет фараона.

Ошарашенная девушка стояла, открыв рот, боясь и слово сказать, ровно как и остальные присутствующие, пока Ваня в деталях, немного приукрашивая пересказывал о незавидных судьбах охранников.

– Мне он сказал, что обречен на смерть и должен уехать, – всхлипнула девушка, выслушав красочный рассказ брата. – А еще мне девушки в городе рассказали, будто он незаконный сын Эхнатона.

Жрец и военные ахнули, услышав такие слова. Впрочем, они и без этого словно в первый раз узнавали о Небе и его похождениях.

– И это доказывает его виновность! – хлопнул в ладоши программист. – Назовется спасшимся от смерти Сменхкара, приведет куклу Меритатон, и вернут былые уклады! Каждый, блин, лифтер желает стать начальником ЖЭКа!

Последнюю фразу программиста поняла только Маша, а великие мужи Кемета приняли все за заклинание заморского чародея, о чем и поспешили доложить ему, добавив, что в первый раз слышат от Вани о человеке по имени Неб, которому фараон доверяет больше, чем самому себе. Заплаканная Маша уже никого не слушала. У нее на душе скребли кошки. Это ж надо было ей влюбиться в изменника, который воспользовался ее доверчивостью и отвел от себя подозрения. Закрыв лицо руками, она рыдала и думала о том, что уже ни разу ни в кого не сможет влюбиться. Образ нежного Неба, который выкрал ее у похитительницы и ухаживал как за собственной женой не выходил из памяти. Предательство и Неб – эти два слова не хотели становиться рядом, и Маша не могла найти весомого довода, который перечеркнул бы все, казалось бы, логичные доводы брата. Каждый ее аргумент находил объяснение и играл вовсе не на руку милейшему человеку, пленившему ее сердце.

Менпехтира что-то рассуждал о не знакомстве с такой важной птицей, как личный соглядатай Его величества. Начальника охраны поддерживали и остальные. Маше становилось все неприятнее слушать все эти разговоры. А когда брат принялся рассказывать о тайной лазейке, встрял Эйе и поведал, что этот ход построили при одном из Аменхотепов для тайных любовниц фараона. Женщина жила в том самом доме, который сейчас использовал для себя Неб.

– Возможно, это и была бабушка нашего заговорщика, – предположил Ваня.

– Я бы в это поверил, – сказал Менпехтира. – Если не считать того, что этому Небу девятнадцать лет, а в то время, когда женщина зачала его, фараон жил в Ахетатоне.

– Важно то, что гаденыш знает про ход, – парировал программист.

– Стойте, стойте, – прервал вдруг все разговоры Ивана Хоремхеб, – ваша сестра говорит, будто Неб украл лошадь, чтобы 'спасти' девушку. Возможно, доспех и хеттские сапоги сейчас у него!

Девушка кивнула, только тряпки ее сейчас не интересовали.

– Хватит очернять Неба! – вступилась девушка. – Будь мой ненаглядный сообщником этой Иры с ослом, вряд ли он меня стал бы спасать! Им нужна была моя кровь для ритуала. Кровь девственницы, – после этих слов щеки Маши налились чуть заметным румянцем. – Они ее получили и, судя по пересказам уважаемых господ, извели.

– И ты им больше не нужна! – продолжил за нее Ваня. – Вот они и инсценировали чудесное спасение, чтобы ты не подслушала их планы и не доложила вездесущему брату о заговоре.

Значит, кровь. Чтобы на расстоянии воздействовать на людей с помощью предметной магии. Думал программист. Если фараон все еще жив, получается, заговорщикам снова потребуется кровь его сестры, и, возможно, на этот раз не обойдется царапиной на ладони. Машу могут принести в жертву. Как не хотелось Дуракову использовать родную сестру в качестве приманки, но иного выхода пока не представлялось.

Каждый думал о своем. Менпехтира, например, предложил обыскать дом главного подозреваемого и забрать похищенные доспехи. Ваня торжественно пообещал, что обязательно найдет не только пропажу, но и чудодейственное средство, способное исцелить охранников, над здоровьем которых, по словам начальника стражи, с утра хлопотал лекарь Синухе.

Пожелав друг другу удачи и быть осторожнее да осмотрительнее, великие мужи разошлись, оставив брата с сестрой наедине. Наступала ночь, и предстояло выследить и поймать негодяя-изменника. Маша все никак не унималась и перешла на доводы 'сердцем чувствую' и 'мамой клянусь', убеждающие всех и вся, что ее ненаглядный Неб – жертва обстоятельств, а не главный подозреваемый по делу.

– Блондинка! – выругался Иван. – Нелогичная дура!

– От блондинки слышу! – огрызнулась девушка, отворачиваясь к стене. – Блондинка-линуксоид, из-за которого я попала сюда и влюбилась в козла!

Ее плечи тряслись, девушка то и дело всхлипывала, но не откликалась ни на одну реплику брата.

– Поплачь, легче станет, а я сейчас приведу изменника, а завтра он мне найдет Иру и мы вернемся домой.

Не говоря больше ни слова, Ваня вышел на улицу. Русскому программисту пришлась по душе юбка из распоротой наволочки: не так жарко как в джинсах и футболке, так что он не стал переодеваться даже прохладным вечером. Если бы не светлые волосы, торчавшие из-под банданы, то его можно было бы принять за рослого жителя Кемета. За эти несколько дней Иван успел и подзагореть, так что белой вороной он уже не выглядел.

Пока не стемнело, он брел по улицам Уасета, изредка оглядываясь вслед симпатичным девушкам, и пинал валявшиеся под ногами мелкие камни, черепки, недогрызенные кости. Жаль, что жестянок из-под пива еще не изобрели. Так хорошо летают, бестии. Сыщик-чужестранец думал, правда, не только о кеметских красотках, но и о заговоре и спасении мира. Неб стал для него единственной целью. И пока он не схватит гада за руку, ни о чем другом думать не сможет. Погруженный в свои мысли он чуть не пропустил… своего подозреваемого.

Дураков стоял, прислонившись к стене одного из домов, и жевал лепешку, купленную в пекарне на Маркса. Филиал 'Макдональдса' на Астерикса и Обеликса он по неизвестной причине недолюбливал. Но речь сейчас не о том. Он совершенно случайно обратил внимание на высокого человека в сером плаще с капюшоном, обутого в хеттские сапожки. Оглядываясь по сторонам, парень перебежками перемещался от одного дома к другому. Ваня довольно улыбнулся – попался! И, стараясь держаться от Неба на расстоянии, следил за изменником. Парень направлялся в сторону улицы Энгельса, домой.

Иван не мог упустить его из виду. Он сунул недоеденную лепешку маленькому оборванцу, что вертелся неподалеку. До дома оставались считанные метры. Наконец-то программист узнает, кто такой этот таинственный Машкин ухажер.

Обманщик! Он разыграл целый спектакль для сестрицы, он не достоин ее любви! Иван уже не осознавал: хотел ли он набить пареньку морду за Машку или выследить его, схватить, вязать и привести к фараону на суд.

Как и следовало ожидать, вернувшись домой, Неб полез в щель, что вела к подземному коридору. Выждав пару минут, преследователь повторил его действия. Вышло довольно тихо. Сняв шлепанцы, Ваня, словно кошка, крался следом.

А когда Неб вылез в погребе и начал аккуратно пододвигать к щели мешок, Ваня выскочил словно черт из табакерки и, схватив изменника за плечи, резко развернул к себе, стянул одной рукой капюшон…

– Сукин кот! – русский программист не выбирал выражения. – Свинья шпионская! Вот тебе за Машку!

Он изо всей силы размахнулся и заехал кулаком прямо в челюсть сестренкиному воздыхателю. Парень, постанывая, словно загнанный в угол зверек, одарил Ивана жалким взглядом, потирая рукой ушибленный подбородок. Программист в ужасе посмотрел шпиону в глаза и еле устоял на ногах.

– Ы…ы…ы…ы…ы… Чёрт!..

Утром осел вернулся и доложил, что укравший Машу человек живее всех живых. Не долго думая, Ира принялась разбирать собранный во дворце мусор и проклинать слепленную куклу, покоящуюся в лужице крови, всем, что под руку ни попадалось. Богатая фантазия девушки из будущего подсказывала всяческие изощренные издевательства. А когда они с Ба перелопатили весь мусор, Ира, тяжело вздохнув, собрала кучу хлама в мешок и протянула ослу. Тот взял ношу зубами и одарил вопросительным взглядом и проводницу, и крылатую Ба.

– Всё. Прокляла всех, кого только могла. Надеюсь, я добралась до Неба.

– Если он стражник, то да, – поправила Иру душа царевны.

Проводница бросила через плечо искалеченную несколькими десятками иголок фигурку, олицетворяющую ненавистного ее хозяйке человека.

– Я надеюсь, что невиновные не пострадали, – вздохнула девушка.

Ба с грустью посмотрела на нее. Душа царицы знала, что это не так, но решила солгать, чтобы не разгневать ту, что вселилась в ее тело и поддерживала в нем жизнь. Не пострадали – уверила крылатая душу из будущего.

А вечером вернулся обескураженный осел и прокричал на всю гробницу:

– Будь проклят этот Неб! На него не подействовало ни одно из проклятий!

Ба в это время подняла с пола и внимательно рассматривала подвеску, по которой они с Ирой сперва хотели уничтожить неугодного им стражника.

– Знаете что? – робко поинтересовалась крылатая, смотря ослу в глаза и пытаясь не пересечься взглядом с Ирой. – Почему ты мне раньше не показала этот кулон? Я поняла, чей он…

Москва, 2007 год

Маленький ужик мирно спал, обернувшись вокруг глобуса-ночника, пока его хозяин, Коля Рыжов, что-то отчаянно печатал. Тихий стук клавиш вписался в ночную тишину, и, казалось, прекрасно дополнял ее. Незваные гости Рыжова: ибис и кошка, – мирно спали на подушках.

Срочно нужно было отлаживать программу. Второй выход, предложенный богиней, очень не радовал Колю. А какому программисту понравится, если из его творения выходят через аварийную форточку? Пальцы не слушались, отказывались писать даже простейшие операторы. У бога-хитреца совершенно ничего не клеилось. С одной стороны он знал ошибку и видел, как ее можно поправить, но на поверку выходило все очень запутанно и не менее рискованно, нежели предложенный Баст аварийный выход.

Коля вздохнул, посмотрел на спящих без задних ног гостей и открыл папку с компьютерными играми, чтобы набраться божественного вдохновения и отвлечься от созерцания тысяч строк однотипного кода.