Текст книги "Властелин Колец: Калэстель - Свет Надежды (СИ)"
Автор книги: Василика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
========== Предисловие ==========
Три – эльфийским владыкам в подзвездный предел;
Семь – для гномов, царящих в подгорном просторе;
Девять – смертным, чей выведен срок и удел;
И Одно – Властелину на черном престоле.
В Мордоре, где вековечная тьма:
Чтобы всех отыскать, воедино созвать
И единою черною волей сковать
В Мордоре, где вековечная тьма.
I amar prestar aen, han mathon ne nen, han mathon ne chae a han noston ne ‘wilith.
Мир изменился. Я чувствую это по воде, я вижу это по земле, я ощущаю это в воздухе. Все, что когда-то существовало, ушло, и есть лишь два существа, которые помнят ушедшее…
Все началось с отливки Великих Колец. Три из них были отданы Эльфам, бессмертным, наимудрейшим и справедливейшим из всех существ; Семь колец получили повелители Гномов – гранильщики и хозяева горных пещер; и Девять… Девять колец были переданы роду людскому, который превыше всего жаждал могущества. В этих кольцах была заключена сила и власть над каждым из народов. Но все они оказались обмануты. Было еще одно кольцо. В стране Мордор, в пламени Роковой Горы Саурон, повелитель Тьмы, создал тайно от всех кольцо, которое покорило бы все остальные. В это кольцо он вложил всю свою жестокость, злобу и жажду господствовать над всем живым. Одно Кольцо, правящее всеми остальными.
Одна за одной свободные земли Средиземья пали под натиском и силой Кольца, но были и те, кто пытался противостоять ему. Последний альянс Людей и Эльфов бросил вызов силам Мордора, и у подножья Роковой Горы они сражались за свободу Средиземья. Победа была близка, но силу Кольца никто не мог превзойти. Элендил Высокий попытался убить Саурона, но погиб от его руки. В тот момент всякая надежда была потеряна, и тогда Исилдур, сын Короля, взял меч отца и осколком Нарсила отрубил Саурону палец, на котором горело коварным и безжалостным огнем Кольцо Всевластия. Саурон, враг свободного народа Средиземья был повержен. Кольцо перешло к Исилдуру, у которого был шанс расправиться со злом навсегда, но сердца людей легко поддаются обману, а Кольцо Власти было наделено собственной волей. Оно предало Исилдура и привело его к погибели. И многое было забыто, чего забывать не следовало. История стала легендой, легенда – мифом, на две с половиной тысячи лет Кольцо кануло в безвестность. До тех пор пока не пришел его час, и у него не появился новый хозяин.
“Моя прелесть, мое драгоценное…” Кольцо попало к существу по имени Голлум, который жил в глубине Мглистых Гор. Оно поработило его. “Теперь Оно мое, мое… Моя собственность, моя прелесть… Голлум! Голлум!” – шипело во мраке подземелий это несчастное создание. Кольцо даровало Голлуму долгие лета жизни, пять веков отравляя его душу и разум и выжидая в полумраке пещер. Тьма вновь спустилась на землю, слух, шедший с Востока, шептал о безымянном ужасе, и Кольцо Силы почувствовало, что настало его время. Оно покинуло Голлума. Но потом случилось то, что не входило в планы Кольца. Его нашло самое удивительное существо, которое только можно представить – хоббит, Бильбо Торбинс из Шира. Грядет время, когда в руках той, что попала в те края, окажется судьба всего живого…
========== Часть 1. Братство Кольца. Глава 1 ==========
22 сентября, год 1400 по летоисчислению Шира.
В просторном светлом кабинете, где по полу разбросаны многочисленные фолианты, томики, карты и рукописи, а у стены уютно потрескивает поленьями камин, сидит в красной жилетке и белой рубашонке уже немолодой хоббит. Волосы его, курчавые и непослушные, едва-едва тронуты серебряным дыханием времени. Он держит в руках перо, рядом стоит чернильница, а прямо перед ним лежит раскрытая чистая книга в кожаной обложке.
– История хоббитов, написанная Бильбо Торбинсом, – произнес он, тщательно и аккуратно выводя на белом листе название своего творения. Закончив, Бильбо перевернул страницу и, сунув в рот любимую трубку, выпустил парочку колечек. – Так… С чего начать? – поинтересовался он у самого себя. – Ах, да! – и на бумаге появилась надпись: “Кое-что о хоббитах”.
“Хоббиты жили и трудились на четырех угодьях Шира на протяжении долгих лет. Они никого не беспокоили, и никто не беспокоил их из мира других существ, ведь Средиземье было населено разными странными созданиями. Хоббиты, похоже, были не самыми уж важными. Они не были прославлены как великие войны и не входили в число умнейших”.
Бильбо довольно рассмеялся, откинувшись на спинку деревянного стула и представив себе иллюстрацию к последней части предложения. Перед глазами возник какой-то хоббит, ковырявшийся у себя в ухе, ну, с очень умным видом, а потом с ожесточением пытавшийся стряхнуть с пальца ушную серу. В этот момент раздался стук в дверь.
– Сая, кто-то стучит! – крикнул, не вставая, Бильбо и вернулся к своей книге.
“Но то, что отличало хоббитов от других созданий – это необузданная страсть к еде. Хоть это и весьма субъективное наблюдение. Мы ведь еще неплохо разбирались в приготовлении элей и курительной травы. Но что действительно по-настоящему радовало наше сердце, так это мир и спокойствие и хорошая плодородная земля. Все хоббиты трепетно и с нежностью относились к тому, что растет и цветет на наших глазах. Без сомнения, наше существование казалось многим причудливым, и последующие дни докажут это еще не раз. Мы так любим наслаждаться маленькими радостями простой жизни”.
В дверь опять забарабанили, теперь уже гораздо настойчивее. Бильбо недовольно вздохнул.
– Сая, открой!
Ответа не последовало, а стук повторился с еще большей настойчивостью, чем в предыдущие разы.
– Елки-палки! – буркнул Бильбо. – Где эта девчонка?.. Сая!
***
Тем временем, недалеко от дороги под тенью большого развесистого дуба устроилась, скрестив ноги, молодая девушка. У нее были короткие, как у мальчишек, прямые иссиня-черные волосы, несколько прядей падало на лоб. Иногда солнечный свет пробивался сквозь густую зеленую листву, и тогда вихры начинали отдавать угольным блеском. Большие темно-вишневые глаза, обрамленные вуалью легких ресниц, широко раскрывшись, смотрели в книжку. Угольные брови слегка приподнялись, выдавая неподдельные восторг и увлечение. Тонкие губы немного приоткрылись и шевелились, беззвучно произнося написанный текст. На девушке были надеты тонкая голубая рубашонка и коричневые штаны до колен, а ступни закрывали кожаные лодочки – в отличие от всех хоббитов Сая, а это была именно она, редко ходила босиком, да и обильной растительности на ее ступнях тоже не было.
Откинувшись на ствол дуба, она “проглатывала” одну за другой страницы книжки, пока до ее слуха вдруг не донесся тихий напев.
– Спешит дорога от ворот в заманчивую даль,
Свивая тысячи путей в один какой-то край.
Хотя куда идти мне, пока не знаю я…
Эту песенку она узнала бы где угодно. Таким мягким голосом ее мог петь лишь один человек во всем мире! Она вскочила на ноги и, просветлев, бросилась на звук, перепрыгивая ручейки и древесные корни. Через пару секунд Сая выскочила к дороге, остановилась на небольшом пригорке и, скрестив руки на груди, придирчиво заявила:
– Ты опоздал!
Повозка, запряженная коричневым тяжеловозом с белым ромбом на морде, замерла, и скрип колес затих. На козлах сидел старик в сером плаще, на поясе перетянутом кожаным ремнем, и островерхой шляпе пепельного цвета с широкими полями, за которыми совсем не было видно лица. На грудь спускалась волнами седая борода, а за плечом вытянулся длинный красивый посох из дерева странного оттенка, оканчивавшийся чем-то, напоминавшим скрученные ветки дерева с углублением в центре.
– Маг никогда не опаздывает, Сая Торбинс, – произнесла, качнувшись, шляпа, – и никогда не приходит рано. Он всегда появляется только в то время, когда положено, – при этих словах старик поднял голову, и на Саю устремился суровый взгляд дымчато-голубых глаз, наполненных бесконечной жизненной мудростью и серьезностью, но вместе с тем еще и добротой и заботой. Сая, стиснув зубы и выдвинув вперед нижнюю челюсть, что придавало ее лицу сердитый, но глупый вид, в упор смотрела на мага. Тот в свою очередь, не моргая, уставился на нее.
Несколько мгновений оба молчали. Затем старик закивал, безуспешно стараясь удержаться, но губы у него уже дрожали. То же самое происходило с Саей. Ее лицо сменило выражение, уступив его задорной улыбке, и девушка затряслась от смеха, а потом и вовсе расхохоталась, даже не пытаясь остановиться. Маг вторил ей басистым смехом.
– Я так рада видеть тебя, Гэндальф! – крикнула, наконец, Сая и бросилась на шею волшебнику, с готовностью прижавшему ее к себе.
– Ты ведь не думала, что я пропущу день рождения твоего дяди? – Гэндальф слегка стегнул лошадь, и повозка снова двинулась вперед. – Ну и как поживает старый плут? Я слышал, вы устраиваете первосортное празднество.
– Ты же знаешь Бильбо, – пожала в ответ плечами Сая. – Он поднял по этому поводу такой гам!
– Я думаю, ему это понравиться.
– Да уж! Пол-Шира было приглашено! Остальная часть придет без приглашения!
Девушка и старик громко расхохотались, представив, сколько народу ломанется на праздник.
Они проехали большой луг, поросший высокой травой с красивыми желтыми помпонами на концах стеблей, минули речку по узкому каменному мостику, обогнули несколько домов и выехали к праздничному лугу.
“Жизнь в Шире текла как обычно, практически ничем не отличаясь от прошлой эпохи. Что-то появлялось, что-то исчезало, в общем, потихоньку изменялась. Если вообще изменялась. Некоторые вещи оставались неизменными и передавались из поколения в поколение. Так, например, Торбинсы всегда жили на холме: Торба-на-Круче – и всегда будут жить”.
– Откровенно говоря, – несколько притихшим голосом произнесла Сая, – Бильбо ведет себя странно в последнее время. Пожалуй, даже слишком странно. Закрывается у себя в кабинете и, думая, что я не знаю, часами рассматривает старые карты. А то вдруг вскочит со стула и начнет метаться по комнате, переворачивая все вверх дном и шаря по закоулкам и карманам, словно потерял какую-то очень важную вещь. Потом также неожиданно успокаивается и снова садится за книжки. По-моему, он что-то замышляет…
Гэндальф скосил глаза и посмотрел на непривычно серьезную Саю, закусившую нижнюю губу и уставившуюся прямо перед собой. Такой ее увидеть можно было нечасто, а правильнее сказать, никогда. С тех пор, как Сая поселилась в Торбе-на-Круче, она была веселой и жизнерадостной, хоть ничего и не помнила о себе. Да и не особо ее это волновало. У нее были верные друзья: преданный Сэм, неугомонные Мерри и Пиппин и куча детворы, уютный дом, любящий и заботливый дядя. Ну что еще можно желать?
Сая, заметив на себе пристальный взор Гэндальфа, повернулась к нему, но маг поспешно отвел глаза и, глядя в сторону, сделал вид, будто всецело поглощен курением своей любимой трубки.
– Ладно уж, можешь оставить свой секрет при себе, – снисходительно улыбнулась Сая. – Я знаю, ты тоже в этом замешан.
– Помилуй Бог! – замахал руками Гэндальф. – С чего ты взяла?
– Просто перед тем как ты появился, о нас, Торбинсах, все хорошо отзывались.
– И что?
– Мы совсем не думали о приключениях, не лезли ни в какие авантюры и не делали ничего, не обдумав это раз сто.
– Если ты имеешь в виду тот случай с драконом, то я тогда все очень даже хорошо обдумал. Я всего лишь подтолкнул твоего дядю к приключениям, и ему, кстати, это понравилось.
– Да, но чтоб ты там не говорил, все тебя все равно будут считать нарушителем покоя, – отозвалась девушка.
– Да неужели? – удивился Гэндальф и обратил свое внимание на хоббита, который с видом мрачнее тучи подметал маленький дворик перед домом. Но стоило ему заметить мага, как он тут же тихонько улыбнулся. А между тем весть о приезде волшебника разнеслась довольно далеко, и со всей округи к повозке понеслись дети, размахивая руками и оглушительно крича: “Гэндальф! Гэндальф! Фейерверки!” – ведь именно благодаря им маг стал знаменитым в этих краях, и все хоббиты, а в особенности ребятня, с нетерпением ждали его приезда и огненных чудес, что он с собой привозил.
Детишки столпились на дороге позади телеги, но она ехала, не останавливаясь, дальше. В голосах детей послышалась мольба. Сая и Гэндальф хитро переглянулись, и уже через секунду над тропинкой с жужжанием заносились, разбрасывая искры и оставляя за собой мерцающие следы, как это делают кометы, золотистые ленты, сотканные из одного лишь блеска. Ребятня взорвалась восторженными криками. Сая заулыбалась, а Гэндальф довольно расхохотался. Выше упомянутый хоббит, посмеиваясь, с наслаждением смотрел на это зрелище, но, почувствовав на себе испепеляющий взгляд женушки, замолчал и надул щеки, как недовольный ребенок (что ему, кстати, совсем не шло – вид получался довольно дурацкий).
Услышав невдалеке пронзительные вопли Мерри и Пиппина, очевидно сцепившихся из-за последней маковой булочки, Сая поднялась.
– Я рада, что ты вернулся, Гэндальф, – улыбаясь, произнесла она и, спрыгнув с повозки, побежала на голоса, помахав магу рукой на прощанье.
– Я тоже, – крикнул ей вслед Гэндальф и добавил уже тише: – Я тоже…
========== Глава 2 ==========
После того как Сая убежала, Гэндальф повернул повозку в сторону, и вскоре она, поднявшись на горку, затормозила перед калиткой. Маг довольно улыбнулся, вспомнив, сколь много хорошего произошло в этом доме, потом слез с козел и пошел к крыльцу. Надпись на дверце калитки гласила: “Никаких гостей! Входить только по делу насчет угощения!”. Впрочем, Гэндальф заподозрил, что от таблички этой толку было не особо много. Волшебник встал перед большой круглой зеленой дверью и трижды постучал по ней посохом.
– Спасибо, нет! – раздалось спустя мгновение откуда-то из глубины жилища. – Нам больше не нужны гости и “доброжелающие” дальние родственники!
– А как насчет старых друзей? – не растерялся Гэндальф.
Почти сразу послышался щелчок, и лицо открывшего дверь Бильбо засияло, как начищенный медный чайник.
– Гэндальф? – полувопросительно произнес он, словно будучи не в силах поверить, что это происходит на самом деле.
– Бильбо Торбинс.
– Мой дорогой Гэндальф! – хоббит бросился к магу и крепко обнял его.
– Рад тебя видеть, Бильбо, – Гэндальф опустился на корточки, чтоб было сподручнее, и положил ладонь на плечо старому другу. – Со 111 Днем Рождения тебя! Ну кто бы мог подумать? Хотя этот день еще не прожит… – он прервался, сообразив, что сейчас опять начнет говорить загадками, и засмеялся. Бильбо расхохотался следом.
– Давай, заходи, – хоббит вбежал в дом и пошире распахнул дверь. – Добро пожаловать!
Когда маг ступил за порог, Бильбо почтительно взял у него шляпу и посох, как сделал бы на его месте любой уважающий себя хоббит, принимающий дорогих гостей.
– Может, чаю? Или еще чего-нибудь покрепче? У меня осталось несколько бутылочек старого вина от 1296 года. Хороший был год! Мы с ним почти ровесники! – повесив головной убор и приставив жезл к стенке, Бильбо побежал куда-то вглубь дома. – Вино досталось мне от отца. Что скажешь, если мы откроем бутылочку?
– Спасибо, но чаю мне будет достаточно, – крикнул ему вслед Гэндальф и, отступив назад, едва не снес затылком висевшую под потолком люстру. Разумеется, высота помещений здесь была рассчитана на хоббитов, и Гэндальфу тут приходилось несколько неудобно. Поэтому придержав качающийся светильник, он развернулся и с наслаждением впилился лбом в рейку над проходом, уходящим вправо. Потерев рукой уже сто раз набитое место, Гэндальф, пригнувшись, двинулся дальше, стараясь ориентироваться по голосу Бильбо. Старый хоббит то появлялся, то исчезал и при этом говорил, не умолкая.
– Я ждал тебя еще на прошлой неделе. Хотя, что с тебя взять? Ты приходишь и уходишь, когда тебе вздумается. Так всегда было, и так будет. Ты застал меня неготовым к твоему приходу. У меня есть лишь замороженная курица и баночка солений, еще чуть-чуть сыра, хотя он слегка испортился. Еще есть малиновое варенье и яблочный пирог…
Между тем Гэндальф, пройдя по круглому коридорчику, добрался до просторной комнаты. Справа потрескивал и шуршал теплый огонь в камине, над ним висели в изящных круглых деревянных рамках портреты родителей Бильбо, в правом дальнем углу притулилась тумбочка с золотистыми подсолнухами. Повсюду на полу были собраны в небольшие стопки какие-то книжки, томики и скручены в трубочки рукописи. Слева было большое круглое окно, стекла которого были украшены витражом в виде ромбов. Свет из него падал на продолговатый стол, там замерла чернильница с белым пером, недопитая кружка чая, наполовину съеденная банка вишневого варенья, и валялись свитки, несколько фолиантов, дневников и парочка атласов. Гэндальф, шагнув вперед, вытащил из-под этой кипы старую и местами протертую карту, в основном, в местах сгибов. Она была вставлена в широкую деревянную рамку. Пробежав по ней глазами, маг увидел в левом верхнем углу изображение Одинокой Горы и вьющегося над ней дракона Смога. Под картинкой стояла надпись: “Здесь покоится Торин Дубовый Щит, Король-под-Горой”.
– Вот с десертом беда. Хотя… Подожди-ка! Я нашел парочку пирожных! – радостно крикнул Бильбо и вбежал в комнату. – Я могу сделать яичницу, если ты… – и вдруг понял, что она пуста. Хоббит растерянно завертел головой. – Гэн…
– Мне просто чаю, – неожиданно раздался голос у него за спиной, и, обернувшись, Бильбо столкнулся нос к носу с неизвестно как туда попавшим Гэндальфом.
– Ну ладно, – не наставивая больше, сдался хоббит. – Но ты ведь не против, если я поем?
– Нет, совсем нет, – маг отодвинулся назад и присел на лакированную скамью.
Бильбо едва успел сунуть в рот кусочек вышеупомянутого испорченного сыра (очевидно, у хоббитов желудки более неприхотливые), как вдруг из другого конца дома послышался отчаянный и совершенно бестактный стук в окно и противный-препротивный голос:
– Бильбо! Бильбо Торбинс!
– Меня нет дома! – прошипел хоббит Гэндальфу, который с пониманием кивнул, и тихонько выглянул в окно. – Никуда не деться от этих проклятых родственников! – ругнулся он, недовольно сжимая кулаки.
– Я знаю, ты там! – продолжал вопить мерзкий навязчивый посетитель.
– Они постоянно следят за мной. Они никогда не простят мне, что я так долго живу в этом доме, – Бильбо вернулся на кухню и со стуком опустил на стол тарелку с сыром. – Я должен избавиться от этих несносных родственничков – они торчат под дверью и не дают мне покоя! Я хочу вновь увидеть горы, Гэндальф! – неожиданно выпалил он. – А потом найти спокойное место, где я мог бы закончить мою книгу… Чуть не забыл о чае! – хлопнув себя по лбу, хоббит снял с огня черный чайник и перелил кипяток в маленький заварочный.
– Сая о чем-то подозревает, – как бы между прочим сказал Гэндальф.
– Ну еще бы. Она же Торбинс.
– Если ты помнишь, она не всегда ею была, – маг взял свою чашку и вдохнул приятный можжевельниковый аромат.
– Я не забыл, – Бильбо чуть погрустнел. – Жаль, что она лишь теперь такой стала. Но чего-чего, а подозрительности ей не занимать. Как, впрочем, и других отчаянных качеств. Три недели назад я нашел ее, распивающей вино и курящей старый табак, вместе с… как их там? А! Мериадоком Брендискоком и Перегрином Туком! Вот уж воистину безбашенные парни! Не знаю, уж как они ее уговорили пойти на такое, но бедняжку потом два дня наизнанку выворачивало. Зато прочухавшись, она умудрилась за компанию с ребятней свалиться с дерева в проезжающую мимо телегу с перцем! Чиху-то было!
– Ты ведь обо всем расскажешь ей, не так ли? Во всяком случае, ту часть, которую ей необходимо знать? – перебил хоббита Гэндальф.
– Да, да, конечно, – несколько поспешно отмахнулся Бильбо.
– Она очень беспокоится за тебя.
– Я знаю, – тихо произнес хоббит. – Я знаю… Странно, не правда ли? Я-то думал, беспокойство о других ей не свойственно. Однако эта девчушка каждый день преподносит мне очередные сюрпризы. Возможно, она пошла бы со мной, если б я ее об этом попросил, и если б не ее прошлое… Хотя, думаю, сейчас ее сердце принадлежит земле Шир, этим лесам, полям, мелким речушкам. Наверно, будь на то ее воля и воля обстоятельств, она осталась бы здесь навсегда, – говоря это, Бильбо машинально сунул правую руку в карман жакета, и волшебник увидел, что он словно бы нащупывает там что-то. – Я уже стар, Гэндальф. Я знаю, по мне этого не скажешь, но я все сильнее ощущаю это сердцем. Я худею и как бы вытягиваюсь, словно меня как кусок масла намазывают на хлеб. Мне нужен отдых, длинный отдых, и я не думаю, что я вернусь после него. Точнее, я в этом уверен.
***
Уже вечером, когда на землю спустились первые сумерки, а небо начало потихоньку темнеть, хоббит и маг вышли на крыльцо и, усевшись на траву, не сговариваясь, задымили любимыми трубками. Беловатый дымок, извиваясь и вертясь, бесшумно ускользал куда-то в лабиринты засыпающего света. Гэндальф и Бильбо смотрели вниз, на Праздничную Поляну, где как раз заканчивалась подготовка к торжеству. Многочисленные палатки уже были расставлены, где полагалось, между шестов висели, покачиваясь на легком ветре и заманчиво сверкая, разноцветные фонарики. Возле Праздничного Дерева, ветви которого были увешаны многочисленными светильниками, красовался плакат: “С Днем Рождения, Бильбо Торбинс!”, а между столов не покладая рук бегали и суетились хоббиты-повара и их помощники, расставляя последние блюда.
– Старый Тоби… – протянул Бильбо. – Лучший табак на Южной Выселке!
Хоббит втянул щеки и выпустил изо рта несколько белых колечек. Гэндальф, увидев их, усмехнулся и в свою очередь отправил в воздушное плавание трехмачтовый молочный кораблик, с легкостью прошмыгнувший сквозь бильбовы кольца и растворивший их в опускающемся вечере.
– Гэндальф, старый мой друг… – хоббит мечтательно улыбнулся, пожевывая конец трубки. – Эту ночь я никогда не забуду…
Едва стемнело, гости ломанулись к богато сервированным столам. Кушали непрерывно, потом немного отдыхали и снова принимались за еду. Играли приятные и веселые мелодии, музыканты здесь разошлись не на шутку, показывая все свое искусство и виртуозность. А когда в небе вспыхнули первые потешные огни, пришел черед Гэндальфа. Все здесь, от замысла и до исполнения, принадлежало только ему. Маг сам и запускал все эти дивные ракеты. Высоко в безоблачном ночном небе они взрывались, вспыхивали, разлетались на части, и каждая горела своим собственным исключительным огнем, создавая неповторимый узор. Попутно Гэндальф щедро раздаривал хлопушки и шутихи, пугалки, пищалки, гром-гремушки, да еще и успевал поджигать гномьи свечи, эльфийские фонтаны и мерцающие звезды.
Зрелище получилось незабываемое. Мастерство Гэндальфа явно росло с годами. Вверх поднимались огни, похожие на стаи птиц, да они еще и пели к тому же! Вырастали зеленые деревья с дымными стволами, а на них стремительно распускались листья, и светящиеся ветви роняли сияющие цветы прямо на восхищенных зрителей; бутоны и лепестки таяли, не достигая земли, оставляя в воздухе нежный аромат. Рвались ввысь стройные колонны, через миг превращавшиеся в орлов, или в величавые парусные корабли, или в строй плывущих лебедей; разражалась желтым ливнем багровая туча; потом вдруг с громовым кличем устремились сотни серебряных копий, грациозно повернулись и со змеиным шипом вонзились в речную гладь. Золотые искрящиеся кометы разрывались ярко-синими огнями с золотыми мерцающими хвостами и переходили в кристальные искры. Залпы красных, голубых и зеленых звезд разрывались большими янтарными сферами.
Хоббиты развлекались от души. То и дело со всех сторон слышался смех и хохот. Молодежь, похватав свободных дам (и кавалеров), бросилась лихо отплясывать. Сая, которой подобное веселье явно очень нравилось, примкнула к группе девушек и с легкостью завертелась в этом пестром танце. Сэм же, сидя на скамейке у стола с элем, тихонько поглядывал через плечо на кружащуюся Рози, одетую в красивое голубое платье с оборочками и с заплетенными в волосы разноцветными ленточками. Но всякий раз поспешно отворачивался, стараясь, чтобы его взглядов никто, а в особенности, Рози, не заметил. Сая, вырвавшись из объятий подружек, плюхнулась на скамейку рядом с другом.
– Ну же, Сэм! Пригласи Рози потанцевать!
Сэм замялся.
– Э… Я лучше выпью еще кружечку эля… – и поднялся.
Что? Опять? Сае начало это надоедать. Конечно, стеснительность и скромность Сэма ему очень шли, но всему же должен быть предел. Пора брать инициативу в свои руки.
– Ну, уж нет, с тебя уже достаточно! – и развернув верного садовника за плечи, Сая пихнула его прямо в объятья Рози, и пара довольно быстро присоединилась к остальным. Девушка с хохотом следила за ними.
Между тем Гэндальф запустил в небо новый подарок. Сверкающая струя взвилась вверх, потом разделилась на сотни серебряных кометы, рванувшихся во все стороны множеством хвостов и трещащих блестяще-белых огней!
А вокруг Бильбо собралась к тому моменту большая толпа ребятишек, и хоббит с воодушевлением рассказывал историю давнего приключения, идеально передавая чувства своими интонациями.
– Я там был и видел трех ужасных монстров, и все они спорили друг с другом о том, как они будут нас готовить: либо зажарят на вертеле, либо окунут в желе и съедят живьем. Они так долго спорили о разных способах приготовления, что над верхушками деревьев успел показаться первый луч солнца… Бух! – ребятня вздрогнула от испуга, – который превратил их в камни!
Маг на минуту оторвался от веселья и, вернувшись к своей повозке, схватил в охапку несколько фейерверков и, довольно засмеявшись, пошел обратно. Едва он удалился на достаточное расстояние, из-за телеги высунулся Мерри и треснул кулаком по пологу палатки, и оттуда тут же выскочил второй хоббит (думаю, нетрудно догадаться, что это был Пиппин).
– Давай быстрее! – Брендискок подсадил друга и, забросив его в повозку, повернулся, чтобы проверить, где Гэндальф. Тот уже запустил новый салют, рассыпавшийся роем золотистых бабочек, за которыми с воплями начали гоняться дети.
Пиппин достал первый попавшийся потешный огонь, но Мерри его остановил.
– Нет, вон ту, большую!
Тук послушно схватил толстенный стержень, на котором извивался оранжево-красный бумажный дракон, и, спрыгнув обратно на землю, забежал с Мерри в палатку.
========== Глава 3 ==========
Бильбо между тем продолжал приветствовать все прибывающих гостей.
– Миссис Брейсгерл, рад Вас видеть, добро пожаловать! – мимо него прошествовала ватага ребятишек. – Это все ваши дети? – удивился он и, получив утвердительный ответ, заключил: – Боже, вы весьма продуктивны!
Женщина рассмеялась и, подхватив на руки младшую из дочек, последовала за своими детищами. Бильбо, улыбаясь, смотрел ей вслед, как вдруг сквозь гомон веселья до него донесся чей-то крик, и уши хоббита задергались, почти мгновенно определив обладателя этого пронзительного, противного и до жути знакомого голоса.
– Бильбо! Бильбо Торбинс!
Хоббит с ужасом обернулся и нос к носу столкнулся с Саей.
– С… с… Сэквиль-Торбинсы! – заикаясь, пробормотал он. – Быстрее, спрячь меня!
Сая, обхватив дядю за плечи, поторопилась скрыться где-то в глубине праздника и, затащив за одну из палаток, загородила собой. Девушка по опыту знала, что Бильбо с этими родственниками не ладил больше других, и каждая их встреча неминуемо кончалась скандалом на тему: “Ах, Бильбо, ну какого же черта ты так долго живешь в этом доме?!”. И парочкой других выражений, уже покрепче.
Лобелия со своим отпрыском Лотто прошли мимо шатра, на секунду остановившись, но не узнали стоящую к ним спиной Саю и принялись дальше пропихиваться сквозь толпу. Сая, убедившись, что опасность миновала, облокотилась на плотный полотняный полог, а Бильбо с облегчением выдохнул.
– Спасибо, моя девочка.
Сая только улыбнулась. С тех самых пор как она появилась в усадьбе, Лобелия люто ее невзлюбила, и девушка платила той же монетой, нередко с помощью Мерри и Пиппина, у которых в запасе всегда имелась парочка идей, как насолить ненавистным “родственничкам”.
– Ты хорошая девушка, Сая, – та несколько удивленно посмотрела на Бильбо. Она вроде как давно это знала. – А я очень эгоистичен… – удивление сменилось изумлением. Теперь Сая, широко открыв глаза, уставилась на горячо любимого дядю. “Может, он заболел? Съел чего-нибудь несвежее? С какого перепугу ему в голову такие мысли лезут?” – недоумевала она. – Да, это правда. Я такой. Я не до конца еще понимаю, почему я взял тебя к себе, когда мы нашли тебя в том овраге…
Кстати, стоит упомянуть “официальную” версию появления Саи в Шире. Когда девушка очнулась, Бильбо рассказал ей, что в прошлом месяце она вместе с родителями (хоббитами – путешественниками, родственниками Бильбо) пропала в Древлепуще, а неделю назад ее нашли на дне болотистой лощины, в разорванной одежде и без сознания, перенесли в дом к Бильбо, ухаживали, а когда она пришла в себя, старый хоббит решил оставить ее при себе. (Как уже было сказано, вышеупомянутая версия являлась “официальной”, то бишь той, которую растолковывали всем и вся, поперек и на каждом углу, дабы она плотно засела в голове и не вызывала дальнейших расспросов. Настоящая еще впереди…)
– Это было не из жалости, нет. Скорее, из-за уважения. И из-за того, что в тебе единственной из Торбинсов присутствует настоящий дух и смелость.
– Бильбо, – серьезным тоном проговорила Сая, – ты уже… э… выпивал?
– Нет… Да. Но дело не в этом. А в том, что, Сая… – хоббит прервался. Его так и подмывало рассказать любимой племяннице всю правду, все подчистую, выложить все и наконец успокоиться. Но Бильбо понимал, чем это может обернуться. Время еще не пришло. Пока было слишком рано. “Она не поймет, нет. Сейчас нельзя”. Благоразумие взяло верх, и Бильбо закончил повисшую в воздухе фразу: – С тобой все будет хорошо, – и допил оставшийся в кружке эль, не заметив, как в темно-вишневых глазах девушки промелькнуло потерянность и замешательство.
***
Тем временем Мерри и Пиппин готовились запустить украденный фейерверк. Брендискок держал стержень, а Тук поджигал фитиль.
– Готово! – довольно крикнул он, отбрасывая больше не нужную спичку.
– Надо воткнуть его в землю, – Мерри пихнул ракету Пипу.
– Она уже в земле, – стержень вернулся обратно к Брендискоку.
– Но не снаружи.
– Это все была твоя идея…
В этот момент фитиль догорел до конца и, не желая больше ждать (и слушать перепалку друзей) рванулся вверх. Вместе с палаткой. Вспышка и взрывная волна отбросили хоббитов на землю, обдав их физиономии густым слоем сажи. Толпа на поляне, заметив улетающий в свободное воздушное плавание шатер, одобрительно подняла стаканы и зааплодировала, указывая пальцами на это преодолевшее законы гравитации чудо. Поднявшись примерно на километр, “чудо” исчезло в ярком пламени, которое внезапно приобрело форму гигантской твари. Перевернувшись в воздухе и развернув огромные перепончатые крылья, она ринулась обратно. Яркий свет озарил пирующих. Обернувшись, Сая увидела в небе…
