Текст книги "Убежище (ЛП)"

Автор книги: Tiresias

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Не говори просто «да», Лили, скажи честно.

– Что ты хочешь от меня услышать? – Я неловко поежилась. Что делать, что делать?

– Я… я хочу, чтобы ты сказала мне правду. – В голосе Лауры слышалась обида. Боже, нет.

– Я… погоди минуту. – Я подтащила ноутбук к себе и, включив его, мысленно вознесла молитву богам батарей. Да, удачно!

– Что ты делаешь?

– Включаю ноутбук.

– Зачем?

– Просто подожди, ладно? Если только ты не хочешь, чтобы весь дом слушал наш разговор. Ну, кроме Сэма. У него нет суперслуха.

– М-м-м, ничего себе, никакой личной жизни.

– Не совсем. У меня полно личной жизни – мне просто не доводилось вести беседы, которые не должны быть услышанными. – Я наконец нашла музыку и включила какую-то классику. Я не знала, какая именно музыка лучше всего подходит, чтобы приглушить звуки для суперсолдата, но, по крайней мере, я могла насладиться такой музыкой, которая мне нравилась.

– И это сработает? – спросила Лаура.

– Тебе слышно?

– Немного.

– Сойдет. Надеюсь, сработает. – Я попыталась отодвинуть ноутбук подальше, но сама не могла сдвинуться с места. – Мало того, что я разговариваю за чьей-то спиной, так еще хуже то, что я знаю: меня слышат.

– Лили, я не пытаюсь…

– Да, это же ты, это нормально, ты моя подруга и беспокоишься обо мне. Я просто не хочу… – я замолчала, услышав внезапный звук у двери.

Раздался тихий стук, будто кто-то осторожно постучал в дверь моей спальни.

Только стук и ничего больше.

Черт. Кто может поспорить, что мои гости меня услышали? Нет желающих? Да, я тоже не хочу.

– Эй! – я повысила голос, а потом шикнула на Лауру, что-то залепетавшую в трубку.

Дверь приоткрылась, показывая кусочек Баки, выглядевшего напряженно и неловко.

– Мы со Стивом собираемся устроить спарринг. Не надо тебе… мы будем на улице. – Дверь начала закрываться.

– Баки! – крикнула я, ощущая тошноту оттого, что причинила ему боль. Я этого не хотела! Вот почему включила музыку фоном. Ничто из того, что скажет Лаура, не заставит меня поменять отношение и чувства к нему, но то, что я собиралась сказать, в лучшем случае стало бы неловким, а в худшем – компрометирующим. И я не хотела, чтобы Баки невзлюбил Лауру за то, что она пыталась присматривать за мной.

Но Баки, похоже, так не считал. Он стал таким же замкнутым и молчаливым, как и тогда, когда впервые пришел в мой дом. О, Баки.

– Прости, – наконец пролепетала я. – Это не то, что ты думаешь…

Баки резко мотнул головой.

– Мы будем на улице. – Дверь закрылась. Это был тихий звук, но он врезался мне под ребра словно удар кулаком. Баки! Меня захлестнула волна страха и гнева. Я не сразу заметила, что выронила телефон, и тут же подняла его.

– Теперь его тут нет, – решительно сказала я. – Что ты хотела сказать?

– Лили…

– Не надо, просто… не надо.

Лаура вздохнула.

– Я… я беспокоюсь за тебя. Ты исчезла, я так волновалась! Но когда ты вернулась, стало еще хуже, потому что тебя пытали, пытались застрелить, а потом тебя окружили супергерои, которые клянутся, что заботятся о тебе… но будь честной, Лили. Они правда волнуются за тебя? Или за Баки? И почему он все еще с тобой? Он вернул Стива… боже, я могу называть Капитана Америку Стивом… но это… это неправильно, понимаешь? Ведь он… он… – Лаура замялась.

– Он что, Лаура? Он что? – я изо всех сил старалась не рычать. Баки через многое прошел, но он так много сделал для меня, потому что был хорошим человеком. И я чувствовала, что от слов Лауры, которые она собиралась произнести, мой гнев из слабого станет просто адским.

– Он использует тебя, Лили, а я не могу просто стоять и на это смотреть.

О да. Время для жгучей огненной ярости. Не было важно, что голос Лауры наполнен лишь искренней заботой и беспокойством за мое благополучие. Не имело значения, что я понимала, что со стороны наши с Баки отношения могут выглядеть более близкими, чем есть, особенно учитывая то короткое время, которое мы провели вместе.

Но я не чувствовала себя логичной. Лаура уже обидела меня словами про Баки – я не знала, как ее переубедить, и боже, как же это было больно, – и теперь она исказила его вину и искреннюю заботу обо мне и желание исправить то, что он испортил, превратив их в нечто опасное, от чего нужно было защищаться.

– Лили? – услышала я. Голос Лауры был механическим из-за помех в динамике. – Лили?

– Я тут, – медленно произнесла я, понимая, что должна постараться дышать глубже, чтобы смягчить свою злость, но самообладания мне не хватало. Я надеялась, что у меня будет достаточно сил, чтобы не развалить нашу дружбу так, что ее нельзя будет собрать снова. – Лаура… – глубокий вдох. – Лаура, послушай меня. Внимательно. И поверь мне. – Она попыталась вмешаться, но я ее перебила. – Баки – мой друг. Да, он опасен. И да, с момента его появления в моей жизни случилось много плохого. Но с ним этого плохого случилось больше и намного раньше, и, несмотря на это, он показал себя хорошим человеком, который заботился обо мне, даже когда едва мог позаботиться о самом себе. Ты помнишь, что я рассказывал тебе о случившемся после того, как ты уехала в пятницу, перед встречей выпускников?

– Да. – Лаура говорила тихо, но я чувствовала, что ей требуется усилие, чтобы не сказать лишнего.

– Я не спала несколько дней. Я пила. Не особо много, но прилично. Баки пробыл в доме всего четыре дня. Судя по тому, что я читала в интернете, прошла неделя или около того с тех пор, как Гидра в последний раз превращала его мозг в кашу. В кашу, Лаура! И когда я теряю сознание у себя на кухне, что делает этот жуткий убийца? Чем он занимается? – жестко спросила я.

– Даже не знаю.

– Он подхватывает меня прежде, чем я падаю, несет наверх и укладывает в постель. И все. За неделю до этого, когда его мозг превращали в кашу, он с высокой вероятностью мог кого-нибудь убить, очень легко. И на следующий день он пошел за мной на встречу выпускников, и да, я знаю, это звучит жутко, поверь, я знаю… но если бы его там не оказалось? Питер бы меня изнасиловал. И, я честно тебе говорю, то, что Баки меня тогда преследовал, отходит нафиг на второй план! И первое, что он сделал, когда я вернулась домой, это сказал, что уходит, потому что не хочет, чтобы я пострадала. Не хотел, чтобы мне было больно. Разве не…

– Я поняла! – огрызнулась Лаура. Ее терпение кончилось, да и мое тоже.

– Но сначала он танцевал со мной, потому что я была расстроена случившимся и винила себя за то, что танцевала с Питером, тем самым поощрив его, а Баки сказал, что я не должна жалеть о танце.

– Лили… я знаю, что ты ему небезразлична, – медленно проговорила Лаура, явно стараясь быть благоразумной. – Но это все равно может оказаться не совсем здорово. Для него. Или для тебя.

– Значит, ты ему не доверяешь.

– Лили…

– Ты позволила ему обнять Джексона. Он держал твоего новорожденного сына, и после этого ты говоришь, что не можешь ему доверять?! – меня трясло от желания заорать, но я пока держалась.

– Не в этом дело…

– О, в этом, я совершенно уверена! Дело не в том, что Баки все испортил. Я запуталась. Я запуталась задолго до всего этого, и я знаю, что ты именно об этом и переживаешь! О том, что я принимаю неправильные решения. Что я срываюсь.

– Нет…

– Да.

– Ты не можешь просто прекратить?! – рявкнула Лаура. Я скривилась, но промолчала. – Последние четыре месяца ты была как призрак. Не умерла, но могла. И я знаю тебя, Лили, я знаю тебя! Ты прячешься, пока не почувствуешь себя лучше, и я это прекрасно понимаю! Но я боюсь, что в твоей жизни появился сломанный человек, который нуждается в твоей помощи, а поскольку ты – это ты, и я тебя знаю, ты бросишь все, что у тебя осталось, на помощь ему, и даже не подумаешь оставить что-то себе. Ты отдаешь и отдаешь, истощая саму тебя ради людей, которые говорят, что нуждаются в тебе. Потому что ты заботливая – слишком! Но что будет, когда Баки уйдет? Что тогда будет с тобой? Ты основываешь свою стабильность на ком-то другом. Что будет, когда этот кто-то уйдет? Господи, Лили, ты так заботишься о тех, кого любишь, мне всегда это в тебе нравилось. Но я боюсь, что ты слишком глубоко увязла во всем этом. И тебе будет только больнее.

Глаза защипало от слез. Сама мысль о том, что Баки уедет, причиняла мне боль, каждый раз у меня перехватывало дыхание. Так много людей, которых я любила, покинули меня – ну, умерли, если быть честной – и лишь одна мысль о том, что кто-то еще сделает это…

Что ж.

Но, как бы ни было больно, я знала, что выдержу эту бурю. У меня не было выбора. Это будет ужасно. Возможно, у меня случится рецидив. Но если бы Баки действительно хотел уйти, я бы не стала делать ничего, чтобы заставить его остаться. Я сделаю все, что ему нужно…

Ах. Да. Именно поэтому Лаура и волновалась.

Я. Должна. Что-то. Сделать.

Я уже сделала. Я приняла на себя град пуль и шрапнели. Я выдержала пытки ради него. Я готовила, убирала и открывала ему темные тайны своего прошлого, потому что это была я. Когда я о ком-то забочусь – когда люблю – я могу делать все, что угодно. И то, что я отчаянно хотела, чтобы Баки чувствовал то же самое по отношению ко мне, было неправильно? Потому что, будь мое поведение слишком сильной реакцией или навязчивой идеей, я могла бы понять беспокойство Лауры. Если бы Баки пользовался моей щедростью, я бы поняла ее точку зрения.

Но все было гораздо сложнее. Сложнее, чем два сломленных человека, использующих друг друга, чтобы почувствовать себя лучше. То, что было у нас, оказалось слишком великодушным и искренним, чтобы кто-то из нас мог воспользоваться преимуществами другого. Я все еще боялась, что Баки почувствует себя настолько виноватым, что согласится на все, что я попрошу – но я бы такого никогда не сделала! Я бы никогда не допустила, чтобы Баки сделал то, чего не хотел всем сердцем.

Как это называют? Ах, да. Не просто осознанное согласие, а восторженное. Не неохотное, робкое или смиренное «да» – а полнейшее-вот-черт-да!

И, несмотря на все мои опасения, что физической близости с Баки я хотела больше, чем его самого, каждый раз, когда до этого доходило, он приводил меня в порядок. Баки нуждался в объятиях так же сильно, как я, и это единственное, что могло успокоить мои бесконечные внутренние страхи: если ему это тоже нужно, то я буду это делать, ведь и сама хочу. Так что все в порядке, верно?

Если бы Баки был здесь и следил за моим запутанным мыслительным процессом, то наверняка пихнул бы меня в бок и сказал: «Конечно».

Но Баки здесь не было. Он был на улице, дрался со Стивом, уверенный в том, что я по телефону говорила Лауре гадости про него.

Лаура.

Моя лучшая подруга. Человек, который прошел со мной через все, хоть иногда я отталкивала ее. Я любила Лауру. И всегда буду любить.

Но она не всегда бывает права.

– Мне уже больно, – наконец сказала я. – Разве я не должна любить свою семью, раз они погибли, и мне от этого больно? Или тебя, раз уж мне больно от наших ссор?

– Лили…

Слезы текли по подбородку, и я уже не могла сдерживаться от срыва.

– Я люблю тебя. Я так тебя люблю. Но Баки – одно из самых лучших событий, что случались за всю мою жизнь. И мысль о том, что я бы его не встретила… вот это больно. Я… я не могу… – и я разрыдалась.

– Мне так жаль, прости…

Да. Мне тоже.

– Я не могу… не могу… Пока, – кое-как выдавила я между рыданиями и сбросила звонок.

Я могла думать лишь о Баки. Баки. Баки. Но это не имело значения. Он был на улице. И не слышал меня.

Наверное, и не хотел слышать. И разговаривать тоже. Зачем это ему? Я все испортила. Пусть думает, что я ему не доверяю. Что я не…

Тяжело рыдать, когда у тебя в животе дырка. Тем более, когда ты не можешь свернуться ни на одном боку, потому что на обоих раны. Я выключила дурацкую музыку. Надо было раньше это сделать, но я слишком расстроилась из-за Лауры, чтобы думать о чем-то еще.

Меня трясло, пока я пыталась быть спокойной, уверенной, что Сэм не услышит ничего подозрительно и не придет на разведку. Я почти забыла о Реджи на плече, вспомнила только когда он начал мурчать и вибрировать, успокаивая меня. Но я только пуще прежнего расплакалась, попытавшись неуклюже обхватить его рукой.

О, Баки.

Мне так жаль. Пожалуйста, прости меня. Пожалуйста…

Я разрыдалась уже второй раз за день. Меня тошнило от слез, но остановиться не получалось. Мысли хаотично кружились в голове, гонясь за своими же хвостами, туда-сюда, туда-сюда…

Я люблю Баки. Знаю, что он заботится обо мне… но вдруг это лишь потому, что я к нему добра, и Баки здесь потому, что чувствует себя обязанным мне… и как же больно будет отпускать его, ведь я его люблю, и я знаю, что он заботится обо мне, но что, если…

А что, если…

Что…

Я с трудом расслышала стук в дверь – кто-то вошел. Я к тому моменту перевернулась на правый бок, беззвучно рыча: «проклятые торпеды!», обращаясь к своей ноге и испытывая извращенную радость от неловкости и несчастья моего положения. Реджи переполз на другое плечо, но даже его убаюкивающее мурчание не помогало.

– Лили? – тихо сказал кто-то со стороны двери. Я пару раз глубоко вздохнула, прежде чем ответить:

– Да, – не заикаясь и не всхлипывая.

– Можно я войду? – голос был настолько тихим, что я не могла разобрать, кто это, но мое собственное горе и боль были слишком сильные, чтобы я обратила внимание на сигналы. Да какая разница. В этом доме все видели, как я плачу. Что мне скрывать.

– К-конечно, – сказала я, но на этот раз не смогла сдержать всхлипа, и волна стыда заставила меня задрожать. Хотелось свернуться еще сильнее, но тело уже начало протестовать против этого, а я никогда не отличалась мазохистскими наклонностями.

После того как дверь распахнулась, наступила гробовая тишина – что, вы удивлены? Не стоит, в моей жизни давно была свалка – до появления Баки.

– Эй, не… просто дыши со мной. Просто дыши, хорошо? Просто дыши. – Он убрал волосы с моего лица, будто не понимал, что делает, и от этого нежного жеста я разревелась еще сильнее. Я зажмурилась и покачала головой. Господи, это намного хуже. С Сэмом я бы справилась. Со Стивом тоже.

Но с Баки?

Нет, я слишком разбита, чтобы знать, что делать и с чего начать.

– Прости… – прошептала я между всхлипами. – Мне очень жаль…

– Не надо! – сердито сказал Баки.

Я вздрогнула, заливаясь слезами. Конечно, Баки злился на меня. Конечно, он был расстроен. Ему нужно просто уйти приходить в себя туда, где нет меня, которая все портит.

– Нет, нет, я не это имел в виду… черт возьми, Лили, пожалуйста, пожалуйста, просто посмотри на меня.

Я приоткрыла глаза, не в силах проигнорировать то, что он просит таким голосом. Зрение было мутным, и я с неимоверным трудом сдерживала рыдания, из-за лишнего напряжения мышц живота простреливало раненый бок. Баки сидел на корточках рядом с кроватью. Его рука все еще придерживала меня за голову, и я отдала бы все, чтобы она осталась так навсегда. Но Баки отстранился от меня с непроницаемым выражением на лице, и я не могла остановить новый поток слез, застилавших глаза, не переставая шептать:

– Прости, прости, прости… – но, к моему шоку, Баки не ушел. Он грациозно перелез через меня и прижался к моей спине.

– Дыши со мной. Почувствуй, как я дышу, вот так, вдох… и выдох. Дыши со мной, Лили, вот так…

Металлическая рука обвилась вокруг меня, Баки нежно придерживал мою руку, рассеянно поглаживая большим пальцем мои, пока я пыталась подчинить дыхание его ритму и успокоить отчаянную, ослепляющую боль эмоций, так ярко горящих внутри меня.

Мои рыдания превратились в дрожь, и в конце концов даже дрожь превратилась в полнейшее изнеможение. Но мой желудок все еще крутило и выворачивало внутри, потому что иного способа выбраться из этого замкнутого круга, кроме как поговорить с Баки, не было.

И что он тогда обо мне подумает?

Я разве не могу остаться здесь навсегда? Свернуться калачиком в объятиях Баки, дыша вместе с ним и чувствуя его горячее твердое тело за спиной?

Неужели я не могу хоть на мгновение поверить в то, что все это реально, что это можно сохранить?.. Не потому, что я пострадала, и он чувствует себя виноватым, а потому, что он тоже этого хочет?

Я никогда не была человеком, способным на такое – или была? Столько времени прошло, сейчас и не вспомнить. Там было то, что я хотела… а потом то, что было.

Я даже не понимала, что пытаюсь отстраниться от него (Чтобы сделать что? Упасть на пол? Черт его знает), пока Баки крепко не схватил меня за руку и не прорычал:

– Черт возьми, Лили, почему тебе так сложно позволить кому-то заботиться о себе?

Обвинение Баки звенело у меня в ушах во внезапно наступившей тишине.

– Не знаю, – ответила я, пытаясь подавить внезапное всхлипывание. – Наверное, просто не привыкла. – Мои родители были любящими людьми, но с теплом и любовью настаивали на том, чтобы я научилась заботиться о себе – обучение меня независимости было их работой как родителей. Они никогда не давили на меня чрезмерное заботой, когда я болела, и когда я стала достаточно взрослой, обязанность заботиться перешла ко мне. Не худший пример родительства, верно? Но добавьте к этому мою естественную склонность не хотеть никому мешать, и иногда в этой «независимости» я могла зайти слишком далеко.

Трудно опираться на кого-то, когда ты буквально ведешь обратный отсчет до момента, когда им надоест или они вовсе устанут от общения с тобой.

Так или иначе, Баки мог догадаться, о чем я не говорю, и напряженная атмосфера вокруг нас смягчилась от злого раздражения до решимости. Ой-ой.

Баки слегка подвинулся на кровати, меняя позу, и прислонился лбом к моей спине.

– Что случилось? – тихо спросил он. Не просто тихо. Интимно.

Мой желудок сжался, и сердце разрывалось на части. Если я скажу ему правду, это может стать концом всего. Может, у меня получится сформулировать так, чтобы он не смог понять…

– Поругалась с Лаурой, – коротко ответила я. Совершенно верно! И никакой необходимости в дальнейших расспросах…

– Почему?

Не-е-е-е-е-ет…

Я судорожно вздохнула. Это было трудно.

– Она волнуется за меня.

Баки хмыкнул мне в спину, и эти легкие вибрации показались мне лучше, чем то, что мог делать Реджи.

– Почему ты все время извиняешься?

Хм. Хм-м-м. Спасите.

– Сделала тебе больно.

Баки все еще лежал позади меня. Его дыхание было по-прежнему ровным, но разница была заметной.

– Нет, это не так, – наконец сказал он и расслабился.

Я не удержалась и крепче стиснула его руку.

– Так.

Не собиралась. Не хотела. И хотя Баки сказал, что я не делала ему больно, я была уверена в обратном, потому что понимала его молчаливый язык и видела, что, когда он пришел ко мне, он был расстроен. Из-за меня. Меня.

– Нет. – Баки попытался дать мне мое же лекарство.

Но сдерживаться я больше не могла. Большая часть все же выплеснулась наружу.

– Лаура хотела поговорить, и я не знала, что именно она скажет, но я не хотела, чтобы вы, ребята, услышали и неправильно поняли. В смысле, мне не важно, что вы со Стивом можете слышать, что я говорю из любого угла дома, это круто… но Лаура волновалась, и я не хотела все испортить, поэтому решила включить музыку, чтобы вы не услышали, но потом ты поднялся наверх… и ты расстроился, потому что решил, что мы будем говорить гадости, но нет! Я бы никогда… но ты расстроился, и я не знала, что делать, а потом Лаура…

Я закрыла рот. Остальное не имело значения. Все остальное может в огне сгореть, мне плевать.

Баки пихнул меня в спину.

– Лаура что?

Мне хотелось снова всхлипнуть, но я заставила себя продолжить.

– Лаура была расстроена, и я тоже, и ты расстроился, и это я виновата, ничего не могла исправить…

Баки шикнул на меня и крепче прижал к себе.

– Я не обиделся на тебя. Я был недоволен собой. Я не мог дать тебе возможность побыть одной. И Тони едва позволил посмотреть руку. И стоять на месте, разговаривая со Стивом, тоже не могу. Я ничего не могу сделать правильно.

Нет! Баки, нет! Ты все делаешь правильно…

– Так что, нет. Ты не сделала мне больно. Ясно? Мы говорили об этом, помнишь? Ты не должна во всем винить только себя. Это не только твоя вина, Лили.

Я изо всех сил старалась сдержаться, но у меня не вышло. Горячие слезы текли по лицу, и я притянула руку Баки еще ближе к себе. Он говорил после той неразберихи с Питером, что я не могу все время брать ответственность на себя. Но вот я делаю это снова… наверное, от каких-то привычек сложно избавиться.

– Прости, – снова прошептала я, не в силах отпустить его. Я должна была что-то сказать.

– Больше никаких извинений, – пробормотал Баки. Его голос успокаивал меня. Я чувствовала, как он прижимает голову чуть ближе к моей спине, от прилива эмоций все мои внутренности переворачивались. Может, я правда не смогу беречь все это вечно, но… сейчас оно есть. Сейчас оно мое.

– Ты ведь тоже не виноват, – сказала я. – И я думаю, что многое ты делаешь правильно.

– Я бы согласился делать правильно только одно, – выдохнул Баки мне в спину. Я не знала, мне ли предназначалась эта фраза, поэтому решила промолчать. Просто дышала в такт с ним.

Вдох… и выдох.

Вдох… и выдох.

Вдох…

…и выдох.

========== Глава 34 ==========

В конце концов Баки полуфыркнул позади меня в ответ на разговор внизу, который я едва слышала.

– Что? – я зевнула.

– Стив начинает терять терпение. Хочет посмотреть фильм.

Ну, да. Мы собирались сделать это, прежде чем я превратилась в жуткий беспорядок…

Баки боднул головой мою спину, будто понял, что мои мысли свернули на темную дорожку.

– Ты готова к этому? – спросил он.

Я задумалась. Умеренный дискомфорт остался, но мысль о том, чтобы провести остаток вечера в одиночестве не была столь хорошей, так что…

– Да, конечно. – Наверное, Баки расслышал мою неуверенность, потому что сказал:

– Тебе не обязательно.

– Я знаю, просто… я не очень хорошо себя чувствую. Я не думаю, что это здорово, но… смотреть с вами фильм, наверное, лучше, чем оставаться в кровати и жалеть себя.

– Окей. – Баки пододвинулся ко мне сзади, и я оказалась в его объятиях. Мне стало грустно от мысли о потере тепла его тела, прижатого к моей спине, но я пошла на компромисс и позволила себе положить голову ему на плечо, притворившись, что все будет хорошо.

Как только мы спустились вниз, я увидела, что Стив точно хочет посмотреть фильм и провести больше времени с Баки. Сэм внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Ты уверена, что хочешь?

Баки тут же ощетинился, и я похлопала его по плечу.

– Я в порядке. Почти. – Я заставила себя рассмеяться. – Но наверху я чувствую себя несчастной и не в своей тарелке, а смотреть фильмы довольно весело, так что… – я замолчала, зная, что Сэм сам заполнит пробелы. Он кивнул.

– Есть идеи по поводу кино? Стив уже положил глаз на пару фильмов, но так и не смог решить, что именно смотреть.

– А что он выбрал? – спросила я, когда Баки устроил нас на диване в привычной позе – я опять лежала на нем сверху.

Стив поднял голову со своего места, где он пролистывал мою коллекцию дисков.

– Тони постоянно твердит, что я должен посмотреть «Парк Юрского периода», но у тебя есть «Филадельфийская история», «Харви», «Мышьяк и старые кружева»…

– Мы его уже смотрели, – заговорил Баки. Улыбка Стива немного потускнела, что вынудило его продолжить. – И если мы посмотрим его еще раз, мы от твоего хохота оглохнем, как в сорок третьем. Дум-дум клялся, что две недели не мог нормально слышать.

– А ты? Ты рядом со мной сидел! – парировал Стив.

– Ты издеваешься? Ты так орал, когда мы впервые встретились, что с тех пор я вообще плохо слышу.

Стив прищурился и посмотрел на Баки.

– Придурок.

– Я не виноват, что ты сопляк, – пробормотал Баки.

Я видела, что Сэм с трудом сохранял невозмутимое выражение лица.

– Так что мы смотрим?

– Может, «Филадельфийскую историю»? – сказала я. – Она мне очень нравится.

– Пойдет, – поддержал Сэм, хотя я была уверена, что он предпочел бы смотреть что-то другое, а не старые фильмы.

Стив просто улыбнулся всем нам, и, когда Баки не стал возражать, вставил диск в плеер. Я почувствовала, как Баки недовольно вздохнул подо мной, но я просто ткнула его в бок. Он был таким обманщиком!

Мне не удалось заснуть за большую часть фильма, и мои внутренние и внешние страдания медленно растворялись от смеха и тепла, заполнивших гостиную. Я не могла держать глаза открытыми вечно, а Баки был такой хорошей подушкой…

Он меня переложил, и я заскулила, когда швы на боку натянулись, а мое правое бедро запротестовало. Я вцепилась в него, пока он нес меня наверх в ванную.

– Как думаешь, сможешь встать? – спросил он. Я кивнула, уткнувшись ему в плечо. Могу встать. Но не хочу. – Так, ладно… – Баки медленно поставил меня рядом с унитазом. – Полегче, вот и все. Я буду прямо за дверью, хорошо?

Я угрюмо кивнула. Баки убрал волосы с моего лица, и я не смогла удержаться и погладила его руку.

Дверь закрылась. Я медленно моргнула, пытаясь перестать качаться на месте. Наверное, надо что-то сделать…

О. Точно. Ванная.

Встать с унитаза было все еще сложно, но мне удалось подняться с очередным всхлипом от боли. Мне пришлось прислониться к стене, когда я натягивала штаны, но прежде чем я спустила воду, я позвала Баки.

Баки вернулся под звуки смыва. Он убедился, что я сполоснула руки, потом наполнил стакан и протянул мне две таблетки.

Правильно. Обезболивающие – это круто. Я сунула их в рот, но толком не успела проглотить, потому что Баки протянул мне новую зубную щетку и пасту.

Лайк за то, что у меня перед сном все же есть рутина, спасибо Баки. Но лайк убирается за то, что я сейчас предпочла бы спать, а не елозить во рту зубной щеткой. Но я все равно сделала это и была бесконечно благодарна ему за то, что не заставил меня делать что-то еще.

Отнеся меня в спальню, Баки не сразу опустил меня на пол.

– Переодеться не хочешь?

Не-е-е-е-ет… хочу спа-а-а-а-ать.

Я вздохнула.

– Нет. – Это был приемлемый ответ?

– Хорошо, – промурлыкал Баки, укладывая меня на кровать, но он ко мне не присоединился. – Я сейчас вернусь, ладно?

– Окей, – тихо отозвалась я. Я так устала…

Я слегка задремала, пока Баки не вернулся черт знает сколько времени спустя. Он попытался лечь чуть поодаль, но я поползла ближе, пока он не понял идею и не закинул меня на себя.

Я счастливо вздохнула и провалилась в глубокий сон до самого утра.

***

Обезболивающие, возможно, вырубили меня, но ничто не спасет сон, если возле твоего дома гудит квинджет.

Баки подо мной напрягся.

– Я его убью, – мрачно сказал он. Я предположила, что речь шла о Тони. Кто еще мог поднять такой шум?

– Я помогу, – проворчала я и крепче прижалась к Баки в знак протеста против утра вообще и этого в частности. Я услышала, как хлопнула входная дверь, а затем раздался звук, словно Стив пытался перекричать шум реактивных двигателей. – Что он говорит? – я вздохнула и смирилась с тем, что больше этим утром не смогу спать.

– Выговаривает Старку за то, что он приземлился так близко к дому, требует объяснений. Стив действительно выходит из себя, когда кого-то отчитывает. – Баки зевнул и запустил пальцы в мои волосы. М-м-м, как мило… Мое желание узнать, что происходит в другой части дома, снизилось примерно на пять пунктов.

– Теперь Старк кричит в ответ о том, что лучшего места для парковки нет, и ему это нужно, потому что… – Баки напрягся и сильно сжал мои волосы.

– Баки? Что такое? – озабоченно спросила я.

– Проблема, – коротко сказал он.

Проблема. Ой-ой.

Баки попытался сдвинуть меня в сторону, но я крепко ухватилась за него.

– Неа-а. Я иду с тобой, – сказала я, зевая. Вместо того чтобы тратить время на протесты, Баки понес меня вниз. На кухне мы встретили Сэма.

– Привет, ребята! – сердечно поприветствовал он нас, но его внимание было приковано к тому, что происходило за окнами.

– Привет, Сэм, – в ответ сказала я. Баки ничего не произнес, просто усадил меня на один из кухонных стульев и вышел через парадную дверь. – Эй! – Я попыталась позвать его, он уже ушел. – Предполагалось, что ты возьмешь меня с собой, – проворчала я себе под нос. Сэм покосился в мою сторону.

– Я не знаю, что там творится, но это, наверное, нехорошо.

– Нет, – сказала я на выдохе. – Скорее всего, нет. – Если бы была проблема, Тони появился бы просто в костюме. А если взял целый квинджет, то, вероятно, рассчитывал на несколько дополнительных пассажиров. У меня перехватило дыхание. Стив собирался уехать, Сэм наверняка отправится с ним, чтобы встретить лицом к лицу эту «проблему». У Стива и Баки было так мало времени, проведенного вместе, и, несмотря на их осторожное движение вокруг друг друга и взаимные подколки, они точно были двумя половинками единого целого, которое никогда нельзя разделять надолго.

Баки заботился о Стиве. Очень. Он бы рискнул чем угодно, чтобы сохранить его безопасность. Если Стив снова окажется в беде, Баки захочет быть рядом с ним.

Баки…

Я знала, что этот день настанет. Знала, что Баки не останется здесь навсегда. Знала, что ничто здесь его не удержит, когда он узнает, кем является и поймет, что делать.

Мои мрачные мысли были прерваны Стивом, Тони и Баки, ворвавшимися в дом.

– Давайте, бегом-бегом! Мстители-экспресс никого не ждет! – Тони выразительно махал руками.

Сэм поднял бровь.

– Тогда я пойду соберусь.

– В точку, порхающий. Бери вещи, и по коням.

Стив выглядел так, будто хотел заткнуть Тони рот, но коротко кивнул Сэму. Вот и все. Сэм пошел в подвал за вещами, а Стив поднялся наверх за своими. Много времени это точно не должно было занять.

– Эй, сюда иди, помоги. – Тони бросил Баки тяжелую коробку, не глядя на него. Баки машинально схватил ее, и, похоже, захотел швырнуть обратно в голову Тони.

Тони подошел к тому месту, где сидела я, достал крошечную шкатулку, которую бесцеремонно вручил мне.

Я недоуменно моргнула.

– Давай, давай, у нас не целый день впереди. – Тони схватил меня за руку и с силой пихнул шкатулку мне в руки.

За неимением лучшего занятия я открыла ее. Внутри лежал стремный пластиковый браслет, на котором изображены символы всех Мстителей. Такое можно было купить на любой заправке или в магазине для туристов.

– Тони, – невозмутимо сказала я, – тебе не следовало…

Страк закатил глаза.

– Да, знаю, я такой щедрый. Как только наденешь, оно включится, это устройство слежения. На самом деле каждый значок – это и есть устройство. Если нужно будет отсоединить, ну, оставить там, след из хлебных крошек, то можно расцепить. – Тони пренебрежительно махнул рукой. – Оно неприметное. Даже сканер не распознает.

Я удивленно моргнула. Вау. Это был серьезный камуфляж и куча работы, чтобы запихать в такое дерьмо сложные технологии. Но в этом и был смысл.

Тони вытащил из кармана что-то еще и бросил Баки.

– Это ловит сигнал с другого конца света. Можешь не проверять. Правда. Больше никаких похищений! – Тони погрозил мне пальцем, будто я была непослушным ребенком, который постоянно убегал из дома.