Текст книги "Странствия клетчатых (СИ)"

Автор книги: Зелена Крыж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 39

О записке с обещанием лорда, кроме адресата знал только Новит. И благоразумно помалкивал. Но идею привлечь к охране невидимок в театре приняли с радостью и понемногу успокоились. Вечернее представление показалось актерам слишком бледным и почти скучным после дневного. Оно длилось недолго. Только уступив постоянным зрителям, желающим их видеть и слышать, которые шумели возле крыльца гостиницы, артисты вообще вышли вечером работать. Под конец показали турнир слуг со стрелой-фейреверком и огненный танец. Люди хлопали просто от их появления, почти не следя за сценками и не слушая песен.

Ночь прошла благополучно, ведь невидимки несколько раз предупреждали артистов о нехороших тенях, подбиравшихся к фургону.

Следующий день прошёл мирно, убаюкивая тревогу. Обычно на третьи сутки театр сворачивал выступления в городе, а если артисты хотели задержаться, то меняли квартал и главную стоянку. В этот раз они так и остались возле «Ореолы». Народ на представления валом валил, шпики не появлялись, попытки сорвать представления не предпринимались, а стоило выехать за стены города, там их и будут поджидать, это все понимали.

Ещё пару дней театр простоял на площади, а счёт за дерзость всё не приходил. У Краса вошло в привычку в самое горячее время, примерно с двух до четырех дня, когда площадь пустела от жары, сидеть и загорать на виду у всех, под колесом фургона. Только он устроил себе местечко с передней стороны, с видом на всю площадь. Там, на открытом месте его невозможно было застать врасплох, разве что подстрелить издали. Но перед этим он бы сперва услышал свист невидимок, предупреждающий об опасности. Если ему хотелось спрятаться в тень, стоило только подняться на сцену, под козырек. Красавчик показательно не прятался и в эти дни носил только самые белые рубашки, видимые издали.

Новит с тревогой присматривал за ним из комнаты, как и все, чьи окна выходили на площадь, но старался не мешать. В тот день не выдержал, спустился и сел рядом, на краю сцены.

– Что? Новости? – лениво спросил Крас.

– Всё тихо, это и пугает.

– Меня, скорее, радует.

– Не хочешь, чтоб всё скорей решилось? Это мы все боимся, что вот-вот начнется, а ты разве не ждешь вызова как освобождения?

– Судишь по себе, – вздохнул Крас. – Допустим, лорд прямо сейчас войдет на площадь, без всяких фокусов потребует драться на шпагах и я, примерно за минуту его прикончу. Или быстрее. Думаешь, мне так уж хочется его видеть? Или эта развязка полностью вернет нам свободу? А если нет? Если примчатся стражи, придется доказывать, что всё по закону, что есть свидетели, что театр тут ни при чём, это личные счёты, но нам всё равно прикажут сразу уезжать… Это займёт не один час. А я совсем ничего никому не хочу доказывать. Почти согласен, чтобы меня убили, только бы не пришлось.

– Не шути так.

– Это только наполовину шутка. И я выбрал простейший прямой вариант почти без напряжения. Так ведь не будет. Он не придёт сюда, будет выманивать меня.

– Как думаешь, чем? Опять письмо?

– Не думаю заранее. Курьер, письмо, потащат силой… мне всё равно. Хочется придумать способ не убивать лорда, тогда и формальностей меньше. Но он, боюсь, не согласится…

– Он-то не может знать, что ты готов его пощадить и пойдешь куда угодно, стоит позвать. Лорд мучительно придумывает ловушку для тебя, а в перерывах отчаянно тренируется в зале или на лужайке возле замка. Или наоборот. Не знаю, что ему кажется труднее: выманить тебя или убить?

– Убить труднее.

– Да что там, всегда можно созвать человек двадцать, «чтобы силы были равны», – хмыкнул Новит. – А заманить как? Девку подослать? Хм, это мысль.

– Это Жердин за барышнями в любое пекло полезет. Он всегда клюнет, если девка хорошенькая и настойчивая. Не устоит, даже всё понимая.

– А ты нет? – удивился новенький.

– Нет. Я расчетлив в удовольствиях. Могу и отказаться, смотря, что на кону.

– Скажи ещё, что воспринимаешь хорошеньких девочек хладнокровно.

– До определенной черты – да.

– Осторожничаешь? Из-за чего? Был опыт?

– Нужно сохранять холодную голову, чтобы знать, стоит ли переходить ту черту или нет.

– Ради чего сдерживаться, если они сами не против?

– Чтобы не становиться пешкой в их игре. Когда красивая знатная барышня прилюдно выказывает артисту знаки внимания или зовёт на тайное свидание, всегда может получиться, как с Жердином.

– Мда, – Новит задумчиво потер щеку. – Когда можешь отказать барышне, всё проще. Но это ведь уметь надо!

– Учись, – равнодушно шевельнул плечом красавчик. – Тренируйся на тех, кто для тебя мало значит, соглашайся хотя бы через раз и наработаешь опыт.

– Ага, через раз. Мне объяснения от барышень сотнями не сыплются!

– Даже если так было раньше, артист – совсем другое дело. Для них ты – приключение, почти как заграничный гость или тайный дипломат. Умеешь красиво говорить и везде побывал, с тобой интересно.

– Со мной-то? – не поверил Новит, очень явно намекая на неравенство их положения с красавчиком.

– С любым актером, – невозмутимо подтвердил Крас. – Если он способен говорить с дамой не только о себе.

– Спасибо за урок, запомню.

– Не за что. Меня волнует престиж нашего театра, – спокойно ответил Крас.

– А у тебя было так, чтобы терял голову?

– Не думаешь, дружок, что это та черта, за которую тебе лучше не лезть? – красавчик спросил дружелюбно, с испытующей непроницаемой улыбкой.

– Моё дело спросить, ты можешь не отвечать, – вернул ему улыбку Новит.

– Быстро учишься, – Крас откинулся на спину и поднял руки за голову. – Ладно уж, на пороге смерти могу и рассказать. Было однажды. Мы больше месяца стояли в одном городишке старого образца. Такой, открытый, без крепостных стен. На въезде там трактир. Дочка хозяина была такая красотка… Я не о внешности. Когда такую видишь, понимаешь, что это случай из тех, что бывает раз в жизни. Мы могли говорить ночи напролет или молча сидеть рядом… не надоедало. Ну, а потом, пришлось ведь уезжать.

Мне было трудно. Мы почти год писали письма. Когда чувства без продолжения, оно проще, а так…

– А что потом? – Новит даже приоткрыл рот, ловя каждое слово.

– Мы снова встретились. И поняли, что для нас обоих это было только незабываемое приключение. Родство душ в братстве, люди часто принимают за что-то более… Это тоже немало, у многих и того нет. Но это ещё не та любовь, которая одна превыше всех.

– Забавно, я так думаю, когда смотрю на Смею. Что такую встретишь раз в жизни, – признался Новит.

– О ней все так думают. Но это напоказ. Вы говорили хоть раз честно и долго?

– Пока нет.

– А без того не поймёшь.

*****

Площадь была пуста, солнце припекало. Новит постелил себе в тени и чувствовал, как его разморило и клонит в сон. Веки тяжелели, но стоило с усилием приоткрыть их, Новит увидел одинокую женскую фигурку. Настороженно озираясь, она перешла площадь и присела рядом с Красом.

– Вы господин из театра? Тот, что играл знатного господина? Простите, так вас не узнать, а мне никак нельзя ошибиться, господин артист. Одна очень знатная особа желает вас видеть. Наедине, – шепотом прибавила барышня в кокетливом чепце на завитых локонах, в строгой блузке с темным корсажем, в ярко-синей юбке с белым фартучком – вылитая служанка из приличного дома.

– С какой целью? – Крас не двинулся с места, даже глазом не повёл при появлении хорошенькой вестницы.

– Ну как… свидание, – слегка смутилась девица. – Вы же знаменитость.

– Где?

– Это довольно далеко, я провожу, – затараторила посланница. – За главной пристанью есть доки, выше них – склады, а ещё выше, на холме, один склад на отшибе, сейчас пустой. Там вас никто не потревожит. Вы же понимаете, моя госпожа беспокоится, чтобы её не видели с… посторонним мужчиной.

– Она замужем?

– Вдова. Но очень печётся о своей репутации. Не столько она сама, как семья покойного мужа, – барышня опустила глазки и теребила край передника. – Он был советником магистрата, это слишком известная семья и…

– Идём. Только оденусь для выхода в город, – Крас встал, барышня тоже сразу подскочила. – Подожди меня здесь или внизу в гостинице.

– Не думаешь, что это тот самый раз, когда лучше бы отказать? – подал голос Новит, поднявшись на локте. – Я иду с вами.

Служанка сановной вдовушки ахнула и шарахнулась от сцены, не ожидая, что там ещё кто-то есть.

– Нет, господин, никак нельзя. Госпожа хочет встретиться наедине…

– Но ты же будешь где-то рядом, крошка? Чтобы ты не скучала, я и составлю вам компанию, – Новит спрыгнул на площадь и поспешил за Красом в гостиницу. – Ты что творишь? Это ловушка! Она потом попросит оставить где-нибудь оружие и…

– Я не оставлю, просто не возьму. Когда меня зовут на свидание, больше чем в половине случаев это ловушка, – спокойно ответил Крас. – Сегодня я в настроении рискнуть. Тем более, отступать некуда, я ведь жду вызова. Новит, останься. Место, скорее всего, она назвала настоящее. Скажешь потом Папаше, если что.

– Я с вами! – повторил Новит. Не стал наряжаться в новый выходной костюм, только взял дорожную куртку и повесил на пояс шпагу и кинжал.

– Как хочешь, – вздохнул Крас. Набросил светлый камзол, скромнее, чем Красильон носил на сцене, но очень приличный, как для официальной встречи. Не забыл шелковый галстук-ленту с серебряной булавкой. Обычно он носил темно-красные и винные оттенки, сейчас выбрал светло-сиреневый в тон канта на камзоле.

– Собрался, как на свадьбу, – проворчал Новит. Крас надменно шевельнул бровью:

– Меня ждёт дама.

– Ты в это веришь?!

– Я имел в виду ту, что во дворе. Если девчонка согласилась не по доброй воле, ей не только не заплатят, если не приду с ней. Мало ли, чем они грозили. Ты лорда видел, от него можно ожидать всего. Сыграй, будто веришь в свидание, убери этот арсенал, возьми только нож, иначе случайно потеряешься по дороге. А лучше – останься.

– Нет, – уперся Новит, – я иду с вами. Шпага где?

– В комнате. Интересно узнать, что он будет делать, если я приду без оружия.

– Не хочешь никого предупредить?

– Зачем? Скорее всего, мы ещё вернемся.

– Ох, как же ты умеешь успокоить!

Глава 40

Выходя с площади, двое артистов и вдовья служанка услышали короткий свист. Крас на минуту оставил спутников, отошел в сторону, к нему подбежал мальчишка.

– Что скажешь о ней? – артист глазами показал на барышню в чепце. Та нервно оглядывалась и явно мечтала сбежать.

– Пришла от реки, за три квартала к ней никто не подходил, ничего не передавал. Как будто чисто, «хвоста» нет, – хмуро сообщил уличный невидимка, сам не очень веря в безопасность этой посланницы. – Поосторожней там, мало ли куда она заведет?

– Спасибо, – Крас дал мальчишке монетку, чтобы оправдать остановку для свидетельницы. Они с Новитом переглянулись и пошли за посланницей, резво спешащей впереди. Дорогу она хорошо знала.

Миновали портовую улицу, ведущую на главную пристань, и ещё несколько спусков и лестниц к причалам и докам. Весь речной квартал оставался внизу, они прошли по его границе и увидели старый крепостной вал, заросший травой. С этой стороны города не было высокой крепостной стены. Впереди поднимался обширный холм, за ним начинались городские поля.

Прямо на холме, открытый всем ветрам, торчал большой крепкий сарай из темных досок. Пустующий склад, как сказала девица. На сотни шагов вокруг в любую сторону никого не было и негде укрыться. Место выглядело пустынным, если не считать того, что могло таиться внутри сарая или за ним.

– Вот здесь, – показала девица. Несмотря на жаркое солнце, её трясло, будто от холода.

– Дальше мы должны идти сами? – уточнил Новит.

– Нет, я провожу до двери. Так мне приказано. Но вы, господин… – она недружелюбно глянула на Новита. – Вам нельзя туда.

– Я не останусь ждать здесь. Слишком далеко.

– Как вам угодно, – шепотом согласилась девица. – Тропинка начинается там.

Пока поднимались на холм, посланница пропустила мужчин вперед.

Крас шел первым. Новит считал, что идя между ним и посланницей, он защищает брата от удара в спину. Когда поднялись к сараю, служанка приоткрыла перед ними скрипучую дверь и сделала реверанс, отводя глаза.

– Вас ждут.

Крас не спешил переступать порог и смотрел на служанку. Оба артиста понимали, что бы ни ждало их внутри, там точно не скучающая вдовушка.

– Ты выполнила всё, что приказали. Теперь ступай. Точнее, беги, пока мы прикрываем твое отступление. Они же не погонятся за тобой сразу? Дальше вопрос твоей удачи.

– Пожалуйста, простите, – пробормотала посланница и ринулась вниз с холма, только чепчик мелькал на фоне травы.

Ещё раз глянув по сторонам, Крас снова открыл дверь. Раздался жуткий скрип и скрежет, словно петли нарочно полили водой и посыпали песком. С порога они успели заметить, что сарай совершенно пуст, но качнуться обратно от двери уже не успели. На скрип двери, как вороны стаей с двух сторон слетелись люди в темных плащах. Моментально толкнули артистов внутрь, захлопнули дверь и заложили засов.

– Вот и попались! – прозвучал снаружи довольный голос Инзеля. – А где девка? Сбежала? Да и черт с ней. У нас есть развлечение поинтереснее. Какие гости! Я так давно их жду! Устроим им горячий приём!

*****

Крас сделал знак Новиту отойти от двери и молчать. Показал, чтобы новенький влез к нему на плечи и попытался выглянуть сквозь щель под крышей сарая. Новит достал до края стены руками, подтянулся и завис, высматривая, как лорд и его компания сговариваются и пересмеиваются на углу. В их тесном кружке что-то звякало, кроме оружия, как будто передвигались жестяные коробки или вёдра. Когда Новит повис, Крас взял его за ступни, поддерживая. Новенький рукой показывал направление, куда чуть передвинуться, чтобы ему было лучше видно, и переезжал вдоль стены. Наконец показал: «Отойди, я прыгаю».

В сарае не было дощатого пола, склад стоял буквально на верхушке холма, на лужайке с пожухлой вытоптанной травой. Новит мягко спрыгнул на землю и шепотом сообщил:

– Не наёмники. Человек двадцать, молодые дворяне, болтают на равных, смеются – приятели лорда. Что задумали? Охоту?

– Смертельный номер, естественно, – тихо ответил Крас. – Только, какого рода? У меня совершенно конкретное чувство из-за этого места, – он обвел особым взглядом пленника темные стены сарая, ища лазейку.

– Какое?

– Не скажу. Я мог ошибиться. И нам лучше, чтобы я ошибся. Новит, сейчас они заорут, будут издеваться. Слушай внимательно. Если дадут шанс уйти – уходи.

– Не пойду, – заранее упёрся новенький. – Если мы в мышеловке, как я сбегу один, сам подумал?

– Ты мне нужен как свидетель, а не компания для смерти. Мы так не договаривались, – напомнил Крас.

– Меня уже не спросили, – пожал плечами Новит. – Стены деревянные, места много… думаешь, чудеса меткости в их исполнении? Жердин говорил, господа это любят.

– Подождем, сами скажут.

– Просто расстрелять – не так интересно, но тоже вариант. Если выйдут стрелять, думаешь, скорее всего – спектакль? Проверка?

– Скорее всего. Но без гарантий. Готовься к худшему, а веди себя, как на спектакле.

– Похоже, это твой настоящий девиз, – чуть усмехнулся Новит. – Напиши где-нибудь.

– Негде. Герба нет, и памятника на могиле не будет, я против. Актерам он ни к чему.

– Эй, вы там, живы? Соскучились? – в дверь загрохотали кулаки, словно пленники сами закрылись изнутри, не пуская веселую компанию в сарай.

– Господа, хочу познакомить вас, – донесся громкий голос лорда Инзеля, сочащийся самодовольством, – остроумные до дерзости и наглые до глупости любимцы толпы! Возможно, у вас есть какие-то имена? Мы не были представлены по всем правилам, назовитесь сейчас!

– Исключительно для вашего лорства у нас нет имён, – без крика, но звучно и четко ответил Крас.

– О, это тот, что позволил себе изображать титулованную особу! – обрадовался Инзель. – Безымянный фигляр! А второй, кажется… – несколько голосов подсказывали: «мальчишка, школяр». – Многие из вас видели их на сцене и с воодушевлением пересказывали мне! Второй мне не нужен. Эй, безымянный школяр, ты можешь уйти. Сегодня я великодушен! Только признай, что ваше представление было оскорбительным. Ты участвовал в недостойном действе, но такой у тебя низкий хлеб. Я не в обиде! Извинись перед нами и выходи.

– И не подумаю! – с интонацией школяра крикнул Новит. Крас довольно крепко толкнул его в плечо. Глазами показал: «Убирайся!»

– Ты всё-таки подумай, – донеслись сквозь стену разные голоса. – Минута на размышление! Потом такой прекрасной возможности не будет. А извиняться всё равно придется! Ты будешь умолять о прощении, и мы… тогда подумаем. А сейчас – выпустим. Ты выйдешь оттуда и останешься цел, только скажи, что ты – ничтожный фигляр и умоляешь простить тебя за это. Мы простим! Слово чести!

– У-хо-ди, – почти беззвучно приказал Крас. Новенький упрямо помотал головой.

– Они же не позволят мне уйти, – шепотом возразил он. – Я лучше буду рядом, чем снаружи.

Крас отвел глаза, признавая, что уговоры бесполезны. Беспомощно смотреть на развлечения господ, довольно часто страшнее – чем участвовать со стороны жертвы.

– Минута прошла! Что ты решил, школяр?

– Вас там человек двадцать?

– Двадцать три. Все мои добрые приятели собрались на ваш бенефис!

– Против двоих? Прекрасно! Я уже видел ваше слово без подписи, милорд! – ответил Новит тем тоном, каким сейчас хотелось бросить вызов. – И вижу его в действии. Не могу договариваться с людьми без чести!

– Ах ты, щенок! – возмутился кто-то.

– Ты сомневаешься в нашем слове? – рявкнул злобный, а не насмешливый голос.

Инзель вальяжно успокоил своё окружение, соизволив ответить «ничтожному мальчишке».

– Я не отказываюсь от обещания отнять жизнь у моего обидчика. Но смерть бывает разная. Выбирайте, что вам больше по вкусу. Этот сарай может стать вашей могилой. Сейчас он загорится. Мы подожжем стены со всех сторон, и очень скоро вспыхнет крыша. Можете принести нам своё глубочайшее раскаяние за оскорбления и насмешки над благородными людьми, и тогда дверь откроется. Ты, школяр, даже сможешь уйти, если успеешь выбраться из огня вовремя. Тебе решать!

– Я не оставлю своего брата, – голос у Новита чуть сбился, в горле пересохло.

– Что ж, в таком случае, – провозгласил лорд Инзель, – раз мальчишка не ценит свою жизнь, будем считать, что там его и нет! Он больше не решает, когда выйти из огня. Его жизнь в руках, точнее, на кончике языка, его, несравненно более ненавистного нам, безымянного собрата. Слышишь, ты? Факелы уже горят! – за дверью действительно трещали факелы, в щелях мелькал огонь, пленники в сарае чувствовали запах дыма, смолы и едкий сосновый дух горючей смеси. Снова послышалось жестяное бряцанье, шипение от потоков неочищенного соснового спирта льющегося по стенам снаружи. Подручные лорда выплескивали ведро за ведром со всех сторон сарая.

– Поджигать? – издевательски уточнил Инзель. – Не передумали?

Новит дёрнулся к закрытой двери, машинально попытался выбить её. Крас поймал его за локоть и оттащил подальше, к центру сарая. В щели под дверью сочился дым. Видно, там подожгли траву, демонстрируя пленникам серьезность огненной угрозы.

– Эй ты, безымянный! Почему молчишь? Может, он уже умер от страха, господа, а мы тут распинаемся! Помни, это твой выбор! Мы не убийцы! Только попроси пощады, признай свою вину, и дверь откроется! Или сгори из своего упрямства! Одним дураком меньше, никому не хуже! Молчит?.. Ладно, значит, сам выбрал.

Снова дребезжание жестяного ящика, судя по звуку, он открылся. И дверь снаружи сотрясли удары молотка. Приятели лорда или даже он сам снизошли до ручного труда, забивая огромные гвозди в засов, чтобы пленники изнутри никак не могли его сорвать.

– Что делать? – отчаянно прошептал Новит.

– Моя догадка подтвердилась, – абсолютно спокойно ответил Крас, как будто у него минимум через день такие приключения. По его лицу мелькнула тень затаенного превосходства, что он заранее знал план своих противников.

Новиту было не до загадок. Он обходил весь сарай, пощупывая стены, пытаясь найти слабую доску. Не пытался сам пробивать брешь, вернулся, чтобы ударить вместе.

– Дверь не вылетит, давай сюда, в угол, – показал он на правую от двери стену сарая.

– Подожди.

– Чего ждать? Уже горит!

– Ещё нет, – невозмутимо показал Крас.

– Сделай же что-нибудь!

– Последний шанс выйти к нам на поклон, фигляры! – крикнули снаружи. Раздался дружный смех. – Любимцы толпы! Кто, кроме нас, увидит ваш лучший номер!

– Хватит цацкаться с безымянными идиотами, – сказал злой голос, не лордский, полный благодушия и превосходства. – Не понимают по-хорошему, поджарим их. Глядишь, прибавится ума!

У Новита мелькнула мысль, что именно этого мрачного типа видела Веричи после конца представления. Он и донёс на них Инзелю. Хотя… лорд говорил, там были многие из этих. Небось, смеялись над своим приятелем до колик, чтоб вас разорвало!

И тут ближайшая стена, та самая, что облюбовал Новит для прорыва, вспыхнула снаружи. Пламя затрещало, захлебываясь от жадности, пожирая древесный спирт. Изнутри это чувствовалось как удар жара в лицо, точно из открытой печки. Все щели мигом раскалились докрасна и сочились белыми завитками дыма. Хохот переместился, стены вспыхивали одна за другой.

– Спокойно, – тихо ответил Крас на отчаяние новенького. Повысил голос, чтобы его слышали снаружи. От его тона пламя, наверно, метнулось, как от ледяного ветра:

– Развлекайтесь. Потом сочтемся.