Текст книги "Свой среди своих (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Торин, я…

– Ослушался меня, – перебил тот с оттенком стали в голосе.

– Я не хочу там быть, – вздохнул Бильбо, – я хочу остаться здесь.

– Бильбо, – Торин по-прежнему смотрел на него мрачно и недовольно, – теперь я вынужден буду отправить с тобой назад кого-то из парней.

– Нет, Торин! – Бильбо тоже посмотрел на него неприветливо и опустил руку, перестав прикасаться к нему. – Во-первых, градоправитель считал меня чем-то вроде заложника, на тот случай, если ты забудешь про кредит. А во-вторых, даже если ты поволочешь меня назад, я все равно убегу. И вернусь сюда!

– Ты бестолковый, – проговорил Торин, поджимая губы, так неприязненно, как только он умел. Не так Бильбо представлял себе их встречу, совсем не так. В какой-то момент ему даже хотелось вновь запрыгнуть на пони и действительно отправиться назад.

– Меня ждут, – сообщил Торин, и, развернувшись, пошел обратно, вверх по тропинке. Видимо, потерял всякий интерес. Бильбо остался один, держа пони под уздцы. Постоял-постоял, а потом все же пошел вслед за ним.

Несмотря на то, что Торин пришел как бы отдельно от хоббита, всех очень развеселило его появление.

– Одинокий пони на пустоши, – смеялся Кили, – мы даже ставки делали, как быстро ты доползешь!

– Сразу догадались? – Бильбо уселся у костра, отогревая подмерзшие ночью пальцы.

– Нет, – улыбнулся Фили, – Ори вон вообще думал, что это Смог перевоплотился в пони и подбирается к нам с тыла!

– Ничего смешного! – вспыхнул Ори, до того мирно рисовавший что-то в углу, – у коварного змея мог быть и такой план.

– Вот только драконы не умеют превращаться в пони, – сказал Балин, улыбаясь хоббиту. В этот момент Бильбо подумал, что ему все равно здесь рады и немного оттаял изнутри, хотя обида от холодного приема все еще стояла в горле.

– А в кого умеют превращаться драконы? – спросил Ори.

– В большой и сердитый вулкан, наверное.

– Бильбо, а тебе не вредно здесь торчать?

– Нет, нет, все в порядке, – ответил Бильбо, улыбнулся Бофуру, – я хорошо себя чувствую.

На самом деле, каждое утро после ночного перехода его подташнивало, но это все было неважно. Бильбо вытянулся, ощущая, как жар от огня волнами наплывает на него.

– А мы, – весело фыркнул Кили, – между прочим, так и сидим здесь, как дураки.

– В смысле?

– В прямом. Пришли, сели у горы со скрытой дверью, а где она скрыта – неизвестно. Есть ключ, есть и дверь, вот только замочную скважину не найти.

– Весело у вас тут.

– Очень. Особенно дядя веселится, – заметил Фили, чуть понизив голос, – обхохочешься просто.

– Так что вся надежда только на тебя, Бильбо, сын хоббита, – прямо заявил Кили, встал на ноги, откинув плащ.

– Мне прямо сейчас начинать?

– Можешь немного погреться, – важно приосанился Кили, копируя Торина, – пять минут, не больше. Я разрешаю.

Фили прыснул, а Кили, наскоро оглянувшись, продолжил изображать Торина, раздавая Бильбо все новые и новые указания, от “найди все скрытые двери и отопри их” до “быстренько сбегай да надень на Смога ошейник”.

Бильбо улыбнулся, но потом все же поднялся и пошел искать Торина.

Тот отыскался совсем рядом. Стоял, глядя сквозь темень и мрак, и, наверное, слышал все шуточки Кили.

– Торин, не надо так, – вздохнул Бильбо, встал рядом и уткнулся головой ему в плечо. – Если ты зол на меня…

– Ты прав, – сказал Торин, не отрывая взгляда от плоской, как пустая тарелка, пустоши. – Я зол на тебя.

– Побей меня тогда, может, легче станет, – криво усмехнулся Бильбо, с одной стороны довольный, что настоял на своем, с другой стороны раздосадованный его поведением.

– Послушай меня, – Торин вдруг развернул хоббита к себе и проговорил медленно, глядя ему в глаза, – ты не можешь сейчас вести себя так, как прежде. Ты отвечаешь за него, – он растопырил пальцы и прижал их к его животу, – понятно тебе?

– Торин, я не дурак и не слабоумный, – выдохнул Бильбо, хотя на минуту и усомнился в этом, все же поступок с побегом был не самым здравым в его жизни, – я все понимаю. А еще я понимаю, что вы здесь практически месяц. Без толку.

Торин едва слышно скрипнул зубами, и Бильбо понял, что удар попал в цель.

– Если вы хотите и дальше сидеть у горы как бедные родственники – то пожалуйста, я и в Эсгароте прекрасно смогу обосноваться. Или ты все же позволишь мне поискать вход?

– Я все сказал, – напомнил ему Торин, касаясь его живота, – ступай к костру, отдыхай. И позови Балина, мне надо с ним кое-что обсудить.

Бильбо только щелкнул языком, но все же отошел и окликнул Балина, отослал его к Торину.

На душе было не слишком-то хорошо: хоть Бильбо и одержал победу в споре, вот только какой ценой?

***

Торин все же пришел перед рассветом: сдал вахту часового Кили, глянул на Бильбо, который дремал, сидя у костра. Поколебавшись, Торин подхватил его на руки, отнес к своему спальнику и уложил рядом с собой. Бильбо, проснувшись, довольно потянулся, разминая мышцы.

– Надо же, я думал, ты теперь вообще со мной знаться не будешь.

Торин не ответил на подколку, улегся на бок, обхватив хоббита поперек живота – осторожно так, но уверенно, крепко. Бильбо глубоко вздохнул, прижался к нему спиной и пробормотал тихо:

– Прости. Я не могу иначе.

Остальное он говорить не стал – что без Торина не получается ни жить, ни дышать, только существовать, постоянно вспоминая и думая о нем. Что только сейчас, в его объятьях можно спокойно заснуть, расслабившись. И что очень хочется услышать, как Торину одиноко без него.

Но Торин ничего не говорил, только обнимал молча. Не считал нужным говорить лишнего.

***

Гномы не просто так сидели без дела: дверь была отлично спрятана, и Бильбо к концу дня изрядно занервничал. Он уже несколько раз представил себе картину, как он легко, со смешком обнаруживает дверь на самом виду, и все удивляются, изумляются и говорят о том, что Бильбо прирожденный взломщик. Но никаких следов двери не было и в помине.

– Ну же, мистер Бэггинс, – подзадоривал его Фили, – соберись!

– Я понятия не имею, как выглядят гномьи двери, – огрызнулся Бильбо сердито, ощупывая каменную стену, теплую от солнечного света.

– Ну, ты знаешь, дверь – это некое отверстие в доме, чтоб туда входить. Вот у вас, хоббитов они круглые…

– Если ты такой знаток дверей, то где же она?

– Я же не взломщик, – невинно улыбнулся Фили, скрестив руки на груди, – я умею только молотом в кузне махать! Ну и мечами немножко.

– Вот иди и помаши чем-нибудь, будь добр, – фыркнул Бильбо, – я взломщик, а не искатель дверей!

– Все безрезультатно? – к спорщикам подошли Оин и Глоин. Бильбо сердито засопел и развел руками.

– Я думал, что можно будет увидеть хотя бы контур проема, – сказал Фили, вынимая трубку, – дверь ведь должна быть прямоугольной.

– Нет, не обязательно, – к компании подошел Дори, – вернее, изнутри проход-то наверняка гладкий и ровный, а вот дверной проем мог быть замаскирован под естественные контуры скалы.

– Да, да, – проговорил Балин, – даже внутри Эребора было полно скрытых покоев, и никто не мог их заметить. Мы умеем прятать, и придется постараться, чтоб найти вход в гору.

И вот тут-то все и посмотрели на Бильбо. Он уже не стал огрызаться, а только молча вздохнул.

– Я делаю все, что в моих силах.

– День Дурина уже послезавтра, – заметил Торин, молчавший до тех пор.

– Ничего, дядя, – сказал Кили и отошел на безопасное расстояние, – через год еще один будет.

Торин косо глянул на племянника, а потом перевел взгляд на Бильбо. Бильбо же, сердито разведя руками, развернулся к стене и потопал мимо нее, продолжая искать треклятую дверь.

***

Дверь не отыскалась, ни в этот день, ни на следующий. Проснувшись раньше всех в день Дурина, Бильбо почувствовал дурноту и замер, закрыв глаза, пытаясь догадаться, отчего именно кружится голова: от волнения или из-за ребенка? Не вовремя, очень. Надо его так и назвать, сердито подумал Бильбо, очень подходящее имя. А потом все же улыбнулся и тихо сказал:

– У тебя еще есть шанс все исправить и появиться на свет в Эреборе, – шепнул Бильбо, обращаясь к ребенку, – на трехместной кровати, твой отец обещал…

Ребенок не отозвался, но дурнота улеглась, отступила.

– Бильбо? – тихо проговорил проснувшийся Торин.

– Ммм?

Вместо ответа тот щекотно поцеловал под ухо, и Бильбо не сдержал улыбки. Морозный рассвет встал под пустошью, но хоббиту не было холодно.

– Сегодня последний день, – вздохнул Бильбо уже позже, когда проснулись остальные, – или сейчас, или через год.

– Нет, – жестко проговорил Торин. Балин, разбив тонкий ледок на воде в котле, обернулся и посмотрел на него вопросительно.

– Ждать дальше нет смысла, – отрезал Торин, прохаживаясь туда-сюда, разминая затекшие за ночь мышцы. – Хватит прятаться, пора мне войти в главные ворота.

– Это очень дурная идея, – нахмурился Балин.

– Ты что, с ума сошел?! – воскликнул Бильбо одновременно с Балином, но, заметив, что все уставились на него, поправился, – то есть, Торин, это очень дурная идея!

Торин одарил его неодобрительным взглядом, и Балина тоже, заодно.

И Бильбо решил больше ничего не говорить.

***

Упрямый Бильбо молчал даже тогда, когда обнаружил дверь, и мало того – он молчал бы дальше, если б ключ не хранился у Торина. Но пришлось все же обратиться к нему за помощью, к тому же, дверь располагалась так высоко, что сам хоббит не мог туда забраться.

Они едва не опоздали – возились с дверью, пытаясь открыть или выломать, и едва не проморгали последний луч солнца. И проморгали, если бы не Бильбо. Впрочем, Торин предоставил ему ключ по первому требованию, и тогда, наконец, открылся потайной ход.

Бильбо догадывался, что Торин просто-напросто не пустит его в гору, что придумает кучу запретов, поэтому рванул в открывшийся ход первым.

Конечно, в глубине души он понимал, что это не самый разумный поступок, но любопытство и желание доказать Торину, что взломщик – не последняя должность в отряде. И что даже заполошный полурослик может оказаться важным и даже незаменимым.

Все складывалось как нельзя более удачно. Во-первых, дракон спал. Дракон был такой огромный, что Бильбо никак не мог осознать его размер, представить себе этого огромного летающего змея. Во-вторых, Бильбо посчастливилось найти крупный алмаз почти у самого входа в тоннель. От вида гномьих сокровищ у него просто дух захватило, но пройти за ними глубже он не решался, а алмаз вполне мог подойти и порадовать Торина.

Бильбо пошел ближе и наклонился, чтоб подобрать алмаз. Как только он коснулся этого крупного, невероятно красивого камня, по телу пробежал едва заметный холодок. Это явно был не просто алмаз, а какой-то особенный камень, подумал Бильбо, вглядываясь в искорки, разгорающиеся внутри камня. Такой, как Аркенстон. Или даже он сам.

Бильбо неслышно вздохнул, подобрал алмаз, и, осторожно пятясь, пошел прочь, на выход.

Сокровища и дракон стояли перед его внутренним зрением, и он не видел толком, куда идет. Хорошо еще, что тоннель был гладким и ровным.

На полпути он встретил Торина – вернее, столкнулся с ним, не заметив в темноте.

Тот, ни слова ни говоря, подхватил его за руку и потянул назад.

И только оказавшись снаружи, на свежем воздухе, Торин развернул его к себе и взял за подбородок:

– Прости, – выдохнул Бильбо, скосив глаза, на них все смотрели с нескрываемым любопытством, – да, я опять поступил по-своему, но ты же не можешь запрещать мне выполнять мою работу?

– Я тебя нанял, – сказал Торин, не выпуская его, – я могу и уволить.

Бильбо вздохнул, а потом посмотрел на него серьезно. Отстранился чуть, прижал ладонь к груди, и в наступившей тишине проговорил:

– Торин, мне нужно тебе рассказать, что я видел.

– И что же?

Вместо ответа Бильбо вынул из-за пазухи Аркенстон.

========== Часть 21 ==========

Это был самый счастливый момент за долгое, долгое время – видеть лицо Торина, когда он улыбнулся. Так хорошо и искренне улыбнулся, будто солнце наконец-то показалось из-за туч, наступила весна, и теперь всегда будет тепло, радостно и хорошо. Торин выдохнул, переводя взгляд то на хоббита, то на камень в его руке. И Бильбо, шутливо поклонившись, протянул ему камень – ведь Аркенстон принадлежал Торину по праву.

– Ты моя умница, – проговорил Торин, принимая камень. Потянул Бильбо к себе, приобнял одной рукой, и вытянул руку вверх, показывая всем Аркенстон, ярко искрившийся в свете луны.

– Это просто невероятно! – воскликнул Кили, схватил Фили за руки и рассмеялся.

Бильбо прижался щекой к жестковатому меху, зажмурился, ощущая, как Торин держит его – крепко и надежно. Все воодушевились, и Торин объявил, что теперь-то все пойдет так, как должно.

Даже Балин, осторожный и предусмотрительный, не возражал. Он прислушивался к горе, но было тихо. А Бильбо, довольный тем, что Торин, наконец, обрел то, о чем мечтал, не отходил от него.

Весь вечер не отходил.

Лагерь решили разбить прямо здесь, у входа в гору – так казалось безопаснее, да и в случае дождя можно было спрятаться внутри, а не мокнуть на равнине. Вещи перетаскивали до самого вечера, а потом разожгли костер, такой жаркий, что сидеть приходилось на расстоянии.

Благостный, удовлетворенный Торин был просто медовым. Он не возражал, если Бильбо лез к нему на колени, тормошил, наконец-то дорвавшись до нежностей, обычно недоступных. Торин послушно терпел короткие поцелуи в щеку, и даже сам теребил хоббита, поглаживая за ухом.

– Смотреть на вас тошно, – сказал в итоге Двалин, выразив всеобщее настроение.

Бильбо смутился, уткнулся лицом в шею Торину. Но тот лишь улыбнулся и сказал Двалину:

– Терпи.

– Ладно, – выдохнул Бильбо, уселся рядом с Торином, и взял его за руку украдкой, – мне просто хотелось тебя обнять.

Торин же, стиснув его пальцы, посмотрел вначале на Двалина, потом обвел всех взглядом.

– Помнишь эту дорогу, Двалин? – кивнул он на тропу, которая огибала гору.

Тот кивнул, и Балин тоже заулыбался, вспоминая что-то приятное ему.

– Однажды, – негромко сказал Торин, – когда я еще пешком под стол ходил, я заблудился на пустоши.

– Ты? – не поверил Бильбо.

– Да, – усмехнулся Торин, поглаживая его пальцы тайком. – Я был еще слишком мал, чтоб выходить из горы в одиночку. Но мне так хотелось посмотреть на большой мир без старших… И тогда я решился удрать, чтоб погулять вволю.

– Не могу представить себе дядю, удирающего из Горы, – усмехнулся Фили.

– Я могу, – сердито проворчал Балин, – ты обвел меня вокруг пальца!

– Ты слишком ценил послеобеденный сон, – улыбнулся Торин, посмотрел в огонь. – Я осторожно выбрался наружу, уверяя всех, что Балин вот-вот подойдет и присмотрит за мной. И меня пропустили. Стояла весна, вокруг шумели листья, так здорово пахли цветы… Я пошел, куда глаза глядят.

– Тебя не украли орки? – переволновался Бильбо.

– Нет, в те дни здесь было куда безопаснее. Но я заблудился в кустах жимолости.

– Не смотри на меня так насмешливо, Кили, – ухмыльнулся Двалин, – в те дни кусты жимолости были куда больше нынешних.

– Да, они были такие густые, так одуряющее пахли, и я бродил, бродил и думал, что никогда больше не увижу гору, – рассмеялся Торин, – а потом на меня напал горный орел.

– Ты справился с ним? – уточнил Кили.

– Как видишь, – хмыкнул все еще сердитый Балин, – иначе он не сидел бы с нами.

– Хорошо, что это не был тот орел с Мглистых Гор, – задумался Бильбо, – а то тебя никогда бы не нашли.

– Как только я сумел прогнать птицу, я решил, что раз уж я смог справиться с ней, то уж путь к горе точно найду. И в итоге я вышел на эту тропинку и добрался до дома, где меня уже ждали.

– Это был один из самых глупых твоих поступков.

– А были еще глупые поступки? – оживился Кили, – Балин, а расскажи…

– Не было, – сказал Балин, улыбаясь, – с тех пор он вел себя хорошо, как и следует вести себя молодежи.

– О да, – хмыкнул Кили, – я так и знал, что история закончится моралью.

– Да нет тут никакой морали, – махнул рукой Торин, приобняв сонного хоббита, – просто вспомнил, как здесь было раньше.

– Хорошо здесь было, – сказал Двалин, молчаливый обычно, и принялся рассказывать свою историю, увлекательную и полную приключений, но Бильбо, как ни старался, а все равно заснул, устроившись головой на коленях у Торина. Тот молча накрыл его спальным мешком и положил руку на плечо.

***

На следующее утро все обсуждали вчерашнее, а Торин сидел и задумчиво разглядывал Аркенстон.

– Он живой или мертвый? – спросил хоббита Кили.

– Кто, Аркенстон? – не понял Бильбо, у которого Торин с камнем из головы не шел.

– Дракон, – пояснил Фили, – ты видел его вчера? Он спал?

– Если честно, то я не понял, – покачал головой Бильбо. – Ну он вроде как лежал, зарывшись в золото, но он сопел, не дрыгался. Было похоже, что он спит.

– А не было похоже на то, что он мертвый? Что он окочурился там, под уютным одеяльцем из золота.

– Вроде нет, – задумался Бильбо, пытаясь припомнить, – а вроде и да. Может, он и мертвый был. Непонятно.

– Если он мертвый, то чего мы тут сидим?!

– А если он спящий, то лучше сидеть здесь, чем превратиться в жаркое!

– Быть может, сходим на разведку? – предложил Кили, которому не терпелось сделать что-нибудь эдакое.

– На разведку?

– Да! – Кили вскочил с места и принялся расхаживать туда-сюда, – давайте пойдем на разведку, ну, я вот увижу Смога и точно скажу. Уж извини, Бильбо, но совсем не разбираешься в драконах, если не мог отличить спящего от мертвого.

– Простите, господин гномий эксперт по драконам, – сердито фыркнул Бильбо, – куда уж мне! Надо было посылать тебя вчера…

– Прости, Бильбо, – Кили перестал носиться и сел рядом с ним, – ты прекрасный взломщик. Пойдешь с нами сегодня?

– По-моему, Бильбо лучше остаться, – покачал головой Фили, – на твоем месте я бы отправился в Эсгарот.

– Фили говорит дело, – сказал Балин, – если ты мог спокойно добраться сюда, то ты точно также доберешься обратно. И, пока мы с Торином придумаем, как быть с драконом, ты будешь в безопасности. А потом Торин придет за тобой.

– Да не хочу я в Эсгарот, – буркнул Бильбо, хотя тяжесть ребенка в теле уже давала о себе знать, – мне и тут прекрасно.

– Пойдемте уже на разведку, – затянул свою песню Кили, – не век же здесь сидеть!

– Хочешь, я провожу тебя в Эсгарот? – предложил Бофур.

– Для начала я бы проник в оружейную, – решил Двалин.

– Не пойду я ни в какой Эсгарот! – вскрикнул Бильбо.

– Торин, – воскликнул Балин, – что мы будем делать?!

А Торин и ухом не повел. Как сидел, разглядывая камень при свете утреннего солнца, так и смотрел.

– Господин мой Торин, – сладко проговорил Балин, становясь похожим на мягкую игрушку из плюша, которую так и хотелось потискать, – обрати внимание на поданных своих!

И встал перед ним, перекрывая солнечный свет. Торин хмыкнул, спохватился и сунул камень за пазуху. И сурово уставился на Балина, который посмел его отвлечь.

– Мы обсуждаем наши насущные дела, – Балин премило улыбнулся и склонил голову на плечо, – присоединись же к нам.

– А в чем суть? – спросил Торин.

– На разведку!

– В оружейную!

– Бофур хочет в Эсгарот! – заявил Бильбо, а Бофур и Фили принялись рассуждать, как глупо Бильбо находиться здесь.

– Тихо, тихо! – рявкнул Торин, провел ладонью по лицу устало. – Какая еще разведка?

– Дракон может быть еще жив, Торин, – тонко намекнул Балин. – С ним надо что-то делать.

– Да знаю, знаю… Надо пойти и посмотреть, это верно. Найти способ прикончить его, если он еще жив.

– Застрелить! – воскликнул Кили, – Как белку, в глаз!

– Отличная идея, – кисло сказал Фили и схватил брата за оружейную перевязь. – Постой уже.

– Я пойду и посмотрю, что можно с ним сделать, – решил Торин, оглядевшись по сторонам. Таким тоном сказал, что ясно становилось – перечить бесполезно. Но Бильбо рискнул:

– Торин, – облизнулся он нервно, – быть может, у дракона есть слабое место? Может, действительно, Кили предлагает хорошую идею?

– Ну? – сощурился Торин, глядя на него. Все притихли.

– Я хочу сходить и посмотреть. Ты же знаешь, – выдохнул Бильбо, крылья его носа едва заметно затрепетали, – я умею быть незаметным, а хожу гораздо тише вас, почти бесшумно. Если дракон жив и спит, то я смогу тихонечко его осмотреть, а потом так же тихо улизнуть… Как тебе идея, Торин?

Торин молчал. Остальные тоже молчали, потому что идея-то была неплоха, хорошо, если волшебный мистер Бэггинс проскользнет мимо дракона, невидимкой и неслышимкой выведав его тайны. Особенно, если забыть о том, что мистер Бэггинс в положении и рискует не только своей жизнью.

– Нет, – не согласился Торин, – я на такое не пойду.

– Но я быстро… – пообещал Бильбо, пятясь к проходу. – Я смогу. Жди меня.

И веря в собственную удачу и смекалку, веря в кольцо, надел его на палец и юркнул в проход, прежде чем Торин или кто-то другой успели его остановить.

– Что за… – выругался Кили. – Он словно невидимка!

– Не нравится мне все это, – сказал Балин, Двалин, Фили и добрая половина компании. Торину тоже это не нравилось, ох как не нравилось. А время шло, утекало сквозь пальцы, облака плыли по небу.

– Интересно, может ли он сожрать его, если не увидит?

– Может, наверное, – сглотнул Фили нервно, – это же дракон.

– А может, он давно мертв?… – осторожно предположил Ори, но сейчас в это никому не верилось.

Торин стоял, глядел на небо, не в силах отгадать, что лучше сделать. Хоббит осторожен и тих, но его собственные шаги точно разбудят дракона. Но оставлять Бильбо одного там, в горе, наедине с драконом…

Гора вдруг еле заметно вздрогнула, словно живая. Торин в ответ ударил по каменной притолке так, что трещина пошла, сказал тихо:

– Прячьте продукты от огня.

– А куда прятать? И куда мы сами спрячемся?

Торин не ответил, выхватил меч и решительно зашел в темный проход.

– Дядя, подожди нас!

***

Первое, что увидел Торин, когда осторожно выглянул из прохода – это пляшущие на каменных плитах монеты, вздрагивающие так, будто они танцевали сами по себе. Дракон ревел и бесновался в горе, и Кили ощутимо вздрогнул:

– Похоже, нам всем придется несладко…

– Не болтай! – оборвал племянника Торин, заметил, что на монеты будто кто-то наступает и спотыкается, кто-то небольшой и невидимый. Выхватив меч, он бросился вперед, натолкнулся на теплое, живое, дрожащее, и подхватил его. Невидимка вцепился в него, словно вытащенный из воды котенок, прижался щекой и задышал часто-часто.

– Нашелся, – буркнул Торин, в глубине души очень довольный.

– Торин… – выдохнул Бильбо, вновь становясь видимым, и Торин, крепко держа его, бросился обратно к проходу. И вовремя – струя алого пламени пронеслась мимо, такая жаркая, что волосы затрещали.

– Он живой! – радостно воскликнул Кили, быстро сбивая ладонями пламя.

– Уходим! – рявкнул Торин, не выпуская хоббита из рук. – Дракон сейчас облетит гору и сожжет наших, если мы замешкаемся! Надо подловить и прикончить его…

Бильбо не слышал, что ответили Торину племянники, не слышал, что было дальше, просто-напросто потеряв сознание.

***

– Маленький воришка, – шептал Смог, словно проникая в его мысли, – маленький воришка, ты думаешь, что Дубощит ценит тебя? Я бы тоже ценил такого ловкого и проворного малого. Выйди, покажись, я хочу посмотреть на того героя, что сумел проникнуть в мою крепость… Значит, вот как сладко ты пахнешь, значит, Дубощит действительно приблизил тебя к себе, от тебя просто несет этим гномом. И даже больше того, ах, вы смешные теплые существа, такие хрупкие и слабые, всегда найдете время, чтоб забраться под одеяло! Думаешь, Торину нужен ты и твой детеныш? Какая чепуха, Торину нужны лишь твои ловкие пальцы, которые сумели украсть мое сокровище! Тебя это удивляет? Ты хочешь сказать, ты не знал, не подозревал об этом? Наивный маленький воришка, твой детеныш вовсе не нужен ему, нет. Детеныш – лишь бесполезный довесок к удовольствию, зачем Торину неизвестная зверушка? Ну же, воришка, иди ко мне, я тебе помогу. Не идешь? Ждешь? А хочешь, я избавлю вас от страданий? Пожалуй, это будет милосердно, – Смог оглушительно расхохотался, – вначале тупоголовые жители Эсгарота, потом гномы, а потом, на закуску, маленький сладкий вор из далеких стран! Да!

Смог летал, кувыркался в воздухе и ужасающе громко хохотал, будто никогда не слышал ничего более смешного.

Бильбо очнулся от сна, в котором заново пережил этот ужас, присел в темноте и пустоте, не понимая, где именно он находится. Потом, пошарив вокруг, нашел края спальника, понял, что лежит в нем. Гномы бодро и деловито храпели где-то рядом, вокруг стояла тишина и спокойствие, но Торина нигде не было. Бильбо обхватил себя руками, все тело ныло от боли, и внутри вновь поднялась потребность в нежности, в ласке, разбуженная лживыми речами Смога. Да, лживыми, потому что Смог не мог говорить правду, незачем ему было говорить правду, он всего лишь хотел выманить хоббита и сожрать.

Бильбо засопел, часто-часто дыша. Конечно, любая ложь станет краше, прибавь к ней капельку правды. И опасений. И тревоги.

Нет, Торин не мог думать таким образом, он не мог говорить все эти нежные слова в тишине спальни, если на самом деле надеялся только использовать хоббита. Торин долго-долго привыкал, долго не хотел признаваться самому себе в существующих чувствах. Но однажды признался. И Бильбо верил ему, потому что пусть у Торина был скверный характер, но он был прямым и упертым, как топор, а вовсе не хитрым и изворотливым лжецом.

Врал Смог. Не Торин.

Боль отпустила, словно невидимые челюсти разжали хватку, и Бильбо, кое-как поднявшись, пошел на свет, видневшийся вдалеке. Свет луны, холодный и яркий, манил его, как ночного мотылька, и в итоге, ступая по холодным гладким плитам, Бильбо вышел на каменный балкон. На перилах балкона почти неподвижно сидел Торин и рассматривал Аркенстон на лунный свет.

========== Часть 22 ==========

Неприятное ощущение не покинуло хоббита и на следующий день. Торин забыл про все на свете, любуясь одним только камнем. Казалось, его не волнует больше ничего – ни сам Эребор, ни улетевший дракон. Ни Бильбо с его проблемами. Конечно, какие проблемы могли быть у хоббита?

Прошло несколько дней, и появились послы из Эсгарота, просившие денег. Просили они их вполне обоснованно, ведь дракон, так долго мучивший мысли и надежды, теперь, благодаря Барду, был мертв. Торин же расставаться с сокровищами не спешил. Может, Аркенстон нашептывал ему по ночам, как плохо одинокому камню, как плохо отдавать людям золотых друзей и драгоценных подружек? Бильбо не знал.

Балин тормошил Торина, лучше других сообразивший, чем все это грозит, и, мало-помалу, тот перестал ежесекундно обниматься с камнем, принялся решать насущные вопросы. Впрочем, Торин все равно изменился. Сильно изменился.

И ладно бы Эсгарот. Бильбо в глубине души понимал, что объяви Торин жителей Озерного города врагами, то он сам не стал бы возражать. Почему? Потому что это Торин. Торину лучше знать, кто враги, а кто друзья, по крайней мере сейчас.

Сейчас Бильбо хотел только спокойной, осторожной ласки – после спасения от дракона он чувствовал себя совсем неважно. А вот самым ужасным было то, что Торин совершенно охладел к нему. Неуловимо отдалился. Торин-то был в прекрасной форме, здоров и вынослив, Торина манили новые горизонты, открывшиеся перспективы, и Бильбо с черным отчаянием понимал, что мешает ему. Но ведь Торин всегда был ласков, когда они оставались наедине, а теперь у него словно появился кто-то еще, забиравший эту ласку и нежность.

И да, Бильбо знал, кто эта шикарная невеста Торина.

Проклятый камень, кто же еще.

Без мирных переговоров с жителями Эсгарота невозможно было начинать работы в Эреборе, невозможно было наладить торговые отношения, не было ни теплой кровати, ни сытной еды, ни тазика с водой, чтоб греть замерзшие ноги. Ничего не было. Бильбо спал на земле, с ужасом представляя себе затянувшиеся на год переговоры.

И все упиралось в Аркенстон.

Но остальные этого словно не замечали или же не хотели замечать.

– Ты просто герой, Торин, – заметил Бомбур во время обеда, – надо признаться, я не ожидал ничего от похода.

Торин обернулся к нему:

– Ты не верил в меня?

– Почему, верил. Но не ожидал.

– И я не ожидал, – проговорил Балин, – и ты знаешь это, Торин.

– Вернуть Эребор казалось невыполнимой задачей.

– А я вообще Эребора не помню, – признался Фили.

– А я его вообще не видел, – сказал Ори, – но я знал, что мы сможем!

Бильбо сидел, вжимаясь спиной в холодный камень, крепко стискивая зубы. Неужели только он не сомневался в успехе? Неужели все шли туда, не зная куда, включая Торина, и только Бильбо был уверен, уверен в походе, в гномах, в Торине… неуверен только в себе.

Он поглядел на Торина, который стискивал в широкой, крепкой ладони Аркенстон. Никто ведь не оспаривал его право владеть камнем, но Торин все равно стискивал его так, будто боялся, что украдут. Зачем ты боишься, Торин, это ведь не вяжется никак с тобой. Зачем ты предаешь людей, которые тебе помогли?

Оранжевые, золото-розовые и сине-сизые отсветы Аркенстона лежали на лице Торина, Бильбо смотрел на него, не спуская глаз. Почему, когда ты держишь свой драгоценный, вот уж действительно, драгоценный камень в руке, ты по-прежнему мрачен и суров, и… несчастен?

И почему, почему Торин, они называют тебя героем тогда, когда ты вдруг перестал им быть?

Хворост весело трещал в костре, разбрызгивал яркие искры, но на душе у хоббита было донельзя гадко. Бильбо не привык глушить душевную боль горячительным, но сейчас не отказался бы от чего-нибудь покрепче вина. Хотя, наверное, это было бы вредно для ребенка. Бильбо нервно сглотнул, вспомнив о нем.

– Ты голоден? – поинтересовался Кили, подобрался ближе.

– Да нет, спасибо.

– Хочешь жареный хлеб? Смотри, здешние пекут особый хлеб, с кислинкой, и если его жарить, – Кили протянул ему прутик с насаженными кусками хлеба, – то получается очень даже.

– Спасибо, – улыбнулся ему Бильбо. Посмотрел на Кили, ему в глаза, ожидая увидеть там ответ – неужели он тоже считает Торина правым, неужели он тоже готов обороняться и сражаться с жителями Эсгарота, которые согрели и накормили их, которые убили дракона?

Кили молчал, языки костра отражались в его темных глазах.

– Ты ешь, – сказал он, наконец, когда пауза совсем уж затянулась, – ешь, пока теплый.

– Да, – кивнул Бильбо, стягивая зубами хрустящий кусок. Наверное, Кили сам должен был решить это для себя.

И одновременно с тяжелыми мыслями о политике Торина в отношении Эсгарота, организм настойчиво брал свое. Внутри словно все изменилось, стало другим, чужим и непривычным. Тоскливо ныло, тянуло в груди, и меж ушей натянули будто мысленную ниточку и ежеминутно дергали за нее, не позволяя отвлекаться. Ближайший десяток лет не отвлекаться, потому как о ребенке родившемся забот было бы еще больше, чем сейчас.

А Торин, вдоволь налюбовавшись на свой ненаглядный камень, молча кивнул хоббиту в сторону спальника.