Текст книги "Свой среди своих (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Бофур, – вздохнул хоббит негромко, потерся об него щекой, но потом все же приподнялся на локте, – я не могу.

– Даже поваляться?

– Даже. Это жестоко, потому что я сейчас готов и хочу большего, но с тобой… не могу. Извини.

Он уткнулся носом ему в плечо, ожидая, что его сейчас оттолкнут, или наоборот – попытаются взять силой, но ничего не произошло. Бофур осторожно положил ладонь ему на талию и несильно прижал к себе.

Рядом послышались тяжелые шаги, но сбежать или спрятаться Бильбо уже не успел.

– Вот вы где… – раздался голос Торина. Бильбо сразу проснулся, стряхнув с себя сонное оцепенение, почувствовал себя ужасно и похолодел изнутри.

– Да, мы здесь, – отозвался Бофур как ни в чем не бывало, не убирая ладони с талии Бильбо. Ничего больше не сказал, и Торину пришлось самому продолжить разговор.

– Я вас искал, – заметил он холодно. – Вы должны были явиться еще полчаса назад.

– А что, без нас никак? – хмыкнул Бофур.

Торин не нашел, что ответить, гневно нахмурился, и отвернулся, чтобы уйти. Но тут же развернулся и подошел обратно.

– Позволь спросить, почему твоя рука сейчас лежит на мистере Бэггинсе?

– Это я виноват! – не выдержал Бильбо, вскочил из стога, всплеснув руками, – мы просто лежали, и я забыл, что надо идти, и…

Торин вовсе не слушал его, разглядывая Бофура, и тот тоже медленно поднялся.

– Это ведь то, чего вы хотели, мистер Торин, – усмехнулся Бофур. Торин все смотрел и смотрел на него, словно хотел уйти, но его что-то держало.

Наконец, он взял Бильбо за руку и потянул к себе, но так неудачно, что попал на вывихнутую кисть.

– Ай! – взвыл Бильбо, вырвался и отошел от них обоих. Он нервно облизывал губы и прерывисто дышал, готовый в любую минуту убежать, куда глаза глядят.

– Мистер Бэггинс, – напомнил Бофур, – сейчас со мной, как мы и планировали. Мне с ним хорошо, ему со мной вроде бы тоже неплохо.

Торин скрипнул зубами, но потом, взяв себя в руки, проговорил:

– Он сам так решил?

Бильбо изо всех сил старался сдержаться, чтоб не подбежать к Торину и не схватить его за руку, бормоча извинения. Он не хотел признаваться ему в чувствах под напором возбуждения, ведь потом ему наверняка будет стыдно.

– Я не буду тебе лгать, – просчитав в уме до десяти, выдохнув Бофур, – это не так. Но я не хочу, чтоб ты обидел Бильбо.

– Зачем мне обижать его, – выдохнул Торин и обернулся к хоббиту. Тот стоял, словно ожидая чего-то.

– То есть, ты передумал насчет мистера Бэггинса? – спросил Бофур.

– Да, – сказал Торин, – передумал. Что скажешь, Бильбо?

– Торин… – Бильбо впился короткими ногтями себе в запястье, стараясь держать себя в руках, – тебе не кажется, что ты слишком резко изменил свое решение?

– Нет, мне не кажется. Потому что одного я тебя сейчас не оставлю.

– Но почему?

– Потому что, – едва не сорвался Торин, – потому что хозяин дома – здоровенный мужик-оборотень, и явно из верхних! А кому-то, – он уставился на Бильбо почти вплотную, – мозгов не хватило, чтоб пойти с Гэндальфом, которого тот уважает. Или пойти со мной, или, проклятье, просто явиться вовремя, как порядочный гость!

Бильбо втянул голову в плечи и сел обратно в стог.

– Тебя нельзя оставлять одного, – уже мягче сказал Торин, склонился к Бильбо и стиснул его плечо.

Бильбо смолчал, пряча взгляд – сейчас, в непосредственной близости от Торина, голова вновь поплыла, и мысли стали путаться.

– Я думаю, – негромко сказал Торин и подхватил Бильбо подмышки, – что лучше всего будет, если ты пойдешь со мной. И ночевать будешь со мной.

– Почему именно с тобой? По политическим соображениям? – пробормотал Бильбо.

– Потому что я этого хочу, – признался Торин.

Бильбо замолчал, слегка заболтал ногами, требуя, чтоб его поставили на землю.

– Ну, что скажешь? – хмыкнул Торин, разглядывая хоббита.

– Да что он тебе скажет, – усмехнулся Бофур. – И без того все ясно.

========== Часть 7 ==========

Бильбо, стиснув пальцы Торина, отправился в дом вместе с гномами. По пути ему попадалось много чего интересного, но он ничего не запомнил, пропуская мимо сознания. Ладонь Торина, которую он стискивал сейчас, согревала его пальцы, но он старался не радоваться лишнего. Выходило, будто Торин выбрал его на эту ночь, чтоб избежать ненужной драки. И все равно предстоящая ночь, и все, к ней прилагающееся, заставляло Бильбо то краснеть, то бледнеть, то покрываться холодным потом.

На террасе оказался уже накрытый стол, и стало сразу ясно, почему, кроме Торина, их никто не искал – Бильбо и сам бы никуда не ушел от вкусно пахнущей еды. Гномы уже успели наесться и вместе с Гэндальфом пили сладко пахнущую медовуху. А Беорн оказался еще больше, чем ожидал Бильбо, еще более грубым и еще более верхним. От его вида и запаха хотелось убежать и спрятаться, и если б не ладонь Торина, то Бильбо так и сделал бы. Никогда в жизни Бильбо не видел столько действительно крутых верхних, а тут ему словно открылся новый мир. Бильбо не был уверен, хотел ли он этого.

Торин сел за широкий дощатый стол, потянув Бильбо к себе, с другой стороны уселся Бофур, и Бильбо почувствовал себя странно и смешно одновременно. Возможно, Торин перегибал палку в своем желании его защитить… а может и нет. Но это было так приятно – чувствовать себя за широкой спиной Торина, ощущать его защиту, что Бильбо едва не стек под стол.

– А это что за потешная малявка? – фыркнул Беорн, уставившись на Бильбо. Тот слегка замялся с ответом, но за него ответил Торин:

– Это мистер Бэггинс, член нашего отряда.

– Ишь чего, – фыркнул Беорн и с интересом втянул воздух, – эдакий сорт гномов, что ли?

– Нет, – сказал Торин, нахмурившись, – мистер Бэггинс – хоббит.

– Ладно, ладно, – невежливо оборвал его Беорн, – хоббит так хоббит, нечего на меня так хмуро пыриться. Смотри только, чтобы этот хоббит не забрался в курятник и не передушил моих несушек.

– Я не хорек, – обиделся Бильбо, но, заметив, что Беорн смеется над собственной шуткой, решил не обращать на него внимания.

Торин, наконец, расслабился. Бильбо понял это по тому, как он уселся на лавке – раскинувшись удобно, а не ожидая нападения. Он снял свою меховую накидку, свернув аккуратно, и его запах сейчас ощущался сильнее, чем когда-либо. Бильбо сидел, словно пыльным мешком по голове прихлопнутый – что-то ел, что-то пил, но совсем не чувствовал вкуса. В голове не осталось ничего, кроме Торина, и с большим трудом Бильбо заставил себя отставить тяжелую кружку с медовухой и встать.

– Куда? – спросил Торин, заметив, как Бильбо выбирается из-за стола, тяжело, сыто и слегка неуклюже, как намочивший крылышки толстый ночной мотылек.

– Пойду покурю, – сказал Бильбо, – с Гэндальфом.

Торин ничего не сказал, отвернувшись к Балину, и Бильбо отошел недалеко и уселся на скамейке.

– Ну, как тебе наш славный поход, мистер Бэггинс? – поинтересовался Гэндальф, протягивая ему кисет с табаком.

– Благодарю, – отозвался Бильбо, отсыпал немного себе в трубку, набивая ее. – Поход… необычный. Весьма.

– Необычный! – воскликнул Гэндальф, и, затянувшись, выпустил несколько колечек дыма.

– Очень… я наконец-то наелся, – Бильбо похлопал себя по бокам, сунул палец в карман, оттопыривая его, и тоже с наслаждением затянулся, откинувшись на спинку. – Никогда в жизни не пропускал два ужина подряд.

– Зачем ты оставил Торина? Он скоро просверлит во мне дыру, – с усмешкой шепнул Гэндальф, Бильбо уставился на него и расхохотался, стискивая трубку в руках.

– Я не могу гарантировать гному безопасность, – заговорщическим шепотом ответил Бильбо, – в том плане, что когда он так близко, я за себя не отвечаю. Не хочется назавтра раскаиваться о своем поведении…

– Ты мудр для такого маленького создания, мистер Бэггинс, – закивал Гэндальф, – но дыру в спине я ощущаю все сильнее. Можешь обернуться как бы невзначай…

Бильбо так и сделал, глянув искоса, поймал внимательный взгляд Торина, и тут же отвернулся обратно.

– Он и правда смотрит! – прошептал Бильбо, тут же покраснев, и все же счастливо расхохотался, – Ох, Гэндальф! Я боюсь его до дрожи в поджилках, но сейчас… Скажи, ты нарочно это сделал? Ты нарочно привел его ко мне?! Взломщик-то из меня никакой…

– Ты сумел пройти сквозь Мглистые горы в одиночку, – сказал Гэндальф уже серьезнее, – это под силу очень и очень немногим.

– Мне просто повезло, – отмахнулся Бильбо, прихватив зубами мундштук, – я не об этом.

– А о чем? Говорят, что драконы к концу своей жизни превращаются в пылающий камень. А гномы… гномы… – проговорил Гэндальф задумчиво, – их сердца со временем черствеют, превращаясь в алмазы.

– Правда? – испугался Бильбо.

– Я образно. Торин – прекрасный, благородный гном. Но во времена своей молодости он не был таким холодным и упрямым. Годы жизни вне дома больно ударили по его гордости, отчасти погасили его внутреннее пламя… А этот огонь, мой дорогой Бильбо, это, пожалуй, самое ценное, что есть в нас.

Бильбо смолчал, поглядывая на волшебника.

– Ни один холодный камень не стоит жизни, – непонятно сказал Гэндальф и запыхтел, выпуская клубы дыма.

– Ты говоришь загадками, – вздохнул Бильбо, подставляя солнцу макушку. Уткнувшись пятками в свежую травку, он сладко потянулся и зевнул. Слова Гэндальфа показались ему слишком сложными сейчас, на сытый желудок, и, зевнув еще пару раз, хоббит улегся на скамейку, поджав ноги. Следовало пришить пуговицы, почистить щеткой сюртук, попросить воды, чтоб простирать сорочку и белье… но Бильбо так устал, что решил отложить эти дела на потом.

Проснулся он уже на закате, когда солнце вызолотило поле за оградой. Колосья колыхались, словно по ним бежали волны, и Бильбо, сонно протирая глаза, представил, как здорово пройтись по такому золотому полю, заблудиться в нем. Чья-то ладонь коснулась затылка, погладила осторожно, и Бильбо, подпрыгнув от неожиданности, едва не свалился со скамейки.

– Тише, – сказал Торин, положив ладонь ему на плечо, – это я.

– Уже так поздно… – выдохнул Бильбо, пряча взгляд, но бесполезно – внутри все вспыхнуло ярким пламенем. Интересно, про этот огонь говорил Гэндальф?

– Наши пошли купаться на озеро, ну и вымыться заодно, – сообщил Торин, продолжая поглаживать его по затылку, – хочешь?

– На озеро не очень, – покачал головой Бильбо, – но вымыться хотелось бы.

Он закрыл глаза, ощущая как от прикосновения по коже пробегают искорки. Закатное солнце вызолотило и его мягкие кудри, и Торин с интересом наматывал их на палец.

– Торин… – забормотал Бильбо, соображая, что может испортить все дурацким вопросом, но и не задать его не мог. Стиснув зубы, уставился на гномьего короля, надеясь, что тот отгадает его мысли, и скажет все сам.

– Что? – спросил тот, разглядывая его взволнованно сведенные на переносице брови, – что теперь?

Бильбо набрал воздуху в грудь, облизнулся, приоткрыл рот и замолчал, выдохнув.

– У меня никого нет, если ты об этом, – сказал Торин, потянув его к себе, – все, что у меня есть – это мой отряд.

Бильбо обхватил его шею, невольно забираясь к нему на колени, посмотрел в его глаза. И зажмурился, приоткрыв рот, почувствовал скользнувший язык и опрокинулся бы, если б Торин не подхватил его под спину. Крепко удерживая его, Торин целовал его властно и умело, так, что перехватывало дыхание, а сердце прыгало и колотилось в груди.

В воздухе носились вечерние птицы, пронзительно и грустно крича, сено пахло летом, а от запаха Торина казалось, что они сейчас в Шире, и не надо никуда идти и рисковать своей жизнью.

– Торин! – только и сказал Бильбо, проводя кончиками пальцев по его колючей щеке. – Торин, я…

Он не договорил, прижавшись к нему вплотную. Торин тоже молчал, наблюдая, как солнце медленно исчезает за горами.

***

– Беорн сказал, что можно взять бадейку, – сказал Торин, – интересно, где… а вот она.

– Я постирать думал, – тихо заметил Бильбо. – Хочешь, я и тебе постираю?

– Нам осталось пройти только Лихолесье, – фыркнул Торин, – в Озерном городе постираешь. Иди в нашу комнату, я принесу воды из колодца и разогрею на огне.

Бильбо, потоптавшись вокруг, подхватил бадью и поволок ее. Может, для Беорна это и была бадейка, но она была больше, чем ванна в норе Бильбо. Торин скептически глянул на то, как хоббит тянет за собой бадейку, и, подхватив ее сам, отнес в комнату.

– Сиди здесь, – велел он, – и никуда не выходи.

Бильбо закивал, и Торин, смерив его взглядом, вышел, притворив дверь.

Щетка нашлась на самом дне рюкзака, и Бильбо, повесив сюртук на спинку стула, принялся очищать его от засохшей грязи. Она достаточно глубоко въелась в вельвет, и сюртук был безнадежно испорчен. Но хоть слегка привести его в порядок следовало. Лучше бы дождаться, конечно, Торина и отпарить ткань хорошенько… Орудуя щеткой, Бильбо совсем замечтался – как было бы хорошо после победы над драконом вернуться в Шир. Бэг-Энд был достаточно велик для одного Бильбо, рассчитан на целую семью, и Торин прекрасно бы вписался туда. Можно бы прикупить и разводить кроликов или пушных зверьков. Он мог бы, в конце концов, организовать себе кузницу и делать в ней, что захочется… Кровать в спальне была достаточно просторной, и Бильбо представил, как славно было бы засыпать на ней вместе с Торином.

Дверь распахнулась – Торин явился, держа в руках целый котел с кипятком. Бильбо отошел в угол, наблюдая, как ловко тот переливает кипяток в бадью, и горячий, обжигающий пар поднимается облаком.

– Сейчас принесу еще пару ведер холодной воды.

– Я помогу!

– Сиди, – сдержанно хмыкнул Торин, и ушел, скрывая улыбку.

Бильбо как раз успел отпарить сюртук, когда Торин вошел, легко неся на плечах коромысло с двумя здоровенными ведрами.

– Сначала ты, потом я, – скомандовал Торин, переливая воду. Бильбо обошел бадью, разглядывая ее внимательно.

– Ммм… – протянул он задумчиво, разглядывая ее, расстегнул пуговицы на сорочке и замер. Торин опять отошел, но быстро вернулся и запер дверь изнутри.

– Чего ты? – спросил он, подходя ближе, разглядывая хоббита – в одной сорочке и бриджах он смотрелся так беззащитно, уютно и по-домашнему, что невозможно было представить его с мечом в руках против орков. С самого начала он казался Торину чужим и чуждым самой идее похода, но сейчас – сейчас, пожалуй, Торину было приятно видеть его и смотреть на него.

– Может, мы вдвоем? – Бильбо задумчиво покрутил пуговицу. – Она выглядит вполне вместительной.

Вместо ответа Торин подошел к нему и потянул вверх тонкую сорочку. Под ней хоббит оказался именно таким, как ему и представлялось – с округлыми плечами, заметно нежной, не знающей ветра и солнца кожей. Он вовсе не был худым, скорее – плотным, крепко сбитым парнем. Даже нижние гномы, которые были у Торина раньше, выглядели намного суровее, мускулистее и крепче. Хоббит же смахивал на ребенка, слегка избалованного и ленивого. И он был таким маленьким…

– Что ты так на меня смотришь? – выдохнул Бильбо, – я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, – сказал Торин, принялся неторопливо раздеваться, расстегивая многочисленные ремешки и пряжки.

Не дожидаясь, пока вода остынет, Бильбо сбросил с себя бриджи, схватил кусок мыла и уселся в бадью – у него даже колени не торчали над поверхностью воды. Горячая вода тут же нашла все ссадины, и Бильбо зашипел от боли. Он принялся осторожно намыливать руки, и почему-то боялся поглядывать в сторону Торина.

– Не холодная? – спросил тот над самым ухом, и Бильбо едва не ушел под воду, от предвкушения и волнения у него в животе все свело.

Вода тихо плеснула на пол – не дождавшись ответа, Торин уселся напротив него: по-хозяйски свободно, уложив локти на края бадьи. Бильбо сидел меж его ног, закрыв глаза, чувствовал его близость, но не мог пошевелиться – и вовсе не из-за тесноты бадьи.

– Ты живой? – тихо спросил Торин, и Бильбо кивнул, потом осторожно все же глянул на него. Широкие плечи Торина были покрыты таинственными татуировками гномов, а на волосатой мускулистой груди красовалась тяжелая цепь с богатой подвеской. Чтоб не намочить волос, Торин заплел их, перекинув на спину.

– Какой ты… – сглотнул Бильбо, разглядывая выбитый рисунок на сильных руках, рельефные мышцы напрягались, и татуировки едва заметно двигались, словно меняясь.

Торин молча поманил его к себе, и Бильбо, стискивая мыло в руке, потянулся к нему – наконец-то можно было сделать, наконец-то можно было отдаться ему, и не было никаких запретов.

Он попытался намылить его торс, но Торин вновь положил руку ему на затылок и потянул к себе, размыкая его губы своими.

Бильбо, с ума съезжая от его запаха, обвил мокрыми руками его шею, обхватил бедрами бока – и почувствовал ладонь на пояснице, широкую и тяжелую. Вода покачивалась в бадье, перехлестывая через край – так же, как возбуждение захлестывало голову, подступало к самому горлу.

– Возьми меня, – зашептал Бильбо горячо, – возьми, я твой, целиком.

Торин, разглядывая его тревожное и напряженное лицо, провел пальцем меж ягодиц, погладил и ввел его осторожно.

– Нет, – зашептал Бильбо, – не так. Пальцем и я могу. Возьми меня, пожалуйста…

– Дурной хоббит, – выдохнул Торин, вытягивая палец, скользкий от смазки, даже в воде скользкий. – Я порву тебя.

– Рви, – всхлипнул тот, оттолкнул вдруг Торина от себя и выпрямился рывком, вода хлынула с его тела потоком. – Или мне пойти поискать кого-то, способного сделать это?

Он выбрался из ванны, схватил свою сорочку – и только зашипел, когда его схватили, опрокинули на пол и навалились сверху, рыча. Кусая его плечо, Торин понимал, что это была провокация, но ничего не мог с собой поделать – хоббита хотелось растерзать, выдрать так, чтоб неделю потом встать не мог.

– К кому-то собрался? – рыкнул на него Торин, пинком раздвигая ноги, – только рискни. Голову оторву.

– Ай! – воскликнул Бильбо, попытался перевернуться, но его опять ткнули лицом в пол, развели ноги шире, и горячий, возбужденный член прижался плотно. Бильбо взвыл, отползая, но Торин сгреб его за влажные, темные пряди на затылке – и рванул на себя. Если б не смазка, Торин ни за что не вошел бы, хоббит был слишком маленьким, но головка, как по маслу, впихнулась в узкую дырочку, заставив его дернуться и закричать.

– Торин! – всхлипнул Бильбо, ощущая, что твердый, крепкий член слишком велик для него – проклятье, гном не хвастал и не преувеличивал размер. Но остановить его сейчас было невозможно, член скользил все глубже, растягивая его с каждым движением.

Внутри хоббит оказался таким тугим и горячим, что Торин едва не кончил сразу же – но с усилием сдержал себя. Подхватив его под бедра, он трахал его ритмично и часто, тот был таким невероятно маленьким, что хотелось вынуть сейчас и положить член ему на спину, чтоб лучше представить, насколько глубоко он входит.

Бильбо шумно дышал под ним, из него словно весь воздух вытолкнули, он не чувствовал ничего, кроме Торина, который драл его беспощадно. Хорошенько растрахав, он входил по самое основание, узел проталкивался с трудом, и у Бильбо каждый раз дыхание замирало.

– Торин! – вскрикнул Бильбо прерывисто, захныкал тихо, и Торин кончил от этого вскрика, куснул его в шею, поставив отметину, и опустился на него, опираясь на локти.

– Никуда больше не хочется? – хрипло прошептал Торин на ухо Бильбо. Тот молчал, его губы кривились и подрагивали, а с задницы ощутимо текло. На полу было холодно и жестко. Торин потерся носом об острое ухо, чувствуя, как Бильбо постанывает тихо, кусая губы, прижимается к нему спиной и дрочит себе.

Поднявшись вместе с хоббитом, Торин кое-как добрался до кровати и свалился на нее устало. Бильбо положил ладонь вдруг на его шею и принялся слабо поглаживать.

– Ты кончил? – спросил Торин, и тот кивнул, продолжая молчать.

– Я тебя предупреждал, – сказал он, и хоббит опять промолчал. Торин нахмурился, принюхиваясь – и без того не слишком яркий запах хоббита теперь смешался с его собственным. Теперь хоббит выглядел вполне прилично, а не как ничейный нижний.

– Мой, – шепнул Торин, вытягивая из него член, улегся поудобнее и накрыл их обоих одеялом.

– Твой? – тихо переспросил Бильбо, уставившись на него требовательно.

– Мой, мой. Никуда не денешься теперь, – криво усмехнулся Торин, целуя его в щеку и за ухо.

– Я тебя люблю, – сказал вдруг Бильбо, укладываясь головой ему на плечо. Торин поцеловал его, вплел пальцы в волосы, чуть ероша их, и закрыл глаза.

Бильбо лежал и слушал, как он засыпает, как дыхание Торина становится глубоким и размеренным, как четко и гулко бьется его сердце. От этого его собственное билось часто-часто. Пусть Торин был жестким, и даже жестоким, но Бильбо знал, что привязался к нему очень крепко. Он был больше, чем просто его верхний. С Торином ему хотелось прожить всю оставшуюся жизнь. Бильбо понял это окончательно, и уснул у него, совсем забыв о том, что бывает, когда нижний находит своего настоящего верхнего.

***

С утра было пасмурно, и Бильбо, сонно потирая глаза, никак не мог понять, поздно он встал, или рано. В окне был виден клочок серого неба, и эта серость и сырость словно проникла в комнату, разлилась влажным облаком. Разлитую вчера на пол воду так никто и не вытер, и она испарилась, напитав воздух. Весьма прохладное и тихое пробуждение – похоже, было действительно рано, и все спали.

Бильбо потянулся, и теплая ладонь соскользнула с его плеча.

– Торин! – вспомнил он вчерашнее и обернулся к гному. Тот все еще спал, прижимаясь щекой к подушке. Пониже переносицы темнела поджившая ссадина, и Бильбо, тихо дыша, провел по ней языком – давно хотелось, но раньше это было невозможно.

Как удивительно, что теперь все, что хотелось проделать, больше не было под запретом. Привыкая к этой мысли, он легко толкнул Торина в плечо – тот, не просыпаясь, улегся на спину.

Темные волосы на его груди вызывали восхищение, Бильбо ни у кого еще не видел такого. Коснувшись щекой его груди, он сунулся носом в подмышку, там запах был сильнее и ярче. Совершенно замечательный, возбуждающий, терпкий.

– Торин, – едва слышно прошептал хоббит, почесывая волосы на его груди. Касаясь ухом его плеча, вдыхал его запах, и почти физически ощущал, как возбуждение поднимается, как вода во время прилива.

От пупка вниз по животу тоже струилась дорожка темных волос, мышцы были такими твердыми и крепкими, что Бильбо вновь задрожал изнутри. Наполовину возбужденный член скрывался в шкурке, чистой, без следов спермы – видно, Торин вытер, когда ходил ночью на двор.

К запаху металла и снега примешивался острый запах смазки, собравшейся на кончике, Бильбо, закусив губу, собрал эту каплю пальцем, и неосознанно потер себя за ухом, растирая смазку по теплой коже. И, не выдержав, склонив голову, и прикоснулся губами, целуя теплый, чуть липкий конец.

– Мой, – осознал в очередной раз Бильбо, что этот прекрасный гномий член принадлежит ему, и, значит, можно вытворять с ним все, что захочется. Перехватив обмякший узел ладонью, Бильбо приласкал его, дождавшись, пока головка не выскользнет, упругая, словно спелая слива. Он принялся обсасывать ее и легонько щекотать языком, ведь взять в рот весь член у него бы точно не вышло бы.

На затылок опустилась тяжелая ладонь, и Бильбо вздрогнул, не поднимая глаз.

– Точно ребенок с леденцом, – хрипло пробормотал Торин, ероша его пушистые волнистые кудри. – Бери целиком, раз взялся.

– А если я не хочу?! – усмехнулся Бильбо, чуть отстранившись, но Торин, ловко зажав ему нос, буквально впихнул член в его губы почти на треть. И, обхватив затылок, принялся трахать его в рот, хрипло постанывая от удовольствия.

– Мммм! – застонал Бильбо, желая напомнить, что он не привык к таким размерам, но, как и вчера, было слишком поздно – Торин вошел во вкус, и, поглаживая его острые уши, беззастенчиво входил в него все глубже.

– Нннммм… – Бильбо только и мог, что тихо стонать, упираясь вставшим членом в простыни, но воздуха не хватало. Он инстинктивно рванулся в сторону, и Торин не стал пропихивать целиком, вынул, выплеснув несколько тягучих капель ему на лицо.

– Ох, – только и смог выдохнуть Бильбо, зажмурив глаза, ощущая, как теплые капли чертят дорожки на щеках, собираются на носу и затекают в рот.

– Такой красивый… – выдохнул Торин, судя по всему, разглядывая его, – только для меня.

У Бильбо за ушами стучало от стыда, он слегка отрезвел от такого, но тут же почувствовал жаркое и влажное прикосновение к щеке. Торин неторопливо вылизал его лицо, пососал солоноватые от спермы губы и прижал к себе.

– Ты… – пробормотал Бильбо, вытирая лицо ладонью и потираясь членом о бедро, – замечательный. Настойчивый.

– Слишком? – догадался Торин, пощипывая его за бок.

– Я думал, что умру вчера, – фыркнул Бильбо насмешливо, выпрямился, и его глаза едва заметно заблестели. – Я даже забыл, что я нижний, и мне должно быть приятно.

– Ты опять ноешь, – усмехнулся Торин, и, погладив по животу, стиснул его член.

– Довожу до сведения “матери”, – выдохнул Бильбо, едва ощутимо толкаясь в его ладонь, – о чем плачет “дитя”.

– Я буду тебя трахать, – медленно проговорил Торин, стиснув его член, – так, как мне захочется. И тогда, когда мне этого захочется. Даже если ты будешь умолять меня не делать… ах ты полурослик!

Бильбо молчал, стиснув зубы, его уши и кончик носа пылали.

– Тебе еще и нравится! – воскликнул Торин, разглядывая свою ладонь, перепачканную спермой.

Бильбо покачнулся и упал на него, бессильно постанывая и поскуливая.

– Мало того, что тебе нравится, когда тебя дерут до полусмерти, – усмехнулся Торин, чуть сдавливая его шею, – так ты еще не упустишь случая поныть об этом!

Бильбо всхлипнул и обнял его за шею, закрыв глаза.

***

Выбраться из комнаты им удалось уже ближе к обеду – когда полуденное солнце прогнало утреннюю хмарь. От завтрака остались одни воспоминания, и только Дори сохранил порцию Торина, на которую никто не рискнул покуситься.

– Как спалось? – ехидно поинтересовался Фили, завидев хоббита в одной сорочке и бриджах на подтяжках.

– Спасибо, хорошо, – бодро отозвался Бильбо, а Торин мрачно глянул на племянника, перекладывая на чистую тарелку картошку в сметанном соусе и кусок пирога. Фили только хмыкнул, раскуривая трубку.

– Чаю, быть может? – предложил Дори, расставляя чашки. Бильбо глянул на него, но тот, кажется, говорил без всяких подтекстов.

– Будь так любезен, – отозвался он с улыбкой и забрался на скамейку, неосознанно прижимаясь локтем к руке Торина, хотя места было предостаточно.

– Как обстановка? – негромко спросил Торин, а Дори, разливавший чай, неопределенно улыбнулся:

– Сейчас все хорошо, Торин, но ты и сам понимаешь – впереди Лихолесье.

– Последний рывок, – сказал тот, выпрямившись, и в этот момент его уверенность в себе словно передалась всем окружающим, и можно было поверить в то, что осталось лишь пройти страшный темный лес, и до победы осталось совсем немного.

– Спасибо, – негромко сказал Бильбо, подтянув себе чашку, и принялся за пирог. Кили, сидевший в углу веранды, не спускал с него глаз.

– Хозяин дома куда-то ушел с самого утра, – подтянулся на чай Балин, которому то ли неинтересно было ехидничать, как Фили, то ли хватало такта заранее все обсудить.

– А что Гэндальф? – спросил Торин, подхватывая картошку с тарелки, быстро и оперативно.

– Ну что Гэндальф, Гэндальф как всегда, – протянул Балин, – ничего определенного, говорит полунамеками да…

– Совет вам да любовь! – рявкнул вдруг Кили и обсыпал Бильбо и Торина мятыми лепестками маргариток, оббежав вокруг стола.

– Кили, – поднялся Торин, но тот уже убежал с веранды, не оборачиваясь. Бильбо замер, затаив дыхание, но гномы повели себя так, будто ничего и не произошло. Торин все еще стоял, но даже Фили не побежал вслед за братом.

Воцарилась тишина. Балин со слегка брезгливым выражением лица пытался подцепить попавший в чашку лепесток.

– Пей так, – посоветовал Дори, – это всего лишь маргаритка.

Помолчав немного, Торин вышел из-за стола.

– Дядя, не ходи за ним, – сказал Фили, выдохнув сизый дым, – ему сейчас стоит побыть одному.

Он посмотрел на Торина, серьезно, не улыбаясь. Бильбо осторожно потянул Торина за рукав, и он уселся на место, стряхнув лепестки с головы.

– Возьми мою, – сказал Бильбо, заметив, что тарелка Торина почти пуста.

– А ты?

– А я, пожалуй, больше не голоден.

Торин чуть склонил голову, но потом быстро принялся за еду, слушая Балина. А Бильбо молчал, и под взглядом Фили ему было не что бы уютно и приятно сидеть.

***

Беорна все не было и не было, и после обеда Бильбо понял, что сегодня никто уже никуда не пойдет, и, значит, им предстоит еще целая ночь в домашних условиях. Он опять пристал к Торину с водой, и тот молча нагрел ему целый котел. Бильбо крутился рядом, заглядывал через плечо, засыпал Торина вопросами, и кончилось тем, что тот просто-напросто зажал его в углу около каминной полки.

– Нееет, – шикнул на него Бильбо, – нет, Торин!

Тот смолчал, стискивая его плечи, толкнул на мягкие, сложенные стопкой покрывала. Потерся носом о его ухо, сунувшись языком и жарко целуя.

– Нет! – воскликнул Бильбо, невольно обнимая ногами, ударил пяткой его по пояснице, – прекрати!

И, запрокинув голову, подставил теплое горло. Торин же чуть отстранился и взял его под челюсть.

– Как это называется? – с интересом разглядывая его лицо, так близко, что можно было рассмотреть его прозрачно-голубые глаза.

– Называется… – слабо пробормотал Бильбо, – держи себя в руках. Иначе кто-нибудь зайдет, а это кошмарно неприлично.

Торин смотрел на него скептически, поглаживая большим пальцем уголок его губ.

– Или прекрати… – прошептал Бильбо, хватая чуть шероховатый палец губами, – или запри дверь, иначе я с ума сойду.

***

Вода выкипела почти на треть, и Бильбо пришлось стирать быстро, потому что иначе стирка грозила затянуться надолго. Он переоделся в чистое белье и сменил сорочку. Что бы там не говорил Торин, а белье следовало выстирать. Натянув кое-как веревку на середине комнаты, он развесил все и, оставив сушиться, вышел из дома.

Кили отыскался у озера – там Бильбо еще не бывал. Это было обычное, поросшее камышом и осокой озерцо, с резко уходящим в глубину илистым дном и деревянными мостками, скрипучими и согретыми солнцем. По воде скользили водомерки, искали добычу стрекозы, а пчелы Беорна – здоровенные, едва не в палец толщиной, вились над цветочной поляной неподалеку от озера. Кили сидел на мостках, опустив босые ноги к воде, тяжелые кованые сапоги стояли рядом, а под рукой у него лежала целая охапка маргариток, из которых он плел нечто, похожее на венок. Пальцы его двигались проворно и умело, выхватывая цветы из охапки, он быстро вплетал все новые и новые стебли в тугую, пахнущую травяным соком косу. Начало венка почти касалось воды, покачиваясь над ее поверхностью.

– Не доставай его, – прошипел в самое ухо Фили, рванул вдруг хоббита за подтяжки и оттащил в сторону. Бильбо даже возмутиться не успел, но гном, крепко перехватив его локоть, поволок его к амбару, и только там, отойдя на приличное расстояние, остановился.