Текст книги "Убежище (ЛП)"

Автор книги: Tiresias

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Если Баки собирается пойти и спалить Гидру за то, что они с ним сделали… то хорошо. Месть иногда оправдана. Действительно весьма оправдана. Но если так, то почему он здесь? На моей кухне. Не похоже, что агенты Гидры прячутся под моей раковиной.

По крайней мере, я так думала.

Лили, прекрати.

Все это пронеслось у меня в голове на сверхскорости, заняло едва ли полторы секунды. Но по ощущениям прошла вечность, все эти мысли меня расстроили и заставили говорить в лоб:

– Насколько вероятно, что они найдут тебя здесь?

– Мне все равно, найдут ли они меня. Я не хочу, чтобы они нашли тебя, – яростно сказал Баки, лишь слегка покривив душой. Сомневаюсь, что он знал, что я могу на это сказать. Но было очевидно: конечно, ему не все равно, найдут ли его. Мне тоже было не все равно. Я не хотела, чтобы Гидра нашла нас обоих.

– Баки…

– Если я буду вне поля зрения, то все обойдется.

Окей. С этим я справлюсь.

Я глубоко вздохнула и кивнула. Известие о моей скорой смерти было сильно преувеличено. Хорошо.

– Так ты останешься?

Баки резко повернулся и вышел за дверь, бросив через плечо: «нужно сделать зачистку».

Зачистку. Думаю, что для Баки это нечто вроде «эта ситуация стала слишком неудобной, мне нужно время побыть наедине с собой». Хотя… черт побери!

Ему удалось сбежать прежде, чем он рассказал, почему вообще вернулся. Вставьте сюда громкий и раздраженный вздох. Потому что, если Гидра вряд ли найдет его здесь, то меня они точно не найдут, если он уйдет. Так что же происходит, Баки? Если только ты не настолько пристрастился к моей выпечке и очаровательной личности.

Ха. Ладно.

Может, если мне повезет, он действительно поговорит со мной, когда вернется после своей «зачистки».

Это все означало, что удача действительно повернулась ко мне лицом, учитывая последние три месяца моей жизни, хотя я бы так не сказала.

Ничего больше не оставалось, как начать готовить ужин на двоих. Интересно, какие пироги любит Баки…

========== Глава 14 ==========

Баки любил пироги.

Баки не любил вопросы.

Знаете, откуда я это взяла? Потому что, когда я поставила перед ним тарелку с пирогами, он умял все и стал искать еще. Но как только я набирала воздуха в легкие, будто собиралась задать вопрос, Баки исчезал, как блуждающий огонек, что привел тебя в болото и не собирается выводить обратно.

Я делала все возможное, чтобы не принимать эту метафору близко к сердцу, но блин…

И вот, я стояла здесь, скрестив руки на груди, утопая ногами в мутной болотной жиже, наблюдая, как мой блуждающий огонек исчезает из дома в третий раз c тех пор, как он вернулся после своей «зачистки».

Зачищай, Баки, зачищай.

Я старалась не слишком сильно вздыхать, но сдалась и вздохнула драматично (даже слишком драматично), как мне хотелось, вдыхая воздух громко и протяжно, что в итоге, как ни странно, привело к тому, что я запела арию из оперы, только это могло помочь мне справиться со всем этим безумием. Не то чтобы я знаю много арий, одну-две, которые я могу спеть, перемешивая завывания с идиотскими смешками, что помогает мне вылезти из болота, прежде, чем Баки вернется.

Слава богу, он даже не попытался проскользнуть через заднюю дверь в подвале, чтобы не столкнуться со мной. И наверняка не думал, что его встретит отвратительная бессловесная версия «La Donna E’ Mobile». А я не ждала, что он заявится, когда я буду завывать, танцуя по кухне во время уборки тарелок.

Мы оба справились с ситуацией как взрослые люди, таращась друг на друга секунд пять, прежде чем я сдалась и засмеялась. Баки, конечно, не смеялся, но уголок его рта вроде бы поднялся, так что в список вещей, которые вызывают у него улыбку, можно было добавить позорно смешные интерпретации классической оперы.

Ура!

Я покачала головой и снова принялась убирать посуду, тихонько продолжая бормотать себе под нос и покачиваясь из стороны в сторону. К моему удивлению, Баки остался на кухне, таскал печенье, пока я заканчивала уборку. Когда стало чисто, мне расхотелось, чтобы уютная атмосфера рассеивалась, поэтому я улыбнулась Баки и указала в сторону гостиной, а потом пошла выбирать фильм. На этот раз – я надеялась, – я собиралась выбрать что-то такое, что не вызовет у Баки приступа ПТСР, если он решит присоединиться ко мне.

После раздумий над тем, стоит ли пытаться показать ему какой-нибудь старый классический фильм («Мышьяк и старые кружева», к примеру) или выбрать мультфильм (Может, и нет. Все фильмы «Пиксар» эмоционально компрометируют). И тут меня накрыло волной вдохновения – Баки не видел «Звездных Войн». Баки никогда не видел «Стар Трек». Не видел «Храброе сердце», «Гладиатора» или «Бен-Гура»… «Парк Юрского периода», «Властелина колец» или…

Баки ничего не видел. Все, что я ему покажу, будет новым, потрясающим и удивительным. Он даже не знает концовки «Шестого чувства» (Я не хотела его включать, но блин! Я знала про концовку еще до первого просмотра, что меня знатно бесило)! Для меня это шанс увидеть, как кто-то впервые будет смотреть потрясающую классику! Вау!

Увлекшись своими эмоциями, я не сразу услышала, как Баки тихо опустился на диван позади меня. Окей. Хорошо. Спокойно, Лили. Выбери фильм, чтобы вы наконец сели смотреть. Алло!

Но волнение давило меня, и радость превращалась в легкую панику, я не могла принять решение. Боевики слишком жестокие? Комедии слишком современные и не смешные? Старые фильмы полны клише? Драмы чересчур эмоциональные?

Черт побери, я же не собираюсь сидеть здесь всю ночь, страдая над своей коллекцией фильмов, поэтому я мысленно треснула себя в лоб и выбрала «Похождения императора».

Потому что если Баки этот мультик не сочтет смешным, то можно смело опускать руки.

Баки фильм понравился.

Понравилось, как весело Изма и Кронк пробирались в секретную лабораторию.

Понравилось, как Куско кричал: «Лама-демон!» и пытался убежать.

Он даже фыркнул, когда белка надула Ламу как воздушный шар и щелкнула его, а Куско смеялся так сильно, что разбудил ягуаров.

Когда семья Пачи заперла Изму и Кронка в чулане, на лице Баки появилась искренняя улыбка. Я клянусь вам.

К концу фильма улыбка появилась еще несколько раз, и у меня от счастья чуть не закружилась голова – обычно так бывает, когда от смеха у вас начинается кислородное голодание. Я откинулась на спинку дивана, когда начались титры, и мысленно поздравила себя с отлично выполненной работой.

– Это было… было весело, – с удивлением сказал Баки.

– Хорошо. – Именно этого я и хотела. Один фильм был просмотрен без каких-либо воспоминаний и плохих решений.

Ура!

Баки повернулся ко мне.

– У тебя есть еще такие фильмы?

Боже. Не хочу тебя разочаровывать, Баки, но таких фильмов очень мало.

– Что-то похожее есть. Но во многом «Похождения императора» – единственный в своем роде. Хочешь еще один… мультфильм? Или просто какую-нибудь комедию?

Баки облизнул губы, и совсем чуть-чуть высунул язык, сосредотачиваясь.

– Комедию. Да. – Он глубоко вздохнул.

Я кивнула и пошла искать диск. Мне хотелось кричать и сделать сальто назад (ну, если бы я могла сделать сальто, то чувствовала бы, что хочу сделать). Баки принял решение! Он высказал свое мнение! Боже, иже еси на небеси, что дальше-то будет? Я даже представить себе не могла.

У меня в коллекции было не так уж много комедий, примерно столько же боевиков, о потенциальном просмотре которых мы поговорим потом, часть комедий довольно романтичные, сиречь современные и, возможно, не смешные для парня, родившегося в сороковых, который в самом прямом смысле пропустил последние семьдесят лет. Поэтому я решила, что «Мышьяк и старые кружева» (при том, что там много смертей и упоминания всяких сомнительных операций), наверное, лучше, чем «Принцесса-невеста», хотя, я надеялась, что мы и до нее дойдем, там полно всяких ужасов. Я прикинула и решила, что можно оставить этот фильм на другой вечер.

Так что выбор пал на «Мышьяк и старые кружева». Когда фильм начался, я встала, чтобы принести нам обоим немного попкорна и мороженого, чтобы вечер кино реально стал вечером кино, черт возьми. Баки не полностью был сосредоточен на фильме, пока я ходила по кухне, но как только я передала ему миски и села, он снова уставился в телевизор.

Не знаю, многие ли видели этот фильм, он жутко старый, но классный. Главный герой (Кэри Грант, в общем-то) женится и должен сказать своим двум милым старым тетушкам, что он уезжает в свадебное путешествие. И тогда выясняется, что они уже много лет отравляют своих гостей и хоронят их в подвале. Потому что раньше им было грустно, а теперь уже нет.

Признаюсь, краткое описание не такое уж интересное, но, поверьте, вас затянет почти сразу же. Старушки такие милые и абсолютно чокнутые, а Кэри Грант так забавно каждые пять секунд оказывается на грани потери сознания от шока и испуга…

Что ж. Мне этот фильм нравился, и я надеялась, что Баки он хоть немного развлечет.

Хотя сначала я напрягалась, потому что Баки выглядел взволнованным. Он не мог успокоиться. Неловко ерзал, косился на экран, а потом снова смотрел на меня. Его дыхание то учащалось, то замедлялось, а пальцы нервно постукивали по подлокотнику дивана.

– Ты в порядке? – я должна была спросить.

– Да. Да, я в порядке… – он глубоко вздохнул и явно пытался держать себя в руках. Должно быть, это сработало, но не прошло и десяти минут, как он засмеялся. ЗАСМЕЯЛСЯ.

Баки засмеялся?

Не просто вежливо хихикнул. Нет. Это был полноценный безудержный хохот, сопровождаемый стуками по дивану.

Я была загипнотизирована. Я чуть не хлопнулась в обморок, когда он повернулся ко мне и сказал…

– Эй, Стиви! Как думаешь, эта дама…

Баки резко выпрямился, его грудь тяжело вздымалась, пальцы сжались, а глаза… были дикими. Я схватила пульт и со всей силы надавила на кнопку паузы. О, боже. О, боже, боже, я снова это сделала, что мне делать теперь, пойдет, если я принесу нюхательную соль?..

Он что-то вспомнил. Поскольку я сильно сомневалась, что у него было много «Стиви» в жизни, он, должно быть, вспомнил Стива. Стива Роджерса. Капитана Америку. Боже. Почему именно сейчас? Почему именно этот фильм? И вообще, сколько лет этому фильму?

Это другой вопрос, Лили. Соберись!

К счастью, у Баки, похоже, не было никаких конкретных воспоминаний. Он просто был очень расстроен. Он провел пальцами по волосам, встал и прошелся по гостиной, бормоча что-то себе под нос.

– Баки… – тихо позвала я. – Я могу что-нибудь сделать?

Он быстро глянул на меня. Его выражение лица было… пугающим. Паника, радость, страх, надежда, а также вездесущая ярость, которая никогда не исчезала насовсем. Но самым страшным для меня было то, что он, казалось, с трудом узнавал меня. Он явно не рассматривал меня как угрозу (см.: я все еще дышала и была жива), но взгляд Баки был слишком пустым для его нормального «я».

Тут я, к своему вящему облегчению, вспомнила то, что читала про ПТСР, и понадеялась, что сейчас это сработает.

– Меня зовут Лили. Ты находишься в моем доме, жил в моем подвале всю последнюю неделю. Сегодня десятое августа 2015 года. Тебя зовут Джеймс Бьюкенен Барнс. Но ты сказал мне называть тебя Баки.

Я видела, как понимание вернулось к нему. Понимание, облегчение, а затем глубокая усталость, которая тянула его вниз. Ноги Баки задрожали, и он снова сел на диван, опустил голову и судорожно вздохнул.

– Лили. – Его скрипучий голос вернулся, но я не переживала. Или, ну, не больше, чем обычно.

Круто. Супер-страшному взломщику-убийце с амнезией понадобилась неделя, чтобы стать нормальным? Вау. Люди странные.

Я выждала еще немного времени и сказала:

– Итак, мне кажется, что ты что-то вспомнил.

Баки слабо кивнул.

– Стив… – его руки дернулись, и он отшатнулся от того, что хотел сказать. Он покачал головой и издал хриплый смешок. – Меня здесь не было, я был…

– Оу.

– Оу, – отозвался Баки. Оказывается, даже после приступа ПТСР Баки все еще мог тонко потрунивать надо мной, даже после того, как с трудом взял себя в руки. Он указал на экран и криво улыбнулся. – Мне кажется, что я это видел раньше.

– С…

– Да, – перебил меня Баки. Ладно, имя не произносить, ясно.

Почему я не могу произнести его имя? Знаю, они были друзьями, лучшими друзьями… Баки, почему ты не хочешь говорить или вспоминать о своем лучшем друге? Возможно, тебя жестоко пытали и промывали тебе мозги последние лет семьдесят, заставляли убивать людей, но… ведь твой лучший друг все еще рядом, он действительно хочет снова тебя увидеть.

Мне казалось, что за это нужно было держаться, а не отталкивать.

Баки откинулся на спинку дивана с непроницаемым выражением лица.

В итоге остался только один вопрос:

– Хочешь продолжить смотреть?

Мы посмотрели оставшуюся часть фильма, но больше не было ни улыбок, ни взрывов смеха. И когда я говорю «мы посмотрели», я думаю, что тут больше подошло бы «вытерпели». Терпели молчаливый зов невысказанных воспоминаний, которые заставлял сжимать кулаки и беззвучно рычать от боли и страха.

Когда фильм закончился, Баки унес миски в раковину и, не говоря ни слова, ушел в подвал. Я сделала вид, что все поняла. Иногда так намного легче, чем признать ужас, который приходит вместе с полным непониманием и беспомощностью.

В голове стучало. Это был самый тяжелый день в моей жизни. За последние два дня. Нет, черт, за последнюю неделю.

Последние три месяца тоже были далеко не подарочными, но там была виновата я сама.

И это было совсем не то же самое, понимаете?

Последние три месяца и прошлая неделя. Сравнивать их было неправильно. Три месяца я провела в тумане душевной усталости и депрессии. Оглядываясь назад, я ничего не помнила, воспоминания были размытыми, тягучими. Хотя в то время я считала, мне слишком невыносимо, слишком колет, слишком больно… это было не совсем не так. В основном я онемела. Онемела и одновременно мучилась от боли.

Но прошлая неделя, день, когда я проснулась и обнаружила Баки на своей кухне… Все воспоминания обрели резкость, «настоящесть», которой мне так не хватало последние три месяца. Как будто я действительно и по-настоящему проснулась, а не была едва в сознании, расплющенная под тяжестью собственных эмоций.

Некоторые из этих моментов я хотела бы помнить немного менее ярко… или же нет. Потому что это означало бы возвращение к серой жизни, к полужизни, моей жизни… до Баки.

У меня не было иллюзий насчет того, что Баки станет постоянной частью моей жизни. Сегодня он ушел и почти не вернулся. От него нельзя было ожидать стабильности, никаких обещаний, кроме тех, что уже были произнесены.

Но.

Я уже проснулась. Баки заставил меня проснуться, и теперь я боялась уснуть снова. Вернуться к тому, какой я была.

Стоит ли удивляться, что в ту ночь, когда я легла спать, мне приснилась смерть?

========== Глава 15 ==========

Когда погибла моя семья, меня там не было.

Я была за несколько тысяч миль и даже не знала, что они мертвы, пока не закончила работу и не прослушала несколько голосовых сообщений, оставленных на моем телефоне.

Полицейские были очень добры, если честно. Они сделали все возможное, чтобы объяснить, что произошло, что мне нужно сделать, что от меня ждали.

Но для меня это был всего лишь шум. Шум, который был намного тише крика в моей голове.

Несчастный случай на лодке.

Кто вообще умирает в результате несчастного случая с лодкой? Это же почти смешно.

Мои мама, папа, сестра и ее муж (и их не рожденный ребенок) – они все были в этой лодке. А я – нет.

Но во сне…

В снах нет смысла, если вы пытаетесь объяснить их постфактум. Это почти невозможно, потому что вы просто не найдете подходящих слов. Как вы объясните логику ваших действий, когда вы снимаете обувь, чтобы перебраться через яму, потому что ботинки слишком тяжелые, но все равно тащите их в руках?

Или как вы можете одновременно знать, что за дверью какое-то чудовище, но во сне вы этого не помните, поэтому все равно открываете дверь?

Во снах я стояла на причале, умоляя свою семью не садиться в лодку, пыталась вытащить их обратно на берег, но мои руки были слишком слабы, чтобы что-то сделать, только беспомощно болтались.

Я была в лодке, просила их повернуть назад прямо сейчас. Смерть нависала над моей головой, а они смеялись и шутили, пока я в ужасе кричала, что я знаю (не знаю), что случится.

Это был сон.

Это было реально.

Это уже случилось.

Это происходило прямо тогда.

Они были живы.

Они были мертвы.

И это была моя вина, потому что я не могла вытащить их из чертовой лодки.

Во сне меня охватил ужас перед тем, что должно было произойти в следующее мгновение. Каждое гребаное мгновение приближало их смерть. Каждая секунда была последней, когда я еще могла попытаться спасти их. И все эти секунды были потрачены в пустую, поскольку момент их смерти приближался.

Я не знаю, можно ли это назвать везением, но во снах я ни разу не видела, как они умирают.

Но ожидание – тот еще убийца.

Я проснулась от собственного крика и паники, сдавившей грудь. Мне показалось, что я слышу, как кто-то произносит мое имя, но, опять же, эхо прошлого всегда становится громче, когда мы пересекаем границу между сном бодрствованием.

Больше некому было произносить мое имя. Все они мертвы.

Мертвы.

Я свернулась калачиком и затряслась от едва сдерживаемых рыданий. Не знаю, почему я их подавляла. Неважно, плакала я или нет. Ничто не имело значения. Все они были мертвы.

Мертвы.

Страх, паника и отчаяние поглотили мои внутренности. Я не могла дышать, эмоций было слишком много. Я задыхалась и отчаянно хватала ртом воздух, но ничего не помогало.

Как будто кто-то придал моему страху форму чудовища с когтями и телом, созданного для того, чтобы раздирать меня изнутри.

– Лили.

Мое прошлое снова нашептывало мне. Я подавила крик и заплакала еще сильнее.

– Лили.

Уходи, уходи, ты не настоящий, ты мертв, тут никого нет, вы все мертвы, почему вы мертвы, почему вы не можете быть живы, боже, пожалуйста, почему вы не живы, почему я не мертва, я могу умереть, пожалуйста, позволь мне умереть, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– Лили. – Кто-то легко коснулся моего плеча. Я заорала и пулей отскочила к углу стены, сбивая с кровати одеяло. Зажав голову руками, я раскачивалась взад-вперед, туда-сюда, убеждая себя, что это все сон, кошмар, от которого я могу проснуться…

Это все сон, это все сон, это все сон.

– Лили. – Низкий хриплый голос. Реальный голос. Который я знала, но он не был из прошлого.

Новый голос.

Кровать прогнулась под чьей-то тяжестью.

– Лили.

Узнавание.

Я крепче сжала голову, борясь за контроль над своим голосом.

– Б-баки… – пробормотала я сквозь всхлипы. Страх перешел на более высокий уровень, и я не смогла сдержать стон. Я попыталась свернуться еще больше, как будто это могло выдавить из меня мою боль.

Я слышала, как Баки что-то говорил, но слова не доходили до меня, поэтому ему пришлось повторить.

– Лили? Тебе что-то нужно?

Нужно? Ха. Нужно. Мне нужно…

Мне нужна пещера без единой трещины. Отдаленная, круглая внутри, чтобы никто не мог войти. Я бы держала ее открытой для солнца, луны, звезд, для меня, для них, для ветра, для пыли, для мира, который…

– Лили.

Мое имя, опять. Мое имя.

Баки.

Точно.

Мне нужно…

Мне нужно, чтобы все это исчезло. Мне нужно…

– Внизу… – выдавила я. – Сидр. Одну, я не… я… – горло сжалось, и мои слова превратились в тихий слабый стон. Были вещи, которые я хотела сказать, объяснить…

Я в порядке, я в порядке, я не так далеко зашла, не волнуйся за меня, я в порядке, это не то, чем кажется…

Но именно так это и выглядело.

Мгновение спустя я снова почувствовала, как матрас прогнулся. Я непроизвольно сжалась. Баки сказал что-то успокаивающе, вроде «полегче», а затем я почувствовала прохладные стенки бутылки в руке. Мне было больно разжимать пальцы, но потом я все же сжала ее, и первый глоток обжег горло, и, боже, я знаю, как неправильно это звучит, но это единственное, что мне помогало, когда со мной случались панические атаки.

Я сделала несколько глотков и попыталась унять дрожь, чтобы ничего не пролить. Примерно на половине бутылки я почувствовала, как между мной и моим страхом вырастает стеклянная стена. Страх все еще был здесь, царапал когтями стекло, но больше не мог до меня добраться. Я все еще видела его, но страх не мог теперь причинить мне боль.

Я прижалась спиной к стене, больше не пытаясь выдавить из себя панику, как зубную пасту из тюбика. Половину сидра я выпила, остальная часть уже не была нужна, свою работу алкоголь выполнил, но я продолжила пить, не выливать же его.

Все это время настороженный Баки молча сидел напротив меня на краю кровати. Достаточно далеко, чтобы не давить на меня, но близко, чтобы утешить меня или помочь. По крайней мере, я так думала. Мне было сложно понимать Баки, когда я была в здравом уме, что уж говорить о таком состоянии.

– Спасибо, – наконец сказала я. Он мог бы и кивнуть. Было темно, так что я видела лишь смутные очертания его фигуры. Я чувствовала, что должна ему все объяснить, но не могла придумать, как начать. Я несколько раз открывала и закрывала рот, но все время сдавалась и просто делала еще глоток сидра. Вскоре бутылка опустела, и я небрежно зажала ее ногами. Боже, как я вообще попала в такую передрягу?

– Еще? – Баки заерзал, будто собирался встать.

– Что? О, нет, – решительно сказала я. Пожалуй, слишком решительно. Баки вздрогнул. – Нет, – повторила я гораздо мягче. – Спасибо, но… – меня опять пробрала дрожь, – нет.

Мы оба опять замолчали. И после этой паузы я наконец набралась смелости все объяснить.

– Так не делают, я знаю, что это не правильно – пить, чтобы избавиться от приступа паники. Но я… – я выдавила слабый смешок. – Я так и не нашла иных способов. Приступы начались прямо перед колледжем. Я была просто так напряжена… так волновалась, и в итоге меня это доконало. Я просыпалась посреди ночи, боясь того, что никогда не случится… физически не может, но я буквально сожрала свой собственный мозг. Неважно. Мне было так страшно, я ничего не могла сделать, пока оно само не прошло. Я столько всего перепробовала. Читала, слушала музыку, занималась спортом… даже снова забиралась в родительскую кровать, чтобы мама обнимала меня. Ничего не помогало. Ничего, кроме времени. – Я горько рассмеялась. – Время. Оно казалось бесконечным. Мне казалось, что это никогда не закончится, казалось… – я умолкла. – В общем, я поняла, раз уж у меня не получается прекратить панические атаки после их начала, то я решила попытаться просто не допускать их. Это довольно хорошо работало, но не всегда. – Я подвигалась, пытаясь устроиться удобнее возле жесткой стены. Баки не сдвинулся ни на дюйм. Было непонятно, заинтересован ли он в том, что я говорю, но он не ушел. Уже кое-что.

– Панические атаки повторились, когда я стала старше. Я была достаточно взрослой, смогла употреблять алкоголь, чтобы посмотреть, поможет ли это. Боже, это правда помогло. Я была так счастлива, так безумно счастлива, что это сработало. Больше никаких часов в страхе, никаких всплесков отчаяния. Просто… больше ничего. Но это было неправильно. Я знаю, что лучше мне не пить. В моей семье были алкоголики, и все могло закончится совсем печально. Но я обещала себе, что буду пить лишь одну бутылку. Пива или сидра, всего одну, это ведь не так уж страшно? Я все равно почти не пью, так что одно пиво не помешает, так ведь? – я тихо рассмеялась. – Убеждаю себя, что это в медицинских целях. Забавно, правда? Так все алкоголики говорят.

– Ты не алкоголик, – сказал Баки.

– Говорит человек, который тащил меня вверх по лестнице, когда я вырубилась на кухне, – парировала я. Не знаю, почему. Наверное, не хотелось, чтобы он плохо думал обо мне.

– Ты не спала два дня.

– Ну, да, но… погоди-ка. Откуда ты это знаешь? В те дни мы вообще не разговаривали. – Да. Это было сразу после того, как у Баки случился приступ ПТСР, а я бросила в него подушку. Следующие два дня мы избегали друг друга, пока Лаура не нанесла неожиданный визит.

В комнате было темно, но я видела, что Баки отвернулся.

– Когда ты спишь, дом звучит по-другому. – Он сказал это так тихо, будто признался в страшном преступлении. Я думаю, что это наблюдение было сродни тому, как суперсолдат убийца использовал эти же навыки на нехороших людях в течение многих лет.

Понимаете, это должно было меня напугать. Как и то, что Баки последовал за мной на встречу выпускников и чуть не забил Питера до смерти. Или как он повалил дерево на моем дворе, занимаясь тренировкой. Или как…

В Баки было полно вещей, которые должны быть пугающими, кричащими, жуткими… но они не были. Только лишь чуть-чуть страшными. Они были просто тем… что относилось к Баки.

– Окей, – сказала я. Мой стандартный ответ при встрече со странностями Баки. Он может определить, когда я сплю или бодрствую. Окей.

Он наблюдает за тобой, когда ты спишь.

Он знает, когда ты просыпаешься.

Боже, нет.

Он знает, когда ты вела себя плохо или хорошо.

Пожалуйста, остановись.

Так что будь уж добра, веди себя хорошо!

Я чуть не согнулась пополам от приступа наполовину истерического смеха. Я была уверена, что запуталась в Баки до чертиков, но блин! Эта дурацкая песня всегда казалась мне немного жуткой, но сейчас…

Теперь стало еще веселее. Я представила Баки в костюме Санта-Клауса, приносящего оружие и убийства всем мальчикам и девочкам мира.

Выгляни в окно – там Гидра.

Не плачь и не дуйся,

Лучше беги,

Потому что Баки спешит в город.

Я перестала смеяться и тут же поняла, что расстроила Баки, потому что он встал с кровати.

– Мне очень жаль.

– Нет, погоди, Баки… Это я виновата… в голове застряла эта идиотская песня… ну… я не злюсь. И не расстроена. Я… устала… просто устала. – Боже, как же я устала.

– Тогда мне пора.

Пожалуйста, не уходи! – хотелось сказать мне.

Это правда? Я не хотела, чтобы он уходил? Я устала, как и всегда, и хотела только спать, но, видимо, предпочла бы, чтобы Баки остался. Боже, когда я выматываюсь, в голове у меня настоящая каша.

– Пожалуйста, не уходи.

Стоп, я сказала это вслух? Должно быть да, потому что Баки все еще был здесь. О, нет. Нет. Где кнопка «Backspace» в реальной жизни?

– Ладно, не важно. Прости, Баки. Я в норме. – Я улыбаюсь в темноту, будто он может меня разглядеть. – Спасибо тебе. За все.

Но Баки не ушел. Он вернулся к кровати и сел на пол, прижавшись спиной к стене.

Что?

– Ты… ты не должен…

– Я ничего «не должен» делать, – недвусмысленно сказал Баки.

Ну, да. Не должен. Ладно. Глубокий вдох, Лили.

Я снова легла на кровать, завозилась, не зная, куда деть пустую бутылку, пока Баки не протянул руку, чтобы забрать ее. Он осторожно опустил бутылку в мусорное ведро рядом с кроватью и снова прислонился к стене, будто был готов стоять на страже всю оставшуюся ночь.

Ну и как прикажете это понимать?

– Спокойной ночи, Баки.

– Спокойной ночи, Лили.

Комментарий к Глава 15

Песня, которую вспомнила Лили – Santa Claus Is Coming to Town

========== Глава 16 ==========

Если бы я – во сне – могла подумать, что произойдет, когда я проснусь, то это точно бы не включало в себя обнаружение Баки, все еще сидящего рядом с моей кроватью.

Но так оно и было. Он все еще сидел там.

Угу. И я недостаточно проснулась в тот момент, чтобы это осознать.

Я уверена, что изобразила несколько сонных гримас, спрятав лицо в матрас и слабо постанывая. Не знаю, почему, но от таких глупых действий мне становилось легче.

На столько, что я смогла достаточно нормально улыбнуться и произнести: «Доброе утро».

Успокаивающий мое взволнованное сердце Баки почти улыбнулся в ответ. Ну, когда я говорю «улыбнулся», то имею в виду, что его лицо потеряло напряженность и было почти спокойным. Итак, это была Улыбка Баки.

От этого я заулыбалась еще больше, что, вероятно, было не лучшей идеей, потому что я успешно перешла от «слегка милой улыбки» до «смущающе глупой» примерно за ноль секунд. Но все равно. Мне нравилось улыбаться.

Баки слегка покачал головой, будто не мог понять, почему я так широко улыбаюсь, но он не поднялся, чтобы уйти, так что мои странные утренние оскалы его не прогнали.

Я вытерла глаза и поморщилась, моргнув, чтобы сфокусировать зрение, а затем по максимуму убрала волосы с лица. Я уверена, что выглядела как типичная утренняя катастрофа, но, честно говоря, я видела Баки в намного более жутком виде, поэтому я чувствовала удивительно мало стыда.

По крайней мере, если это касалось моего внешнего вида.

Хотя за прошлую ночь мне было стыдно. И да, я знаю, что это не логично, но все равно. Мне приснился кошмар, я испугалась до чертей, и Баки пришлось меня спасать. Снова.

Знаете, до того, как я встретила его, я могла бы поклясться, что я никогда не была типичной девушкой в беде – меня воспитали так, чтобы я могла сама о себе позаботиться, – но когда я столкнулась с доказательствами обратного, моя гордость была немного уязвлена.

Но не настолько, чтобы я не поблагодарила его.

– Баки… спасибо… за… прошлую ночь. За помощь. Это нечасто случается. Теперь. – Технически, это была правда, ведь из-за бессонницы я мало вижу кошмаров.

Баки склонил голову набок в молчаливом согласии. Я закрыла глаза и попыталась собраться с силами, чтобы встать с кровати. Даже подняла руки, чтобы потянуться, но мое тело издало нечто, похожее на жалобный стон, так что я просто свернулась обратно в клубок. Вот так. И не надо меня судить.

Я услышала слабый звук, который – будь рядом со мной кто-то другой, – мог бы быть фырканьем Баки в ответ на мои телодвижения, но это же Баки, так что я списала звук на неудобство. Он встал и вышел из комнаты. Я постаралась не обращать внимания на то, что у меня от этого свело живот. Он провел ночь у моей постели. Не наглей, Лили.

Когда я услышала, что Баки вернулся, то от удивления идиотски вытаращила глаза. В руке у него был стакан, и я машинально села, когда он протянул его мне. Это оказался стакан из ванной, и когда я сделала первый глоток воды, то поняла, как сильно хочу пить, и выхлебала половину за второй заход. У Баки было странное выражение лица, словно он был доволен, что я глотаю воду. Я попыталась предложить ему оставшуюся, но он помрачнел и покачал головой. Окей. Остаток я допила маленькими глотками. Стакан опустел.

Баки протянул руку, и я вернула ему стакан.

Он снова ушел.

Я ждала, что на этот раз он просто спустится вниз и перестанет… что бы он ни пытался для меня сделать. Я слышала, как он поставил стакан обратно на полку в ванной, а потом вернулся и завис на пороге моей спальни.

– Завтрак, – сказал он так, будто это все объясняло, после чего удалился. Я услышала шаги по лестнице.

Странно было это слышать. Чьи-то шаги. Когда моя семья была жива, я могла по паре звуков определить, кто поднимается по лестнице. Даже сейчас я ожидала услышать тяжелую поступь отца, странные щелчки лодыжек моей мамы. Баки не издавал ни единого лишнего звука, несмотря на свои габариты, но звук его шагов был твердым и ровным. Мне почему-то было приятно, что в этом доме кто-то еще издает звуки, кроме меня.