Текст книги "Убежище (ЛП)"

Автор книги: Tiresias

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Внезапно он оставил в покое несчастное дерево и занялся чем-то, что я распознала как обычные упражнения. Я знала, что он умеет двигаться быстро, но понятия не имела, что именно так: он стоял в глубине двора, а потом молниеносно перекатился по земле, оказываясь в другой части, словно сражался с невидимым врагом. Он крутился, вертелся, и я почти воочию видела людей, с которыми он дрался: одного ударил локтем в лицо, другому только что вспорол живот, а тому сломал шею.

Темп драки увеличивался по мере моего наблюдения, но с такой же скоростью росло и разочарование Баки. Каких бы демонов он не пытался изгнать, они не оставляли его в покое. Его руки двигались все быстрее и быстрее, и вскоре он почти размылся у меня перед глазами. В этот момент он был на другом конце двора, но внезапно развернулся и пошел обратно к сухому дереву.

Пошел. Ха. Если это был просто шаг, то я осьминог.

Когда я говорю «пошел», то подразумеваю элементарную вещь. Один шаг, потом второй. Это звучало слишком нормально для того, что делал Баки. Это не было шагом, ни прогулкой, ни даже бегом. Нет.

Баки двигался по направлению к дереву с сосредоточенной неизбежностью, которая давила на каждый фут земли под его ногами. То, что оставалось позади, не имело значения, потому что все угрозы были нейтрализованы, важным было только то, что оставалось перед ним. Баки был все так же напряжен и неумолим, как сама смерть. И хоть я не видела его лица, но знала, что это было лицо убийцы, который сидел на моей кухне в первую ночь. Я знала это так же хорошо, как свое имя.

Приблизившись к дереву, Баки с рыком кинулся на него и ударил металлическим кулаком по стволу так сильно, что раздался треск – дерево начало падать. Баки неторопливо повернулся, когда ствол рухнул всего в нескольких дюймах от него. Грудь Баки тяжело вздымалась, но, по-моему, от волнения, а не от напряжения.

Он в гневе пнул дерево, вскочил на поваленный ствол и начал бой там. Он прыгал вперед и назад, все быстрее и быстрее. Ни разу не поскользнулся и не упал, даже когда перепрыгивал со ствола на уцелевшие узкие ветки.

Закончив подход, он начал снова. И еще раз. И еще.

Я больше не могла смотреть. Это причиняло слишком много боли.

========== Глава 6 ==========

Наконец я добралась до ванной, где умылась и высморкалась. Я двигалась рывками, будто на автопилоте, а мозг по кругу воспроизводил то, что я только что видела. Даже при том, что я была свидетелем, поверить получалось едва ли. Я знала, что Баки сильный, быстрый и смертельно опасный, когда впервые увидела его – но это! Это было лишним подтверждением. Лучше бы я хотя бы немного оставалась в неведении.

Нет, это ложь. Я всегда предпочитала знать правду, даже если она была неприятной.

И правда в этой ситуации – хоть и ужасающая – разбивала мне сердце. То, как Баки двигался, с явной внутренней болью, мучившей его, перевешивала любую опасность, которой я вроде как должна была бояться.

Я уже говорила, что если кому-то нужна помощь, я веду себя идиотски. У меня не было уверенности в том, что помощь была нужна Баки или в том, я могу помочь – но я должна была попытаться.

Однако ситуация меня пугала. Из всего, что я видела, можно было сделать вывод, что у Баки точно было ПТСР и/или амнезия. Две вещи, о которых я знаю мало и понятия не имею, как с ними справляться. Бога ради, я же специализируюсь в английском! Я работала в офисе или в розничной торговле! Я не психиатр!

Но посмотри на меня, ма! Без рук! Я первый раз села на велосипед и несусь вниз с самого огромного холма, что только смогла найти.

Мысли свернули в совсем уж угнетающее русло, поэтому я решила заняться ужином.

Я королева страны Избегания Вопросов. Это удивительно большая страна, и почти все люди в конечном итоге приезжают сюда. Не все остаются, но мы стараемся сделать их пребывание комфортным.

Спускаясь по лестнице, я решила, что сегодня подходящий день для бифштекса. Баки наверняка нужен белок, раз уж он так активно занимается. Однако, я мясо не люблю, поэтому обойдусь курицей.

Была середина дня, рановато для готовки, но я хотела замариновать мясо: в маринаде из виски, который придумала сама. Потом можно будет его пожарить.

Пока мариновалось мясо, я начала нарезать картошку для гарнира. У меня как раз был прекрасный рецепт картофеля с горчичной корочкой.

Варить картошку тоже было рано, поэтому я залила ее холодной водой и поставила повыше, стараясь не смотреть в окно. Там могло быть то, чего я не хотела видеть.

Вернувшись к себе я включила что-то из викинг-металла и представила, что плыву в Валгаллу со своей командой свирепых воинов. Ха-ха.

По крайне мере, это заставило меня почувствовать себя немного лучше. Я на некоторое время притворилась, что моя жизнь – это простые искания, где ты можешь выиграть или потерять, где честь и верность были не мутными понятиями, а очевидным выбором между тем, что хорошо, а что плохо.

В историях все намного проще. Не обязательно легче или менее душераздирающе, но проще. Чтобы бороться со злом, вы должны понимать, что такое добро, и узнать, что есть добро, легко, потому что оно противоположно злу. Понятно, даже очевидно.

Песня закончилась раскатистым гитарным соло и напевами на норвежском, с нею закончились и мои грандиозные фантазии насчет героев и благородных квестов. Пора было приниматься за ужин.

Я перемешала картошку и сунула ее в духовку, после чего вышла во двор, где стоял гриль. Конечно, я не часто готовлю мясо на гриле, но папа держал бак полным, поэтому газа там всегда было достаточно – по крайней мере, на этот раз.

Я понятия не имела, бифштекс какой прожарки предпочитает Баки, а после сегодняшнего представления слишком боялась подойти к нему (образ того, как Баки колошматит бифштекс так же, как сегодня лупил дерево, промелькнул у меня в голове, и это было одновременно удивительно и ужасно). Я надеялась, что ему понравится легкая корочка, потому что такая прожарка мне удается. Я переворачивала бифштекс раз в несколько минут и добавляла еще маринада. Вкус будет классный.

Через некоторое время я погасила огонь, чтобы дать мясу и курице дойти, и вернулась на кухню проверить картошку. Она тоже была почти готова – вот вам и свидетельство моих кулинарных навыков и способности одновременно готовить несколько блюд.

Однако что-то не давало мне покоя, я не сразу поняла, что. Мамин голос, спрашивающий, где же овощи? И речь была не о картошке. Я раздраженно вздохнула (и с облегчением, что до сих пор слышу эхо ее голоса) и решила успокоить маму, добавив в меню ужина еще и горошек. Этого достаточно, мам? Ответом мне было удовлетворенное ворчание из глубин моей памяти.

Я спустилась в подвал, чтобы достать из морозилки горошек, и пока я ошивалась внизу, то решила совместить не очень приятное с полезным. Поэтому, слегка стушевавшись, я постучала в дверь комнаты Баки.

К моему удивлению, он открыл быстро. И выглядел потным и жутко усталым.

– Ужин почти готов, – сказала я. – Бифштекс, картошка и горошек. – Я помахала перед ним пакетом.

Баки моргнул, отрывисто кивнул и прошел мимо меня в ванную. Дверь захлопнулась, и я услышала шум воды.

Он снова пошел в душ? Надеюсь, это чудо не прекратится. Главное, чтобы он не торчал там долго. Не хочу чтобы мясо пересушилось или остыло.

Заметили, как я отлично смогла отвлечься на мысли о готовке, чтобы не думать о его голом мокром прессе? И я прекрасно отвлеклась и, конечно же, совсем не вспоминала об этом. Не-а!

Баки поднялся наверх как раз в тот момент, когда я принесла мясо, а в микроволновке разморозился горошек. Теперь пора за стол. На Баки была та же одежда, в которой он появился в моем доме в первую ночь, и это принесло мне странное облегчение, потому что-то, что он носил раньше, было омерзительно.

Можно было подумать, что его прикид в штанах моей мамы, когда он уничтожал несчастное дерево, оставил неизгладимое впечатление и сделал все происходящее еще более сюрреалистичным, но я этого даже не заметила. Вот такие вот у меня наблюдательные навыки в мелочах.

Баки переводил взгляд с моей тарелки на свою, пока я раскладывала еду. Он выглядел так будто пытался сформулировать вопрос, и я решила его не мучить.

– Я не люблю стейки. Предпочитаю курицу.

Баки кивнул, мы разделили картошку и горошек, после чего принялись за еду. Я чуть не застонала вслух, когда маринад из виски на цыпленке растаял у меня во рту. Я решила открыть глаза и вздохнуть, и сразу увидела недоуменное лицо жующего Баки.

– Все в порядке? – спросила я.

– Да. – Он все еще выглядел слегка озадаченным. – Что тут сверху?

– Маринад на основе виски. Полный всяких секретных ингредиентов. – Мои глаза вспыхнули весельем и желанием рассказать ему все-все детали, но он на приманку не клюнул. Ну и зря.

– Мне нравится. – Баки казался удивленным. Спасибо, Баки, за честное одобрение. Остальная часть моей стряпни тебе не понравилась? – Не знаю, когда я последний раз ел бифштекс. – Он поковырялся в картошке, сунул порцию в рот и, похоже, тоже счел ее приемлемой. – Почему ты не любишь стейки? Ты их хорошо готовишь.

– Из-за текстуры. Даже по-настоящему отличный стейк вызывает у меня отвращение. Слишком долго жевать. Я не могу остановиться. Будто это жвачка.

В его глазах вспыхнул свет. Он вспомнил жевательную резинку.

– Это совсем не похоже на жвачку.

– Отлично. Но лучше я доем курицу.

Остаток ужина прошел в почти дружеском молчании. Баки, конечно, съел порцию, которой хватило бы для двух-трех человек, но я этого ожидала. После того, как мы закончили, он даже помог мне отнести посуду в раковину. Одно очко в мою пользу! А говорят, что мужчину нельзя ни к чему приучить.

Я принялась за мытье посуды, и, к моему удивлению, Баки взял кухонное полотенце и начал вытирать тарелки от воды. В его движениях было нечто автоматическое, но не такое страшное, как сегодня днем. Скорее это была детская привычка или что-то в таком духе.

Мы закончили, и Баки повесил полотенце туда, где взял. Повисла пауза.

– Я собираюсь посмотреть фильм, – выпалила я. – Если хочешь, можешь присоединиться. – Неужели? Серьезно? Иногда мне чертовски хотелось, чтобы мой рот сначала советовался с мозгом, прежде чем выдать что-то, просто чтобы дать мне немного времени обдумать идею.

– Окей.

Правда? Ты действительно хочешь?

Я попыталась превратить легкое потрясение на моем лице в легкую улыбку.

– Идет.

Я провела его в гостиную, и Баки выбрал самый удобный угол дивана. Я подошла к этажерке с дисками.

– Есть какие-то пожелания?

– Выбирай.

– Я не хочу смотреть то, что тебе не нравится.

Баки откинулся на спинку дивана с гримасой, отдаленно напоминающей улыбку.

– Выбирай.

Я терпеть не могу, когда люди не выказывают предпочтений, когда мы выбираем фильм. Я не встречала людей, которые наслаждаются просмотром любых фильмов, неважно, что они при этом говорят. Теперь я была в панике. Он любил боевики? Или, может, сейчас стоило выбрать комедию? Как он относился к моему любимому жанру «плохого кино»? Я перебирала коробки все быстрее и быстрее, пока не дошла до самого конца, но так и не приблизилась к решению ни на йоту. Я закрыла глаза и, тихо напевая, попыталась выбрать фильм вслепую, основываясь на инстинктах. Я открыла глаза и увидела, что держу в руках «Валл-и». Я мысленно пожала плечами. Надеюсь, Мистеру Жуткая Физиономия понравится «Пиксар».

– Ты смотрел «Валл-и»?

– Нет?

– А вообще что-то из «Пиксар»?

– Нет.

– О, они действительно профи. Делают детские мультфильмы… но не для детей.

– Окей. – Баки явно смеялся надо мной. Я вставила диск и с помощью пульта перешла в режим DVD. После нажатия кнопки воспроизведения комната погрузилась в темноту космоса, звезды и туманности поплыли вокруг нас, и зазвучали первые аккорды «Hello Dolly!».

Я не удержалась и украдкой посмотрела на Баки, хотя было слишком рано судить о его эмоциях. Как я и предполагала, его лицо было пустым. Но по мере того, как я продолжала незаметно поглядывать в ту сторону, Баки становился все более озадаченным и/или заинтересованным.

Когда мы наконец увидели тараканчика Хэла, друга Валл-и, Баки встрепенулся.

– Это мультфильм? Все выглядит как настоящее.

Я улыбнулась.

– Да, «Пиксар» – одна из лучших анимационных студий. Они действительно замечательные.

Баки наклонился, чтобы получше разглядеть катящегося на экране Валл-и.

– Удивительно. – Всего одного слово, но лицо Баки осветилось радостной улыбкой, которая блеснула в его глазах и задержалась в уголках губ.

Я чувствовала себя словно в тепле и уюте – и вовсе не потому, что «Валл-и» – один из моих самых любимых мультфильмов.

До этого Баки улыбался только из-за сахара – а теперь из-за детского мультика. Сахар и мультик. Всего пару часов назад он одним ударом пополам сломал дерево, а теперь сидит на моем диване и наблюдает, как Валл-и справляется с утренней рутиной и… погодите минутку. Баки только что… рассмеялся? И вот, снова! Это был не очень веселый смех, скорее просто хриплый вздох, но мне и этого было достаточно. Я откинулась на спину кресла с тихим смешком, глядя, как Валли напялил на голову бюстгальтер, и позволила себе расслабиться. Наверное, я сделала правильный выбор.

Мы смотрели, как Валл-и неуклюже отправляется на встречу с Евой, и Баки был совершенно потрясен эпизодом, когда Ева нашла растение и спрятала его внутри себя. К тому моменту, когда герои добрались до «Аксиомы», Баки был полностью сосредоточен на истории. Это был отличный фильм. Иногда Баки, казалось, не понимал каких-то вещей – или просто не считал их смешными, как я. Но это не слишком его беспокоило.

В общем, все шло на удивление хорошо. Я уже сбилась со счета, сколько раз я мысленно похлопала себя по спине за то, что выбрала это кино – до того момента, когда Валл-и забирался в мусоропровод и отказался отдать Авто растение. Авто нанес Валл-и жуткие повреждения инструментом, похожим на дуговую сварку. Это невероятно болезненная сцена, она заставляет тебя понять, как сильно ты переживаешь за Валл-и, видеть его боль просто невыносимо.

В этот момент я чрезмерно погрузилась в фильм, и мне потребовалась минута, чтобы успокоиться и перестать всхлипывать, прежде чем я посмотрела на Баки. По моей спине тут же пробежал холодок. Не знаю, что ожидала увидеть, но явно не это.

Баки сидел прямо, правой рукой вцепившись в подлокотник дивана – точно останутся следы. На его лице мелькали эмоции, которые вспыхивали слишком быстро, чтобы можно было их распознать. Но его глаза… они были полны боли и страха, которые всплыли в его памяти.

Я застыла от ужаса, но каким-то образом дотянулась до пульта и поставила фильм на паузу.

– Баки? – у меня перехватило дыхание. – Баки?

Он меня не слышал. Какая бы картинка не крутилась в его голове, она была слишком громкой, чтобы он услышал мой голос. Я судорожно сглотнула. Наверное, нужно было что-то сделать. Но что? Подойти ближе в такой напряженный момент не казалось разумным решением, но сбежать и оставить Баки одного наедине с его демонами было для меня неприемлемо. Я сначала запаниковала, а затем приняла решение, о котором точно в последствии пожалела.

Я осторожно бросила ему подушку. Она отскочила от плеча Баки и упала ему на колени.

Он молниеносно вскочил на ноги – его лицо было лицом убийцы. Пальцы его левой руки впились мне в горло, потянули вверх, и я повисла в его вытянутой руке. Инстинктивно я стала хвататься за его предплечье, чтобы ослабить хватку, но… он лишь толкнул меня в стену и надавил сильнее. Воздуха не хватало. Я не могла дышать, и ужас высасывал из меня остатки кислорода.

Я знала, что пожалею о том, что бросила эту чертову подушку. Но я и подумать не могла, что закончится будет так… прискорбно.

Господи.

Воздух заканчивался. И мне пришлось сделать все возможное, чтобы показать, что мое тщедушное тело не представляет угрозы. Взгляд убийцы исчез из глаз Баки, появилось замешательство, боль и гнев. Так много гнева. Мое сердце отчаянно билось, а зрение медленно начало туманиться. Я больше не могла сдерживаться, нужно было бороться с ним.

Но в тот момент, когда я начала терять контроль, Баки пришел в себя. Хватка на моем горле ослабла, я рухнула на диван, жадно хватая ртом воздух. Баки навис надо мной, левой рукой упираясь в стену. Мгновение – и его правый кулак влепился в гипсокартонную стену. Меня осыпало белой пылью, я закашлялась, пытаясь проморгаться, и когда я наконец смогла открыть глаза, поняла, что Баки уже ушел.

На экране Валл-и застыл рядом с Мо на дне мусоропровода. Я изо всех сил пыталась выровнять дыхание, хотелось плакать. Но я уже потратила норму слез на эту неделю и не собиралась поддаваться на собственную глупость.

Поэтому я слезла с дивана и пошла за пылесосом, чтобы убрать беспорядок.

Однако дыру в стене нужно будет залатать, одной штукатуркой тут не справишься. Нужен гипсокартон. На чердаке оставалось немного вместе со штукатуркой, поэтому я примерно измерила дыру, взяла резак и сбегала на чердак отрезать подходящий кусок.

Я оставила все на диване, чтобы утром заняться ремонтом. Сегодня точно было не до реставрации, так как после всплеска адреналина ко мне вернулась неуверенность.

Я не обращала внимания на шум снаружи, пока убирала пыль от гипсокартона, но потом услышала знакомые звуки, я знала, что это такое. Баки снова издевался над деревом и дрался, только на этот раз я иногда слышала, как он кричит и шипит от боли, ударяя невидимых врагов.

Я поднялась наверх, мысленно радуясь, что окна моей спальни выходят на фасад дома, а не на задний двор. Включив компьютер, я открыла браузер и вбила аббревиатуру ПТСР.

Мне пришлось изучить многое.

Через несколько часов страницы с тоннами информации наконец закончились. Звуки снаружи стихли, я понадеялась, что Баки вернулся домой и смог уснуть. Мои новые знания говорили, что физические упражнения полезны тем, кто страдает ПТСР. И что следует обратиться к специалисту. А не к вымотанному знатоку английского, который не любит покидать собственный дом.

Сидя на кровати и пытаясь собрать воедино все, что я знала о Баки и то, что прочла в сети, я чувствовала себя беспомощной еще больше, чем когда мне позвонили три месяца назад.

Неужели я действительно думала, что смогу помочь этому человеку? Смотри, ма, без рук! Правильно, без рук, потому что мои руки бесполезны. Они бросили подушку в человека, страдающего ПТСР, когда у него был приступ. И все потому, что я не хотела к нему приближаться, боялась, что он что-то сделает. Угу. Как будто лишние пять футов пространства помогли бы.

Я слишком устала, чтобы спать, и была слишком расстроенной, чтобы заниматься чем-то еще. Поэтому я поудобнее уселась на кровати и терпеливо ждала наступления рассвета. С возвращением, бессонница, мой добрый друг. Давно не виделись.

========== Глава 7 ==========

Бессонница – это ад. Да хоть чистилище. Бесконечное ожидание ничего. Особенно если ты сильно напортачил и отчаянно нуждаешься в мирном забвении.

Но нет. Вместо того, чтобы расслабиться и позволить моему бессознательному и подсознательному разумам решать за меня все проблемы во сне, я лежала в постели ни в одном глазу, чувствуя тошноту из-за своего неудачного выбора.

Как я могла быть такой глупой? Как я могла подумать, что швырнуть в Баки подушкой во время приступа ПТСР было хорошей идеей?

Ваша честь, единственное возможное оправдание – временное помешательство, вызванное паникой. Или же идиотизм. Мы можем сослаться на идиотизм? Это возможно?

Как же стыдно.

Нет, не стыдно. Стыд – это если у тебя на людях штаны порвались или ты в наушниках вдруг начал петь вслух. Это же было… намного обширнее. Я не просто смутилась, мне было зверски стыдно. Меня переполнял тошнотворный стыд, который медленно тащил меня в бездну отчаяния.

Я могу все исправить? Могу сделать хоть что-то, чтобы это исправить?

Ха. Не смешно. А что бы вы сделали? Подошли бы к Баки (предполагая, что сегодня он чувствует себя чуть лучше) и сказали: «Прости за то, что бросила в тебя подушку, когда у тебя был приступ. Спасибо, что не убил меня. Что насчет терапии у психолога?»

Нет. Нет.

Нет.

Одна мысль о том, чтобы произнести нечто подобное, вызывала у меня тошноту. Ну, еще бóльшую тошноту. Я не думаю, что мутное ощущение в моем животе с прошлого вечера куда-то делось.

Сидеть в постели было слишком утомительно. Я улеглась на спину. Свет противно проникал через щели жалюзи. Это самое удручающее время для страдающего бессонницей – по крайней мере, я так считаю, – потому что ты в такой момент понимаешь, что уже рассвет, а ты так и не заснула. Солнце взошло, ты упустила свой шанс. Ну, что ж. В следующий раз повезет больше. Пожалуйста, вставьте два четвертака и повторите попытку.

Шум внизу заставил меня подскочить. Баки проснулся и уже был на кухне.

Будь я более храброй, то спустилась бы и извинилась. Поговорила бы с ним о произошедшем и сделала что-нибудь поесть, и все бы наладилось. В итоге.

Но я не настолько храбрая. Просто наивная и глупая. Поэтому я осталась наверху и слушала звуки, издаваемые Баки, который готовил завтрак.

Моя совесть шептала: «Ты должна с ним поговорить».

Заткнись.

Будет только хуже. Просто сделай это. Закончи начатое.

Нет. Я… я не могу. Не могу этого сделать. Я просто не могу.

Прятаться от своей совести, накрыв голову одеялом и свернувшись в позе эмбриона – не самый умный ход, но внутренний голос просто сведет меня с ума.

Просто оставь меня в покое. Пожалуйста. Не заставляй меня. Я не могу туда спуститься. Не могу.

Потерпи с решением, и все разрулится само. Я услышала, как выключилась вода, а потом захлопнулась дверь подвала. Баки ушел. Я упустила свой шанс. Но легче мне не стало.

Из-за странного желания наказать саму себя, я выбралась из постели, вместо того, чтобы снова попытаться заснуть. Даже если я была слишком труслива, чтобы поговорить с Баки, я могла бы заняться чем-то еще.

Например, починить стену.

Шпаклевать было не сложно, просто это занудное занятие. Поскольку я заткнула отверстие листом гипсокартона, мне нужно было убедиться, что кусок стоит вплотную, это означало длительное постепенное подравнивание. Да и шпаклевки много нельзя, иначе все вывалится и будет крошиться на пол. Я надеялась, что хватит одного-двух слоев. Это заняло большую часть утра, потом осталась только сушка.

Полно времени, чтобы заняться другими делами.

Например, поговорить с Баки? – прошептала моя предательская совесть.

Нет. Испечь печенье. Гораздо лучший вариант.

Я почти отказалась и от этой мысли, когда поняла, что мне придется спуститься вниз, чтобы принести часть ингредиентов из кладовки, но, несмотря на то, что сердце билось где-то в горле, я все равно справилась.

Я уже говорила, что приготовление моего любимого шоколадного овсяного печенья занимает приличное количество времени, потому что рецепт длинный. Занявшись ремонтом стены, а потом и печеньем, я не заметила, как наступил полдень. Поставив в духовку последний противень с печеньем, я поняла, что не слышала от Баки ни единого звука за все утро. Я сильно шумела, он не мог не знать о моем присутствии на кухне, и уже было время обеда… почти. Он скоро встанет, и у меня начнутся прокрастинаторские порывы. Скоро нам придется поговорить.

От этой мысли мне не стало лучше, но это было похоже на облегчение. По крайней мере, с недомолвками будет покончено.

Я сделала себе бутерброд с жаренным сыром и оставила ингредиенты, чтобы сделать такой же бутерброд Баки, когда он придет.

Но он не пришел.

Неужели спит? Вчерашний день был довольно утомительным, даже для меня. Может, мне стоит постучать в дверь его комнаты и…

Что с тобой, Лили? Именно такая тактика поведения привела тебя к тому, что случилось вчера. Оставь этого человека в покое. Ты обещала ему убежище, так дай ему свободное пространство.

Я оставила два ломтика хлеба и сыр на тарелке и поднялась наверх.

Не прошло и пяти минут, как Баки поднялся по лестнице на кухню и включил плиту, чтобы приготовить себе поесть.

Во мне начало крепнуть подозрение. Баки не пошел на кухню сразу после того, как я ушла, но пяти минут ему хватило, чтобы убедиться, что я не вернусь.

Я недоверчиво фыркнула. Не только я избегала Баки – он тоже избегал меня! Но почему?

Ну, да. Потому что я идиотка, которая катапультировала его флешбеки на новый уровень. Неудивительно, что он избегал меня, мало ли я опять что-нибудь выкину. Я бы тоже держалась от себя подальше.

Заметив гипсовую пыль на штанах, я удрученно стряхнула ее. Стыд и отчаяние снова улеглись мне на плечи, как поношенный свитер.

Ну, мой дом довольно большой. Нам двоим достаточно места, чтобы не столкнуться, а я – королева Избегания Неприятных Вопросов, так что проблем возникнуть не должно.

Но, как ни странно, мысль о продолжения избегания этой проблемы меня не устраивала. В смысле, я отлично умею ждать, если требуется с чем-то справиться, пока не почувствую себя достаточно сильной, но постоянно избегать проблемы? Это вредно для здоровья.

Сказала девушка, которая потеряла семью, уволилась с работы и почти три месяца не выходила из дома.

Угу. Очень полезно для здоровья. Ха.

Поэтому я держалась подальше от кухни и старалась не обращать внимания на звуки, которые издавал Баки. Я включила «Доктора Кто» и свернулась калачиком, наблюдая, как Доктор принимает решения, которые мне и не снились. Я была измучена бессонной ночью, глаза слипались – переизбыток эмоций от длительного бодрствования. Пару раз я пыталась закрыть глаза, но сон не шел. Чернота перед глазами не давала мне покоя. Я все время видела перед собой полные страдания глаза Баки, и мое сердце болело так сильно, что я не могла нормально вздохнуть.

В конце концов звуки внизу стихли, и мне пора было готовить ужин. Даже если мы с Баки не могли находиться в одной комнате, поесть нам все равно было нужно.

Спустившись вниз, я тупо уставилась на шкафы, прежде чем выбрала спагетти и фрикадельки. На что-то более сложное у меня попросту не было сил.

Приготовление ужина прошло в дымке усталости. Я поворачивалась что-нибудь взять, но забывала тут же, за чем тянулась, приходилось ждать, пока мой мозг не начнет снова работать. Хорошо, что я не взялась делать что-то более сложное, иначе это заняло бы весь вечер.

Как только из спагетти была слита вода, а фрикадельки сняты с огня, я задумалась о том, что делать дальше (Ненавижу сомневаться, но так всегда бывает, когда я слишком устаю. Рассеянное внимание и все такое). Может, поесть здесь? Но тогда еда Баки остынет. Может, постучать и сказать ему, что ужин готов? Плохая идея, Лили, помнишь?

Простые решения кажутся такими сложными, когда ты чертовски устаешь.

Наконец я решила отнести еду к себе и оставить кухню в распоряжение Баки. Поднимаясь по лестнице, я надеялась, что он повторит свой предыдущий план действий и выждет пять минут, прежде чем подняться наверх, пока его ужин не остыл.

И действительно, через пять минут я услышала копошение на кухне и вздохнула с облегчением. По крайней мере я все еще могла его кормить, как бы я себя не вела, на это я еще годилась (Позже, вернувшись на кухню, я также заметила, что он забрал немного печений. Ура!).

Закончив есть, я почувствовала небольшой прилив энергии. Именно так работает еда, особенно если ты устал. Как говорится, «сон – это пища, а пища – это сон». Хоть это и ненадолго. Я решила использовать новоприобретенную энергию, чтобы нанести на заплатку в стене новый слой штукатурки, даже если он и не особо нужен, хотя бы приглажу неровности.

Я внимательно прислушалась, прежде чем спуститься, но звуков не было. И я решила, что Баки вернулся в подвал.

Черт, я должна была слушать внимательнее.

Баки находился в гостиной, и мало того, он устроился на подлокотнике дивана и шлифовал шпаклевку. Он даже головы не повернул, когда я появилась в его поле зрения, но я чувствовала – он знает, что я тут, и не хочет меня видеть. Но если так, то почему Баки не ушел, когда услышал мои шаги? Я слишком устала, чтобы копаться в этом, поэтому решила оставить выяснения на потом.

– Привет, – удалось выдавить мне, горло словно сдавило. И я в очередной раз заслужила награду за захватывающую беседу.

Баки ссутулился, словно защищаясь от моего взгляда.

Ладно. Окей. Я отнесла тарелки в раковину. Баки продолжал методично шлифовать стену.

Скажи что-нибудь, Лили. Хотя бы извинись.

– Спасибо тебе. Я как раз хотела проверить, нужен ли второй слой.

Баки так крепко стиснул зубы, что мне показалось, что они вот-вот сломаются. Может, мне следовало сказать что-то еще. Может, мне вообще следовало закрыть рот и никогда больше его не открывать.

– Теперь все в порядке, – бросил Баки. – Я почти закончил. – Он явно сосредоточился на внимательной шлифовке штукатурки. Очевидно, я тут была не нужна.

Ну, собственно, почему нет?

– Хорошо, – сказала я после слишком долгой паузы. – Спасибо, что доделал. – Моя благодарность снова вызвала у Баки смятение, потому что он повернулся ко мне с недоверчивым взглядом, который тут же мутировал в ужас и отвращение к самому себе. Он уставился на мое горло, и мне на секунду показалось, что он сейчас снова кинется меня душить, да хоть взглядом, от которого мне стало жутко неловко.

Рука Баки судорожно сжала наждачку, и он, встав с дивана, отрицательно качнул головой и прошел мимо меня.

– Баки…

Он с рыком повернулся ко мне.

– Держись от меня подальше! Просто… держись от меня подальше!

А потом он исчез.

Я с трудом сглотнула и зашипела от неожиданной боли, поднесла руку к шее и шикнула еще сильнее. Моргнув, я подошла к зеркалу в прихожей и включила свет. От шока мои глаза чуть было не вылезли из орбит.

Моя шея превратилась в один огромный черно-лиловый синяк. Я была точно уверена, что понадобится куча времени, чтобы он сошел полностью. Круто. Это выглядело на редкость ужасно. Я наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть правую сторону, и поморщилась, когда ушибленные мышцы напряглись. Размер синяка был… огромным. Я приложила к шее ладонь, чтобы сравнить, но это даже рядом не стояло. Ладонь Баки была большой и почти полностью обхватила мое горло. Я гулко сглотнула от воспоминания о железных пальцах, душивших меня, о том, как его глаза были полны ненависти, страха и боли. До тех пор пока он не отпустил меня. Затем, за мгновение до того, как я почти потеряла сознание, выражение лица Баки изменилось, тогда я этого не заметила (была слишком занята, пытаясь отдышаться). Это было похоже на то выражение, которое я видела только что, когда он увидел мой синяк. Шок. Ненависть к себе. Ужас.

Господи боже в звездных небесах. Баки избегал меня не из-за того, что я вчера устроила – или, по крайней мере, лишь косвенно из-за этого. Он избегал меня потому, что чуть не убил, и, очевидно, винил в этом исключительно самого себя.