Текст книги "Странствия клетчатых (СИ)"

Автор книги: Зелена Крыж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Зелена Крыж
Странствия клетчатых

Часть первая: НОВИТ (Глава 1)

Десятью стихиями правят дэкайи,

Любовь зовут первой из всех и она выше всех,

Но есть двенадцатая… Дорога.

Он бежал, не слыша погони, но боялся остановиться и оглянуться. Деревья мелькали навстречу, кусты цеплялись за одежду, трава хватала за ноги. После долгого бега по полям, петляя, как заяц, он думал – лес укроет, но пока стало только тяжелее бежать. Хотя преследователи, вроде, отстали. Обхватив ствол ближайшего южного клёна «короля леса», беглец старался за шумом в ушах и собственным дыханием расслышать стук копыт.

Где они? Как близко? Куда бежать?

И он услышал, но совсем не с того бока, где ожидал. Бойкий стук копыт рысью и еле слышный скрип колёс. Это не всадники, которые гнали его до леса!

Беглец вертел головой, зная, как коварно порою эхо. Тебе мерещится звук впереди, а он вот-вот настигнет сзади! Но впереди мелькнуло подтверждение. Не полностью доверяя своим ушам, беглец вынужденно поверил глазам. По лесной дороге мирно катил пёстро раскрашенный, но сильно выгоревший до светлого тона, дощатый фургон странствующих артистов. Эта повозка не могла быть ничем другим.

На цирковой балаган не похоже, животных нет. Возможно, они едут внутри. Но всего одна бело-рыжая лошадь. Что за цирк без конных трюков? Неужели эта рабочая лошадка, способная тащить большой груз по дороге, их главная «звезда»? Не верится. Значит, бродячий театр.

Собрав все силы и решимость, беглец выскочил из-за деревьев, погнался за повозкой, крича пароль Братства Дороги: «Помощи и защиты!»

– Тпру, крошка Матильда, – солидный мужчина натянул поводья, фургон притормозил. – Чего тебе, парень?

– Помощи… и защиты, – задыхаясь, выговорил беглец. – За мной гонятся… Двое, верхом… может, их больше.

– Залезай, – мужчина указал на ближайшую к беглецу открытую заднюю площадку фургона, без двери, только обрамленную коротким занавесом. Там была откидная лесенка, на нее не стали тратить драгоценные секунды. Беглец уцепился за протянутую ему руку.

Очень худой, длинный, ловкий кудрявый парень втащил его в фургон и усадил сбоку на лавку. Так что узкий борт с развевающейся полоской брезента полностью скрыл беглеца от глаз преследователей.

Повозка, как ни в чем не бывало, катила дальше. Беглец осмотрелся. Он оказался перед круглым окаймленным каменным бортиком очагом, сейчас погасшим. Всё, что он видел вокруг, напоминало маленькую походную кухню, отделенную от остальной части фургона холстом с разрезом. Под дощатой стеной напротив, на такой же откидной лавке, его с любопытством рассматривал парень не старше него. В ярком камзоле нараспашку, сшитом из черных и желтых вертикальных полос.

Весёлый, загорелый с пышной шапкой каштановых кудрей. Белозубая улыбка, роскошная шевелюра, острые высокие скулы и хитрый блеск в глазах делали этого артиста бесспорно привлекательным в глазах барышень. Но его образ не совпадал с представлением беглеца о театральных героях-любовниках. Те должны быть томными изнеженными красавцами, побледнее и поглупее этого плута. Ему играть хитрых слуг или задир и хвастунов. Или, хотя бы, молодого атамана разбойников… но романтики в этой тощей жердине не хватает.

– От кого бежишь? – спросил он.

– Да сам не знаю. Утром вышел из города, только перешёл мост, хотел найти кого-то из местных, спросить дорогу, тут орут: «Стой!» И скачут. Мой опыт говорит, лучше не переспрашивать, зачем стоять? Меня ли они ищут? Я сразу рванул в поле, думал оторваться… Не отстают. Ни в одной канаве отсидеться не удалось, всё догоняли. Только в лесу повезло. А вам – может, и нет. Остановят, устроят обыск. Не уверен, насколько я им нужен и насколько разглядели, но…

– Молчи, подарочек. Не трясись, не выдадим. С нами они тебя даже не узнают.

– Почему? Дадите другой костюм?

– Зачем? Они этого ждут. Но, видишь ли, бегущий заяц выглядит для гончих псов совсем иначе, чем идущий навстречу ученый заяц. Просто веди себя как артист и всё обойдется.

– Как тебя зовут?

– Жердин, – кудрявый артист подал узкую кисть, скрытую силу которой беглец уже узнал. – О, вот и Папаша Баро, наш директор.

Холст качнулся, в разрез протиснулся боком тот самый солидный мужчина, кто недавно правил лошадью.

Среднего роста, но с мощными руками, широкой грудью, большой головой, короткой чёрной гривой, едва тронутой проседью, и густыми бровями. Не толстяк, но такой же массивный, как Жердин – тощий, Папаша Баро выглядел почти великаном. Забавно, что глаза у него были светло-голубые, добрые, как бы он ни хмурился.

«Идеальный благородный отец для трепетной простушки, – подумал беглец. – Или грозный, похитивший её, разбойник. Особенно хорошо, если девица будет блондинкой. Такой контраст!»

– Кто держит повод? – сразу подхватился Жердин. – Старик? Я помогу.

– Он справится, сынок. Если не ехать слишком быстро, для маскировки это даже лучше, – спокойно ответил глава театра. Но молодой актёр протиснулся мимо и поспешил на место кучера, хотя ему ничего не поручали. Папаша Баро сел на его место и окинул внимательным взглядом «подарочек», посланный лесом.

– Кто тебя ловит? По делу?

– Не знаю, – растеряно покачал головой светловолосый парень в городской одежде. Без пиджака, но в распахнутой полосатой жилетке. – Просто не люблю, когда за мной гонятся. Страшно.

– Вины за собой не чуешь? – проницательно прищурился глава театра.

– Ох, повод может быть любой… не знаю! Не смог спросить, чего им надо. Но я не вор, не убийца, не в розыске, не бежал из-под венца… Ничего такого, вроде, не делал, чтобы гнать меня, как добычу. Может, это работорговцы?

– Бывает, – не удивился Папаша Баро. – Бандитов тут полно. Они могут прикидываться стражами пути. Хорошо, что ушёл. А кто раньше напугал, так, что сразу бежишь, не спрашивая?

– Облава, – выдохнул беглец. – Однажды довелось попасть, больше не хочется.

– Понятно. Свою дорогу знаешь? Куда тебя доставить?

– Я… нет. Сегодня утром я вышел из совершенно незнакомого селения и куда дальше идти не представляю. Благодарю за помощь и приют.

– Рано благодарить. Мы ещё от погони не ушли, – суеверно постучал по лавке глава театра. – Ты не бродяга, но решил побыть вольной пташкой? Надоели стены с решетками?

– Как вы узнали? – потупился беглец. Актер молча двинул бровью.

– Сиди спокойно, отдыхай. Голодный? Скоро поедим. Если понадобится, мы тебя прикроем. От незваных гостей отбиваться умеем, не переживай. С одним условием: раз ты никуда не спешишь, отработаешь с нами одно представление в ближайшем городе. В счёт платы за проезд. Идёт?

– Если сумею, – с готовностью кивнул парень. – Только я не артист.

– Не страшно. Один раз выйти на сцену может кто угодно. А нам любой помощник нужен. Больше масок, богаче представление. Договорились? Ну, бывай. Жердина уже знаешь, иди, знакомься с остальными, сынок.

– Вы не спросили моё имя, – напомнил парень в спину директора театра. Папаша Баро уже уходил, но без интереса глянул через плечо:

– Зачем? Если даже назовёшь настоящее, что нам до твоего имени? Ты беглый принц и тебя ищет полкоролевства? Говоришь ведь, не в розыске, награду за тебя не дадут… Для нас ты будешь Новит, если не возражаешь. Меня можешь назвать Папаша Баро, как все.

– Благодарю за вашу доброту, господин Баро.

– Ну, пусть так, – вздохнул Папаша и по-медвежьи протиснулся в среднюю часть фургона. Беглец, получивший новое имя, слышал его удаляющиеся шаги и чьи-то негромкие голоса. Но сам не решался пойти знакомиться. Всё поглядывал на убегающую из-под колёс лесную дорогу, боясь, что каждую секунду из-за деревьев вынырнут те всадники.

Он сказал правду: понятия не имеет, что им нужно. Но попадаться никому в лапы Новит больше не желал. Стражи, бандиты, богатые бездельники, затеявшие от скуки охоту на людей – какая разница? Он хочет быть вольной птицей, и, судя по всему, судьба благоволит его желаниям. Иначе бы не столкнула его с этим благословенным фургоном.

Парень недоверчиво усмехнулся своим мыслям. Сегодня утром он был невероятно одинок и не слишком счастлив. Но всего за час его жизнь сделала такой резкий зигзаг, что диву даёшься. Ему не доводилось прежде бывать за кулисами театров, в детстве он не мечтал сбежать с бродячим цирком, а вот теперь неожиданно попал в новый мир, живущий по своим законам.

Как и все закоренелые горожане, он слышал, что Братство Дороги существует не только в старых легендах о странствующих рыцарях и прекрасных принцессах, но сам не сталкивался до сих пор вплотную с детьми дороги. Может, издали видел, но знакомств не водил. А теперь…

Старинный пароль сработал, открыв для него потайную дверцу в сказку, в которой у него ещё неизвестно какая роль. Смешная? Героическая? Жалкая?

Главное – новая.

Глава 2

Смирившись с тем, что его ждет большое приключение и глупо топтаться на пороге, Новит прошёл холщовую перегородку и оказался в самой просторной средней части фургона. Впереди пряталось другое потайное отделение, такая же перегородка закрывала переднюю часть фургона. Новит видел не спины кучеров, а ещё один холст с разрезом.

Внутри фургон вообще оказался просторнее, чем представлялся снаружи. Беглец ожидал увидеть тесную коробку на колёсах, тёмную, как собачья конура. Но в этой части были прорезаны большие окна. А вещи сложены и подвешены так, что можно свободно ходить. Большие сундуки с реквизитом спрятаны под лавки, солнечный свет и легкая пестрая занавеска создаёт домашний уют. Новит видел тут всего двоих артистов, но уже знал, что их больше.

Возле полностью открытого окна слева, на короткой поперечной лавке сидел вполоборота к новичку редкий красавец. Молодой, но постарше Новита и уже достигший своего расцвета. Лицо спокойное и властное – хоть на королевскую медаль. Светло-каштановые волосы, короткие, зачесаны наверх от лба – никогда не скажешь, что он артист, слишком строгая прическа. Широкие плечи, гибкая спортивная фигура, хищная пластика в движениях. Не неженка, сразу видна тренировка и привычка к шпаге. Вылитый принц инкогнито. Только одет чересчур скромно.

Потрепанный темно-красный шейный платок, серая холщовая блуза – любимый стиль бродяг, такую дворянин не наденет под страхом смерти. Обычные черно-серые дорожные штаны и мягкие сапоги для леса, как у следопытов, но самые неприметные. Он сидел без куртки, а девчонка рядом держала его куртку на коленях и пришивала замшевую заплату на рукав.

Руки нищего принца были заняты полировкой тяжелой широкой шпаги, отнюдь не бутафорской. Без резного эфеса с украшениями, самая простая железная гарда, ни позолоты, ни чернения. Но стоило взглянуть на желоб для стока крови, увидеть, как свет играет на отточенном краю клинка, сомнений в серьёзности этого оружия не возникало.

– Я теперь Новит, – неловко представился новичок. – Благодарю за убежище.

– Крас, – отстраненно кивнул красавчик. Руки не подал, но это можно понять, да и стоял Новит не так близко.

Юная девица рядом с Красом подняла лицо и приветливо улыбнулась. И тут же совсем неприметная серая мышка в дорожном серо-коричневом платье с неяркими чертами лица и тускло-русыми волосами волшебно преобразилась. Распахнулись огромные васильковые глаза. Губки чуть приоткрылись, щеки порозовели, из окна на неё упал солнечный луч. Волнистая прядь, проходящая по щеке, зазолотилась и вспыхнула.

Новит застыл от изумления. Девушка словно что-то почувствовала, смущенно провела пальцами по щеке, убирая прядь за ухо, и опустила глазки с густыми темно-золотыми ресницами.

– Веричи, – уронила она. – Приятно познакомиться.

– Хм, даже ты уже понял, – услышал Новит смешок со стороны.

Под правым окном, наполовину прикрытым пёстрой занавеской, сидела боком, подняв колено вдоль стены яркая красотка, которую он чудом не заметил. Когда увидел, не поверил, что мог такую пропустить. Секрет в том, что она сидела в тени, полностью неподвижно, и почти слилась со стеной фургона. И, кажется, сделала это нарочно. Зачем? Подшутить над новичком? Во что они играют?

Барышня в намного более пышном, но всё ещё скромном серо-зелёном дорожном платье с тройными юбками разной длины и проблесками шелкового шнура на корсаже. Её тёмно-золотые локоны небрежно стягивал кожаный шнурок, в ушах покачивались хризолитовые серьги, личико выражало усталую снисходительность, только глаза остро блестели, и казались темными, а не светлыми. Новит пока не разглядел.

– Будем знакомы. Смея.

Новичок, с удовольствием таращился на бойкую девицу. От его взгляда ей не было, ни холодно, ни жарко, по крайней мере, Новит не боялся, что она вспыхнет или убежит, если смотреть слишком пристально.

– Приятно. А что я понял?

– Они не настоящие, – она лукаво повела бровью, показав глазом на соседнюю парочку, и подмигнула. – Картинка. Тронь и рассыплется. Крас, повернись!

– Чего тебе? – лениво потянулся красавчик, нарушив статику мраморного шедевра. От поворота головы в ухе сверкнула и закачалась капля дорогой сережки. Наследник? Чего? Или наоборот, младший сын? Новит нахмурился, поняв, что видит маски. Лукавая девица со смехом подтвердила, словно читала его мысли с листа:

– Да-да, на сцене они совсем другие. Серые шкурки – маскировка, как у диких уток, чтобы сразу не сожрали!

– Зато ты, детка, сама кристальная честность, – усмехнулся Крас, никак не огорченный разоблачением.

– Я-то хотя бы живая, а не призрак самой себя. Потрогай, – она протянула новичку руку, не для поцелуя. Он убедился, что тонкие сильные пальцы теплые и осторожно пожал их. – Я такая, как есть. И ты тоже. Правда, ты пока никто и ничто, Новит, – (она со значением подчеркнула его имя), – но ведь это и есть твоя правда.

– Вы играете словами, играете лицами, жду не дождусь, чтобы увидеть, как вы играете на сцене, – сделал общий полупоклон Новит, держась за стенку перегородки, чтобы не упасть в движущемся фургоне.

– Я слышу голос новичка, – передний занавес качнулся, и вошла статная смуглая женщина с наполовину седыми волнистыми волосами. В длинном буром платье и накидке, сшитой из множества разноцветных лент. Она держала спину слишком прямо и тоже касалась стены, чтобы не упасть. И не только для этого. По застывшему взгляду на живом лице Новит мгновенно догадался, что дама не видит его. Он поприветствовал её первым.

Слепая артистка кивнула и пошла на голос. Точно в шаге от новичка остановилась и протянула руку:

– Зови меня Веда. – у нее был завораживающий грудной голос с хрипотцой. В таком тембре каждое слово проникает прямо в душу, даже если она скажет: «Доброе утро. Прекрасная погода». Но она сказала: – Если ты не против, я хочу рассмотреть тебя.

– Пожалуйста, – с опаской разрешил Новит. Слепая осторожно, едва касаясь, провела кончиками пальцев по его лицу.

– Ты не совсем безрассудный, но довольно храбрый, – сообщила она. – Тем не менее, сейчас ты действительно напуган. Не мной, – Веда иронично усмехнулась. – Не знаю, вижу вокруг тебя облако неприятностей. Из прошлого и будущего. Ты как в тумане. Что принесешь ты нам? Удачу? Сомневаюсь… Во всяком случае, не сразу. Но если постараться, из тебя ещё выйдет толк.

– Ты хорошенько посмотрела? – преувеличено усомнился Крас. – Может, он демон в полосатой жилетке, и лучше сразу вышвырнуть его за борт, от греха? Скажи сейчас, не скромничай, потом ведь поздно будет.

– У меня слепы только глаза, красавчик, – парировала Веда. – Мальчик не желает зла нам и никому другому. Но это не значит, что… Всех нас порой засасывает вихрь, сильнее нас. Разве с тобой так не бывало?

– Постоянно, – хихикнула Смея. – И со мной тоже. Думаю, каждый вспомнит десяток таких вихрей. Разве это предсказание, Веда? Халтура! Не стоит ни гроша.

– Негодная девчонка, – ничуть не обиделась слепая гадалка. Она смеялась. – Ты не умеешь читать знаки. Иначе понимала бы две вещи. Во-первых, мои предсказания всегда правдивы. А во-вторых, описать словами будущее трудно. Но я вижу, что этот новенький оказался тут неслучайно. Его с нами столкнула сама фортуна – ветреная особа на колёсах, вроде тебя, Смея. Раз ты мне не веришь, то я предскажу, что ты сегодня умрёшь, – внушительно сообщила Веда, развернулась и пошла по проходу.

– Опять? Вот ужас, а я не готова, – спохватилась артистка. – Мальчики выметайтесь отсюда на минутку. Мне нужно переодеться.

– Я отвернусь. Пусть новенький уходит, – Крас отложил шпагу, чуть отвернулся и картинно прикрыл глаза рукой.

– Нахал, – пожала плечами красотка, ни мало не взволнованная предсказанием близкой смерти. Открыла один из сундуков и что-то в нём искала, среди разноцветных юбок и бряцающих блестящих деталей.

Новит не мог понять, что происходит. Он слышал все слова, но совершенно не понимал их смысл. Гадалка рассердилась и прокляла Смею? Что-то непохоже, таким тоном не проклинают. Это шутка? А в чем там соль? Новит считал, что с чувством юмора у него неплохо. Но актеры щебетали на собственном языке, он их не понимал.

– Выйди, пожалуйста, ненадолго, – чётко повторила для него Смея. – Я позову, когда можно.

Он кивнул и, спотыкаясь, поспешил следом за Ведой. Увидел, что узкая передняя часть фургона напоминает кабинет учёного магистра. Там на стенах висели карты, на закрытых полочках блестели разноцветные колбы с подозрительной жидкостью, под потолком и по стенам висели загадочные амулеты и сушились пучки душистых трав и кореньев. Чай или лекарства? Скорей всего, и то, и другое. Присмотревшись, Новит понял, что две ниши поделили между собой Веда и сухонький старичок, почти теряющийся на фоне большой карты с пятью сторонами света.

Передней стенки не было, только широкий козырёк над местом кучера, и раздвижной занавес от ветра и дождя. Под навесом сидели рядом Жердин и Папаша Баро. Глава театра держал поводья, а впереди трусила крошка Матильда.

Новит успел только поприветствовать всех, как сзади раздался голос Смеи:

– Можно!

Новичок извинился и хотел ретироваться обратно в среднюю часть фургона. Что ни говори, там просторнее, как в хорошей гостиной. А тут он чувствует, что вломился в личные владения. Жердин мигом перевернулся и тоже хотел уйти.

– Вы что там в прятки играете? – подмигнул он Новиту. – Папаша, пока всё спокойно, пора перекусить?

– Пора, – эхом откликнулся директор.

– Поздно, – уронила Веда.

– А, ну потом, как освободимся. Общий привет, – Жердин махнул рукой и увлёк за собой новичка в «гостиную». – Смея, всё в порядке?

– Как обычно, – томно ответила красотка. – Поесть уже не успеем?

– Не-а. Уже близко.

– Ясно. Найди новичку что-то, чтобы не с пустыми руками…

– Крас, моя шпага? – спросил Жердин.

Красавчик молча указал пальцем на верхнюю полку. На удивление он тоже переоделся в белую сорочку с отложным воротником, в которой стал ещё вдвое красивее. Достал широкий оружейный пояс с ножнами – такого сильно не хватало его костюму, – и методично затягивал язычки всех трёх ремней на талии. Жердин выхватил с полки длинный футляр, и вместе с Новитом они откатились обратно в «кухню».

– Каким железом владеешь лучше? Шпаги? Пистолеты? Ножи?

– Хочешь вызвать меня на дуэль? – пытался пошутить Новит.

– Не я. И не до шуток. Умеешь или нет?

– Умею. Шпага и пистолет.

– Держи, – артист моментально снабдил его названым оружием, легкой шпагой и парой пистолетов. Сам проверил заряд. – А насчет военных сабель как?

– Не очень, – признался Новит.

– Ясно. Не можешь рубить, коли. Но только постарайся точно. Стреляй в крайнем случае. Перезарядить не успеешь.

– Что происходит? – Новенький наконец понял, что это не игра.

– Скоро узнаешь. Ох, мамочка, и почему твоему сыну нет покоя? – сокрушенно вздохнул Жердин, тоже затягивая боевой пояс и прицепив к нему всё, что осталось в оружейном футляре. – Жилетку сними, она тебя выдаёт. Лучше так, – артист тоже сбросил свой полосатый камзол, оставшись в белой рубашке.

Новит последовал его примеру. Почти одновременно со всех сторон послышался резкий свист. Фургон тряхнуло, когда лошадь встала. Беглец снова увидел своих преследователей.

Два всадника в форменных плащах выехали из леса, тут же спешились, бросили плащи в сёдла и отпустили лошадей. Держа наготове длинные ножи, они подкрадывались к фургону с самым зловещим видом, не имеющим ничего общего со стражами закона. И, можно было догадаться, спереди дорогу тоже кто-то преградил. Их больше двух… намного больше!

Глава 3

Все артисты живо попрыгали из фургона на землю. Кроме Старика, который осторожно помог спуститься Веде, а сам держал пистолеты наготове.

– Вы двое, защищайте девочку, – оглянулся на Краса и Жердина глава театра. – Новит, будь рядом со Стариком!

Папаша Баро с короткой дубинкой в одной руке и топориком на длинной ручке – в другой, выглядел грозно. И сам пошел в наступление. Трое бандитов впереди, невольно отступили и рассыпались широким полукругом по поляне. Актеры стояли спиной к фургону, готовые обороняться во все стороны.

Новит сперва не понял, почему нельзя закрыться внутри, ведь фургон – маленькая крепость, можно держать осаду в нём. Но потом по действиям Папаши Баро, главной задачей которого было охранять лошадку и не подпускать бандитов к передней части фургона, сообразил, что крепость – на колёсах. Её можно угнать вместе с защитниками.

– Сдавайтесь, нас намного больше, – лениво крикнул высокий бандит в широкополой шляпе, бросающей тень на лицо. Видимо, было что скрывать. – Мы не убьём вас… Не всех… Благоразумные будут жить!

– Мы тоже всех не убьём, – эхом, ещё более развязно откликнулся Жердин. – Так, пару-тройку, не больше. Сколько вам нужно, чтобы понять – эта добыча вам не по зубам и сбежать?

Новит успел пересчитать всех бандитов, кого видел. Их была дюжина. Но ещё нескольких скрывал борт фургона. Можно считать, пятнадцать. Против… четверых? Ну, если считать, что у Старика и Смеи есть оружие… успеют ли они им воспользоваться?

В самом лучшем случае, если их атаман не сразу полезет в бой, каждому придется одолеть двоих, а то и больше. И это он навёл погоню на фургон? Нет, их всё равно поджидали. Похоже, это не грабители. Им нужны не кошельки и прочее сомнительное богатство странствующего театра. Им нужны трое молодых мужчин, особенно красавчик. Две хорошенькие барышни, сильный папаша, и, возможно, для любителей экзотики, учёный и гадалка. Всех их можно неплохо продать на юго-восточных рынках. Если взять живыми…

Постоянно перемещаясь, бандиты наступали. Сами шли на сближение, не желая стрелять. Вот сейчас трое сразу кинутся на самый лакомый кусок: двоих при шпагах, закрывающих спинами робкую девушку.

Новит заметил, как на траве шевельнулась чужая тень. Сверху! Их не трое, их четверо! Один, пользуясь прикрытием непрозрачных стен, влез на крышу фургона. И уже примерился прыгнуть вниз, прямо на Веричи.

– Берегись! – крикнул Новит и выстрелил, сбив бандита в полёте.

Крас вовремя отскочил, подстреленный с воплем покатился по земле. И тут началась рубка.

Кривые сабли и дубинки бандитов сыпались из рук, как заколдованные, стоило Красу коснуться их своей тяжелой шпагой. Он рубил ею, как мечом, но очень точно. Не колол безоружных, но отбрасывал волну за волной всех нападающих. Жердин прикрывал спину Папаше Баро, одним глазом следя, не нужна ли помощь в защите Веричи. Та не дрожала, но и не касалась оружия. Только негромко говорила, с какого бока нападают. И там тут же сверкала молния в руке Краса. У него единственного не было огнестрельного оружия, он просто не успел бы нажать на курок, с такой бешеной скоростью отбивал атаки своей шпагой. Когда бандиты всё-таки схватились за пистолеты, думая хотя бы легко ранить защитника, чтобы скрутить, у них не было ни единого шанса прицелиться. Всё оружие, направленное в сторону Краса или Веричи, мигом оказывалось на земле.

Те двое, что гнались за Новитом, пытались штурмовать фургон с задней площадки и влезть туда, чтобы пробраться к окнам и напасть на защитников с тыла. Новит, с удовольствием чувствуя в руке привычную упругую сталь, по которой скучал последние месяцы, ввязался в драку с одним, ранил в руку и выстрелил в другого, уже подобравшегося слишком близко и упавшего прямо под ноги новичку.

Жердин тоже ранил своего противника, и тот откатился в кусты. Оттуда грянул мстительный выстрел, но мимо. Веричи вовремя присела, тощий ловкий парень отпрянул в сторону. Пуля застряла в стенке фургона.

– Пора, – оценил Крас. – Жердин, наверх!

Кудрявый артист мигом вскарабкался по боковой лесенке на плоскую крышу фургона. Оттуда прицельно стрелял или метал ножи во всякого, кто сделает шаг в их сторону. И обзор у него теперь был полный, незаметно не подберешься.

Убедившись, что с обороной всё в порядке, Крас пошёл в наступление. Теперь он успевал наносить раны раньше, чем оружие противника падало. Не углубляясь в лес, положил шестерых, кто не успел сбежать. Ещё один упал от дубинки Папаши Баро. Но двое сбоку кинулись ловить Смею.

Красотка вскрикнула, привлекая внимание. Один из ее преследователей упал. Другой кинулся на неё, пытался схватить, умудрился выбить пистолет. Смея бросилась наутёк в лес. Бандит бежал за ней. Новит, не раздумывая, кинулся за бандитом.

Смея взлетела на невысокий пенёк, как на сцену и угрожающе выставила прямой охотничий кинжал.

– Не подходи!

– Стой, крошка, – оскалился бандит. – Ты этого не сделаешь… – он медленно наступал, держа наготове пистолей. – Бросай свой ножик, спускайся…

– Ни с места! Пожалеешь! – сквозь зубы предупредила Смея. – Только тронь…

– И что? Грозишь мне вечным проклятьем? – захохотал бандит. – Брось, крошка…

Новит как раз добрался до этой полянки, но замер за деревом, не зная, как проскочить открытые три метра. У бандита пистолет, в упор он не промахнётся в защитника, которому нечем стрелять. И к Смее он слишком близко…

– Стой! Ещё шаг и ты получишь моё тело… но не в том смысле, в каком хотел, – резко предупредила Смея, направив остриё кинжала себе в грудь. – Тебе нужна мёртвая добыча?

– Ох, не пугай, красотка, – покачал головой бандит. Было заметно, как он растерян. В голосе девчонки звенел металл, не мягче того, что сверкал у нее в руке. Ловец людей лихорадочно думал, как схватить её, чтобы она и правда не успела себя порезать. Новит так же мучительно выбирал момент прыгнуть на бандита. Тот ни секунды не стоял на месте, но двигался так плавно, что глаз почти не улавливал его перемещение.

Актрису его манёвр не обманул. Ещё раз вскрикнув, видя, что бандит вскинул руку, она решительно с силой всадила себе нож в грудь. И замертво упала в руки ошалевшего бандита.

Тут же Новит напал сзади, рукоятью шпаги и кулаком треснув работорговца по затылку. Отобрал пистолет и с ужасом склонился над девушкой, ещё пару секунд назад такой живой…

В уголке её губ блестела капелька крови. Вокруг торчащей в груди рукояти кинжала крови было совсем немного – красная кайма на платье возле раны. Новит осторожно поднял Смею на руки и понёс обратно к поляне. В голове, позади невероятности всего происшедшего, стучали грозные слова гадалки: «Ты сегодня умрёшь!»

Они прошли мимо лежащего бандита, но тут безжизненная рука красотки обвила шею Новита, в груди с кинжалом шевельнулся смешок, похожий на кошачье мурлыканье, и нежный голос поинтересовался:

– Ты хорошо смотрел, он не очнётся? Другого оружия у него нет?

– Что за игра? – Новит вздрогнул, чуть не уронив девушку. Но смог поставить её на землю. Смея буднично выдернула из груди кинжал и старательно очищала его от крови пучком травы.

– Какие игры? Я защищалась как могла. Не будь тебя, дождалась бы, пока его пистолет окажется очень близко ко мне. Но так ещё лучше. Ты мой спаситель!

– А если бы он бросил пистолет?

– Но мой кинжал никуда не делся. Я ждала случая пустить его в ход, чтобы наверняка. Главное, отвлечь внимание. Сломать привычный для бандитов ход событий.

– Так это не театральный клинок?

– Проверь. Только осторожно, он острый!

– А как..? – Новит потрясённо смотрел на красное пятно и черную колотую рану в ее груди.

– Ножны внутри, под корсажем. Они были заряжены фальшивой кровью. Я знаю точку, куда всадить кинжал.

– Веда сказала тебе…

– И я надела доспехи, зная, что понадобятся.

– Но как она узнала?

– Она провидица, – совершенно спокойно сказала Смея. – Но, к сожалению, самые точные прозрения она получает очень близко к событию. Мы едва успели. Надеюсь, у наших всё тоже прошло гладко, – она беспокойно вытягивала шею, пытаясь разглядеть следы побоища на дороге, но деревья мешали.

– Твой бандит за нами не погонится? – смущенно усмехнулся Новит.

– Он твой. Не я его вырубила. Надеюсь, у него хватит соображения не лезть снова в драку, уже не с нами.

– А что он говорил про вечное проклятье? Зачем тебе кинжал, ты ведь дворянка? Он бы и так не мог тебя тронуть.

– Продать в рабство отлично мог, – двинула бровью Смея. – С чего ты взял, что бесчестие мне не грозит?

– Ну, так… ты очень смелая. Уверена в себе, как те, кто под защитой.

– Это как раз игра. Если тебе интересно, по рождению я только наполовину дворянка. В серьезном поединке для меня был возможен любой исход. Чтобы меня защитили свыше, я должна сама сильно постараться, убедить небеса в ценности моей чести.

– Поверь, ты убедишь кого угодно. Я знаю этот тон. Бандит тоже поверил, потому так и удивился, не ожидал такого.

– Спасибо, – Смея на ходу сделала полуреверанс. – На это и расчёт.

– Не первый раз делаешь этот трюк?

– Не первый. Пока что без осечки.

Они вышли из леса. Тела восьми поверженных бандитов лежали на земле. Актеры уже собрали трофейное оружие и готовились ехать дальше. Ждали только их.

– Смея, как прошло? – весело спросил Жердин. Он видел кинжал в её руке и «кровь» на платье.

– Новит помог. А что у вас?

– Да вроде всё. Ни царапины. Старик даже и не стрелял.

– У меня хорошая выдержка, сынки, зачем зря тратить пули, – проскрипел самый старший в театре, уже разоружившись. – Поехали.

– А как же… – Новит тревожно оглядел поле боя. – Разве не нужно проверить, все ли убиты или есть раненые?

– Зачем? – холодно поднял бровь Крас. – Представь, мы нашли раненых. И что? Брать их с собой? Лечить? Заведомо раненого уже не бросишь. Нам только бандитов в театре не хватало! Я сильно сомневаюсь в их благодарности.

– Я тоже, – хмуро откликнулся Папаша Баро. – И любой может прикинуться тяжелораненым.

– Вот-вот, – поддержал Крас. – Нет уж, я против такой заботы о врагах, из-за которой нам ночью перережут горло.

– Или захватят, чтобы продать в рабство, как собирались, – весело напомнил Жердин.

– Или так. У них осталось достаточно живых сообщников, что позаботятся о них. Хотя бы уберут тела с дороги. Пусть сами лечат или добивают, это их законы. – Крас без лестницы запрыгнул на заднюю платформу, подал руку Смее и поднял её как пушинку. Новит вскарабкался сам и фургон тронулся.