Текст книги "Герцог грозового мира (СИ)"

Автор книги: Юста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Вряд ли они на меня обидятся, – улыбнулся Мальс, представляя себе возмущающуюся сроками Юнари или Эвальда. Нет, оба к неожиданностям относились спокойно, да и не имели срочных дел в столице. Вдобавок ко всему, собираться им вряд ли было нужно долго. – Однако следует сказать заранее, да и билеты купить – надеюсь, там ещё остались места в первом классе?

– Если что, набьемся в мое купе, места хватит, – усмехнулся Эстилис и неторопливо зашагал вперед, к двери.

– Вы уже покидаете правительство?

– Покидаю? – удивился он. – Нет, мне ещё предстоит здесь проделать немало. Просто хочу покурить, пока госпожа Герцог успокаивается после нашего разговора и придумывает, что бы мне такое устроить.

– А она настолько обидчива? – хмыкнул Мальс. Эстилис неторопливо зашагал по коридору вперед, и Маршал Грозового Мира двинулся за ним, твердо настроенный разговорить этого странного человека. – Не самое лучшее качество для правителя страны, как мне кажется, – добавил он с явным недоверием.

– Я тоже так думаю, – невозмутимо откликнулся Эстилис, и не думая обращать все в шутку.

Они вышли на крыльцо, и Герцог, остановившись прямо здесь, недалеко от часового, вытащил из кармана портсигар и зажигалку.

– Не желаете?

– Простите, я не курю, – тихо сказал Хор.

– Каждый убивает себя по-своему, – вздохнул Эстилис, прикуривая. – Кто-то – сигаретами, кто-то – вином, кто-то – опасными играми, кто-то – любовью. И многие предпочитают совмещать. Только вы, как я погляжу, сторонник здорового образа жизни.

– Действительно, здорового, – хмыкнул Мальс, легким взмахом отгоняя в сторону табачный дым. – Так, как я трясусь над собственным здоровьем, не заботится о нем никто из правителей. Но ничего не поделаешь, я начал слишком ценить то, что имею. Как говорится, пока не потеряешь хранимого…

– Заботиться о жизни только ради самой жизни – не для меня, – Эстилис немного странно держал сигарету, между большим и средним пальцами, а сверху прижимая указательным. – Да, я не раз мог бы подумать о своем теле, однако это отодвигало бы на второй план дело. Вот то, чем я убиваю себя, – работа. Не удивлюсь, если лет через пять в газетах появится известие о скоропостижной кончине Герцога Грозового Мира от какого-нибудь простенького недуга, который можно было бы предотвратить, да только оный Герцог не захотел этим заниматься. – Он помолчал, затем прикурил. – Вы занимаетесь каким-нибудь спортом?

– После того, как меня перевели в Центр Одаренных, я забросил систематические тренировки, – вздохнул Хор. – Это упущение, однако сейчас мне не удастся найти время и силы для этого. Я только много ходил в последние месяцы.

– Квемера – одно из мест, где интересно ходить, – согласился Эстилис. – До войны я увлекался теннисом – помогает держать себя в хорошей форме. Я даже давал уроки некоторым вышестоящим лицам, а в соревнованиях занимал высокие места. Конечно, сейчас у меня не тот уровень, и вернуться к нему я не смогу по той же причине, по какой вы даже не начнете двигаться в этом направлении.

Хору было немного непривычно узнать, что этот человек занимался спортом, хотя при взгляде на его поджарую фигуру подобный вывод смотрелся совершенно логично.

– В таком случае вам стоит прогуляться либо до своего кабинета, либо до домов своих друзей, – заметил наконец Эстилис после общего молчания. – Зависит от того, в устной или в письменной форме вы собрались сообщать своим спутникам, что отправляетесь сегодня же вечером.

– Мне стоит прогуляться и до вокзала, чтобы потребовать билеты для столь важных персон, – усмехнулся Хор. – В любом случае, придется потренировать ноги. А вы сейчас устроите трениовку выдержки в разговоре с госпожой Герцогом Объединенного Мира?

– Зачем? – Эстилис развел ладонями, и пепел с сигареты свалился Мальсу на ботинок. – Я такие беседы не воспринимаю как нечто, требующее особенной выдержки. Так, дружеский спор.

– Скажите, вы давно знаете Нистарию Эссентессер? – посерьезнел Хор, делая шаг вбок, одновременно желая стряхнуть с ноги пепел и отодвинуться от солдата, чтобы тот не обращал слишком много внимания на их разговор. Эстилис поддержал это намерение, и они отошли под окна правительства. – Ведь преимущественно благодаря её рекомендации вы и оказались на посту Герцога.

– Я её впервые увидел позавчера, – лицо Эстилиса оставалось непроницаемым. – За свое повышение могу хвалить лишь тех людей, которые дали ей хорошие отзывы обо мне. И, знаете, это даже хорошо. Нельзя сказать, что я выслуживался перед Герцогом Объединенного Мира, поскольку до сих пор не видел её и не писал ей письма, а просто служил, а уже по итогам этой службы меня выдвинули вверх.

– И ещё благодаря дару, – вставил Хор.

– И из-за него тоже, – Эстилиса это нисколько не смущало. – Не забывайте, что без серьезного понимания магии выполнять обязанности настоящего Эссентессера невозможно. Правда, пока нам эти обязанности не светят, иначе я остался бы подольше в Квемере. Вернее, наоборот: они б нам светили, если бы я остался подольше в Квемере. Как бы то ни было, пока мы занимаем места Тиргирхольдов и Ричарделей и получаем только добавочный почет от окружающих. Настоящее эссентессерство начнется только тогда, когда к нам прибудет Регент.

Мальс вдруг замер, осознав в полной мере последние его слова. Ведь Маршал собрался отправляться прямо сегодня вечером – что же тогда делать с Альтой, которую ещё не утвердили в звании Регента? Оставить здесь? Но в таком случае она приедет только через неделю, а за это время Регент сумеет немало повлиять на свою ученицу, а значит, проваливался весь план, по которому Хор рассчитывал получить доверие будущей правительницы Грозового Мира, чтобы с её помощью начать изменения.

Выходит, оставлять здесь Альту не следовало. Они вместе отправятся на поездах и пароходе до Хаса, а уже потом, когда выяснится, что Эриция бесследно исчезла, вместе же съездят в Квемеру. К тому времени будущая Эссентессер уже получит знания из переданной Толлом секретной книги, их связь с Мальсом возрастет, а за влиянием Ориасы он постарается проследить. Да, лишние хлопоты, но других вариантов не существовало. В конце концов, с самого начала предполагалось, что Альта Каэндра отправится именно в Грозовой Мир, чтобы обучаться искусству Зоррендов, потому логичнее было бы обнаружить её именно там, а не в столице, когда понадобится провозглашать нового Регента.

Все это промелькнуло в голове Хора довольно быстро и встало на место как раз к тому моменту, когда Эстилис, задумчиво прикурив, продолжил:

– Вы, конечно, удивительный элемент общества, Маршал. Пестрый набор всяких необычностей, которые и по отдельности выглядят увесисто. Человек без дара, пробившийся из Центра Одаренных в ученики Эссентессера, а затем предложивший революционную идею и во время её обсуждения уничтоживший одного из самых опасных убийц Квемеры. Я не покажусь вам излишне бестактным, если поинтересуюсь, как именно это вышло?

– Мои резервы в том не участвовали, все получилось благодаря энергии, собранной убийцей от своих жертв, – тихо, но ровно сумел произнести Хор. – Можно мне не сообщать вам подробности? Я сказал все это только для того, чтобы вы не думали, что у меня какой-то там сверхмощный дар, пробуждающийся в особых ситуациях. Если бы… Нет, я могу лишь повышать уровень резервов артефакторикой, однако это очень хлопотно и может плохо сказаться на сердце.

– Вот в этом ещё одно ваше необычное свойство, – усмехнулся Эстилис, потушив сигарету. – Вы рассказываете обо всем так, словно вы вообще ни при чем, а все заслуги вышли сами собой.

– Да, по сути, так и есть, – хмыкнул Хор. – Я стал учеником Маршала только потому, что хотел помочь подруге с экзаменом. Это сложная история, но в итоге, сам не ожидая ничего подобного, я очутился в Эссентессерах.

– И, сами не ожидая ничего подобного, очутились в Эссентессерах Грозового Мира? – уголки рта Эстилиса слегка раздвинулись, словно только что прозвучала шутка, но глаза смотрели слишком серьезно, и Мальс понял, что очередной человек разгадал финт Байониса.

– Можно сказать и так, – рассмеялся Хор, делая вид, что это все же была шутка. – Схватился с убийцей, потерял сознание, очнулся – Маршал Грозового Мира. Я в те моменты в последнюю очередь думал о проводимом правителями совещании. Но они меня не забыли.

– Тогда можно сказать, что и я, сам того не ожидая, оказался Герцогом Грозового Мира, – очень серьезно произнес Эстилис. – Да, так и есть. Эта новость меня просто потрясла. Признаться, после войны меня не тянуло на великие свершения, и я даже подумывал об отставке, но после объявления госпожи Нистарии другого выхода не осталось. Кстати, вы разве передумали идти на вокзал?

– Нет, не передумал, но у меня ещё полно времени, – нарочито беззаботным тоном ответил Хор. – В конце концов, если там действительно не останется билетов, можно будет чем-нибудь пригрозить и отвоевать место в поезде – Маршал я или не Маршал?

– Маршал, – согласился Эстилис. – Только Грозового Мира. А мы в Облачном. Вы смотрите, благодаря вашей идее регионы совсем разойдутся в разные стороны, а затем захотят и сами стать государствами.

– А может, я того и хотел, чтобы они существовали по отдельности, но союзом? – прищурился Мальс. – Ни одна огромная страна не прожила долго, а мне кажется, что уроки истории следует принимать всерьез. Не объединять, а сводить вместе, оставлять границы, но образовывать прочную связь. Все Миры сильно отличаются друг от друга и стараются скрывать свои секреты, отгораживаться от прочих, идя порой на крайности. По сути, они и сами находятся на дороге к разделению, но если провести его заранее, причем так, чтобы заранее обеспечить прочные союзы, то все может выйти гораздо удобнее.

– Сохранится ли мир между этими частями, зависит только от Эссентессеров, которые займут верховные посты в регионах лет через двадцать-тридцать, – задумчиво сказал Эстилис. – Я к этому времени успею погибнуть или уйти на пенсию, вы, может, и останетесь во главе Грозового Мира символом всех грандиозных изменений. И вот тогда Миры начнут выяснять между собой отношения. Если в их главе будут стоять умные люди, привыкшие, что они одна фамилия, друг другу родня, то мы рискуем получить счастливое будущее. Однако ваша идея способна вылиться и в разрушения – впрочем, как и все идеи государственных систем, существовавшие в разные исторические периоды. Бывают прекрасные законы, но если в них влезет мерзавец – выгода быстро обернется вредом. Увы. Однозначности в нашем мире слишком мало.

– Тех людей, которые решат потом судьбу этих частей, должны воспитать мы, – с уверенностью произнес Хор. – Мы, те Эссентессеры, которые действительно пекутся о благе регионов.

– Позвольте задать вам один вопрос, – тон Эстилиса сделался жестким. – А с чего вы решили, что все имеющиеся рядом с вами правители пекутся о благе страны? Вы не забывайте, что у каждого человека хватает своих тайных целей, ради которых он незаметно переворачивает землю, и только усилия множества людей, направленных в разные стороны, позволяют нашему миру оставаться на месте, хотя он кренится, серьезно кренится.

– Я понимаю, что у каждого – свои идеалы и свой бой, – медленно проговорил Хор, почувствовав внезапную неприязнь к собеседнику из-за этих фраз. – Однако люди при всех их разногласиях и недостатках способны объединяться ради важного дела.

– Объединяются матросы и пассажиры корабля, когда надо выкачивать воду из трюма, – Эстилис тона не менял. – А политики и некоторые военные любят половить рыбку в мутной воде и вонзить нож под лопатку тому, с кем идут в одной упряжке. Тяжелыми условиями натуру не поменяешь. Кроме того, многие часто сами не понимают, что творят.

– А вы-то сами понимаете, что творите? – вклинился посередине его рассуждений Мальс. – Вы знаете, ради чего работаете, постепенно убивая себя этим?

– Разумеется, я знаю, – по губам Эстилиса скользнула холодная улыбка. – Только не ждите, что я сейчас вам это скажу.

***

В дорожных хлопотах и прошел целый час после странного разговора с Эстилисом, давшего мало и лишний раз заверившего, что новый Герцог – необычайно скрытный и умный человек. Наверное, Нистария, ставя его на пост Эссентессера, сама не до конца представляла, к чему это приведет. Однако произошло то, что произошло, и теперь Мальсу приходилось осторожно искать к нему подход, осознавая, что это может быть безнадежным. Эстилис отгородился от всех, пуская порой туманные фразы, но не давая заглянуть внутрь, выпуская частички себя, но четко, как автомат, захлопывая все двери, стоило кому-то приблизиться.

Хор купил три билета, сходил к Эвальду в особняк Мистералей и предупредил, что придется уехать раньше. Последнего это устроило: он не радовался каждому проводимому в Квемере дню, до сих пор, наверное, переживая о сестрах. Тогда, в палате, Мальс не выдержал и на ухо рассказал ему, что на самом деле Раль не умерла, а всего лишь перенеслась во времени. В ответ Эвальд порывисто сжал его руку и прошептал: “Спасибо”. А потом, нервно улыбнувшись, спросил: “Ты знаешь, что за неправильное применение этого дара могут повесить даже Эссентессера?” Хор лишь мрачно кивнул. На “ты” они перешли спустя день совместного пребывания: выкать находящемуся столь близко человеку было как-то некрасиво.

Мальс оставил письмо для отсутствующей в особняке Юнари и вернулся к себе – собрать вещи. Их после переезда из общежития Центра Одаренных осталось совсем мало, а за время проживания здесь добавились только темные очки, богато отделанная трость и небольшая коробочка для лекарств, которую Хор спрятал в маленьком кармашке походной сумки, не желая, чтобы кто-то её увидел. Очень скоро вся одежда и несколько книг, в том числе и та ценная, приобретенная у Толла, оказались уложены, и Мальс с чувством выполненного дела присел за стол, оглядывая комнату, в которой ему довелось провести совсем мало времени. Пожалуй, даже хорошо вышло, что пришлось опять переезжать, потому что кабинет нет-нет да и напоминал о том кошмаре, который в нем происходил.

Горничная сообщила, что пришла гостья, Хор велел впустить. Зашла Юнари, двигаясь элегантно, в руках держа ту же черную шляпу, которую она носила и вчера.

– Помнится, я просила вас, чтобы вы сообщили мне точную, – она выделила это слово, – дату отправления. И тут выясняется, что все внезапно поменялось.

– Увы, – с улыбкой развел руками Хор. – Но вы, надеюсь, не очень огорчены из-за этого? Я подумал, что в столице вам все равно нечем заняться, однако вы можете поехать в Грозовой Мир чуть позже. Это я тороплюсь.

– В столице я всегда могу за кем-то понаблюдать, – раздельно произнесла Юнари. – Но я не собираюсь здесь задерживаться, поскольку мне гораздо интереснее наблюдать за вами. Кроме того, я могу сказать, отчего вдруг перенеслись эти сроки.

– Можете? – изогнул бровь Мальс. Похоже, имелась польза и от её наблюдений за всем.

– Вы согласились на это с подачи Герцога, разве не так?

Хор кивнул, тихонько удивляясь, откуда она могла это знать.

– Этой ночью из Квемеры уезжает театральная труппа – обратно, к себе на родину, в Грозовой Мир, – сообщила Юнари мало согласовывающиеся с темой факты. – Среди них – танцовщица и певица Эссабина, с которой господин Герцог имел по меньшей мере одну встречу, сильно похожую на нечто романтическое.

– Выходит, – не сумел скрыть удивления Мальс, – Эстилис отправляется на три дня раньше, невзирая на возмущение и непонимание прочих Эссентессеров, именно из-за того, что хочет находиться в одном поезде и на одном корабле с этой женщиной? Признаться, я не думал, что он способен настолько следовать, гм, увлечениям.

– Я не знаю, увлечение здесь или что другое, – вздохнула Юнари. – Но факты таковы.

– Ну а что ещё может заставить его двигаться вместе с этой труппой? – принялся размышлять вслух Хор. – Вряд ли секретные планы – какую пользу может принести правителям обычный театр? Даже не знаю… К этим людям стоит приглядеться, а значит, я не зря принял решение ехать вместе с ним.

– Я тоже так думаю, – кивнула Юнари. – Мне надо бы понаблюдать за ними.

– Слушайте, госпожа наблюдательница, – сощурил глаза Мальс, ощущая в её жизнерадостных словах о не самых красивых этически вещах нечто, роднившее её с Эвальдом, – а вы-то откуда знаете, что Эстилис встречался с этой женщиной?

– С Эссабиной, – с готовностью уточнила Юнари. – Я просто это видела.

– Следили за ним?

– Ну почему сразу “следила”? – повела плечиками эта безобидная девушка, так мирно говорившая о коллекции оружия. – Я просто наблюдала, чего в этом плохого? Я же не желаю разносить чужие секреты на всю Квемеру, я просто смотрю за остальными людьми.

Хор некоторое время помолчал, внимательно смотря на неё. Юнари действительно думала, что в эту наивность кто-то может поверить? Вряд ли. Скорее она подшучивала над собеседником, не имевшим возможности опровергнуть её слова.

– И возле меня вы находитесь тоже потому, что вам это интересно, да? – он подчеркнул предпоследнее слово.

– Можно сказать и так, – спокойно призналась Юнари. – Вы привлекли меня с самого первого нашего разговора, и из всех других я бы выбрала вас.

Мальс нахмурился.

– Это что, признание в любви?

– Нет, – с грустью покачала головой она. – Любила вас Адилунд, а я только наблюдаю, но за вами наблюдать приятнее, чем за всеми остальными. Я буду двигаться рядом с вами, пока не найду человека, с которым смогла бы создать истинную семью, как хотела это сделать с вами.

– И Рондер Мистераль позволит это? – угрюмо спросил Мальс, которого совершенно не обрадовала затронутая тема об их с Раль отношении. Сразу вспомнилась сцена в этом же кабинете, когда она так нежно и трепетно призналась в любви. Как же давно это было! Хоть и прошел всего месяц…

– О, почтеннейший глава фамилии уже не заинтересован в скорейшем выборе пути для меня, – заверила его Юнари. – Во всяком случае, ни о замужестве, ни о Центре Одаренных он пока не говорит, предоставляя мне возможность самой все пробовать.

– И с чем же связано изменение его планов? – хмыкнул Хор.

– А вот об этом, – беззаботно улыбнулась Юнари, – спрашивайте его сами.

***

Была хмурая ночь, с неба то и дело начинали падать мелкие дождевые капли. Однако это нисколько не мешало: во-первых, на пятерых человек у них имелось три зонта, во-вторых, все они сидели сейчас в здании вокзала, ожидая, когда прибудет поезд до порта. Несмотря на позднее время, народу на станции хватало: всех их привлекала относительная дешевизна билетов вторых и третьих классов.

Хор, Эстилис, Юнари, Эвальд и Альта сидели друг напротив друга в просторном зале с большими окнами, откуда можно было увидеть приближающиеся огни поездов. Все пятеро занимались тем, что рассматривали друг друга, но кто-то делал это с откровенным интересом, как Альта, кто-то – незаметно и деловито, как Эстилис и Хор.

На улице послышался протяжный гудок пришедшего поезда и шум народа, стремящегося занять свободные места. Пассажиры первого класса не торопились, не желая погружаться в неуместную для их положения суету. А ведь где-то там, среди толкающих друг друга людей, находилась таинственная Эссабина, ради которой Герцог Грозового Мира бросился в эту внезапную дорогу. Может, её он и искал направленным в окно непроницаемым взглядом.

– Пожалуй, нам пора, – объявил Хор, вставая и тяня за ручку походную сумку. У них всех оказалось немного вещей, особенно у мужчин, которые галантно помогали дамам нести среднего размера чемоданы. У самого Мальса галантности хватало, но он помнил о больной спине и радовался, что женщин в их группе только двое. От помощи слуг отказались все.

Их билеты никто не проверял: столь значительных персон моментально пропустили в вагон первого класса, где они разместились в уютных купе. Дамы, наверное, сразу же легли спать, но Хор чувствовал себя относительно бодрым, а ещё он заметил, что Эстилис, провозившись минут пять у себя, направился на улицу. Мальс решил двинуться за ним и, выпрыгнув на перрон, к уже угомонившемуся вокзалу, встретил короткую вспышку зажигалки, осветившую хмурое лицо Герцога Грозового Мира. Он закурил.

– Вы тоже не любите спать ночью? – поинтересовался Эстилис, не оборачиваясь к неспешно подходящему Мальсу.

– Раз уж мне не довелось лечь рано, то какая теперь разница – на полчаса раньше, на полчаса позже, – негромко отозвался Хор, приблизившись почти вплотную.

– Ваша подруга, Альта Каэндра, – она ведь не в восторге от этой поездки, нет? – прежним ровным тоном спросил Эстилис.

– Вы правы, – Мальс с неудовольствием говорил на эту тему. Ему хотелось в ближайшие же дни наладить отношения с Альтой, но та установила жесткую оборону, а на переговоры идти отказывалась. – Впрочем, она не в восторге от всей своей дальнейшей судьбы, так как хотела остаться вместе с семьей в Крылатом Мире, а её отправляют в Грозовой. Увы, такова наша система обучения.

– Столь нелюбимая вами, – прибавил Эстилис. Интересно, как он умудрился изучить Хора после нескольких дней знакомства и пары разговоров? Вряд ли статьи в газетах давали понять, что на уме у Маршала Грозового Мира.

– Да, меня действительно возмущает то, что человек не может сам выбрать, чем ему заниматься. Вроде мы и живем в свободной стране, но права распоряжаться своей жизнью у людей из знатной семьи нет.

– Потому что ими распоряжается страна, – жестче заговорил Эстилис. – Обладание магией подразумевает, что человек должен занимать определенное место во всей системе. Отсутствие дисциплины среди таких людей подрывает общество. На то и нужна общая картина магии, чтобы выстраивать магов и верно применять заложенную в них энергию. Любой такой человек обязан находиться под контролем государства, оттого нас и ставят на заметные посты. Гороскоп вторичен: он всегда дает довольно расплывчатые представления о человеке, основываясь на дарованиях его родителей. Гороскопы составляют умные люди, которые впоследствии, наблюдая, к чему тянется ребенок в детстве, делают вывод о том, в какую сторону его направить. Потом его жизненный путь могут менять, ведь предсказания примерно в сорока процентах случаев ошибаются, да и дар способен меняться в течение жизни. Из-за этого и происходят все перетурбации. Однако в целом схема проста: измерение магии при рождении, составление расплывчатого гороскопа, единственная задача которого – заставить некоторых родителей и большинство обычных людей думать, будто это распределение зависит не от воли вышестоящих лиц. Затем идет выявление в раннем возрасте способностей на основе поведения ребенка, и после этого делается вывод о его будущем предназначении. Впрочем, в тех случаях, когда дар имеет особые характеристики, подходящие лишь для одной семьи, на поведение уже не смотрят. Я что, вас удивил?

– Удивили, – выдохнул Хор. – И одновременно расставили все по полочкам так, что я увидел отсутствие нелепости в этой системе – нелепости, которая не давала мне покоя столь длительное время. Осмелюсь лишь спросить: откуда у вас эти знания о системе обучения?

Эстилис затянулся, острее запахло табачным дымом.

– От Герцога Объединенного Мира, разумеется, – с легким смешком ответил он. – Поскольку именно Эссентессеры занимаются всеми этими вещами, она постаралась просветить меня касательно схемы. Теперь обязанность плести судьбы людей так, как это угодно обществу, лежит на нас с вами, Маршал, тем более что Регент пока не готова к этому.

Регент-то не готова. Но Регент больше многих других обижена на систему талантов, а потому вряд ли захочет ею упоенно заниматься. Об этом Хор подумал со злорадством.

– Я понимаю, что вам это не нравится, и понимаю, что это много кому может не нравиться, – продолжил Эстилис. – Но подобная система необходима для нашего общества, дабы установить контроль над всей магией людей. В конце концов, это не так уж и жестоко, ведь она затрагивает лишь несколько сотен человек, тех, кто по рождению обязан служить стране.

– Раз вы такой знающий, то скажите, – комментировать все это Мальс не желал, его больше интересовали наконец-то получаемые ответы на вопросы, – Центр Одаренных ведь существует для того, чтобы иметь контроль над людьми, по тем или иным причинам потерявшими дар? И в надежде на то, что магия когда-нибудь вернется или усилится, их держат поблизости и якобы экзаменуют на разные таланты? И тех, кто в итоге не восстановил дар, отправляют потом на скудные должности, но дают им усеченную фамилию, чтобы и дальше наблюдать за ними и их детьмИ, ведь магия снова может появиться в череде поколений. Ведь так?

– Так, – кивнул Эстилис. – Вы довольно проницательны.

– Просто я уже три года ломал голову над тем, чем же на самом деле занимаются в этом Центре, – криво усмехнулся Мальс. – Теперь вот все понял.

– И по-прежнему относитесь к этому с хорошей долей скептицизма, – Эстилис снова затянулся, тусклый огонек сигареты разгорелся сильнее, в свете соседнего фонаря был виден уплывающий дым. – Безусловно, я вас понимаю. Но поймите и вы меня… нас. Объединенный Мир. Все это делается не для причуды Эссентессеров, а ради благополучия государства. Судите сами: в каждом из регионов находится немногим более ста человек, и только они дают всю магию этого региона. Фактически на их силе, их резервах движется прогресс, ведь именно они регулярно передают накопленную в резервах энергию в искусственные аккумуляторы. Давайте посмотрим в глаза фактам: на силе этих людей работает вся техника региона. В таких обстоятельствах ценен каждый, и каждый должен находиться поближе, чтобы можно было быстро применять заложенный в нем потенциал. Магов мало, Маршал, и никто из них не принадлежит себе, и всем им следует это понять ещё в детстве. Да, жестоко, признаю. Но без этого мы сейчас сражались бы на шпагах и стреляли бы из пушек каменными ядрами. С законами мира приходится мириться.

– Если бы людей воспитывали в любви к родине, – глухо сказал Хор, – они по первому зову пришли бы выполнять то, что необходимо стране, и не понадобилось бы никаких систем.

– О, если бы все было так просто, – Эстилис в последний раз затянулся, подошел к урне и бросил туда потухшую сигарету. – Вы из Грозового Мира, но вы не присутствовали при войне. А тогда было жуткое время. Тогда половина людей плевала на любовь к родине и на саму свою принадлежность к этой родине, хотя полгода назад они изъявляли готовность сделать все, что угодно, для страны. Нельзя давать установку любить родину. Такие вещи люди должны чувствовать сами, чтобы передавать новому поколению, и парой законов проблему не решишь. Нужны длительные кропотливые действия, постепенно объясняющие народу, что они – граждане Объединенного Мира, неотъемлемая часть огромного государства, та часть, без которой не обойтись. И для этого правительство должно показывать себя с самой лучшей стороны, чтобы им не боялись вверять судьбы. И никогда не стоит забывать, что мерзавцы были, есть и будут. Простите, – вздохнул он, – но я не готов разъяснять сейчас народу эти вещи, потому что я видел множество людей, взбесившихся от любви к якобы родине, а на самом деле – просто от гордыни. Пробуйте создавать идеальный мир, Маршал. Может, у вас и получится.

Помолчав некоторое время, Эстилис прибавил:

– Поезд уходит через пять минут. Нам пора.

========== Часть вторая. Серебряный венец ==========

Лента времени: виток назад

Не первая дорога, не первый полет, но впервые – нетерпение, связанное с тем, что ожидало в конце пути. Обычная сдержанность откладывалась в сторону – она заслужила то, к чему двигалась столько лет и что получила теперь. Она имела полное право радоваться, хоть и не слишком громко, дабы не тревожить общественное спокойствие.

Эриция Зорренд, которой через несколько дней предстояло стать Эрицией Эссентессер, направлялась из Серебряного Мира в Квемеру, к Регенту, к своей новой учительнице. Когда выбирался новый её преемник, для многих разочарованием вышел Миане Эссентессер, пятнадцатилетний мальчик, который имел необычайно сильный дар и потому стал заменой погибшему Алексису. Тогда Эриция расстраивалась, теперь же понимала, что ей судьба уготовала более почетную дорогу. Нынешний преемник находился в тени Ориасы, и для того, чтобы запомниться людям, ему требовалось совершить нечто неординарное. Будущему Регенту Грозового Мира более повезло: уже само это назначение выступало на редкость неординарным событием, а получить успех в рамках преобразования страны значило запечатлеть свое имя в истории. Только час назад Эриция осознала это и окончательно уверилась в том, что эта дорога существовала лишь для нее.

Воспитываемая среди Зоррендов, она неплохо знала теории сочетания энергии и общей картины магии, а потому понимала, что раздельное Регентство принесет благо стране, и стремилась стать тем, кто это благо предложит людям. Тоус Зорренд, старый и уважаемый всеми в семье учитель, относился к идее скептически, считая, что Эссентессеры в Объединенном Мире должны быть только одни, иначе же получится не государство, а лоскутное одеяло, грозящее разорваться на несколько частей. Негоже, считал он, после всех усилий, затраченных на слияние стран, снова проводить меж ними какую-то черту, наделяя каждый регион правителями. Эриция возражала, утверждая, что черту провели с самого начала, установив границы для магии каждого Мира, и они весили куда больше, чем наличие Эссентессеров, поскольку в сохранении магических секретов были заинтересованы практически все граждане: от этого зависело благополучие каждого региона.

Немало споров прошло из-за этой идеи, и в итоге стороны остались каждая при своем мнении. И Эриция Зорренд, окрыленная преобразованием страны, летела в столицу, дабы лично принять в этом участие. Молодость будущего Регента не могла помешать выполнению её обязанностей: это Маршалу и Герцогу требовался опыт, а главу магической ветви власти оценивали лишь по способностям.

Маршал её беспокоил: похоже, он не имел ни выдающегося дара, ни достаточного опыта. Его взяли на этот пост исключительно из-за авторства идеи, и Эриция считала, что это неправильно, особенно если учитывать неспокойное положение региона после прошедшей войны. Сможет ли двадцатилетний молодой человек, имеющий военные таланты, но последние десять лет учившийся совсем другому, справиться со всем, что обязан делать правитель? Ко всему прочему добавлялось то обстоятельство, что Грозовой Мир был родиной Мальса Хорана, а значит, там на него могла влиять семья, в особенности отец, который до появления Эссентессеров стоял вторым в регионе после Рондера Мистераля.