Текст книги "Песочные часы перевёрнуты вновь (СИ)"
Автор книги: X-Law
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Понимание этого было для Алриса с одной стороны совершенно удивительным и невозможным, но потом, тщательнее подумав, он пришёл к выводу, что, как ни печально это признавать, но к этому давно всё шло. Невозможно жить с некромантом рядом и не захотеть его. Тут дело даже не во внешности Кейне, которая бывшему шпиону, по правде говоря, казалась весьма своеобразной, но уж точно не красивой. Эти красные волосы, бледная кожа, разноцветные глаза… в общем, странно всё как-то.
Так что причиной желания Алриса стало притяжение. Невероятное, тёмное притяжение, которым Кейне обладал. Его магия смерти, его жестокость, агрессия, уверенность, сила – всё это сводило с ума, помутняло разум, заставляя расползаться по телу невыносимый жар, который было всё труднее терпеть.
Наученный горьким опытом, Алрис проверил себя на все заклинания, он просканировал все магические уровни, убив на это весь день и половину ночи. Он смог лично увидеть свою связь, ту самую, о которой говорил король раньше: связь собственной жизни с его. Алрис проверил её свойства, тщательно испытал, чтобы получить как можно больше информации. На связи не было следов влияния, следов смерти или проклятия. Это была очень простая односторонняя система, завязывающая жизнь Кейне на жизни мага из Совельдейма. Алрис был его якорем в этом мире, и, судя по всему, поделать с этим уже ничего было нельзя. Как-то некстати полезли в голову мысли про «…и умерли в один день».
Кейне был до неприличия невнимателен к Алрису и его чувствам. Он водил любовников, он пропадал ночами непонятно где, он почти не приглашал бывшего шпиона к себе, не проводил с ним время, полностью погрузившись в обучение Хэнии. Сначала Алрис как-то пытался обратить на себя внимание, но натыкался или на вежливые отговорки и формальную улыбку, или на полное игнорирование. Кейне действительно был занят, и ему на самом деле было не до метаний бедного мага. Поняв это, маг пошёл по более привычному и простому пути: стал подавлять в себе всё то, что чувствовал.
Он уговаривал собственный разум, уговаривал тело, которое так сильно реагировало на близость некроманта, и всё равно каждый раз, когда Кейне оказывался рядом, сердце начинало биться стремительно, а в голове крутилось такое, что Алрису было стыдно за собственную неуёмную фантазию. Правда, её можно было оправдать наличием определённого опыта. В конце концов, он спал с Кейне. Пусть и под заклятием, не по собственной воле, но он помнил, как было хорошо тогда. Он помнил их ночи, ласки некроманта, то, как он стискивает зубы, чтобы не стонать. Почему-то именно последний момент заводил больше всего: у Кейне почти идеальный самоконтроль, и нарушить его – это что-то особенное.
Наверное, последней каплей стали стоны Алана Рована, доносившиеся как-то утром из тронного зала. Дверь в него была закрыта наглухо, окна задёрнуты шторами, а акустика помещения делала своё дело: стоя у входа Алрис слышал каждый шорох.
«Что же с человеком нужно делать, чтобы он так кричал?» – с не совсем искренним возмущением подумал Алрис.
В голове крутилось что-то о том, что так делать неприлично, даже королю, и что Алан мог бы быть более сдержанным. И вообще пора уже уходить отсюда, он же просто проходил мимо, нечаянно услышав… Но отпираться было бесполезно: Алрис жадно ловил каждый звук, и всё сильнее в нём говорила зависть. Он должен был быть на месте Алана! Это его, а не эту шлюшку Кейне должен трахать на том самом троне, на котором король сидит во время официальных приёмов всяких послов. Это его стоны должны разноситься по половине первого этажа, смущая слуг и горничных.
«Я схожу с ума…» – мрачно констатировал Алрис, заставляя себя отойти от двери и убраться поскорее в собственную комнату, где его ждал холодный душ и полное безделье.
Он весь день провалялся в кровати. Почему-то не было сил никуда идти, не хотелось делать ровным счётом ничего. Внутри была пустота, какая-то совершенно дикая и тоскливая, и поэтому когда яркий солнечный свет сменился серебряным лунным, парень встал, вздохнул, принял душ, кое-как расчесал немного отросшие за проведённое в Авертри время волосы, и, загоняя прочь страх, вышел в коридор. Он теперь знал, чего хотел, он уже проиграл, и он больше не мог ждать. Он должен попытаться, должен прибегнуть к последнему способу, потому что иначе он просто погибнет. Это неправильно, унизительно, плохо. Но он этого хочет. И ничего не поделать.
Когда Кейне открыл дверь, на его лице не было удивления. Алрис пытался найти его там, но безуспешно. Наверное, его маленькая тайна долго оставалась тайной лишь для него. Ну разве можно было не ожидать проницательности от такого, как эктос? И почему-то это принесло Алрису облегчение. Прямо с порога, не тратя время на разговоры, он потянулся к Кейне, обвивая руками его плечи и медленно, с чувством целуя, пробуя на вкус его губы, вспоминая его запах и его тепло.
Жёсткие красные волосы некроманта коснулись лица Алриса, и он вцепился в них пальцами, пользуясь тем, что у себя в комнате Кейне предпочитал обходиться без каких-либо причёсок.
С этого момента поцелуй стал жёстче, переходя на новый уровень, и Алрис легко поддался собственным порывам, прижимаясь к Кейне до боли, стискивая его, толкая вперёд, в комнату, лишь краем сознания отмечая, что некромант умудрился лёгким взмахом руки закрыть дверь.
Почему-то это здорово возбудило. Наверное, потому, что означало согласие, и Алрис, застонав, отошёл от некроманта на пару шагов, глядя на него с желанием и испугом, пытаясь понять, что же Кейне думает по поводу происходящего и видя лишь безразличное спокойствие. Эктос просто внимательно смотрел на него, и в темноте его глаза ловили отблески лунного света, которые искажались в радужке, напоминая звёзды.
– Уверен?.. – мягко спросил Кейне, осторожно проводя пальцами по скуле Алриса, и тот задрожал.
Они упали на кровать, и Алрис оказался прижат к плотному одеялу, на котором был вышит серебряной нитью какой-то причудливый узор, напоминающий паутину. Маг провёл по ней пальцами, которые тут же перехватил Кейне, переплетая со своими. Это была странная поза: удерживая одну руку, некромант ласкал его второй: медленно, очень вдумчиво исследуя губами шею, под кожей которой отчаянно бился пульс.
Спать с парнем на трезвую голову было страшновато. В том смысле, что Алрис впервые за всё время по-настоящему осознавал, что именно он хочет сделать, и от этого было немного не по себе. Но Кейне словно видел это. Он был аккуратен, нетороплив, доведя в итоге мага до такого состояния, что реальность начинала расплываться, утопая в сладком мороке, и тело само выгибалось навстречу, забывая обо всём.
Язык эктоса оставлял на коже влажные полосы, его кроваво-красные волосы, в свете луны ставшие тёмно-багровыми, рассыпались по широким плечам так непривычно, делая Кейне похожим на демона. Его пальцы творили что-то невероятное, проходясь по всем самым чувствительным точкам, и Алрис подавался им навстречу, кусал губы и хрипло стонал, чувствуя, что долго всего этого не выдержит. Он не представлял, что это будет так, он вообще не знал, чего ждать от некроманта теперь, после всего, что было. И поведение Кейне, его отношение стало для Алриса настоящим открытием: некромант был внимательным и чутким, он улавливал каждый вздох, каждое движение, и реагировал на них соответственно. Неясно было, чем это объясняется. Возможно, Кейне был таким от природы, а может набрался опыта с бесконечными любовниками. Но факт был фактом: он делал всё именно так, как хотелось Алрису, причём последний ни словом не выражал своих пожеланий.
– Больно не будет, – предугадывая вопрос мага, тихо произнёс Кейне, прошептав заклинание.
Внутрь толкнулись пальцы, сразу два, и Алрису казалось, что это для него слишком много. Но, вопреки ожиданиям, тело приняло их довольно легко, отозвавшись лишь едва ощутимой неприятной вспышкой, которая прошла почти тут же. Пальцы немного раздвинулись там, внутри, влажно хлюпнула смазка, и по телу Алриса прокатилась такая волна наслаждения, что он, не сдержавшись, застонал, двинувшись вперёд, навстречу руке Кейне. Некромант отнёсся к этому без особого внимания: он знал, как будет лучше, поэтому пока не торопился входить в Алриса сам, растягивая его долго и настойчиво, так, чтобы потом не было никаких «Осторожнее!» и «Стой!».
– Хочешь лицом к лицу? – это был первое более или менее полноценное предложение, которое Кейне произнёс за всё это время.
Алрис почувствовал, как кровь прилила к щекам. Вопрос был настолько неприличным и постыдным, что у него не находилось слов. Он даже кивнуть или помотать головой не мог, смотря на Кейне умоляющим взглядом, и некромант усмехнулся.
В следующий момент, без всякого предупреждения, он толкнулся в тело мага, проникая сразу почти до конца, одним плавным движением, и Алрис охнул, зажмурившись от нахлынувших разом ощущений. Он теперь понимал смысл вопроса Кейне, он на себе чувствовал, что так, открыв глаза и видя его прямо перед собой, гораздо сильнее возбуждение, гораздо острее чувствуется каждый толчок внутри. Чуть прикрытые глаза напротив, плотно сжатые губы и невероятно проникновенное, дурманящее выражение лица. Глядя сейчас на него, Алрис искренне не понимал, как мог сдерживать себя так долго.
Он неосознанно приподнял ноги, и Кейне мгновенно подхватил их под коленями, притягивая Алриса ближе, входя уже полностью, немного подаваясь вперёд, так, чтобы тот почувствовал его до конца. Кожа некроманта была горячей, хотя из-за бледного цвета казалось, что это должно быть иначе, и на ней медленно, неторопливо проступала испарина: в комнате действительно было душно.
Больше не думая о стыде, Алрис двинул бёдрами, теряя голову от новых ощущений, от полноты и яркости. Его тело требовало ещё, больше, в своём темпе, и в этот самый момент Кейне как-то очень легко поднял его, заставив сесть, а сам откинулся на спинку кровати, укладывая руки на бёдра мага. Алрису не нужно было объяснять, чего именно от него хотят.
Прикусив губу от напряжения, он осторожно приподнялся, пока ещё не совсем понимая, как именно нужно двигаться, а Кейне, не давая ему опомниться, заставил его опуститься вниз, резко и сразу до предела. Алрис закричал, но отнюдь не от боли, и тут же сам жадно повторил это движение, потому что это было именно то, что ему было нужно.
Он положил руки Кейне не плечи, сплёл их языки в мокром поцелуе, и, стоная эктосу в рот, принялся двигаться, чувствуя, как тело накрывают сладкие волны, как кружится голова и теряется ощущение времени. Он не думал, что секс может быть таким. Он не думал, что может быть таким некромант. И уж конечно даже не догадывался о том, что в груди будет так щемить, что всё внутри будет ликовать и петь, не просто от какого-то возбуждения, а от чего-то, о чём думать было бесконечно больно.
Он принадлежал Кейне, он был только его, и от понимания этого перед глазами мелькал фейерверк. Руками по телу, прижимаясь ближе, вжимаясь в него, дыша на ухо и втягивая носом его аромат. Губами по волосам, потом укус в шею и приглушённый стон в плечо. Алрису хотелось плакать, и это чувство раздирало его на части.
– Кейне… – всхлипнул он, беспомощно и жалобно, а некромант, приблизившись, поцеловал его в лоб, задержавшись на пару мгновений, успокаивая и давая понять, что он рядом.
Не могло быть такого, и не должно было быть. Не было названия этому чувству, по крайней мере, Алрис не мог его сейчас дать. Просто это жило внутри него, и, кажется, жило давно. Что-то, казавшееся невозможным, ненужным и страшным, но в итоге победившее и распустившееся, впустившее корни в самые дальние уголки души. Так нельзя. Он ведь не выдержит, если…
Заглушая собственные мысли, Алрис вновь двинул бёдрами, топя боль в оглушающем наслаждении.
Он не мог сказать, сколько всё это продолжалось. Он сам не понимал, как потом дошло до второго раза, такого, что одеяло и подушки с кровати были сметены напрочь, а воздух окончательно пропах сексом.
Алрис потом всё-таки уснул, вымотанный до предела, под внимательным взглядом некроманта, которому, кажется, сон вообще нужен не был. Именно Кейне его потом и разбудил, мягкими прикосновениями, взглянул в его глаза, тихо произнеся:
– Уже утро, Алрис.
И после этой фразы маг, не споря, оделся и ушёл к себе. По купающимся в рассвете коридорам, по абсолютной тишине дворца, которую нарушал лишь тихий шелест его шагов.
Он завалился в кровать, едва взглянув на себя в зеркало и отметив яркие следы прошедшей ночи, и уснул очень быстро, практически сразу, как коснулся головой подушки. Мыслей в голове было много. И всё они заслуживали того, чтобы обдумать их позже, в более адекватном состоянии. А не тогда, когда внутри растекается мёдом удовлетворение и удовольствие. Алрис покинул спальню Кейне, но словно до сих пор был там. До сих пор с ним. И это казалось самым правильным вариантом из возможных в этой жизни.
Они должны были стать идеальной магической парой. Некромант и предсказатель: невероятная комбинация, с которой никто не смог бы тягаться. Оставалось лишь раскрыть силу самого молодого из них, и именно с этим были самые большие проблемы. Кейне не был удивлён, что у Хэнии далеко не всё получается, но он даже не представлял, что это выльется в такое: Каю требовалось постоянное присутствие целителя.
Здесь всё упиралось в чисто техническую сторону вопроса: как эктос Хэния обладал способностью переправлять в этот мир огромное количество мертвой энергии. Как получивший силу буквально неделю назад маг он был не в состоянии контролировать этот процесс в принципе. А энергия мёртвых в таком количестве попросту раздирала людей в клочья.
Кейне спасало то, что он сам некромант и способен выдержать и не такой напор, у Хэнии защита шла по тому же принципу, а вот Кай, будучи предсказателем, каждую тренировку заканчивал в глубоком обмороке и в лучшем случае с вывернутыми конечностями. Последствия для него, на самом деле, были не такими плачевными, как могли бы быть, поскольку в значительной степени на него распространялась защита магического партнёра. Но и того, что было, предсказателю хватало с излишком.
Сначала Кейне думал, что Кая можно убрать, чтобы лишний раз не подвергать этой пытке, но как только он это сделал, энергия из Хэнии полилась таким потоком, что остановить её удалось лишь применив всё, что у Кейне было в запасе, пожертвовав при этом одним залом для тренировок, который по большей части превратился в пепел и руины. Необходимость «воды» в паре была совершенно очевидной. Так что в следующий же раз Кай снова пришёл, сел в углу и просто уткнувшись глазами в пол.
Вообще они были странной и какой-то неправильной парой, хотя бы потому, что связывало их вовсе не то, что должно было. Обычно такие, как они, связываются взаимными чувствами друг к другу, настолько сильными, что остальным о подобном нельзя и мечтать. По идее Кай и Хэния должны были практически ходить за ручку, поедать друг друга взглядами, целоваться по углам, а может и заходить дальше, несмотря на то, что «огню» не так много лет. Но они были на удивление отстранены. Любому становилось понятно, что никакой любовью здесь и не пахнет. Но что-то же должно было держать их вместе…
Подсказку об этом Кейне получил, как ни странно, от Алриса. Ночевавший в его комнате боевой маг порой выдавал вполне здравые мысли. Сначала, правда, некромант не особо поверил в подобную теорию, но потом пришёл к выводу, что это – самое вероятное объяснение: Хэнию и Кая связывали не чувства друг к другу, а любовь к Деамайну. На первый взгляд это казалось бредом. Разве может магическая пара основываться на чувствах к кому-то третьему? Но, видимо, это был уникальный случай: боль от потери соединила двух магов крепче, чем что-либо, и, глядя на это, Кейне лишь вздыхал, гадая, что будет дальше.
Возможно, однажды любовь к мужчине перерастёт в их общую любовь друг к другу, и тогда всё пойдёт по классическому сценарию. Возможно, этого не случится, и каким-то образом они умудрятся всю жизнь чувствовать что-то общее к Деамайну. Но, как бы то ни было, это была самая невероятная пара из всех возможных.
– Ты не хозяин дара, Хэния, – в двадцатый уже раз объяснял Кейне, вздыхая. – Ты не приказываешь ему, ты его направляешь. Дар принадлежит нашей Матери, мы не можем претендовать на него.
– Я понимаю, – сквозь зубы процедил мальчик, судорожно переплетая пальцы.
Его зелёные глаза отчаянно сверкнули, по телу прошла дрожь, потом ещё раз, а потом он охнул и упал на одно колено, оглушённый потоком хлынувшей силы. В углу тихо застонал Халлрон, вцепляясь в собственное плечо, по которому расплывались кровавые пятна.
– Кай! – закричал мальчик, бросаясь к партнёру, но его тут же перехватил старший эктос.
– Не приближайся, – спокойно сказал он. – Так ему хуже.
Кусая губы, Кай сдерживал крики, поскольку при приближении Хэнии боль действительно становилась агрессивнее. Он вообще в последнее время ощущал её почти всегда, даже когда мальчик не тренировался: она как будто была его сущностью, окутывая хрупкое тело, разливаясь вокруг и затопляя всё. Хэния был абсолютным, чистым разрушением, и Каю было очень интересно, видит ли это Кейне.
С тех пор, как они стали магической парой, у Кая немного изменилось предвидение. Стало глубже и масштабнее, намного чётче и аккуратнее. Всё больше в нём было каких-то иных людей, которых он никогда не видел, но с которыми необъяснимым образом чувствовал связь. Он видел рыжеволосого юношу, который жарко целовал высокого и мрачного парня. Он видел мальчика, едва ли старше Хэнии, с яростными глазами и клинком в одной руке. И он видел болезненно-худую девочку, чьи волосы спадали ниже щиколоток, расстилаясь потоками по земле, высвечивая серебром в лунном свете. Её он почему-то видел особенно близко. Нэй, Алисандр, отец, сам Кейне – образы мелькали перед глазами, формируя поток времени, и в итоге Кай смирился, привыкнув жить на два мира сразу. Его уже не сотрясали приступы, даже при очень сильных видениях. Он просто закрывал глаза, по телу пробегала мелкая дрожь – и на этом всё заканчивалось. Во многом это было удобно.
Если и было в новой жизни что-то, что не устраивало Кая, так это непреодолимое, дикое желание постоянно быть рядом с Хэнией. Они довольно быстро стали спать в одной постели, заняв приглянувшуюся комнату во дворце. Просто потому, что иначе было невозможно. Кай прижимал к себе мальчика, терпя терзающую тело боль, и тот мирно засыпал, выглядя так безмятежно и тихо, что не верилось, что именно он – самый сильный некромант после Кейне. И то это «после» явление весьма временное.
– Ты не понимаешь своего дара, – вздохнул Кейне. – Твоя цель – вовсе не в том, чтобы уничтожать и разрушать. Некроманты – это круговорот создания, возвращающий равновесие в мир.
Когда Кай это слышал, ему хотелось смеяться, и иногда сквозь стиснутые от боли зубы действительно прорывались отдельные смешки. Он был уверен, что Деамайн такому короля не учил. И ещё больше он был уверен в том, что Хэнии подобная философия чужда совершенно. Ну не может этот мальчик нести в себе принципы добра и гуманизма! Он совершенно не такой.
– Представь себе реку, – начал Кейне в очередной раз. – Поток – это твоя сила. Попробуй сократить его, как только можешь.
Хэния кивнул и прикрыл глаза. Ненадолго в зале повисла идеальная тишина, а потом в своём углу закричал Кай, согнувшись пополам и отплёвывая кровь, которая, стекая, пачкала подбородок и ворот рубашки. Глаза Кейне сузились, и он яростно встряхнул Хэнию за плечи, так, что мальчик едва не упал.
– Ты вообще стараешься?! – закричал старший некромант, выходя из себя.
Он не понимал, почему его усилия не приносили никакого результата. Неважно, насколько недавно Хэния получил дар, неважно, что он ещё очень юн. У Кейне это упражнения получалось ещё в тринадцать лет, и он не верил, что южанин настолько бездарнее, чем он. Образ реки всегда работал идеально, формируя поток энергии и помогая с ним справляться. Так почему же сейчас ничего не выходило?!
– Я стараюсь! – закричал в ответ Хэния, и короля ударило мощным потоком прямо в грудь.
Он пошатнулся, отступив на шаг, и мгновенно подавил зародившуюся в душе ярость. Нужно быть спокойнее, иначе это ни к чему не приведёт. Кейне сделал глубокий вдох.
– Хорошо, Хэния – медленно сказал он. – Давай попробуем ещё раз. Представь себе реку…
– Таланта учителя в тебе ни на грош, – раздался вдруг голос, который король никак не ожидал услышать.
В зал стремительно, словно не сомневаясь, что имеет на это право, вошёл Кристофер Халлрон, бросив беглый взгляд на сына и поджав губы.
Серые глаза мужчины встретились взглядом с Кейне, потому перешли на Хэнию, а потом мужчина, подойдя ближе, сказал:
– О том, что нужно представлять реку, тебе рассказал Деамайн?
Кейне, не совсем ещё отойдя от шока, покорно кивнул. Кристофер усмехнулся.
– Неудивительно. Он всё-таки был весьма достойным учителем.
Похвала в сторону некроманта в исполнении главы рода Халлронов была столь редким явлением, что Кай недоверчиво поднял на отца глаза, отвлекаясь от ноющей, тупой боли в груди и внимательно вслушиваясь в разговор
– Ты никогда не думал, что река – это только твоё? – задал Кристофер странный вопрос, и Кейне недоумённо поднял бровь.
Мужчина, хмыкнув, пояснил:
– Река – это твоё восприятие силы, это твоя форма. Деамайн это сразу понял, и поэтому давал тебе именно такое описание, чтобы ты учился контролировать энергию. Но Хэния другой. И твоё описание силы ему явно не подходит.
– Другой? – переспросил старший эктос, удивлённо глядя на Кристофера.
– Именно. Поэтому прежде, чем учить его, ты должен понять, какова его сила и на что она похожа. А потом уже давать ему образ для контроля. Это, вообще-то, элементарное правило.
Кейне в задумчивости потер рукой подбородок, склонив голову вниз. Он понимал, что Кристофер, вероятно, прав. Конечно, о подобном варианте король никогда не слышал, но что-то ему подсказывало, что он не лишён разумности. Оставалось только понять, как именно найти то, что подходит Хэнии.
– Кай, может у тебя есть какие-то идеи?
Громкий голос старшего Халлрона, отразившийся от каменных стен, заставил Кейне вздрогнуть, оторвав его от размышлений.
Предсказатель, сидевший на полу, на мгновение притих, словно упорядочивая мысли, а потом посмотрел на своего партнёра, прямо в его искристо-зелёные глаза.
– Он не вода, – медленно произнёс Кай. – Он ветер.
========== Глава 29 ==========
Теперь он понимал все слова Кейне о том, что он глупый и что ничего не знает о жизни. Он понимал телохранителя принцессы Сесиль, хотя раньше называл его циничным подлецом. Просто он теперь любил, и это чувство оказалось чем-то гораздо более значимым, чем он полагал. Весь мир делился на «до» и «после», делился на «он» и «остальные», и в этом своём контрасте он был абсолютно нов.
Странным было то, что впервые настоящую любовь он испытал в таком возрасте, что он наконец-то понял, как это должно быть. Когда трудно дышать, в голове марево, и всё сосредотачивается лишь на одном человеке, на его жизни, желаниях, жестах. Кейне не был особо ласковым днём, но это с лихвой компенсировалось ночью. Алрис теперь не представлял, что значит быть не в его постели, как можно без его поцелуев и ласк. То, что он отрицал раньше, прорвалось со всей своей скопившейся силой, отчаянно компенсируя те дни, когда маг как-то пытался себя контролировать.
Он не должен был делать этого. Во всяком случае, Кейне бы точно такого не позволил. Но дикий страх потерять эктоса заставлял Алриса что-то предпринимать.
Он был хорошим шпионом. Вероятно, даже более хорошим, чем думал Мастер. И для своего плана он собрал все умения, всю свою смелость, потратил уйму времени, лишь бы организовать всё максимально правильно и точно.
Труднее всего было узнать, где сейчас находится Мастер и при этом не вызвать лишних подозрений. К счастью, Алрис работал на него достаточно долго, чтобы всё это провернуть. Он исчезал из дворца и умудрялся делать это так, что Кейне на самом деле ничего не подозревал. Он крутил верёвочку интриг и в итоге пришёл к цели, выйдя на небольшую квартиру в центре Авертри, которая официально принадлежала какой-то пожилой почтенной даме. Вероятно, женщина симпатизировала оппозиционному движению и мечтала избавиться от некроманта, раз уж отдала квартиру в распоряжение чужих людей.
Алрис, продумывая свой план, боялся, что Кейне его раскусит, но ещё сильнее он боялся того, что однажды сам может всё разболтать эктосу. Просто когда они были рядом в одной постели, и когда рука Кейне спокойно и уверенно лежала у Алриса на бедре, в таком собственническом, но одновременно очень естественном жесте, горло перехватывало и хотелось закричать:
– Меня могут убить, ты понимаешь?!
Но Алрис стискивал зубы и просто вздыхал, придвигаясь ближе, чтобы ощутить тепло тела некроманта.
Сложно было сказать, как так быстро всё могло измениться, как из врага Кейне стал самым дорогим существом. Это произошло как-то слишком стремительно, но никогда ещё в жизни Алрис не был настолько в гармонии с самим собой. Казалось, что стоило лишь ему отпустить все предрассудки, забыть о прошлой надуманной ненависти, как мир преобразился. Он сейчас действительно видел в Кейне много положительных черт, и, положа руку на сердце, нельзя было назвать эктоса самым жестоким правителем, ведь Алрис как никто другой знал, что власть и смерть всегда идут рука об руку.
Своих врагов уничтожали все. Убивала их Ханаан, убивал их Сэфис, да и все другие. Разница была лишь в том, что большинство королей предпочитали действовать чужими руками, не так явно, как это делал Кейне. А у некроманта просто была сила и возможность самостоятельно устранить целую армию, не прибегая к чьей-либо помощи. Так что в количествах жертв разница между ним и другими правителями едва ли была. А вот в человеческих качествах отличий было много.
Главным было то, что Кейне был честным. Даже удивительно, насколько. Нет, он, конечно, многого не договаривал, порой вообще нёс что-то маловразумительное, но в том, что он говорил, не было лжи – это Алрис уже давно понял, ещё до того, как добровольно лёг к эктосу в постель. А ещё Кейне был добрым. Странно это говорить о некроманте, но было в нём какое-то сочувствие и сострадание. Несколько своеобразное, конечно, но всё же. И это пленяло. Пленяло так же, как и необъяснимая чувственность эктоса, его ненавязчивая, но тем ни менее ощутимая сексуальность. Когда Алрис был рядом с Кейне, сердце замирало, а от пронзительного взгляда демонических глаз по телу прокатывалась дрожь. А после секса были особые минуты, когда они просто лежали рядом, тяжело дыша, а потом Кейне протягивал руку и медленно начинал перебирать каштановые пряди, перекатывая их между пальцами.
– Спать хочешь? – тихо спрашивал он, и в груди разливалась какая-то необъяснимая сладость, сводящая с ума.
А потом наступал день, и теперь в нём уже находилось места для мага из Совельдейма. Они с Кейне вместе разбирали документы, принимали каких-то чиновников, магов и многих других, обедали, пили чай, шутили и беседовали обо всём подряд. И в такие моменты Алрис не уставал поражаться тому, насколько король умён.
На самом деле, хоть бывший шпион и был старше, и, как ему казалось, имел немалый жизненный опыт, он чувствовал себя так, словно он младше. Не верилось, что Кейне всего восемнадцать, потому что всё то, что он говорил и делал, значительно превосходило этот возраст. Сложно было сказать, сказывалось ли в этом влияние Деамайна, или может что-то ещё, но Кейне был взрослым. По-настоящему взрослым, не боящимся принимать решения и нести за них ответственность. Пожалуй, последнего Алрису слегка не хватало.
Но то решение, которое он принял, чтобы защитить того, кто был ему по-настоящему дорог, было действительно значительным.
Алрис не стал ждать ночи, потому что ночь – это их с Кейне время, и если Алрис вдруг не явится в спальню и король не сможет его найти, то поднимется настоящая паника. Так что парень просто проводил Кейне в зал для тренировок, подождал, пока захлопнется дверь, и, сделав глубокий вдох, отправился на встречу с тем, кто когда-то обещал ему исполнение мести.
Тренировка с Хэнией – это надолго. У мальчика не очень хорошо получалось, хотя подробностей его учитель и не раскрывал. Хотя с некоторых пор, когда в зале стал появляться и Кристофер Халлрон, дела, кажется, пошли в гору. По крайней мере, Кай, которого Алрис встречал порой в коридорах, перестал напоминать призрака и его лицо приобрело несколько более здоровый цвет. Оставалось лишь гадать, что происходит за этими тяжёлыми деревянными дверями.
Алрис вышел из дворца вовсе не в своём обычном виде. Переборов себя, он взял из кабинета Кейне то самое зелье, которое некромант выпил сам, когда повёл своего телохранителя к Сэфисам. Небольшой запас его стоял на средней полке большого шкафа, и Алрис вполне справедливо полагал, что отсутствия одного пузырька некромант сразу не заметит. Правда, очень сложно было заставить себя положить в зелье кусочек мертвечины, но Алрис, справившись с тошнотой, смог это, отметив, что, оказывается, на вкус всё это вполне сносно, потому что если бы было иначе, то его бы точно вырвало.
Так что дворец покидал вовсе не бывший телохранитель короля, а незнакомый высокий брюнет, чьё лицо портил слишком уж крупный нос и излишне тонкие губы. Но вот внешний вид волновал сейчас Алриса меньше всего.
Он уверенно шагал по улицам, не привлекая лишнего внимания, и лишь один раз спросил дорогу, запутавшись немного в извилистых столичных улочках. Сначала он хотел пойти через площадь, но потом решил, что так будет хуже, и свернул в закоулки, выбирая более длинный, но менее заметный путь: он хотел оставить как можно меньше следов.
Когда он только шёл к дому, где должен был быть Мастер, он не чувствовал ничего особенного. И лишь перед дверью, когда он уже занёс руку, чтобы постучать, сердце заколотилось так стремительно, что, казалось, сейчас не выдержит.
«Спокойно... Ты справишься», – сказал Алрис самому себе, и, вздохнув, уверенно постучал.
Стоит отдать должное зелью Кейне: мужчина Алриса не узнал. Не сработали не оповещающие заклинания, ни сигнальные руны: для магии Алрис сейчас был тем, кем был, и все ловушки не видели в нём никакого подвоха.
– Чем могу вам помочь? – вежливо спросил Мастер, разглядывая нежданного гостя.
– Я хотел поговорить с вами о короле. Мне говорили, что вы этим интересуетесь, – без всяких колебаний ответил Алрис.
