Текст книги "Песочные часы перевёрнуты вновь (СИ)"

Автор книги: X-Law

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Думаю, на сегодня хватит утешений, – насмешливо произнёс эктос. – Иди к себе, со мной всё в порядке.

Алрис дрожал и испытывал острое желание обнять себя руками, чтобы успокоиться. Но, справившись с эмоциями, он торопливо кивнул и пулей вылетел за дверь, чтобы оказаться как можно дальше от Кейне, чтобы ни в коем случае больше не случилось ничего подобного. В памяти и секс, и поцелуи остались хоть и вполне чётким, но каким-то нереальным пятном. Здесь же всё было по-настоящему настолько, что подгибались колени.

«Это всё сочувствие… всего лишь сочувствие…» – горячо убеждал себя Алрис, торопливо шагая по коридору.

Но то, что творилось внутри него, едва ли можно было описать этим словом.

– И зачем было нужно брать с собой меня?

В голосе Алриса не было недовольства. Скорее, там присутствовало любопытство.

Они с Кейне оказались в пригороде Авертри, около не очень большого, но очень аккуратно и разумно построенного поместья. Никакой лишней роскоши, никаких глупых фонтанов и выстриженных кустов. На первый взгляд устройство могло показаться даже небрежным: каменные дорожки просто проходили сквозь заросли тёмно-фиолетовых цветов, который росли везде, куда только мог дотянуться взгляд. Сам дом тоже был не очень большим: чёрно-белым, выполненным в несколько готическом стиле. В общем, сразу чувствовалось, что старший некромант выбирал его лично.

– Случиться может что угодно, – спокойно ответил Кейне. – Мне сложно сказать, как именно Хэния воспримет те новости, которые я ему принёс. Так что ты для подстраховки.

«Подстраховка у эктоса?» – мысленно усмехнулся Алрис, однако предпочёл это не озвучивать.

Лошадей они отдали подоспевшему вовремя слуге, ещё один встретил их у двери, сообщив, что хозяин уехал на конную прогулку, милая горничная принесла Кейне и Алрису чай, и больше, кажется, никого здесь не было: видимо, старший некромант не хотел, чтобы в поместье всегда ошивалась целая толпа.

– Что ж, чтобы не сидеть без дела, нам стоит осмотреть кабинет учителя, – сказал Кейне. – Полагаю, там может остаться немало интересных вещей.

Алрис ни за что бы не признался, что в глубине души эта идея его захватывает: очень уж хотелось посмотреть, что мог в личном кабинете держать один из самых влиятельных и хитрых людей во всех королевствах.

Горничная проводила гостей на второй этаж и, указав на дверь, ушла, даже не пытаясь её открыть. По улыбке Кейне было вполне понятно, почему.

– Деамайн использовал вполне стандартные заклинания защиты, – начал эктос, проводя ладонью по деревянной поверхности двери. – Стандартные с точки зрения некромантии, конечно. Но здесь стоит кое-что особенное...

Кейне вдруг резко ударил по двери рукой, словно в отчаянии пытаясь её пробить, но звук, вопреки ожиданиям, получился каким-то звеняще-хрустальным, очень похожим на тот, что Алрис слышал тогда перед кабинетом самого эктоса, когда ещё работал на Мастера. Этот звук ширился, бил по ушам, а потом неожиданно затих, словно его и не было. Вместо этого раздался хруст, треск ломаемого дерева, и из двери показалось такое, от чего Алриса едва не стошнило. Кейне, покосившись на него, хмыкнул:

– Ты слишком нервный. Это всего лишь голова мертвеца.

«Всего лишь голова» посмотрела на некроманта глазницами, в которых ещё сохранились какие-то остатки былых тканей, и, потянувшись вперёд, щёлкнула зубами. Алрис, видя это, отступил на шаг назад, а Кейне, ни мало не смущаясь, протянув вперёд руку, позволив челюстям мертвеца сомкнуться на собственных пальцах.

Кровь застучала по полу, а в воздухе разлился тошнотворный запах гнилого мяса, который исходил то ли от самой головы, то ли от мгновенно посеревшей кисти эктоса, по которой теперь разбегались исходящие гноем рваные стрелы.

– Это проверка на то, некромант ли я, – голосом, лишённым всяких эмоций, пояснил Кейне Алрису, высвобождая руку из плотно сомкнутых челюстей. – Для обычного человека укус мертвеца – непременная смерть. Спасти его практически невозможно. А у некромантов на такие дела иммунитет. Конечно, неприятно, и рука потом будет пару дней болеть, но по сути это ерунда.

Дверь распахнулась, открывая взгляду просторный кабинет, залитый ярким солнечным светом.

– Идём, – сказал Кейне, и Алрис, с опаской поглядывая на дверь, которая теперь выглядела совершенно обычно, последовал за ним.

На первый взгляд здесь не было ничего страшного: письменный стол, шкафы с книгами, какие-то тумбочки, стулья и зеркало. О том, что кабинет принадлежит некроманту, не указывало совершенно ничего. Ни черепов, ни костей Алрису так и не удалось увидеть, и это казалось несколько необычным. Хотя, с другой стороны, в кабинете у Кейне тоже ничего подобного он так и не обнаружил. Поняв растерянный взгляд своего спутника, эктос пояснил:

– Я раньше любил подчёркивать свою принадлежность к Смерти и как бы тёмным силам. Заставлял комнату черепами, оживающими чучелами животных и всякой подобной чушью. С годами это проходит.

Это «с годами» звучало довольно забавно, так что Алрис, не удержавшись, фыркнул.

– Кстати, искренне советую ничего здесь не трогать. Ты и представить себе не можешь, как именно Деамайн способен защищать личные вещи.

Алрис, потянувшийся было к одной из полок, поспешно отдёрнул руку.

– Ты можешь сказать, что мы ищем? Хоть примерно…

– Едва ли, – откликнулся Кейне, раскрывая какую-то толстую книгу и извлекая оттуда красный кристалл на длинной золотой цепочке. – Вероятно, самые ценные вещи спрятаны, либо замаскированы. И я понятия не имею, чем именно Деамайн владел. Он даже мне об этом предпочитал не рассказывать.

– Ясно…

Алрис уже понял, что пользы от него никакой. Он мог смотреть – но вещи могут быть замаскированы. То есть ничего интересного он всё равно не увидит. Прикасаться ни к чему тоже нельзя. В общем, сплошная скука. И тогда он принялся наблюдать за Кейне. За тем, как король бережно берёт в руки то очередную книгу, то какую-то статуэтку, и, усмехаясь горько, ставит на место. Кейне было плохо, это Алрис видел ясно. Ему было больно находиться здесь, перебирать все эти вещи. Наверное, стоило бы отложить подобное исследование кабинета, но уже было поздно, а выгонять отсюда эктоса Алрис не собирался. Оставалось лишь надеться, что Кейне потом быстро придёт в себя и вернётся к обычной жизни. А ведь он совсем потерян, он не знает, что дальше делать. Точнее, знает, но наверняка боится. Без одобрения или, напротив, сопротивления Деамайна он не может принимать решения. Он слишком сильно привык к тому, что у него всегда есть тот, кто среагирует на каждое его действие, кто его предугадает и подготовит множество альтернатив. И такого человека так просто не заменишь.

– Алрис… – позвал вдруг эктос своего бывшего телохранителя, и парень, погружённый в раздумья, вздрогнул. – Подойди сюда…

В голосе Кейне было что-то, что заставляло волосы вставать дыбом. Это был не страх, и уж точно не скорбь. Это не поддавалось описанию, и Алрису стало не по себе.

Обычный участок стены, с первого взгляда ничего такого, что могло бы привлечь внимание: ни выступов, ни каких-то щелей. Но Кейне смотрел на него так, словно перед ним стояли все пять Высших.

– У тебя ещё остались проявители? – тихо спросил он, и глаза Алриса округлились от удивления.

Конечно, Кейне тогда, после происшествия на мосту, доказал, что знает многое и о шпионе, и об Эвелин. Но Алрис не думал, что настолько подробно. Преодолев шок, он всё-таки щёлкнул пальцами, извлекая из подпространства сундучок, а из него деревянную палочку. У него их оставалось всего пять штук, но если уж Кейне попросил, значит, они ему действительно нужны.

Глубоко вздохнув, некромант быстро коснулся палочкой стены в нескольких местах, и раздался обычный для таких моментов тихий свист. Небольшой участок каменной отделки засветился, окрашиваясь тёмно-синими нитями, которые сложились в странную схему, подобной которой Алрис не видел раньше. Он понятия не имел, как к такому подходить.

– Моя защита в кабинете была завязана на обращении к Смерти. Я о той, которую ты пытался взломать. Эта завязана на Вирикуале, демоне Деамайна. И это гораздо серьёзнее.

– Почему? – Алрис не мог не задать этот вопрос.

– Потому что Смерть достаточно нейтрально относится к людям, – усмехнулся эктос. – А вот Вирикуал не слушается никого, кроме хозяина. А его теперь у него нет. Так что эта защита переполнена желанием уничтожить любого.

И, словно решив продемонстрировать всё сказанное ранее, Кейне уверенно вжал руку прямо в центр рисунка. Алрис вскрикнул, когда по кисти некроманта побежали ледяные дорожки, прочным панцирем окутывая её, продвигаясь всё дальше и дальше, стремясь поглотить полностью. Кейне же оставался на удивление спокоен. Он прикрыл глаза и что-то зашептал, с каждым мгновением всё эмоциональнее и настойчивее, обращаясь непонятно к кому и уговаривая.

Ледяная корка задрожала, сопротивляясь. Она заскрипела, затрещала, борясь с тем, что пытался противопоставить ей Кейне. Но навстречу ей уже бежали весёлые дорожки пламени, совершенно не вредя эктосу, и сметая лёд напрочь. Он не превращался в воду и не стекал на пол, он просто исчезал с шипением, отступая всё дальше, пока, наконец, рисунок на стене не приобрёл насыщенный красный цвет, сияя так ярко, что Алрису пришлось прикрыть глаза рукой.

– Ну вот, – тяжело дыша, произнёс Кейне. – Сейчас мы посмотрим, что мой учитель так тщательно скрывал.

Часть стены растворилась в воздухе. Просто исчезла, словно её и не было никогда. За ней оказалась небольшая ниша, выложенная тёмно-зелёной бархатной подкладкой, на которой лежал свёрнутый трубочкой пергамент и какая-то идеально чёрная сфера. Алрису показалось, что ничего особенного в ней нет, но Кейне вдруг охнул и рванулся вперёд. Он вцепился пальцами в эту сферу, всматриваясь в неё совершенно безумным взглядом, и вскоре, словно отвечая ему, там что-то шевельнулось. Алрис так и не смог понять, что именно.

Бледный как первый снег Кейне, прижав сферу локтём к боку, дрожащими пальцами развернул пергамент. Он читал долго, словно каждое слово давалось ему с огромным трудом, и с каждым мгновением всё больше и больше меняясь в лице. Когда он, дочитав до конца, уронил пергамент и посмотрел на Алриса, бывший телохранитель едва не отшатнулся, поражённый тем, что увидел в разноцветных глазах.

– Ты даже не представляешь… – тихо прошептал он, – просто не представляешь…

– Что случилось? – осторожно спросил Алрис, не зная, как сейчас некромант отнесётся к его любопытству.

– Я всё это время был просто идиотом… Я думал, что он хочет создать что-то вроде семьи, но на самом деле…

Кейне осел на пол, закрыв лицо руками, а Алрис застыл рядом, просто не зная, что делать. Он сначала хотел потянуться к пергаменту, чтобы понять, что же произошло, но потом решил, что это не лучшая идея. И в этот момент Кейне заговорил вновь, тяжело роняя слова:

– В этой сфере запечатана сила Хэнии. Он – эктос-некромант.

– Но это невозможно! – закричал Алрис. – У мага невозможно забрать силу для себя!

Кейне, отняв руки от лица, улыбнулся жестокой улыбкой:

– Ты прав. Вижу, тебя хорошо обучали в Совельдейме…

Пока Алрис, кипя от негодования, гадал, как же расшифровать эту фразу, король встал на ноги, и, вновь взяв в руки сферу, произнёс:

– Для себя силу у мага отнять невозможно – это основное правило этого мира. Маг может отказаться от силы, вернув её Высшим. Её у него могут забрать каким-либо артефактом или ритуалом, и тогда она, опять же, вернётся к тому, кто её дал. Но взять силу другого мага и запечатать её вот в такой сфере невозможно, да.

Алрис молчал, ожидая продолжения, и оно последовало после небольшой паузы:

– Есть только один способ заключить силу в подобную сферу и сохранить на какое-то время: можно отнять силу у мага, который ещё не пробудился.

Алрис охнул, понимая, к чему Кейне клонит, но в его голове всё равно ещё не укладывалось, как именно можно это сделать.

– Но ведь маг, у которого сила не пробудилась, ничем не отличается от человека, – заговорил он. – Дар находится настолько глубоко внутри и запечатан так плотно, что его невозможно почувствовать ни одним способом. Кроме того, если сила запечатана, то невозможно определить ни её будущую величину, ни её тип. Как Деамайн мог узнать, что Хэния – некромант? Да ещё и эктос!

Кейне с болью посмотрел на Алриса и ответил:

– За него это узнал Кай. Я не знаю, как именно это было, но это единственное объяснение. Зная точно, что перед тобой будущий маг, ты легко можешь получить его силу. Для этого почти ничего не требуется, потому что дар ему формально ещё не принадлежит, ведь он не разбужен. Если же ты ошибёшься и попробуешь отнять силу у того, кто магом не является, то потеряешь свою собственную. И я не думаю, что Деамайн рисковал понапрасну. Он точно знал, кто такой Хэния и знал, где его искать.

Некоторое время они оба молчали. Кейне всё также механически продолжал поглаживать сферу по стеклянным бокам, Алрис обдумывал получённую информацию и укладывал её внутри.

– Но почему сила Хэнии не проснулась рядом с Деамайном? И почему вообще он решил её отнимать? Всё равно ведь теперь её придётся ему вернуть…

Глаза Кейне сверкнули каким-то особым блеском.

– Сила Хэнии не проснулась, потому что на тот момент не была готова. Мы его встретили, когда ему было одиннадцать. Это довольно рано для некроманта. Что же касается причин, по которой Деамайн её отнял… Скажем так, у неё есть разные способы применения, и мне придётся выбрать один из них. Я могу отдать силу Хэнии, но знаешь, я практически на что угодно готов, чтобы этого не делать.

– Почему?

– Потому что сейчас она уже полностью разбужена и, более того, она уже на уровне эктоса. Сложно сказать, как так получилось, но это факт. Полагаю, тут не обошлось без Деамайна… Ты знаешь, сколько усилий и времени я потратил на то, чтобы научиться обращаться со своей силой? Я долго и целенаправленно шёл к тому, чтобы контролировать свой дар, постепенно его наращивая и привыкая к его мощи. Ты хочешь, чтобы я всю силу эктоса сейчас обрушил на этого мальчишку? Да он с ума сойдёт! И это в лучшем случае!

Алрис стиснул кулаки и сквозь зубы процедил:

– Какие ещё есть варианты?

– Я могу взять её себе, – просто ответил Кейне. – И, более того, именно этого и хочет Деамайн.

– Но ты же…

– Я не представляю, каким после этого стану. Дар сочетается с даром, две силы сольются вместе. Я стану эктосом вдвойне, и та власть, которую я обрету, вероятно, будет равняться власти Смерти.

– Это невозможно! – вскрикнул Алрис, у которого внутри всё сжалось от ужаса, стоило лишь представить, что…

– Возможно, – холодно ответил Кейне. – Просто до этого такого ещё никто не делал. Но кто-то же должен попробовать.

– Так ты что, решил взять её себе?! – Алрис не верил своим ушам.

С одной стороны, он понимал Кейне. Буквально немножко, самую чуточку. Подобная сила – это заманчивая перспектива. Но было огромное, просто гигантское «но»: сила, равная Высшим, пошатнёт само устройство этого мира, и ещё неизвестно, какими в итоге будут последствия. Маги созданы по подобию Высших, но они по сути всего лишь люди. Может ли обычный человек, пусть и эктос-некромант, получить настолько невообразимый объём силы?

Кейне молчал. Он не смотрел на своего бывшего телохранителя, а на лице его было отсутствующее выражение, словно он пребывал совершенно в ином мире прямо сейчас, словно Алриса здесь вообще не было.

– Зачем? – тихо спросил маг из Совельдейма, понимая, что, наверное, все его слова не достигнут цели и спорить бесполезно. – Зачем тебе это?

Кейне мягко и немного мечтательно улыбнулся. В его разноцветных глазах появился какой-то особенный блеск, такой, какого Алрис раньше никогда не видел. Эктос не думал сейчас о том, насколько много известно бывшему шпиону и как хорошо он разбирается в том, что было до него в прошлом некроманта. Просто его переполняли чувства, его разрывало от желания поделиться с кем-то. И он не смог удержаться.

– Знаешь, на финальном этапе Испытания у некроманта остаётся совсем чуть-чуть души, так, что на одного человека не хватит, и у объекта тоже остаётся чуть-чуть. И если так случается, что один уступает другому, то эти остатки объединяются, формируя полноценную с точки зрения Высших душу. Зная это, я провёл десятки ночей, думая над тем, возможно ли обратное разделение и восстановление и пришёл к выводу, что невозможно. Во-первых, если бы у кого-то и получилось разделить душу на ту, что была у другого и ту, что была у некроманта, то выживший после Испытания бы непременно умер, без всяких вариантов. Кроме того, непонятно было, как можно восстановить чужую душу, ведь даже у нас, некромантов, контроля над такими вещами нет. Но эта сила, которую Деамайн забрал у Хэнии, должна стать ключом…

Некромант замолчал, но Алрису и не нужно было больше. Его и так колотило так, словно он вдруг оказался на диком морозе. Нельзя сказать, чтобы он понял всё то, о чём говорил эктос. Но и того, что он понял, хватило, чтобы уловить суть. Он слышал об истории Кейне от Алисандра Лаура, о той её части, о которой умолчал Мастер. Тогда, будучи шпионом, он считал, что его просто обманывают сторонники короля, пытаясь сделать лояльным. Но после всего, через что Алрис прошёл, он был склонен верить именно в версию Алисандра. А веря в неё, несложно было догадаться, зачем Кейне хочет стать сильнее: он собирается оживить Люце, эна-целителя и своего бывшего любовника…

________________

В связи с приближением Нового Года в моём дневнике идёт опрос на тему самого любимого рассказа 2013 года, а также самого любимого персонажа. Надеюсь, вы согласитесь принять в нём участие. Хотя, собственно, не обязательно в дневнике. Если вам так будет удобнее, то напишите, пожалуйста, прямо здесь, в комментариях. Мне очень интересно, что получится ^__^

На всякий случай привожу список рассказов, написанных в этом году, а также основных персонажей этих рассказов (всех, кроме персонажей ПЧ):

Песочные часы: перевёрнуты вновь

Сандерсторм (Джин Сандер, Дарен Янг)

Песочные часы: осколки прошлого

Шестнадцатое лето (Саша, Милош)

С кем остаётся жизнь (Верен, Сварн)

Анти-альфа (Авель, Жан, Герард, Кин, Оливер, Фелис)

Моя девочка (Адам, Джек)

========== Глава 26 ==========

        «Путь некроманта – это путь боли и одиночества. Но это не значит, что мы не должны искать тех, кто нам его скрасит».

Так говорил Деамайн, причём очень часто. А Хэния пытался его убедить в том, что может быть иначе. Пусть мужчина и рассказывал про одиночество и боль, но мальчик видел, что на самом деле он стремится от этого избавиться. Деамайн окружал себя людьми, пусть и нужными ему, и он стремился проводить с Хэнией много времени, открывая тайны магии, Высших и Смерти, и просто жизни в Эрисхайне.

От него Хэния узнал про Кейне и его прошлое. Узнал о том, как эктос-некромант стал королём и невольно испытал уважение. Хотя Кейне, если честно, он не особенно любил: новый ученик Деамайна ревновал к старому.

Деамайн обучал Хэнию тому, что, как ему казалось, может понадобиться любому уважающему себя молодому человеку. Южанин узнал об этикете, о целой куче правил, принятый в этих землях. О том, что дама идёт справа, что любовника ни в коем случае нельзя открыто представлять таковым другим людям, что в танце ведёт тот партнёр, который ведёт и в отношениях, что вино нужно пить мелкими глотками, пристально смотря на собеседника, а виски и коньяк залпом, с задумчиво-отрешённым видом. Всё это путалось в голове и сливалось, пока однажды вдруг не встало по своим местам, и тогда манеры Хэнии стали напоминать те, которые бывают лишь у воспитанников благородных семей. Мальчик не спрашивал, откуда об этом узнал сам Деамайн и как научился, ведь у него, как мужчина однажды обмолвился, никогда не было семьи и дома, никогда не было того, кто его бы его по-настоящему воспитывал.

Хэнию учили ездить верхом, причём так упорно и тщательно, что в итоге ему не было равных среди сверстников. Деамайн его хвалил и объяснял, что поскольку лошадь – самый быстрый способ добраться куда угодно, с ней нужно уметь обращаться так, словно она – часть тебя. Хэния внимал этому и с восторгом скакал вслед за учителем, чьи угольно-чёрные волосы с редкой проседью развевал ветер лесных дорог. Именно по его примеру Хэния тоже решил, что не будет больше стричься, и вскоре его причёска уже вполне подходила для того, чтобы заплетать короткий хвост.

В поместье была довольно молчаливая, но великолепно вышколенная прислуга, которая на другого бы навевала скуку. Скучно поначалу было и южанину, но Деамайн, услышав об этом, нахмурился и сказал, что в свободное время стоит читать хорошие книги. И тогда Хэния углубился в достаточно богатую библиотеку на первом этаже. Здесь было всё: и история, и традиции иных королевств, и легенды о Высших, и объяснения о различных видах магии и её носителях. Здесь Хэния впервые узнал, что Тая была пророком, которые отличались от предсказателей тем, что видели разрозненные образы, а не картины будущего, и при этом никогда не ошибались. Это вселило в мальчика надежду на то, что, возможно, Тая видела о нём не всё и её пророчества хоть и правильные, но не полные.

Здесь он пытался вникнуть в сложные различия между типами даров, и всё никак не мог их уяснить, особенно когда дело касалось заклинателей и боевых магов. Деамайн, усадив мальчика к себе на колени на веранде, нежно перебирая его отросшие волосы, объяснил, что заклинатели обладают универсальной силой и при помощи стихов придают ей определённую форму, которая может быть практически какой угодно. Боевые маги же, в свою очередь, обладают изначально даром, направленным на что-либо конкретное, и поэтому могу действовать лишь в его рамках, не заходя на чужое поле. Хэния легонько кивал и пытался всё это запомнить, хотя руки учителя его изрядно отвлекали. Он любил их. Любил эти тонкие бледные пальцы, он любил всё, что было в Деамайне. И он мечтал о том дне, когда сможет доказать учителю свою любовь.

Деамайн рассказывал о сексе. Он делился личным опытам, говорил, что нужно делать в каких ситуациях и убедительно доказывал, что секс сближает и помогает получать желаемое, помогает контролировать того, кто тебе нужен. Хэния сначала был не согласен, но потом решил, что учитель знает гораздо больше него и говорит всё это не просто так. Он принял его слова к сведению.

Ещё Деамайн говорил о выгоде, о честности и чести, о принципах и о том, как важна стратегия и тактика, причём во всём. После таких разговоров они обычно садились играть в иль-кхэн – южный вариант привычных в Эрисхайне шахмат. Они оказались намного сложнее и в них было целых пять полей. Суть игры состояла в том, что после жеребьёвки, в которой тебе доставалось какое-то поле, обладающее определёнными свойствами, ты должен был выстроить свою игру так, чтобы захватывать соседние поля. Тот, у кого оказывалось в итоге четыре поля из пяти, побеждал. И, как несложно догадаться, это всегда был Деамайн, хотя один раз, как раз перед отъездом Кейне в Лируэлл, Хэнии удалось подобраться к победе как никогда близко: он захватит целых три поля, причём среди них было центральное, считающееся наиболее важным.

– Ты прекрасный ученик, Хэния, – хвалил его Деамайн порой, и мальчик краснел от удовольствия, радуясь тому, что смог угодить своему учителю.

Он готов был ради него делать что угодно, и он знал, что Деамайн это очень ценит. Ценит и его ум, и сообразительность, и тот пыл, с которым Хэния учился, схватывая всё буквально на ходу. У старшего некроманта никогда не было причин быть им недовольным. Однажды, особенно осмелев, Хэния попросил учителя его поцеловать. Он сам не понимал, как это могло сорваться с его языка и очень испугался, но Деамайн лишь рассмеялся и пообещал, что выполнил любое желание Хэнии. Абсолютно любое. Но только тогда, когда тот захватит четыре поля в иль-кхэн. С тех пор южанин тренировался каждый день по несколько часов.

И в тот самый вечер, когда в его дом пришли слуги короля и попросили поехать с ними во дворец, Хэния как раз сидел над доской и пытался выкарабкаться из ловушки, в которую сам же себя и поймал. Стоит ли говорить, что к Кейне он ехать не собирался? Но выбора у него не было: Деамайн объяснил, что нужно слушаться тех, кто у власти, по крайней мере, в тех моментах, которые им заметны. Потому что открытое сопротивление – это глупо. Поэтому мальчик, бросив игру, незамедлительно отправился во дворец, ещё не понимая, что его может там ожидать.

Кейне никогда не проявлял какого-то особого желания поговорить с ним, тем более без учителя, поэтому Хэния, как и учил Деамайн, изобразил на лице вежливое недоумение и открыл дверь, за которой скрывался небольшой зал, дизайн которого был выдержан в тёмно-синем цвете.

Здесь стоял сам эктос некромант, одетый в упрощённый вариант официального костюма, а рядом с ним бледной тенью маячил тот самый парень из Совельдейма, о котором Деамайн всегда отзывался крайне пренебрежительно. Естественно, что такого же мнения о нём был и Хэния, вполне справедливо полагая, что на роль любовника король всегда мог бы найти кого-то более симпатичного, ну или хотя бы интересного. Впрочем, эту мысль, как и многие другие, озвучивать не стоило.

– Ты звал меня? – они с Кейне традиционно обходились без официальных церемоний.

Эктос промолчал, словно не услышал вопроса. При появлении Хэнии на его лице промелькнуло что-то странное, что мальчик мгновенно подметил и принял к сведению. Стало окончательно понятно, что произошло что-то серьёзное.

– Расскажи мне, чему тебя учил Деамайн… – медленно произнёс Кейне.

Хэния удивился, но никоим образом этого не продемонстрировал. Самое забавное было в том, что его подробно инструктировали по поводу этой ситуации. Он знал, что нужно делать, как себя вести и что говорить.

Да, они учили историю королевств. Конечно, он знаком с этикетом Эрисхайна. Да, он владеет северными диалектами. Он правда прекрасно ездит на лошади. Нет, Деамайн не проявлял к нему лишнего интереса. Нет, он никогда не учил его магии.

Кейне хмурился, Алрис бледнел, и только мальчик оставался невозмутимым. Он не знал, что всё это означает, но был полон решимости делать то, что ему велел Деамайн. Он даже не устал к середине второго часа, когда король спросил у него, кажется, уже всё и обо всём. Он просто тихо недоумевал и гадал, чем же в итоге это закончится. И ответ был ужасен.

– Мне жаль говорить это тебе, Хэния, – медленно произнёс Кейне, подходя ближе, –  но Деамайн убит.

Больше некромант не сказал ничего.

Хэнии показалось, что он ослышался. Зелёные глаза недоверчиво смотрели на эктоса, и тот, в подтверждение своих слов, кивнул. Просто и незатейливо, словно известие ничего для него не значило. И боль затопила мальчика такой ледяной волной, что он начал задыхаться. Он открывал рот, хватая воздух, а потом начал медленно отклоняться назад, и даже не почувствовал рук Алриса, которые заботливо его поддержали. Он не слышал звуков и не понимал, что происходит. Он был весь погружен в ту трагедию, в то непереносимое состояние отчаяния, которое захватило всё его существо.

– Ты что натворил?! – прошипел Алрис, глядя на Кейне. – Я же говорил, что это нужно сделать помягче!

– Разницы никакой, – возразил король, вздыхая. – Как бы я ни сказал ему, эффект был бы одинаковым.

Он подошёл к Хэнии и осторожно усадил его в кресло, стоявшее рядом. Мальчик этого даже не заметил. Его взгляд был устремлён в пространство, он был совершенно бесцелен. Тело Хэнии колотило, но он сам этого явно не чувствовал. Кейне не знал, что ему сейчас делать и как лучше поступить.

– Кристофер предупреждал меня, что Деамайну нельзя доверять учеников. Он говорил мне, что Хэнию учитель воспитает так, как угодно ему самому, подчинит своим целям. Я тогда не верил. Думал, что Деамайну нужна семья, что он задумался об одиночестве и хочет его развеять. Какая чушь! – Кейне вдруг резко повысил голос и тут же закрыл лицо руками, борясь с приступом истерики. – Меньше всего на свете он хотел быть с кем-то! – продолжил он немного спокойнее. – Он одиночка, он всегда всё делал сам, он всегда знал, как будет лучше. И вот теперь я не понимаю, что могу сделать для Хэнии, – Кейне перевёл дыхание. – Он отравлен Деамайном настолько, что этого уже не изменить. Я не знаю ни одного способа убрать из него всё то, чему его учили до меня. Я уверен, что Деамайн объяснял ему принципы магии. Несложно представить, что именно отложилось у него в голове!

Эктос беспокойно ходил по комнате, провожаемый взглядом Алриса, и всё никак не мог справиться с бесившемся в душе чувством безнадёжности. Он никогда не мог переиграть Деамайна. У него даже ненавидеть учителя не получалось никак, хотя он так долго пытался привить себе это чувство. И вот теперь, когда учитель мёртв, получился ли у него сделать то, что не удавалось раньше? Сможет ли он выиграть хоть раз теперь, когда соперника уже нет? Ответа не было.

– Хэния… – тихо позвал Кейне, но мальчик не реагировал.

Он сейчас сам напоминал мертвеца. Из него словно всю жизнь выкачали. Лицо посерело, глаза потускли. Даже Кай Халлрон был менее эмоционален в своём горе. Хотя, с другой стороны, Кейне не видел его в тот момент, когда он узнал о смерти своего покровителя и любовника.

– Сейчас бесполезно с ним говорить! – со злостью прокричал Алрис. – Неужели ты этого не понимаешь?!

Кейне побледнел и до скрипа стиснул зубы, однако на дерзость бывшего телохранителя ничего не сказал. Он глубоко внутри и сам понимал, что не может требовать от мальчика ледяной выдержки. Поэтому не о чем сейчас разговаривать. Хэнии просто нужно время…

Он не знал, как долго здесь сидит. Для него время сливалось в сплошную неделимую полосу, и он совсем не чувствовал его. Впервые в жизни. У него даже видений никаких не было, пока он находился в этой комнате, залитой синим светом.

Деамайн лежал перед ним, окутанный заклинаниями против разрушения. Он ждал, пока тело похоронят официально, ждал пышной церемонии. И Кай готов был на то, чтобы его похоронили вместе с ним.

Кейне сказал Каю, что его лишь использовали, что не было ни любви, ни чувств. У них ничего не было все эти годы, только ложь и секс. Так почему же он сидит здесь, так преданно и жалко? Почему не может заставить себя уйти и отказаться от всего, что было, забыть как страшный сон и жить дальше? Он не посмел рассказать о произошедшем семье. Он не хотел, чтобы они знали о том, насколько он на самом деле слаб. Нет, конечно, его бы поддержали. Нэй бы яростно стискивал зубы при любом упоминании имени Деамайна и ходил бы за младшим братом попятам, защищая и оберегая. Алисандр бы вился вокруг как пчёлка, пытаясь создать весёлую и уютную атмосферу. Отец бы разглагольствовал о том, что от некромантов нельзя ждать ничего хорошего. И всё это превратило бы Кая в сопливое ничтожество. Это осквернило бы то, что он до сих пор чувствовал к себе. Любить такого монстра… разве это вообще возможно?