Текст книги "Убежище (ЛП)"

Автор книги: Tiresias

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Она уже почти перестала трястись, и я киваю Сэму, чтобы он подошел поближе. Он ловко меняется местами со Стивом.

– Лили, – зову я. – Мне придется тебя перевернуть. – Она мотает головой и вжимается в меня. – Все в порядке, я никуда не уйду. Но Сэм должен посмотреть твои швы, хорошо? Я в порядке, я здесь. Все в порядке… – Лили ослабляет хватку, я осторожно переворачиваю ее на спину, и она всхлипывает. Я хочу вырвать ее у Сэма и найти место, где мы сможем спрятаться с ней вдвоем. Где нас не найдет никто, даже весь мир.

И вообще, что этот мир сделал с нами?

Но Сэм молодец. Аккуратный, надежный, сосредоточенный на том, чтобы как можно быстрее сделать то, что нужно.

– Она немного порвала кожу, но швы все еще в порядке, – говорит он, перевязывая бок новыми бинтами. – Я хочу проверить остальные. – Я киваю и сдвигаю нас ближе к краю постели, чтобы Сэму не пришлось слишком сильно наклоняться, дабы посмотреть ее левую руку. Там нет никаких повреждений, и когда мы неловко стягиваем с Лили штаны, чтобы проверить ногу, там тоже все нормально.

Лили снова начинает дрожать, адреналин сменяется болью.

Я достаю из кармана ее таблетки.

– Воды, – говоря я Стиву, многозначительно встряхивая пузырек.

– Эй, нет, – говорит Сэм. – Нельзя смешивать таблетки и алкоголь. Первое правило парамедиков.

– Она выпила не так много, чтобы это навредило, – неожиданно говорит Старк. Мы с Сэмом смотрим на него. – Что? Бурная молодость.

Стив возвращается с водой, и, несмотря на явное нежелание Сэма, я даю Лили две таблетки. Усыпить ее? Черт подери, да. Она довольно легко справляется с лекарством, и я быстро возвращаю ее в обычное положение, в котором она расслабляется, чуть задержав дыхание – это облегчение или просто затянувшиеся остатки ее кошмара? Как, черт подери, это понять?

В этот момент Старк уходит, но Сэм и Стив продолжают стоять в спальне, пока ее дыхание не замедляется, и она не отключается в моих руках. Это явно сигнал, которого они ждали, потому что Стив говорит:

– Как ты догадался?

Черт, Стив. Правда? Ты сейчас это спрашиваешь?

– Такое уже случалось. Только не так плохо. Она… сказала мне, что делать. Позже сказала, что только это помогает.

– Ей снились такие кошмары до того, как Гидра похитила ее? – спрашивает Сэм.

Черт бы тебя побрал, Сэм, это личное! Неужели ты не можешь оставить эту тему в покое?

– Да! – бесполезно рычу я.

– Я не пытаюсь вынюхивать, я просто пытаюсь составить более ясную картину. – Сэм в примирительном жесте вскидывает руки, сдаваясь.

– Сэм хорош в таких делах, Бак, – тихо говорит Стив. – Он знает, что делать.

Я крепче обнимаю Лили. Теперь ты на его стороне, Стив? Черт подери!

– Она… речь шла о ее семье. Погибшей семье, – неохотно говорю я. Стив и Сэм переглядываются.

– Окей, – спокойно говорит Сэм. – Теперь с ней все будет в порядке?

Я коротко киваю. Я ее не оставлю, так что да.

В голове мелькает шальная мысль.

– Я останусь здесь. Стив, ты можешь занять кровать в другой комнате. – Мне не по душе мысль, что кто-то будет находиться в комнате ее родителей, но Стив – наиболее почтительный человек из всех, кого я знаю.

– Окей, – кивает он. – Вещи только заберу. Тебе нужно что-нибудь?

Я качаю головой. У нас все хорошо.

Стив и Сэм кивают, закрывая за собой дверь. Она качается на петлях, и я делаю мысленную заметку починить и ее.

Лили вздрагивает во сне, и я провожу рукой по ее спине, стараясь не касаться заживающих ран.

Лили. О, Лили.

Сколько еще этот мир отнимет у тебя?

Сколько еще отниму у тебя я?

Лили.

========== Глава 31 ==========

Просыпаться было больно.

И не так, как я ожидала: в-меня-три-раза-стреляли-неделю-назад больно.

Нет, это было больше похоже на то, что вчера ночью меня сбил грузовик, но почему-то я проснулась в своей постели.

Ау!

Не то чтобы я забыла, что случилось прошлым вечером – если бы я только могла забыть! – но я не думала, что будет так больно.

Я даже сесть не могла. Поверьте. Я пыталась.

После того, как я скукожилась на подушке, признавая поражение, я вдруг поняла, что одна. И это было немного странно, понимаете? После такой ночи я почти ждала, что Баки с беспокойством наблюдал за мной, сидя у моей кровати, а потом, увидев, что я проснулась, попытается запихать мне в рот две таблетки, чтобы я проспала весь день.

Не то чтобы я жаловалась.

На самом деле, не жаловалась вообще.

Ладно, может быть, немного жаловалась.

Потому что, как бы ни были разрознены и шатки мои воспоминания о вчерашнем, я отчетливо помнила, как снова заснула на Баки (мое любимое местечко, только тс-с-с). Так где же он?

И мне вроде как нужно было сходить в туалет, но даже несмотря на свое обещание не двигаться самостоятельно, я не думала, что сейчас готова встать и ползти в сторону ванной. Что было просто унизительно, если честно.

Была одна вещь, которую я могла попробовать, и хотя это обещало быть гораздо более неловким, чем хотелось, вариант был только один.

– Баки? – сказала я в пустоту комнаты. Негромко – это было о-о-очень неловко, и я почти хотела, чтобы он не услышал меня.

Одним коротким шорохом и топотом позже Баки очутился в дверном проеме моей спальни.

– Лили. С тобой все в порядке? Все хорошо? – он кинулся к кровати, его лицо было пустым, но глаза тревожными.

О. Не беспокойся обо мне так сильно, Баки. Я в порядке, правда!

– Ага-а-а-а-а! – я зевнула. Ой. – Но мне вроде нужно в туалет. И я чувствую себя так, будто меня сбил грузовик?.. – Я добавила вопросительную нотку в конец фразы, но Баки ее проигнорировал, со всей возможной осторожностью поднял меня на руки и скользнул в ванную.

Когда мы оказались там, я поняла, что мне придется установить некоторые границы, как было в больнице со Стивом.

– Окей. Хорошо, – сказала я, когда Баки дошел до унитаза.

Он смотрел на меня сверху вниз, внимательно щурясь, будто прикидывал, сколько еще ему позволено сделать.

Не так уж много, парень… Я хоть и чувствовала себя не очень, но со снятием собственных штанов и натягиванием их обратно я справлюсь, так что, будь добр, выйди за дверь. Пожалуйста.

– Поставь меня прямо здесь, – продолжила я, будто не заметила его взгляда. – Я обещаю никуда не уходить и позову тебя, когда закончу. Просто подожди за дверью, на случай, если ты мне понадобишься. – Последнее я добавила для того, чтобы Баки почувствовал себя полезным, хотя я скорее швы порву, чем позволю кому-то вытащить меня из туалета с трусами на лодыжках.

Хах.

Баки опустил меня на пол, но изобразил свой личный эквивалент заламывания рук, что у него выглядело как полнейшая неподвижность и слегка угрожающее нависание над оппонентом. Оу.

Я улыбнулась ему, изо всех сил стараясь скрыть, как больно мне просто стоять. Обмануть Баки не вышло, но он попятился и с несчастным видом захлопнул дверь, не сделав ни единого шага в сторону от нее, в этом я была твердо убеждена.

Милый и надоедливый одновременно. Повезло же мне.

Нет, серьезно. Повезло же мне.

Я избавлю вас от точных подробностей того, что происходило дальше, просто будьте уверены, что не обошлось без тяжелого дыхания и некоторой неловкости, когда я не смогла сама встать с унитаза и чуть было не подумала о том, чтобы позвать Баки. Ужас, вызванный этой мыслью, придал мне сил встать и натянуть штаны.

– Я закончила! – крикнула я, спуская воду. Баки, не теряя времени, распахнул дверь, молниеносно считал мой тоскливый взгляд, направленный в сторону раковины, поднял меня и переставил туда. Господи. Я не знала, радоваться мне или расстраиваться из-за того, что ему приходится делать подобное.

Вероятно, то, что случилось ночью, ситуацию усугубило.

Конкретно усугубило.

Но, может, забота обо мне помогает Баки почувствовать себя лучше?

Может такое быть?

Кому-то лучше с этим разобраться, вот и все, что я могла об этом сказать.

– Вниз? – спросил Баки, когда я снова оказалась в его объятиях (боже мой).

– Я… – бо-о-о-оже! – наверное, сначала нужно переодеться, – обескуражено сказала я. Вряд ли это будет весело.

Баки кивнул и понес меня обратно в спальню. Он опустил меня сидя (!) на край кровати и встал рядом, словно ожидал приказаний.

А, точно. Одежда. Большая часть (или вся) была сложена стопками на полу (вставьте сюда фак в сторону Гидры), поэтому я просто ткнула пальцем в какие-то шмотки, и Баки принес все, что я просила. Футболки и спортивные штаны – именно о таком месяце домашней одежды я и мечтала.

Но, передав мне одежду, Баки не ушел. Я смерила его равнодушным взглядом.

– Дай мне минутку, – сказала я довольно мягко, учитывая все обстоятельства.

Баки фыркнул – фыркнул! – подошел к двери и повернулся спиной ко мне. Серьезно? Тьфу.

Штаны оказались самой сложной частью – наклоняться было тяжело – но они были достаточно свободными, чтобы нога в них не застряла из-за своей деревянности.

Я косилась на Баки так часто, как только могла. Он пару раз беспокойно шевельнулся, пока я боролась со штанами и вздыхала от боли, но не повернулся. Слава богу.

Наконец я переоделась в свежую одежду, и мое запыхавшееся «я все» заставило Баки с тревогой повернуться ко мне.

– Завтрак? – спросил он.

– Да, пожалуйста. Наверное, перед следующей дозой лекарств стоит перекусить. – Баки кивнул и бросился ко мне. Я снова оказалась у него на руках. Хотела бы я сказать, что предпочла опереться на него всем весом и почти растаять на его груди, но, честно говоря, я успела чертовски устать, хотя ничего и не сделала!

Гр-р-р-р!

Моя кухня была довольно оживленной, какой не была довольно давно. Сэм пек блины в несуразно больших количествах, будто был голод (Стив ел их так, будто голодал лет сто), Тони размахивал наполовину съеденным свернутым блином, рассказывая о какой-то научной фигне или жаловался на всех? Трудно было сказать. Сэм только угукал и мычал, один раз отпихнул Тони, когда тот слишком близко подошел к месту производства блинов.

Баки усадил меня за стол рядом со Стивом, который чуть не подавился, пытаясь прожевать быстрее и сказать мне: «Доброе утро! Как… как ты?». Он старался быть аккуратным, но промахнулся на целую милю.

– Лучше, – ответила я. Мне не хотелось сейчас вдаваться в подробности (да и вообще не хотелось, давайте будем честными), и Стив был так мил, что позволил мне оставить эту тему.

Однако, судя по взгляду, которым одарил меня Баки «оставление этой темы» не входило в его планы.

Место для вздоха.

Баки ушел только для того, чтобы принести мне блинчиков и стакан воды. Затем он вернулся к плите и, старательно игнорируя вопли и протесты Сэма, переставил сковородки так, чтобы передняя была свободна, после чего начал делать яичницу из такого количества яиц, чтобы накормить всех голодающих, которым не достались блины Сэма.

Я с трудом осилила тарелку с блинами, когда он плюхнул рядом здоровенный кусок яичницы.

Я с сомнением посмотрела на него.

– Баки… я думаю, ты хотел поставить тарелку себе.

Баки выглядел воинственно.

– Тебе нужно поесть.

Я бросила быстрый взгляд на Стива, который с удовольствием запихивал в себя очередную порцию блинов, но все равно с тоской косился на мою яичницу. Я вздохнула, соскребла на свою тарелку немного, а остальное пододвинула Стиву.

– Нет! – прорычал Баки, хватая тарелку и ставя ее передо мной. Стив выглядел так, будто пытался не рассмеяться, но в его взгляде сквозило разочарование, когда он смотрел на яичницу.

– Да! – вежливо парировала я, снова двигая тарелку к Стиву, который, не теряя времени, наложил себе яичницу на случай, если ее снова отберут.

– Лили…

– А твоя тарелка где? – перебила его я. – Ты уже поел? – мой тон был заботливо резким, и я была готова не брать пленных. Баки виновато отвел глаза. Ага!

Сэм прервал всех нас, поставив огромную гору блинов перед свободным стулом рядом со мной. Я не шучу, стопка блинов была высотой не меньше фута. Мы все оглянулись на Сэма, который, беспрерывно насвистывая, возвращался к плите.

Мы переглянулись, немного испугавшись Сэма Уилсона. Я почти уверена, что фыркнула от смеха первой, но за этим последовал громкий хохот Стива, даже Баки закатил глаза и тяжело плюхнулся на стул рядом со мной, вместо того, чтобы спорить. Он впился взглядом в гору блинов, словно предвкушая, как можно мучительнее ее расчленить. Стив подтолкнул к нему сироп. Я улыбнулась. Баки всегда был сладкоежкой.

Яичница остыла, но все еще была восхитительна. Сэм присоединился к нам со своей небольшой тарелкой блинов и яиц, что заботливо были оставлены ему на сковородках. Тони продолжал расхаживать по кухне, время от времени воруя еду с чьей-нибудь тарелки (он попытался утащить блин у Баки, но тот чуть не проткнул его вилкой. Тони громко вскрикнул, но Баки просто откинулся на спинку стула и облизал вилку так угрожающе, как только был способен. После фальшивого отвращения, за которым прятался испуг, Тони занялся кражей блинов у Сэма).

Примерно в середине нашей скромной трапезы мне пришло в голову, что вчера в доме вроде как не было никакой еды – так откуда же взялись яйца и молоко, чтобы сделать блины?

– Кто-то сегодня утром ходил в магазин? – растерянно спросила я. Не могла же я спать так долго!

Сэм согласно хмыкнул и прожевал блин.

– Мы со Стивом сбегали, когда увидели, что в холодильнике ничего, кроме специй нет. – Он не смотрел на Баки, пока говорил, но я быстро поняла, что Сэм беспокоился обо всех вокруг, и его явно напрягало то, что Баки ничего не ел до нашего приезда.

– И что вы купили? – с любопытством спросила я.

– Ну, Капитан Овощ постарался на славу! – поддразнил Сэм. Стив только раздраженно фыркнул. – Но самое основное. Много всего. Не особо любим всякие легкие полуфабрикаты, понимаешь?

Я ухмыльнулась Сэму, и он улыбнулся мне. Огромная тарелка блинов Баки почти опустела, и он только начал сбавлять темп. Я задумалась. Мне вряд ли разрешат что-то готовить, но это шло вразрез с моими привычками – я никогда не буду заказывать еду навынос два дня подряд, если у меня гости. Кто-то из них наверняка мог заняться готовкой, но я все же сомневалась. Казалось, Сэм был единственным, кто на кухне чувствовал себя комфортно, и он уже успел приготовить завтрак.

– А что за овощи? – спросила я. В моей голове зародилась идея.

– Салат, помидоры, морковь, свекла… – перечислил Стив.

– Свекла? – уточнила я. Сэм закатил глаза, и Стив продолжил:

– Кукуруза в початках, перец… хотя он не в холодильнике, и Сэм настоял на чесноке…

– Черт, конечно! – пробормотал Сэм.

– Вроде все, – закончил Стив с сосредоточенным видом.

– Сельдерей есть? – попыталась выяснить я, стараясь не показаться расстроенной, если получу отрицательный ответ.

– Нет, – сказал Стив с легким разочарованием. – Но магазин недалеко. Я не подумал…

– Нет, нет! Все в порядке! – быстро сказала я. Очень не хотелось заставлять Стива переживать.

– Но если он тебе для чего-то нужен…

– Ну… я вроде хотела приготовить суп на обед…

Баки неодобрительно заворчал, проглотив последний блин, и вдруг рядом с моей тарелкой появились из ниоткуда две маленькие таблетки. Я поморщилась и продолжила:

– Суп, за приготовлением которого я могу присмотреть. И с сельдереем будет круто. О! А холодильник внизу работает? – вдруг вспомнила я. Потому что если Гидра уничтожила еще и кладовую внизу… гр-р-р! – то придется для супа покупать кое-что еще.

Баки серьезно кивнул, подтверждая мои слова, а Сэм и Стив обменялись взглядами, говорящими что-то вроде: «Холодильник внизу? Почему мы об этом не знали?»

– Ладно, хорошо. Если кто-нибудь сходит за курицей, мы ее разморозим и приготовим куриный суп. И еще, может быть, шарики из мацы, если кто-нибудь сделает основную работу.

Баки и в самом деле смягчился, сделавшись чуть ли не мечтательным, после того, как я упомянула суп и мацу, и я улыбнулась, вспомнив, как готовила такие блюда в один из его первых дней в доме. Я до сих пор не знала, разогревал ли он еду тогда или съел все холодным, но, очевидно, у него остались приятные воспоминания.

Стив ужасно фальшиво откашлялся.

– Значит, м-м-м, это было вкусно, Бак?

Баки пришел в себя достаточно, чтобы сказать очень серьезно, важно и с искренностью:

– Миссис Розенштейн.

– О-о-о! – с благоговением произнес Стив.

– Что? Что… Кто такая миссис Розенштейн? – Тони решил снова вступить в разговор.

– Мы жили двумя этажами выше в Бруклине, – сказал Стив, улыбаясь. Воспоминания явно были счастливыми.

– По пятницам всегда была свежая хала, – вставил Баки.

– Иногда она делала одну специально для нас, – продолжал Стив, восторженно ловя любую возможность поделиться воспоминаниями с Баки. – Но суп…

– Ты всегда болел, – упрекнул Баки, больше расстроенный воспоминаниями, чем Стивом.

– Иногда она угощала нас супом…

– Угощала тебя супом…

– Угощала нас супом, и на вкус он не был похож ни на что другое. В Бруклине было полно еврейских деликатесов. Нельзя было пройти и двух кварталов, чтобы кто-то не готовил куриный суп или шарики из мацы, но у миссис Розенштейн они были особенные.

– Угу! – протянул Тони, делая вид, что урок истории ему наскучил. – Отличная штука. Ты любишь хорошие деликатесы… но они ведь не такие классные были, как те, что мы ели на второй авеню. Я тебя туда возил, да, Стив? Было круто, тебе понравилось. Он сожрал половину мясного меню. – Тони намерено пытался подколоть Стива – возможно, просто ради забавы, – и я видела, как Стив старается изо всех сил не попасться на удочку.

– Я точно не помню, это было тогда, когда тебя чуть не вышвырнули за дверь за флирт с женой хозяина? Или когда ты случайно впустил бродячую собаку через заднюю дверь и должен был заплатить за уборку? – сказал Стив максимально невинно, но никого на моей кухне обмануть не смог.

– Хм, – протянул Тони. – Вот почему я не делаю людям ничего хорошего. Я позволил тебе остаться в моем доме…

– Ты практически похитил меня, – проворчал Стив.

– Я выделил тебе целый этаж, где ты постоянно хандришь!

– Нет!

– Позволил тебе раздалбывать тренажеры всякий раз, когда ты чувствуешь себя…

– Тони.

– Отвозил тебя в самые классные места Нью-Йорка, с самой крутой едой, и все, что я получил взамен – это дерзость! Дерзость!

– Он не очень умен, да? – фальшиво прошептал мне Сэм, искоса поглядывая на Тони.

– Уилсон! Хрен тебе, а не крылья!

– Я о том, что мне понадобилось две секунды, чтобы справиться с дерзостью Стива.

– Так много? Теряю хватку, – покачал головой Стив.

Две маленькие таблетки переместились еще ближе ко мне. Я сунула одну в рот.

Ты поэтому так на меня таращишься, Баки? Ладно, так и быть, опять накачаюсь колесами.

Баки уставился на меня, вторая таблетка будто сделала то же самое, но я храбро проигнорировала их обоих.

– Так, кто хочет готовить суп вместе со мной? Рецепт простой, большую часть времени он только кипит. Курица, две-три морковки, две-три палочки сельдерея, лук среднего размера и много укропа. Может, немного базилика.

– Базилика? – Сэм поднял бровь.

– Базилика, – твердо сказала я.

– Если мы едем в магазин, может, купить чего-нибудь свежего?

– Ох-х-х, свежего… – у меня чуть слюни не потекли.

– Ясно, – рассмеялся или кашлянул Сэм. – Ответ понятен. Что скажешь, Стив? Выберемся?

– Ну, я планировал поработать с полками, – сказал Стив с некоторой долей тщательно скрываемой надежды в голосе и взглянул на Баки.

– Только не мешай, Роджерс! – резко сказал Баки, и Стив просиял.

Ох, Стив.

– Да, да, хорошо, полки, суп… но мы с Металлическим так и не решили вопрос вчера вечером, так что скажешь, может, поремонтируем сначала? – Тони выразительно поднял брови, глядя на Баки, который выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю.

Баки не убил Тони за то, что тот предложил осмотреть его руку?

Баки собирался позволить ему это сделать?

– Снаружи, – неохотно ответил Баки.

– Невероятно. Потрясающе. Снаружи сойдет. – Тони тут же бросился собирать все, что ему было нужно.

– Баки, – тихо сказала я, и Сэм со Стивом быстро отошли от стола, забрав грязную посуду. Это была лишь иллюзия уединения, но мысль хорошая. – А ты… мне надо…

Баки покачал головой.

– Нет. Нет, я… – он нахмурился, пытаясь подобрать нужные слова. – Сиди здесь.

– Окей.

Окей. Это я сделать могу. Побуду в безопасности, пока ты сидишь на улице.

Баки встал – быстро, с беспокойством в глазах.

– Диван или кровать?

– Диван. – Жизнь стала слишком интересной, чтобы отсиживаться в спальне.

Баки кивнул и отнес меня в гостиную. Он посуетился, убедившись, что одеяло находится в пределах моей досягаемости (был август, к слову), что у меня достаточно подушек, а пульты лежат рядом. Он даже положил мои обезболивающие таблетки на край стола рядом с диваном, что заставило меня улыбнуться. Его ответная улыбка была, в основном, во взгляде, но все же была.

Баки. Мне хотелось дотянуться до него, обнять, пообещать, что все будет хорошо…

Все ли будет хорошо?

И что ты скажешь своему гостю-суперсолдату, который тебе больше друг, чем незнакомец, и в которого ты по уши влюблена и понятия не имела, что он на самом деле к тебе чувствует (кроме вины, ее полно)?

Баки хотел, чтобы я была в безопасности. Это я могла. Я могла бы сидеть здесь и быть в безопасности, пока он борется со своими демонами. Казалось, что я делала это много раз – сидела в безопасности, пока он старался «позаботиться» обо всем.

Но я не в этой битве хотела погибнуть – по крайней мере, не сейчас.

Баки еще не отошел от меня. Он явно не хотел выходить на улицу и заниматься тем, что от него хотел Тони, и его рука вжалась в диван рядом со мной, как будто это было единственное, что удерживало его от разлетания на части.

Я рискнула слегка прикоснуться, просто прикоснуться к его руке. Я не знала, как он отреагирует на мои попытки утешить его. Но, как оказалось, довольно хорошо. Баки просто посмотрел на меня своим сложным взглядом, и я почувствовала себя достаточно храброй, чтобы полностью положить руку на его. Рука напряглась, но затем расслабилась, теплая и твердая под моими пальцами.

– Сэм останется с тобой, – сказал Баки с той хрипотцой в голосе, которая появлялась всякий раз, когда он уставал, расстраивался или злился. – Если тебе что-то будет нужно…

– Со мной все будет в порядке. Обещаю. Ничего делать не буду.

Баки кивнул. Его ладонь повернулась под моей, быстро сжав, после чего он встал.

Сэм стоял в проходе между гостиной и кухней.

– Я буду здесь, – пообещал он. Я не видела лица Баки, но оно, вероятно, выражало хотя бы легкое одобрение. Сэм был хорошим человеком, и, к тому же, надежным.

Баки ушел на кухню, и я услышала, как он открыл входную дверь.

– Чего ждешь, Стив? Приглашения с вензелями? – Дверь захлопнулась, но тут же открылась и грохнула снова. Стив явно горел желанием последовать за Баки. Это было почти смешно, но смеяться мне не хотелось.

– Так, курица. Она внизу в морозилке? – спросил Сэм.

– Да. Прямо вниз по лестнице, в кладовой. На нижней полке или на второй.

– Ясно. – Сэм идеально подходил к этой работе, и ему не потребовалось много времени, чтобы сбегать вниз и вернуться с курицей. – Думаю, надо ее разморозить, если мы будем варить суп сегодня.

Я улыбнулась.

– Большая кастрюля внизу слева от раковины. Вроде бы мясо нужно размораживать в холодной воде.

– Угу, – донесся из кухни голос Сэма. – Значит, мясо не переварится и не испортится. Понял! – я слышала, как открылся кран, потом закрылся, и вода громко плеснула, когда Сэм положил туда цыпленка. – Блин, холодно.

– Морозильник внизу слишком сильно работает, – сказала я. – Через пару часов разморозится, тогда и будем варить суп.

– Я не против, – сказал Сэм, возвращаясь в гостиную и садясь на диван рядом со мной. – Тогда в магазин можно не спешить.

– Пожалуй.

Молчание с Сэмом всегда было довольно комфортным. Он достаточно разговорчивый, но не раздражает, понимаете? Он умеет быть тихим. Но сейчас тишина была слегка неловкой, будто кто-то хотел что-то сказать, но не знал, как начать.

Сэм был явно знаком с этим чувством. Обычно на этом месте была я, но блин, у всех должны быть равные возможности!

– Все в порядке, Сэм, – наконец сказала я. – Ты можешь просто сказать. Я переживу. – Мои таблетки наконец начали действовать, и прекращение постоянной ноющей боли, которую я чувствовала с момента пробуждения, меня слегла расслабило. Это было приятно.

– Дело не в том, что хочу сказать я, – тихо ответил Сэм. – А в том, что тебе было бы удобно сказать мне. В последнее время тебе пришлось пережить много неприятностей, и с этим нелегко справиться. Кажется, что тебя кинули из одной ужасной ситуации в другую.

– Ага, – фыркнула я. – Что-то вроде этого. Это был довольно сумасшедший месяц. А последние четыре вышли довольно тяжелыми.

– Я же говорил тебе, что работал в ассоциации ветеранов, пока не записался на хорошие драки с Кэпом? – я кивнула. – Я слышал много историй, видел много разрушений. И все переносят это по-разному, понимаешь? Даже если одно и то же случилось с двумя разными людьми, это никогда не воспринимается одинаково. Некоторые люди чувствую так много всего, что не могут держать это в себе. Они должны бороться, драться и кричать, чтобы снова чувствовать себя нормальными. Другие прячут эмоции глубоко, где никто их не увидит, не желая чувствовать вообще.

Мое сердце забилось быстрее, задышала я глубже. Сэм был хорошим – действительно хорошим – но я знала, к чему он клонит. И это пугало меня.

– Если в этом мире и есть то, в чем он плох – это то, что он не позволяет людям быть не в порядке. Мы всегда должны быть в порядке, понимаешь? Люди спрашивают тебя, как дела, и ты отвечаешь: неплохо, отлично, хорошо. Никто не хочет слышать, что сегодня плохой день, и ты предпочла бы остаться в постели, и ты ничего последние три дня не можешь есть, кроме соленых огурцов. Мы все говорим: хорошо, у меня все хорошо. И даже когда мы знаем, что человек напротив нас врет, мы ничего на это не говорим. Почему? Мы не хотим знать, что кто-то не в порядке. Что они не в порядке. Потому что большую часть времени мы тоже не в порядке, и мысль о том, чтобы помочь кому-то, кто в беде – это слишком. Значит, все в порядке. Мы все в полном порядке.

Я не могла дышать ровно. Казалось, что я вот-вот заплачу, просто безобразно и ужасно разрыдаюсь. Я с трудом могла удержать себя от этого, последнее, что мне хотелось, это при Сэме развалиться на части. Но давление на плотину было слишком большое, она должна была треснуть…

– Так вот. Я спрашиваю тебя по-настоящему, Лили. Как у тебя дела?

Я сломалась. Плотина треснула, вода хлынула наружу, и я не смогла сдержать рыданий, застрявших в горле. Я обхватила себя руками так сильно, как только могла, но знала, что от этого мне не станет лучше.

Ничего не заставит меня чувствовать себя лучше.

Сэм терпеливо ждал на соседнем диване. Я не любила плакать перед людьми, потому что мне было неловко, всегда казалось, что меня осуждают.

Но Сэм меня не осуждал. Наше уютное молчание вернулось, лишь слегка нарушаемое моими неконтролируемыми всхлипами и прерывистым дыханием.

– Я… я… – попыталась сказать я, но Сэм покачал головой, молча советуя мне не торопиться. Не важно, сколько времени понадобится. Он будет здесь.

– Я не в порядке, – наконец удалось выдавить мне. – Я не в порядке.

========== Глава 32 ==========

Вывернутые наружу кишки никогда не бывают красивыми – даже когда речь идет исключительно о словах.

Сэм знал в общих чертах все, что со мной произошло – теперь я рассказала ему все.

Все.

О моей семье. О моих снах, где они умирают. О моем отвращении к себе, отчаянии и полной беспомощности и невозможности делать что-либо, кроме как оставаться в доме, прикладывая усилия, чтобы не развалиться на куски.

Я рассказала ему о Баки. Как его присутствие в моей жизни делало все… не легче, не лучше – но терпимее. Было приятно, что в моей жизни появилось что-то хорошее.

Думаю, Сэм понимал больше, чем я говорила о своих истинных чувствах к Баки, но он не заставлял меня рассказывать об этом. Я не была уверена, было ли это потому, что он одобрял их или потому, что он действительно был настолько хорошим психологом, что не собирался подталкивать меня к тому, о чем я не была готова рассказывать.

Я надеялась, что это первое, но… эх. Я бы согласилась и на последнее.

Я много плакала. Смущающе много, если честно. Сэм снабдил меня салфетками и водой, и к концу разговора я чувствовала себя такой опустошенной, что меня почти трясло.

Теперь, когда эмоции улеглись, я не была уверена, что все это было хорошей идеей. Рассказывать все Сэму было опасно. Что, если он не одобрял все это? Что, если он не думал, что я достаточно стабильна, чтобы быть рядом с Баки? Что, если…

– Это адская история, Лили, а ты – адская женщина, ты же знаешь, да?

Я слабо улыбнулась ему. Хотелось выпить еще воды, но мои руки слишком сильно дрожали, чтобы держать стакан. Я говорила почти час и просто хотела, чтобы это все закончилось.

– Нет, я серьезно, – сказал Сэм, наклоняясь ко мне. – Мне все равно, что говорят люди, никто не справляется с такой большой потерей быстро и легко. Это отрезает тебе ноги чуть ли не в буквальном смысле, а потом появляются все эти рожи, которые спрашивают, почему ты никуда не выходишь.

Я фыркнула. Сэм понимал. Черт, он и вправду был хорош. Можно я себе его оставлю? Ну, не для повседневного использования, а для особых случаев и праздников?

– И ты упустила кое-что из того, что случилось с Баки, и это нормально, ты защищаешь его личную жизнь, он заслуживает гораздо большего. Но из того, что ты рассказала, и что я видел… ты все делала правильно. Правильно.

Я покачала головой, желая возразить. Правильно? Неужели Сэм меня не слушал? Я делала все, чтобы вывести Баки из себя, я вмешивалась, отталкивала или наступала слишком сильно и была слишком равнодушной…

Я все делала правильно?

Единственное, что я сделала правильно, это пообещала присматривать за Баки. И у меня были пулевые ранения, что означало, что я хотя бы пыталась это делать.

– Ну… хм… – сказал Сэм. – Послушай меня, Лили. Ты встретила человека в полнейшей безысходности, он был опасен, и большинство «профессионалов» убежали бы с криками, приди он к ним за помощью. Ты дала ему то, в чем он нуждался – пространство и время, безопасность и доверие. Я занимаюсь этим годы и понимаю, что больше сделать ты не можешь. Ты не можешь заставить людей восстанавливаться и заботиться о себе, не можешь заставить их быть теми, кем ты хочешь их видеть, теми, кем они были раньше. Все, что ты можешь делать, это спокойно стоять и смотреть, пока они разбираются сами. Как сделала ты. Понимаешь?

Я кивнула со слезами на глазах. Сэм просто заставлял меня плакать, это было нечестно.

– Хорошо. А теперь давай немного приведем тебя в порядок, а? Не хочу, чтобы твой парень Барнс вернулся и решил, что я плохо с тобой обращался.