Текст книги "Убежище (ЛП)"

Автор книги: Tiresias

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла ответить.

– Да, сэр. Больше никаких похищений. – Я еще со времени больницы поняла, что искренность с Тони была приемлема только под видом шуток. И я знала, что его взбесит вот это мое «сэр».

Тони усмехнулся, но глаз с меня не сводил, пока я не надела браслет, а потом кивнул.

Почти одновременно я услышала топот ног по лестнице из подвала и с верхнего этажа. Тони хмыкнул, а потом громко крикнул:

– Готовность тридцать секунд! – и тут же вышел за дверь, прежде чем кто-либо появился на кухне.

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Вот и все. Пора прощаться.

Стив вошел на кухню за несколько секунд до Сэма, закинул сумку на плечо и опустился на колени рядом со мной.

– Это была большая честь для меня, Лили, – искренне, как и всегда, сказал он.

– Для меня тоже. Будь осторожен, ладно? – попросила я с дерганой улыбкой, изо всех сил стараясь не выглядеть испуганной или расстроенной.

Стив кивнул и освободил место для Сэма, у которого за плечами был рюкзак.

– Береги себя, ладно? Не перетруждайся. Восстановление займет некоторое время, делай то, что сказал физиотерапевт, но не больше, хорошо? – я кивнула. Сэм улыбнулся и слегка приобнял меня. Я на мгновение опустила голову ему на плечо. Я правда буду скучать.

Сэм отпустил меня, и я увидела Баки, стоящего рядом со странной коробкой Старка в руках. Я приготовилась к гораздо более болезненному прощанию, но он даже не подошел ко мне.

Баки? Пожалуйста, не уходи, не попрощавшись. Пожалуйста.

Стив и Сэм стояли перед Баки. Сэм кивнул ему и вышел из дома, получив ответ такой же кивок. Хорошо, что они хоть немного стали нравиться друг другу. Это все упрощало.

Стив замешкался, но Баки покачал головой и притянул его к себе, чтобы крепко обнять.

Что?

Почему они обнимаются? Баки поедет с ним. Так?

Так?..

– Не делай глупостей, пока я не вернусь, – сказал Стив, уткнувшись носом в плечо Баки.

Баки вздрогнул, на его лице появилось странное выражение. Стив встревоженно отстранился, но он покачал головой.

– Как я могу? Ты заберешь все глупости с собой, – сказал Баки хрипло. Последовала многозначительная пауза, после чего они практически накинулись друг на друга с объятьями. – Береги себя, сопляк.

– Только если ты будешь делать то же самое, салага.

Снаружи ревел квинджет, неумело привлекая внимание Стива. Он отстранился от Баки с большой неохотой, но, выйдя на улицу, до последнего дюйма превратился в Капитана Америку. Меня потрясло, насколько велика была разница. Я провела так много времени рядом со Стивом и думала, что он и Кэп были одинаковыми. Но видеть Стива в режиме Капитана Америка было совсем другой историей.

Баки поставил странную коробку на стол, подошел к двери и оперся о косяк. Мы слушали, как взвыли двигатели, а затем стихли, когда квинджет исчез. Спина Баки напряглась, и хотя я не видела его лицо, у меня не было никаких сомнений относительно его эмоций, пока он наблюдал, как его лучший друг улетает без него навстречу опасности.

Баки, почему ты не пошел с ним? Я знаю, ты хочешь его защитить, и он бы принял твою помощь… почему ты еще здесь?

Он постоял в дверном проеме недолго, несколько секунд, потом закрыл дверь. Я попыталась убрать с лица растерянность и бурю других эмоций, но по его оценивающему взгляду поняла, что потерпела поражение.

– Лили, что случилось?

Я не знала, что сказать.

– Ты… не пошел?

Это потрясло Баки.

– Ты думала, я тебя брошу?

Я на секунду запнулась.

– Я… я думала не столько о том, что ты «бросишь меня», сколько о том, что ты можешь «защитить Стива». – Я ободряюще улыбнулась. – Я знаю, как ты за него переживаешь.

Баки подтащил стул к столу и сел.

– Я и о тебе переживаю, ты же знаешь. И у Стива есть те, кто прикроет его спину. – Баки казался уверенным в себе, но я ведь знала его. Он был расстроен тем, что остался, гораздо больше, чем показывал.

– Ладно, – сказала я. Потому что больше мне сказать было нечего. Точнее, я могла сказать многое, но правила вежливого разговора запрещают кричать: «Лжец, лже-е-е-ец!».

– Ладно, – твердо сказал Баки. – Как насчет завтрака? – С этими словами тема была закрыта, захлопнута и заперта на засов. Баки встал и вытащил из холодильника яичницу с беконом, которой у нас осталось полно, так как больше не было лишних ртов.

Ладно, Баки. Тема закрыта. Я поняла.

Но я видела его глаза, когда Стив вышел за дверь, видела, как Баки смотрел, как он улетает. И если Баки мог врать себе, что в порядке, хотя он не сражается с Гидрой и всякими монстрами, тогда ладно.

Окей.

Но врать мне он не мог. Было ясно, что его отъезд – вопрос времени. Баки был не из тех, кто отсиживается в углу, когда тот, кого он любит, в опасности.

И когда Стиву не грозила опасность?

Я чувствовала, как в моей голове начали тикать часы – те самые, которые всегда появляются, когда время, которое кто-то мог потратить на заботу обо мне, становилось ограниченным. Я не знала точно, сколько времени у нас осталось, но понимала, что с каждой секундой его становится все меньше. Тик. Тик. Он хочет уйти от тебя. Тик. Ты слишком много от него требуешь. Тик. Почему тебе все мало, почему надо всех выпить до дна? Тик.

Тик…

Тик…

Тик…

========== Глава 35 ==========

За завтраком было тихо, мы оба думали о чем-то своем. Когда еда закончилась, я поерзала в кресле, чтобы найти более удобное положение, и запах от моего тела заставил меня поморщиться.

Ух. От меня ужасно пахло.

– Думаю, мне пора принять душ, – сказала я Баки. Он кивнул и закончил соскребать остатки еды с тарелки. Конечно, он слопал почти в три раза больше меня, даже учитывая то, что ко мне вернулся нормальный аппетит.

Баки отнес меня наверх, и мы коротко поспорили о том, как обращаться с душем. Или с ванной, как настаивал Баки. Все мои раны затянулись достаточно, чтобы это не было проблемой, но я, конечно, не была готова стоять слишком долго.

Но Баки ни в коем случае не будет вытаскивать мое обнаженное тело из ванны. Неа.

Так что мы пошли на компромисс, когда я разделась, а потом завернулась в полотенце, которое собиралась снять, забравшись в ванную. Это сработало, хотя Баки был все еще мрачен, будто просчитывал все плохое, что могло случиться со мной. С радостью скажу, что ничего такого не произошло. Если за плохое не считать то, что мне пришлось сидеть в еле теплой ванной, пока вода медленно спускалась в канализацию, а потом заворачиваться в полотенце как можно туже, чтобы Баки смог вытащить меня. Веселое времечко (добавься нагота в нашу с Баки компанию, то все представилось бы немного иначе, понимаете?)

Ух. Что ж. Это было лучше, чем голой оказаться засунутой, а потом высунутой из ванной, и/или вымытой Баки. Он попробовал настоять на этом, но я предупреждающе сверкнула глазами. Баки в ответ посмотрел на меня и сдался.

Вытирание было еще одной сложностью, мне пришлось использовать больше полотенец, чем обычно, но зато я как следует обсохла. Надевать чистую одежду все еще было неудобно, но намного легче, чем накануне. Мне становилось все лучше…

Конечно, Баки пришлось заново сделать все перевязки, но, по крайней мере, на мне было нижнее белье и одежда.

Только когда мы оба спустились вниз, и Баки принялся мыть посуду, я вдруг вспомнила о коробке, которую Тони перед уходом ему оставил.

– Что в коробке? – спросила я, устроившись за кухонным столом. Я жевала шоколадку, которую выпросила у Баки (его легко было убедить, он даже себе взял дольку. Ха!).

Плечи Баки дернулись – его версия пожатия плечами. Я удивилась, что он не проверил коробку, пока я принимала ванну. Если только… он все это время не торчал за дверью на случай, если мне что-нибудь понадобится. Ох, Баки.

Он полуобернулся, бросая взгляд на невинно выглядящую коробку, стоящую на стойке. Я улыбнулась про себя. Зная Тони, там может оказаться что угодно, от конфетти-бомбы до суперского оружия.

Или и то, и то. Потому что иногда Тони тот еще придурок.

Баки, должно быть, пришел к тем же выводам, потому что поднял коробку и поставил передо мной, положил рядом нож, которым я могла вскрыть пленку. Я приподняла бровь, глядя, как Баки прислоняется к столешнице. Отличный способ бросить меня под танки, Баки.

Я аккуратно разрезала скотч ножом, несмотря на свои собственные сомнения, но не стала терять время и открыла коробку. На кучке плоских металлических овалов лежала небольшая пачка бумаг. Каждый овал был размером с мой большой палец и имел ребристые стороны, как у монеты.

– Ого, – сказала я. Баки подошел посмотреть, вытащил бумагу, один из овалов и внимательно изучил оба.

– Это система для периметра, – медленно произнес он. – Любого размера и формы. До мили в диаметре.

– Датчики движения? – спросила я. Это не казалось хорошей идеей. Я жила в лесистой местности, там всегда что-то двигалось.

– Нет. Датчики оружия.

О. Вау. Теперь было, о чем поговорить. Я могла видеть, как Баки расслабляется, поскольку во всем разобрался. Он наклонил голову, подбросил овал в воздух и поймал, после чего скорчил недовольную гримасу.

– Это значит, что я должен быть милым с ним?

Я рассмеялась.

– Не думаю, но «спасибо» бы вполне хватило. – Баки поморщился, а затем кивнул. – Тут написано, как их установить?

– Ага. И как отправить сигналы на телефон. И не на один. Твой все еще наверху?

– Да. Но…

Баки уже был на полпути наверх. Ладно, так и быть. Я поставлю в свой телефон сигнализацию от периметра. Телефон был совершенно новым, так что это будет мое самое первое приложение.

Ха.

Баки вернулся с моим телефоном и еще с одним, который достал из кармана – его собственным, как я поняла. Он снова перечитал инструкции и сделал несколько тестов с овалами в разных конфигурациях на столешнице. Но в итоге просто впустую потратил время, крутя их туда-сюда.

Я видела, что Баки борется с желанием немедленно установить периметр, но не хотел оставлять меня одну, «уязвимую». Его металлическая рука напряглась и сжалась, когда он сделал вид, что снова читает инструкцию.

– Баки.

Он повернулся и посмотрел на меня.

– Когда ты хочешь их установить? – с улыбкой спросила я. Это был вопрос не «если», а «когда». Баки знал это, и его плечи поникли, когда он принял решение.

– Сейчас.

– Окей. Как думаешь, сколько времени это займет?

Баки сомневался.

– Полчаса, – в итоге неохотно сказал он.

– Окей. Я вздремну. Надо потом упражнения поделать.

– Одна не делай, – быстро сказал Баки.

– Конечно! – фыркнула я. – Одна не буду. Вот почему я сказала «потом». Когда ты вернешься.

– Чертовски верно, – пробормотал Баки.

Хм. Я помню свое обещание, ты что, сомневаешься во мне, Баки?

– Может, тогда отнесешь меня в спальню?

Судя по энергичному движению в мою сторону, Баки определенно не возражал. После того как он поднял меня наверх и уложил в кровать, он положил на прикроватную тумбочку пистолет и нож.

Последнее, что мне хотелось сделать – это снова в кого-нибудь стрелять…

Погодите…

Не берите в голову.

Последнее, что мне хотелось сделать – это умирать, но предпоследнее – это убить кого-нибудь. Но в критический момент я уже знала, как буду действовать. Такой выбор мне доводилось делать.

Баки все еще не чувствовал себя комфортно из-за того, что собирался оставить меня одну, но, зависнув на полсекунды, он все же вышел, не сказав ни слова. Плечи у него были напряжены, а руки крепко сжаты в кулаки.

Я не стала принимать это близко к сердцу. Баки станет лучше, когда будет установлен периметр.

Как бы мне ни хотелось думать, что спать я не хочу, все было иначе. Мытье потребовало гораздо больше энергии, чем я планировала, поэтому после всего лишь пяти минут бессмысленного валяния я уснула.

Я вздрогнула, услышав, как открылась и закрылась дверь в дом. Сердце бешено стучало, пока я слушала легкие шаги Баки. Глубоко вздохнув, я попыталась сдвинуться, чтобы освободить ему место.

Ай. Заметка для себя: больше не шевелиться.

Баки вошел в спальню и опустился на колени у кровати. Я прищурилась и улыбнулась ему. Уголки его рта приподнялись, когда он посмотрел на меня и показал телефон.

– Все запрограммировано. В моем телефоне тоже. Я проверил пару раз. Он не будет засекать кого-то с ножами, но… – Баки умолк. Выражение его лица было опасным, чем-то похожим на мрачное ликование. – Но за мной только с ножами никто не придет.

– И если бы они это сделали, ты бы разорвал их на части, – радостно промурлыкала я.

Последовала многозначительная пауза, прежде чем Баки хрипло произнес:

– Да. – На мгновение между нами повисло молчание. – Тебя это не напрягает?

Я много что могла на это сказать.

Конечно, меня напрягает, что люди должны умирать.

Или: я убила слишком много людей, чтобы сейчас лицемерить.

Или: меня больше напрягает то, что они хотят забрать тебя.

Или: они заслуживают смерти.

Давай, разорви их на части, Баки. Я буду тебе аплодировать.

Но остановилась на:

– Я тебе доверяю. – Возможно, этого было недостаточно, но это было лучшее, что я могла сказать. Я была в замешательстве, но не настолько, чтобы предпочесть смерть для нас обоих.

Я бы предпочла быть живой, чтобы испытывать моральные затруднения от правильных и неправильных решений, чем умереть и не иметь возможность вообще что-либо решать.

У Баки перехватило дыхание после моих слов. Он прислонился к стене у кровати там, где раньше лежал, и отвернулся от меня. Пытался он спрятаться от себя или меня, я не знала.

Я сказала что-то не то? Надо было выплюнуть все, о чем я думала, вместо того, чтобы найти самый лаконичный вариант?

Баки прервал мои панические мысли.

– Мы можем еще послушать те истории?

Истории? О! «Сказки о Царстве»! Точно. Да!

Я просияла.

– Конечно. – Я сделала все возможное, чтобы перевернуться, не усугубив травмы, и взяла ноутбук. Потребовалась минута, чтобы включить его и выбрать трек в списке: «Героические поиски». Это была одна из самых беззаботных историй, идеальный способ расслабиться. Баки остался лежать на полу возле кровати, казалось, ему там вполне хорошо, так что я не стала просить его забраться на кровать.

Я не собиралась снова засыпать, но проснулась, когда Баки навис надо мной, чтобы поставить запись на паузу.

– Ой, – неуверенно сказала я. – Я не хотела спать.

Баки ласково погладил меня по плечу.

– Все в порядке. Тебе нужен отдых.

– Я вчера только и делала, что спала, – пожаловалась я, потирая глаза и смотря на часы. – Ого. Как долго я спала? Два часа? – я была потрясена.

– Тебе нужен отдых, – упрямо повторил Баки.

Гр-р-р-р. Я против воли зевнула. Гр-р-р-р!

– Уже почти обед.

– Бутерброды?

– Жареный сыр? – с надеждой спросила я.

Баки кивнул и погладил меня по волосам.

– Побудь здесь, ладно?

Я сжала губы в нитку и кивнула. У тебя только полдня с Уступчивой Лили осталось, Баки. Готовься к завтрашнему дню.

Баки ушел на кухню и быстро приготовил ланч: жареный сыр и томатный суп. Он устроил меня на кровати с большой горой подушек, и мы ели в дружеском молчании. Баки казался гораздо более расслабленным, чем утром, когда уходили Сэм и Стив. Примерно в середине обеда он вытряхнул таблетку из бутылька мне на тарелку и убрал пузырек в карман.

По крайней мере, он не дал мне две.

Я проглотила таблетку, зная, что лекарство пойдет мне на пользу, когда я буду делать упражнения.

– Итак, – наконец произнесла я, жуя последний кусочек сыра. – Ты закончил «Сказки»?

– Нет. Я начал слушать первые, – сказал Баки, к тому моменту покончивший с едой. – Ты… как давно ты их слушаешь?

– Очень давно, – сказала я, торопливо глотая суп. – Я была маленькой, когда впервые их послушала. Наверное, никогда не переставала их любить.

– Да, это заметно.

А? Я вопросительно посмотрел на Баки, а он в ответ пожал плечами.

– Просто, я думаю… – он покачал головой. – Я все время слышу тебя, когда слушаю сказки. Ученик жонглера, который научил тебя быть верной себе. Мерси, пригласившая помощника хранителя сирот пожить в своем доме. Я слушаю эти истории и… вижу, как ты делаешь так же. Живешь так. – Глаза Баки встретились с моим. Мое сердце замерло, я не знала, что сказать.

Поэтому я открыла рот и позволила словам наконец вырваться наружу. А что еще мне оставалось делать?

– Мне всегда нравились эти истории. Они казались более реальными, чем правила, которым меня учили следовать… будто сказки были истинными причинами этих правил. Понимаешь? – я помотала головой, отчаявшись объяснить, что я чувствую на самом деле. Это был полнейший беспорядок, даже бардак. – «Все не так, как кажется», – раздраженно процитировала я. – «Вещи не такие, какими они кажутся…».

– «Но здесь, в Большом Парке, мы знаем, что это правда», – одновременно сказали мы с Баки, улыбаясь друг другу.

– Вещи всегда гораздо сложнее, чем кажутся, – продолжила я. – Просто… зная об этом, почему бы это не учитывать?

– Потому что из-за этого болит голова? – протянул Баки.

Я хмыкнула.

– Ну да. Болит. Но если это помогает приблизиться к истине… – я замолчала и пожала плечами.

– И сколько боли стоит правда?

– Я думаю, это от человека зависит. И от того, ценит ли он свою боль больше, чем чужую.

– Ну вот, ты опять мыслишь слишком логически. – Баки ткнул меня пальцем.

– Туше! – признала я. – Может, я и люблю правду, но принимать ее все время нельзя. Почему, как ты думаешь, я живу почти как отшельник? Слишком много людей. Слишком много правды.

– Ты хочешь сказать, слишком много идиотов.

– И это тоже, – рассмеялась я. – Люди, ну и сволочи! – сказала я с жутким ирландским акцентом. Баки тревожно уставился на меня, будто не понимал, то ли у меня приступ или я просто сошла с ума. – Прости, это из сериала. «Айтишники». – Баки кивнул. Ла-а-а-адно.

Я зевнула, хрустнув челюстью.

– Господи. Что ж, пора заняться физиотерапией. – Баки изо всех сил старался не хмуриться, но я видела, что он не особо доволен. Ну же, Баки, вчера я не занималась, потому что мне было плохо, сегодня точно пора.

Он помог мне встать.

– Где тебе лучше заниматься?

– Прямо тут, – сказала я. – Это всего лишь крохотные упражнения. Немного потягиваний. Ну, всякие штуки, которые обязательно нужно делать после получения травм.

Я прекрасно понимала, что хотел сказать Баки: «Тогда и не делай их!», но, слава богу, он промолчал. Да, да, я отлично понимаю, что ты не хочешь, чтобы я причиняла себе боль, спасибо, Баки.

Так что я немного походила. Баки придерживал меня, обеспечивая равновесие, когда было нужно. Я сделала необходимый минимум, зная, что нельзя перенапрягаться ни Баки, ни мне. Растяжка была гораздо менее забавной, но я могла делать ее сидя, что Баки понравилось больше. Он стоял рядом, готовый поддержать меня, будто я поднимала штангу, а он меня страховал. Тут нет штанг, Баки, разве что мое тело могло бы сойти за мертвый груз.

Слишком тоскливо?

Я переживу.

Хорошо, что за обедом я приняла обезболивающее, потому что иначе мне было бы гораздо больнее. Я была осторожна – будто бы Баки допустил обратное, – но я еще не выздоровела, тело по-прежнему болело. И боль не собиралась пока что отступать, даже оценка моего состояния врачами не была совсем точной.

Полгода на то, чтобы самое тяжелое (а именно бедро) зажило окончательно. Хромать полгода. Парковка вплотную к нужному месту, потому что «десять мест – слишком большое расстояние, не дойду».

Шесть месяцев я жива, а не лежу мертвой на горе в парке штата Раштонс и жду, пока какой-нибудь местный смотритель меня не найдет.

Так что, вы понимаете. Не все так плохо.

Потом, тяжело дыша, я улеглась на кровать, Баки тут же кинулся за стаканом воды. Когда он вернулся, то принес таблетки, но я помотала головой.

– Не надо. Я в порядке. Оставь на вечер. – Это поможет мне уснуть. Баки хоть и выглядел недовольным, но таблетки убрал.

– Кино? – предложил он.

– Конечно! – радостно пропыхтела я. Люблю ведь кино.

Вторую половину дня у нас занял удивительный киномарафон в комплекте с попкорном и шоколадом. Мы посмотрели «Красавицу и чудовище», «Спящую красавицу», «Суперсемейку» и «Аладдина». Когда Баки готовил ужин, то напевал себе под нос песни, когда я разбирала слова, то старалась подпевать. Мы ели домашние макароны с сыром и обменивались историями о самой ужасной еде, что нам доводилось пробовать. Я была удивлена – обычно Баки не вспоминал о прошлом, а я и не спрашивала, – но как только разговор свернул в это русло, мы то и дело хохотали, как безумные.

– Мясной рулет! – воскликнула я. – У моей тети дома, я была маленькая совсем. Он был похож на влажный кошачий корм с личинками! Нет, я серьезно! С личинками! Оказалось, что это был всего лишь лук, но… он был мерзкий.

– Ты хочешь посоревноваться в мерзости? Попробуй прогорклое мясо с настоящими личинками! – с ухмылкой парировал Баки.

– Это нечестно! – фыркнула я. – Не используй против меня годы пыток и ужаса! И как мне с этим конкурировать?

– Не знаю, – оскалился Баки. – Попробуй.

– Тьфу. Ладно. Однажды моя мама испекла пирог с курицей…

Мы болтали и смеялись несколько часов, потом перебрались в гостиную с горячими шоколадом в руках и поиграли в шашки. Мы оба давненько не практиковались, но одинаково по-детски радовались, захватывая шашки друг друга и злорадствуя по этому поводу. Однажды я перескочила аж через четыре, и Баки взвыл от ярости. Ха, сам виноват. Он выиграл три раза, а я два, и если бы мы продолжили играть, то сравняли бы счет, но он настоял на том, что пора спать.

– Ты просто не хочешь, чтобы я победила, – проворчала я, когда Баки взял меня на руки и выключил свет.

– Я выиграл последние два раза.

– А я два раньше! – запротестовала я.

– И все равно проиграла, – поддразнил Баки.

Я прорычала что-то себе под нос и притворилась, что надулась. Но Баки ни капельки в это не поверил, умник, блин.

Вечерние водные процедуры прошли почти так же, как вчера. Я воспользовалась ванной, постояла в одиночестве, а потом позвала Баки. Он подвел меня к раковине, я вымыла руки, выпила таблетки, почистила зубы, а потом оказалась в постели.

Но на этот раз Баки забрался в кровать одновременно со мной, так что мне не пришлось маяться без сна без него. Он гладил меня по волосам, пока мы продолжали хихикать над смешными и ужасными историями, которые рассказывали раньше, просто не могли остановиться.

– И он действительно?…

– Свалился прямо в огонь…

– Нет!

– Такой серьезный был, что даже не заметил, что у него горят ботинки.

– Да ну, нет!

В конце концов смех уступил место сонным вздохам, а потом и они стихли, когда сон подкрался к нам, окутав теплым одеялом, и унес нас прочь.

========== Глава 36 ==========

Следующий месяц был одним из самых счастливых в моей жизни. В смысле, у меня бывали подобные в детстве, и я не особо их помнила, потому что кто на таком зацикливается, будучи ребенком? Ты, возможно, можешь вспомнить счастливый день или даже неделю – но месяц?

Если только ты не один из тех счастливчиков, кто помнит целое лето, наполненное блаженством и счастьем, а может, радугами и щенятами.

Я бы тебя возненавидела, если бы не завидовала. Гр-р-р.

В любом случае… Этот месяц, он… Он выбил меня из колеи.

Каждое утро я просыпалась сверху или рядом с Баки, который был не против утренних обнимашек, честно вам говорю. Он ерошил мои волосы, иногда спутывая их в нелепые узлы, над которыми смеялся (и над моим сварливым выражением лица), а затем тратил время, распутывая пряди обратно.

Поначалу я почти ничего не могла делать физически, особенно по утрам – мне часто приходилось спорить с Баки, чтобы он не вытаскивал меня из кровати сам, а позволял двигаться в собственном темпе. Первую неделю я все еще разрешала ему относить меня вниз по лестнице; равновесие меня периодически подводило, падать я не хотела, но в итоге я заставляла его поставить меня на ноги. Хотя я упрямо поднималась по лестнице стабильно раз в день, встревоженный-нет-я-не-встревоженный Баки маячил у меня за спиной.

Постепенно он позволял мне все больше и больше, я помогала готовить, но над завтраком он властвовал просто безраздельно, и я была рада ему это позволить. Было приятно получить еще немного заботы…

Я сказала немного, Баки! А не тонну!

…И Баки очень хорошо готовил завтрак.

Я предпочитала заниматься физиотерапией по утрам, иногда Баки убеждал меня тренироваться на улице, где он мог наблюдать за мной, пока разминался сам. Снаружи везде были всякие жуки, но светило солнце, и иногда вспотевший Баки занимался без футболки, так что… ага. На улице заниматься было круто.

Я не знала, когда точно Баки почувствовал себя совсем комфортно и при мне обнажил свою металлическую руку, не придавая этому особого значения. Единственный раз, когда я ее видела, был тот позорный случай, когда я вломилась к голому Баки в ванную, все остальное время он был одет так, что рука была закрыта. Наверное, он принял близко к сердцу мое неловкое: «Я не привыкла к голым мужчинам».

Вот черт.

Но в какой-то момент наших совместных занятий Баки, как мне показалось, почувствовал себя достаточно расслабленным в моем уединенном дворе и решил, что футболку можно снять. Я старалась не пялиться, но ничего себе… красивые четкие мышцы, металлическая рука… Баки поймал мой взгляд пару раз, я то и дело краснела и отводила глаза, но, к счастью, он не придал этому большого значения.

Пока однажды после того, как я закончила свою разминку и просто смотрела, как он дерется с воображаемым противником, Баки не прекратил заниматься и не уселся возле меня на траву. Он был весь потный – ого-го! – и снятой футболкой кое-как обтерся.

– Все хорошо, – сказал он, дыша чуть быстрее, чем обычно. – Можешь потрогать, если хочешь.

На какое-то мгновение мне показалось, что он говорит про свои мышцы, и я чуть не загорелась от мысли о том, что могу позволить себе пробежаться пальцами по выпуклостям и линиям его четко очерченного пресса, но реальность треснула меня в лицо, когда Баки приподнял левую руку, поясняя свои слова.

Правильно. Блестящая металлическая рука. Которую я хочу потрогать, потому что это здорово!

Поэтому я лучезарно улыбнулась ему – мне можно было дотронуться до его металлической руки! (Не то чтобы я раньше ее не трогала, просто это случалось мимоходом. Я старалась воспринимать ее точно так же, как другую его руку, хоть это и означало, что я никогда не смогу ее изучить так, как хотелось). Я счастливо всплеснула руками. Баки фыркнул и подвинулся так, чтобы я могла начать исследование с кончиков его металлических пальцев.

Рука была холоднее, чем температура его кожи, но не такая ледяная, как могла бы быть. Может, механики добавили туда какую-ту штуку для тепла, чтобы она лучше функционировала. Я наклонилась ближе, чтобы рассмотреть мельчайшие детали того, как двигались и изгибались его пальцы. Суставы были сконструированы так же, как и у обычной руки, но то, как металл соединялся и плавно функционировал, было захватывающим. Я потратила добрых пять минут, просто сгибая его пальцы и слегка потягивая их в полнейшем восхищении.

Баки терпеливо сносил мое любопытство и детское ликование от того, насколько потрясающей была его рука. Он оставался неподвижным: поначалу из-за нарочитой беспечности, но чем больше я урчала и ерзала от радости, тем больше его неподвижность превращалась в продукт расслабленности, а не волнения.

Я перешла к его запястью, прослеживая каждую горизонтальную линию, поднимаясь все выше и выше, поворачивая руку, сгибая каждое соединение так сильно, как только могла. Узоры из линий становились все более запутанными, на предплечье Баки появились промежутки между металлическими сочленениями, сквозь которые я могла видеть внутренние механизмы его руки. Баки внезапно сжал кулак, и пластины согнулись. Я сначала ахнула, а потом охнула. Баки ухмыльнулся и сделал так снова. Я пихнула его в предплечье, но он опять повторил движение, снисходительно глядя на меня. Я поерзала на своем месте.

Что? У него металлическая рука, как у робота. Она настолько точно имитирует человеческие движения, что подобного я не видела ни разу в жизни. Вы знаете, что говорят инженеры о попытках проектирования человеческого тела? Что это невероятно сложно и даже унизительно в какой-то степени, пытаться приблизиться к нашей естественной биологии с помощью технологий.

А рука Баки? Это не просто отличная копия человеческой руки – это в некоторых аспектах ее улучшенная версия! Она сильнее и пуленепробиваемая, да, у нее есть свои недостатки – Баки говорил, что вес был несколько тяжеловат, даже с его усиленным сывороткой телом, но это была полностью функционирующая рука.

Да, Гидру надо трахнуть за все эти эксперименты над Баки, проведенные против его воли – горите в аду, ублюдки…

Но эта рука…

Вау!

И я ведь даже не ученый и не инженер!

Баки придвинулся ближе, когда мои ладони двинулись дальше вверх по его руке. Теперь мне приходилось каждый раз приподнимать его металлическую руку, когда я разглядывала нижнюю сторону, и мои глаза расширились – металл покрывал даже подмышечную впадину. Просто… вау. Это место должно быть достаточно гибким, иметь возможность не причинять дискомфорта, не тереть, а так же обладать достаточным диапазоном движения… просто…

Вау.

Баки поднял руку над головой, чтобы я могла проследить область подмышки и ткнуть в нее пару раз. Он фыркнул.

– Я там щекотки не боюсь.

Я отвела взгляд.

– Я не поэтому, я просто… – Баки внимательно посмотрел на меня, и я поспешно продолжила. – Это просто так здорово, то, как она работает и не портит тебя, и ты можешь использовать ее как настоящую руку, и эти подвижные металлические детали действительно потрясающие, а еще мне нравятся эти их жужжащие звуки.

Баки моргнул. Я подумала, что он не ожидал подобного энтузиазма.

– Тебе нравятся жужжащие звуки.

Я скривилась.

– Да. Это нормально?

Баки выглядел озадаченным.

– Ты определенно не такая, как все, Лили.

– Но она же такая прелесть! – выпалила я. Баки вдруг засмеялся, все его лицо преобразилось и будто осветилось солнцем, когда он громко втянул воздух.

– С-семьдесят лет… они м-меня… – он задыхался от смеха, – заставляли меня у-убивать ею. И… и прелесть? Прелесть? – Баки захохотал во весь голос и даже свалился на землю. – Конечно, Лили! Прелесть! – он вытер выступившие слезы.

Я сидела так, что не могла переминаться с ноги на ногу, но черт, как же хотелось! Поговорим-ка о такте, Лили! Может быть, не надо говорить человеку, который был самой любимой игрушкой в руках злобных ученых, что его железная рука – прелесть?! Может, нужно немного посочувствовать ему, тому, что бесконечное напоминание о пережитых ужасах буквально привязано к нему?

Боже милостивый, Лили.

Наверное, мой стыд был настолько красноречив, что Баки сел и снова подвинулся ко мне.

– Эй, эй, чего у тебя так лицо вытянулось?

– Прости, – тихо отозвалась я.