Текст книги "Свой среди своих (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Торин, наверное, что-то все же прочитал в его глазах, потому что перестал хмуриться.

– Хорошо, – выдохнул он, подхватив свою бригантину, – пусть эльф.

Вместо ответа Бильбо протянул Торину добытую карту и ключ.

– Спасибо, – хмыкнул тот, убирая все за пазуху. Погладил хоббита по голове, попытался притянуть к себе, но тот схватил ремни его бригантины и затянул крепко, резким движением выбив воздух из его легких.

– Полегче, – усмехнулся Торин, и все же поймал его за плечи, прижал к себе, целуя в ухо, мокрое и прохладное от воды. По волосам стекали капли, и Бильбо отстранился, подхватил простынь и вытер голову. Торин ждал его молча.

От хоббита одуряюще пахло яблоками.

***

– Ты все-таки решил освободить нас? – поинтересовался Кили, выбежав наружу, как только Бильбо открыл дверь, – я уж думал, нам придется до скончания века гнить в эльфийских темницах.

– Прям так уж и гнить?

– А тебе понравилось, что ли? – фыркнул тот, оглядывая Бильбо с головы до ног, – хотя да, наверное, понравилось. Ты едва ли не лоснишься.

Бильбо одарил его насмешливым взглядом, но ничего не сказал, прижав палец к губам.

– Времени ты не терял, – прошептал Кили, потом заметил Торина, который стоял на стреме в конце коридора.

– Дядя! – воскликнул он, набросившись на Торина со спины, обхватил крепко и выдохнул ему в ухо: – с вами все в порядке?!

– Да, – отозвался тот, потрепав племянника по плечу, – разве Бильбо не передавал тебе?

– Передавал. Но одно дело слышать…

Торин усмехнулся, хлопнул его по плечу с силой и оторвал от себя.

– Тихо, пожалуйста, – пробормотал Бильбо, перекидывая ключ на левую сторону связки, – вас всего двое, а шуму как от двадцати. Я боюсь, что нас поймают и разведут по камерам.

– Не бойся, – Кили покровительственно поворошил его волосы. – Мы с тобой.

Бильбо поднял глаза к потолку, раздраженно фыркнув, но ничего не сказал.

Фили тоже лоснился и явно времени зря не терял. Кили недоверчиво обежал его кругом, принюхался, уловив едва заметный аромат, чересчур тонкий и нежный, чтоб принадлежать брату, а Фили молча и важно выплыл из камеры, закидывая на плечо рюкзак с пожитками. Волосы его были аккуратно расчесаны и заплетены.

– Это засос? – поинтересовался Кили у брата, оттягивая ворот явно чистой и выстиранной рубахи, – послушай, это засос!

– Может, да, – отмахнулся Фили, обнял Торина, крепко похлопав его по спине, – а может, и нет.

– Ты меня за слепого держишь, Фили наследник Трора? Это засос.

– И?

– И ничего! Почему и откуда он у тебя?!

– Ты слишком маленький, чтоб знать, откуда берутся засосы, видимо. Вырастешь – расскажу.

– Что за несправедливость? – заворчал Кили, дергая брата за рукав, – в то время, когда я сидел, делая зарубки на скамье, ты развлекался?!

– Эльфы говорили, что ты чересчур агрессивный.

– Что?! – взвился Кили, – кто агрессивный? Я агрессивный?!

– Закройте рты, оба, – рявкнул Торин.

– Я скучал по вам, дядя, – улыбнулся Кили, обхватив брата за плечо, и Фили добавил:

– Нам вас так не хватало.

– Тихо вы все! – рявкнул Бильбо, – иначе я раздам вам кляпы!

Он бесшумно подошел к Торину и выглянул за край, но, к счастью, эльфов не было видно. Видимо, никто не хотел пропускать Осенний праздник.

– Кляп, – пробормотал Кили, поглядывая на брата, – как это звучит. Это…

– Непристойно, – подсказал Фили. – Развратно.

– Хммм, пожалуй, да, – согласился Кили, – мы узнаем мистера Бэггинса с новой стороны.

– Я ничего такого не имел в виду!

– Конечно, конечно, мистер Бэггинс такой правильный и порядочный с виду, – усмехнулся Кили и хлопнул хоббита по плечу, – однако в тихом омуте…

Бильбо нахмурился, прижимая палец к губам, а Торин молча показал племяннику кулак. Это ненадолго успокоило Кили, и Бильбо с ужасом предвкушал, что скоро толпа гномов увеличится, все примутся болтать и делиться новостями. Но Торин, чувствуя, как Бильбо переживает на этот счет, жестко пресек лишние разговоры, и, хоть гномы и шумели изрядно, они хотя бы молча пробирались по коридорам.

***

Эльф ждал их там, где они и договаривались, и у Бильбо слегка отлегло от сердца – он боялся, что Леголаса не окажется на месте, и тогда все плохо закончится. Но тот, быстро пересчитав гномов и едва заметно улыбнувшись, кивнул в сторону лестницы, ведущей вниз, в подвалы.

Торин, конечно же, вел себя ужасно. Вполовину не настолько ужасно, как мог, но и этого было достаточно – смотрел на эльфа уничижительно, ничего не говорил и высокомерно вскидывал голову. Однако, тот не велся на провокации и вскоре вовсе перестал обращать внимание на гнома.

Света в подвале было меньше, чем в верхних коридорах, и это устраивало Бильбо – темные дела должны были совершаться в темноте. Начальник стражи вместе с другим эльфом спал на столе в караулке, уткнувшись светловолосой головой в сгиб локтя и едва слышно посапывал во сне.

– Верну ему ключи, пожалуй, – тихо пробормотал Бильбо, подходя ближе. Осторожно обхватив связку, чтоб не загремела, он пристроил ее обратно на пояс эльфа – тот даже не пошевелился, продолжая сладко сопеть во сне.

– Как сапожник, – хмыкнул Торин, разглядывая эльфа, – интересно, сколько ему потребовалось вина?

– Наверное, пробку понюхал, – встрял Кили.

– Гораздо больше, чем тебе, мастер гном, – проговорил Леголас, подхватив бутылку со стола, – хочешь проверить, кто дольше продержится на ногах?

Это был вызов, и Бильбо решил, что Торин примет его, и вся их затея с побегом пойдет прахом, а Леголас уже разливал вино по кружкам, легким, но большим и вместительным. Терпкий аромат вина поплыл в воздухе, Бильбо по запаху понял, какое оно крепкое, но Торин молча подхватил одну из кружек. Не спуская глаз с эльфа, он принялся пить, Леголас смотрел на него в ответ поверх края кружки, и все это могло дурно кончиться.

– Еще по одной? – мягко усмехнулся, эльф, опустошив кружку, и Торин опрокинул в себя последние капли, со стуком поставил свою на стол.

– Может, не надо? – все же влез Бильбо, – если вы собрались пить, я, пожалуй, поднимусь к себе.

Торин посмотрел на него и кивнул:

– Да. Сейчас не время.

Эльф не стал настаивать на продолжении соревнования, но напряжение слегка спало, и Торин слегка расслабился.

– Хотел бы я тоже опустошить пару кружек, – вздохнул Кили как бы между прочим.

– Я положил вам пару бутылок, – сказал Леголас, кивнув в сторону подвальной стены, около которой было сложены свертки, – и светильник, как просил Бильбо.

– Спасибо, – поблагодарил хоббит от лица всей компании, но Леголас, кажется, не обиделся.

– Я не смогу вывести вас из ворот замка незамеченными, – сказал эльф, – но вот этот тоннель выходит за стены замка, и если поднять решетки, то вы сможете выйти наружу.

Бильбо замер, разглядывая широкий канал, предназначенный для спуска бочек на воду. Присел на корточки и намочил пальцы. Темные воды подернулись рябью, свет нескольких свечей дробился и подрагивал, блики пламени играли на поверхности. Но вода не была непроглядно черной, и это слегка воодушевило хоббита.

– Гномы не плавают, – сообщил Бильбо, – да и я как-то тоже не очень.

– С обеих сторон тоннеля есть скобы, – хмыкнул Леголас, – если держаться за них, то можно выбраться наружу.

– Это чересчур похоже на ловушку, – не сдержался Двалин, не меньше Торина не доверявший эльфам.

– У нас нет другого выбора, – отозвался Торин, разглядывая Леголаса с головы до ног, внимательно и не слишком-то любезно. Эльф только усмехнулся в ответ на этот пристальный взгляд.

– Можем вернуться, – едва слышно проговорил хоббит, – если тебе не нравится этот путь.

– Через час-полтора плотогоны придут за бочками, – сообщил Леголас.

Торин едва слышно скрипнул зубами, потом посмотрел на племянников:

– Фили, Кили, вы первыми, я замыкающим.

И тем ничего не оставалось, кроме как потуже подтянуть лямки ремней, и войти в тоннель, держась за стены руками. Кили едва слышно фырчал, словно кот, которого сунули в бадью с водой. Бильбо с тревогой следил, как гномы держатся за скобы, подтягиваясь от одной к другой. А канал был глубоким, в высоту его роста точно, а может, и глубже. Бильбо представил себе осклизлую скобу, почти ощутил прикосновение к ней. Ведь если пальцы соскользнут, то…

– Полезай ко мне на спину, – велел Торин, когда почти все вошли в тоннель.

– Что? Нет, Торин! Я тяжелый, и буду тебе мешаться, и…

– И просто залезешь ко мне на спину. Без лишних слов.

Бильбо вздохнул, стараясь не показывать, насколько он доволен таким поворотом событий. Обхватив крепкую шею Торина, он прижался к нему щекой, тихо задышал, почти физически ощущая, как ему хорошо. Хорошо, когда тебя без лишних слов сажают к себе на спину, когда помогают охотно и без насмешек, и не надо строить из себя героя там, где тебе невероятно сложно быть сильным и выносливым. Сложно быть мускулистым, здоровенным и сильным физически, когда ты не гном.

Торин вошел в тоннель, холодная вода объяла его по грудь, и он выдохнул негромко, но эхо шумно и гулко разнеслось по тоннелю. Бильбо почувствовал, как намокли бриджи почти до самой поясницы и подавил горячее желание перебраться Торину на шею.

– Увидимся, – сказал эльф, и Бильбо закивал в ответ, вскинул руку. Он не имел ничего против.

В темном тоннеле не было света, Торину приходилось двигаться почти наугад, на ощупь, и Бильбо стиснул зубы – Лихолесье опять возвращалось, опять возвращались непроглядно черные ночи, в одну из которых он умудрился потерять Торина. Ему больше не хотелось испытывать нечто подобное, ему больше не хотелось терять и теряться.

Бильбо внезапно понял, что готов ко всему, даже предстать перед драконом, лишь бы путешествие подошло к концу.

В конце тоннеля брезжил едва заметный бело-голубой свет.

========== Часть 16 ==========

Тоннель тянулся бесконечно долго, тихо всплескивала вода, и эхо их голосов отражалось от мокрых стен, звенело в воздухе. Гномы не могли удержаться от болтовни в такой момент, но Бильбо был даже рад тихим, знакомым голосам – становилось ясно, что они не одиноки в этой темноте.

Пожалуй, Бильбо тоже скучал по всей компании.

– Он не вернул мне Оркрист, – задумчиво проговорил Торин, – принес остальное, но Оркрист не вернул.

– Быть может, меч остался у Трандуила в сокровищнице?

– Возможно, – хмыкнул Торин, – ну и пусть подавятся.

– Торин…

– Что? – мрачно отозвался тот, – столько лет обходился без эльфийского клинка, и сейчас как-нибудь проживу.

– Ты грубый, – заметил хоббит, утыкаясь носом ему в затылок.

– Какой есть.

Возразить на это было, в сущности, нечего, и Бильбо молчал до тех самых пор, пока канал не вышел из-под стен замка, разлившись вширь. Река, словно водный тракт, уходила вдаль, а в ветвях деревьев, склонившихся над ней, горели редкие бело-голубые фонари.

– Прекрасно, – хмыкнул Балин, вцепившись в стену, – как же мы доберемся до берега? Вплавь?

Гномы столпились у выхода из тоннеля, выглядывая наружу.

Торин посмотрел, прикидывая расстояние – если берег был достаточно пологим, им предстояло проплыть около двадцати метров.

– Сейчас не помешала бы веревка, – фыркнул Фили.

– И к чему ты собрался ее привязывать?

– Я не умею плавать, – напомнил Двалин.

– Как же я ненавижу воду, – пробормотал Ори, держась за скобу двумя руками.

– У меня есть веревка, – вспомнил Бильбо, – я припас ее взамен утерянной.

– А толку-то? – спросил Кили, – на что ты будешь ее набрасывать?

– Мы тут можем до утра бултыхаться, – фыркнул Торин, прикинул в уме и скомандовал, – Бильбо, давай мне свою веревку и перебирайся к Кили на спину.

– Ты же не собираешься плыть?

– Давай сюда веревку, – велел Торин, и Бильбо ничего не оставалось, кроме как вытащить ее, недлинную, смотанную в бухту. Эльфийская веревка, плохо лежавшая в одной из кладовых, стала собственностью хоббита совсем недавно, и он не был уверен, выдержит ли гнома такая тонкая бечева.

Торин привязал один конец к крайней скобе, другой – к поясу.

– Если вы пойдете ко дну, дядя, то мы вас вытащим, – пообещал Фили, – главное, задержите дыхание.

Торин ничего ему на это не сказал, но Бильбо едва удержался, чтоб не отвесить Фили подзатыльник – тот мог сплавать сам. Но, видимо, Торин устал сидеть взаперти, поэтому пропустил шпильку мимо ушей.

Он поплыл саженками, смешно отфыркиваясь и держа голову над водой, слишком много сил тратил на то, чтоб держаться на плаву, но остальные не смогли бы лучше. Бильбо боялся, что Торин и правда начнет тонуть, и едва не выдрал Кили прядь волос, но, заметив, что Торин нащупал дно под ногами, слегка успокоился.

– Дядя крут, – хмыкнул Кили, глядя, как Торин обвязывает веревкой дерево, – я бы согласился плыть, только если б мне кинжал к горлу приставили.

– Я тоже, – выдохнул Бильбо, – я и рыбачить-то даже не очень.

Однако лезть все равно пришлось. Держась за туго натянутую веревку, гномы кое-как выбирались на берег, и, наконец, остались только Кили и Бильбо.

– Отвязывай веревку! – крикнул Торин, – и обвяжись ею. Я вытащу вас.

– Сейчас! – гаркнул Кили в ответ, но мокрый, серебристо-серый узел не поддавался. Бильбо слез с его спины и принялся помогать, подцепляя тугой узел ногтями. Резать веревку отчего-то совсем не хотелось.

– Дядя, наверное, обрадовался, – негромко усмехнулся Кили, глянув на хоббита.

– Чему? Мне кажется, он считает, что я мог найти выход получше.

– Да я не об этом, – тихо фыркнул Кили и коснулся его плеча ладонью, – я про ребенка.

– Какого… откуда ты знаешь?

– Чую, – усмехнулся тот, – давно еще.

– Неет, – протянул Бильбо, – как же мне все надоело! Я устал, как же я устал…

– Ну так дядя счастлив?

– Он не в курсе, – хмыкнул хоббит, – и, я надеюсь, ты не станешь трепать языком.

Кили улыбнулся, словно Бильбо пошутил, но, увидев его сосредоточенное выражение лица, улыбаться перестал.

– Ты идиот? Нельзя скрывать такие вещи…

– Сам ты идиот, – огрызнулся Бильбо.

– Торин сам скоро поймет.

– Ничего он не поймет, если ему никто не скажет, – хоббит пристально глянул на Кили, – я убедил его, что ребенка нет. Это удобно. Ему удобно в это верить… и я надеюсь, что до тех пор, пока тайное не станет явным, наше путешествие уже успеет закончиться.

– Твое право, – вздохнул Кили.

Бильбо ждал, что он скажет дальше, но Торин вновь окрикнул:

– Бильбо, вы отвязали веревку?

– Нет! Сейчас!

Нехотя он потянулся к ножнам – и тут узел сам собой развязался, веревка соскользнула в воду.

– Как это ты сумел?!

– Сам не знаю, – удивился Бильбо, – но давай поторопимся.

Они выбрались на берег – не настолько зыбкий, как ожидал готовый к худшему Бильбо, но все же илистый, противный, пружинящий под ногами.

– Отойдем от замка, – решил Торин, – дальше они не посмеют нас задерживать.

– Хорошо бы сейчас посидеть около костерка, – хмыкнул Балин, мокрый по самые плечи.

– Хорошо, – не стал спорить Торин, – но костер, тепло и уютная лавка остались в эльфийской темнице. Не хочешь ли вернуться к ним?

Балин покачал головой, и все промолчали – никто не хотел возвращаться.

И тогда Торин, отжав воду с волос, молча повел отряд на восток.

***

Неприятности начались перед рассветом.

По лесу стлался туман, слабо различимый в темноте, от росы на высокой траве бриджи совсем промокли. Пахло сырой землей, перепревшей хвоей и листвой, влажной одеждой – последнее, пожалуй, было самым неприятным запахом, кисловатым и неотвязным. Запах напоминал отсыревшие чайные листья с травами, и Бильбо, в очередной раз стараясь дышать ртом, сунул ладонь в карман и нащупал кольцо. Тошнота прошла, и стало полегче, но тут земля начала ощутимо пружинить под ногами. В рассветной хмари Бильбо заметил, как темная жижа просачивается меж пальцев ног, и тронул Торина за рукав.

– Трясина, – коротко пояснил он, потирая одну ногу об другую.

Торин огляделся по сторонам – впереди была поляна, густо поросшая сочной травой.

– Топко, – кивнул Ори, попробовав пройти дальше. – Идти можно, но далеко ли?

– Чудесно, – хмыкнул Фили, но ничего больше не сказал, потому что и так ясно было, что дальше пройти не удасться. И уставился на Бильбо. И Кили уставился на Бильбо, и Ори, и остальные гномы воззрились на него, будто ожидая ответа.

– Что? – сердито фыркнул Бильбо, шмыгнул носом, – я не специалист по болотам. Леголас сказал, что эльфов тропа держит.

– Мы не совсем эльфы, – заметил Кили, – вернее, совсем не эльфы.

– Может, обойти топи? – предложил Фили.

– Заблудимся, – вздохнул Бильбо, – тропу через лес эльфы на востоке не охраняют, пользуются рекой.

– Надо возвращаться к реке, – решил Торин, – и идти по мелководью.

– Неизвестно, какой там берег, – возразил Бильбо, – к тому же мы можем наткнуться на эльфов-плотогонов.

– А давайте, давайте наткнемся на плотогонов! – предложил Кили, – и угоним у них плот.

– Не терпится вернуться в темницу? – хмыкнул Торин, – но идея с плотом, пожалуй, дельная.

– А ты можешь срубить плот? – усомнился Бильбо, но Торин лишь молча достал из-за пояса секиру.

Стая черных птиц с криками поднялась с поваленной ветром сосны – Двалин принялся обрубать ветки, высохшие бурые иглы посыпались дождем.

Бильбо оглянуться не успел, а гномы уже разошлись в поисках подходящих бревен, стараясь не отходить далеко и постоянно перекликаясь. Опасаясь, что эльфы могут услышать гвалт, Бильбо хотел бы предложить Торину другую идею, но в голову, как назло, не приходило ничего путного. Раз эльфийские плоты спокойно ходят по реке, значит, им тоже удасться добраться до Долгого озера, к тому же, гномы, долго просидевшие взаперти, так рьяно взялись за работу, что остановить их было бы нелегко. Стук топоров звонко разносился по лесу, и почему-то становилось радостнее на душе. Бильбо хотел помочь, но у него не было ни топора, ни секиры, ни умения ими пользоваться, ни особого желания учиться этому, и, чтоб не мешаться, он отошел и развел небольшой костерок, благо веток было больше, чем надо.

Кто-то затянул веселую песню под ритмичный стук топора, и остальные подхватили, негромко, но слышно. Черная, лихая темнота отступала вместе с ночью, и лес почему-то не казался таким страшным, как раньше. Бильбо закрыл глаза, позабыв о предстоящих опасностях, и раскурил трубку, уткнувшись спиной в ствол кедра, вытянул ноги к костру, чтоб обсушиться. Несмотря на долгий ночной переход, он чувствовал себя настолько воодушевленным, что был готов пройти еще столько же.

На запах дыма и еды подтянулся Бомбур, уселся рядышком, расшнуровывая тесемки своего рюкзака.

– Хорошо, что теперь не надо думать о куске хлеба, – сказал он.

– Хорошо, – отозвался Бильбо, которому для полного счастья не хватало только шерстяного пледа, – да вообще просто хорошо и все тут.

– Хоть Торин и недоволен, но все же эльфы нас спасли, – задумчиво проговорил Бомбур, достав пластинку вяленого мяса, – без них мы погибли бы.

– Торин по-своему прав.

Тот ничего не ответил, подкинув в костер пару бревнышек побольше.

В ход пошла вся сухая древесина, найденная окрест, и Торин с племянниками уже раскладывали будущий плот на поляне, определяя бревна пошире по краям, а помельче – в середину.

– Веревки-то не хватит, наверное, – заметил Бильбо, – его ж надо связать хорошенько.

– Не переживай, – Бофур уселся рядом с костром с целой охапкой длинных сырых и гибких прутьев, – сейчас сделаем вицы.

– Связывать дерево деревом? – заинтересовался Бильбо, и протянул Бофуру бутерброд.

– Угу, – закивал тот, жуя на ходу, и принялся парить прутья над костром и вить из них кольца. Бомбур, наевшись, начал помогать брату.

– Так ловко у вас выходит, – заметил Бильбо, наблюдая за ними.

– Ты думал, мы только в плену сидеть умеем? – усмехнулся Бофур.

– Ты устал? – спросил Бомбур.

– От похода? Ну, я был бы не против небольшой передышки. В темнице, конечно, было замечательно, – улыбнулся тот, – но все же я бы предпочел пожить с полгодика обычной жизнью, а потом продолжить путешествие. А ты, Бильбо?

– Сейчас я готов подписаться на то, чтоб путешествовать каждый год, – хоббит разлил закипевший чай по кружкам, – но тоже с передышками. И не так далеко.

– Неженки, – хмыкнул Кили, поставил свою кружку рядом, чтоб и ему налили чай, – мы с братом решили, что отвоюем Эребор и вновь отправимся в путь.

– Куда? Штурмовать Гундабад?

– А можно и Гундабад, – пожал плечами тот, расшнуровав ворот рубахи, – или пойти на север, в Серые горы, навстречу опасности. Или на юг, к людям, спуститься по Андуину и увидеть Белый город. Гендальф вот никогда не остается долго на одном месте, и я тоже не смогу. Дорога зовет.

Бильбо так проникся его словами, что едва не подскочил с места, готовый к новым походам, но тут, как назло, кольнуло в боку. Он вспомнил про ребенка, которого до сих пор не мог осознать, как нечто реально существующее, и спину прошибло холодным потом. В ушах словно зазвенел ехидный голос, мол, вы только посмотрите на этого заполошного Беггинса, все-то у него не по-людски, все-то он желает странного, хотя давно пора остепениться.

Но ведь ему было хорошо сейчас, хорошо в этой компании, Бильбо наконец-то чувствовал себя своим среди них, быть может, даже более своим, чем на скучном чаепитии в Больших Ямах. И что могло быть лучше, чем ходить по росе в эльфийском лесу? Кто еще из Больших Ям мог похвастаться подобным?

– А ты, Бильбо? А! Останешься в Эреборе? – Кили потряс его за колено, вытряхивая из мыслей, – Или ты у нас перековался из домоседа в перекати-поле? В странника, готового в любой момент оставить свой дом?

– Без носового платка в кармане? – хмыкнул Бильбо, а потом задумчиво потер подбородок. – Мне нравится идея Бофура о путешествиях с перерывами на домоседство.

– Путешествие таракана вокруг стакана, – отмахнулся от него Кили, – домоседы вы, неженки.

– Куда уж нам, – отозвался Бофур, – хватит чаи гонять, перекати-поле, помогай давай.

Кили подтянул к себе прутья, но трепаться не перестал. А Бильбо, который окончательно обсох и обогрелся, принялся мечтать о путешествии вниз по Великой реке. Остался сущий пустяк – уговорить Торина на эту авантюру, и найти, кому можно будет оставить ребенка на это время.

Ну и, конечно, сначала победить дракона и вернуть Эребор.

========== Часть 17 ==========

Путешествовать на плоту было увлекательным делом. Быстрее, чем пешком, не хуже, чем на пони – хоть хоббит поначалу с большой опаской отнесся к этой затее. Особенно когда плот просел под их тяжестью, несмотря на то, что гномы надули пустые бурдюки и прикрепили их к плоту. Толпа вооруженных гномов была потяжелее пушинок да цветочков, но плот все же держался на плаву, и ни шатко ни валко они отправились в Эсгарот.

Болота пахли одуряюще – прелой листвой, сладковатой гнилью и спелыми, давлеными ягодами, а ветви деревьев, длинные, свисающие до воды, касались плеча Бильбо. Течение несло их, а Фили и Кили, сами вызвавшись править, отталкивались длинными шестами от дна, и плот шел вперед ровно, не утыкаясь в расхлябанные илистые берега.

Поначалу плыли в тишине: наедине с журчащей рекой, гомонящим лесом. Бильбо был доволен – с этими ребятами он уже мог спокойно расслабиться, понимал каждого с полуслова. Все знали, куда они идут и зачем. Можно было приставать к Торину с расспросами, и тот не гнал его прочь, наоборот – отвечал, рассказывал. Рассказывал все больше об Эреборе. Потому что любой разговор, любая беседа сводилась к Эребору так же неумолимо, как лесные ручейки впадали в реку. Эльфов им не встретилось, но все чаще им попадались следы пребывания людей на берегу: времянки и сторожки, в окнах которых было темно. А потом появились и сами люди – недоумевающие, удивленные проплывающему мимо гномьему флоту. Пусть даже и из одного плота.

– Не нравятся они мне, – буркнул Двалин, топая от борта к борту.

– Чем же? – поинтересовался Балин.

– Внимание обращают.

– Это хорошо, – сказал Торин, – это правильно. Они должны знать, что мы явились.

И люди узнали. Когда плот уткнулся в серые от воды и времени мостки, когда шесты впились в неглубокое дно, на берег высыпала целая толпа людей, любопытных и настороженных. Все они держались чуть поодаль, но были и те, кто увлеченно распевал песни.

Бильбо с удивлением понял, что они поют про Подгорного Короля, явившегося вновь, про золото, рекой текущее с горы, а Торин повел себя необычно. Торин приосанился и улыбался так, будто уже отвоевал Эребор.

***

В харчевне стоял шум и гвалт, а накурено так, что на дым можно было повесить не только топор, но и гнома в придачу.

– Если я в лесу останусь! – орал Кили, размахивая кружкой, а Фили, Ори и Нори подхватывали: – Ты не плачь обо мне! Ты не плачь, не горюй обо мне!

Пиво лилось рекой, и Бильбо, только что осушивший свою кружку, с легким изумлением заметил, что она вновь полна, и пена стекает на пальцы.

– Если в поле я останусь! – завел Кили, громко топая в такт, и хор подхватил: – Ты не плачь, не горюй обо мне!

Люди, сидевшие рядом, почти бок о бок с гномами, переглядывались, переговаривались, хоть атмосфера знакомства и была не напряженной. Те, кто подавал еду и напитки, были, конечно, не так довольны – им хотелось присоединиться к пирующим и тоже горланить песни, сдувая густую пену с пивных кружек.

– Если в море я останусь, – ляпнул Кили, засмеялся, но гномы исправно подхватили и море, уговаривая неизвестного друга не плакать и не горевать. После моря Кили отправился по горам и по долам, умудряясь одновременно петь, пить, есть и обливать Фили пивом. Хозяин харчевни сам метался между столами, расставляя подносы с едой, фартук сбился набекрень, и шапка свалилась – но разве усидишь за стойкой, если вдруг пришло столько посетителей!

– Не больно-то все мне это нравится, – негромко хмыкнул Бофур.

– И мне, – заметил Балин, – они слишком многого ждут от нас.

А потом Бофур развернулся и ловко увел у проходившей девушки блюдо с жареными куриными крылышками. Та возмутилась, шлепнув Бофура тряпкой по боку.

– Ваши крылышки просто прекрасны! – воскликнул Бофур и улыбнулся девушке. – Хотим еще!

– Нет у меня никаких крылышек, – притворно проворчала та, шлепнула Бофура еще разок и пошла обратно.

– По-моему, они вполне милы… и обходительны… – выдохнул Бильбо, наевшийся так, что, казалось, чуть-чуть – и он лопнет. При этом жареные в сухарях крылышки выглядели так аппетитно, что он не удержался и подцепил одно.

– Ну да, – сказал Балин, цедивший пиво, – вот только за все надо платить.

– Не бери в голову, – приказал Торин. В отличие от Бильбо, ел и пил он, зная меру, поэтому восседал за столом горделиво и прямо. Бильбо же едва держал себя в руках, чтоб не уткнуться ему головой в плечо.

– Мне кажется, давненько у них не было таких праздников, – проговорил Бофур, перекинув несколько крылышек Бомбуру, который выглядел так довольно, словно попал в свой собственный сон.

– Разве? – через стол проорал Кили, услышав его слова. – Мне кажется, они вполне веселые ребята!

Фили одобрительно закивал, хлебая пиво и вино разом из двух кружек. Бильбо и представить себе не мог, что такое возможно, но Фили удавалось. Гномы, что называется, гуляли вволю. Хоть в темнице эльфы кормили их, но что такое еда по расписанию, когда тут жирным, соленым, сладким, сочным и горячим уставлен весь стол?! Фили, взяв пример с Бофура, тоже принялся подкармливать братца, подкидывая виноградины, с каждым разом все выше и выше, пока, наконец, Кили не свалился под лавку в попытке поймать одну.

Жители Эсгарота засмеялись, будто гномы были невесть какими шутниками. Кили выбрался из-под лавки и повторил трюк с вином и пивом.

– Вы просто ужасны… – пробормотал Бильбо, лениво обгладывая косточки. – Где ваши манеры?

– Я обменял их, как только родился! – завопил Кили, у которого слух был, как у сыча. – На кружку пива и топор!

– Топор! На стене висит топор… – воскликнул Ори, затянул песню, веселую и задорную, и остальные подхватили.

Торин не пел, благодушно улыбаясь, и одновременно внимательно смотрел, следил за происходящим.

– Такой холодный, – пожаловался Бильбо, подтягивая к себе тяжелую кружку, полную пива, хотя некуда было его пить, да и не стоило перебирать.

– Кто? – поинтересовался Торин.

– Ты.

– Я не холодный, – проговорил Торин неожиданно мягко и тоже отхлебнул, – так надо.

– Не только потому что надо, – пробормотал Бильбо, которого тянуло на пьяные откровенности, в шуме и гаме его слов почти не было слышно. – Ты такой холодный, потому что ты такой.

– Глубокомысленно, – заметил Торин, и, сделав короткий глоток, незаметно приобнял хоббита. Бильбо ощутил тепло, разливающееся по телу, хотя в харчевне было жарко.

Улыбающаяся девушка вновь подошла к ним, опять шлепнула Бофура тряпкой, хоть тот и не давал повода, и поставила перед ними блюдо с рыбой. Крупные, горячие истекающие прозрачным соленым жиром, куски покоились на ломтиках золотистой жареной картошки в окружении капустных листьев.

– Капуста, – пробормотал Бильбо, глядя на это все. И, покачнувшись на лавке, увидел вдруг стремительно рванувшийся вверх потолок. Вокруг смеялись, пели, ели, пили, и аромат дыма смешивался с запахом еды и пьяными голосами, все это нарастало, как приближающийся прилив, и, наконец, накрыло с головой.

***

– Живой? – негромко спросили его, когда Бильбо открыл глаза. Вокруг было темно, тихо, гулял прохладный западный ветер, который пах лесом.

Бильбо сморгнул несколько раз, привыкая к темноте, стиснул то, что оказалось прохладными простынями, хрустящими от крахмала. Тишина, наполненная стрекотом сверчков, шелестом листвы и редкими птичьими криками, ласкала уши – точно так же, как холодная тряпица, невесть как оказавшаяся на лбу. Бильбо замер, ощущая, как гудят усталые ноги, как спокойствие и прохлада овладевают телом. Потолок все еще слегка покачивался, если вертеть головой, но уже значительно меньше.

– Как хорошо… – едва слышно признался он.

Тряпица исчезла, чтоб вернуться на лоб вновь, влажной и дышавшей свежестью воды.

– Хорошо… – вновь выдохнул он, протянул руку и наткнулся на пальцы Торина, сильные и привычные. – Что со мной случилось?

Торин отер его лоб, спустился к лихорадочно горячей шее, протер за ушами, отчего Бильбо благодарно застонал, и посмотрел на гнома в упор.

– Ведь я выпил всего пару кружек… – пожаловался он, стискивая пальцы Торина. – И хорошо закусывал. Почему ты молчишь?

Торин молчал, покусывая губу. Значит, нервничал, и сильно, раз это было заметно.

– Мне надо сказать тебе кое-что… – отозвался, наконец, Торин, и Бильбо мгновенно напрягся, ожидая услышать все самое худшее. Торин встретил во время пьянки свою шикарную невесту и решил вернуться к ней. Торин разлюбил его. Торин никогда его и не любил.

– Это серьезно, – сказал Торин, желая, видимо, подготовить Бильбо. А страх холодной змеей уже прополз по телу, сковал, словно паутиной – липко и прочно, Бильбо едва не забыл, как дышать.