Текст книги "Песочные часы перевёрнуты вновь (СИ)"
Автор книги: X-Law
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
Всё сделано для будущего величия этого мальчика-эктоса. Столько лет потрачено, столько сил. Кейне не понимал, не всегда осознавал, но всё, что делал Деамайн, было только ради него. Интриги, убийства, притворство, секс по расчёту, грубость – это всё только ради Кейне, ради его великого будущего. У Деамайна ведь никого и никогда по-настоящему не было. Только ученик, его главная надежда в жизни, его свет, его всё...
Перехватило дыхание – это отказались работать лёгкие. Сознание постепенно начало мутнеть, выталкивая прочь образ красноволосого эктоса, великого некроманта, которому уготовано больше, чем он предполагает. Разноцветные глаза демона, его тихие стоны, его протесты и любовь к целителю. Натренированное тело, жестокая усмешка, его великая сила. Кейне. Личное безумие, длиною в пять с лишним лет...
В эту ночь они заночевали в каком-то доме в лесу. У Кейне вообще был талант отыскивать эти самые дома, словно построенные специально для него: удалённые и одинокие, где и хозяев порой не было. Одни Высшие знают, откуда он о них узнавал, но Алрис уже не сопротивлялся: уж лучше в доме, на отдельных кроватях, стоящих далеко друг от друга, чем в тесноте кареты, там, где кажется, что ещё немного – и услышишь биение чужого сердца.
Кейне вскочил среди ночи, вскриком разбудив мирно спящего Алриса. Он сидел на кровати, обняв себя и мелко дрожа, и бывший шпион был готов поклясться, что никогда не видел ничего подобного в эктосе.
– Деамайн… – срывающимся шёпотом произнёс Кейне, а потом закрыл лицо руками, судорожно дыша.
– В чём дело? – Алрис осторожно коснулся плеча короля, а тот вдруг схватил его за руку, потянув на себя.
– Идём, – сказал он, глядя на парня безумными глазами.
Алрис не мог понять, куда и как именно. Похоже, Кейне был не в себе.
– Хотя стоп… – сказал некромант. – Тебя я пока не смогу провести…
Кейне вскочил с кровати, заметавшись по комнате и торопливо одеваясь.
– Собирайся! Мы выезжаем немедленно.
Маг из Совельдейма наблюдал за ним со смесью страха и недоумения. Что могло произойти такого, что настолько вывело Кейне из себя? Но жёсткий тон некроманта пробудил Алриса от оцепенения:
– Собирайся. Немедленно.
То, с каким выражением лица это было сказано, впечатлило бы кого угодно.
Алрис торопливо натянул на себя штаны и рубашку, кое-как зашнуровал ботинки и выбежал из дома вслед за Кейне, переполошив охрану. Стоявшие снаружи ребята, увидев выбегающего короля, вытянулись по стойке смирно, демонстрируя рвение и бдительность.
– За нами не следовать, поедете сами утром, – коротко бросил им Кейне и направился прямо к тому месту, где оставляли на ночь лошадей.
Животные заржали и зафыркали, почувствовав его, и Алрис хотел было напомнить эктосу, что прирученные к одному хозяину лошади – существа довольно опасные для чужих, но Кейне уже и сам справился. Он просто подошёл и коснулся гладкой шерсти, уверенным и быстрым, но лишённым суеты жестом.
– Садись, – приказал он Алрису, и парень даже не подумал спорить.
Он ловко запрыгнул в седло, как будто давно бодрствовал и остатки сна ему ничуть не мешали. А их и правда уже не было, поскольку они улетучились в тот момент, когда он увидел выражение лица короля там, на кровати. Сейчас же Кейне, не размениваясь на мелочи, тут же пустил лошадей галопом.
– Они так долго не выдержат! – крикнул Алрис.
Кейне обернулся. Его глаза на мгновение засветились в темноте блекло-зелёным, а затем точно такое же сияние окутало и лошадей, переливаясь под пальцами держащего поводья бывшего телохранителя и озаряя всё вокруг мерным светом.
– Я делюсь с ними энергией из мира Смерти, – пояснил эктос, сосредоточенно глядя вперёд. – Пока она в них есть, они не устанут.
– Ты мне объяснишь, что случилось? – не сдавался Алрис.
Ему правда было очень нужно это знать. Не по тем причинам, которые можно было бы предположить раньше, а всего лишь потому, что он беспокоился. Беспокоился за Кейне. На некроманте просто лица не было: бледный, сжатый, словно пружина, застывшим взглядом смотрящий вперёд, в даль леса. Алрис совершенно не знал, что можно с ним таким делать и как лучше подступиться.
– Деамайна убили, – коротко бросил Кейне, и его руки стиснули поводья.
И, вопреки ожиданиям, Алрис, услышав это, испытал вовсе не радость.
========== Глава 24 ==========
Первым, когда Кейне встретил по приезду во дворец, был Кай Халлрон. Сказать, что предсказатель плохо выглядел, значит не сказать ничего. В таком жутком состоянии эктос его не видел даже в ночь захвата дворца. В его серых глазах застыло такое выражение, что тут уж и дурак бы догадался, что именно он хочет сказать.
– Ты ни в чём не виноват, – уверенно произнёс Кейне, кладя руку Каю на плечо.
Младший Халлрон опустил голову, не говоря больше ни слова. Он так и остался стоять там, перед мраморной лестницей у входа во дворец, и Кейне не пытался увести его за собой. Не стал этого делать и Алрис, хотя он сильно сомневался, что Каю сейчас стоит оставаться наедине хоть ненадолго. Самоуверенный, холодный и сволочной предсказатель, которого шпион когда-то искренне ненавидел, выглядел теперь жалко и потерянно. Не осталось в нём ни того лоска, который был раньше, ни его многозначительных ухмылок, явно позаимствованных у Деамайна, ни пренебрежительного тона. Он был просто несчастным парнем, который в таком состоянии мог выкинуть что угодно. Оставалось лишь надеяться, что за ним присматривают.
– Ты быстро доехал, Кейне, – с этими словами эктоса в главном зале встретил Нэй Халлрон. Он был бледноват, но держался вполне достойно. По крайней мере, он явно не особо переживал из-за смерти Деамайна, и король это понимал.
– Хочешь осмотреть место боя?
– Вы его осматривали? – вопросом на вопрос ответил Кейне.
– Да. Там следы магического поединка. Судя по разрушениям, с заклинателем.
– Чтецы работали?
– Всё вычищено.
– Значит, мне туда пока идти незачем. Тело ведь здесь, я прав?
Нэй кивнул и пошёл к одному из выходов, даже не спрашивая, откуда Кейне это знает, это было и так вполне понятно.
– Отец наложил стандартное заклинание, которое позволяет сохранить тело до похорон. Сказал, что хватит ещё на неделю.
– Передай ему мою благодарность.
Наверное, Кейне говорил искренне, по крайней мере, фальши в его голосе Алрис не услышал, а ведь все и так знали, что у главы рода Халлрон со старшим некромантом отношения не особо дружеские. И вообще Деамайна никто особо не любил, кроме самого Кейне и Кая, так что всё происходящее Алрис воспринимал как тщательно продуманную пьесу, где все актёры изображали скорбь. Кейне, судя по всему, испытывал схожие чувства.
С того момента, как они прибыли во дворец, лицо некроманта было каменным, однако сейчас, перед дверью, за которой лежал труп учителя, стало заметно, что сохранять самообладание эктосу совсем непросто. Он задержал дыхание, совершенно отчётливо, на мгновение прикрыл глаза, а потом, вдохнув, повернул ручку…
Деамайн лежал на высоком алтаре, вокруг которого горели ярким жёлто-оранжевым пламенем свечи. Кейне, махнув рукой, изменил их цвет на синий, и комната мгновенно приобрела какой-то мрачный и устрашающий вид. Кожа старшего некроманта в таком освещении выглядела ещё бледнее, а кисти его рук, лежащие вдоль тела, казались слишком худыми, как у скелета. Алрис заметил, что Кейне дрожит.
– Кто-то ещё знает о его смерти? – голос эктоса был сухим и тихим.
– Халлроны и Алисандр, – откликнулся Нэй. – Больше никто.
– Хорошо…
Кейне подошёл к телу, которое располагалось как раз на уровне его глаз, обвёл взглядом комнату, увидел высокую табуретку из полированного дерева и тихо попросил:
– Оставьте меня с ним. И никому ни слова.
Нэй понимающе кивнул и направился к выходу, потянув за локоть замешкавшегося Алриса. Просто шпион не верил, что Кейне так просто решился оставить его без присмотра. Он же со своего бывшего телохранителя глаз не сводил, как только рассказал о том, что их связывает заклинание! И что, теперь он так просто оставляет его с Нэем Халлроном? С тем, от кого, в случае необходимости, Алрис за пару секунд убежит?
– Идём, – нетерпеливо дёрнул Нэй мага, и тот повиновался.
Последним, что он увидел перед тем, как покинул комнату, был Кейне, ставящий у алтаря табуретку.
– Я ненавидел тебя, – тихо сказал Кейне, дрожащими пальцами касаясь лба учителя. – Я все эти годы думал, что ненавидел тебя. Почему же только сейчас, когда ты умер, я понимаю, насколько ты мне нужен?
Плечи эктоса задрожали, и он уткнулся лицом в грудь Деамайна, в которой больше не слышно было биение сердца. Безупречная когда-то чёрная рубашка была испачкана: Халлроны явно ничего не стали менять, понимая, что любая мелочь может потом помочь найти убийцу.
– Ты насиловал меня, ты убивал кого хотел, ты помог умереть Люце… и ты всё равно был для меня… – Кейне не смог договорить, он просто не мог сказать этого вслух.
Всю дорогу сюда, почти два дня, он не спал, он не позволял себе расслабиться и подумать об учителе. И вот сейчас из него словно вынули стержень. Когда не осталось Алриса и Нэя, когда был только он и Деамайн в залитой синим траурным светом комнате, он позволил эмоциям вырваться наружу.
Он не чувствовал душу учителя, и пока не хотел думать, каким же именно способом его убили. Он просто понимал, что Деамайн растворился, что его стёрли из памяти этого мира, и теперь нет никакой возможности поговорить с ним или просто увидеть. Скоро похоронят тело, и тогда уже не останется ничего. Кейне, всхлипнув, упал на своего учителя и замер, тихо плача и хватая ртом воздух. Он не мог сказать, насколько долго так пролежал прежде, чем к нему вернулась способность более или менее адекватно мыслить.
Тогда он вздохнул, поднялся, сжал пальцами ноющие виски и вытер с опухших глаз слёзы. Его траур пока окончен, ему даже стало немного легче. А теперь нужно узнать, как убили учителя, и найти того, кто посмел его тронуть.
Процедура не самая приятная для впечатлительных, только вот Кейне осмотр тела сам по себе не пугал: на трупы он уже насмотрелся, и поэтому реагировал на них совершенно спокойно. Деамайна было тяжело проверять чисто психологически: сложно было отрешиться от мыслей о том, кто именно лежит перед тобой и сколько он для тебя раньше значил.
Кейне провёл пальцами по телу учителя, просто по основным линиям: по лбу, скулам, губам, шее, плечам, груди, животу и ногам. Удалось узнать, какие именно заклинания он применял в последнюю очередь, поскольку энергетическое поле до сих пор чётко сохранило их след. Чтец бы его не понял, но зато это было по силам эктосу. Жаль только, что сами по себе заклинания давали немного.
Кейне сконцентрировался на иной энергии, не зная пока конкретно, что искать, но отрезая себя от энергии учителя и собственной, чтобы почувствовать, что именно делали с ним. Первым он почувствовал остатки силы Кристофера Халлрона. Он редко с ней сталкивался, но всё же узнал: заклинатель был последним, кто использовал магию на Деамайне, и делал это для того, чтобы перенести его в этот зал. Больше отметин сил Кристофера на учителе не было.
Следующей шла энергия Кая Халлрона, хаотичная, наполненная болью и страхом, от которого кружилась голова. Она до сих пор пронзала всё тело миллионом игл, она была страшной и невероятно глубокой, такой, что Кейне терялся, с трудом сохраняя сознание. Он и подумать не мог, что скорбь предсказателя может быть настолько тяжёлой и всепоглощающей. И сожаление. Сожаление о том, что он не смог увидеть в будущем момент смерти.
А дальше начиналась неразбериха, что-то странное и комковатое, напоминающее липкую кашу. Оно растекалось по Кейне, окутывая его, и эктос, даже зная, что это всего лишь отголоски того, чего здесь нет, поёжился. Он чувствовал какую-то искажённую, совершенно уникальную по своей сути магию Смерти и никак не мог понять, каким образом её следы могли остаться на Деамайне. Не мог же его убить некромант! Для этого нужно обладать поистине фантастическим уровнем не столько силы, сколько боевых навыков. Даже сам ученик, будучи эктосом, не мог быть уверен в том, что победил бы Деамайна. У мужчины было невероятно много трюков в запасе, и уж бою с собратом по дару он бы не постеснялся применить их все. Деамайн не мог проиграть некроманту, ни при каком раскладе. Так в чём же тогда дело?
Произнося шёпотом слова древнего языка, Кейне водил руками над телом учителя, концентрируясь на тех участках, где особенно сильна была странная магия: левый бок, уши, руки, глаза, сердце. Они пульсировали зыбкой чернотой, и Кейне очень долго не мог понять, с чем же именно столкнулся. А когда понял, вскрикнул и, отшатнувшись, упал с покачнувшейся табуретки на пол, смотря на тело учителя расширенными от ужаса глазами.
«Этого просто не может быть…»
Игла Смерти. Утерянный первоартефакт. Неужели Деамайна могли убить именно этим? Но ведь способов в принципе не так много, поэтому, с одной стороны, нечему так удивляться… но из всех возможных вариантов Кейне в последнюю очередь продумал бы этот.
Существовало много легенд о том, как именно Игла попала на землю. Существовало не меньше объяснений того, как она исчезла после. А теперь вдруг появился кто-то, кто владеет ей сейчас, по прошествии стольких лет. Нужно было выяснить, кто это, во что бы то ни стало.
Кейне, сглотнув и облизав губы, заставил себя подняться, хотя тело всё ещё била дрожь. Он нетвёрдой походкой подошёл к табуретке, поправил её, и, забравшись, вновь закрыл глаза, концентрируясь на энергиях, витающих вокруг учителя. Он перешёл на более глубокий уровень сканирования, тот, который у него на самом деле пока довольно плохо получался, и от напряжения из носа потекли струйки крови, которых некромант даже не чувствовал. Он двигался к своей цели, планомерно и уверенно. Он знал, что докопается до истины во что бы то ни стало. И она была до смешного банальной. Настолько, что Кейне рассмеялся, прекрасно понимая, что это от того, что нервы зашкаливают.
Столько лет они думали, что Маэна можно списать со счетов! После того, как Деамайн убил всех Охотников, у того, кто именовал себя Мастером оставался лишь один способ, который он пытался реализовать через Алриса. Но теперь вдруг у него появился артефакт такой силы и ценности, что просто слов не было. Кто мог так помочь ему? Или у бывшего директора хватило способностей провернуть такое самостоятельно? Как он мог, в конце концов, достать Иглу, за которой охотились веками? Ни на один из вопросов не было ответа сейчас. Но теперь, зная своего врага и его оружие, Кейне был готов на всё, чтобы его поймать. И дело здесь было не только в мести, хотя именно этот мотив и стоял на первом месте. Просто слишком опасно было само нахождение Иглы в руках такого человека, как Маэн. Это могло стоить жизни не одному некроманту, ведь артефакт можно использовать неограниченное количество раз.
Была серьёзная вероятность того, что сам Кейне пострадает. Игла – это не игрушки, один небольшой укол гарантированно принесёт некроманту смерть. С другой стороны, ценой собственной жизнь Деамайн предупредил ученика об этой опасности, тем самым, без преувеличений, давая ему возможность выжить. Конечно, материалов об Игле немного, но у Кейне, к счастью, была возможность обратиться к тому, кто этот артефакт создал. Уж Смерть точно должна знать, как лучше с ним справиться и как. Оставалось лишь надеяться, что способ действительно существует.
Встряхнув руки, которые уже начало покалывать от напряжения, и утерев рукавом бегущую из носа кровь, Кейне вновь воззвал к своей силе. Нужно было проверить всё ещё раз, чтобы окончательно убедиться в том, что он ничего не пропустил. Кейне теперь уже не сосредотачивался на каком-то конкретном пласте магии, он осматривал всё в целом, пытаясь уловить хоть что-то новое. И вскоре по пальцам пробежал тёплый импульс, отдаваясь странной, мучительно-горькой волной в сердце. Открыв глаза, Кейне понял, откуда конкретно он идёт.
Стараясь действовать спокойно, эктос принялся расстёгивать пуговицы на рубашке учителя. Дорогая чёрная ткань приятно перекатывалась под пальцами, а пуговицы выскальзывали из петель с трудом, словно сопротивляясь. Когда Кейне расстегнул первые две, он увидел переплетение кожаных нитей, которые явно свидетельствовали о том, что Деамайн носит какие-то амулеты. Сам по себе факт мало примечательный. Правда, Кейне волновал несколько нестандартный отклик магии, который он получил до этого, поскольку из того набора, который приходил на ум в первую очередь, ни один амулет такого эффекта не дал бы. Но Кейне предпочитал не гадать, тем более что вот-вот он всё увидит собственными глазами. Но когда ещё две пуговицы были расстёгнуты, эктос на секунду захотел повернуть время вспять. Чтобы ничего не почувствовать, отказаться от последней проверки и ничего не увидеть.
Названий много, а суть одна: реликвия дома Рованов, сделанный из сердца сианского волка зачарованный кристалл, чья сила направлена на предсказателей. Подчинение их себе, создание привязанности, зависимости, связи. Вычитка видений и передача их другому магу. Казалось бы – сердце волка не настолько уникальный ингредиент, но конкретно в этом сошлось множество факторов. Считалось, что оно принадлежало волчонку из клана Хранителя, а после смерти подвергалось обработки при помощи нескольких весьма мощных руномагов и заклинателей. Его выдерживали в крови и в водах Иниэма, связывая и цепляя вместе светлые и тёмные части магии. Кейне с трудом понимал, как удалось в итоге это сделать, но сейчас, касаясь пальцами остекленевшей поверхности, он чувствовал, что это правда. И уж Деамайн точно знал, как именно нужно использовать такие вещи.
Кейне попытался сделать вдох – и не нашёл в себе сил. Всё, что происходило три года назад, было спланировано Деамайном. Видения Кая Халлрона, которые привели Нэя к ним – ведь без них не было бы захвата дворца. А без захвата дворца не было бы ничего. Отношения Кая с семьёй, попытки навязать свои правила и стать главой вместо брата – всё это делал Деамайн. Всё то, что чувствовал младший Халлрон, было большой ложью. Ложью, длинной в столько лет. Кейне хотелось выть.
Он понимал, что не может не рассказать Каю о том, что было. Не только Каю, а всем Халлронам. Разумно было бы промолчать, но Кейне так попросту не мог. Этого Деамайн ему так и не смог привить: своей расчётливости и наплевательского отношения к морали. Эктос не знал, что будет, но точно был уверен в том, что молчать не сможет. И тогда он аккуратно снял кулон с шеи Деамайна, переложив к себе в карман, и, выйдя из комнаты сказал стоявшему неподалёку Нэю Халлрону:
– Мне нужно поговорить с твоим братом. Немедленно.
Кай сидел перед ним, сгорбившись и опустив голову. А Кейне, видя его таким, даже не знал, с чего начать. Он начал сомневаться во всём: и в правильности решения, и в том, что чувства Кая подделка. В конце концов, Деамайн мёртв, а магия должна исчезнуть сразу после его смерти. Так почему предсказатель до сих пор такой? Почему он выглядит так, словно его жизнь тоже кончилась там, на аллее в центральном парке?
– Кай, я хочу показать тебе одну вещь… – с этими словами Кейне достал кулон.
Серые глаза сначала показались безразличными, но потом вдруг вспыхнули радостью и болью, и чем-то ещё таким, от чего сжималось сердце.
– Ты узнаёшь его? – спросил Кейне, давя ненужные чувства.
– Да, – кивнул предсказатель. – Это кулон Деамайна.
– Он всегда его носил?
– Я его видел только с ним.
– И давно?
Кай нахмурился на мгновение, припоминая, а потом произнёс:
– С того момента, как начались наши отношения.
«Проще говоря, с того момента, когда Деамайн с ним переспал в поместье Халлронов», – автоматически перефразировал Кейне, осведомлённый о похождениях своего учителя.
Судя по всему, тогда в Хайтендарте, да и во время совместных ночей здесь, в Эрисхайне, учитель кулон снимал, чтобы ученик не догадывался о том, что происходит. Магическую же энергию таких предметов засечь весьма непросто, так что Кейне не был удивлён, поняв, что умудрялся не обращать на кулон внимания так долго. И вот теперь начиналось самое сложное.
– Кай, я сначала хотел поговорить с тобой, а потом уже с остальными. Я думаю, что у тебя есть право узнать обо всём первым…
И Кейне начал свой рассказ, стараясь помягче подбирать слова и объяснять все сложные моменты некромантии. Он видел, как меняется с каждым его словом лицо Кая, но не останавливался, понимая, что должен договорить до конца. И предсказатель его не перебивал, лишь бледнел всё больше и больше, пока, наконец, не стал похож на облако солнечным днём. Он напоминал теперь призрака, почти ушедшую в тот мир душу. Когда Кейне закончил, Кай продолжал молчать.
Минуты текли в абсолютном безмолвии, и эктос уже всерьёз начал опасаться за рассудок предсказателя, на которого сразу свалилось столько всего, как Кай вдруг спросил:
– Значит, меня он никогда не любил? Ни капли?
Сердце Кейне болезненно сжалось.
– Прости, – вымолвил некромант.
– Всё, что было эти годы, было притворством?
– Кай, я…
Но предсказатель не дал договорить.
– То есть всё было благодаря этой чёрной стекляшке, да?! – голос предсказателя сорвался в истерику.
Кай вскочил с кресла, и, подлетев к Кейне, схватил его за плечи, яростно сверля наполненным болью взглядом.
– Если это всё обман! Если это всё неправда! Если всё, что было, случилось из-за этого кулона! – младший Халлрон тяжело дышал, выкрикивая оборванные предложения и с каждой секундой всё сильнее стискивая плечи короля. – Если это всего лишь магия! Если это магия…
Кай неожиданно резко обмяк. Ослабла хватка пальцев, исчезла ярость из серых глаз, и он, словно марионетка с оборванными нитями, упал вниз, прямо под ноги Кейне, едва-едва держась руками за его колени.
– Если это магия… – ещё раз повторил он тихо-тихо, – то почему тогда? Почему тогда я до сих пор люблю его, Кейне?
Эктос обессилено выдохнул, не веря тому, что услышал.
– Ты… готов его простить? – поражённо спросил он.
– Я его уже простил, – ответил Кай. – Пусть он использовал меня, пусть он обманывал всех, но я не могу его ненавидеть. Не могу, понимаешь?
И от этих слов Кейне прошибла дрожь. Потому что он понимал. Понимал даже больше, чем Кай мог себе представить. Почему Деамайна невозможно ненавидеть? Зная всё, что он делал, ты говоришь себе, что это отвратительно, что так неправильно, что его смерть должна быть благом… но ты не можешь его ненавидеть. Все чувства прячутся внутри, забиваемые твоими иллюзиями, основанными на каких-то непонятных идеалах. Но если пробраться туда, в самую глубину, если признаться себе честно… то ты понимаешь истину.
– Я не хочу, чтобы ты говорил отцу и брату, – медленно, словно роняя каждое слово, произнёс Кай. – Пусть всё будет так, как будет. Деамайн управлял мной, и я не хочу, чтобы об этом знали, Кейне. Ты обещаешь?
Эктос сглотнул, слыша этот пусть и не спокойный, но уверенный тон. Он понимал, что Кай говорит серьёзно.
– Я могу поклясться, если хочешь, – после секундных колебаний ответил Кейне.
Предсказатель усмехнулся.
– Не стоит. Тебе я верю и так.
___________
Хочу обратить внимание всех, что в моём дневе идёт голосование за любимого персонажа серии. Вы можете поддержать кого-нибудь из них своим голосом ^__^
Голосование делается просто ради интереса, потому что мне всегда хочется знать, кого читатели больше любят. Порой результаты оказываются совсем удивительными ^__^’’’
========== Глава 25 ==========
Этой ночью Алрис был в спальне некроманта. Точнее, он сначала был под дверью, не в силах справиться с беспокойством за Кейне: когда он увидел короля после осмотра тела Деамайна и разговора с Каем, он понял, что физически не может оставить его одного. Ходить за Кейне хвостиком было глупо, напрашиваться на что-то тоже, и поэтому он, после долгих душевных метаний, принял решение быть около его комнаты.
Он пришёл к его двери, уселся на пол и просто застыл, стараясь не думать о том, что вообще он творит и почему это делает. Ему хотелось поддержать Кейне хоть как-то, потому что во дворце не было ни одного человека, который бы искренне хотел это сделать. Кай был слишком погружён в своё горе, остальные Халлроны Деамайна ненавидели, а Алисандр Лаур был с ними солидарен. Воспитанника старшего некроманта, того зеленоглазого мальчишки, во дворце вообще не было, и даже о смерти мужчины он знал едва ли. Поэтому у Кейне не было никого. Никого, кроме Алриса, который хоть и не испытывал тёплых чувств к Деамайну, но зато был искренен в своём сочувствии. Потому что эмоции эктоса его действительно волновали.
После двух часов ночи, когда Алрис начал отчаянную борьбу со сном, дверь в комнату Кейне открылась и он сказал:
– Заходи.
Глупо было отказываться, раз уж он пришёл сюда сам.
– Я думал, ты уйдёшь.
– Я сочувствую тебе искренне, – с нажимом сказал Алрис.
– Во всех королевствах нет никого, кто разделит мой траур. В конце концов, Деамайн был некромантом, – с горькой усмешкой произнёс Кейне. – Уверен, что меня тоже не будут оплакивать.
Король помолчал, а потом подошёл к шкафчику, и, открыв его, достал высокую бутылку, в которой плескалась тёмно-коричневая жидкость.
– Правда, умирать я пока не собираюсь, поэтому об этом можно не беспокоиться, – добавил Кейне. – Будешь?
Он протянул Алрису стакан, который был заполнен примерно на треть. Осторожно отхлебнув немного, парень едва не закашлялся: он не привык к настолько крепким напиткам. А вот Кейне, похоже, ничего не смущало. Он свою порцию выпил буквально за два глотка, а потом, вздохнув, уселся в кресло, предложив бывшему телохранителю сесть напротив.
– Некроманты – это обычные маги, Алрис. Я когда-то пытался начать этот разговор, но ты был не готов. Теперь, я думаю, ситуация изменилась.
Бывший шпион осторожно отхлебнул ещё немного из своего стакана, чувствуя лёгкую древесную горечь на языке и разливающееся по телу тепло. Казалось бы – совсем немного, а сознание уже слегка плыло.
– Если вы обычные маги, – спросил Алрис, покачивая стакан и заставляя напиток лизать края, – то почему среди вас есть такие, как ты?
Кейне удивлённо приподнял бровь, и парень пояснил:
– Вы слишком сильные. Ты с Деамайном выиграл целую войну, ты разрушил столицу одного королевства и захватил власть в другом. Другие маги на такое не способны. Среди таких, как ты, есть эктосы. Среди обычных магов эна – это максимум. Поэтому не говори мне о том, что ты похож на меня и на других. Вы – исключение, и ваша сила тому доказательство.
Кейне спокойно потянулся к бутылке и налил себе ещё.
– Это вы, простые маги, сделали некромантов настолько сильными, – начал он. – Нас всегда ненавидели, да, но вовсе не потому, что мы превосходили вас в силе. Просто мы были сыновьями Смерти. И первые некроманты всего лишь пытались выжить в этом мире, изобретая всё более и более изощрённые способы достижения этой цели. Эти знания накапливались, переходили от одного к другому, через учителей, книги, и, в итоге, наш механизм выживания сделал нас сильными настолько, что нас перестали уничтожать в открытую, изобретая тайные способы убийства. Конечно, сначала они были эффективны. Тогда, около полутора тысяч лет назад, некромантов истребили практически подчистую. Но те, кто выжил, сделали это потому, что вновь сумели приспособиться к тем способам уничтожения, которые применялись к ним. Шли века, и, в итоге, некроманты, благодаря тесному сотрудничеству, накоплению знаний и взаимопомощи, стали особым кланом магов, которому на сегодняшний день, по сути, нет и не может быть равных. Да, мы рождаемся редко, но силы одного из нас порой достаточно для того, чтобы покорить несколько королевств. Так что, получается, в том, что некроманты обладают такой властью, виноваты вы все. И то, что теперь я – король, лишь закономерный исход многовековой борьбы. Если бы вы изначально видели в нас равных, то мы на самом деле были бы равны вам. Мы бы жили, как вы, разрозненно, соперничая друг с другом… Ты никогда не обращал внимание на то, что абсолютно всех магов учат в школах, разбив на группы? Конечно, у самых талантливых из вас есть наставники, но они лишь иногда делятся знаниями, и не всегда охотно. Наставник для вас – это дополнение к школьному образованию, маленькая капля к тому стакану знаний, который в вас вливают в школе. Но некроманты живут совсем иначе. Для нас наставник – это всё, а школа всего лишь формальность. Основные навыки мы получаем не в залитых солнцем аудиториях, а в тёмных подземельях, при свете синих свечей. Да, мы изгои. Но именно в этом наша сила. Если бы боевые маги изначально находились в таких же условиях, то и уровень у вас был бы совсем другим.
Алрису нечего было на это возразить, да он и не хотел. С Кейне сложно было спорить, потому что никаких доказательств того, что он неправ, у мага из Совельдейма не было. Поэтому он, осмелев, сделал большой глоток, поморщившись, и, поймав лукавый взгляд короля, спросил:
– Что ты будешь делать дальше?
– Я думал об этом… – лениво протянул некромант, вольготно разваливаясь в кресле. – Полагаю, мне стоит отдать власть Халлронам. По многим причинам, они её заслужили, а без Деамайна я…
– Не смей!.. – дрожащим голосом произнёс Алрис, сжав в руке стакан. – Только попробуй это сделать!
Вскочив, парень подлетел к эктосу, стискивая руками подлокотники его кресла и нависая над ним, смотря сверху вниз.
– Ты сам думаешь, что говоришь?! Ты представляешь, что будет, если ты сейчас отдашь власть Халлронам?!
Глаза Кейне не выражали ничего.
– Ты что, опять хочешь кровавой бойни?! Хочешь восстаний, новых разрушений и жертв?! Думаешь, народ так просто согласиться с твоим решением?! Ты удерживаешь власть только потому, что тебя боятся! Если ты бросишь Халлронов и отойдёшь от дел, этот дворец на части разнесут!
По лицу Кейне скользнула улыбка, которая распалила Алриса ещё сильнее.
– Я понимаю, что ты расстроен из-за Деамайна! Ты обвинял меня в неразумности, но неразумен сейчас ты! Ты уже натворил столько всего! Из-за тебя пострадало столько людей! Так правь теперь до конца! Правь, пока не умрёшь! И если ты…
Алрис не успел договорить. В разноцветных глазах напротив сверкнули шальные искры, и Кейне, потянув бывшего телохранителя на себя, властно припал к его губам, кусая их и вылизывая, почти до крови. От неожиданности Алрис замер, а потом голова закружилась и он едва не рухнул прямо не эктоса. То ли от выпитого алкоголя, то ли…
– Я рад, что ты на моей стороне, – прошептал Кейне ему в губы, слегка отстраняясь.
Воспользовавшись этим, маг увеличил дистанцию, отходя от короля подальше и тяжело дыша.
