Текст книги "Выбирая врага (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

– Не амулет, – вздохнул зельевар, – а то, что находится внутри.

Гарри потряс головой, поднёс песочные часы ближе к глазам и только тут увидел крохотный замочек на боку амулета, который раньше не замечал. Он поддел ногтём замочек, открыл крышку и ахнул. Внутри амулет оказался полый, наполненный каким-то мелким серым песком или, скорее, порошком.

– Что это? – изумился Гарри.

– Нарум сказал, что эта субстанция «повернёт твоё время в нужную сторону».

– Вы уже были у него?!

– Да. Это заняло совсем мало времени. Теперь я могу аппарировать прямо к нему в обиталище из любой точки, где открыта аппарация.

В голосе Снейпа сквозила гордость, и Гарри невольно улыбнулся.

– Да, это здорово, – пробормотал он, но тут вдруг вспомнил ещё одну строчку из Пророчества и невольно поёжился. – Сэр, а Нарум сказал вам, что вы должны делать?

– О чём ты? – нахмурился Снейп.

– Ну, в Пророчестве было сказано, что Страж Времени должен вечно служить Ловцам, исполняя своё предназначение. Вроде как-то так. Это значит, что вы… Вы останетесь с ним навсегда?

Снейп тихо рассмеялся, вышел из гостиной, а вернулся, уже левитируя перед собой Думосброс. Он поставил каменную чашу на стол перед Гарри и кивнул на неё.

– Посмотри сам. Дамблдор задал мне тот же вопрос с утра. Пришлось показывать и ему.

Гарри занервничал. До этого момента он старался не вспоминать о странной фразе из Пророчества. Но теперь он понял, что она могла означать всё, что угодно. Возможно, Снейпу придётся поселиться у Нарума, чтобы служить ему, возможно, Гарри его больше никогда не увидит, или будет видеть, но очень редко. С замиранием сердца Гарри забрался с ногами на стул, наклонился над Думосбросом и опустил лицо в прозрачную субстанцию.

Мгновение спустя он уже находился в жилище Нарума. Старик сидел на том же самом стуле, не сводя взгляда со Снейпа, который стоял напротив и задумчиво вертел в пальцах амулет.

– Вы уверены, что это поможет? – тихо спросил зельевар, пряча амулет в карман. Нарум просто кивнул. – Хорошо, – Снейп задумался на несколько секунд, а потом посмотрел в глаза старику и медленно проговорил: – У меня есть ещё один вопрос.

– Да, – снова кивнул Нарум. – Я тебя слушаю. Хотя, полагаю, у тебя должно быть ко мне много вопросов.

– Пока я бы хотел получить ответ только на один. В моём Пророчестве сказано, что я должен служить вам. Вечно. Как я должен это делать?

Нарум усмехнулся и покачал головой.

– А как ты себе это представляешь?

– Я не знаю, потому и спрашиваю. Ваши прежние жрецы жили с вами и помогали во всём. Означает ли это…

– Что ты должен покинуть внешний мир и поселиться здесь?

– Да.

– А ты готов к этому?

– А у меня есть выбор? – фыркнул Снейп.

– Разумеется, нет. Ты уже помечен нами, – Нарум дотронулся до своей шеи. – Ты уже Страж. Ты не можешь отказаться. Вопрос только в том, хочешь ли ты этого?

– Хочу ли я оставить мир, в котором живу? – скептически спросил Снейп.

– Именно. Сможешь ли ты это сделать? Тебя там хоть что-нибудь держит?

– Нет, – быстро ответил зельевар, но потом задумался. – Вернее, до недавних пор ничего не держало. Кроме Тёмного Лорда, которого нужно было уничтожить.

– А сейчас? – лукаво спросил Нарум.

– Сейчас… – Снейп уставился в пол, складывая руки на груди. – Сейчас есть кое-что. Вернее, кое-кто.

– Продолжай.

– Это мальчик, который приходил со мной, – тихо проговорил Снейп после паузы. – Я нужен ему.

– А он тебе?

– Тоже нужен, – кивнул Снейп.

– Хорошо, – улыбнулся Нарум. – Но, тем не менее, ты готов оставить его, чтобы навсегда замуровать себя в этой пещере?

– Да, готов, – с тяжёлым вздохом произнёс зельевар.

– Вот так легко?

– Я не говорил, что это будет легко. Это будет… Наоборот, слишком сложно. И слишком тяжело. Но я это сделаю, если требуется. Ведь в Пророчестве сказано, что служение вам – это бремя.

– Верно, – согласился Нарум. – Что ж, если ты готов – а я вижу, что это так, – ты достоин того, чтобы носить свой статус Стража Времени.

– И что мне нужно делать? Как я должен вам служить?

Нарум рассмеялся и покачал головой.

– А как ты хочешь это делать? Как ты собираешься служить времени?

– А как служили Стражи до меня?

– В древние времена нам нужны были посредники. Но сейчас мир изменился. Мы больше не общаемся с людьми, как раньше.

– Так как мне нужно служить? – повторил Снейп.

– А ты и так служишь, – улыбнулся Нарум. Зельевар непонимающе тряхнул головой. – С самого твоего детства. Ты предан времени. Ты не потерял ни одной лишней минуты. Ты никогда не терял время даром, ты познавал новое, изучал то, что было тебе интересно. И никогда не бездельничал. Ты всегда готов чем-то занять своё время. Разве это уже не служение?

– Я вас не понимаю, – пробормотал сбитый с толку Снейп.

– Ты был готов исполнять свой долг перед нами, был готов отказаться от самого дорогого и, пожалуй, самого светлого, что осталось у тебя в жизни – от этого мальчика. Разве это уже не жертва? О нас говорят не только наши поступки, но и наши намерения. А твои помыслы чисты и откровенны. Ты – истинный Страж, который готов принести свободу в жертву ради своего долга. Ты – истинный, в отличие от многих других, которые покорялись нам, служили нам, жили с нами, но мечтали только о том, как освободиться. И поэтому ты по-настоящему свободен. Тебе не нужно оставлять тот мир, чтобы мне служить. Просто не забывай обо мне. Будь рядом, если я буду нуждаться в тебе. И мне не нужно тебя звать. Ты сам почувствуешь, когда ты мне понадобишься.

– Значит, я… Я могу идти?

– Ступай, Страж. Ты свободен.

– Я вернусь, – серьёзно пообещал Снейп.

– Я это знаю, – улыбнулся Нарум. – А также знаю, что ты придёшь ко мне ещё до того, как я захочу тебя позвать. Я верю тебе. А сейчас иди к тому, кто нуждается в твоей помощи.

Снейп медленно кивнул, и видение начало исчезать. Гарри вынырнул из Думосброса и перелез со стула на диван.

Несмотря на то, что Снейп принёс хорошие новости, настроение Гарри не улучшилось. Почему-то он пропустил и слова зельевара о том, что нужен ему, и слова Нарума о том, что он – самое дорогое, что осталось у Снейпа, а сосредоточился только на том, что профессор так быстро собирался отказаться от него. Это ранило больнее ножа.

– Ты посмотрел? – спросил Снейп, отрываясь от очередной книги.

– Посмотрел, – зло процедил Гарри. – Поздравляю.

Снейп посмотрел на него изумлённо, привычно поднимая бровь.

– Что-то не так?

– Да всё не так! – вдруг взорвался Гарри. – Хотя нет. Всё просто отлично. Мне всё стало предельно понятно. Странно, что вы до сих пор не завели старую песню о том, что нам с вами дальше не по пути.

Зельевар нахмурился, отложил книгу на стол и, быстро приблизившись к дивану, сел на стул напротив Гарри.

– Какая муха тебя укусила? – серьёзно заговорил он. – Я, кажется, принёс хорошие вести. Мне не нужно оставаться с Нарумом, к вечеру ты снова станешь прежним. А ты…

– А я как обычно всем недоволен, – горько усмехнулся Гарри. – Да нет. Делайте, что хотите. Правда. Если вам плевать…

– Довольно, – ледяным тоном перебил зельевар – Я думаю, тебе стоит сейчас сходить к Дамблдору. Он хотел с тобой поговорить. А вечером приходи за зельем, оно будет готово, – сухо добавил он, поднялся со стула и вышел в другую комнату, громко хлопнув дверью.

Гарри откинулся на спинку дивана и застонал, пряча лицо в ладонях. Что-то он делает явно не так. Тут он заметил на соседнем стуле свою мантию-невидимку, видимо, принесённую кем-то сегодня с утра, встал, накинул её и тихо выскользнул в коридор подземелий. Снейп ясно дал понять, что не желает его сейчас видеть. Что ж… Значит, не стоит навязывать своё общество.

Гарри медленно побрёл к директорскому кабинету. По пути встретилось несколько учеников, и ему приходилось прислоняться к стене, чтобы его никто не задел. Мантия оказалась непривычно длинной, и Гарри вынужден был придерживать полы, словно юбку, одновременно следя за тем, чтобы его ног не было видно. Так что двигался он медленно, и весь путь занял довольно много времени.

Горгулья отъехала в сторону сразу же, как Гарри появился в коридоре. Только тогда он скинул мантию и, засунув её в карман, начал взбираться по лестнице. С короткими ногами это было довольно сложно делать, потому что ступеньки были высокими.

Добравшись до верха, Гарри постучал, но ему никто не ответил. Тогда он толкнул дверь, вошёл в кабинет и замер с открытым ртом. К такому зрелищу он был явно не готов. На диване сидел Дамблдор с таким нежным и умилённым выражением лица, какого Гарри у него никогда не видел. А рядом с ним лежал Гриндевальд, положив голову директору на колени. Дамблдор перебирал его спутанные тёмные волосы и улыбался.

Гарри не знал, что ему делать. Первым порывом было закрыть дверь и быстро уйти отсюда, но тут Гриндевальд приподнял голову и усмехнулся:

– Гляди, Ал, поганка мелкая.

Щёки Гарри вспыхнули от обиды. Разве он виноват, что стал таким?!

– Ну, перестань, Гел, – пожурил Дамблдор, поднимая взгляд на Гарри. – Скоро Северус приготовит зелье, и всё будет нормально.

– Ну-ну, – проворчал старик и снова улёгся Дамблдору на колени.

– Простите, сэр, – тихо пробормотал Гарри. – Я, наверное, не вовремя. Профессор Снейп сказал, что вы хотели меня видеть.

– Нет, нет, – махнул рукой Дамблдор. – Всё в порядке, проходи. Просто… Геллерт вернулся. Сегодня утром. Это так неожиданно… Проходи, садись, я сейчас.

Гарри кивнул и, краснея как рак и, стараясь не смотреть на старых магов, прошёл к директорскому столу и устроился в кресле. В это время Дамблдор безуспешно пытался встать с дивана.

– Ну-ка… Гел, пусти. Ну, встань. Гел, ради Мерлина, давай я дам тебе подушку. Ну!

Послышалось ленивое ворчание, шорох, и через несколько секунд Дамблдор подошёл к столу и сел в кресло напротив. Только тогда Гарри посмел обернуться и обратиться к Гриндевальду, до сих пор лежавшему на диване, но уже с подушкой.

– Я не думал, что вы выйдете оттуда.

– Я тоже не думал, – пожал тот плечами. – Но потом поразмыслил… А какого чёрта?! – Гриндевальд резко сел на диване, спуская ноги на пол. – Когда я узнал утром, что Том мёртв… – старик запнулся и дёрганым движением собрал волосы в хвост, перевязывая чёрной лентой. – Том тоже жил в своей собственной тюрьме, которую сам же и выстроил. Он тоже боялся оттуда выйти. Он отгородился ото всех, никого не слушал. И пропустил тот момент, когда нужно было обратить внимание на то, что происходит вокруг, а не только в его собственной голове. И я подумал, что тоже могу пропустить слишком многое.

– А разве вас не будут искать?

– Да кому я нужен, – усмехнулся Гриндевальд. – К тому же никто и не узнает, что я жив.

У Гарри внутри всё похолодело.

– Что вы имеете в виду? – дрожащим голосом спросил он.

– Мне пришлось оставить мёртвое тело вместо себя. Чтобы меня не искали.

– Чьё тело? – выдохнул Гарри.

– Да ничьё оно! – рассмеялся Гриндевальд. – Из одеяла я его наколдовал. Даже похоже на меня получилось.

– А разве можно наколдовать из одеяла…

– Не забивай себе голову, мальчик. Подрастёшь – и не такому научишься.

– И что вы собираетесь делать дальше? – спросил Гарри, почувствовав почему-то невероятное облегчение.

– Поеду в Америку, – хитро прищурившись, усмехнулся Гриндевальд. – Ал говорит, там красиво.

– Ага. Чертовски, – мрачно отозвался Гарри и отвернулся.

– Геллерт, будь добр. Я бы хотел поговорить с Гарри наедине, – мягко попросил Дамблдор.

– Да ну тебя, – махнул рукой Гриндевальд, обернулся чёрным ястребом и вылетел в открытое окно.

– Ну и дела… – только и смог выдохнуть Гарри.

– Да, – усмехнулся Дамблдор, – Геллерт очень сильный маг. Он освоил анимагию ещё в молодости. Мы с ним пытались научиться вместе, но…

– Но вы поругались? – рискнул закончить Гарри.

– Нет, – рассмеялся директор. – Просто у меня ничего не получилось, а он научился довольно быстро.

– Так он останется теперь с вами? – осторожно спросил Гарри, понимая, что затрагивает такие темы, на которые ему говорить не положено.

– Я надеюсь, – улыбнулся Дамблдор. – Надеюсь, что он больше не улетит… – печально добавил он.

– О чём вы говорите?

– Мы с Геллертом в молодости были друзьями. Очень близкими друзьями, – после паузы добавил директор, и Гарри быстро кивнул. Он уже всё прекрасно понял, и лишние уточнения ему были не нужны. – У нас было много общего. Великие планы, красивые идеи. В общем, юношеский максимализм. А потом случился пожар… – Дамблдор ненадолго замолчал, и на его лице появилось какое-то страдальческое выражение, какого Гарри не видел у него никогда раньше. – Это был совсем новый дом. Геллерт приобрёл его, чтобы хранить там магические артефакты и книги. Многие из них, если ты понимаешь, считались тёмными и запрещёнными. Поначалу мне нравилось его увлечение тёмной магией, но потом… – директор поджал губы и покачал головой. – Всё это было интересно, конечно. Но я изучал эти вещи ради самого процесса изучения. А у Геллерта всегда была цель извлечь выгоду из своих знаний. Он стремился к власти и к богатству. В общем, обычные желания для перспективного юноши, хорошо владеющего магией и не боящегося раздвигать границы магических возможностей. Поэтому некоторые его идеи показались мне чересчур жестокими и жёсткими. Он тоже был ярым противником магглорожденных и осквернителей крови. Его резкие высказывания порой пугали. В то же время умерла моя мать, и мне пришлось стать главой семьи и начать заботиться о младших брате и сестре. Я всё больше погрязал в семейных делах, а Геллерт продолжал изучать магию и самосовершенствоваться. Мы начали отдаляться друг от друга. А потом случился этот пожар…

– Где сгорела та книга о Ловцах? – уточнил Гарри.

– Да. Тогда сгорело всё. Вся его библиотека, все труды, все артефакты. То, что он копил годами. И он… обвинил в поджоге меня.

– Вас?! – изумился Гарри. – Но почему? Ведь он говорил, что вы помогали тушить пожар!

– Да, я помогал. Но всё равно всё сгорело. Он был просто вне себя от ярости. Думаю, именно тогда с ним это и случилось.

– Что случилось?

– Он стал злым, жестоким, замкнутым. Как будто вместе с домом сгорела какая-то частичка его души. Он обвинял меня, говорил, что таким образом я пытался привязать его к себе, поэтому и спалил дом. И ещё много нелепых обвинений.

– И тогда вы поругались?

– Да. Мы наговорили друг другу много такого, о чём сейчас даже вспоминать стыдно. Потом он обернулся ястребом и улетел. Я не видел его несколько лет и ничего о нём не слышал. Затем он вернулся в магический мир уже как тёмный волшебник Гриндевальд, о котором теперь пишут в учебниках. Все его злодеяния – это правда. Огромное количество убитых магов и магглов, разрушенные дома. Он прошёл по стране, как ураган. И когда стало окончательно ясно, что его нужно немедленно остановить, Министр обратился за помощью ко мне.

– И тогда состоялась ваша битва?

– Да. Я не хотел с ним драться, хотел только убедить в том, что он должен остановиться. Но он словно обезумел. Даже слушать меня не захотел. Мы сражались несколько часов…

– И вы победили?

– Нет, – тихо отозвался Дамблдор, и его лицо потемнело. – У него была особая палочка, непобедимая. Я не мог одержать победу в бою. Наконец ему удалось разоружить меня и свалить на землю. Он нависал надо мной с вытянутой палочкой, и я думал, что он убьёт меня, но он…

Дамблдор отвернулся к окну, и его глаза заблестели. Гарри почувствовал, как страх и любопытство распирают его изнутри. Он даже наклонился ближе.

– Что он сделал?

– Он бросил свою палочку мне на грудь, – дрогнувшим голосом закончил директор. – И сказал… Сказал слова, которые я никогда не забуду. Он сказал: «Видишь, что ты натворил?» И тогда я понял, что это я виноват в том, что случилось. Я был слеп. Я настолько погряз в своих делах, что не замечал, что творится с моим другом. На моих глазах он превращался в жестокое злое чудовище. Если бы я был более внимателен к нему…

– Вы не виноваты! – горячо возразил Гарри.

– Виноват, мой мальчик, – тяжёло вздохнул Дамблдор. – Я виноват в том, что всю жизнь привык видеть в людях только хорошее, закрывая глаза на их тёмную сторону. Но она есть в каждом из нас. Её просто нужно вовремя увидеть и помочь человеку сдержать её. Но я был слеп.

– И что же было после того, как он кинул палочку?

– Официально я победил, – пожал плечами Дамблдор. – А он отправился в тюрьму. Его даже не посадили. Он сам решил себя замуровать. Мне назло. Чтобы ещё усугубить моё чувство вины. И он не желал меня видеть. Я писал ему каждый месяц, но он согласился со мной увидеться только в семидесятых. Единственный раз. Тогда он и сказал мне, что я отказываюсь видеть очевидные вещи, и рассказал мне про Тома.

– А Волдеморт-то тут причём? – изумился Гарри.

– Я пришёл к Тому в приют, когда ему было одиннадцать. Ты это, наверное, знаешь. – Гарри кивнул. – Я сказал ему, что он волшебник, но он даже не удивился. И я не мог понять, почему. Оказывается, Геллерт меня опередил. На несколько лет. Он появился в приюте у Тома, когда тому было семь. Разумеется, магглы его не видели, но Том видел. В течение четырёх лет Геллерт приходил к нему, рассказывал о магическом мире, показывал, как можно колдовать. Полагаю, способность к парселтангу Том не сам у себя обнаружил, а с его помощью. Четыре года он ломал представление ребёнка о мире, менял его мировоззрение так, как считал нужным. И Том верил ему. Разумеется, и про меня он ему говорил. Что мне нельзя доверять, что меня нужно бояться. И он добился своего. Он не ошибся в Томе. Я не знаю, как именно он его нашёл. Возможно, почувствовал тёмную родственную душу. Но из приюта я забрал Тома уже готового стать Волдемортом. Как видишь, тут я тоже недоглядел.

– Зачем он это сделал? – прошептал Гарри, который до сих пор не мог поверить в то, что услышал.

– Чтобы досадить мне, – пожал плечами Дамблдор. – Чтобы показать, какой я слабый и как мне трудно контролировать ситуацию. И он оказался прав.

– И после всего этого вы… Вы готовы всё забыть?

– Любовь, Гарри, очень странная вещь, – улыбнулся директор. – Наверное, нам просто нужно было… отдохнуть и побыть отдельно друг от друга. Пусть на это и ушло пятьдесят лет. Он одумался и успокоился. Я тоже… повзрослел. А всё, что когда-то было, просто вошло в историю и осталось на страницах ваших учебников. Полагаю, любовь – это единственное, что удержало его на той грани, которую он чуть не перешагнул, когда у него был шанс меня убить. Это единственное, что дало ему возможность, наконец, меня простить. И это единственное, что помогло мне всё забыть и перестать чувствовать вину. Мы оба простили себя и друг друга. Теперь остальное уже не имеет значения.

– Я никогда не слышал ничего подобного, – честно признался Гарри.

– Извини, что заставил тебя скучать, – усмехнулся Дамблдор. – Наверное, тебе это всё неинтересно.

– Нет, нет, что вы. Просто я не ожидал такое услышать. Я вас понимаю. Но я хочу сказать, что вы не виноваты. Мы не всегда можем уследить за всеми, не всегда уделяем достаточно внимания нашим близким. Потому что мы все люди. То, что произошло, ужасно, но вы не должны были себя в этом винить. Вы – очень могущественный волшебник, но вы не всесильны. Вы тоже человек. Пожалуйста, не вините себя. Вы правда не виноваты.

– Спасибо, Гарри, – искренне поблагодарил Дамблдор, прерывая поток бессвязного бормотания. – Ты можешь мне не верить, но для меня очень важны твои слова. Потому что ты знаешь, о чём говоришь. Тебе ведома истинная сила любви.

И тут Гарри осенило.

– Профессор, вы можете мне объяснить кое-что о Пророчестве профессора Снейпа? В нём ведь было сказано, что он должен познать настоящую силу любви. Что это может значить?

– Ты разве до сих пор не понял? – брови директора полезли вверх.

– Ну, про цену жертвы мне понятно. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы уничтожить Волдеморта. Но выжил. Но это… Этого я не понимаю. Причём тут любовь?

– Мальчик мой, – улыбнулся Дамблдор, – я могу рассказать тебе лишь о силе своей любви. Но не чужой. Он сам тебе об этом расскажет.

Гарри моментально сник.

– Не думаю, что он вообще мне теперь хоть что-то расскажет. В смысле… Я боюсь, что теперь, когда Волдеморта больше нет, ему незачем будет со мной общаться.

– С чего ты это взял?

– Он даже не захотел разговаривать со мной сегодня с утра. Как будто ему было неприятно находиться со мной рядом.

– Может, дело в твоём новом облике?

– А что в нём такого? Да, я выгляжу, как… шестилетняя мелкая поганка, ну и что?

– Думаю, когда ты снова превратишься во взрослого Гарри, он всё тебе расскажет, – улыбнулся Дамблдор.

– Наверное, – ляпнул Гарри, только чтобы больше не развивать болезненную тему. – Ой, профессор, извините. Вы же хотели со мной о чём-то поговорить. Вряд ли о вас и о Гриндевальде.

Директор рассмеялся и откинулся на спинку кресла.

– Гарри, я всего лишь хотел сказать тебе, что ты молодец. И ещё что я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и как тебе страшно перед… так сказать, новой жизнью. Но я прошу тебя, не бойся. Помни о том, что у тебя есть люди, которые всегда готовы помочь тебе и поддержать в трудную минуту. Они тебя никогда не оставят и, как бы им самим это не было тягостно, разделят с тобой и твои невзгоды, и радости, и даже славу.

Гарри нахмурился.

– То есть вы сейчас говорили не о Роне с Гермионой и Сириусе?

Дамблдор лукаво усмехнулся и встал из-за стола. Гарри тоже машинально поднялся.

– Полагаю, тебе не нужны мои глупые наставления, поздравления и прочая старческая болтовня? Просто скажу тебе, чтобы ты не боялся остаться один, Гарри. Потому что ты уже не один. И я точно знаю одного человека, который никогда тебя не бросит.

Гарри хотел сказать что-то ещё, но тут позади него донеслись тихая ругань и чертыханья. Он обернулся и не смог сдержать улыбки. Непонятно откуда взявшийся Гриндевальд пытался справиться с застёжкой новой тёмно-зелёной мантии. Пока абсолютно безуспешно.

– Кто эту дьявольщину придумал?! – ругался старик.

– Гел, что случилось? – участливо поинтересовался Дамблдор, подходя к нему.

– Зашёл в Хогсмиде вашем дурацком в магазин мантий. Прибарахлиться, говорю, хочу. А она как мне сунет эти бесовские одёжи! Я взял не глядя. Теперь надеть не могу.

– Гел, тут не пуговицы… Там крючочки такие, – попытался объяснить Дамблдор, но тут раздался треск ткани, сопровождаемый смачным ругательством:

– Дерррьмо!

– Геллерт, тут Гарри, между прочим.

– Ага, – отмахнулся старик. – Тьфу! К чёрту! – воскликнул он, провёл руками по новой мантии, и та превратилась в бесформенную робу, почти как та, что была на нём до этого.

– Зачем вещь испортил? – покачал головой Дамблдор.

– Да ну её, к дементорам! Хреновая у вас нынче мода. А у тебя выпить есть?

Директор одарил старика очень выразительным взглядом.

– Эээ… Ладно, я пойду, наверное? – пробормотал Гарри.

– Конечно, мой мальчик, – улыбнулся Дамблдор. – Заходи завтра, когда Северус вернёт тебе твой нормальный вид. Ещё поговорим.

– Обязательно, – пообещал Гарри и быстро покинул кабинет под аккомпанемент громких ругательств Гриндевальда.

Уже спускаясь по лестнице, Гарри сообразил, что сейчас ему некуда идти. Снейп велел приходить вечером, с Роном и Гермионой видеться не хотелось. Он мог бы отправиться к Сириусу, на площадь Гриммо, но для этого ему нужно было вернуться в кабинет директора. А снова стеснять старых магов своим присутствием было неловко. Он и так уже достаточно сегодня на них нагляделся. Настроение было ужасным, шататься по замку просто так не было смысла. И Гарри решил отправиться в место, которое всегда могло поднять ему настроение – в «Сладкое Королевство». Разумеется, он не мог просто так выйти из замка и направиться в Хогсмид. Маленький ребёнок, одиноко бредущий в сторону деревни, точно вызвал бы подозрение. В идеале Гарри хотелось смешаться в магазине сладостей с другими местными детьми.

Добравшись до статуи Одноглазой ведьмы, он огляделся и юркнул в потайной проход. С его новым ростом передвигаться по тоннелю было значительно проще и быстрее. Лишь на полпути он сообразил, что не захватил с собой зимнюю одежду, но решил, что доберётся до замка таким же способом, а в тоннеле было не очень холодно.

Размышляя по дороге, Гарри поймал себя на одной очень интересной мысли. Как-то Гермиона говорила, что Снейпу тяжело приспособиться к различным переменам в своей жизни. И в этот момент Гарри понял, что и ему самому это всегда давалось очень нелегко. Другое дело, что все перемены, по крайней мере, большая их часть, были к лучшему. Он узнал, что он – волшебник, нашёл хороших друзей, помирился со Снейпом, оживил крёстного. Все эти события были для него важными. И вот теперь он наконец одолел своего врага. Чтобы привыкнуть к мысли о том, что Волдеморта больше нет, ему тоже потребуется немало времени. Рано или поздно придётся свыкнуться с той мыслью, что теперь его жизнь очень круто изменится. Можно сказать, он доживал последние спокойные деньки перед тем, как на него обрушится тяжкая ноша так ненавистной ему славы.

Тоннель заканчивался, и Гарри ускорил шаг. Ему не понадобилась даже мантия-невидимка, чтобы осторожно выскользнуть из кладовой. Согнувшись, он тихонько прошёл под прилавком и быстро прибился к толпе детей, разглядывающих витрину с драже с новыми мерзкими вкусами.

Гарри около пятнадцати минут ходил вдоль витрин, но это занятие ему вскоре наскучило, и он даже пожалел, что отправился в магазин. На самом деле ему просто хотелось то ли пройтись, то ли чем-то заняться. Если бы он был нормального роста, он бы мог пойти в трактир мадам Розмерты и заказать себе сливочного пива. Но в облике шестилетнего ребёнка… Об этом нечего было и думать.

Гарри потоптался в магазине сладостей ещё немного и решил возвращаться домой. Но когда он приблизился к прилавку, увидел, что крышка люка в кладовую открыта, а туда-сюда снуют два грузчика, левитируя перед собой коробки. И Гарри понял, что, скорее всего, в магазин только что прислали новую партию сладостей. Сколько времени может уйти на разгрузку, он не знал. Но всё же решил дождаться. Идти до замка по улице без тёплой мантии ужасно не хотелось. Гарри уставился на одну из витрин, делая вид, что рассматривает новые леденцы, но тут чей-то ласковый голос заставил его оторваться от созерцания.

– Привет, малыш.

Гарри поднял голову и увидел, что над ним, чуть склонившись, нависает полная продавщица, у которой он как-то раз покупал шоколадные лягушки.

– Здравствуйте, – выдавил из себя Гарри, не понимая, чем обязан такому вниманию.

– Ты тут один? – участливо спросила женщина.

– Один, – ляпнул Гарри, но, видя, как вытягивается лицо продавщицы, добавил: – Я один зашёл в магазин. Но мы тут гуляем… С родителями.

Он сделал неопределённый жест рукой. Женщина почему-то выглянула в окно и нахмурилась.

– А где они?

– Они… Они зашли в книжный магазин, – Гарри понял, что говорит не по годам разумно и решил исправиться. – А я попросился сюда.

– А тебе не холодно? – удивилась продавщица.

Гарри помотал головой и тихо пробормотал:

– Куртка у мамы. Они скоро за мной придут.

– Хорошо, – улыбнулась женщина, выпрямляясь. – А то я подумала, вдруг ты заблудился. Такой маленький, и один в большом магазине. Может, пройдёшь в кладовую, чаю попьёшь, пока твои родители не вернутся?

Гарри понял, что если она сейчас утащит его в кладовую, то он не сможет ни выйти оттуда, ни незаметно улизнуть в проход. Поэтому он истерично замотал головой, понимая, что отсюда нужно срочно уходить. Причём на улицу.

– Спасибо, – пискнул Гарри. – Мои родители уже возвращаются.

Женщина выглянула в окно и довольно улыбнулась. К счастью, возле магазина как раз маячила какая-то парочка, и она, видимо, приняла их за родителей Гарри.

– Ну, хорошо. Ступай к ним, – кивнула она и подмигнула.

Гарри сорвался с места и быстро выскочил на улицу. Скрывшись за углом магазинчика, он накинул мантию-невидимку и решил, что в деревушке ему делать больше нечего. Перехватив поудобнее края мантии, он двинулся в сторону замка. Через минуту стало ужасно холодно. Свитер не спасал от мерзкого ледяного ветра, и Гарри начал мелко дрожать. Вылазка в Хогсмид внезапно показалась глупой и неуместной, действительно, достойной только маленького ребёнка.

Он старался выбраться из деревни как можно быстрее, чтобы случайно не наткнуться ни на кого. Но для этого ему приходилось намного чаще переставлять маленькие ноги, и вскоре Гарри начал уставать и задыхаться. Он только покинул деревню, а уже еле дышал. Он понимал, что останавливаться и отдыхать ему просто нельзя, иначе он замёрзнет. Сделав попытку скорее добраться до школы, он ещё ускорил шаг. Через несколько минут он уже дышал, как загнанный зверь, жадно хватая ртом воздух. Ноги гудели, кровь стучала в висках, в глазах темнело. И Гарри понял, что если немедленно не остановится, просто упадёт посреди дороги.

Он огляделся. Вокруг не было ни души. Тогда Гарри стащил с себя мантию-невидимку, и тут же в лицо ударил ледяной ветер. Но его это уже не волновало. Он свернул на обочину, присел на выступающий из земли корень и прислонился спиной к дереву. Стало чуть легче. Он закрыл слезящиеся от ветра глаза и постарался выровнять дыхание. Через несколько минут он почувствовал, как коченеют руки и ноги. Гарри понимал, что ему нужно подниматься и продолжать путь, но сил больше не осталось. Холод постепенно отступал, Гарри начало клонить в сон. Он пообещал себе, что посидит ещё минутку и встанет, но выполнить своё обещание не успел. Проваливаясь в темноту, он мечтал только об одном: немедленно очутиться на мягком диване в тёплой гостиной зельевара…

Глава 46. Не имеет значения…

Проснулся Гарри оттого, что кто-то с силой тряс его за плечо. Он попытался открыть глаза, но понял, что его ресницы слиплись от мороза. Своего тела он не чувствовал. По-прежнему клонило в сон.

– Мерлин и Моргана! – раздался над головой женский голос. – Бедный ребёнок. Как он тут очутился?

– Не знаю, Айрин, – отозвался мужской. – Посмотри, одет прилично. Значит, не попрошайка.

– Может, потерялся? Несчастный мальчик…

– Или сбежал. Куртки-то на нём нет.

– Вряд ли.

– Что делать будем?

– Думаю, нужно забрать его домой. Отогреем, и он расскажет нам, что случилось.

Гарри почувствовал, как чьи-то руки пытаются приподнять его. Он с трудом разлепил непослушные губы и попытался прошептать: «Не надо» , – но у него получился только тихий хрип.

– Погоди, Айрин. Давай я помогу.

Тормошение усилилось. Наконец Гарри удалось открыть глаза. Его очки покрылись инеем, и видно сквозь стёкла было очень плохо, но он сумел разглядеть очертания двух полных фигур. Он понимал, что заботливые люди просто хотят ему помочь, но отчего-то вдруг стало страшно. Вот сейчас они заберут его к себе домой, и он никогда не сумеет выбраться оттуда, потому что ему всё равно никто не поверит. Он попытался отбиться окоченевшими руками от мужчины, который приподнял его голову.