Текст книги "Убежище (ЛП)"

Автор книги: Tiresias

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Ведь я уже была мертва. У меня было три пулевых ранения, текла кровь, которую терять было нельзя, у меня не было ускоренной регенерации, чтобы вылечиться и сохранить жизнь. Шрапнель от взорвавшегося вертолета не сыграла бы особой роли.

Поэтому я изо всех сил прикрывала Баки, но шум не стихал, взрывы гремели снова и снова, пока я не оглохла, перестав слышать вертолеты, звуки, которые превратились в кашу, все это было не важно, не важно…

Потому что Баки дышал подо мной. Слабо, медленно, но я чувствовала его дыхание, а мое собственное дыхание замедлялось, темнота, которую я ждала, сгустилась вокруг меня, туманя взор. Но мне было все равно. Все равно, потому что…

Оно…

Того…

Стоило…

========== Глава 24. Интерлюдия вторая ==========

Большинство моих воспоминаний – тех, что у меня остались, – связаны с болью и страхом.

Будучи Активом Гидры, я никогда не понимал, что именно происходит – я лишь знал, что повлечет за собой причинение боли мне, и если я буду бороться или сопротивляться, боль станет еще сильнее.

Даже в немногих воспоминаниях о войне я не чувствовал себя здоровым или в безопасности. Я помню, как просыпался с желудком, прилипшим к позвоночнику, дрожал от ледяного холода, боролся с ноющими мышцами и синяками, с сильнейшим, никогда не проходившим измождением.

А до этого…

Я мало что помню из прошлого. Только вспышки. Жаркие летние ночи, когда я плашмя падал на раскаленный асфальт. Болят костяшки пальцев после драки. Бурлящий страх и гнев, распаляющий пламя внутри.

Есть и хорошие воспоминания, но боль легче всего запомнить.

Именно поэтому я чуть не оторвал чертовому доктору голову, когда очнулся на операционном столе.

Пробуждение в момент, когда над тобой стоит кто-то с медицинским инструментом в руках, никогда ничем хорошим для меня не заканчивалось.

Кто-то тянет его в сторону от моей руки – я не привязан, почему они меня не привязали? – и, поймав долю секунды преимущества, я скатываюсь со стола и вырываю все, что в меня воткнули. Голова кружится, раны на теле только наполовину зажили, но я рычу на руки, тянущиеся ко мне, игнорирую крики, потому что если они и захватили меня, то это не значит что могут удержать.

Лили…

НЕТ.

Где Лили…

Боковым зрением я вижу всплеск цвета, но я недостаточно быстр, чтобы увернуться, поэтому кто-то прижимает меня к полу. Не важно, как сильно я кричу и сопротивляюсь, он сильнее и быстрее, и не ранен, как я…

Он не может быть таким сильным, таким быстрым…

И только когда он прижимает меня к полу, я наконец слышу, что он говорит мне все это время.

– Баки, полегче, Баки, ты в безопасности, все порядке! Баки!

Стив.

Это Стив.

Это должно быть облегчением, потому что Стив – не Гидра, но он держит меня…

Прижимает меня к полу.

И я хочу перестать бороться, хочу сказать, что я знаю, кто он…

Но он прижимает меня к полу…

Я кричу, извиваюсь всем телом и наконец врезаюсь затылком ему в нос, и хватка ослабевает.

Черт, Стиви, прости…

И мне удается сбросить его с себя и выскочить из палаты, потому что никто другой не может противостоять мне, даже если я грязный, раненый и почти голый. Я отталкиваю хорошо сложенного темнокожего парня, и он врезается в стену, но продолжает наступать – бывший солдат, хорошо обученный, смутно знакомый…

И я не хочу причинять ему боль, не хочу причинять боль Стиву, но я должен найти Лили, должен найти…

Персонал больницы убирается восвояси после криков и воплей. Но один из них не сбегает, идет прямо на меня, как будто его ничего не волнует, будто я не могу разорвать его пополам одной рукой. Его каштановые волосы подстрижены, а идиотская бородка аккуратна до тошноты. А от руки исходит звук…

Его рука…

Она светится, и судя по высоте звука, скоро он сделает что-то плохое.

Места для маневра мало, но я быстр и хорошо обучен, уверен, что смогу добраться до него прежде, чем он выстрелит из чего бы то ни было…

Стив снова кричит у меня за спиной. Черт возьми, Стив, не делай так снова, не делай этого…

Но он не бросается на меня, и человек со странной рукой не стреляет, и я снова сосредотачиваюсь, чтобы услышать, как Стив разговаривает с нами обоими.

– Тони, отпусти его! Баки, полегче, ты в безопасности, тебе не нужно бежать… я сказал, отпусти его, Тони!

Я хватаю ртом воздух и стараюсь не показывать слабости, хотя мое тело болит – слишком много выстрелов, слишком мало времени, что исцелиться, нужно бежать, бежать, чтобы Лили была в безопасности, чтобы Лили была в безопасности… Лили!

Я медленно поворачиваюсь, придерживаясь спиной стены коридора. Теперь я вижу боковым зрением обоих мужчин. Мой взгляд перемещается с одного на другого, в голове бегут расчеты, как справиться с ними обоими, чтобы добраться до Лили, куда они забрали Лили…

– Баки. – Это Стив. Он гнусавит, видимо, я сломал ему нос. Я вижу, что он делает шаг ко мне, но не могу отступить не приблизившись к козлиной бороде. Господи, Стив. Отойди от меня.

– Баки.

Что-то застряло у меня в горле, похоже на рычание или крик, но когда Стив делает еще один шаг, его близость вытаскивает это из меня.

– Стив.

Он останавливается, совершенно сбитый с толку. Идиот.

– Бак.

Я должен отвести взгляд, но на его лице слишком много эмоций, я не могу сейчас с этим справиться…

Козлиная борода все еще целится в меня из своего оружия. Я показываю зубы и рычу в его сторону. Он в ответ усмехается.

– Роджерс, может, ты наденешь на этого пса намордник, чтобы он никого не укусил.

Намордник на пса…

Намордник…

На людях намордник-маска был жарким и узким, закрывал его лицо, но тот, что он носил в катакомбах лабораторий, был меньше, впивался в рот и давил на губы до крови, совсем как капы, которые ему надевали в кресле…

Кресло…

– Господи, Тони! Бак, полегче, Баки, Баки! – Стив снова кричит. Теперь я гораздо ближе к козлиной бороде (к Тони), его рука нацелена прямо на меня, и звук такой высокий, будто это кресло, кресло…

Стив бросается на меня со спины, толкая вниз, когда Тони стреляет. Вспышка пролетает над нашими головами, взрываясь искрами огня и света. На этот раз Стив не пытается вжать меня в пол, откатывается в сторону и вскакивает прямо перед Тони.

– Отойди в сторону, Кэп.

– Черта с два, Тони! Ты только что открыл огонь в больнице…

– Ты хочешь, чтобы я не защищался?

– Господи, Тони, ты вообще себя хоть иногда слышишь? Гидра нацепила на него намордник, ты же видел фотографии…

Я снова на ногах, но не знаю, в какую сторону бежать, где Лили…

Лили…

Они все еще спорят, Стив и Тони: Тони пытается прицелиться мимо Стива, а Стив встает прямо перед его странным оружием. Тони в Стива стрелять не будет, они точно хорошо друг друга знают…

Стиву всегда удается вывести всех из себя. Даже до того, как ему дали сыворотку, это было похоже на проклятую суперсилу.

Все слишком громко и слишком ярко, больничный запах царапает нос изнутри, требуя, чтобы я разорвал здесь все на части, убил их всех, чтобы они не могли снова причинить мне боль, бежать далеко, бежать быстро…

Но Лили…

Она нужна мне. Она все делает тише.

Темнокожий парень пытается подкрасться ко мне сзади, пока Стив и Тони спорят. Я бросаю на него равнодушный взгляд. Его губы слегка кривятся, и он пожимает плечами. Он кажется простым человеком, но явно военный, надо отдать ему должное. И знакомый…

Но воспоминания никогда не приходят, когда нужны. Не важно. Они мне не нужны.

Нужна Лили…

Я пытаюсь заговорить, но горло снова сжимается, и звук больше походит на рычание. Черт подери! Парень напрягается. Я качаю головой, глядя на него. Я пытаюсь.

– Лили, – наконец выдавливаю я. Он распахивает глаза и смотрит мимо меня.

– Лили? – я слышу голос Стива. – Та девушка, которая была с тобой?

Я так резко поворачиваюсь к Стиву, что Тони снова вскидывает руку.

– Где она? – я сыт всем этим по горло. Мне нужна Лили. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке. Я оставил ее там совсем одну, совсем одну, только с Гидрой…

Гидра.

Гидра…

Боже милостивый, скажи, что Гидра снова ее не забрала…

Я потерял сознание и оставил ее умирать…

Даже Стив сейчас отступает от меня, но его челюсть сжимается, как и всегда, когда он попадал в драку себе не по силам. Сейчас он встает в свою глупую стойку…

– Она здесь, – говорит парень позади меня. Я останавливаюсь вполоборота, смотрю на него, ожидая какого-нибудь подвоха. Должно быть, он заметил это по моему лицу. – Без фокусов, приятель. Она все еще в операционной…

Операционная…

Она ранена…

Врачи…

Нет!

Боль, боль, иглы, скальпели…

Лили!

Я протискиваюсь мимо него в палату, на которую он указал, Стив и Тони за моей спиной громко и сердито выговаривают парню за то, что он рассказал мне о Лили…

– Баки, подожди! – черта с два, Стив.

Он несется за мной по пятам и оттаскивает меня от врачей, которые тычут в Лили своими скальпелями и иглами, накачивают ее лекарствами, которые причиняют боль…

– Баки!

Я слабо сопротивляюсь, но Стив держит меня крепко. Я способен вырваться, сломать ему что-нибудь, но… я не могу.

– Лили, – выдыхаю я.

– С ней все в порядке, Бак. Она жива.

– Отойдите от нее! – рычу я на врачей. Нервно глянув на меня и Стива за моей спиной, они снова поворачиваются к Лили и продолжают делать то, что делали.

– Полегче, Бак, полегче, – успокаивающе говорит Стив. – Вы были в аду и выбрались оттуда. – Голос у него хриплый. Ладно.

Они подстрелили ее?

Лили!

Тяжелое тело Стива прижимает меня к полу, и я позволяю ему, позволяю держать меня, сдерживать, не дать помешать врачам спасти ее жизнь.

Ее жизнь.

Черт бы меня побрал. Отправь меня в ад за то, что я сделал с тобой, Лили. Черт бы меня побрал.

Стив за моей спиной все еще ворчит, хватка ослабевает, но я не пробую вырваться. Мне больно оставаться неподвижным, больно позволять ему обнимать меня, будто я для него что-то значу, больно понимать, что Лили пострадала из-за меня, потому что я недостаточно хорошо поработал…

Больно от всего.

От вида врачей я нервничаю, но не могу отвести взгляд, не могу перестать смотреть на них и на то, что они делают с Лили. Судя по дыханию позади меня, Тони и тот темнокожий парень стоят в дверях, наблюдая за мной и Стивом, лежащими на полу. Наверное, готовы схватить меня, как только я дернусь.

Я пытаюсь снова обрести возможность говорить.

– Что… что они с ней сделали? – я немного наклоняюсь вперед в бессознательном желании приблизиться к Лили, но Стив реагирует на это молча, только держит.

– Ты не помнишь? – это Тони. Засранец.

– Гидра, – выплевываю я. – Гора. Но я… – сглатываю горечь во рту. Видимо, потерял слишком много крови. Я не могу продолжать, не могу рассказать им о своей неудаче.

Доклад о миссии…

– Пошел ты! – орет какая-то часть меня в ответ. Похоже на рычание и гнев, злобу, которую они вытаскивали из меня всякий раз, когда могли.

– Не знаю, Кэп, кажется, твоему суперсолдатскому дружку нехорошо…

– Да пошел ты! – кричу я, бросаясь на Стива. Мне почти удается вырваться, но он вцепился в меня, снова орет, на Тони, на кого-то по имени Сэм, просит увести Тони отсюда.

– Баки, Баки…

Да, да, я понял, Стив. Тебе нравится произносить мое имя. Я снова нерешительно дергаюсь в его руках, на самом деле не собираясь вырываться, просто стоять на месте не могу. Стив позволяет, он позволяет мне слишком много.

Черт побери, Стив.

Врачи продолжают работать, демонстративно игнорируя драму, развернувшуюся у входа в палату.

Ровный писк наполняет воздух – это сердцебиение Лили. Я пытаюсь сосредоточиться на нем, на ней. Она все еще жива, все еще дышит, все еще жива…

Мое сердце замедляет стук, и я откидываюсь назад на Стива.

– Ты скоро меня отпустишь?

– Врачам нужно работать, Баки. И… с тобой тоже еще не закончили.

Я напрягаюсь. Никаких врачей.

– Всего лишь несколько швов, Бак. Чтобы не было инфекции, пока ты не выздоровеешь окончательно.

– Я ее не оставлю.

Стив вздыхает.

– Я и не думал предлагать. – Он встает и помогает мне подняться. – Ты сможешь потерпеть, если останешься здесь и дашь им тебя зашить?

– Нет.

– Баки…

– Нет. Не им. Тебе.

За моей спиной повисает мертвая тишина. Что? Ты думаешь, что я снова позволю кому-то незнакомому подойти ко мне с иглой? Черт возьми, Стив.

Слабое воспоминание зашевелилось глубоко внутри моего сознания – расплывчатые серые и коричневые цвета, крошечная квартирка, слишком маленькая для двоих, но Стив и его мать жили именно в ней. Во время драк Стив всегда рвал одежду, Сара пыталась научить его шить, но этот парень в этом был просто отвратителен.

Хм. Может, и не стоит ему разрешать зашивать меня.

Но я молчу слишком долго, поэтому Стив прерывисто вздыхает и тихо говорит:

– Черт. Это будет больно. – Но если Стив причиняет мне боль, а не кто-то другой, возможно, я смогу держать себя в руках. Это же Стив.

– Сэм, – говорит Стив кому-то позади нас. – Возьми все, что понадобится.

– Ты уверен, Роджерс?

Плохой вопрос, парень. Если он раньше сомневался, то теперь сделает это просто из упрямства. Ты ещё кое-чего о Стиве не знаешь.

Я почти чувствую, как Стив смотрит на Сэма. Он отлично умеет смотреть.

Сэм достает все, что нужно Стиву для того, чтобы зашить меня. Я отказываюсь садиться в кресло, черт подери, нет уж, лучше постою. Стив смотрит на меня, когда я качаю головой и становлюсь по стойке смирно, но, черт возьми, нет. Черт, нет.

Черт, Стив так же плох в зашивании ран, как я и помнил.

Но боль не так уж сильна, Гидра научила меня терпеть гораздо худшие мучения. Лили прямо передо мной, и я стою, а не лежу в кресле или на столе, и просто сосредотачиваюсь на всем этом, вместо того, чтобы бить Стива прямо в его глупое лицо, когда он втыкает иголку слишком глубоко.

Сэм стоит слева от меня.

– Черт, Стив. Напомни мне никогда не обращаться к тебе за медицинской помощью.

Стив слегка краснеет и выпячивает губы. Хах. Я слегка наклоняю голову в сторону Сэма.

– Он никогда не умел накладывать швы. Его мать пыталась научить, но потом сдалась.

Они оба замирают.

– Не знал, что ты это помнишь, Бак. – Стив сейчас занят моим плечом, поэтому я не пожимаю им, а лишь слегка киваю, отвечая молча. Слова по-прежнему не кажутся такими уж простыми.

– Немного разве что, – выдавливаю я, снова мысленно возвращаясь к Лили. Это гораздо менее тревожно.

Была причина, почему я не хотел говорить со Стивом. Мне слишком хорошо рядом с ним, но в то же время слишком плохо.

Стив наконец заканчивает, и я отваживаюсь бросить беглый взгляд на видимые швы.

Я моргаю. Хорошо, что у меня быстрая регенерация. Это же катастрофа. Стив сжимает зубы, поэтому я не говорю ничего. Я мог бы слегка недоверчиво приподнять бровь, глядя на него. Он тихо смеется и отводит взгляд.

– Придурок, – бормочет Стив себе под нос.

– Салага, – шепчу я. В животе все переворачивается. Это правильно, но так неправильно…

Конечно, Стив так не считает. Его лицо светится от счастья. Оно немного тускнеет, когда он замечает мой хмурый взгляд, и я пожимаю плечами и отворачиваюсь.

Я не могу сейчас думать обо всем этом, Стив. Оставь меня в покое.

Врачи все еще заняты Лили. Я беспокойно ерзаю.

– Это надолго?

Стив и Сэм обмениваются взглядами, пытаясь без слов решить, как много мне можно рассказать.

– Как. Долго? – снова спрашиваю я.

– Может, час или два, – отвечает Сэм. – Она потеряла много крови.

Лили.

Я сжимаю зубы.

– Что случилось?

И снова тишина. Потом Стив говорит:

– Мы надеялись, что ты нам расскажешь. Мы прибыли, только когда взорвались вертолеты.

Что?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

– Думаю, об этой части ты не знал, – медленно произносит Стив.

Черт возьми, да, Стив, я не знал!

– И когда мы приземлились, – продолжает он, – в живых остались только вы двое, там, наверху, мы сначала даже не знали, где ты. – Сэм предупреждающие хмыкает, но Стив бежит, сломя голову, навстречу опасности, как и всегда. – Но когда Сэм поднял Лили, ты лежал прямо под ней.

Меня шатает. Я ничего не могу с этим сделать. Трясу головой, пытаясь ее прояснить, понимая, что рукой сжал плечо Стива, пока он пытается удержать меня в вертикальном положении.

Взрываются вертолеты. Я без сознания. Лили… конечно, она закрыла меня собой. Будь она проклята, почему не позаботилась о себе?!

Будь я проклят.

– Шрапнель, – наконец говорю я. – Все плохо?

– Нет! Нет, Баки, со шрапнелью не все так страшно, но она потеряла много крови из-за пуль. – Стив прерывается на сдавленный вздох, когда с случайно с силой сжимаю его плечо. Я тут же отскакиваю, понимая, что сделал.

Снова качаю головой. Прости, прости…

Лили.

Пуль?

– Сколько? – хриплю я. Я должен знать. Должен знать, как сильно подвел ее, как близко она была к смерти из-за меня, сколько еще крови у меня на руках…

– Эй, чувак, – снова говорит Сэм. – С ней все будет в порядке. Мы добрались до вас вовремя, благодаря быстрому и навороченному квинджету Старка.

Старк?

Еще одно знакомое имя. Что-то…

Да какая разница, черт возьми!

– Сколько? – я пристально смотрю на него. Лицо Сэма спокойное и доброе. Понимающее. Чуткое. Но это не помешает мне как следует ему врезать, если он не ответит…

– Три, – нехотя говорит он.

Три.

Три пули.

Три дырки, из которых идет кровь. Боль.

Попали ли в нее до того, как я потерял сознание?

Неужели ей пришлось перенести все это, пока я лежал рядом с ней совершенно бесполезный?

Неужели она…

Стив снова возникает передо мной, не давая приблизиться к Лили. Он снова произносит мое имя, повторяет его, будто это имеет какое-то значение, будто все это имеет значение…

Время идет. Стив пресекает мои периодические попытки пройти мимо него. Сэм уходит, иногда возвращаясь с чашками кофе или воды, которые он пытается всучить кому-нибудь из нас.

Мы их не берем.

Врачи совещаются. Они перестали заниматься Лили и совещаются… а теперь выходят.

Стив наконец позволяет мне протиснуться мимо.

Лили.

На ее коже все еще остались следы крови и грязи. Я касаюсь ее руки, нежно, легко, словно дуновение воздуха, не осмеливаясь сделать что-то еще.

Лили.

Она такая бледная. В венах у нее иголки, и мне приходится сжимать кулаки, чтобы не вытащить их – они ей нужны, у нее нет ускоренной регенерации, они нужны ей…

Лили.

– Бак, они собираются перевести ее в другую палату ниже по коридору. Одноместную.

Я вцепляюсь в простыню, которая свисает с кровати. Я ее не оставлю. Я слышу, как Стив тихо вздыхает (обычный слух не уловил бы этого), и он просит медсестер позволить мне идти с ним. Они немного спорят, но не решаются меня остановить.

Мы меняем палату. Коридоры пусты, но иногда мимо проходят врачи и медсестры, которые бросают на меня странные взгляды.

Металлическая рука довольно заметна.

Или это потому, что я так и не оделся.

У Лили с этим были сложности, я помню…

Палата, в которую мы входим, очень большая для одноместной. Медсестры пытаются переложить Лили с каталки на кровать, но потом отступают, когда я угрожающе рычу.

– Баки… – голос Стива неодобрительный. Нет уж, приятель. Никто не смеет ее трогать. Я бы сделал это сам, но не могу рисковать, вдруг сделаю больно. Я киваю Стиву. Он снова вздыхает, но берется за дело: поднимает ее как можно осторожнее и аккуратно укладывает на кровать. Медсестры суетятся вокруг, настраивая оборудование для наблюдения за ее состоянием, проверяя капельницы с лекарством и кровью. Это длится довольно долго, но наконец они уходят.

Я стою рядом с Лили, прижавшись спиной к стене больницы. У меня нет оружия, но, будучи против кого угодно, кроме Стива, я могу победить даже с голыми руками. Никто больше ее не заберет. Никто.

Я замечаю, что в дверях появляется этот засранец Тони и нагло прислоняется к двери. У него в руках какие-то вещи, которые он бросает через порог.

– Доставка для Ай-нольда. Думаю, Терминатору нужны шмотки.

Стив с неодобрением смотрит на него, но наклоняется и подбирает одежду с пола, после чего передает мне: спортивные штаны, футболка с длинным рукавом, но этого хватит. Я одеваюсь, внимательно рассматривая вещи. Они тесноваты, левый рукав жмет слишком сильно. Поэтому я его отрываю. Тони моргает, а Стив даже бровью не ведет. Я обнажаю зубы, демонстрируя то, что очень отдаленно можно назвать улыбкой, адресованной Тони.

Но это только веселит его.

– Не надо тут скалиться, накачанный зад, ты сам нас звал, помнишь? – Иисусе, он хоть что-нибудь может сказать без этой идиотской насмешки? Оу, блин, теперь Стив на меня смотрит с надеждой.

– Я думал, вы придете раньше, – мрачно отвечаю я.

Стив морщится. Тони, кажется, плевать.

– Ну, может быть, если бы кто-то не родился в каменном веке, то понял бы, что Гидра нацепила на него жучок, и разницы особой бы не было.

Что. За. Херня?

Я отодвигаюсь от кровати.

– Жучок? – тихо спрашиваю я. Звучит не очень.

– Я блокирую сигнал с тех пор, как мы тебя нашли. Большое спасибо, Тони, не знаю, что бы я делал без твоей гениальности…

Я рычу от ярости. Это не особо красноречиво, но он на несколько секунд затыкается.

– Где?

– Что ж, если ты…

– Где?! – я почти ору. Мы говорим о моей жизни. Моя жизнь и жизнь Лили, все пошло коту под хвост, потому что Гидра знала, где я, знала, как меня найти, и я привел их прямо к Лили, прямо к…

– Полегче, Баки…

– Заткнись к чертовой матери, Стив! – перестань говорить это «полегче». Господи, что тут может быть «полегче»!

– Ну, если ты просто позволишь мне взглянуть на твою руку… – тянет Старк, подходя ближе ко мне.

Я стискиваю металлический кулак.

– Только попробуй.

Никто не дотронется до руки сейчас. Кроме меня.

– Он хочет просто посмотреть. – Стив пытается быть разумным.

– Нет.

– Дай откинуть капот, Бак-стер. Это всего секунда…

– Хрен там…

– Тони, это не лучший способ…

– Ты хочешь, чтобы Гидра снова добралась до наших задниц? Потому что…

Господи, помоги. Лили лучше очнуться поскорее, пока я здесь всех не переубивал.

========== Глава 25 ==========

Я не ожидала, что проснусь.

Когда я потеряла сознание на вершине горы от потери крови и боли, то не думала, что когда-нибудь очнусь. Это было похоже на падение с обрыва – знаете, ну, что-то страшное и мирное одновременно, потому что да, вы умрете, как только достигните дна, но до этого паниковать бесполезно, потому что вы падаете и ничего не можете сделать, чтобы это изменить.

Я могу быть странноватой. Наверное.

Проснувшись, я почувствовала, как медленно поднимаюсь из глубоких вод. Будто сильное давление, удерживающее меня на дне, постепенно исчезало, пока я не оказалась на открытом воздухе. И все было настолько острым, насыщенным и реальным, что я почти потеряла сознание от шока.

Вокруг меня раздавались звуки, писк и голоса: физические ощущения моего тела были путанными и странными, будто оно отяжелело и онемело, но в то же время было сверхчувствительным.

Веки были тяжелыми и липкими, я правда не хотела открывать глаза, но вокруг меня были эти звуки, и я хотела понять, откуда они. Я поморщилась. Все казалось таким странным…

Моргание требовало удивительной концентрации (я чувствовала, что могла бы принять участие в Олимпиаде по открытию глаз), и сначала было трудно разобрать, что я вижу, но как только я смогла это сделать, меня тут же захлестнула ярость, злобно шипящая в мутном тумане в моей голове.

Баки загнали в угол двое мужчин, и хотя они старались говорить тихо, я могла понять, что беседа была отнюдь не дружеская. Баки выглядел рассерженным. Пойманным в ловушку. Отчаявшимся. Мне хотелось зарычать на них.

Никто не смеет ставить Баки в угол.

Я попыталась что-то сказать, но горло сдавило – даже кашлянуть не получалось. Я слегка запаниковала. Тело на мои действия не реагировало, все казалось таким далеким и странным, и Баки был в беде, Баки страдал, Баки…

Рядом со мной стоял человек с добрым лицом, который не сразу заметил, что я проснулась, но когда встретился со мной взглядом, то сразу же вытаращил глаза.

– Народ… – попытался позвать он, но никто не обратил на него внимания.

Мое дыхание участилось, внутренний монолог застрял на одном слове: Баки, Баки, Баки, Баки, Баки, когда мужчина, чуть ниже его ростом, кричащий на него, протянул руку, будто собирался ударить.

Баки отшатнулся.

Баки.

Они собирались сделать больно Баки…

Мужчина теперь смотрел на меня широко раскрытыми глазами, рядом что-то громко пищало, но мне было все равно, все равно, потому что я наконец смогла говорить…

– Отойди от него! – попыталась крикнуть я, но это больше походило на хриплый шепот. Хотя это сработало, потому что все повернулись и уставились на меня. Баки тут же отпихнул их в сторону и подошел ко мне. Завис в тревоге, будто это я попала в беду и срочно нуждалась в помощи, его руки почти дрожали, словно он не знал, куда их девать.

Что происходит, Баки? Ты никогда раньше не был таким нерешительным.

Ну, да. Придурки, которые на тебя кричали. Я позабочусь об этом.

Я уставилась на них так пристально, как только могла, и попыталась заставить себя подняться, потому что ты выглядишь более угрожающе, когда не лежишь на койке.

Но Баки не дал мне встать. Я озадаченно зыркнула на него и попыталась снова. Никаких захватов, он просто положил руку мне на грудь, и я внезапно почувствовала себя так, словно меня придавил вежливый валун. Я нахмурилась. Как я могу защитить тебя, Баки, если ты не даешь мне встать? Он же просто смотрел на меня, как на привидение. Как странно.

Если бы только моя голова не была в таком тумане.

Агрх. Я попыталась помотать головой, чтобы привести мысли в порядок, но это была плохая идея. Палата закружилась, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы карусель прекратилась.

– Лили, Лили, ну же, Лили… – повторял Баки.

– Баки… – прошептала я, почувствовав, как он с облегчением прижался ко мне. – Не волнуйся, я в порядке.

Ха. Мои слова звучали пугающе.

– Она только что вышла из наркоза, – услышала я чей-то голос. Я с трудом повернула голову на звук. Это сказал мужчина, стоящий рядом с кроватью. – Она немного не в себе, ей нужно отдохнуть.

Отдохнуть? Не тогда, когда здесь есть люди, причиняющие вред Баки. Я снова попыталась встать. На этот раз Баки издал тихий протестующий звук, прижав меня к себе.

– Лили, полегче.

– Чт прсхдит? – гр-р, я все еще бормотала невнятно и все такое. Давайте, губы, говорить не так уж и сложно. – Где… кто?.. – я смирилась с короткими вопросами из одного слова, потому что мое тело явно было недовольным.

– Ты в больнице, – сказал мужчина с добрым лицом. Ну, спасибо, парень-которого-я-не-знаю, но я разговаривала с Баки. Я дернула рукой, хотела ткнуть его пальцем, чтобы сам ответил мне, но мое глупое тело не могло двигаться правильно. Баки, казалось, воспринял мои подергивания как просьбу взять меня за руку, что было весьма приятно, даже если не отвечало ни на один из моих вопросов.

Поэтому я уставилась на милого мужчину, потому что при установлении контакта с раздражающими или опасными людьми важна последовательность. Никто еще не сказал мне, кто они такие, так что все равно они и были во всем виноваты.

– Ого, она похожа на крошечный пушистый комочек ярости, – сказал невысокий мужчина, стоящий у моих ног. Обычно я не люблю отвечать на насмешки, но он угрожал Баки, и я не могла этого допустить.

Поэтому я просто зарычала на него. Он моргнул, посмотрел на Баки, а потом снова на меня.

– Вы что, близнецы? – усмехнулся он.

Что бы это ни значило.

– Свали от…сюда. – Я старалась говорить твердо.

– Ничего не поделаешь, принцесса, мне нужно… – он снова указал на Баки. На Баки, который выглядел загнанным в угол, несчастным и таким страдающим… что неразумно перестал меня держать, чтобы я не навернулась с кровати.

Поэтому я села.

Что на-а-аверное было ошибкой, если общая реакция о чем-то да говорила. Раздались приглушенные крики, ласковые напоминания о том, что меня только что привезли из операционной, и мне нужно лежать и не усугублять травмы, но нет, они меня не остановят. Я вцепилась в футболку Баки правой рукой (левая работала плохо, онемела, ощущалась странно) и сделала все возможное, чтобы напасть на этого мелкого мудака у моей кровати.

– Свали. Отсюда. Сейчас же, – выплюнула я сквозь стиснутые зубы, прежде чем Баки наконец пересилил меня и осторожно уложил обратно на кровать. – Баки… – заскулила я, схватив его за руку, он просто обхватил мои пальцы и уложил мою руку на простыню. – Нет, мы… – я подняла на него взгляд. – Мы идем?

С таким же успехом я могла дать ему пощечину. Не то чтобы я действительно могла причинить ему боль, но вы же понимаете. Будь я достаточно сильна, пощечина вышла бы более весомой, чем легкий удар. Может, он тогда бы не выглядел таким ошеломленным.

– Лили… нет, ты… – его обычно невозмутимое лицо скривилось, и он с трудом продолжил. О, Баки. – Тебе нужно отдохнуть. Они причинили тебе боль… – продолжать он не мог.

Ну да, Гидра поэтому и ужасна. Они ранили нас обоих. И я не собиралась оставаться с этими людьми, если они хотят причинить вред Баки. Так что да. Уходим сейчас.

– Идем? – повторила я, делая все возможное, чтобы презрительным взглядом показать, как я отношусь к трем незнакомцам в моей палате.

Баки издал неровный смешок и покачал головой.

– Нет. Нет.

Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, напряжение, сковывающее его плечи, немного ослабло.

О. Окей. Значит, нам здесь хорошо? Я тоже позволила себе расслабиться, изнеможение поднималось надо мной гигантской волной, готовой обрушиться. Жесть. Мне нужно еще немного побыть в сознании, нужно понять, что происходит…

– Лили, – заговорил Баки. Я изо всех постаралась сосредоточиться на нем. – Это Стив, – сказал он, напряженно кивнув в сторону высокого мужчины, стоявшего позади него.

Стив?

Оу.

СТИВ.

Я моргнула. Ха. Я бы узнала Капитана Америку даже без формы – он довольно запоминающийся, – но я думаю, что того факта, что ты проснулась в чужой больнице сразу после того, как тебя чуть не убила Гидра, достаточно, чтобы сделать тебя немного рассеянной и невнимательной.

– Оу, – элегантно ответила я. – Привет, Стив. – Стив кивнул мне с вежливой улыбкой, но я видела, что большая часть его внимания была сосредоточена на Баки. Ну, да. Конечно. Перед Капитаном Америкой стоит его лучший друг, который, как он считал, умер семьдесят лет назад, все остальное превращается в смазанное пятно.

Коротышка-мудак фыркнул и закатил глаза.

О, погодите, если это Капитан Америка, то этот, должно быть…

Тони Старк.

На которого я только что орала, рычала и которому хотела нанести физические увечья, если бы Баки меня не остановил.

Да все равно. Он грубил Баки.

Но поскольку мои родители воспитали меня вежливой, я лишь слегка поморщилась, прежде чем сказать: «Привет».

Он приподнял бровь, но ответом меня не удостоил, просто достал телефон и быстро начал печатать.

– А я, знаете ли, Сэм. На случай, если вам интересно, – с явным добродушием сказал мужчина рядом со мной.