Текст книги "Отдел странных явлений Часть 2 : Тайны Черной Земли"
Автор книги: А. Котенко
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
Дураков не надеялся ни на что конкретное, когда писал:
/whoami [15]15
Команда-вопрос: 'Кто работает на компьютере' (перевод с языка команд на русский).
[Закрыть]
Парень думал просто от нечего делать выполнить несколько элементарных функций, чтобы не забывать язык команд. Но тут на мониторе появилась длинная строчка, написанная мелкими белыми буковками:
*Ivan Durakov, creation date 10.23.1984, creation place Bobruisk, BSSR =^_^= [16]16
Иван Дураков, дата и место рождения.
[Закрыть]
Программист несказанно удивился и почесал в затылке. Прямо 'Матрица' какая-то, только Морфеуса с пилюльками не хватает.
Но прежде, чем окончательно начинать сходить с ума, он ввел еще несколько команд:
/who
*Bastet, The Goddess =^_^=
/date
* 1350 BC, Farmuti, 15 =^_^=
/pwd
* Waset, Kemet
/cd – Moscow – Russia
*Command unavailable. Your mission is uncomplete =^_^= [17]17
/Кто ты?
*Богиня Бастет.
/Какое сегодня число?
*1350 год до н. э., месяц фармути, 15-ый день.
/Рабочий каталог (Иван имел в виду место нахождения)
*Уасет, Кемет
/Сменить место на Москва, Россия
*Невозможно выполнить команду. Ваша миссия неокончена (перевод с языка команд на русский).
[Закрыть]
– Консоль, а консоль, – возмутился программист, – если ты надо мной так шутишь, смайлики в каждой строке пишешь, чего ждать от окружающих?
Но компьютер молчал, и Дураков решил поиздеваться над сбрендившей операционной системой:
/mission
* Save Irina Semenova =^_^=
/cheat – Irina
*Get by with it, my precious =^_^=
/hack
* Unavailable command [18]18
/Моя миссия
*Спаси Ирину Семенову (перевод с языка команд на русский).
/Халтурить насчет Иры
* Обойдешься, моя прелесть.
/Хакерствовать
* Невозможно.
[Закрыть]
Увидев имя любимой девушки, Иван передернул плечами. Да что это такое? Заладили об одном и том же! Парень схватился за голову. Зря Вини Пух утверждал, что не бывает безвыходных положений. Просто медвежонок не представлял опилочными мозгами, что однажды программисту Ване маленький рыжий хулиган подсунет программу, которая работает машиной времени, и перенесет Дуракова в прошлое именно когда нужно спасти Ирку и целый мир в придачу. Да ладно еще, спасти, но пока он не сделает этого, его программа не вернет домой. Порочный круг: 'Мы вас не возьмем на работу, ибо прописки нет' – 'Мы вам прописку не дадим, потому что у вас денег нет' – 'Но я не могу заработать деньги, потому что у меня прописки нет' и так далее…
Программист закрыл ноутбук, решив не тратить драгоценный заряд батареек. Еще когда-нибудь пригодятся, чтобы в очередной раз поговорить с обезумевшей консолью. Осталось всего-то на полтора часа работы, если не надеяться на заряженный аккумулятор под тумбой у Кирилла.
Тяготила тяжелая перспектива: размороженные в холодильнике креветки были несъедобны, валюта в кармане неконвертируема, пакет сока выпит до дна, ужинать можно только энергетиком, если не считать брикет 'Роллтона', который Маша не догрызла с утра, и килограммы фруктов в нижнем ящике, которые нужно было растянуть до конца миссии.
Вывод один – нужно не только искать копию Иры, но и добывать на пропитание. Маша совсем голову потеряла, до мелкой еще не дошло, что еда с неба не падает, а буфета с хот-догами за углом не имеется. Так что ему, хозяину комнаты и главе семьи, нужно было срочно искать работу, да не по объявлениям в каких-нибудь газетках типа 'Руки в руки, глаз за глаз' или в Интернете, а в самом прямом смысле, обтаптывать пороги местных предприятий.
Как бы ни старался Иван думать о деньгах, еде и работе, два вопроса не давали ему покоя: кто украл душу Иры и что за существо ее двойник. Она живет тут, в Уасете, боится света и очень жестока. Если бы программист не встал у нее на пути, то она бы сотворила нечто с кем-то. Или чем-то. Не важно, главное, вряд ли ее деяние несло бы добро.
Нужно срочно ее найти. Где?
Предположить, куда она отправится ночью – хорошая мысль.
Идея нарисовать в графическом редакторе фоторобот девушки с указанием e-mail и сотового отпала сразу же из-за отсутствия Интернета, сотовой связи и умения рисовать. А то бы можно было привлечь народ к поискам.
Программист понимал, что девушка должна работать у кого-нибудь. И если он, Иван, пойдет искать вакансию, возможно, отыщет и странную особу, которая бродила по ночному городу с кинжалом в руке. С другой стороны, где могла работать та, что боится света? Раздумья заводили в тупик.
Молодой человек брел по улице, пиная камни, и не заметил, как ноги привели его к порогу увеселительного заведения.
– О! Богатый хетт! – вдруг кто-то обнял его сзади.
С какой стати грудастая девица в красной юбке сделала вывод, что он хетт и довольно обеспеченный, Ваня не понял, но, впечатлившись собеседницей, решил поухаживать за ней, чтобы вытащить побольше информации.
– Да, я хетт, родился в Анталии, – широко улыбнулся парень, – славный город.
– Не знаю таких мест, – девица нахмурилась и состроила милую обиженную гримасу.
– Это на юге Тур…Хатти, – заметил программист, обнимая собеседницу за тонкую талию и увлекая ее под тень крыши 'Веселой Коши', – два гамбургера и пиво, – бросил он тут же пекшей лепешки женщине в белом платье.
– Гам-чего? – подозрительно спросила она.
– Ну, мясо между двумя булочками, с огурчиком, петрушкой и майонезиком, – исправился молодой человек, уволакивая так кстати появившуюся в его жизни девицу за свободный стол.
Ее звали Нехтнефрет. Перевода этого имени, 'Прекрасная сикомора', программист не знал, поэтому воспринял произнесенное собеседницей как череду непонятных звуков.
– Можно обращаться к тебе просто Нех… – улыбнулся парень.
– Нех? – хихикнула девушка, прикрывая рот ладонью. – Никто раньше меня так не называл, прекрасный хетт.
– Когда-то надо начинать, – пожал плечами программист.
Ну почему девица называла его хеттом? Ваня листал учебник сестры. Эти товарищи с ближнего востока – бородатые мужики в длинных халатах, а не парни с выбритым тройным лезвием подбородком в черных джинсах. Впрочем, собеседнице виднее. К тому же, он решил пообедать с ней вовсе не для того, чтобы познакомиться поближе.
– Честно говоря, – он откинулся на спинку стула, – госпожа Нех, богатому хетту хотелось бы побольше узнать о вашей столице.
– Меня еще никто не называл госпожой, – смутилась красавица, сжав кулаками подол своей красивой юбки, – я ткачиха, пару лет назад впавшая в немилость царственных особ, да будут они счастливы долгие годы.
– Каждая красивая девушка – госпожа, – отвесил программист еще один комплимент, – а теперь расскажи мне…
И он начал выспрашивать у случайной прохожей о дворце фараона, о страже на воротах, о храмах, религии и всем, чем жил древний город Уасет.
Девушка охотно рассказывала, правда, знала она совсем немного: о том, что во дворец к фараону можно попасть только по личному приглашению Владыки Двух Земель, либо черные ворота для слуг. Они тоже охраняются денно и нощно.
С религией не только в городе, но и в стране царил полнейший беспорядок, кто во что верил – было большим вопросом.
– Мне кажется, что страной правят жрецы, а не фараон, – шепнула на ухо Ивану девушка и тут же приложилась горячими губами к его щеке.
'Верный враг разведчика – женщина! – говорилось в курсе молодого бойца. Не идти на поводу чувств, не поддаваться разыгравшимся гормонам и желанию потискать в руках неприкрытые прелести египтянки, настраивал сам себя Ваня, хотя и понимал, что собеседница вряд ли просто так отпустит богатого хетта, накормившего ее лепешкой с мясом.
– Почему тебе так кажется? – отодвинувшись от похотливой девицы, поинтересовался программист.
– Фараон взошел на трон в двенадцать лет, и жрец Эйе стал его регентом, – чуть шевеля губами, проговорила красавица, надкусывая лепешку.
– Но с тех пор Его величество Тутанхамон повзрослел и научился принимать свои решения, так? И не всегда они совпадают с мнением слуг богов в лице этого… Эйе?
– Вроде того. Эйе – жрец Амона, и ему нужно укрепить культ своего бога.
– Хорошо, а в кого верит Тутанхамон? – Иван взял девушку за руку, пытаясь найти ответ в ее глубоких черных глазах.
Создавалось впечатление, что Нехтнефрет по какой-то причине отказывалась говорить о правителе, ее что-то смущало. Немилость царственных особ, она упоминала. Ване тут же подумалось, что любвеобильная ткачиха метила на место чуть ли не наложницы, и была с позором выгнана за дворцовые стены потому что… неужели жена фараона застала ее в постели Его величества? Не мудрено, умная смышленая девица с такой обворожительной внешностью запросто могла составить конкуренцию первой леди Кемета.
– Не хочешь, не говори, – решил избавить ее от грустных воспоминаний программист, – давай о тебе… откуда взялась такая мудрая ткачиха?
Девушка смутилась еще больше и пробормотала нечто вроде:
– Когда живешь при дворе, сплетни мимо ушей не проходят. И вовсе я не мудрая.
– Знаю-знаю, – глотнув пива, согласился Иван, – женщина в первую очередь красивая. Так в кого веришь ты и твой народ?
– В сорока двух богов, а Атона проклинаю, – протараторила ткачиха.
– Все же позволь вернуться к моему вопросу. Какой веры придерживается фараон?
– Я не знаю, – в ее пристальном взгляде, казалось, совсем не находилось места лжи. – Мне кажется, что он между двух вер, не может определиться. Этим и пользуется Эйе.
– Спасибо, Нех.
Программист предложил ей пива, а потом долго молча сидел, глядя в окно.
– Кстати, а почему ткачиха не работает. Обед, что ли?
– Я сегодня отдыхаю, – заметила девушка, – три дня работаю, один – гуляю. Но не каждый раз встречаю богатого любопытного иноземца.
– Думаю, такой как я, тебе попался впервые, – улыбнулся Иван.
Эта фраза сняла возникшее напряжение после разговоров о политике, на основании которых Ваня мог выстроить новые версии, куда более логичные и обоснованные, нежели час назад. Значит, есть жрец, который управляет фараоном, и это видят горожане. Не мешает, правда, поспрашивать по этому вопросу еще у двоих-троих, чтобы сделать заключение об истинности суждения. Основное слово в сказанном Нехтнефрет – 'управляет'. Если вспомнить, что Ира ночью перед храмом подчиняла себе его, Ванину, волю, то вполне возможно, что жрец-советник с помощью сильной магии и сотворил себе химеру, которая предназначалась для управления разумом фараона. Безвольный правитель в руках религиозного фанатика – вполне разумное применение сильной магии и души из далекого прошлого. Верша власть руками Тутанхамона, жрец с опытом человека из будущего вполне способен в корне перевернуть жизнь в стране. Вопрос, откуда у обычного смертного нашлись способности к магии четырехмерных, можно также считать закрытым. Жрец напрямую общается с богами, и если он их ублажил, те запросто могли предложить ему воспользоваться душой Иры для достижения цели. Ясно, что о будущем московской проводницы никто из действующих в этой интриге лиц не задумывался.
Так, теперь о целях Иры. Фараон молод, возможно, неравнодушен к прекрасному полу. Выходит, Эйе хочет привести Тутанхамону любовницу, наложницу. Или задумано, чтобы девушка сама пришла во дворец. Но ей мешает слуга фараона по имени Неб, за которым Ира следила прошлой ночью.
Только при чем тут Сметан-ра?
– Ты о чем думаешь? – заглянула в грустные синие глаза программиста Нехтнефрет, – ты обо мне не забыл?
– Ой, – отмахнулся парень, – прости, работа тяготит. Не могу о ней не думать.
– Пойдем, – она вскочила из-за стола, бросив в сосуд от пива медное колечко, – развеешься.
– Извини, – Ваня решительным шагом вышел из увеселительного заведения, а потом, развернувшись к свидетельнице, заявил, – прости, не могу. Моя невеста в беде. Спасибо за помощь.
Обескураженная Нехтнефрет так и осталась стоять на пороге веселого дома, пока повариха не попросила ее отойти с пути.
– О, Себек, не везет мне с мужчинами, – вздохнула ткачиха и побрела прочь.
Программист же тем временем вошел во вкус и познакомился еще с двумя очаровательными горожанками. На этот раз ему попались не слуги фараона, а дочери одного из богатых господ. Девушки увлеченно наперебой рассказывали ему о прекрасном правителе, который не брал себе ни одной наложницы, о том, как они с подружками устроили чуть ли не состязание, победительницу которого собирались отправить во дворец пытать счастье в качестве любовницы Тутанхамона.
Вопрос про жрецов и религию поставил девиц в тупик. Они начали отмахиваться и закатывать глаза, всем своим видом показывая, что интриги их не интересуют. Блондинки, замаскированные под брюнеток, так окрестил их Ваня.
– Этот Эйе, – жеманно заявила одна из красавиц, – нам до Сетовых прихвостней надоел. Зануда! Вечно всякие ритуалы устраивает, взывает к богам, которых нет. Говорят, что он наставник Тутанхамона.
– И вообще, – тут же встряла подружка, поправляя пектораль на груди, – посланник хеттов, давайте не будем о жрецах. Может мы с тобой…
– Вечером, – улыбнулся Иван. – Приходите к моему дому песни петь, а мне пора по делам.
Воодушевленные красотки только ахнули вслед убежавшему ни с того ни с сего парню. А программист просто не мог придумать, как отвязаться от свидетельниц, частично подтвердивших ему версию ткачихи по имени Нех.
Дураков спешил к дворцовой стене. Назваться чужеземным послом и предстать перед фараоном – хороший способ, чтобы проникнуть внутрь. Но это вряд ли поможет. Посла же примут днем со всеми почестями, выслушают его заявления, и к вечеру он по идее должен быть на пути домой. Тело Иры не выносит света и появляется на улицах по ночам. Несостыковка. Выдумать официальное письмо якобы от лица российского президента – не велика проблема. А вот остальное могло очень сильно осложнить поиски. Поэтому светиться в роли дипломата Ваня не захотел.
Стена высотой с два человеческих роста – не велика преграда. Заросли садов лучше стражников, что на воротах, охраняли дворец. Программист, оглядываясь на главные ворота, отошел как можно дальше и принялся искать подход к дворцовой стене, который не просматривался со стороны ворот, а также находящегося чуть поодаль черного хода. Задачка оказалась не из легких. С одной стороны к стене примыкали жилища прислуги, с другой она находилась на обрыве, с третьей – река и охраняемый причал. Оставался только обозримый стражей главный подход. Днем лучше не появляться у стены, чтобы не вызывать подозрений. Ночью же гораздо проще перелезть через стену, имея кое-какое снаряжение.
Подойдя к дому, Ваня с улыбкой уставился на вооруженного скипетрами пингвина: вполне в египетском стиле, если только голову в профиль развернуть.
– Ну, мелкая, ты и креативщица! – громко заметил он, и Маша, отворила дверь.
– Где пропадал весь день? – тут же спросила она.
– Играл в Шерлока Холмса, а ты – в девушку Бонда, да?
– Типа того, пойдем, расскажу кое-что!
Все, что поведала брату Маша, только подтверждало его догадку, которой он поспешил поделиться с сестрой.
– Значит, цель Иры – дворец?
– Именно, – Ваня откинулся на подушке, – и я отправлюсь туда сегодня ночью. А вечером ко мне придут две гостьи песни петь.
– Ха, – возмутилась девушка, – с одной гуляешь, другим серенады поешь!
– Только песни, заметь, – ответил программист, – Ире я изменять не собираюсь, а отблагодарить свидетелей надо.
– Ты это… смотри, чтобы они сами тебя не охмурили, – подтрунивала его сестра.
– Кто бы говорил, – ехидничал брат. – Сколько тебе стоила твоя информация?
– Распечатки фотки на принтере, – ошарашила его Маша.
Разобравшись с сестрой и вкусно пообедав, Ваня достал из-под кровати Кирилла бухту веревки, пару кошек и вышел на улицу, чтобы на свежем воздухе разобраться со всеми замысловатыми предметами, с которыми его одногруппник поднимался на Эльбрус.
Иван сел на обрубок пальмы, что валялся рядом со входом и, раскладывая добытые сокровища, начал бурчать под нос не что иное, как песню Бутусова, старую, еще времен его учебы в школе…
Если ты не пьешь с ворами,
Опасайся за свой кошелек…
Если ты идешь по грязной дороге,
То не сможешь не выпачкать ног…
Если ты выдернешь волосы,
Ты их не вставишь назад…
И твоя голова всегда в ответе
За то, куда сядет твой зад…
– Эх, недо-рокер из меня какой-то, – вставил между куплетом и припевом программист и продолжил.
Под песню все разбиралось куда легче, и казалось понятнее. Один узел, другой, третий… Не прошло и пяти минут, как шипастая кошка, которую нормальные альпинисты надевали на ноги, оказалась привязанной к концу веревки в качестве крюка. Один предмет из снаряжения для ночного проникновения во дворец готов.
– Какая замечательная песня! – восхитился звонкий девичий голосок, а следом раздались аплодисменты.
Программист поднял взгляд и узнал в своей поклоннице давешнюю свидетельницу, которая явилась к нему, как и обещала, с подругой. Что-что, а петь Иван не умел. Толпа бобруйских медведей еще в детстве прошлась по его ушам. Смутившись, он отвернулся от гостей. Ваня не ожидал, что местные гламурные девицы с такой легкостью найдут жилище любопытного хетта. Хотя, если мыслить логически, сделать это весьма не сложно. Достаточно обратить внимание на пингвина с жезлами. Ни один египтянин не нарисовал бы такого. Чуть поодаль стояла и третья его свидетельница, ткачиха Нех в полупрозрачной красной юбке. Ох уж эти девушки!
Программист попробовал начать скручивать очередную веревку без музыкального сопровождения, но госпожа с подружкой не унималась:
– Ну спой для нас с Тенра еще разок про фараона, пожалуйста!
– Да-да! Ты замечательно поешь! – поддержала подружку Тенра. – И зачем тебе эта дурацкая веревка?
Буркнув под нос не самое приличное ругательство, Иван окинул гостий недобрым взглядом. Столько любви читалось в их глазах, что отказать в пении было невозможно, не то они навяжутся на что-нибудь еще. Он бросил на землю недоделанную веревку и убежал домой, а через мгновение появился на пороге с гитарой.
Музыкальный инструмент Ваня купил из моды, 'чтобы была', и играл на ней только несколько аккордов, не задумываясь о такой дисциплине как сольфеджио. Так что, выходило у него просто невнятное бренчание по струнам. Любопытная Маша, которую гостьи тут же обозвали ревнивой женой, стояла, прислонившись к косяку, решив тоже послушать песни брата.
– Моя любимая сестра, – бросил Иван через плечо, беря аккорды.
Тенра и ее подруга недовольно скривились, а Нехтнефрет окинула конкурентку оценивающим взглядом. Но разворачиваться и уходить красавицы не собирались. Откуда московскому программисту было знать, что в древнем Египте 'сестрой' мужчина чаще называл супругу, а не родственницу. Зато, прочитав разочарование на лицах гостей, Ваня быстро смекнул, что Маша спасла его своим появлением от заигрываний и продолжения вечера романсов в неформальной обстановке. Кеметские девушки устроились на поваленной пальме и с благоговением слушали бренчание парня на неведомом им инструменте. Дураков не стал допевать 'Тутанхамона', а затянул другую песню.
С причала рыбачил апостол Андрей,
А спаситель ходил по воде.
Андрей доставал из воды пескарей,
А спаситель – погибших людей.
И Андрей закричал: 'Я покину причал,
Если ты мне раскроешь секрет…
И Спаситель ответил: 'Спокойно, Андрей,
Никакого секрета здесь нет… [20]20
Наутилус-Помпилиус 'Прогулки по воде'.
[Закрыть]
А тем временем еще несколько прохожих остановилось, чтобы слушать первый в истории человечества рок-концерт. Или поп, не важно, потому что после того, как знания слов песен его любимого 'Наутилуса' были исчерпаны, Иван начал перебирать все, что только в голову приходило: и Чичерину, и даже Витаса изобразить попытался, чем только рассмешил очарованных его бездарным пением девушек. Тенра хлопала в ладоши и чуть ли не подпрыгивала на месте от счастья, слушая мотивы, напеваемые чужестранцем. Многое из этих песен было просто-напросто непонятно слушателям времен Тутанхамона. 'Когда эти девушки устанут слушать мои вопли? Мне давно уже на дело пора! – крутилось в голове программиста. Он перебирал одну песню за другой, исполнял творения толкинистов и бардов, но так и не мог придумать, как вежливо отвязаться от фанаток его творчества. Голос уже хрипел, на улицах темнело, но гостьи не понимали намеков: 'Все хватит!
Когда и попса вся из его памяти оказалась перепетой, а поклонницы требовали продолжения концерта, чужестранец решил перейти на дурацкое народное творчество.
– Все, последняя, и до завтра!
От улыбки лопнул бегемот,
Обезьяна подавилася бананом,
Чёрный лес срубили дикари
И захлопали зелеными ушами!
И тогда, наверняка,
Мы напьемся коньяка,
И кузнечик побежит сдавать бутылки!
Он запнется, упадет,
Все бутылки разобьет,
И получит по зеленому затылку! [21]21
Шаинский 'Улыбка' в обработке поколений школьников в общем и Ивана Дуракова в частности.
[Закрыть]
– А что есть 'конь-як'? И как коня можно выпить? – поинтересовалась ткачиха.
– Коньяк – это очень крепкий эликсир! – объяснил программист. – На жаре лучше не пить.
– Я хочу попробовать! – требовала Тенра, а подруга поддакивала ей.
Иван призадумался. Еще говорят, что русские – самая пьющая нация в мире. Как бы не так, вон, эти кеметские красотки готовы влить в себя что угодно! Жаль, что у Вани дома не хранилось бутылки с армянским пятизвездочным напитком. Худшее он бы дамам и предлагать не стал.
– Это очень дорогой напиток, – с грустью в голосе заметил парень, – и я не могу рисковать головой, чтобы довезти его из моих северных краев до кеметских земель. Но у меня есть окрылятор! Маш, принеси жестянку…
Удивленная сестра скрылась за дверью, и вскоре бросила брату неоткрытую банку энергетика.
– Ред Бул, знаете ли, окрыляет, – улыбнулся Ваня, откупоривая энергетик и протягивая ее очарованной Тенра. – Один глоток, и можете не спать всю ночь! Хозяйка увеселительного заведения поразится вашей бодрости.
Он обнял девушек по очереди и чмокнул их в щечки.
– Пойдем с нами, в веселый дом! – предложила раскованная ткачиха.
– Простите, у меня ночью есть одно неотложное дело, и мой господин меня не погладит по головке, если я его провалю из-за прекрасных дам. Удачи! Завтра приходите еще!
– Да-да, – подтвердила любимая сестра, – у нас еще уйма дел.
Получив в ответ злобные взгляды от трех девиц, Маша взяла брата под локоть и увела в дом.
– А артист живет богато, без забот и без проблем! – напел он себе под нос строчку из песни 'Фабрики звезд'.
– Бабник ты, а не артист, – укоризненно заметила Маша. – Ладно, уже стемнело, и нам нужно пробраться во дворец!
– Да, конечно, – сказал Ваня, завязывая на голове черную бандану.
А в то время, когда счастливые девушки с банкой энергетика шли от дома Ивана с хорошим настроением, в покои фараона вошел невысокий старичок, лицо которого Дураков и его современники сравнили бы с портретом Хрущева. Старичок, облаченный в длинное платье, действительно, чертами лица во многом походил на советского генсека. Этим все сходство и заканчивалось.
– Ваше величество, разум, здоровье, сила, – начал 'Хрущев', – вы все живете в свое удовольствие, а в городе тем временем хеттский колдун появился.
Тутанхамон стоял спиной к старику, поэтому тот не мог видеть лица своего правителя. В отличие от старика, фараон не стригся, несмотря на то, что выглядел он лохматым, но не так нелепо, как в парике с косичками, в коем приходилось появляться перед народом или на официальных приемах.
– И чего он творит? – сухо спросил фараон, опираясь обеими руками на трость.
– До меня дошли слухи, что у него есть музыкальный инструмент, на котором он играет странные мелодии, и поет под них кошмарные песни. Но не молитвы богам, а что-то ужасное. И одна из этих песен – про вас, разум, здоровье, сила! Как бы это не родственник Сета оказался!
Молодой фараон повернулся к старику, прихрамывая, подошел к нему и положил правую руку на его плечо.
– Эйе, мы с Анхесенпаамон хотели бы слышать песни чародея.
Старик на это заявление скорчил такую мину, что лучше бы его разжаловали, посадили на кол, сослали навеки в Ахетатон, или какие там еще в Кемете были наказания, чем слушать чужестранца.
– А еще, господин, этот человек женщинам дал какой-то эликсир, от которого сна ночью нет!
– Интересно, – улыбнулся правитель. – Завтра же приведите ко мне этого чародея!
– Но, господин Тутанхамон, – попытался воспротивиться Эйе.
– Приведите!
Темная безлунная ночь спустилась на улицы Кемета. Только звезды, переливаясь перламутром, сверкали на небосклоне. Робкий прохладный ветерок прятался в тяжелых листьях пальм, словно подглядывая за теми, кому не спалось. Огни в окнах уже давно потухли, и как всегда только в 'Веселой Коши' слышались пьяные крики и задорный смех. Но стоило отойти чуть подальше, создавалось впечатление, что некий призрак набросил на голову мешок. Глаз способен привыкнуть к темноте за некоторое время. Бредешь сначала словно слепец, а потом постепенно начинаешь видеть заснувший город: на фоне темно-синего, почти чёрного неба становятся различимы мрачные силуэты домов и деревьев. Хапри же – словно пропасть, волны на воде не имеют серебряного отблеска, какой бывает при луне. Все устали после тяжелого дня, все спят, и только Ка мертвецов одиноко гуляют по ту сторону реки да стражники, не смыкая глаз, следят за подступами к царскому дворцу.
Две фигуры резко метнулись и словно приклеились к стене. Один из стражников повел глазом, но потом отвернулся. Скорее всего, почудилось.
– Я ничего не вижу, включим фонарик, – чуть шевеля губами, прошипела Маша, копаясь в темном целлофановом пакете.
– Мелкая, тогда увидят нас. Сидим тихо! – шикнул на нее одетый во все черное брат.
Раскидистые кусты, росшие у самой дворцовой стены, пришлись как нельзя кстати. Сразу и не заметишь, что в них прячутся, если сидеть тише воды ниже травы.
– Может, мы не там ее ждем? – не унималась сестра, когда Ваня распутывал веревку с привязанной к одному концу кошкой.
– Больше негде, – буркнул в ответ программист. – Причал охраняют. К тому же бесшумно подобраться по воде – невозможно. Ира не кошка, чтобы карабкаться по обрыву, и не настолько глупа, чтобы пытаться найти путь через дома прислуги.
– А если подкупит?
– Ночью? Ты как это представляешь? 'Я твой ночной кошмар, гони бабки и проводи к фараону, не то убью! – скорчив страшную гримасу, Иван попытался импровизировать, чем только рассмешил сестру. – В общем, ждем.
Глоток энергетика, и сон как рукой сняло. Только ночная тишина и пустынная улица угнетали отсутствием движения. Ваня от нечего делать принялся рассуждать, что устройся он на работу охранником, он бы на вторые сутки положил начальству на стол заявление. Скучная однообразная работа его угнетала. Хотелось, чтобы мир вокруг хоть как-то изменялся. Например, раздался бы цокот копыт где-то вдалеке.
Мышцы программиста напряглись, и он пристально уставился вдаль улицы, по которой кто-то ехал на осле. То ли это был ночной путник, то ли долгожданная Ира. Но Ваня вскоре разочаровался в ожиданиях. Странник свернул в один из переулков, и вскоре топот стих. Однако через считанные минуты вдруг из-за росшей неподалеку пальмы выскочила высокая женщина в коротком платье, за ней выбежал осел и встал, растопырив ноги. Словно на гимнастический снаряд, женщина прыгнула ногами ему на спину. Животное сгруппировалось и помогло хозяйке подскочить настолько высоко, чтобы ухватиться руками за край стены.
Далее – дело техники: женщина подтянулась, и уже в следующее мгновение стояла в полный рост. Она оглянулась, поправила ленту, стягивающую волосы на затылке, и спрыгнула вниз.
– Циркачка! – шепнул Ваня, высовываясь из куста.
Осел рысцой семенил прочь в ближайший переулок.
– Мелкая, свяжи зверя!
– Что? Осла? – лицо Маши вытянулось от удивления.
– А что такого? С лошадьми у тебя получалось, с этим тоже выйдет. И приведешь его к нам во двор.
– Ладно, попробую… А ты…
– А я схвачу Иру. Если, – он тяжело вздохнул, – если я не вернусь, мою девушку придется ловить тебе вместе с… отрядом влюбленных дур.
Программист понимал, что ситуация напряжена до предела, но все же натянуто улыбнулся кончиками губ. Умирать, тем более, от руки любимой девушки, он не собирался. Раскрутив кошку над головой, он забросил ее за стену, а когда понял, что шипастая железяка прочно зацепилась, принялся перелезать через стену.
– Удачи, мелкая! – подмигнув ей перед тем, как спрыгнуть, кинул брат.
Такой он, этот Иван, если что-то вбил себе в голову, то с дороги не свернет. Эту черту брата Маша прекрасно знала.
Девушка огляделась. Стражники верно несли свою службу, не спали на посту. А что они не заметили возни метрах в двухстах от ворот, легче всего списать на несказанную удачу. Прокравшись до ближайшего дома, Маша выскочила на широкую улицу, пытаясь разыскать дрессированного осла, который помог своей хозяйке столь ловко очутиться в саду фараона.
То, чем занималась сейчас московская студентка, напомнило ей игру в прятки. Правда она уже давно не третьеклассница, и ищет она по углам вовсе не хитрых подруг, норовящих во что бы то ни стало оставить ее галящей еще на один кон, а парнокопытное. Ясно, что осел не стал уходить далеко, ему еще нужно встретить хозяйку. Девушка зажгла фонарик и пробежалась лучом света по двум переулкам. Тишина, никакого движения. Словно осел провалился сквозь землю. Кошку можно было бы легко выманить корнем валерьянки, но на парнокопытного спутника Иры эта трава не подействует точно. Маша, отчаявшись, брела по улице, название которой в темноте было не прочитать. Она бросила тусклый луч фонаря на ближайший дом – 'Энгельса' – прочитала девушка корявый почерк брата.
Вроде бы здесь живет Неб, вспомнилось ей, и она почувствовала жар на щеках, и сердце дрогнуло в груди. Но девушка одернула себя, незачем будить друга из-за всякой ерунды. Сбежал осел, а ему-то какое до этого дело. Тем более, молодому человеку не очень хотелось общаться с Ваней. Вряд ли он с пониманием отнесется к просьбе Машиного брата.
Из этих рассуждений девушку вывел тихий окрик знакомого голоса. Все же Небу не спалось, он стоял на пороге своего не очень большого дома, в считанных шагах от задумавшейся московской студентки.
– Маш-шу, тоже не спится? – стараясь говорить как можно тише, спросил он, ласково улыбаясь.
– Типа того, – холодно ответила она, не решаясь подойти к кеметскому другу. – У меня тут… осел сбежал.
Небольшая ложь не страшна, раскрывать дело брата девушке не хотелось, но с другой стороны она понимала, что Неб решит ей помочь и вдвоем им будет легче найти и схватить животное.
– Рыжий? – вдруг спросил парень.
– Э…, – Маша оторопела.
До этого дня она считала, что ослы бывают только одного цвета – серого, и как-то особо не обратила в темноте внимания на окрас фантастически сильного животного. Если оно способно забросить хозяйку на двухметровую стену, то не удивительно, если оно может иметь и шкуру необычного окраса. Но если девушка сейчас скажет 'нет', а Неб видел именно рыжего осла и знает, где тот прячется, то ей придется искать другое животное, совершенно не нужное их с братом следствию. Сказать 'Да' – вполне логично. Если парень сам предложил вариант с рыжим ослом, значит, он не является диковинкой.
Но Неб поспешил сказать сам:
– Я тут только что отвел к себе на задний двор рыжего осла, одиноко бредущего по улице. Да, он упрямился и сопротивлялся, на его морде читался неподдельный ужас, будто перед ним Амт, готовый сожрать его сердце. Но когда я привязал его к столбу рядом с сеном, он успокоился.
