Текст книги "Верный враг (СИ)"

Автор книги: Врихед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

====== Часть первая. Скверный прием. Пролог ======

Предупреждение: написано в целях точного соответствия заявке. Никаких ванильных игр между насильниками и жертвой, все точно по требованию – боль, кровь и насилие.

Когда к нему в хранилище под Флотзамом заявился лысый vatt’ghern, больше похожий на племенного быка откуда-нибудь из Амарильо, чем на охотника на чудовищ, – Иорвет удивился. Но его несколько расположило то, что самоуверенный наглец не стал убивать стража его пещеры с припасами и не рылся в ней. И Иорвет умел ценить чужие смелость, ум и умение настоять на своем. А еще ведьмак принес ему голову короля Аэдирна и предложил поучаствовать в устранении Фольтеста и Хенсельта – для начала. Это было как нельзя кстати и принесло бы огромную пользу для свободной Долины Понтара, и Иорвет согласился.

Когда вслед за одним ведьмаком во Флотзам приперся ведьмак белоголовый, Иорвет удивился снова, – надо быть весьма самоуверенным глупцом, чтобы всерьез полагать, будто он, aen seidhe, за здорово живешь выдает абы кому своих товарищей или союзников. Но не забеспокоился – лично с Геральтом из Ривии Иорвет до сих пор не встречался, однако был о нем наслышан. Что у Гвинблейда хватает друзей среди представителей Старших рас, он вхож в Брокилон и даже не так давно оказал под Вызимой парочку услуг Яевинну, умудрявшемуся каким-то образом сочетать выспренние рассуждения с удачным грабежом банков.

Так что Иорвета куда больше заинтересовало сопровождение означенного Геральта, а именно Вернон Роше и «Синие полоски» собственными паскудными персонами. И не зря. Мало оказалось предательства Лето, мало известия о гибели отряда Киарана, сволочь Роше как всегда вмешался в события в самый неподходящий момент с азартом голодающего главоглаза, а затем вообще случилось то, что Иорвет предусмотреть в принципе мог в силу своей недоверчивости, – если не сказать паранойи, – и даже где-то учитывал, когда брал с собой самых лучших стрелков. Однако для него это все же оказалось слишком, – вместо обещанного содействия получить от человека, который только что помог разоблачить предателя, еще более подлый и внезапный удар, мгновенно и надежно отправивший командира скоя*таэлей в забвение и прямиком в лапы Роше.

Пробуждение было нерадостным, без всяких сюрпризов. Первым вернулся слух, и по нескольким голосам, переговаривавшимся между собой с грубым простонародным выговором, даже сквозь звон в голове Иорвет понял, что рядом кто-то есть, и этот кто-то не один. Эльф сжал зубы покрепче, чтобы не выдать себя случайным стоном, потому что следом постепенно стали возвращаться другие ощущения. Вначале Иорвет осознал, что лежит, – изуродованная щека касалась липкой грязной доски. Доспеха и даже платка, обычно прикрывавшего шрамы на лице, на нем уже не было, как и сапог почему-то, голую кожу ступней покалывала солома. Руки оказались крепко стянуты за спиной и успели занеметь, а при попытке пошевелиться красноречиво отозвались ребра, сообщая, что по ним уже явно не раз прошлись сапогом.

Предельно ясная картина стала еще очевиднее, когда сапог без предупреждения впечатался в живот, пинком переворачивая заскрипевшего зубами скоя*таэля на спину:

– Очухался, падла?

– Стой, Одо, – неожиданно вмешался второй, – дай-ка я его малость поучу. Это скотоельское дерьмо моего брата пристрелил.

Аргумент нашел горячий отклик, и некоторое время Иорвет мог только сжиматься в комок, превозмогая боль и кое-как пряча от беспорядочных ударов лицо. Впрочем, стражники довольно быстро утомились и отвлеклись на приятеля, который присоединился к ним в компании с бутылкой какой-то дешевой сивухи.

Иорвет разжал зубы и шумно задышал, от боли скребя ногами по полу. Пришлось отползти, отплевываясь, потому что его вырвало. Иллюзий не было – это только начало. К тому же, он наконец смог разглядеть, что трое ублюдков – не «Полоски», а значит, «разговор» с Роше еще впереди и то, что эльф не на его корабле, тут особой роли не играет. Темерский Пес своего не упустит.

Надо же, он, бессменный командир самой крупной бригады скоя’таэлей, неуловимый Иорвет, все-таки попался. Его живым взяли в плен. Bloede dh*oine. Bloede VATT*GHERN!!!

Пользуясь тем, что тюремщики на время потеряли к нему интерес, Иорвет лихорадочно шарил взглядом вокруг, безнадежно ища пути к освобождению. Однако судьба никак не собиралась ему помогать.

– Ну что, к остальным его? – спросил кто-то.

– Да куда ты кажный раз торопишься, Плят? – в трюм спустился еще один солдат с новой бутылкой, и их стало четверо. – Такое событие комендант сам щаз почем зря отмечает. Не грех и нам использовать шанс и чутка поразвлечься. Этому-то без разницы, кто из него дерьмо выбьет…

Эльфа снова обступили:

– Твоя правда… Ишь зыркает моргалом… А давайте его вздернем?

Предложение прозвучало неожиданно, было тщательно обдуманно и с восторгом принято. И вот тогда для Иорвета начался кошмар.

Когда ему просунули крюк под веревку на запястьях и с залихватским гиканьем стали ее натягивать, поднимая руки пленника за спиной и постепенно выворачивая плечи из суставов, Иорвет лишь до хруста сжимал зубы. Когда принялись отрабатывать на нем удары, – поначалу скоя*таэль даже отвечал на каждый из них оскорблениями и руганью, не замечая, что мало-помалу начинает повторяться. Потом и вовсе твердил одно и тоже «bloede dh*oine», пока не умолк окончательно. Сознание мутилось, сил поднять голову давно не осталось, а с волос обильно капала кровь, изорванная рубашка повисла лохмотьями под ударами откуда-то нашедшегося кнута, но веселящимся и все больше пьянеющим извергам упорно хотелось заставить свою жертву кричать.

– Ща поорет…

Рядом как-то настороженно притихли, и Иорвет мучительно попытался разлепить веки, чтобы хоть как-то подготовиться к новому испытанию. Между тем, с него деловито оборвали остатки рубашки, а в следующий момент лопатки опалило нестерпимой болью, которая жадно разбежалась дальше. Казалось, каждый нерв, каждый малюсенький кусочек кожи на спине выше поясницы горит огнём, острая боль прострелила туловище. Эльф неосознанно качнулся на веревке, выгибаясь всем телом вперед, подергиваясь, рефлекторно пытаясь поджать ноги, и – закричал, срывая связки до животного визга.

Да, один крик Иорвет этому отребью все-таки подарил.

Очнулся он опять на полу. Даже сама мысль о том, чтобы пошевелиться, была невыносима.

– Не сдох? – чей-то замызганный сапог ткнул в щеку, неосторожно подставившись под отхаркнутый пленником сгусток желчи. – Ах ты ж мразота!

– Может, отлить его?

– Отлить? Отож, отольем, не жалко…

По разбитому лицу, прилипшим к нему волосам потекли вонючие струи. Иорвет сжал зубы, выворачивая шею, но тем самым всего лишь уткнулся носом в лужу мочи на гнилых досках.

– А ну-ка погоди, у меня идея получше есть!

– Да хватит с него, а то окочурится еще, командир будет недоволен…

– Ниче, с него не убудет, а нам в удовольствие. Тащите-ка ушастого туда, да держите хорошенько.

Эльфа вздергивают с пола, отчего боль снова взрезает вывороченные плечи острыми зубьями пилы. Его волокут недалеко, бросают грудью на что-то твердое, кажется, скамью, и теперь боль взрывается в ребрах, охватывая верхнюю часть истерзанного тела целиком, а легкие стремительно съеживаются, когда воздух уходит из них, подсыхая на разбитых губах розовой пеной.

– Ну чё, хрипатый, ща повеселимся как надо, по-мужски, – продолжает гоготать тот же гнусный голос.

Кто-то наваливается сверху на плечи, и боль уже становится видимой, она приливной волной прокатывается от свежих ожогов и расцветает где-то под черепом разноцветными пульсирующими пятнами. Ноги, вроде бы, тоже держат, и Иорвет не сразу понимает, что с него срывают остатки одежды. Его тело теперь полностью обнажено и бесстыдно распялено на потеху этим грязным свиньям, но затуманенный разум все еще отказывается понимать, что именно с ним собираются делать. И только тогда, когда грубые руки принимаются бесцеремонно мять ягодицы, широко раздвигая их, будто пытаясь разорвать, под издевательские замечания об упругих «булках» и узкой дырке, – тогда Иорвет все же осознает, что произойдет сейчас, и принимается неистово рваться из захвата.

Откуда только силы взялись! Чтобы удержать его, троим ублюдкам пришлось навалиться на связанного избитого эльфа чуть ли не всем весом. Тот с воющим звериным рыком бешено бился под ними, выкручивался и выворачивался, не обращая внимания на новые удары.

– Ишь ты, какой резвый, падла… – сопел тот, который удерживал плечи, – ну ничё, ща я тебя…

На шее эльфа захлестнулся тонкий ремешок, перекрывая кислород. Иорвет хрипел, продолжая бездумно дергаться под солдатней, но сознание неотвратимо меркло. К сожалению, не до конца, – острую, вспарывающую боль вторжения он ощутил сполна.

Нет… нет… жалкие крохи рассудка рассыпались битым стеклом, оставляя после себя новые истекающие кровью раны, на этот раз изнутри его существа, и напрочь отказывались воспринимать смысл того, что с ним делают. Оно было невозможным, немыслимым, невообразимым. Иорвет никогда не задумывался и не сомневался, что умрет в бою или в петле, может быть, от ран или болезни, – его образ жизни не предполагал другого исхода. Возможный плен и пытки, – были частью существования, привычным риском, обыденностью… Но ЭТО! Почему, как… Он убивал, сам пытал, но до сего момента насилие никоим образом к нему не относилось. И вот теперь – так… И им позволяют?! Командир… Роше… позволяет… Лучше пусть забьют насмерть!

Однако до смерти было еще очень далеко.

– Э, ты поосторожней там, Сверт, кабы не сдох…

Удавка послушно ослабла, и эльф захрипел, кашляя, завыл, как зверь в западне, от невыносимого ощущения ловушки, беспомощности и боли. Боль была везде, он полностью был болью. Пылали порезы и ожоги, ободранное горло и сломанные ребра обжигал каждый вздох, и словно раскаленными лезвиями вспарывали нутро резкие толчки чужой плоти в самую глубину оскверненного тела. Однако стыд, омерзение, бессильная ярость – перекрывали и перехлестывали штормовой волной даже боль. Иорвет захлебывался и тонул в них, давясь гнилым тошнотворным воздухом, но в желудке давно ничего не было, потому скручивающие внутренности спазмы лишь разбавляли вкус собственной крови во рту едкой горечью.

– А бьется-то, бьется как… Ишь, выгибается, как заправская блядина…

– Дык, с его рожей располосованной, счастлив должон быть, что хоть кто-то не побрезговал!

Смех и издевки насильников гвоздями вонзаются в мозг в такт ударам, рвущим его тело. В какой-то момент боль сзади притупляется, только понять, что это значит, Иорвет не успевает.

– Ничё, найдутся еще желающие попользовать сучку вдосталь! Это ж задница самого главного ушастого стерва, как не уважить вниманием…

Согласный гогот. Плечи отпускают, но тут же наваливаются на них снова.

– А чё, и мстя и себе в удовольствие!

И следом за словами, внутрь по свежей ране опять вламывается безжалостное жало. Иорвету кажется, что он кричит. Позорно кричит так, что закладывает уши, а горлом идет кровь, выплескивая вместе с собой всю горечь отчаяния… На самом деле, этот крик звучал только в его измученном рассудке, а тихий надрывный хрип заглушили смешки, шлепки и похабные шуточки.

Издевательству не было конца, Иорвет все больше слабел. Он уже не вырывался, только судорожно вздрагивал от рывков изнутри. Второго насильника сменил третий, и эльф обреченно застонал. Радостный гогот:

– Распробовал, сучка… Видать, понравилось, во вкус вошел…

Иорвет их уже не слышал, почти не чувствовал. Перед глазами стояла тьма. Она плотной толщей окутывала налившуюся свинцом голову, поглощая собой все звуки, обволакивала холодом немеющее тело, гася боль, забивалась в рот и глотку вязкой болотной жижей, и сознание милосердно уплывало в эту темноту. Иорвет с облегчением сглотнул едкий склизкий комок мглы и наконец канул на самое дно. Все…

====== 1. ======

Вернон Роше, четыре года как глава темерского специального подразделения «Синие Полоски», редко ошибался. Иначе он бы просто не смог стать тем, кем был сейчас.

И то, нужно признать, что это всегда были скорее не ошибки логические, сколько сила обстоятельств, вызванная недостатком информации, времени либо умных, а главное, верных людей. Так, например, несмотря на уже имевшее место первое покушение на его короля, он, Роше, специалист по особым поручениям, не смог предусмотреть, что поблизости от Фольтеста окажется туева хуча гребаных психованных мутантов, не смог оказаться рядом, не смог даже… ни-че-го.

И второе покушение прошло на «ура», а ему достался только оскорбленный в лучших чувствах собрат убийцы по цеху.

Правда, по прибытии во Флотзам Роше было решил, что судьба согласна немножко извиниться за навсегда поселившееся в душе со смертью Фольтеста чувство вины и бессилия. Занюханная фактория внезапно оказалась едва ли не центром всех интриг: чудовища, купцы, «белки», знаменитые чародейки, шпионы и прочие твари всех мастей. И, как его личная вишенка на торте, – «белками» командовал не какой-то остроухий хрен с бугра, а хрен отлично знакомый, давно и горячо желанный. Для виселицы, разумеется. Сукин выродок Иорвет.

Комбинация складывалась сама собой без каких-либо усилий: Вернону нужен был Лето, Лето помогали «белки» Иорвета, а глядя на то, кто ходит в друзьях-приятелях у Геральта, командир «Полосок» даже не сомневался, что ведьмак приведет его и к тому, и к другому. Следить за Геральтом было трудновато, но результат того стоил, и ведьмак его даже в очередной раз приятно удивил, когда вместо того, чтобы пойти у остроухого на поводу, вырубил того метким ударом. Да, это было приятно, когда твой заклятый враг наконец-то в твоих руках.

Но, почему-то, не очень.

Видимо, потому что во что-то сокровенное в очередной раз непринужденно влез гнусный выпердыш мироздания ведьмак.

Правда, потом все завертелось дальше и Вернон едва успел распорядиться, чтобы бешеного выродка поскорее оттащили в надежное место, где его оставшиеся «белки» своего предводителя не достанут. Потом нужно было догнать Геральта, выловить его из староэльфской купальни и привести в состояние стояния, выяснить, что Лето оказался малость покруче прославленного Белого Волка… Геральт настаивал, что Лето, дабы окончательно свалить в закат, нужна будет чародейка, а единственной доступной во Флотзаме оставалась Меригольд… Поэтому была беготня за Меригольд по всей фактории, ведьмак расспрашивал очередного подыхающего эльфа, потом опять возвращались во Флотзам, чтобы узнать, что таки опоздали… Тогда стало ясно, что нужно снова отправляться в погоню, и Роше отдал приказ готовиться к отплытию, однако до того решил напоследок исполнить служебный долг и зачистить факторию от каэдвенской продажной шкуры Лоредо. Естественно, Лоредо и его сброд зачищаться не захотели, и это тоже заняло какое-то время, да еще какая-то баба вздумала рожать и самоубиваться, а Бьянке приспичило отнести новорожденного какому-то Сегириму в деревню, как посоветовал ведьмак… Короче, только когда эта в общем-то безрезультатная и местами нелепая беготня закончилась, Роше вспомнил о приятном, а заодно и полезном – Иорвете.

Главный скоя*таэль в данный момент находился там же, где и прочие его пойманные сородичи – на тюремной барке. И это было неправильно по двум причинам. Во-первых, теперь, когда банды Лоредо во Флотзаме нет, а Роше собственноручно сломал баллисту, отчаявшиеся «белки» могли попробовать отбить барку с заключенными. Командир «Полосок» нюхом чуял, что следует торопиться, дабы наверняка исключить всяческие случайности. Иорвет должен быть в его надежных руках и только, он, Роше, должен решать, как быть со старым врагом. Это собственно, во-вторых. Слишком давно они гоняются друг за другом – единственный командир спецотрядов, чьего шеврона не хватает на перевязи скоя*таэля, и единственный командир «белок», которого не мог отловить специальный агент Темерии… Надо ли говорить, что к барке Вернон Роше шел в состоянии практически экстатического предвкушения, с каким и в лучшие свои годы не ждал свидания с красоткой и даже королевских милостей от Фольтеста, коего считал своим единственным отцом!

Ну и потом, Иорвет прикрывал Лето, само собой, что его необходимо как следует допросить, любые подробности были бы кстати, логично же.

Вот только, взойдя на барку и отыскав свою заслуженную остроухую занозу, глава «Синих полосок» Вернон Роше смог лишь сипло выдавить:

– Твою ж мать!!! Какого хрена?!!!

Да уж, Геральт встречался с ним утречком, а сейчас уже основательно стемнело, и за эти часы эльф, очевидно, тоже провел время не зря, потому что сейчас обычно гордый до наглости aen Seidhe валялся на полу неподвижной кучкой разделанного мяса.

– Твою мать… – как-то несвойственно беспомощно повторил Роше.

Сознание не очень охотно позволяло вмещать в себя увиденное. Его персональное наваждение, чертова бешеная «белка», самый опасный и зловредный нелюдской выблядок, теперь валялся на засранных досках абсолютно голый, если не считать стягивающую распухшие почерневшие запястья веревку. В крови, от слипшихся волос буквально до пят, – ноги вроде бы были относительно целы, но кровавые потеки покрывали и их почти сплошняком.

Впрочем, не удивительно – подставленная любому взгляду беззащитная спина лежавшего ничком эльфа представляла собой месиво из ожогов и рваных ран…

Конечно, командир отряда «Полосок» и спецагент Вернон Роше видел и похуже, много хуже, но сейчас приблизился к пленному очень осторожно и даже боязливо. Нелепый, неосознанный, но от того не менее неистовый протест разрывал грудь, мешая свободно вздохнуть. Он присел и попробовал аккуратно повернуть эльфа за опухшее, явно выбитое плечо, – сдавленный хрип и частое судорожное дыхание, рвущееся с разбитых губ, вдруг словно спустили натянутую до предела тетиву. Внутри будто отпустили рычаг, и удерживаемая им до поры махина со всей дури рванула вниз к земле:

– Силас!!! – заорал подорвавшийся с места Роше. – Жопу в горсть! Эту суку ко мне и прямо в каюту! Только нежно, блядь, он мне нужен живой! Тринадцатый, пи*дуй за Бьянкой. В деревне есть знахарка, так что принесите мне оттуда хоть что-то лекарственное от ран, чем больше, тем лучше!! Время пошло! Не успеете до отплытия, поплывете следом своим ходом!

«Полоски», даже не задумавшись над приказом, бодро подняли за связанные за спиной руки и утащили скоя*таэля, а Роше шумно перевел дух, несколько задержавшись, чтобы хоть немного унять желание кого-нибудь убить. Жаль… Жаль, что Лоредо убил ведьмак! Ведьмак делает все быстро и чисто. А это… это, сука, был ЕГО эльф! Дикая бесполезная ярость мешалась с сожалением, что не получилось отрезать Лоредо хотя бы пальцы…

Или, сука, член! Последнее открытие оказалось для рассудка Вернона Роше самым сокрушительным ударом.

Нет, они все успели и отплыли благополучно до безмятежности, в полном составе. Роше даже вроде бы почти успокоился, посмотрел на ошметки нахального эльфийского командира на полу уже своей каюты, вдохнул-выдохнул и мрачно распорядился принести ведро воды и чистые тряпки. В тот момент, когда Роше перерезал на руках бессознательного эльфа веревки, в каюту как всегда не в свое дело заглянул Геральт. Хмыкнул и как всегда не вовремя остался.

– Роше, тебе не кажется странным то, что ты сейчас делаешь? – светским тоном поинтересовался ведьмак, придерживая содрогающееся тело.

– Нет, не кажется! – сквозь зубы процедил Вернон, бережно оттирая кровь с запрокинутого разбитого лица влажной ветошью.

И злясь на себя за испытываемое при этом облегчение: хоть по морде эльфу и надавали от души, но, похоже, единственный глаз цел, а глубокая ссадина на лбу, уходившая под волосы, даже нового шрама не оставит, просто на голове всегда кровоточит сильно. Повторил упрямо:

– Он мне нужен живым. А тебе, Гвинблейд, – издевательски упомянул прозвище ведьмака среди нелюдей Роше, – не кажется странным, что ты мне помогаешь после того, как сам же его и сдал, а? Кинь ты ему меч, хрен его знает, как вышло бы.

Вернон перешел с тряпкой ниже, заметил след удавки на шее своего драгоценного врага и снова начал беситься.

– Скорее всего, мы бы просто отступили, – со скрытым наслаждением умыл в дерьме ведьмака Роше, пусть тоже мучается сомнениями.

– Ведьмаки всегда сохраняют нейтралитет, – попытался было внушительно вякнуть Геральт, но сам понял, как глупо это звучит в данной ситуации, и надолго замолчал.

Так, в молчании они и доделали все остальное. Роше оставалось лишь бессильно скрипеть зубами – да гребаная ж ты курва мать, это мудачье же его даже не пытало! Пытают не так. Пытают прежде всего затем, чтобы ДОБЫТЬ СВЕДЕНИЯ! Это, в конце концов, очень скрупулезный и тщательно выверенный процесс. Хотя бы потому, что допрашиваемый даже при применении силы должен оставаться в сознании и успеть рассказать о том, что ему известно! А перед этим – захотеть рассказать. Ну кто так делает?! Судя по многочисленным и «живописным» следам, Иорвета, грозу и ужас d*hoine, несколько пьяных ушлепков, выкидышей рода человеческого, которых темерец чуть раньше сам убил без малейшего раздумья, – попросту вздернули на дыбу или крюк и дальше изгалялись как могли.

Били, само собой, сколько пропитых силенок хватило, кто-то даже кнутом прошелся, жгли… факелом, потому что ожоги у лопаток обширные и часть волос опалена. И снова где-то в глубине сознания мелькнула даже не мысль, а тень ее, радостно-облегченное осознание, – хорошо, что кроме ребер кости не тронуты, целы и ноги, и руки, даже пальцы не переломали, а он же лучник… Роше бы точно начал с ногтей и пальцев. И с глаза.

Или все же не стал бы?.. Должно быть, именно слепота для ебанутого на всю голову одноглазого – самый страшный кошмар. Он ведь и так калека, хоть и выучился без промаха стрелять заново, но полная беспомощность… м-да.

Со спиной пришлось повозиться, казалось, там клочка целой кожи не было. Ведьмак без лишних слов принес какую-то мазь, видимо, из тех, что не успела забрать с собой Трисс Меригольд. Так же без слов вправил вывихнутое плечо, отчего эльф резко дернулся. Он ненадолго пришел в себя, оскалился, прохрипев что-то на Старшей Речи, и заорал, когда невозмутимый Геральт методично вправил другое плечо. Иорвет снова отключился, а ведьмак удовлетворенно оглядел творение рук своих, кивнул и пошел за чистой водой.

– Роше, – Геральт поставил ведро рядом со встрепанным и взмокшим командиром «Полосок», и задумчиво оглядел их бессознательного «пленника», – я пойду сварю пару эликсиров. Хоть обезболивающее. Я, конечно, не чародейка, но если сделать послабже, то и ему зайдет. Хоть что-то.

Вернон коротко дернул головой, в этот момент размышляя несколько о другом. Он помедлил, потом вдруг запустил пальцы в черные неровно обрезанные пряди, перебрав их, а затем поднес руку к носу, принюхиваясь… Не показалось. Перед глазами поплыло от ярости. Сучьи выкидыши помойные! Да, Иорвет – убийца и бандит, и заслужил не одну казнь, но он же офицер, командир, вожак пусть и этих долбаных «белок»! Как воевать с ним – так по углам в штаны ссались, гниль вшивая, а когда он в камере и связан – так хватило смелости штаны снять… Трясущимися от бешенства руками Вернон сперва кое-как выполоскал эльфу волосы, чтобы хоть отбить запах мочи, и принялся грубо оттирать кровь и грязь дальше, с нижней части его тела, торопясь закончить наконец с неприятной работой.

Здесь он не особо церемонился, благо ран на ногах не было – так, синяки и мелкие ссадины. Поколебавшись немного и мысленно почему-то порадовавшись, что сволочная «белка», по крайней мере, не узнает об этом очередном унижении от и без того ненавистных dh*oine, напоследок Роше даже провел тряпкой в промежности и по заднице эльфа – все-таки там глубоко тоже запеклась бурая корка… Правда, Вернон не смог бы объяснить, почему это все его так волновало, поэтому в который раз выругался – корка запросто не поддавалась. Даже наоборот, – по худому бедру из расщелины между ягодиц медленно скользнула тоненькая, свежая и яркая капля… И Роше как будто пропустил хороший удар кулаком в морду из ниоткуда. Потому что понял. Но не поверил. Провел тряпкой снова, глубже, дотрагиваясь там, где нормальный мужчина другого не трогает… И саданул кулаком об пол, разбивая костяшки.

Вскочил, с грохотом пнув ни в чем не повинное ведро об стену, рявкнул на сунувшуюся на шум Бьянку и тяжело оперся на стол, с трудом переводя дыхание сквозь до хруста стиснутые зубы. Волна омерзения едкой горечью подкатила к губам, а в груди ворочалось что-то больное, колючее, от чего перед глазами вспыхивали белые мухи. Хотелось схватить кого-то неведомого и бить до тех пор, пока вокруг не полетят кровавые ошметки… Но Вернон Роше поступил иначе.

====== 2. ======

Всяческие чувствительные поэтические личности часто употребляют красивые выражения вроде «каменное лицо», «ледяной взгляд», но вряд ли воочию видели перед собой их реальное воплощение. Вернон Роше вышел на палубу с таким выражением лица под пресловутым шапероном, – что сунуться к нему не рискнули не то что доваривший свои травы раздражающе невозмутимый ведьмак, но даже верная Бьянка.

– Уберите там… – хрипло распорядился Роше, кивнув через плечо на дверь, и ушел на ют.

И довольно долго сидел на каком-то ящике с нераскуренной трубкой, слушая переговоры своих людей. Смешно, – сначала они вроде как решили, что их командир эльфьего выродка на лоскуты порвал, хотя смех плохой.

А чего им еще думать? К ляду порвал бы раньше…

Нет! Не порвал бы! Допросил. Глотку бы перерезал собственноручно неугомонной паскудной «белке»… Это да, это с радостью!

Это справедливо и честно. Отмороженный остроухий выблядок помогал организовать убийство твоего короля. Он опасен как ходячий сколопендроморф.

И он мужчина, – мысли снова и снова неотвратимо съезжали на одно и то же, – в любом смысле. Нет, всякое на свете встречается, Роше отнюдь не наивный вьюноша, взрощенный на рыцарских балладах, и прекрасно знал, что шлюхи бывают обоих полов, хватает в борделях и сладеньких мальчиков для любителей разных извращений. Только вот Иорвет похож на них как василиск на левретку, чтобы такое про него даже пришло в голову. Он – редкостная сволочь и законченный псих, но глупо отрицать, что противник он был достойный и более чем серьезный, шла ли речь о поединке или в целом о его, хм, деятельности… Иначе бы Иорвет никогда не стал бы для самого Роше делом чести, разве нет? Да и красавцем этого конкретного эльфа назвать трудно, не говоря уж о том, что шрамов не только на физиономии хватает. Так как подобное вообще могло с ним произойти?!

И главное, что теперь? – Роше горько усмехнулся. – А теперь эта хитровыебучая ядовитая тварь валяется в беспамятстве на твоей койке, агент хренов! Придушить его, что ли, все-таки по-тихому…

Это, наверное, даже милосердно было бы, где-то. Он же только пока не осознает, что случилось, потому что до сих пор без сознания, а после… После такого сам Вернон совершенно точно жить бы не смог. Так не лучше ли решить всё сейчас и сразу, зачем к тому же позволять ему умирать еще и с позором на душе?

И все же, если уважать врага, то до конца. Задавиться ему или нет, – каждый должен решать сам.

Вернон зло засмеялся вдруг: да ладно, прежде чем задавиться, сукин кот Иорвет изощренно прикончит еще пару-другую сотен dh*oine!

Самое же хреновое было в этом то, что этакому развитию событий – Роше, оказывается, был бы несказанно рад! Получить опять яростного, непримиримого, изворотливого, бесстрашного до безумия врага – это некоторым образом возвращало его мироощущение на место. Возвращало ощущение реальности, четкого в ней местоположения, где невозможна острая щемящая жалость в груди Темерского Пса. Да уж, ЭТО – не то, что следует знать о своем враге!

Потому что сейчас сами собой опускались руки, и думалось вовсе не о виселицах, заговорах и судьбах королевств, а о том, очнется ли Иорвет вообще. Кровищи с него натекло как со свиньи на скотобойне и ливер весь отбит напрочь, башка только крепкая оказалась. Роше с горечью улыбнулся, – а ведь не так давно он эту башку обещал отрезать. Хорошее было время, красивый момент…

И Вернон вдруг понял, что, оказывается, уже, давно все решил. Собственно, ровно в ту минуту, когда принялся ухаживать за замученным эльфом, да еще собственноручно. Ведь в этом случае, может быть, еще удастся сохранить шанс, что все останется по-прежнему, в четкой и ясной вселенной, где есть ушастый выродок и командир спецотряда. И это будет п р а в и л ь н о. Должно же быть хоть что-то правильное в этом долбаном мире, в котором любой в любой момент может внезапно захлебнуться в дерьме и грязи, щедро разбавленной своей же кровью...

Итак, до Вергена двое суток пути, значит, послезавтра они будут на месте. А там каэдвенцы, Хенсельт и прочие обстоятельства, в которые скоя*таэль вписывался только в одном виде – мертвом. Еще вчера это не было большой проблемой, и Вернон азартно предвкушал возможность наконец поставить точку в затянувшейся игре «кошки-мышки», а точнее, «Пес и белки». Однако эту возможность у него нагло и бездарно отобрали, и сейчас добить измученного эльфа воспринималось равносильно тому, как если бы Роше сам присоединился к его насильникам.

А это значит, что оставалось лишь одно, пусть и безумное, решение. В самом Вергене Саския нелюдей вроде как привечает, к гадалке не ходи – «беличьи» ганзы поблизости наверняка есть. Конечно, ведьмак обмолвился, что у Лето есть еще подручные, которые должны были зачистить отправленных с ними эльфов Иорвета, но кто-то точно отыскаться должен был. Как тихо провернуть возвращение в леса одноглазого, тоже вопроса не вызывало, – Геральту без разницы, под каким кустом накеров разделывать и как возить трофеи. Ну, и почему надо делать всё тайно – удивиться тоже мог только слабоумный. Да половина его людей, Вернона, в его причудливом порыве сострадания ко всему живому независимо от формы ушей и послужного списка, – просто не поймет! Тем более, что никто и ни за что не должен знать о насилии над командиром «белок». Хватит того, что кроме покойных участников, – а трупы, к счастью, обычно не очень разговорчивы, – об этом знает Роше, то есть уже на одного человека больше, чем следует.

Так что загвоздка по сути была лишь в том, сможет ли и, если сможет то, когда именно, Иорвет дойти до «белок» своими ногами.

Реальность, между тем, не подавала лишних надежд. Несмотря на ведьмачьи примочки, чародейскую мазь и, наконец, старый добрый маковый отвар, ночь прошла отвратительно. Лихорадка трепала ушастого как дворовый пес пойманную крысу, и, – видят все возможные и невозможные боги, – меньше всего в жизни Вернон хотел делать то, чем ему пришлось заниматься всю эту омерзительную, кошмарную и выматывающую ночь!