Текст книги "Верный враг (СИ)"

Автор книги: Врихед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Наконец, Иорвет кое-как отдышался и замер, все так же вцепившись в доски, не разгибаясь и лежа грудью на перилах.

– Водички дать? – Роше, естественно, никуда не ушел, бесстрастно наблюдая неприглядную сцену во всей красе.

Эльф не ответил, однако Вернон сам принес ему воды, и только тогда Иорвет отцепился от борта. Он прополоскал рот, кое-как обтер лицо заметно подрагивающей ладонью и допил остатки, вернув Роше опустевший ковш. Смотреть на темерца эльф избегал.

– Пойдем, приляжешь, – негромко распорядился Вернон.

Спорить и огрызаться не осталось ни сил, ни желания. Иорвета нестерпимо знобило, ноги были как ватные и едва держали, а голова внезапно разболелась так, что было трудно держать глаз открытым, – мир вокруг то темнел до синильной черноты, то плыл причудливыми яркими пятнами. Пошатываясь, он развернулся и двинулся в каюту, зная, что упорный dh*oine идет следом, загораживая собой и по-прежнему прикрывая его от своих же людей.

В другое время Иорвет обязательно не упустил бы случая как-нибудь съязвить на эту тему, – у него вызывало практически негодование то, сколько благородства оказалось в проклятом темерце. Должно быть, если бы он вправду все-таки оступился, Роше непременно его подхватил и поддержал бы, и это, право, было бы уже чересчур! Однако сейчас эльф ощущал себя буквально выпотрошенным, словно все мысли и чувства исторглись из него вместе с выпитым пойлом и желчью. Он молча забрался в гамак и закутался в одеяло, пытаясь хоть немного отогреться: одним унижением на глазах человека больше, одним меньше…

Роше, глядя на него, лишь мрачно дернул губами и тоже смолчал, – неугомонная «белка» сейчас имел вид более чем скверный, прямо скажем, случалось, что на погребальном костре покойники покраше, повеселее выглядят. Не раздумывая долго, Вернон позвал Бьянку, как самую надежную помощницу в щекотливых вопросах, с кем можно не опасаться, что сию минуту подробности обстановки в капитанской каюте станут известны даже корабельным крысам, и вдвоем они быстро убрали следы спонтанной попойки.

Говоря откровенно, после подобной незапланированной встряски Роше испытывал огромное желание продолжить и надраться до полной невменяемости, в дрова. Бессильная тоскливая злоба разом на всю мерзость, что только есть на свете, в буквальном смысле слова душила абсолютной невозможностью хоть что-то исправить. Ну убил он Хенсельта собственноручно, покрошили они с ребятами лоредовскую шпану, – и что? Даже удовольствия особого не ощутил вспоминая, одну безысходность, потому как та дрянь, что они привнесли в мир, так в нем и осталась. Месть не поднимает мертвых и не убирает шрамы, что с тела, что с души.

Впрочем, все же не стоит умалять ее значение! Смерть короля Каэдвена от руки Роше «Синие полоски» восприняли именно как справедливую месть их командира за повешенных товарищей, недвусмысленно выразив общее воодушевление по поводу возмездия «всем подлым сукам». Да и Бьянка не скрывала своего удовлетворения, прямо поблагодарив отныне еще горячее любимого капитана:

– Не каждый день ради тебя убивают короля, – кривовато усмехнулась она.

– Как там говорит наш ушастый пассажир, – с горечью заметил Вернон, качая головой, – король или бродяга… одним подонком меньше.

Девица на его слова лишь фыркнула, упрямо задрав нос, и удалилась, распрямив плечи так, что распахнутый ворот рубашки разошелся еще больше, обнажая грудь едва ли не полностью.

Казалось бы, все относительно утряслось, да только кто ж знал, что у Геральта не только острый слух, нюх и прочее, но и языком он при случае машет так же убийственно, как и мечами, спровоцировав у вроде бы непрошибаемого скоя*таэля настоящий нервный припадок... Невольно, разумеется, но что, от этого легче, что ли?

Между тем эльф понемногу отошел, с лица пропала землистая бледность, озноб унялся. Стало казаться, что Иорвет задремал, поэтому, когда раздался его тихий бесцветный голос, – погрузившийся в карты и служебные бумаги, дабы занять голову чем-нибудь полезным вместо бесплодных сожалений, Вернон едва не вздрогнул, посадив кляксу.

– Роше… Я хочу спросить, Геральт… он ведь тоже был… там? Он видел?..

– Нет, – быстро прервал его Роше, не вынуждая договаривать вслух. Он выпрямился от бумаг и, глядя эльфу в глаза, подтвердил максимально спокойно и убедительно, как только был способен. – Геральт не знает. Кроме меня, никто не знает. И не узнает.

С минуту Иорвет безотрывно смотрел на него, будто пытался что-то отыскать в лице человека, вдумчивом взгляде карих глаз, а затем ресницы измученно опустились и, тяжело сглотнув, эльф отвернулся. Больше он ничего не говорил, а вскоре, похоже, все-таки забылся сном.

====== 5.1 (начало) ======

Комментарий к 5.1 (начало) коротенечко..

Нынче ночью эльф спал как убитый, не вскидываясь, как вчера, на малейший шорох поблизости, и это странным образом задевало что-то такое в глубине души, о чем обычно не подозреваешь и не задумываешься среди неудержимого бега дней. Как тогда в Вергене, когда изнуренный Иорвет заснул при перевязке. И тебя вдруг на середине привычного жеста, рутинной будничной мысли накрывает исключительно четкое понимание, что у всего есть предел. Но и это еще не страшно, куда страшнее то, что иногда этот предел гораздо ближе, чем представляется.

Занятная штука жизнь: парадоксально, но факт, – в некотором смысле натуры сильные уязвимее для несчастий. Там, где более слабый без угрызений совести отступится, без стыда поплачется о горькой доле, заламывая руки, найдет себе удобное оправдание, сдастся и утешится во смирении, сильный – пойдет дальше через самую жуткую боль, лишь крепче сцепив зубы и не позволив себе выказать даже малую толику усталости. Для слабого запросто отыщется тот, кто пожалеет и посочувствует, на сильного – с энтузиазмом взвалят совершенно чужую ношу, да еще и упрекнут, что споткнулся. Но даже у самого неуязвимого – от непомерного усилия может однажды разорвать легкие и остановиться сердце, и окажется ли тогда рядом хоть кто-то, кто поймет, ради чего оно все было и чего стоило?

Нельзя, недопустимо… невыносимо-тошно и горько заглядывать за этот предел сильного. Вернон слушал соленые шуточки своих «Полосок» по поводу алкоголя и хлипкости разных там эльфей, – и про себя радовался. Ведь вполне естественное умозаключение со стороны: выпивали за жизнь двое командиров, да ушастый нелюдь, само собой, оказался послабже их, родного, сукиного сына, проблевался его эльфячество, а теперь проспаться никак не может… А главное то, что это очень подходящее объяснение, чтобы глубже него не всматриваться и лишними вопросами не задаваться. Вон, Бьянка даже остыла немного и жалостливо отлила в первую очередь похлебки на долю эльфа – пожиже, но пожирнее, чтобы с похмелья похлебать наваристого бульона и восстановить организм.

На запах еды Иорвет все-таки среагировал, только немного странно, – для этого конкретного эльфа немного, ибо какой-нибудь внезапный финт ушами для него естественен как дыхание. Вернон застал его гипнотизирующим взглядом несчастную, безнадежно остывающую плошку, и вошедшего капитана остроухая зараза, не оборачиваясь, надменно уведомил:

– Не нужно было утруждаться, у меня еще остался хлеб.

У Роше бровь непроизвольно поползла к шаперону: не то чтобы он после вчерашнего срыва ожидал от эльфа слез умиления на своей груди или особой благодарности. Он не считал, что что-то сделал, тем более, что сделал что-то выдающееся, и отдавал себе полный отчет, насколько же паршиво должен был ощущать себя Иорвет, после того как непреднамеренно обнажил перед кем-то существование кошмарного разлома в своей душе, которому лишь предстояло со временем затянуться еще одним уродливым шрамом... Однако это не отменяло того, что причудливость полета скоя*таэльской мысли его вновь удивила.

– Иорвет, только не начинай опять втирать мне про природную умеренность вашей высшей расы, в честь чего ты собрался добираться до Лок Муинне с одной булкой! – как обычно без обиняков высказался Роше. – Во-первых, так ты становишься однообразным, а во-вторых, у нас вообще-то с тобой договоренность: я обеспечиваю тебе проезд на «Парсифале», ты проводишь нас через ебучие горы, все остальное – лишние условности. На хера мне проводник, которого от голода ветром шатает или отвлекающийся на охоту за мимо пробегающими сусликами себе на ужин?

Иорвет слабо улыбнулся, искоса взглянув на темерца:

– Ты как всегда чрезвычайно практичен, псина.

– А ты как всегда чрезвычайно пафосен, – отбрил Вернон, удовлетворенно отметив, что одноглазый стервец наконец взялся за ложку, и ворчливо добавил, – причем там, где не надо.

По обоюдной молчаливой договоренности, произошедшее накануне они не обсуждали: один со всей очевидностью не хотел, второй с не меньшей очевидностью был уверен в отсутствии какой-либо необходимости – что-то лишнее обсасывать в подробностях и деталях. Так что новый день, не сговариваясь, всеми был посвящен бытовым немудрящим заботам: почистить и подточить оружие, поправить броню. Геральт снова возился со своими вонючими составами, чем обезопасил себя от любых попыток общения, – стоявшее вокруг его походной жаровни зловоние вышибало злую слезу даже у самых непоколебимых. Иорвет же вдруг поразил «Синих полосок» в самое сердце, удобно устроившись на палубе не с чем-нибудь, а с иглой и нитками за штопкой зеленого тегиляя.

Да, прямо так, в своем знаменитом алом платке, покуривая трубку, перебирал ремешки и заклепки, а потом непринужденно достал иголку с катушкой суровой нитки и сосредоточенно принялся зашивать свежую прореху от каэдвенского меча.

Поначалу зрелище шокировало до безъязычия. Затем неуверенно последовали корявые поддевки про белошвеек, плавно переходя в провокационные выкрики про вероятную косорукость эльфийских девок, видать, годных лишь для одного, приятного мужчине занятия. Однако издевки как-то быстро сошли на нет, – за отрядом тоже не ездила отдельная бригада маркитанток, готовых в любой момент приготовить кашу с мясом, постирать портки и заштопать дырку в гамбезоне, так что все подобные вопросы в походе решались самостоятельно и ничего необычайного во времяпрепровождении скоя*таэля для них не было.

Хороший ход, умный, – оценил его и Вернон. Сам он вмешиваться не стал: напрямую к эльфу обратиться никто не рискнул, а все нападки dh*oine в адрес его народа Иорвет игнорировал с такой высокомерной миной, что любой император обзавидовался бы! Зато вид главного скоя*таэля, занятого привычной каждому, обыденной работой, поразительным образом снизил градус напряженности. Пожалуй, к его присутствию «Синие полоски» попросту стали привыкать, и руки уже не тянулись сами собой к оружию.

Только рано, ох, рано Вернон вздохнул с облегчением! Это же Иорвет, а одноглазый гад горазд с прямо-таки неприличной легкостью изыскивать способы сделать жизнь себе и окружающим разнообразнее. Тщательно вычистив, наточив и отполировав оружие, он несколько демонстративно полюбовался сверкающими клинками, а потом поднялся и двинулся прямиком к скучающему на юте Роше, в итоге недвусмысленно направив острие меча в горло темерцу.

– И? – невозмутимо поинтересовался Вернон. – Что это должно означать?

– Хочу убедиться, насколько Темерский Пес держит слово, – сообщил эльф, мрачный как на собственных похоронах.

– Так, понятно, – Роше бессознательным жестом потер переносицу, как делал всегда, когда что-то его беспокоило. – Как я мог забыть, что простые пути не для столь высоких умов… «Белка», снизойди до нас, убогих, растолкуй, какая вожжа тебе попала под хвост сегодня?!

В данный момент его не столько раздражала новая выходка и очередная вспышка недоверия скоя*таэля, сколько тревожили мгновенно ощетинившиеся «Полоски», осторожно подтягивающиеся поближе к командиру и ненавистному попутчику.

– В прошлый мой… визит на твой корабль, ты пообещал мне поединок, когда я смогу удержать меч, – соизволил объясниться конкретнее Иорвет, лишь чуть замешкавшись, когда подыскивал более-менее подходящее слово.

Вернон едва подавил желание мученически застонать и возопить к небесам что-нибудь вроде «Доколе, боги?»

– Блядь, Иорвет, а лучше времени ты выбрать не мог? – Роше огляделся вокруг и рявкнул во всю мощь луженой глотки. – Вы чего уставились?! Что, никаких своих дел нет? Так я живо найду, чем заняться всем особо любопытным!

Под грозным взглядом любимого командира «Полоски» в единый миг рассосались по разным уголкам, отыскав себе самое что ни на есть срочное дело. Правда, кто внезапно арбалет смазать-почистить решил, заразился, понимаешь, эльфячьей любовью к порядку, кто нож совершенно случайно зачехлить забыл, бывает, торопился очень… и все это в пределах прямой видимости.

Иорвет криво усмехнулся, качнув головой в сторону людей, но руку не отвел и вполне разумно заметил:

– А лучшего времени у нас не будет, Роше. Как ты уже справедливо отмечал, мы все торопимся, и на горной тропе нам будет не до того, чтобы отвлекаться на всяческую живность подле себя вроде случайных сусликов... Или «белок» и псов! Как и в Лок Муинне, после которого при самом идеальном развитии событий мы просто-напросто разойдемся каждый своей дорогой.

– И поэтому ты решил поупражняться в фехтовании, – обреченно докончил за него Роше.

– И поэтому я решил воспользоваться твоим любезным предложением разрешить наши разногласия традиционным способом, – убийственно серьезно подтвердил Иорвет.

– Кхэм, – Вернон не сразу нашелся с ответом.

Он уже хотел было бросить что-нибудь вроде «ты псих, не стану я с тобой драться», однако прокрутив в мозгу весь диалог заново, прикусил язык, пристальнее вглядываясь в натянутого тонкой струной эльфа. Несомненно, для Иорвета много значило происходящее, но что именно? Если это проверка, то кого или чего?

Допустим, со стороны поведение эльфа могло расцениваться как угодно: как заскок долбанутого на всю голову ушастого отморозка, как провокация, – да как левой пятке соседа почудится! Главная загвоздка в том, что Вернон стороной для скоя*таэля больше не был, он знал. Знал, что Иорвет наверняка чувствует себя бесконечно униженным не только самим событием отвратительного насилия над ним, но и тем, что об унижении и неутолимом гнетущем стыде, что снедали его до сих пор, – известно. Причем не кому-нибудь, а тому, с кем они многие годы были непримиримыми врагами. Эльф уже не может ничего поделать ни с тем, ни с другим обстоятельством, – так почему бы не вернуть себе хотя бы толику самоуважения за счет Роше?

Или с помощью Роше? Не попытка ли это сейчас убедиться в том, что старый недруг несмотря ни на что все еще считает его достойным противником, как и говорит?

Или это способ испытать в чем-то самого себя? В чем? Эльф уже побывал и в осаде, и в бою при штурме, первым наводил среди защитников Вергена порядок после освобождения города, так что для него нелепо было бы только сейчас усомниться в своих воинских или лидерских качествах. Тогда, быть может, Иорвет сомневался в том, что они действительно смогут разойтись «каждый в свою сторону», как бы окончательно подведя черту не только под вчерашним вечером с его откровениями, но и в целом под противостоянием между ними...

И ведь не поспоришь, сомневается Иорвет справедливо и оправданно! Отбросим нахрен общее кровавое прошлое, пропустим то, что в схожей ситуации Вернон сам бы попробовал прощупать оппонента или потенциального союзника, – вопрос в другом. Может ли все-таки Вернон Роше, главный специалист по особым поручениям столь уязвимого в настоящее время государства, позволить себе быть честным?

Если уж на то пошло, то ради чего и с кем ему задумываться о чести и честности?

– Будь по-твоему, «белка», – услышал свой голос Роше.

И аккуратно отвел изогнутый клинок эльфа своим фальшионом.

====== 5.2 (окончание) ======

Иорвет необычно для себя широко улыбнулся, и тут же обрушился на человека серией яростных стремительных атак. Вернон невольно отскочил, – сукина ошалелая «белка»! Определенно, за прошедшее со Флотзама время форму себе эльф вернул, да еще отоспался и отъелся заботами темерца, потому что двигался он быстро, как гадюка в броске, так что если до того у Вернона мелькнула мысль сдерживаться, то она моментально испарилась, не успев оформиться. Иорвет дрался абсолютно всерьез, будто от этого боя в самом деле зависела его жизнь. Роше только и успел, что рявкнуть на своих, чтобы не вмешивались ни при каких условиях, и вынужденно полностью сосредоточился на поединке. Впервые они сошлись в полном смысле лицом к лицу, и Верноном тоже мало-помалу стал завладевать азарт.

Ибо боец из Иорвета оказался в высшей степени опасный. Никакой показушности, эффектных выпадов и красивостей в приемах, которых можно было бы ожидать от aen seidhe, кичившегося своим превосходством над жалкими dh*oine, или как правило свойственных самоуверенным натурам. Каждое движение эльфа было емким, выверенным и экономно-точным. К тому же, становилось ясно, что скоя*таэль полностью приноровился к своему увечью, и отсутствие у него глаза не давало его противнику никакого преимущества. А еще, в добавок к немалому опыту в использовании самых подлых и хитрых уловок, чертова «белка» превосходно владел обеими руками и обладал отменной реакцией, что позволяло ему на ходу менять тактику, озадачивая внезапными атаками из неудобного обычно положения.

Однако на дилетанта поединок двух командиров вряд ли произвел бы сильное впечатление ввиду отсутствия зрелищности. Двое мужчин настороженно кружили друг против друга, то и дело обмениваясь серией быстрых ударов и вновь отходя назад. Ни один не уступал другому. Роше подводило то, что там, где Иорвет мог, парировав его удар, тут же провести ответную атаку вторым мечом по ногам или сбоку по открывавшемуся корпусу темерца, – ему приходилось лишь отклоняться и отступать обратно. Изогнутые мечи Иорвета требовали широкой амплитуды движений при размахе, что частично «съедало» его превосходство в скорости. Оба увлеклись, предельно сосредоточившись на своем враге, подкарауливая малейшую его возможную ошибку, иначе продолжаться так могло еще очень долго, – пока поединщикам не надоест или они не упадут от изнеможения, – потому что оба были примерно равны, как с досадой признавали активно «болеющие» за своего командира люди.

Понимали это и сами дуэлянты. Атаки становились все злее, темп увеличивался, щадить никто никого не собирался. Вернон лишь в последний момент опомнился и вывернул до хруста запястье, отводя клинок в сторону, когда обманным ударом снизу вверх все-таки подловил чуть больше раскрывшегося с левого бока эльфа, и фальшион вместо того, чтобы с хрустом войти в тело, всего только распорол ткань. Секундой позже у его живота замерло лезвие эльфийского меча: Иорвет тоже поймал момент и тоже вовремя придержал руку.

Роше полной грудью перевел дыхание, отведя свое оружие вниз обманчиво небрежным жестом, и смерил скоя*таэля жестким взглядом:

– Достаточно или продолжим, «белка»?

Иорвет склонил голову к плечу, его улыбка отчетливо отдавала сумасшедшинкой:

– При других обстоятельствах ты был бы уже мертв, псина, – с удовольствием проговорил он, чуть надавив на свой клинок, чтобы человек, точно так же как он сражавшийся без кольчуги, отчетливее ощутил его своим телом.

– Как и ты, – Вернон указал взглядом на свежую обширную прореху в одежде скоя*таэля.

Чего уж греха таить, было приятно, что он успел достать одноглазую заразу первым. Был бы бой действительно не на жизнь, а насмерть где-нибудь в лесочке, – Иорвет уже валялся бы на земле живописной тушкой.

Хотя сам эльф явно придерживался противоположного мнения, по-видимому, вполне удовлетворенный осознанием того, что лишь крохотный промежуток в несколько волосков отделял его меч от плоти ненавистного dh*oine, и именно по воле aen seidhe точка невозврата не была пересечена.

– Старею, должно быть, – неожиданно будничным тоном заметил Иорвет, делая шаг назад и убирая мечи. – Меня почти одолел человек.

Вернон хмыкнул, присматриваясь к нему: что бы не стакнулось бешенной «белке» в больную голову, толкая на поединок, но похоже, что в итоге у них все же получилось. Получилось выдержать и пройти по тонкой грани, по крайней мере сохранив уже существовавший между ними паритет, а может быть, даже закрепив неплохой задел на будущее. Возможность перетянуть ушастую сволочь на свою сторону дорогого стоила, потому что если какая-то стратегия не работает или работает плохо, то ее меняют и ищут более успешную.

До сих пор решением проблемы скоя*таэлей предполагалось их тотальное уничтожение. Не то чтобы Роше категорически претил подобный подход, он в армии не сопли жевал все-таки. Однако время идет, но воз и ныне там, и это в условиях относительной стабильности в стране при Фольтесте. А в нынешней ситуации вот только «белок» Вернону Роше для полного счастья и не хватало!

Если же заручиться хотя бы нейтралитетом такой значительной фигуры как Иорвет, на кого «белки» разве что не молятся, то тем самым приобреталось бы широкое поле для маневров. Не только же чародейкам с императорами играть в такие игры… А преобразование скоя*таэлей из разбойников вне закона в силу политическую, как уже делается попытка в Вергене, при этом возложило бы на них и определенные обязательства и ограничения. За примерами далеко ходить не надо: как ни хотелось Иорвету превентивно прибить Эльхальт, но он ее и пальцем не тронул, грабители и бандиты, но со своими новыми согражданами скоя*таэли расплачивались честно, всячески демонстрируя добрую волю. Так что Иорвет вполне разумный лидер, и он более чем устал от войны, нынче его волнуют не столько идеи, сколько выживание и кров для его бойцов.

Конечно, при других условиях такой союз выглядел бы чистой утопией и государственной изменой в придачу, но в нынешних реалиях договориться было вполне возможно. Главное не торопиться и не спугнуть недоверчивого упрямца, пусть все идет как идет. Похоже, что у них с «белкой» устанавливается неплохое взаимопонимание, и терять это было бы невероятно глупо. Преступно глупо!

Мысли скользили в глубине сознания, потихоньку откладываясь где-то на периферии ровным плотным слоем, пока Вернон обменивался со взбудораженными людьми шуточками и замечаниями по поводу поединка с эльфом. Особенно в восторгах рассыпалась Бьянка, разве что не подпрыгивая и не хлопая в ладоши. Естественно, ни у кого и сомнений не вызывало, что их командир по всем статьям сделал заносчивого засранца, а если б еще двуручник свой взял, то от остроухого вообще одно мокрое место осталось бы.

– Ладно, расходитесь, здесь вам не цирк, – осадил «Полосок» не слишком довольный Вернон, испытывавший определенную долю неловкости. – Поразмялись и хватит.

Он бы предпочел, чтобы при его выяснении отношений с эльфом впредь было как можно меньше зрителей. А то, от того же Геральта опять не избежать сомнительных шуточек, тогда как Иорвет и без него не славится стойкой адекватностью. О чем сейчас раздумывает скоя*таэль, забравшись в самое неудобное и удаленное место на палубе, Роше бы судить не взялся.

Но надо! Бес его знает, что еще способен отчудить остроухий гад, хотя с виду вроде бы и спокоен.

– И, – обратился к нему Вернон, обогнув бухты, массивный палгун шпиля и становясь рядом, – ты удовлетворен? Мне еще ждать сюрпризов или ты уже выяснил для себя все, что хотел?

Иорвет с нечитаемым выражением покосился на упорно подобравшегося к нему темерца:

– Выяснил, – сумрачно признал он и вдруг откровенно добавил. – Хотя не уверен, что хотел именно этого.

Роше иронически фыркнул:

– Ну уж не думал ли ты, что я стану тебе поддаваться, да еще на глазах всего моего отряда?

– О нет, разумеется нет, Роше! – эльф с улыбкой покачал головой на подобное дикое предположение, даже всплеснув руками от вызванного вопиющей нелепостью избытка чувств. – Я знал, что ты будешь драться в полную силу… Спасибо!

Он снова отвернулся, отстраненно скользя взглядом по мелкой ряби речных волн, и спустя какое-то время тихо заговорил:

– Это правильно, так должно быть. Мы с тобою, Роше, враждуем не один год. Помнишь ли, мой первый отряд именно ты загнал в ловушку и вырезал подчистую, никого не осталось. Я сам себе столько раз клялся тебя убить, а теперь вот, кажется, уже не смогу… Ненавидеть как прежде уж точно. Так ответь, верный Темерский Пес, а ты чувствовал, как предаешь память своего короля, своих товарищей по оружию, когда сейчас придержал клинок? Или когда лечил мне спину, а может быть, когда своими руками оттирал меня от солдатской кончи?..

Вернон вскинулся, оттого как Иорвет вначале почти дословно повторил его собственные ощущения и размышления, и резко выдохнул, когда гадючья погань следом нанесла безжалостный удар точно по больному. Однако сдержался, жестко расставив все по местам:

– Я не предавал и не предаю ни свой долг, ни свою честь, сколько бы ее мерзкому dh*oine ни причиталось! – Роше опасно прищурился и ударил так же, наотмашь, не жалея. – Или ты судишь по себе, «белка»? Что, повернись случай по-другому, и это я оказался бы в плену у ваших ушастых отморозков, ты бы позволил им со мной поразвлечься, наслаждаясь унижением ненавистного человеческого отродья, а?

Иорвет отшатнулся, его перекосило так, будто вот-вот опять стошнит.

– То-то! Так что давай раз и навсегда закроем эту паскудную тему, – ультимативно распорядился раздраженный Вернон и напомнил, стараясь успокоиться. – Что до взаимных долгов, Иорвет, то мы тоже уже говорили об этом. Совсем необязательно забывать, прощать и клясться в вечной дружбе. Достаточно просто не рваться друг другу к глотке, разжигая новое противостояние.

– Разве это по-настоящему возможно? – взяв себя в руки, бесстрастно возразил Иорвет. – Ты решишь дела в Лок Муинне, вернешься в свою Темерию и продолжишь убивать там мой народ.

– Так уведи их оттуда! – взорвался доведенный до ручки Роше. – Пусть не лезут на рожон и не высовываются. Блядь, Иорвет, мне насрать на эльфов, если они не нарушают законы моей страны и не угрожают ее покою! Поверь, чем развешивать остроухих по обочинам, в том числе твоими стараниями, у меня найдутся дела поважнее! Подумай об этом на досуге. Я, конечно, не Саския, обожать меня не нужно, и мне нахуй не сдались идеалы всеобщего равенства, но я вполне готов рассмотреть твои разумные предложения!

Теперь Иорвет задумался действительно глубоко. Вернон уже решил, что тот ничего не ответит, когда эльф проговорил самым серьезным тоном:

– Роше, я тоже солдат, а не идиот, и прекрасно понимаю, что Верген это лучшее, на что мы нынче можем рассчитывать. А там посмотрим, что из этого выйдет, бессмысленно делить шкуру улетевшего дракона. Единственно что скажу: я обещал тебе, что в Темерию не вернусь, и я свое слово сдержу независимо от того, удастся ли мне помочь Саскии.

Вернон отчетливо заскрипел зубами, давясь про себя отборной руганью: «на дворе стоит забор, а на нём мочало, наша песня хороша – начинай с начала»! Остроухая заноза тем временем горделиво удалилась, посчитав разговор оконченным.

====== 6. ======

– Что ж, думаю, что нам с вами самое время обсудить существующее положение вещей, чтоб потом в самый неподходящий момент не возникло недопониманий и недоразумений, – без излишних суесловий вступил Роше. – И я имею в виду не дорогу в Лок Муинне, а то, что начнется, когда мы туда дойдем.

Сам он расположился за своим столом, Иорвет на облюбованном им с первого же дня сундуке изображал аллегорическое изваяние превосходства эльфийской расы надо всем миром, а Геральт с кислым видом обосновался на койке в ногах. Возражать или что-то добавлять к словам темерца никто не торопился, – не завтра, так послезавтра пора было сходить на берег и идти вглубь отрогов Синих гор к древнему городу, по чьей-то причуде вдруг ставшему средоточием мировой политики.

С поединка двух командиров и разговора у якорного механизма прошло три дня и за это время все старались максимально избегать щекотливых ситуаций. Геральт, в отличие от Иорвета, почти не появлялся на палубе, точнее не появлялся он именно из-за Иорвета, ловко используя «Синих полосок» в качестве буфера. С одной стороны, он искренне сочувствовал и драконице, и эльфу, и даже Вергену целиком с тем же Золтаном в придачу, потому как козни Филиппы фактически свели на нет все их усилия. При ином раскладе, он бы охотно помог, причем не требуя себе какого-то особого вознаграждения, но сейчас его мысли занимала Трисс, с пропажи которой прошло уже довольно много времени, за которое случиться с чародейкой могло все, что угодно.

По той же причине не вышло у ведьмака и толком переговорить с Роше, поскольку тот всегда держался поблизости от скоя*таэля, разве что нужду позволяя тому справить без зоркого пригляда. Где один, там обязательно рядом будет другой.

Правда, возможно так только казалось раздраженному тихим голоском совести Геральту. Никаких поединков сверх обычных незначительных ехидных пикировок между командирами больше не случалось, попоек, впрочем, тоже. Да и честно сказать, большую часть времени эльф вообще не стремился к общению с кем-либо, забираясь к черту на рога и просиживая там наедине с трубкой или флейтой.

Вот играл Иорвет хорошо, душевно, с переливами и перекатами, так что единственным недостатком его музыкальных экзерсисов было то, что от тоскливых мелодий в конце концов неудержимо тянуло то ли повеситься, то ли утопиться. Вернон морщился, но здесь смолчал и не язвил.

Однако Роше был прав в том, что нельзя вечно избегать острых углов. Им еще пешком топать сутки-двое в той же тесной компании, а выяснять отношения непосредственно у городских ворот – вовсе было бы чересчур опрометчиво.

Может быть, лишь самую толику менее, чем позже довериться тому, кто в единый миг сдаст тебя ради своих сиюминутных интересов, – Иорвет бесстрастно смотрел в стену, видимо, читая на досках неведомый сакральный смысл бытия.

Между тем, Вернон продолжил:

– Начнем сразу с главного, не люблю я этих словесных выкрутасов. У каждого из нас в Лок Муинне своя первоочередная цель, – он по очереди обвел глазами столь же безрадостных переговорщиков и перечислил, – Иорвета заботит возвращение здравого рассудка драконице и последующее благоденствие Вергена. Поставлю оба своих ордена против двух же мечей на то, что тебя, Геральт, тревожит исключительно госпожа Меригольд, предположительно находящаяся в нильфгаардском плену. Я...

– Почему-то мне кажется, – с ленцой протянул ведьмак, не спустив агенту шпильку и забранный тон, – что ты сделаешь какую-нибудь очень большую глупость, когда мы туда попадем.