Текст книги "Свой среди своих (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Ветер веял просто замечательно, приносил неведомые, чудесные запахи, из-за обилия цветов все вокруг казалось дивным и немного волшебным.

Бильбо выбрал подходящие цветы – еще не распустившиеся тюльпаны, чьи тугие бутоны были сомкнуты, и только самые кончики победно алели, обещая распуститься во всей свое красе. Он протянул было руку, коснулся цветов – и столкнулся ладонью с чужой. Вынырнул из цветочного поля и обомлел. Торин, погруженный в свои мысли, с тяжелым, как всегда, раздумьем на челе, выбирал цветы. Оттолкнул его пальцы и первым вытянул понравившийся горшок с цветами. А потом глянул на него вскользь, осознал его присутствие и замер. Бильбо выронил корзину, ставшую враз невозможно тяжелой. Сделал шаг назад.

– Постой, – выдохнул Торин, поднял руку, прижимая к себе горшок, чтоб не обронить. – Бильбо…

Бильбо отступил еще на два шага.

Торин шагнул к нему, не спуская взгляда.

– Эй, господин гном, покупать-то будете? – заворчала торговка, – деньги-то есть у вас? Куда это вы с товаром-то потопали?!

– Бильбо, постой…

Бильбо рванул так, как не бегал, кажется, никогда. Даже от дракона улепетывал не так быстро и проворно. Помчался скорее к дому, напрямик, перепрыгивая сложенные в кучу ящики, споткнулся о натянутый канат, свалился в лодку, тут же ловко вскочил и помчался дальше, чувствуя, как весенний ветер свистит в ушах.

Торин в городе.

Армия эльфов ушла.

Бард далеко.

Фродо один.

Он перепрыгивал с лодки на лодку, не оступаясь, раскачал одну, чуть не свалился в темную воду, но уцепился за лебедку и выскочил на мостки. Подбежал к дому и врезался в дверь плечом, распахнув ее.

– Бильбо! – воскликнул Бофур, услышав его шаги, – нам надо поговорить. Я тут подумал и, наверное, я слишком поспешил и расстроил тебя…

– Некогда говорить! – закричал Бильбо, кинулся к нему и схватил за руки, – где Гэлион?

– Пошел на рынок искать тебя.

– О, как не вовремя… – Бильбо прижал ладонь к лицу, – я хотел послать его к Барду! Придется уходить самим.

– Да что случилось-то?! – Бофур обхватил его за плечи и встряхнул хорошенько, – ты весь издерганный какой-то сегодня.

– Торин, – выразительно выговорил Бильбо, тыча рукой в сторону двери, – сюда идет Торин Дубощит, он непременно отомстит мне за нашу последнюю встречу и за мои слова!

– Тихо, тихо, – Бофур поколебался, но все же прижал его к себе и подышал в ухо тепло, – давай-ка, дружок, приходи в себя. Что тебе сделает Торин?

– Что? Он заберет Фродо и уйдет с ним!

– Он так не сделает. Окстись, Бильбо.

– Думаешь?

– Да, – Бофур крепко обнял его, успокаивая и поглаживая по голове, – ты всегда можешь позвать на помощь городскую стражу.

– Стражу?

– Не криви нос. Бард много внимания уделяет им. Стража тут не та, что раньше. А Торин не страшный волк. Скорее всего, он хочет поговорить с тобой, а это значит, что мне лучше уйти подобру-поздорову.

– Еще чего, – нахмурился Бильбо, слегка приходя в себя, – нам не о чем с ним разговаривать… и никуда ты не уйдешь.

– Бильбо, это ваша жизнь. Я не дам ему обидеть тебя. Но разговаривать вы должны между собой.

Бильбо смолчал, собираясь сказать что-то, но тут раздался стук в дверь. Настойчивый такой стук.

– Это не Гэлион, – выдохнул Бильбо и чуть не сел там, где стоял. – Это Торин.

– Так иди и открой.

– Нет, – Бильбо бессильно отшатнулся к стене, прижался к ней, попытался выглянуть в окно, но крыльца отсюда видно не было, – Бофур, сделай так, чтоб он ушел. Я не могу с ним. Я не отдам ему сына. Я не уйду с ним.

Бофур цокнул языком, отошел и замер среди комнаты, потер лоб, размышляя над тем, что и как сказать. Стук в дверь вновь раздался, а потом прекратился. Бильбо в надежде, что Торин постучит-постучит и уйдет, стоял у стены, облизывая губы.

– Ты забыл свою корзину, – сказал Торин, сунувшись в окно. Бильбо вскрикнул и сполз по стене, будто его пробили стрелой навылет. Торин, оставив вещи внизу, толкнул раму, распахнув их, подтянулся и влез в окно. Подошел к потерянному и отрешенному хоббиту. Тот не зажимался в угол, не убегал и не кричал. Просто сидел, уставившись в одну точку, вытянув ноги и сложив ладони на животе.

– Эй, взломщик, – тихо сказал Торин, присел на корточки рядом с ним. Стиснул его плечо и чуть потряс, – у тебя все в порядке?

Не дождавшись ответа, он поднял Бильбо, взяв его подмышки, и чуть встряхнул.

– Я сейчас позову стражу, – криво улыбнулся Бильбо, – и тебя опять посадят в темницу. Ты не боишься? Или тебе не привыкать?

– Бильбо, я пришел поговорить, – Торин закусил губу, пропустив его слова мимо ушей, – так жить нельзя. Мы должны решить эту проблему.

И, несмотря на безразличие хоббита, он прижал его к себе, скрестив руки у него на спине. Бильбо засопел, прижавшись к нему, стиснул его шею в ответ, положив голову ему на плечо. Замер так, ощущая его тепло, но потом подумал, что все это – от шальных инстинктов и разжал руки.

– Выпусти меня. Я не проблема. Меня не надо решать.

Торин раздраженно поставил его на пол, и Бильбо тут же отошел от него, встав на первую ступеньку лестницы, что вела наверх. Бофур замер где-то в комнате, тише воды, ниже травы, но Бильбо отчаянно надеялся, что тот придет на помощь в случае необходимости.

– Мы должны договориться.

– У меня нет долгов перед тобой. Включая гадкий камень, который свел тебя с ума.

– Хорошо, – сощурился Торин, – но я желаю увидеть сына. Он мой единственный ребенок.

– И что? – повел головой Бильбо, – это не повод идти на твоем поводу. Заведи себе другого.

– Может и заведу! Тебя это не касается, – сорвался Торин, – я хочу видеть своего первенца!

– Не касается?

– Проклятье! – воскликнул Торин, гневно воздел руки, – Проклятье! Проклятье! Ты можешь не цепляться к словам? Ты можешь быть нормальным? Ты можешь не мучить меня?! Почему ты такой упертый, как баран?!

– Там, откуда я родом, все такие, – отозвался Бильбо.

– Я знал, – выдохнул Торин, провел руками по лицу и уселся на третью ступеньку, так и замер. Бильбо проклял в душе все – и собственную нерешительность, из-за которой он до сих пор не покинул Эсгарот, и упрямство Торина, и даже жалость и сочувствие, которые подхватили его сердце и поджарили на сковородке.

– Поклянись, – хрипло пробормотал Бильбо, откашлялся в кулак и продолжил: – поклянись жизнью племянников, что не причинишь вреда малышу и не заберешь его у меня.

Торин оглянулся на него, глянув снизу вверх. Смерил взглядом, а потом проговорил:

– Клянусь.

Бильбо помолчал, словно прикидывая цену словам, а потом кивнул:

– Тогда пошли.

Наверху стояла тишина, в солнечных лучах танцевали пылинки. Торин подошел к кроватке, откинул полог – по-хозяйски, не спросив разрешения. Поднял малыша на руки и улыбнулся, разглядывая его. Фродо поначалу тревожно поглядывал на чужого бесцеремонного гнома, схватившего его, насупился, скривился, собираясь зареветь, но тут Торин прижал его к себе, крепко обнял, зажмурившись. Фродо передумал реветь, облизнул такое интересное ухо с ярко блестевшим серебряным зажимом.

– Ай, Фродо! – всполошился Бильбо, – опять суешь в рот всякую дрянь!

– Тихо, – шикнул Торин, перехватил малыша так, чтоб видеть его и вновь обнял. Бильбо маячил рядом, поднимаясь на цыпочки, переживал.

– Фродо, говоришь? – хмыкнул Торин, пригладил растрепанные темные волосы, уже закручивающиеся кудрями, как у Бильбо, – неплохо.

Бильбо мрачно стиснул зубы, наблюдая, как Торин ходит туда-сюда с Фродо на руках. Тот сонно лепетал что-то, издавал какие-то забавные звуки. Тишина стояла спокойная, мирная, и, если б забыть, что Торин рядом, все было бы прекрасно.

– Кто его пеленает?

– Я. Или Гэлион.

– Все ясно, – щелкнул языком Торин, уложил малыша на комод, который был приспособлен у Бильбо под пеленальный столик, принялся все делать по-своему, так как он считал нужным.

– Чего ты хозяйничаешь? Ты-то откуда знаешь, как нужно?

– Я прекрасно умею пеленать, – хмуро отозвался Торин, – исход из захваченного драконом Эребора в первую очередь сказался на тех, кто был слабее. Столько детей осталось сиротами… многое приходилось делать.

– Я не знал, – Бильбо подошел ближе и уткнулся подбородком ему в сгиб локтя, наблюдая за ним. Молчал, чувствуя себя совсем странно, будто в сказку попал, и все это не с ним происходит.

– Ты чересчур над ребенком не трясись, – проговорил Торин вполголоса, а Бильбо уже и забыл, что он так умеет говорить: негромко, но внятно, по-хорошему властно. – Ничего хорошего из лишней заботы не выйдет.

– Чтоб вырос таким же, как ты? Что это? – спросил Бильбо, увидев тонкую цепочку на шее малыша. На цепочке висела серебряная подвеска с рунами, вроде той, что Торин подарил ему когда-то.

– Оберег, – отрезал Торин, – не снимай, понятно?

Бильбо повел головой, сердито сузил глаза, а потом спросил:

– Насмотрелся?

– Что?

– Насмотрелся, спрашиваю? Тут тебе не ярмарка, – Бильбо отобрал у него ребенка, и стиснув губы, чтоб не обращать внимание на присутствие Торина за спиной, аккуратно уложил Фродо в кроватку.

Торин, вопреки его ожиданиям, возражать не стал. Спокойно вышел за дверь, то ли из равнодушия, то ли памятуя о клятве. Бильбо поцеловал сына, убедился в том, что все в порядке, и вышел к Торину.

– Я приеду через пару недель, – проговорил Торин. Опять сам все решил, как считал нужным, опять у него были какие-то планы, в которых он не собирался посвящать хоббита, все как всегда.

Бильбо молча шел следом, испытывая одновременно сильнейшее желание треснуть Торина по затылку и упросить остаться на ночь. А тот, не подозревая об потенциальной опасности, во вполне приятном расположении духа спускался по лестнице, и даже рассуждал о чем-то довольно приятно, пока, наконец, не спустился и не увидел Бофура, шинкующего морковь.

– Бофур? – спросил он, будто споткнулся.

– А, это ты, – улыбнулся Бофур, ссыпая морковь в котелок, – я думал, вы там миритесь наверху.

– Что ты здесь делаешь?! – рыкнул Торин, мгновенно растеряв все свое благодушие.

– Он здесь живет, – фыркнул Бильбо.

– Живет? – повторил Торин, расправил плечи и пошел напрямик на Бофура, – я тебя предупреждал, чтоб ты не прикасался к моему полурослику…

– Я не твоя собственность! – рявкнул Бильбо, но Торину было наплевать – он тут же сцепился с Бофуром, давая выход накопившейся агрессии и неудовлетворенности жизнью и самим собой. На кухне было тесно для двух схлестнувшихся в драке гномов, на пол посыпалось все, что не было приколочено гвоздями, а что было приколочено, то дрожало на стенах.

– А ну прекратите! – заорал Бильбо, схватил бутыль с дорогим вином, и, вздохнув, швырнул ее в гномов. Стекло лопнуло с громким звоном, вино выплеснулось, и Торин откатился от Бофура, прижав ладонь к щеке, в которой застыл осколок. Бофур, которому досталось от Торина, отошел, мрачно отряхиваясь.

– Ох, – Бильбо прикусил ногти, сжал ладонь в кулак, – ох, Торин, зачем ты так.

Торин ничего не ответил, наощупь вытянул мокрый от крови осколок, скользнувший в ладонь. А потом подошел и ухватил Бильбо бесцеремонно, прижался к нему лицом обнюхивая придирчиво и сердито.

– Давал ему, а? Понравилось?

– Провались ты, – фыркнул Бильбо, отталкивая его.

Торин бесстыдно совсем ткнулся носом в подмышку, отчего стало щекотно. Не обнаружил чужого запаха и тут же успокоился, засопел, заворчал что-то неразборчиво и смирно.

– Ты еще про мои инстинкты говоришь? – Бильбо поднял брови, – ты сам как кобель, глаза сразу бешеные, дурные, и руки распускаешь. Не стыдно?

Торин не ответил, потер ладонью лицо, размазав выступившую кровь и стирая остатки наваждения. В глаза не смотрел, видимо, стыдно все-таки было.

– Я не знаю, что происходит, – сказал он, все еще стоя рядом с хоббитом. – Я не понимаю. Мое королевство восстает из праха. Эребор спасен… но не для меня.

Бильбо замер, с сомнением разглядывая его лицо. Не вполне понял его последних слов, настолько они отличались от предыдущего потока горячечного бреда, но, похоже, это было совсем серьезно.

– О чем это ты?

– Я так долго шел к этому, – сказал Торин нерадостно, стискивая его пальцы, – шестьдесят лет мой народ скитался, а я мечтал исправить это, и вот, я добился, я исправил, но я чувствую себя чужим в Эреборе. Ты понимаешь?

– Он же твой, – проговорил Бильбо тихо, медленно дыша, – твой Эребор. Твоя гора. Я не понимаю.

– Ты видел статуи в главной зале? – с улыбкой сказал Торин и приобнял его, – те, что изображают моих отцов, отцов их отцов, с топорами в руках?

– Да.

– Я – словно одна из этих статуй. Я смотрю на Эребор словно со стороны, не чувствую его, будто пью и не чую вкуса вина. Поход, Битва, Аркенстон… я пуст до дна, взломщик. Остались только инстинкты.

– О, Торин, – Бильбо обнял его, вновь ощутив всю ту бурю, что громыхала в его душе. Как можно было быть таким, как можно было жить так – с ураганом внутри, не знать покоя, не чувствовать его и не хотеть всем сердцем мира и покоя?

– Это не для меня, – ответил Торин на невысказанный вопрос.

– Это невозможно. Ты единственный Король-под-горой, и ты должен править своим народом, разве нет?

Торин не ответил, поворошил его волосы.

– Я не вижу своего пути.

– Чем я могу тебе помочь? – вежливо осведомился Бильбо.

– Ты можешь пойти со мной.

– Наверное, это не самая лучшая идея.

– Наверное, – согласился Торин, выпустил его из рук. Подошел к Бофуру, который сидел в зале в кресле и обстругивал какую-то деревяшку. Поговорил с ним негромко, и Бофур проворчал что-то сердито, но не зло.

– До встречи, – сказал Торин.

– До встречи, – отозвался Бильбо, стоя там, где стоял. Посмотрел, как Торин уходит, аккуратно прикрывая за собой дверь. А потом возвращается обратно:

– Твоя корзина, – проговорил он, не спуская взгляда с Бильбо. Поставил у порога: из корзины торчали сплошные тюльпаны, горшков пять или шесть. Потом он снова ушел и снова вернулся, поставил у порога небольшой сундук.

– А это подарок, – пояснил он, – тебе и Фродо.

– Спасибо, – сглотнул Бильбо.

Торин вышел и больше уже не вернулся.

Бильбо приник к окну, провожая взглядом его невысокую, коренастую фигуру. Он вскоре затерялся среди людей, но Бильбо смотрел и смотрел, пока дома, облака и вода не смазались в одну сплошную пелену.

Ты отправился отвоевывать Эребор безо всякой надежды, Торин, а я пошел вслед за тобой не потому что ты чудесно пах верхним, а потому что ты герой. Ты обещал неизведанное: дружбу, приключения, великие свершения. Я знал, что твой путь может привести в черную пропасть. И я пошел за тобой, потому что я верил в тебя.

Но сейчас я за тобой не пойду, потому что твой путь всегда лежит через тьму и бездну, а у меня есть тот, кто погибнет без меня. Я бы пошел, но не могу.

Подул холодный ветер с востока. Бильбо уселся на пороге, расставив вокруг себя горшки с тюльпанами, и привалился плечом к косяку.

– Это что за выставка? – спросил Гэлион, вернувшийся с рынка и замер у порога.

– Красиво, – вздохнул Бильбо.

– Красиво, – согласился Гэлион, вытянул еще один горшок из корзины и поставил к ногам Бильбо. А потом тоже изящно уселся на пороге, рассматривая длинное, долгое озеро в туманной дымке подступающего вечера.

– Гэлион, а когда мы сможем отправиться в Лихолесье?

– Хоть завтра, – пожал плечами тот, – как ты захочешь. А что?

– Ничего, – улыбнулся Бильбо и прижался плечом к его плечу, – давай отправимся завтра?

– Я не против, – флегматично отозвался эльф, рассматривая что-то вдалеке. В воздухе поплыл аромат табака. Бофур фыркнул, раскуривая трубку как следует, но ничего не сказал.

========== Часть 31 ==========

Это случилось летом, когда жара стояла такая, что колодец почти пересох, и воду для полива доводилось брать в илистом, изрядно обмелевшем озере. Старик Гэмджи жаловался, что придется поливать огород водой с головастиками.

Сегодня так и вышло. Вдвоем с Бильбо они смотрели, как будущие лягушата подпрыгивают, словно на сковородке и пытаются зарыться во влажную землю от палящего солнца.

– У некоторых уже и ноги есть, – заметил Бильбо, стоя над грядкой.

– Вроде как удобрение выйдет. Для урожая полезно, – сказал Гэмджи, поглядывая на Бильбо. А потом выругался, плюнул и сгреб сразу троих в мозолистую ладонь, плюхнул со шматком земли обратно в ведро. И Бильбо, рискуя запачкать последние приличные бриджи, тоже принялся ловить головастиков в жирной грязи, стараясь не повыдергать тонкую, хиленькую рассаду. Головастики, склизкие, угольно-черные кляксы, толстенькие и плотные, ускользали кто куда.

– Ах ты зараза! – ругался рядом Гамджи, – я же тебя зачем, дурака, ловлю?

– Хорошо, что Фродо спит, – сопел рядом Бильбо, опуская очередного головастика в ведро, – хоть помогать не лезет.

– Хорошо, – ворчал Гамджи.

В итоге выловили с грядок всех до единого. И, под удивленные взгляды соседей, старый Гэмджи поволок ведро к пруду – выпускать страдальцев обратно.

А Бильбо кое-как вытер ладони тряпицей, подхватил трубку и раскурил ее, дабы отдохнуть немного от трудов праведных

– Головастики, ну надо же! – вздохнул Бильбо вслух, а потом умолк и оглянулся – но Фродо, уютно устроившийся в тени садовой беседки, не проснулся. И правильно, что еще можно было делать в дремотный послеполуденный час? Если бы вялая рассада не задыхалась от жары, Бильбо тоже не выходил из тенька. Со стороны леса тянуло прохладой, запах опавшей хвои чувствовался в легком ветерке. Здесь, в Залесье часто было ветрено, поросшие лесом холмы стояли на возвышенности, и мало кто селился в здешних краях. В Бэг Энде было не в пример уютнее, но к тому моменту, как Бильбо наконец-то вернулся из своего приключения, в его поместье уже прочно обосновались Саквилль-Бэггинсы. Бильбо единогласно признали без вести пропавшим, и поначалу Лобелия даже не хотела пускать его на порог, долго обзывала бродягой и проходимцем, но, в конце концов, сменила гнев на милость.

– Ты не смотри, что я одна дома, – пригрозила Лобелия, – я любого шаромыжника быстро спроважу.

– Зонтиком отлупишь, как в детстве? А потом будешь плакать, что оборки на нем разлохматились?

– Похоже, это и вправду ты, – нахмурилась она, но все же отошла в сторону, позволяя Бильбо войти. – Но выглядишь как сущий гном.

– Спасибо, – мрачно отозвался Бильбо, разглядывая новые кружевные занавески и пестро раскрашенные статуэтки на каминной полке.

– А деточка-то чья у тебя на руках? Никак твоя?

– Ты угадала.

Лобелия шумно вздохнула, постояла, скрестив руки, и Бильбо замер в округлом межкомнатном проеме, привычном до боли и при этом совершенно незнакомом на вид. Ему вдруг захотелось уйти и никогда больше не разговаривать ни с Лобелией, ни с Отто, ни с кем-либо вообще. Весь Шир оказался враждебным и чужим, никто его не ждал тут, даже милый, славный дом изменился и больше не принадлежал ему. Наверное, это и было настоящей расплатой за приключения, азарт и романтику пути – не потеря денег, деньги-то были, – а потеря своего уютного дома, своего места в жизни.

– Устал с дороги? – спросила вдруг Лобелия, бесцеремонно вклинившись в его печальные раздумья, – есть хочешь?

– Хочу, – вздохнул Бильбо и потер шею ладонью.

– Тогда иди мой руки, а я пока займусь твоей деткой.

Бильбо кивнул и осторожно передал ей ребенка, а потом, скинув рюкзак и тюки на пол, пошел в ванную и, обернувшись у двери, сказал:

– Его зовут Фродо.

Лобелия на удивление быстро собрала на стол, поначалу они сидели одни. Бильбо молча ел, слушая потрясающие и удивительные новости, которые произошли за полтора года: кто женился, кто родился, кто умер, у кого был хороший урожай, а у кого не очень. Лобелии было интереснее говорить самой, ей ровным счетом наплевать было на все приключения Бильбо, на гору и дракона. Не похоже было, что она вообще верила ему на этот счет. Зато ее очень интересовало все, что касалось Фродо – но тут уже Бильбо не хотел отвечать.

Вскоре подтянулся Отто, обеспокоенный донельзя, принялся шуршать бумагами и очень важными документами, доказывающими, что он теперь тут по праву хозяин. А Бильбо спорить не стал, отчего Отто вконец запутался. Но путаться и пугаться ему смысла не было – они с женой уже обжили поместье, и Бильбо не чувствовал его своим. Через пару дней он отправился в Залесье и нашел себе подходящее место, одинокое, но весьма приветливое, недалеко от деревни Талка. Вместе с ним из Шира ушел старик Гэмджи, переселился в эту самую Талку вместе с женой и малолетним сынишкой. Бильбо был рад этому. К тому же, Лобелия, несмотря на привычку разводить склоки, неожиданно перестала придираться к Бильбо – не то прониклась к нему сочувствием, не то была донельзя рада, что он не стал затевать судебную тяжбу по поводу норы. Постепенно жизнь на новом месте пошла своим чередом, и Бильбо в итоге полюбил одинокое Залесье.

К тому же, именно через эти края эльфы шли на Запад.

Жаркий воздух танцевал над раскинувшимся вширь огородом, как над большим костром. Момент для отдыха был самый подходящий – Бильбо вынес из дома поднос с прохладным чаем и кексами, намереваясь угостить сердитого Гэмджи и почитать хорошую книгу, из тех, которыми его угощал Гэндальф. Но, едва он устроился в теньке поуютнее и затянулся крепким табачком, как вдруг увидел непривычное для здешних мест зрелище.

Вначале Бильбо подумал, что возня на солнцепеке сделала свое черное дело, и у него просто-напросто удар и галлюцинации, но чем ближе подходил гном, тем яснее становилось, что он взаправду существует.

Торин остановился у новенькой, недавно окрашенной калитки. На нем была простая темно-синяя рубаха, тяжелая цепь на шее и тусклая серебристая лента, затерявшаяся в темных, с проседью волосах. За спиной его виднелась рукоять меча, у пояса висел тяжелый топор. Бильбо смотрел на него во все глаза, веря и не веря одновременно, собирал все, что видел, в единую картинку. И упавшей и сразу позабытой трубки тянулся сизый дым.

Поколебавшись немного, Торин без спроса прошел внутрь, калитка хлопнула громко. Он прошелся вдоль дома, заглянул в палисадник и взглянул на Бильбо. Встал перед ним, вопросительно уставившись на хоббита. Бильбо молчал, не зная, что ему сказать: не то кинуться на шею и обнять Торина, не то свалиться спиной назад в цветы и вялую рассаду, не то поинтересоваться, какого Аркенстона Торин тут забыл.

Сердце билось в груди часто и рвано, как маленький скользкий головастик, который отчаянно хотел жить и дергался из последних сил.

– Я оставил Эребор племянникам, – сказал Торин наконец.

Бильбо непонимающе сморгнул.

– На Севере все спокойно. Я решил прийти.

– Вижу, – согласился Бильбо, стараясь не моргать слишком часто, не улыбаться слишком весело, не сердиться слишком открыто, не обнимать и не выгонять Торина, не обливать его чаем, все равно холодный. Не делать глупостей и не выглядеть глупо.

Торин помолчал немного, наблюдая за сменой эмоций Бильбо, а потом сказал:

– Мне многое надо сказать тебе.

Бильбо кивнул.

Торин сглотнул, видимо, давно заготовленные слова плохо давались ему.

– Я виноват, – сказал он, шагнул еще ближе, почти вплотную встав. Прикусил губу, видно желая еще что сказать, но лишь повторил: – да, я виноват.

Бильбо кивнул дважды. От Торина шел все тот же запах, забытый давным-давно – но запахи всегда помнишь лучше, чем голоса и лица. Запах напомнил о приключении, путешествии, о страсти и страхе. О любви.

– Поэтому, – сдержанно проговорил Торин, – нам предстоит долгая беседа. Если ты не возражаешь.

Бильбо кивнул три раза, а потом еще разок, для верности. Поднял упавшую трубку, затянулся, наполнив легкие дымом до предела, и выдохнул медленно, чудом не закашлявшись.

Торин стоял рядом, сцепив руки на пряжке пояса. Торин ждал.

– Присаживайся, – проговорил Бильбо, – ты как раз успел к чаю.

Конец.