Текст книги "Властелин Колец: Калэстель - Свет Надежды (СИ)"
Автор книги: Василика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Хранительница застыла. На нее опять нахлынуло видение. Бушующие стены жгучего огня, крики, стоны, и чей-то оглушительный вопль: “Госпожа Сая! Государь Дарин!”. Леголас обернулся, заметил, что девушка в оцепенении стоит на месте, подскочил к ней и потащил к узкому пролету, нависшему над черной-пречерной пастью обрыва. Все Братство уже было на другой стороне, кроме эльфа, Саи и Гэндальфа. Первые двое как раз миновали мост, третий взбежал, но потом остановился и повернулся к врагу.
Сая, оглянувшись, увидела одинокую фигурку мага на середине пролета, опиравшегося левой рукой на жезл. Опущенный Гламдринг, холодный и белый, сиял в правой руке мага. Гэндальф не двигался.
– Ты не пройдешь! – громко крикнул он.
– Гэндальф!
Девушка рванулась было назад, но эльф не пустил ее, крепко обхватив за руки.
Барлог надвинулся на мост и остановился. За его спиной словно распахнулись два крыла тьмы, и судорога огня пробежала по всему его телу, ярко очертив чудовищный силуэт.
– Я Служитель Тайного Огня и Повелитель Светлого Пламеня Арнора! – маг поднял вверх посох и Гламдринг, и вокруг него образовалась сияющая сфера. – Тебе не поможет Багровая Тьма, это Пламя Удуна!
Барлог взревел и обрушил на щит удар огненного меча. Полыхнула ослепительная вспышка, шар исчезла, а меч Барлога разлетелся на куски.
– Возвращайся во Мрак!
Барлог зарычал и одной ногой ступил на мост. В его правой руке образовался пламенный хлыст.
– Ты не пройдешь! – оглушительно рявкнул Гэндальф и со всей силы ударил под ноги посохом.
Грянул гром, сверкнула еще более яркая вспышка, слепящая полоса белого огня встала на миг над бездной. Барлог на секунду отступил, но гнев полностью управлял им, и, издав оглушительный рев, демон вступил на мост. Тот застонал и прямо под его стопами обрушился вниз. Остаток моста, лишенный опоры, дрожа, повис в воздухе. Барлог испустил жуткий вопль, огромным напряжением пытаясь удержаться, и провалился вслед за обломками моста.
Братство застыло. Гэндальф посмотрел в пропасть вслед исчезающему врагу, недовольно качнул головой и уже повернулся к своим друзьям, когда Барлог в последний раз взмахнул из глубины своим хлыстом, и хвост плети, обмотав ногу мага, дернул его вниз. Гэндальф сорвался, выпустил меч и посох и судорожно вцепился руками в край моста. Сая, побелев от ужаса, вырвалась из цепкой хватки Леголаса и кинулась на помощь магу, но тут ее схватил Боромир.
– Нет! Нет! Гэндальф! – девушка дергалась, безуспешно пытаясь освободиться.
Маг еще несколько раз перехватил пальцами шершавую поверхность моста, но потом сполз до груди. Сая с ужасом уставилась на него. “Только не это! Гэндальф, не смей!” – пронеслось у нее в голове.
Маг в последний раз взглянул на друзей.
– Бегите, глупцы! – и сорвался в темную пропасть.
Страшная боль и отчаяние исказили лицо девушки. Красные радужки помутнели.
– Нет! – пронесся в воздухе ее отчаянный вопль.
========== Глава 20 ==========
Дальнейшее было как в тумане. Боромир, буквально взвалив Саю к себе на плечи и, не слушая ее отчаянных воплей, бросился вверх по ступеням следом за остальными. Последним был Арагорн, постоянно пригибавшийся, чтобы избежать орочьих стрел. Впереди забрезжил свет. Побежали быстрее, влетели в зал, промчались через разрушенные двери и внезапно выскочили к Великим Восточным Воротам, ослепившим их солнечным сиянием дня.
Небольшой караул орков охранял их, хоронясь в тени от света. Вожака, пытавшегося заступить им дорогу, Арагорн без труда смахнул мечом, остальные порскнули в стороны. Отряд, не останавливаясь, запрыгал по огромным, искрошенным временем ступеням. Над головами раскинулся синий небесный свод, который они уже не чаяли увидеть, а лица овевал вольный ветер.
Остановились, только отдалившись от ворот на расстояние полета стрелы. Наверное, был полдень. Сияло солнце, по небу плыли величественные белые облака. Морийские Ворота зияли темным провалом в тени Мглистых Гор. Слабо и далеко слышались одиночные раскаты. И больше ничего. Долина вокруг лежала пустынная и безмятежная.
Тут всех с головой накрыло отчаяние и пришло осознание тяжелой утраты. Сэм упал на камень и, закрыв глаза руками, зарыдал. Гимли, что-то с остервенением кричавшего в сторону Ворот, оттащил назад Боромир. Пиппин лежал, обхватив себя руками, Мерри сидел рядом, слезы катились у него по щекам. Леголас не произнес ни слова, только молча опустил глаза. Арагорн вытер со своего клинка кровь.
– Леголас! – окликнул он друга. – Нам пора идти дальше.
Эльф стиснул зубы.
– Дай им немного времени, ради всего святого! – не выдержал Боромир.
– До наступления темноты на этих холмах будет полно орков! – осадил его Следопыт. – Нам нужно укрыться в лесу Лориен. Вставайте, Леголас, Боромир, Гимли, поднимайте их! – Арагорн убрал меч и подбежал к товарищам. – Вставай на ноги, Сэм! – он встряхнул хоббита. – Сая! – Следопыт посмотрел по сторонам в поисках девушки и заметил ее бесцельно бредущей куда-то вперед. – Сая!
Услышав крик Странника, девушка медленно повернулась. Лицо у нее было все в грязных подтеках, слезы прочертили по щекам дорожки, смывая сажу и копоть. Поболевшие пальцы все еще сдавливали пустые темно-зеленые ножны (меч она оборонила где-то возле моста), а поблекшие вишневые глаза пустым взглядом посмотрели на Арагорна. Сейчас Сае больше всего хотелось убежать, убежать как можно дальше от всего, провалиться под землю, в пропасть, куда упал Гэндальф, а потом удариться об острые камни на дне и забыть обо всем: о Кольце, о друзьях, о прошлом и настоящем…
***
С того места, где они остановились, открывался вид на узкую горную долину, стесненную отрогами. Три вершины выделялись на фоне неба: Келебдил, Фануидол и Карадрас. По ущелью неслась река; белой пенной нитью она прошивала каскад водопадов, над некоторыми из них висела кисея мельчайших брызг. Дорога, ведущая от Морийских Ворот, была сильно разрушена, местами пропадала в зарослях вереска и камнеломки, но в ней еще угадывался некогда широкий мощеный тракт, подобающий столице гномьего мира. Временами на обочинах попадались руины не то изваяний, не то строений, зеленые курганы с вершинами, поросшими березняком, или одинокие мощные ели.
Отряд вскоре спустился вниз, перешел небольшую речку и к вечеру, когда закатное солнце начало отбрасывать длинные тени, они достигли леса. Последний рывок до Лориена преодолели почти бегом, чуть ли не вприпрыжку, и только вступив под пышные кроны высочайших деревьев, путники замедлили шаг. Арагорн и Леголас внимательно осматривались, то и дело касаясь руками древесных стволов. Гимли притянул к себе топор, он явно нервничал.
– Держитесь друг друга, хоббиты, – обратился он к Мерри, Сэму и Пиппину. Сая, шедшая рядом с ними, почувствовала, как гном сжал ей руку. – Говорят, в этих лесах живет могущественнейшая колдунья, эльфийская ведьма. Всякий, кто смотрит на нее, попадает под ее чары…
“Сая…”
Тихий женский голос пронесся в голове у девушки. Она дернулась и, широко открыв глаза, принялась озираться по сторонам, пытаясь увидеть невидимого обладателя этого голоса.
– …и никогда уже не возвращается, – закончил гном и прибавил шагу.
“Ты несешь нам гибель”.
Сая застыла на месте, увидев перед собой на мгновение промелькнувшие светлые глаза какой-то женщины, очень ей знакомой.
“Великое Зло сопровождает тебя, Хранительница Кольца”.
– Мисс Сая! – встревоженный голос Сэма вернул Саю к реальности. Она оглянулась на него, потом мотнула головой и пошла дальше, продолжая пристально всматриваться в окружающую обстановку.
– Но меня-то ей уж точно не поймать в ловушку, – Гимли обернулся, продолжая говорить, и обращался не то к Сае, не то к себе, не то к неведомому врагу. – У меня глаз сокола и слух лисы…
Но тут ему пришлось прерваться. Прямо в лицо гнома уперлось несколько стрел. Завертев головами, путникам стало понятно, что они оказались в кольце лучников. Леголас со стрелой наготове целился в одного из эльфов, который наставил лук на Саю. Арагорн молча поднял руки.
– Этот гном так пыхтит, что его можно подстрелить зажмурившись, – раздался вдруг насмешливый певучий голос, и перед Следопытом возник высокий, крепкий мужчина, с длинными, почти по пояс, светлыми как ранняя заря волосами, которые были заплетены в косички у висков. Телом эльф был воинственен и мускулист. У него был прямой нос и немного узкий подбородок. Плечи были широки, а руки показались девушке немного шершавыми. Голубые глаза показывали хладнокровие, решимость, уверенность и след, оставленный прошедшим временем. Он носил доспехи и дорожный эльфийский плащ. На плече болтались лук и колчан со стрелами. Эльфийский кинжалы прятались в сапогах, зоркий глаз Саи не упустил эту деталь. На поясе прикрепились ножны с длинным мечом.
Гимли на это едкое замечание в свой адрес только сердито зарычал.
***
Солнце садилось за горами; меж древесными стволами легли сумеречные тени. Хэлдир – так звали этого эльфа – повел отряд дальше. Стемнело. Эльфы достали серебряные фонари. Путь не был долог. Тропа привела под открытое небо с несколькими ранними звездами. Впереди вставал холм, поросший царственными меллорнами. Таких величественных деревьев путники еще не видели в Лориене. Кроны их терялись где-то в вышине, сливаясь с потемневшим небом, создавая впечатление огромных живых башен, повсюду расцвеченных огнями. Эльф провел их на флет, терявшийся в пышных кронах. Там путники встали там, кто где хотел. Сая прислонилась к стволу дерева, опустив глаза в землю, в смысле, по направлению к ней, и внимательно вслушиваясь в разговор.
– Здравствуй Леголас, сын и посланник Короля Трандуила, – обратился Хэлдир к лесному эльфу на языке лориенских жителей.
– Наше Братство многим вам обязано, – учтиво поклонился Леголас, отвечая на том же наречии.
Хэлдир перевел взгляд на Следопыта.
– А, Арагорн, сын Араторна, мы слышали о тебе, – мужчина кивнул.
– Вот она, хваленая вежливость эльфов! – взорвался в этот момент Гимли. – Говори так, чтобы мы все поняли!
Хэлдир повернул к нему сперва голову, а потом и вовсе возвысился перед гномом.
– С тех пор, как настали Черные Годы, ни один Гном не бывал в Лориене, – в голосе эльфа зазвучало презрение.
– А знаешь, что я на это скажу? – огрызнулся Гимли. – Ты…
Дальнейшая фраза переводу не подлежит. Скажу только, что это было такое оскорбление, что трехслойный мат в этом случае показался бы приятной песенкой! Сая скривилась, поняв смысл сказанного, Хэлдир оскорбленно чуть поднял подбородок. Арагорн прикрыл глаза, а потом резко обернулся к гному.
– Это было очень неучтиво, – Следопыт точно сердился.
Хэлдир обогнул Арагорна, заглянув ему за спину, и увидел хоббитов и Саю. Едва девушка подняла на эльфа глаза, тот дернулся и заметно посерьезнел.
– За тобой следует Великое Зло, – Сая даже не моргнула, ни одна черточка ее лица не шелохнулась при этих словах. Эльф быстро повернулся к Арагорну. – Мы не можем пропустить вас дальше! – и отошел.
Хоббиты повернулись к Сае, которая молча отвела взгляд в сторону, и Сэм с Мерри успели заметить, как в ее глазах блеснул красный огонек.
***
Арагорн вполголоса спорил с Хэлдиром на языке эльфов Лориена. Он явно пытался в чем-то убедить упрямого эльфа, вежливость и холодность которого бесследно испарилась, едва он завидел Саю.
Леголас медленно через плечо обернулся к девушке. Сэм покосился на нее, Мерри и Пиппин тоже глядели в ее сторону, гном и вовсе открыто уставился на Саю. Та отворачивалась, не позволяя друзьям увидеть ее глаза. Она злилась. И злилась не безосновательно. Кто знал, как теперь эльфы поступят с отрядом. Они, руководствуясь этим аргументом относительно “Великого Зла”, запросто могли вышвырнуть всех обратно из лесу прямо в лапы орков. И виноватой в этом оказалась бы Сая.
Девушка сидела, обхватив руками колени и плотно стиснув губы. К ней обратился Боромир.
– Смерть Гэндальфа была не напрасной. Он никогда не позволил бы тебе потерять надежду. Тебе ведь и так тяжело, Сая, – Хранительница сглотнула, глядя на гондорца. – Не усложняй себе жизнь запоздалыми сожалениями.
Сая собиралась что-то ответить, но тут к ней подошел Хэлдир.
– Следуйте за мной, – приказал эльф.
***
Теперь они шли по золотому лесу. Листья солнечного цвета, кружась, слетали на землю, одежду и отросшие волосы девушки, но она даже не реагировала. Черные пряди падали ей на лоб и на глаза, но Сая не смахивала их. Наконец, они поднялись на какой-то холм, и у девушки перехватило дыхание.
– Перед вами Лесная Крепость Галадхэн! – звучно произнес Хэлдир. – Сердце Элвен-Дома! Царство Владыки Келеберна и Галадриэли, Волшебницы Света!
Впереди раскинулась гигантская равнина, сполошь покрытая изумрудными шапками деревьев, покрытых золотой пудрой заходящего солнца, и напоминавшая бескрайний зеленый океан. В центре возвышались высоченные меллорны, возраст которых превосходил десятки веков. Они возносились к небу как невиданное чудо, толстые стволы, которые и одиннадцать человек не смогли бы обхватить, переплетались друг с другом, образовывая основания для многочисленных извилистых лестниц с витиеватыми периллами и бесконечными рядами призрачных серебристых и янтарных фонариков.
Путники, ступив под своды этой живой крепости, долго поднимались вверх по извивающимся и змеящимся вкруг стволов ступеням. Со всех сторон было видно переходы и тропы, созданные прочными ветвями меллорнов, увешанных сияющими огоньками. Наконец они достигли самого верхнего флета, к которому сверху спускалась широкая лестница. Отряд встал перед ней, Хэлдир отодвинулся в сторону, Саю, попытавшуюся спрятаться за хоббитами, Арагорн выпихнул вперед и поставил рядом с собой. Возразить или возмутиться девушка не успела.
На путников упал мягкий теплый белый свет. Сэм с благоговением смотрел вверх. Мерри и Пиппин, забыв обо всем, раскрыли рты. Арагорн прикоснулся пальцами ко лбу и склонил голову. Сая не вымолвила ни слова. Ее лицо не поменяло выражение. С него вдруг просто и как-то незаметно исчезла тревога и волнение, уступив их облегчению и спокойствию. По ступеням спускались, нет, скользили два эльфа.
Один из них был мужчина, высокий, как и все из его народа, не очень широк в плечах. Волосы его ярко-серебрянные и длинные ниспадали по плечам на спину и сливались с серым легким одеянием, под которым виднелась белоснежная рубашка, перетянутая серебристым поясом, богато украшенным алмазами и горным хрусталем.
Он держал за руку худую красивую женщину, одного с ним роста. Она была одета в длинное белое платье, словно собранное из блеска звезд, чуть сужавшееся к поясу, а потом устремлявшееся к полу сверкающей рябью. Ее волосы были будто сотканы из чистого жидкого золота без единого проблеска седины и соломенными волнами текущими по спине и груди. Лоб охватывал тонкий серебристый обруч без единого камня с одним единственным бриллиантом по центру.
Они достигли основания лестницы и остановились. Владычица Галадриэль еще не подняла глаз. Заговорил Келеберн.
– Ваш враг знает, что вы здесь. Ваша тайна стала ему известна.
Эльф обвел взглядом отряд и чуть нахмурился.
– Вас здесь восемь, но из Ривенделла отправились девять странников. Скажите, где Гэндальф, ибо я больше не могу отслеживать его путь.
Галадриэль устремила взор своих нежных голубых глаз на Арагорна.
– Гэндальф Серый не переступал границ Лориена, – послышался тихий голос. – Его поглотила Тьма.
Келеберн посмотрел на свою жену.
– Тьма и Огонь, – добавил Леголас. – Это был Балрог, Багровый Огонь под покровом Тьмы. Мы легкомысленно вступили в лабиринт Пещер Мории, – Гимли опустил голову.
– Гэндальф никогда не совершал бездумных поступков, – вновь раздался голос Галадриэли. – Мы просто не знаем истинную цель, которую он преследовал. Пусть великая пустота Казад Дума оставит твое сердце, Гимли, сын Глоина, – обратилась она к гному. – Мир исполнен опасностей, и теперь к любви всегда примешивается горе.
Владычица повернулась к Боромиру, не моргая и глядя прямо ему в глаза. Гондорец заморгал и, не выдержав, вдруг разрыдался.
– Что теперь будет с этим Братством? – произнес Келеберн. – Со смертью Гэндальфа была утеряна всякая надежда.
– Вы ходите по лезвию бритвы. Один неверный шаг, и все будет безвозвратно утеряно, – Галадриэль чуть улыбнулась. – Будущее зависит от того, насколько верен будет каждый из вас. Не печальтесь. Теперь отдохните с дороги, вы измучены горем и трудностями. Сегодня ночью вы будете спать спокойно… – голос Владычицы внезапно замедлился, голубые глаза столкнулись с темно-вишневыми, и девушка услышала в голове ее голос:
“Добро пожаловать в Лориен, Сая! Теперь ты ощутила Око!”
***
Отряд расположился у основания одного меллорна возле небольшого фонтана, натянув шатры и разобрав вещи. Сверху разносились песни жителей Лориена. “Митрандир, о Серый Странник!” – пели эльфы, мелодия была пронзительно грустной, но слова непонятны. Леголас вернулся от фонтана с наполненным водой кувшином и прислушался.
– Песнь о Гэндальфе, – проговорил он.
Арагорн прекратил натачивать свой меч и тоже поднял голову.
– А что они поют о нем? – спросил Мерри.
– Мне не хватает сил, чтобы сказать тебе, – покачал головой эльф. – Мое горе еще слишком сильно.
Сая сидела неподвижно возле шатра, прикоснувшись правой рукой к ожерелью – подарку Леголаса, а в пальцы левой терли гладкую поверхность мелмира, но девушка не произносила заветных слов. Они попросту застревали в горле.
– Надо будет еще сложить песни о том, какие фейерверки он устраивал, – сказал Пиппину Сэм, взбивая подушки. Потом поднялся.
– А небеса цвели при нем
Ракетами как дивный сад,
Где искры, что цветы горят!
И как дракон рокочет гром… Хотя у него получалось намного лучше, – Сэм замолчал и опустился на землю.
Арагорн заслушался, но стихи хоббита перекрывал храп Гимли. Наконец, Следопыт разозлился и со всей силы треснул гнома, от чего тот захрапел еще громче. Арагорн покачал головой, огляделся, заметил сидящего невдалеке Боромира, встал и подошел к нему.
– Отдохни, – посоветовал он. – Границы здесь прекрасно охраняются.
– Тут что-то не так, – отозвался гондорец. Следопыт повернулся к нему. – Я постоянно слышу чей-то голос. Она говорила со мной о моем отце, Она сказала, что даже сейчас еще есть надежда. Но я не вижу этого, я не понимаю, на что еще мы можем надеяться.
Арагорн сел рядом с Боромиром.
– Мой отец, – продолжал воин, – благородный человек, но его скипетр пошатнулся: наши люди начинают терять уверенность. Он верит, что я все исправлю, и я всеми силами стараюсь восстановить величие Гондора, – Боромир усмехнулся, а потом оборонил: – Ты видел ее, Арагорн? Белую башню Эктелиона, переливающуюся в жемчужном и серебряном сиянии, с развевающимися на утреннем ветру знаменами… А как прекрасно, когда чистый звук серебристых горнов зовет тебя домой!
– Я видел Белый Город. Давным-давно…
– Однажды наш путь приведет нас туда. И стражники на башнях будут восклицать: “Повелитель Гондора вернулся!”.
Лицо Следопыта озарила слабая улыбка…
***
Никто после того не мог сосчитать, сколько дней и ночей пробыли они в Лориене. Каждые сутки светило солнце, порой набегал и исчезал ласковый дождик, после него листья сверкали особенно свежо и чисто. Прохладный весенний воздух временами заставлял забыть о зиме, хотя ее задумчивая тишина ощущалась и в здешней земле. У них не было других дел, кроме еды, отдыха, неспешных прогулок, занимавших все время.
Как-то ночью Сая, лежа на своей постели, вдруг проснулась словно от толчка. Она заслышала легкие шаги и увидела, как мимо меж деревьев прошла в сияющем платье Галадриэль. Она лишь слегка повернула голову в сторону Хранительницы и не сказала ни слова, но поманила за собой. Девушка встала, бесшумно обогнула спящих друзей и последовала за Владычицей.
Пройдя сквозь зеленую живую изгородь, она оказалась в небольшом саду на южном склоне крепости. Деревья и здесь стояли со всех сторон, но было видно ясное небо над головой и над западным окоемом – сияющая белым огнем яркая вечерняя звезда. Сая вслед за Владычицей спустилась по ступенькам, поросшим мягким мхом, в неглубокий зеленый лог и узнала в говорливом ручье, бегущем у ног, поток, бравший начало из фонтана возле их шатра. Здесь, на невысоком каменном постаменте, стояла большая чаша, а рядом – серебряный кувшин.
Водой из ручья Галадриэль наполнила до краев сосуд и повернулась к девушке, которая уже успела достигнуть конца ступенек, и теперь стояла прямо напротив Владычицы Лориена. Их разделял только постамент.
– Хочешь заглянуть в мое Зеркало?
– А что я там увижу?
Галадриэль улыбнулась.
– Даже мудрейший из Мудрых не скажет тебе этого, ибо Зеркало может показать все, что угодно, – женщина приблизилась к чаше и вылила в нее воду из кувшина. – То, что было, то, что есть, и даже то, чего еще никогда не было…
Сая глубоко вдохнула и наконец выпалила давно вертевшийся на языке вопрос:
– А оно может показать мне мое прошлое?
========== Глава 21 ==========
Улыбка застыла на лице Владычицы, глаза стали смотреть внимательнее.
– Почему ты спрашиваешь о таком?
– Потому что я больше не могу жить в неведении! Я чувствую, как от меня скрывают что-то очень важное. Вижу, как мои друзья осекаются, словно не договаривают чего-то. Я хочу знать правду! Почему я вижу и слышу не так, как другие? Почему за то время, что я жила в Шире, я ничуть не изменилась? Кто такая Калэстель? Почему мои раны так быстро заживают? Почему моя кровь убивает орков и тому подобных тварей? Почему мне кажутся знакомыми места, где я никогда не была? Как я попала в Хоббитанию? Откуда я взялась? Кто я? – в голосе девушки слышалась мольба.
– Почему ты задаешь эти вопросы?
– Почему? Да потому что… – Сая запнулась и, схватившись руками за голову, села на корточки. – Потому что я больше не знаю чему верить, – тихо ответила она. – Потому что мне начинает казаться, будто я теряю себя, исчезаю в том, что мне незнакомо… Теперь я даже не уверена, на самом ли деле я та, кем себя считаю. Действительно ли я Сая?
– Ты Сая, – утвердительно молвила Галадриэль. – Это имя было дано тебе с самого начала и никогда не менялось. Итак, ты хочешь знать свою историю и что случилось до того, как ты проснулась в доме многоуважаемого господина Бильбо Торбинса из Шира?
Сая кивнула.
– Что ж, это я и без Зеркала смогу тебе рассказать, ибо историю Саи знает любой, кто хоть раз сталкивался с Мраком.
***
Это началось давно, во времена Великой Тьмы. Когда-то существовала лишь она, и темнота закрывала все. Но однажды из этого мрака родились две огромные силы. Могущественнее них не отыскать во всей Вселенной. Они жили по своим законам, не признавали никаких правил, и в один прекрасный день они под предводительством Илуватара – Бога-Творца – и создали наш мир, Солнце, звезды и Луну, земли и моря, долины и горы. А закончив, сформировали вокруг себя магические сферы-коконы и опустились на дно морское, где столетиями покорно и терпеливо ждали своего часа.
Шли века, и в Великом Море появился Благословенный Край, поднявшийся из вод океана. Вместе с ним к свету вознеслись и коконы. Время не стояло на месте, и вскоре неподалеку появился остров Нуменор,“Западная земля”, и там же родилось королевство, которое назвали так же. Элрос Полуэльф, сын Эарендила и брат Элронда из Ривенделла, происходящий от всех правящих домов эльфов, стал первым королем Нуменора. Благодаря ему и его потомкам, нуменорцы стали могущественным народом.
Как раз во время правления Элроса, могучие волны, которые появились по повелению Валар, принесли к берегам Нуменора коконы, внутри которых спали две Изначальные силы. Их нашел близкий советник Элроса и придворный маг и ученый – Малэдор. Он взял коконы к себе домой и со своим другом, кузнецом Боросом, попытался вскрыть их, но коконы не подчинялись острым лезвиям, а потом и вовсе обратили их оружие против них самих. Борос порезался и хотел уже замотать ранку, но вдруг они заметили одну невероятную вещь. Капли крови капали на белую поверхность, и коконы впитывали их как ребенок материнское молоко. Через несколько дней из коконов появилось двое детей: близнецы, девочка и мальчик. Мальчика взял к себе Борос и назвал Майроном. А девочку удочерил Малэдор и дал ей имя Сая.
***
…Галадриэль замолчала и посмотрела на девушку, сидевшую на траве перед ней.
– Сая? Это я?
Владычица кивнула.
***
Летело время, и дети росли. Сая стала высокой девушкой с длинными прямыми волосами, цвета вороньего крыла, с темно-вишневыми глазами и черными бровями. Она была сильной и энергичной, никогда не любила сидеть на месте, обучалась магии у волшебников, нередко появлялась вместе со своим придворным отцом на приемах у Короля и в совершенстве владела мечом. Она сама же и сделала свой первый клинок. Миновало почти семьдесят лет. Малэдор состарился, а вот Сая и не думала меняться.
“Я смотрю на нее и не верю своим глазам”, – писал в дневнике Малэдор. – “Едва эта девушка достигла девятнадцати лет, ее время перестало двигаться. Оно просто замерло. Конечно, это далеко не знаменательное событие, ведь эльфы тоже бессмертны. Но их можно убить, а Сая… Ее тело залечивает раны с моментальной скоростью. Она слышит, видит и чувствует острее других, если пожелает, может перемещаться на огромные расстояния за секунды или двигаться со стремительной скоростью, подобно фиолетовому вихрю. А ее кровь обладает невероятными способностями! Она способна за считанные секунды убивать любое порождение Мрака или того, в чьем сердце живет Тьма. Но стоит смешать кровь двух близнецов, как она мгновенно кристаллизуется, а затем превращается в пыль. Я никогда не видел ничего подобного! Это не просто брат и сестра, это Боги!”
Майрон за эти семь десятилетий тоже нисколько не изменился. Он стал прекрасным кузнецом и великим воином, и однажды Борос решил в последний раз увидеться со старинным другом и, взяв с собой Майрона, отправился к Малэдору. В пути он рассказал приемному сыну, что у него есть сестра по имени Сая, и что она живет в доме придворного мага, как его дочь. Но большего Борос, к несчастью, поведать не успел. Их экипаж попал в сильнейшую бурю и слетел в овраг. Майрон выжил, а вот Боросу переломало шею. Сая так и не встретила Майрона как своего брата, только позднее она однажды видела его, но уже как заклятого врага.
В Эпоху Светильников Майрон принял сторону Тьмы и стал первым помощником Темного Властелина, и эльфы назвали его Сауроном.
***
Сая дернулась и с изумлением посмотрела на Галадриэль.
– Сауроном? Но ведь тогда выходит, что он… мой брат!
– Да, как не печально, но это так, – Владычица склонила голову. – Он твой родной брат и единственный кровный родственник…
***
Вскоре после предательства Майрона скончался Малэдор. Перед своей смертью он не успел открыть Сае тайну ее происхождения. И девушка многие века оставалась в неведении. Ее брат совершил еще немало ужасных вещей, но как-то он захотел раскаяться, однако узнал, что Валар хотят его возвращения в Валинор, и понял, что доказать свою невиновность там будет трудно, а потому ушел в Средиземье.
Первая Эпоха кончилась, ее сменила Вторая. Саурон закрепился в Мордоре и начинал строительство Барад-Дура. Вновь он проявил себя в середине Второй Эпохи. Приняв прекрасный облик и под именем Аннатар – Владыка даров – он пришёл к эльфам Эригиона. Саурон обучил их искусству и магии, и под его руководством кузнецы создали Кольца Власти. При этом сам он в глубокой тайне выковал в огне Роковой Горы Кольцо Всевластия, наделив его частью своей души – и таким образом получив артефакт невиданной мощи, способный подавить силу остальных Колец и получить контроль над ними. Однако у Кольца была и другая сторона – в случае его уничтожения Саурон потерял бы почти всё своё могущество, и в этом была его главная слабость. Примерно в это же время Саурон завершил строительство Барад-Дура.
С помощью Кольца он начал войну с эльфами и завоевал большую часть земель к западу от Великого Андуина. Позднее Саурон напал на Эригион и, захватив в плен вождя эльфов Эригиона Келебримбора, выпытал у него местонахождение Семи Колец, дарованных гномам, однако о Трех, хранящихся у эльфов, он узнать ничего не смог и решил продолжить наступление. Однако нуменорский король Тар-Минастир отправил большой флот на помощь эльфам. Под Серыми Гаванями войска Саурона потерпели сокрушительное поражение. В битве Саурону едва удалось спастись бегством, и он тайно вернулся в Мордор.
После этого Саурон начал подчинять себе Кольца Власти. Девять колец были порабощены, а их обладатели под действием их нечеловеческой силой превратились в назгулов – самых могущественных и преданных из слуг Саурона. Остальные Семь, оставшиеся у гномов, оказались не в силах склонить своих хозяев во Тьму. Тем не менее, Саурону удалось посеять алчность в их сердцах, что вызвало немало бед. Некоторые колена гномов перешли на сторону Владыки Мордора, но в боевых действиях на Западе они не участвовали. В Мордоре Саурон закрыл проход в горной цепи Черными Вратами. Эти времена стали известны как Темные Годы.
Саурону подчинялись не только орки с троллями, но и большая часть племён людей Средиземья на востоке и юге. Новый правитель Нуменора Тар-Калион высадился в Средиземье с большой армией. Саурон сообразил, что силой оружия ему не сокрушить Нуменор. Чтобы преодолеть нуменорскую угрозу, Саурон сознательно сдался в плен и обольстительными речами постепенно превратился из пленника в советника следующего нуменорского короля Ар-Фаразона. Он склонил его и его сторонников к поклонению Тьме и её Владыке. Позже был построен храм, где главным жрецом, Сауроном, приносились человеческие жертвоприношения. После того как огненная стрела гнева Валар поразила купол храма Саурона, в то время как сам Саурон, находившийся на башне храма, остался невредим, люди нарекли его богом и поклонились ему. Он убедил короля отречься от Бога-Творца, сжечь Белое Древо и снарядить огромный флот, отправившись на завоевание Благословенных земель на западе, утверждая, что таким образом люди Нуменора якобы смогут обрести бессмертие.
Сая, к тому моменту крепко сдружившаяся с Элендилом Высоким, великим капитаном и главой Верных Нуменора, и его сыном Исилдуром, помогла последнему выкрасть семена Белого Древа, и тогда же впервые столкнулась с Сауроном. Их бой был недолгим. Сая сильно ранила его, а потом вместе с Исилдуром сбежала.
Элендил отказался повиноваться приказу Ар-Фаразона присоединиться к его эскадре, и, ускользнув от наёмников Саурона, посланных, чтобы схватить его, он поднялся на борт корабля и встал на якоре в отдалении от берега. Когда нога Ар-Фазарона ступила на Благословенную Землю, его флот был уничтожен, войско погибло под камнями, а прекрасный Нуменор затопило обрушившейся на него огромной волной.
