Текст книги "Выбирая врага (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

– Что случилось, ребята? – спросил Гарри, приближаясь к ним.

– Да объясни ты ей, – взмолился Рон.

– Объяснить что?

– Сегодня утром пришло письмо от мамы. Нас всех приглашают в Нору отметить Рождество. Дамблдор откроет нам камин. Я предлагаю отправиться туда ближе к вечеру…

– То есть, к праздничному ужину, – с недовольной гримасой вставила Гермиона.

– А она предлагает отправиться прямо сейчас. Хотя не понимаю, зачем мы там днём нужны.

– Что ясно говорит о твоей эгоистической натуре! Гарри, мне кажется, мы должны помочь миссис Уизли. Она как всегда трудится для всех одна. Мы просто приходим и съедаем ужин, а ей остаётся только грязная посуда.

– Думаю, Гермиона права, – задумчиво пробормотал Гарри, потому что мысли его сейчас были далеко. – Давайте отправимся в Нору после обеда.

Рон только покачал головой и направился в спальню, чтобы собрать вещи. Гермиона проводила его недовольным взглядом и обратилась к Гарри:

– Ну, что? Снейп на тебя не сильно ругался?

– Не особо, – отмахнулся Гарри и последовал за Роном, потому что рассказывать обо всём, что сейчас произошло в лаборатории, ему не хотелось.

После обеда троица вместе с Джинни направилась в кабинет директора. К удивлению Гарри, в кабинете находился не только Дамблдор, но и Снейп с Люпином. Ребята нерешительно замерли на пороге.

– Заходите, не бойтесь, – позвал их директор. – Мы как раз говорили с Ремусом о том, что я не смогу присоединиться к вашему застолью в Норе, потому что должен быть в школе. Хотя я получил приглашение от Молли.

– Ну что, идём? – спросил Люпин с радостной улыбкой. – Я тоже решил отправиться в Нору пораньше.

С этими словами он сделал приглашающий жест рукой, ступил в камин и скрылся в зелёных языках пламени.

– Счастливого Рождества, сэр, – улыбнулась директору Джинни и последовала за Люпином.

За ней отправились и Рон с Гермионой. Гарри уже хотел было ступить в камин, но в этот момент голос Дамблдора привлёк его внимание:

– Мерлин мой! Совсем забыл! Вот что значит сто пятнадцатый год… Забыл распорядиться насчёт праздничного ужина. Ступай, Гарри. Счастливого Рождества. Северус, проследи, пожалуйста, за камином.

Дамблдор засуетился, подмигнул Гарри и быстро вышел из кабинета. Гарри поморщился. Как же это было грубо и плоско. Конечно, иной причины директор не мог придумать, чтобы оставить его наедине со Снейпом. Когда дверь за Дамблдором закрылась, Гарри сложил руки на груди, повторяя позу зельевара, и обернулся к нему.

– Это, как я понимаю, означает, что вы хотите мне что-то сказать?

Снейп усмехнулся и присел на край директорского стола.

– Да. Ты ведь уже знаешь, что я не люблю благодарить и извиняться?

– Знаю, – улыбнулся Гарри.

– Поэтому я не буду, – продолжил Снейп с каменным лицом, а Гарри еле сдержался, чтобы не начать смеяться. – Лучше я кое-что дам тебе. Полагаю, эта вещь тебе может пригодиться.

С этими словами Снейп извлёк из кармана мантии небольшой пузырёк с золотистой жидкостью и протянул его Гарри. Тот осторожно взял пузырёк и принялся рассматривать его на свет.

– Что это? Для чего оно?

Выражение лица Снейпа сменилось с каменного на лукавое. А в глазах ясно читалось приятное предвкушение.

– Ну, его название я, так и быть, тебе скажу. Хотя по пузырькам цвета смолы можно было и догадаться. Это Феликс Феликсис. – Снейп выдержал паузу. – Теперь твоя очередь.

Гарри открыл рот и вытаращил на профессора глаза. ТАКОГО он просто не ожидал.

– Феликс Феликсис – зелье удачи, – торопливо заговорил он. – Если принять его с утра, оно сделает человека везучим на весь день. Но его запрещено использовать на соревнованиях, экзаменах и прочих… – он не договорил и ошарашенно покачал головой. – Это мне?! Охренеть можно! – вырвалось у него.

Даже несмотря на последнюю фразу, на лице Снейпа был написан только триумф. Похоже, он даже не обратил внимание на ругательство.

– Да, это тебе, – спокойно отозвался он. – Я думаю, с твоим замечательным везением, тебе когда-нибудь понадобится настоящее везение.

– Спасибо… Большое спасибо, – улыбаясь, пробормотал Гарри и убрал пузырёк в карман мантии. – Я не думал, что вы можете подарить мне что-то подобное.

Снейп криво усмехнулся.

– Гарри, это не подарок. Считай это моей благодарностью за всё, что случилось в последние два дня.

– Даже за то, что лишил вас работы в рождественскую ночь? – улыбнулся Гарри.

– За это в особенности, – нехотя отозвался Снейп. – Признаться, меня уже тошнит от одного только запаха витаминного эликсира. Так что это был хороший подарок.

– Тогда почему же зелье не подарок?

– Потому что это всего лишь моя благодарность. Надеюсь, ты используешь его с умом. Гарри, на самом деле с умом. А не как мантию-невидимку.

Гарри рассмеялся и покачал головой. Ему и в голову не могло прийти, что Снейп знает, что было в записке, которую отправил ему Дамблдор вместе с мантией на первом курсе.

– Что касается подарков, – продолжал зельевар, – то делать их я совершенно не умею, да и не люблю. Поэтому предлагаю тебе самому выбрать, что бы ты хотел получить на Рождество.

Гарри снова открыл рот, понимая, что выглядит сейчас как идиот. Оно и неудивительно. Если бы он сам не был участником этого разговора, он бы вряд ли поверил, что такое вообще возможно. Снейп… Нет. СНЕЙП предлагает сделать ему ПОДАРОК. Вот ЭТОМУ точно никто не поверит. Даже Гермиона.

– Спасибо, – повторил Гарри. – Правда, мне кажется, зелья с меня вполне достаточно. Правда. Это был замечательный подарок.

– Всё-таки мне бы хотелось, чтобы ты подумал над моим предложением. Поверь, я делаю его не каждому.

– Что-то мне подсказывает, что вы вообще его первый раз в жизни делаете, – ляпнул Гарри, но, поймав на себе свирепый взгляд зельевара, поспешил добавить: – Хорошо, я подумаю. Спасибо. И… счастливого Рождества.

Гарри поспешил скрыться в камине, чтобы не начать смеяться в директорском кабинете. Это выглядело бы… несколько странно. Не говоря уже о том, что просто неприлично. Так что из камина в Норе Гарри вывалился с истерическим хохотом.

– Что случилось, Гарри? – спросил Рон, вытаращив глаза. – Чего ты так долго?

– Так получилось, – отозвался Гарри, пытаясь согнать с лица глупую улыбку.

Как и предсказывала Гермиона, помощь миссис Уизли всё-таки потребовалась. Когда ребята вошли в гостиную, Ремус уже расставлял на столе тарелки. Так что Гарри с друзьями, не тратя времени, присоединились к нему.

Гости начали собираться ближе к вечеру. С Гриммо прибыл Сириус, потом появились Тонкс и Грюм. С верхних этажей подтянулись все остальные Уизли. Было как всегда очень тесно, но никто не обращал на это внимания. Гарри оказался сидящим между Роном и своим крёстным, которого снова усадили во главу стола.

Первый час застолье проходило весело и мирно. Но поскольку гости не собирались оставаться на ночь, подарками решили обменяться за ужином. Тут и началось самое неприятное. Получив красный вязаный шарф от миссис Уизли, Гарри уже было успокоился, но тут к нему приблизился Сириус с красиво упакованной коробкой в руках.

– С Рождеством, Гарри, – загадочно улыбнулся он.

– Ох, да не стоило, Сириус, – смутился Гарри. – А я вот без подарка тебе.

– Гарри, ты с ума сошёл что ли?! Ты мне сделал самый лучший подарок на несколько десятилетий вперёд! Так что давай, открывай.

– Спасибо, – пробормотал Гарри и поставил коробку на стол.

Краем глаза он заметил, как напрягся сидящий возле Сириуса Ремус, но не придал этому значения. Он развязал ленточки, разорвал обёртку и обнаружил деревянный ящичек из красного дерева с надписью…

– «Набор для полировки мётел»?

– Да! – просиял крёстный. – Отличная вещь. Будешь ухаживать за своей метлой, станет она прутик к прутику.

– Да… Спасибо… Спасибо большое.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Сириус. – Не нравится набор?

Гарри вовсе не хотелось говорить крёстному, что свою метлу он не отдаёт Рону только потому, что это его подарок. Но врать и натягивать на себя деланную улыбку тоже не хотелось.

– Нет, нет, набор замечательный, – поспешил ответить он. – Дело не в этом. Просто я вряд ли смогу им воспользоваться в этом году.

– Почему? – искренне удивился Сириус и почему-то посмотрел на Ремуса. На лице того было выражение «ну я же тебе говорил».

– Потому что я… – Гарри кинул короткий взгляд на Рона и Джинни. – Потому что я ушёл из команды.

– Ушёл? – растерянно повторил Сириус. – А я не знал. Вернее, Ремус мне говорил что-то об этом, но я… Я не думал, что всё так серьёзно.

Сириус выглядел расстроенным и смущённым, и Гарри захотелось немедленно сгладить неловкость ситуации.

– Слушай, всё на самом деле не так уж и серьёзно. Просто в начале года у меня не было времени играть, потому что я был занят переводом, а потом… Ну, вместо меня уже Джинни начала играть, и я решил, что раз команда сыгралась без меня, то я пока не буду играть. По крайней мере, в этом году.

– Эй, но ты же закончил с переводом, – поморщился Сириус. – Да и Джинни, думаю, уступит тебе место. Она же была охотником, насколько я понял. Правда, Джинн?

Ну, вот и началось, подумалось Гарри. Это был тот самый момент, которого он так боялся и который постоянно оттягивал.

– Вообще-то они звали меня обратно в команду, но я отказался, – со вздохом признался Гарри.

– Почему? Что тебе мешает?

– У меня мало свободного времени.

– Интересно, чем это таким ты занят, что у тебя времени на квиддич не остаётся? – усмехнулся Сириус. Видимо, он никак не ожидал, что может получить такой ответ…

– Зельями, – тихо ответил Гарри, и улыбку крёстного как ветром сдуло.

– Зельями? – на всякий случай переспросил он. – Зачем?

Вопрос показался Гарри более чем уместным.

– Затем, что мне это интересно, – просто ответил он.

– Что, интереснее квиддича?!

– Пожалуй, да.

На минуту в комнате воцарилась тишина. Только теперь Гарри заметил, что все присутствующие перестали переговариваться и прислушиваются к их разговору. Гарри сейчас с огромным удовольствием остался бы с крёстным наедине, чтобы нормально поговорить. Ему ужасно не хотелось обсуждать эти вещи в присутствии других. Но Сириуса, казалось, вообще ничто не смущает.

– Как же так? – недоумевал он. – Ты играл в квиддич столько лет, у тебя такой талант! Ты не можешь просто взять и бросить игру.

– Послушай, я же не говорю, что теперь вообще на метлу не сяду. Просто играть я пока не буду. А что касается таланта… Может, он и есть. Но, как выяснилось, я неплохо разбираюсь теперь и в зельях.

– Да, но квиддич у тебя в крови. Твой отец…

– Я не мой отец! – взвыл Гарри. – Перестань всё время нас сравнивать. Знаешь, иногда полезно и мозгами пошевелить, а не только мускулами.

– Мозгами, значит? – злобно прищурился Сириус. – Это он тебе сказал, да?

– Что?! – Гарри открыл рот от изумления.

– Ты знаешь что! Он совсем запудрил тебе мозги.

– Мне никто ничего не пудрит. Хватит!

– Брось, Гарри. Ты очень изменился за то время, пока меня не было. И всё это – следствие дурного влияния.

– На меня никто не влияет. Это моё собственное решение.

– Ну, конечно! Можно подумать! Что он тебе наговорил, а? Что он сделал такого, что ты дни напролёт торчишь в подземельях?

– Сириус, прекрати, – попытался вмешаться Люпин.

– А ты куда смотрел, пока меня не было? – переключился Сириус на Ремуса. – Ты что, не видел, что этот придурок с парнем делает?

– Между прочим, он спас тебе жизнь, – прошипел Гарри, наклоняясь к крёстному ближе.

– И мне даже думать об этом противно!

– Ещё бы! Ты даже не поблагодарил его.

– Чтобы я сказал спасибо Нюньчику?! Да никогда!

– Сириус, – укоризненно покачала головой миссис Уизли. – Не надо так.

– Да что вы мне рот все затыкаете?! Вы просто не хотите признать очевидное. Парню задурили голову. Вы же прекрасно знаете, как он это умеет. Сволочь слизеринская!

– Замолчи! – крикнул Гарри, потому что уже не мог сдержаться, и хватил ладонью по столу.

– Успокойся, – пробормотал Рон у него над ухом и больно толкнул ботинком под столом.

– А не надо меня успокаивать, – ощетинился Гарри. – Ты ведь тогда то же самое говорил.

– И ты прекрасно помнишь, чем это закончилось, – состроил гримасу Рон.

– Ах, ты поэтому ему врезал, Рон? – оживился Сириус. – Молодец. Правильно сделал. А то ведь никто мозги не вправит.

– Да что ты на меня напал?! – возмутился Гарри. – Какая разница, чем я занимаюсь: зельями или квиддичем?

– Огромная разница. Ты квиддичем с друзьями занимаешься, а зельями – с Нюньчиком.

– Не смей его так называть!

– А в чём проблема-то? Ещё год назад ты сам смеялся над ним.

– То было в прошлом году.

– Вот я и говорю: он запудрил тебе мозги. Где это видано, чтобы Гарри Поттер бросил квиддич и стал заниматься зельями со слизеринским деканом?!

– Ну, если не видел, так посмотри.

– А откуда ты знаешь, зельевар хренов, что он тебя не использует, а? Это же очень хитро с его стороны. Втереться к тебе в доверие, сообщить, что ты хорошо готовишь зелья, а потом пойти и сдать тебя Волдеморту, когда ты совсем не будешь этого ожидать, а? Как тебе такой вариант?

– Сириус, – снова подал голос Люпин, – по-моему, ты уже перегибаешь палку.

Сириус хотел что-то возразить, но тут в спор вмешался Грюм:

– А по-моему, он прав. Пожирателей смерти бывших не бывает.

Гарри начало трясти от злости.

– Не говорите так, – сквозь зубы процедил он.

– Почему? Я всегда так считал. И Сириус прав. Он действительно стал сильно на тебя влиять.

– Да никто на меня не влияет, никто ко мне в доверие не втирается! Если хотите знать, это мне пришлось пройти через все круги ада, чтобы завоевать его доверие.

– Гарри, может, оно не стоило того? – неожиданно спросила Тонкс. – Всё-таки профессор Снейп не тот человек, с которым приятно общаться.

Гарри хотел уже что-то ответить, но тут подал голос Перси:

– Действительно, Гарри. Ты перевёл Книгу, ты вернул крёстного. И профессору Снейпу, конечно, спасибо, но тебе не обязательно продолжать с ним общаться.

– Но я хочу этого, – из последних сил сохраняя терпение, проговорил Гарри, обращаясь уже к Перси.

– Знаете, по-моему, это личное дело Гарри, – попыталась вступиться за друга Гермиона. – Нам нужно оставить его в покое.

После её слов почти все одновременно заговорили. Гарри даже не мог понять, что именно они говорят, такой в гостиной поднялся гул. На лицах большинства было написано осуждение и непонимание. Гермиона, миссис Уизли и Люпин смотрели на Гарри с сочувствием. Близнецы откровенно забавлялись. Рон сидел весь красный, опустив голову. Но среди прочих голосов Гарри не мог не услышать крёстного, который откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, и медленно проговорил:

– Я не могу оставить Гарри в покое, потому что он мой крестник, потому что я люблю его. Он ещё недостаточно взрослый, чтобы понимать некоторые вещи. И если он в чём-то ошибается, я просто обязан помочь ему принять правильное решение. А его общение с этим… сопливусом…

– ХВАТИТ!!! – заорал Гарри и вскочил с места так резко, что опрокинул стул, на котором сидел. – ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ!

В комнате повисла гробовая тишина. Никто не смел даже шелохнуться – в таком шоке пребывали присутствующие. Гарри не мог смотреть на выражения их лиц, поэтому на мгновенье прикрыл глаза. Он поднял стул и тяжело опустился на него, пряча лицо в ладонях. В гостиной по-прежнему было тихо. Гарри глубоко вздохнул и досчитал до десяти. Он всё ещё не смел поднять голову, когда почувствовал, как ему на плечи ложатся нежные руки. Гермиона. Гарри покачал головой. Он не мог попросить вслух, чтобы она оставила его в покое, но подруга поняла просьбу без слов. Она убрала руки, однако по шуршанию её платья Гарри догадался, что она всё ещё стоит сзади. Гарри мысленно взмолился, чтобы у него был хроноворот. Иначе ему не остаётся ничего, кроме как провалиться.

Воцарившаяся тишина стала почти оглушающей. Почему никто не скажет хоть слово? Почему миссис Уизли не замнёт ситуацию и не принесёт с кухни рождественскую индейку? Почему близнецы не разрядят обстановку хоть какой-нибудь глупой шуткой? Всё очень просто. Все до сих пор были в шоке и просто не знали, что сказать. В этот момент Гарри пожалел, что тут нет Дамблдора. Он бы точно спас его, как в прошлый раз.

Наконец Гарри смог успокоиться уже достаточно, чтобы понять, что никто не придёт ему на выручку. Он с трудом заставил себя убрать ладони от лица и поднять голову. Короткого взгляда на присутствующих ему хватило, чтобы увидеть, что все они до сих пор смотрят на него. Не глядя ни на кого, он поднялся с места, выдавил из себя: «Простите», – и быстро вышел из гостиной в кухню.

Стоило ему только очутится в относительной безопасности, он прислонился лбом к холодной кирпичной стене и заплакал. И дело было вовсе не в испорченном празднике, не в том, что его не поняли, не в том, что он только что поругался с крёстным, а в том, что такого морального прессинга он не испытывал даже когда жил с Дурслями. Это было мучительно тяжело и обидно. Это было настоящее унижение.

Вдруг Гарри услышал чьи-то мягкие шаги за спиной. Ему не хотелось, чтобы кто-то сейчас приходил к нему и утешал. Он вообще не хотел никого видеть. Поэтому он не стал оборачиваться на звук, чтобы проверить, кто к нему пришёл. Гермиона? Миссис Уизли? Рон? Впрочем, тот, кто пришёл, видимо, тоже не хотел обнаруживать своё присутствие. А может, это просто был очень понимающий человек, который сообразил, что Гарри сейчас не нужны слова?

Гарри почувствовал, как его плеча мягко касается рука. Он вздохнул, вытер слёзы и обернулся. Ремус. Во взгляде никакого осуждения, только сочувствие и понимание. Сам не зная зачем, Гарри сделал шаг вперёд и уткнулся лицом в грудь Люпина. Его плечи снова начали сотрясаться в беззвучных рыданиях. Люпин пах хвоей и немножко псиной, и это почему-то успокоило Гарри. Рука Ремуса утешающе гладила его по спине. Самое приятное, что он до сих пор молчал. Значит, он всё понимает.

Наконец Гарри нашёл в себе силы отклеиться от Люпина и посмотреть ему в лицо. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Ремус его опередил:

– Иди, я всё им объясню.

Гарри часто заморгал от удивления. Вот чего угодно, а такого он от Ремуса не ожидал.

– Спасибо, – хрипло пробормотал Гарри. – Скажи миссис Уизли, что я очень сожалею. Я испортил праздник…

– Ну что ты, – улыбнулся Ремус. – Это не твоя вина. Они забудут обо всём через полчаса. Выпьют – и забудут.

Гарри улыбнулся.

– Спасибо, Ремус. Ты настоящий друг.

Он зачерпнул горсть летучего пороха и скрылся в камине, пока ещё кто-нибудь не надумал заглянуть на кухню.

Глава 31. Настоящее Рождество

Из Норы Гарри попал, разумеется, в кабинет директора. Самого его не было на месте: видимо, рождественский ужин до сих пор не закончился. Гарри спешно покинул кабинет. Пока он не знал, куда ему идти. В гостиную не хотелось, а в Большой зал было бы глупо. Поэтому он медленно побрёл по пустынному коридору, не особенно задумываясь над маршрутом.

Итак, Рождество было испорчено. Окончательно и бесповоротно. Мало того, что он разругался с Сириусом, так ещё и накричал на всех, кто был в Норе. В иной ситуации он бы себе этого не позволил, но сил терпеть больше не было. Они могут думать и говорить о Снейпе всё что угодно. Главное, Гарри знает, что это не так. Пусть они до сих пор считают Снейпа предателем, пусть считают Гарри идиотом, которому запудрили мозги. В конце концов, это не их дело, и мнение Гарри не изменится, что бы ни говорили.

Из раздумий Гарри вырвал вкрадчивый тихий голос:

– Что-то ты рано, Поттер. Никак, уже отужинал?

Гарри поднял голову и улыбнулся. Один только вид профессора моментально снял напряжение и вернул нормальное настроение.

– Да кусок в горло не полез, – усмехнулся Гарри.

Снейп о чём-то задумался на несколько секунд, а потом мотнул головой, приглашая следовать за собой, и, развернувшись, быстро зашагал по коридору. Гарри ничего не оставалось, как последовать за ним. Но мысли его всё равно витали ещё где-то в Норе, поэтому он очень удивился, когда очутился возле двери, ведущей в личные комнаты зельевара. Гарри перевёл на профессора удивлённый взгляд.

– Ты лишил меня занятия в рождественскую ночь, так что теперь мне придётся скучать. А ты будешь развлекать меня в качестве наказания, – криво усмехнулся Снейп.

– С радостью, – отозвался Гарри.

Через несколько минут они расположились в гостиной зельевара за чаем. Снейп долго настаивал на том, чтобы Гарри поужинал у него – ведь он ел последний раз только днём, – но случившееся в Норе напрочь отбило аппетит. Так что сейчас Гарри сидел и с удовольствием потягивал горячий чай. Причём, судя по запаху, чай был с добавлением каких-то трав. Возможно, даже успокоительных. Но Гарри решил не задумываться над этим. Была рождественская ночь, он сидел в гостиной Снейпа и пил чай – значит, всё хорошо.

– Так что случилось? – нарушил тишину Снейп.

– Я разругался со всеми и сбежал, – невесело улыбнулся Гарри.

– Вот как? Интересно, из-за чего?

– Вам правда интересно?

– Ну, скорее да, чем нет.

– Хорошо, я скажу. Только вам это не понравится, – мрачно пробормотал Гарри.

– Дай угадаю. Блэк?

На лице Снейпа появилась кривая ухмылка. И Гарри отрешённо подумал, что сейчас она моментально исчезнет, когда он всё расскажет.

– Он самый.

– Напился? Буянил?

– На самом деле это не смешно. Я поругался со всеми. Пожалуй, кроме Ремуса и Гермионы.

После этих слов Снейп заметно напрягся, видимо, уже предчувствуя, какой финал будет у этой истории.

– Из-за чего же всё-таки? – осторожно спросил он.

– Вы же легилимент, вам несложно догадаться, – уныло изрёк Гарри.

Снейп вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Если будешь продолжать в том же духе, очень скоро разругаешься со всеми своими друзьями, – тихо проговорил он.

– Можно подумать, это затеял я, – фыркнул Гарри и покачал головой. – Я не могу отвечать за их мысли и поступки. И я не могу пытаться их разубедить, потому что это бесполезно. Впрочем, я и не стремлюсь. Если даже они не научатся воспринимать меня таким, какой я есть… Я всё равно не буду что-либо менять в своей жизни ради них. Хватит. Всю жизнь живу для кого-то и по чьим-то правилам. Должно же быть наконец что-то своё.

– Ты, в общем-то, прав, – медленно протянул Снейп, – но человек – существо само по себе социальное. Ты не можешь просто жить так, как тебе хочется. Всегда приходится идти на компромиссы и уступки, когда общаешься с другими людьми.

Гарри усмехнулся и внимательно поглядел на зельевара.

– А вы-то сами, я смотрю, не очень социальный человек и на уступки не идёте.

Снейп закатил глаза и вздохнул.

– Давай не будем говорить обо мне. Мой пример крайне неудачен.

– Почему? Вы же нормально живёте, но при этом ни с кем толком не общаетесь. Вам не нужно кого-то слушать, под кого-то подстраиваться.

– Да, в этом и есть вся прелесть одиночества.

– Значит, проще всё-таки быть одному? – сощурившись, спросил Гарри.

– Смотря кому. Тебе – нет.

– Почему?

– Потому что Гарри Поттер и в одиночестве – нонсенс.

– А если не Гарри Поттер? Если просто Гарри?

Снейп вздохнул и устало потёр переносицу.

– Тогда тебе нужно было поступать на другой факультет. Он бы научил тебя жить так, как тебе хочется, но при этом успешно гармонировать с обществом.

– Носить маску? – тихо спросил Гарри.

– Да, – после паузы отозвался Снейп. – А твой факультет на протяжении пяти с половиной лет учил тебя обратному.

– А откуда вы знаете, что Сортировочная шляпа предлагала мне поступать в Слизерин? – прищурился Гарри.

– Знаю, – неопределённо ответил Снейп, усмехнувшись.

– А вы как считаете, мне нужно было с ней соглашаться?

К удивлению Гарри, Снейп надолго задумался, глядя на огонь в камине.

– Я не знаю, – наконец нарушил он тишину. – Поступи ты в Слизерин, твоя жизнь сложилась бы совсем иначе.

– Лучше или хуже?

– Не лучше и не хуже. Просто иначе. Пойми, не факультет делает человека тем, кто он есть, а человек олицетворяет факультет. Любое незначительное изменение могло бы сильно отразиться на твоей судьбе.

– Например? – заинтересованно спросил Гарри: беседа начала его увлекать.

– Например… Взять хотя бы Драко Малфоя. Ещё неизвестно, куда завела бы тебя ваша дружба. Или его.

– Я бы не стал дружить с Малфоем, – вспыхнул Гарри.

– Стал бы, – усмехнулся Снейп. – Вы с ним во многом похожи. Сейчас, правда, вы похожи полярно, если ты понимаешь, о чём я говорю. Потому что оказались не только на разных факультетах, но и по разные стороны баррикад в войне. Но вас всё равно друг к другу притягивает, пусть даже и при помощи негатива. Попади вы на один факультет, было бы то же самое. Только ваши отношения построились бы по другой схеме, вот и всё.

– Никогда не думал об этом, – честно признался Гарри. – Хотя он предлагал мне свою дружбу, ещё в поезде.

– Да, но, кажется, ты уже тогда принял решение о том, на какой факультет ты бы не хотел поступить.

– Ну, а что я должен был думать после рассказа Хагрида о том, что из Слизерина выпускаются одни только тёмные волшебники?

– Да, здесь Дамблдор постарался, – задумчиво произнёс Снейп. – Он начал волноваться о твоём поступлении ещё за год до того, как к тебе стали приходить письма.

– Значит, Хагрид приехал за мной не случайно?

– Разумеется, нет. Ты разве не заметил, что у Дамблдора ничего не бывает случайно? – почему-то раздражённо отозвался Снейп.

Гарри вздохнул и покачал головой. На минуту в гостиной повисла тишина.

– В любом случае, – наконец заговорил Гарри, – в том, что случилось сегодня в Норе, виноват я. Но исправлять ничего не хочу. Я не могу жить жизнью, которую мне навязывают. Пусть даже я останусь один, но мучаться, по крайней мере, не придётся.

– Находясь на виду у публики, тяжёло остаться собой, – мрачно вставил Снейп.

– Да не новая я знаменитость! – вспыхнул Гарри. – Это не более чем навешанные на меня ярлыки.

– Однако они есть. И тебе от них никуда не деться. Именно поэтому ты не сможешь жить в одиночестве. К тому же, как мне кажется, ты не очень-то и хочешь остаться один. Ты сейчас просто расстроен и зол, поэтому так говоришь. Но в действительности ты не знаешь, что такое одиночество.

– К сожалению, знаю. Я был один на протяжении десяти лет, пока мне не прислали письмо из Хогвартса. Только это было плохое одиночество. А где-то… наверняка, есть хорошее. – Снейп никак не прокомментировал эту фразу, только тяжело вздохнул. – Ладно, мне больше не хочется говорить об этом. Эта тема навевает на меня тоску.

– Хорошо. А о чём же ты тогда хочешь поговорить?

– Я хочу… – начал Гарри, но запнулся. Внезапно ему в голову пришла интересная идея. – Я подумал насчёт подарка. Вы, пожалуй, сможете мне его сделать. Вам для этого даже не придётся ничего делать.

– Совсем ничего? – Снейп изучающе посмотрел на Гарри и поднял бровь. – Ну, если ты хочешь смотреть, как я сижу и пью чай, то, пожалуй, не придётся.

– Я имел в виду, что это кое-что нематериальное.

– И что же?

Гарри повернул голову и посмотрел зельевару прямо в глаза.

– Расскажите мне о моих родителях.

Снейп с громким стуком поставил чашку на стол. Причём получилось это совершенно случайно.

– Это немного не то, чего я ожидал, – напряжённо проговорил он.

– Если вам настолько неприятна эта тема, то можете ничего не говорить.

– Смотря что бы ты хотел услышать.

– Даже не знаю. Вы знали мою маму?

– Ты ведь знаешь, что мы поступали в один год.

– Знаю. Я имел в виду, знали ли вы её до школы? – прищурившись, спросил Гарри.

– С чего ты взял, что я мог знать её раньше?

– В энциклопедии написано, что вы жили в тупике Прядильщика. Это совсем рядом с тем местом, где жила моя мама в детстве. Вот я и подумал, что вы…

Гарри умолк под напряжённым взглядом Снейпа. Вид у того был какой-то странный.

– Ладно, неважно, – махнул рукой Гарри. – Забудьте, что я об этом спрашивал.

В гостиной опять повисла тишина. Гарри мысленно ругал себя за то, что вообще затронул болезненную для профессора тему. Действительно, с чего это он вообще взял, что Снейп мог иметь к его матери какое-то отношение? Гарри усмехнулся себе под нос и покачал головой. Но то, что в следующую секунду произнёс Снейп, просто лишило его дара речи.

– Да, я знал её, – тихо проговорил Снейп. Гарри открыл рот и повернулся к нему всем корпусом. – Но для этого мне понадобится что-нибудь покрепче чая, – усмехнулся зельевар, встал и подошёл к серванту, чтобы налить себе бокал вина.

Гарри сопровождал его действия изумлённым взглядом. Снейп снова вернулся в кресло, сделал глоток вина и задумался, собираясь с мыслями. И Гарри почему-то показалось, что в этот момент Снейп тщательно обдумывает то, что может ему рассказать.

– Первый раз я увидел твою маму, когда мне было семь, – наконец заговорил Снейп. – Мы жили на отшибе, и Эвансы стали ближайшими соседями, когда переехали. Она с самого начала показалась мне не совсем обычной девочкой. И только спустя два года я понял, что она – волшебница, как и я. Когда я сказал ей об этом, она сначала не поверила, но мне удалось её убедить. И через два года мы поехали в Хогвартс.

Снейп замолчал и посмотрел на Гарри.

– М-да, длинная история, – проворчал тот.

Снейп издал тихий смешок.

– А что ты ещё хочешь, чтобы я тебе рассказал?

– Не знаю. Сами решите. Я был бы рад любому рассказу. Потому что почти все, с кем я общаюсь, хоть немного знали моих родителей. И я только и слышу: «Ах, Гарри, как ты похож на своего отца», «О, Гарри, у тебя глаза твоей матери», «Надо же, ты такой талантливый, квиддич у тебя в крови». А мне остаётся только глупо улыбаться, потому что я понятия не имею, о чём идёт речь.

Снейп пожал плечами.

– Лучше спроси, что тебя интересует.

– Боюсь, вам не понравится мой вопрос.

Зельевар закатил глаза.

– Задавай уже.

Гарри задумался, как бы покорректнее сформулировать мысль.

– Моя мама за вас заступалась, – наконец просто выдал он, не обременяя себя лишними уточнениями: оба и так прекрасно знали, о чём идёт речь. – Значит, вы дружили с ней в школе?

– Какое-то время, – после паузы ответил Снейп.

– И когда это прекратилось?

– Ты видел, когда и как это прекратилось, – прошептал Снейп, посылая в Гарри недовольный взгляд.

– Вот как… – задумчиво пробормотал Гарри и вздохнул. – Она просто на вас обиделась?

Гарри нервно сглотнул после того, как задал этот вопрос. Он чувствовал себя акробатом, который ходит по тонкой проволоке. Один неверный шаг – и он свалится в пропасть. Читай, один неосторожный вопрос, и он разругается со Снейпом раз и навсегда, после чего его моментально выставят вон из личных комнат зельевара.

Снейп нахмурился.

– Не из-за этого. Это просто стало последней каплей. В основном, ей не нравилась компания, с которой я общался.

Гарри понадобилась почти минута, чтобы сформулировать следующий вопрос.