Текст книги "Руку мне дай...(СИ)"

Автор книги: The Killer 001

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 55 страниц)

– Я так привыкла к этому месту. Жалко будет его покидать, – грустно сказала Петунья. – Но мы же когда-нибудь приедем обратно, правда, Северус?

Сердце Снейпа подпрыгнуло. Значит, они все-таки уедут? Она не останется тут, рядом с этим… ухажером Дурслем! Петунья будет общаться только с ним! Ведь в Америке у нее нет друзей-мужчин, кажется, только подруга, уехавшая с семьей пару лет назад.

Поскорей бы уже договориться с этой Амбридж и сдать экзамены. Он готов даже в тот же день, ему и повторять материал не нужно, помнит все вопросы и ответы по ТРИТОНам.

– Конечно, приедем! Я наложу на дом Консервирующие чары, поставлю Сигналки, чтобы воры не залезли. Оставлю доступ только миссис Свон, пусть приходит время от времени проверять, чтобы никто не заподозрил чего… Денег ей оставлю, на всякий случай, вдруг заплатить что-то нужно будет.

– Это ты правильно. Мы столько тут потрудились, не хочется, чтобы все пропало. Даже если не приедем – то отцу твоему будет куда вернуться, пусть живет. А когда ты пойдешь в ваше Министерство?

– Завтра у нас уже какое число? Семнадцатое? Быстро как лето пролетело, – удивился Северус, совсем потерявший счет дням. – Тогда завтра же и отправлюсь, чего время зря тянуть. Нужно до двадцать пятого августа все сдать и получить диплом, а то потом в Косом Переулке не протолкнуться будет – школяры ломанутся покупать книги и принадлежности для учебы.

– Давай тогда я в один из дней пойду с тобой – нужно обменять деньги на вашу валюту и положить на твою карточку, тебе потом ими пользоваться. Часть оставим в фунтах, а часть – в ваши деньги переведем.

– Давай! – охотно согласился Снейп. – Считай, что мамин сервиз полностью и навсегда твой. Но я все равно отдам тебе деньги, когда начну работать и вообще…

– Не мой, Сев! Сервиз будет наш, я ведь уже говорила тебе. Я всего лишь возьму его на хранение, – засмеялась Петунья. – А то знаю я тебя, еще продашь по дешевке такую редкость.

– Ладно. Я согласен, – улыбнулся в ответ Северус.

– Давай, убирай грязную посуду и неси чистые тарелки – мясо готово! Пудинг поднялся просто шикарно. Будет у нас английский воскресный обед.

И когда перед Снейпом на столе, покрытом белой скатертью с зелеными листочками, оказалась огромная тарелка с сочными большими ломтями хорошо прожаренного мяса с розоватой серединкой, подрумянившимися ломтиками картофеля, оранжевой морковкой, зеленым горошком, кольцами лука-порея и стручковой фасоли, а рядом со всем этим великолепием круглые, высокие, поджаристые, чуть ли не дышащие, желтые как подсолнухи, пудинги и все это залито коричневой мясной подливкой, у него само собой вырвалось:

– Пети, я тебя обожаю!

========== Глава 15 ==========

Петунья довольно улыбнулась. Она, в общем-то, знала, что услышит похвалу, но Снейп превзошел ее ожидания.

Приятно слышать, что твоя готовка нравится. И, кажется, не только готовка…

– Отец любил ростбиф, приготовленный на открытом огне с йоркширским пудингом. И мы его готовили вдвоем… – она вздохнула. – Хорошее было время.

Северус слушал ее, с аппетитом поглощая великолепное блюдо. Вот вроде и продукты все простые: мясо, мука, яйца, овощи и вода, ну еще специи – а на выходе получается нечто фантастически вкусное и полезное.

Вообще-то его желудок за месяц привык питаться хорошо, и Блокатор Северус почти не употреблял, так как печень его не беспокоила. Значит, справлялась сама…

– Сегодня мне надо домой пораньше, – сказала Петунья, по привычке понемногу подкидывавшая другу еду со своей тарелки – аппетита не было, хотя она и старалась не показывать этого.

– Хочешь с матерью побыть? – понимающе спросил Северус, втайне немного завидуя тому, что у подруги есть семья.

Петунья грустно усмехнулась.

– Ну, можно сказать и так. Просто она может рассердиться, что я удрала неизвестно куда, а ведь не видела ее почти месяц. Пару дней побуду дома, пока ты будешь занят с экзаменами, а потом опять приду. Надо же мне новости узнать первой!

– Ты и так первая, больше-то мне некому сообщать, – радостно ответил Северус.

– Знаешь, плохо, что у тебя телефона дома нет, я бы звонила...

Часам к шести вечера все на заднем дворике было убрано, еда упакована и поставлена в холодильник, посуда помыта и Северус собрался было проводить Петунью, но она отказалась, сказав, что доберется сама – на улице ведь светло.

Было жаль расставаться так рано – но ничего не попишешь. Миссис Эванс наверняка соскучилась по дочерям. И Северус спокойно пошел к себе в комнату – составлять форму прошения о допуске к досрочной сдаче ТРИТОНов.

Петунья постояла немного перед калиткой, собираясь с духом. То, что разговор с матерью и сестрой будет не особо приятным – не нужно даже гадать.

Она тихонько вошла в прихожую – чемодана не было, значит, мать разобрала вещи сама.

Кухня вроде бы в порядке, грязная посуда отсутствовала, столы пустые и чистые.

Теперь гостиная – а вот там как раз сидела надувшаяся Лили.

Сестра искоса глянула на Петунью и крикнула:

– Ма, она, наконец, явилась!

На втором этаже хлопнула дверь, и по лестнице застучали каблуки домашних туфель.

Миссис Эванс в розовом халатике и с питательной маской на лице вошла в гостиную.

– Садитесь, девочки, – строго сказала она, опускаясь в кресло.

Лили отвернулась, сложив руки на груди. Петунья села рядом с сестрой.

– Пет, тут мне Лиличка рассказала, что ты весь месяц практически не жила дома… А ведь я просила тебя, как старшую, присмотреть за всем – за хозяйством и за сестрой.

– Дома все было в порядке, еда в холодильнике, что мне целыми днями делать еще?

– Но ведь вы совсем не общались! У вас нет никого, кроме друг друга, а вы ведете себя как чужие, – воскликнула мать.

– Мы просто исчерпали темы общения, – пожала плечами Петунья. – Думаю, Лили было скучно, да и не о чем разговаривать с такой унылой особой, как я. И потом, сфера ее интересов не распространяется на познание рецептов, уборку, стирку и глажку.

– Зато ты себе нашла занятие по сердцу, – прошипела Лили. – Обогревать и ухаживать за теми, кто в этом особенно нуждается!

– Вообще-то, это была твоя обязанность, как друга! Только тебе ведь все равно, что и как, – спокойно ответила Петунья.

– Это вы о чем, девочки? – миссис Эванс переводила взгляд с одной девушки на другую. – Отвечайте, в чем дело, почему вы ссоритесь постоянно?

– Мама, Петунья постоянно пропадала у Снейпов! – обличающе выкрикнула Лили. – Она возвращалась домой поздно ночью, я уж думала несколько раз, что мне придется ночевать одной!

– У Северуса месяц назад умерла мама, – повернулась Петунья к матери. – Он остался совсем один, я просто помогала ему пережить это трудное время…

– Ох, бедный мальчик! – посочувствовала миссис Эванс. – Надеюсь, вы сходили на похороны, принесли наши соболезнования?

– Я была, вместе с соседками, – кратко ответила Петунья.

– А Лили, Лили ходила? Вы ведь дружите? – спросила мать младшенькую.

– Мы поссорились, – пробурчала Лили недовольно. – Петунья сходила за меня, – ядовито бросила она.

– Но, девочка моя, нет такой ссоры, чтобы нельзя было забыть о ней и прийти на помощь другу, когда у него горе! Ты же знаешь, что перед лицом смерти все обиды отходят на второй план и…

– Мама, вот только не надо мне читать проповедь! То, из-за чего мы поссорились, не все могут простить. Я посчитала, что нам лучше не видеться больше, потому и не пошла. Да в чем дело-то? От нашей семьи представитель был, я вообще сомневаюсь, заметил ли Снейп, кто там приходил-уходил…

– Ошибаешься, – сказала Петунья. – Очень даже заметил. Так что твоей поддержки у него тогда однозначно не было.

– Я свое мнение на этот счет высказала, и отступать от него не собираюсь! – холодно ответила Лили.

– То есть, тебе все равно теперь, что делает Сев и как себя чувствует? – cпросила Петунья.

– Абсолютно и окончательно! – отрезала сестра.

– Тогда и нечего предъявлять мне претензии, у кого, где и сколько времени я пропадаю. Тебе же все равно! – фыркнула Петунья.

Лили покраснела и раздулась от возмущения как лягушка-бык.

– Да, мне все равно! Я вообще-то о тебе беспокоюсь! Чтобы ты не вляпалась вместе с ним в это нацисткое дерьмо!

– О, да, ты так мило и трогательно заботишься обо мне, что даже не удосуживаешься прибирать за собой и мыть грязную посуду. Это, наверное, для того, чтобы подольше удержать меня дома посредством скидывания мне дополнительной работы, – съязвила Петунья. – Вот только мне уже не десять лет, и своя голова на плечах у меня имеется!

Сестры уставились друг на друга с негодованием и злобой, сжимая кулачки и тяжело дыша.

Мисис Эванс прижала пальцы к вискам, пачкая их в косметической маске.

– Прекратите сейчас же, девочки! Лили, сестра права, ты не должна была бросать Северуса одного в трудную минуту! Неужели мы тебя такому учили? Даже если он как-то оскорбил тебя, ты должна быть благороднее и забыть свои обиды. Расстаться можно потом по-хорошему, поговорив и выяснив все недоразумения. Нельзя наживать себе врагов, это чревато последствиями!

– Хватит уже всем вам поучать меня! Я сама разберусь со своими друзьями и врагами! Надоело! – Лили вскочила и разъяренной фурией выбежала из гостиной.

Мисси Эванс сердито посмотрела на дочь.

– Ну вот, теперь не будет с нами разговаривать неделю!

– Ну и пусть, – упрямо сказала Петунья. Фокусы и закидоны сестренки ее уже утомили, часто она даже мечтала, чтобы лето поскорей закончилось, и та уехала обратно в свою школу. Особенно когда натыкалась в процессе уборки на всякую гадость в карманах мантий сестры – обычно Петунья выворачивала их, чтобы выгрести бумажки и мелочь, перед тем, как закинуть одежду в стиральную машину. Например, склизкая лягушачья икра и какие-то сушеные колючие жуки не способствовали хорошему настроению.

– Как же вы собираетесь жить дальше, с такими разногласиями? – вздохнула мать. – Ведь вас всего-то на всем свете двое, даже двоюродных сестер и братьев нет…

– Мам, раньше надо было думать, – ответила Петунья. – Может, не нужно было ее вообще отпускать в эту школу? Ведь до этого мы с ней неплохо ладили, не так часто ссорились и вообще… она меня хоть немного слушалась и… любила. А сейчас… с каждым годом Лили все дальше и дальше, мы почти не разговариваем, а если и начнем – то обязательно поссоримся. Она стала такой нетерпимой и вредной. Целыми днями сидит в гостиной перед телевизором, даже в магазин не допросишься сходить. Я звала ее на прогулку – тоже не хочет. Пробовала расспросить, в чем дело – молчит. Знаю только, что она поругалась с Северусом, и все, – Петунья не стала рассказывать матери о том, что узнала от Снейпа.

Понятно было, что сестра уже выбрала и решила для себя – она останется в магическом мире. И ее должно быть, беспокоила дальнейшая судьба. Судя по всему, обстановка в этом странном социуме накалялась, судя по рассказам Северуса, и Лили не могла не задумываться о том, как сложатся ее жизнь и карьера в дальнейшем.

Петунья не была бесчувственным злорадствующим чурбаном, но сестра упорно молчала и попытки выведать что-то или разговорить Лили не увенчались успехом. Та все лето мучительно решала для себя что-то…

Ну, хорошо, со Снейпом, как с возможным источником несчастий и бед она порвала, но что дальше-то? Думает о другом кандидате в друзья-приятели? Скорее всего, это так. Только кажется, кроме Поттера никто не жаждет с ней общаться более близко… Это и гложет? То, что раньше она постоянно насмехалась и отшивала кавалера, а теперь, наоборот, нужно с ним общаться и раздавать авансы?

Петунья цинично усмехнулась.

Да, это трудно, переступить через себя. Когда ты сначала чувствовал абсолютное превосходство, а теперь тебе нужно замурлыкать и согласиться принять из рук того, над кем смеялся, кусочек мяса. Впрочем, Лили зря так беспокоилась. Судя по ее немного хвастливым, хотя и возмущенным рассказам, Поттер в ней души не чаял и рад был бы любому, даже малейшему знаку внимания.

– Не отпускать… – грустно улыбнулась мама. – Ты же лучше всех знаешь, что Лили своенравная и упрямая, она бы все равно настояла на своем. Тем более, когда пришла эта мисс… шотландка, декан Лили. Кто же устоит против волшебства?

– Но вы ведь тоже так радовались тому, что Лили ведьма, вместо того, чтобы показать, как вам не хочется, чтобы она уезжала надолго из дома, да еще и в какое-то закрытое учреждение, куда нет доступа обычным людям?

– Не хотели портить девочке настроение! – мать поднялась и подошла к окну. – Вот появятся у тебя свои дети, тогда ты узнаешь… неужели ты думаешь, что мы не беспокоились о ней, когда она уезжала неизвестно куда? Ведь это место… оно странное! Не имеет адреса, там нет телефонов, чтобы позвонить. Все равно, что отпускать ребенка с незнакомым человеком куда-то в ночь, без надежды увидеть его еще раз. Но и не отпустить… было невозможно, – закончила она шепотом.

– Вот поэтому, Петунья, она более любима и ненаглядна. Потому что мы ее видели с тех пор всего лишь по два месяца в году! Когда она вернулась через полгода на Рождество – мы с папой были просто счастливы, потому что думали, что все – Лили для нас потеряна, несмотря на все эти ее письма, присылаемые с совой. Понимаешь? Ну как я могла заставлять ее делать что-то, что ей не хотелось? Ведь она сама взахлеб рассказывала, как в этой школе столы накрываются сами, комнаты утром прибраны, а одежда выстирана и поглажена? А дома никакого волшебства, все надо делать руками, и работа не всегда легкая и приятная…

– Понимаю, мам, – немедленно откликнулась Петунья. – Я тоже люблю ее и желаю добра. Но… разве ты видишь, что все равно ее теряешь? И чем дальше – тем больше. Получается, вы сами отдали ее тому неизвестному миру, тем странным людям. И знаешь, что я тебе скажу? Она уже не с нами. Мы… мы ей мешаем, я чувствую. Лили стала отстраненной и равнодушной к нам.

– Может, это все-таки переходный возраст? – жалобно попыталась оправдать младшую дочь миссис Эванс. – Лили ребенок совсем. Она еще не определилась, да и смерть папы…

– Все может быть, – Петунье было жалко смотреть на мать, поэтому она решила поддержать ее – ведь все равно ничего не исправишь. Лили сама не хочет идти на контакт и принимать какую-либо помощь. – В общем, ей еще два года учиться, так что дальше видно будет. Посмотрим. А кто посуду помыл?

– Да я сама помыла, не набрасываться же на девочку с порога. Потом покормила ее тетиными гостинцами, поговорила немного с ней. Она какая-то сердитая и постоянно о чем-то думает. Ты не знаешь…

– Я же говорю, со мной она тоже не откровенничает. Да и мы почти не видимся, я рано утром ухожу, ночью возвращаюсь, а Лили не горит желанием со мной беседовать.

– Ну а как там мальчик Эйлин, Северус? С ним все в порядке? – вспомнив, поинтересовалась мать.

– Да, он сейчас успокоился и взял себя в руки. Все хорошо. Ему просто надо было с кем-то поговорить, чтобы его поддержали и не отворачивались.

– Хорошо, это хорошо! Нельзя оставлять детей одних в таком состоянии. Может, поэтому Лили… ведь она уехала в школу одна-одинешенька, а нас не было рядом, – миссис Эванс опять взгрустнула.

– Мам, я уверена на сто процентов, что Северус тогда не оставлял Лили одну надолго! – горячо заступилась за друга Петунья.

– Да-да, он неплохой мальчик, но все же… семья есть семья, – сказала мать. – Поэтому, Петунья, ты не ссорься с сестрой, пожалуйста. Зачем же портить отношения и скандалить из-за пустяков. Не стоит это того…

– Но, мама… – начала Петунья и бессильно смолкла. Ну как объяснить матери, что… а что, собственно?

Заставлять сестру делать что-то из-под палки – дохлый номер. Как объяснить, что ей это не повредит, а наоборот? Петунья не знала, как ведут хозяйство волшебницы, но неужели… они все, абсолютно вcе, делают палочкой? Cчастливицы…

В общем, ее тактика не принесла ожидаемого результата.

Наверное, и правда – единственный выход – пожить пару годиков подальше от семьи и не нервировать сестренку придирками и попытками приобщить к труду. А так – только им обоим расстраиваться и бояться поругаться или взбунтоваться.

========== Глава 16 ==========

Ночи становились все длиннее, и утром было уже прохладно – лето кончалось.

Снейп проснулся, и некоторое время еще лежал в теплой постели, наслаждаясь уютом и тишиной.

Две недели до первого сентября… Не очень-то он ждал этого дня. Дома, конечно, жить становилось иногда невыносимо, но все же выпадали спокойные дни, когда можно было запастись бутербродами и не выходить из своей комнаты, занимаясь или читая. Да и с Лили летом видеться всегда оказывалось менее проблематично, чем в школе – вышел на улицу, прошел пару кварталов и вот он, ее дом. Покричал совой – подруга вышла. Если она бывала в настроении – шла с ним погулять на речку или в поле за городом. Так лето и проходило – тихо-мирно, по большей части, спокойно и тягуче, как резина. А сейчас…

Сейчас внутри что-то кипело, хотелось двигаться, что-то делать, приближать поскорее тот день, когда они… вместе с Петуньей уедут отсюда. Северус пока не знал толком, как все это будет происходить – в магловском мире он ориентировался не очень. Одно хорошо – паспорт у него имелся, так как регистрировали его в местной мэрии, поэтому можно было не заботиться о магловских документах. Петунья говорила, что выехать несовершеннолетнему в Америку можно по туристической путевке. Но, кажется, нужно разрешение от родителей, какового у него быть не могло. Или не нужно? Впрочем, подделать бумажку не составляло труда – нужно лишь глянуть на образец. Это нетрудно. Ну, или в крайнем случае наложить Конфундус на чиновника в аэропорту. Уж невербально колдовать Северус умел – научился после того, как сто тысяч раз лишился палочки в стычках с Мародерами.

Парень наконец встал, быстро заправил постель, как показывала Петунья, и после водных процедур спустился на кухню уже готовым к дороге. Единственную выходную мантию, ту самую, зеленую, он аккуратно сложил в сумку – все-таки в Министерство нужно было являться в приличном виде. Заявление, нацарапанное на пергаменте и пузырьки с зельями для подкупа отправились туда же.

Выпив горячего крепкого кофе и сжевав пару кусков сладкого пирога, Северус глубоко вздохнул, жалея, что рядом нет подруги, и решительно вышел из дома, заперев дверь ключом.

Улица была пуста. Негромкий хлопок и он исчез прямо с крыльца.

Аппарация, которой его учили мать и Люциус, была выполнена ювелирно и доставила его прямо на неприметную улочку, на которой находилось несколько убогих офисных зданий, пивная и большой, переполненный мусорный контейнер.

У глухой стены, разрисованной чересчур яркими граффити стояла старая красная телефонная будка с выбитыми стеклами.

Северус знал о потайном входе в Министерстве со слов Люциуса, поэтому без колебаний вошел в будку с покосившимся телефонным аппаратом.

«Шесть, два, четыре, четыре, два…» – это шифр для простого народа. Избранные, наподобие Люциуса, конечно, могли являться в Министерство по именным порталам или каминам. Но Северусу и так сойдет – он не гордый. Лишь бы добраться до Отдела магического образования.

Взяв появившийся в желобке для возврата монет серебряный жетон, Северус приготовился к перемещению. И правда – через несколько секунд будка дрогнула и медленно поползла вниз. И вскоре он оказался в огромном зале, с несколькими десятками каминов, откуда появлялись непрерывным потоком сотрудники Министерства. Самому Снейпу по его сети никто бы не разрешил явиться в святая святых магического общества, потому и пришлось пробираться окольными путями.

На роскошно отделанный зал парень просто не обращал внимания, а уж пафосный фонтан со скульптурой, призывающей к дружбе магические народы и вовсе заставил презрительно фыркнуть.

Он целеустремленно пробирался к столу охранника.

Высокий усатый волшебник в коричневой мантии лениво проверил его палочку и великодушно рассказал, на каком уровне находится кабинет Долорес Амбридж.

Снейп вежливо поблагодарил и занял очередь к лифту. Отдел образования располагался на восьмом уровне. К тому времени в лифте почти уже не осталось народа – все вышли раньше.

Оказавшись в длинном коридоре со множеством дверей, Северус отошел к наколдованному окну.

Он одернул на себе мантию, пригладил вымытые вчера для пущего эффекта женского благорасположения волосы, проверил в карманах пузырьки с зельями и вытащил из сумки записку Люциуса и свое заявление на допуск к экстернату. Глубоко вздохнул и двинулся вперед, внимательно читая позолоченные таблички с именами на дверях. А вот и она – вычурная, витиеватая надпись – «Заместитель начальника Отдела Магического образования Долорес Амбридж».

Он постучал, сначала тихо, потом погромче.

– Да, входите! – раздался мелодичный, молодой голос. Северус, привыкший различать обертона и различные интонации подумал, что может, все не так страшно?

Однако, когда он открыл дверь и увидел хозяйку кабинета, это позитивное мнение его сразу же покинуло.

Долорес Амбридж оказалась низенькой, довольно упитанной волшебницей с короткими кудрявыми каштановыми волосами, перевязанными розовой шелковой ленточкой. Круглые выпуклые глаза и широкое лицо делали ее похожей на молоденькую, еще не покрывшуюся полностью бородавками жабку. Этому способствовали немного дряблые щечки и намечающиеся мешки под глазами, хотя лицо было намазано дорогой косметикой, призванной сделать кожу бархатной и упругой.

Северус привычно поставил диагноз: больные почки и печень, чревоугодие. Да, похудеть не мешало бы… Правда, короткая жирная шея и слишком большой рот все равно испортят впечатление. М-да… а ведь его в школе все считали уродом… Видимо, люди упорно предпочитают замечать только чужие недостатки, свои же превозносят достоинствами.

Что ж, хорошо, когда у тебя отсутствуют комплексы. Снейп хмыкнул и решил, что и от своих ему тоже надо бы избавиться, иначе так всю жизнь и будешь прятаться под корягами и камнями, боясь выбраться на белый свет к людям.

Кабинет заместительницы был оформлен в розовых цветах самых различных оттенков: от нежно-розового, как попка младенца, до яркого цвета фуксии и апофеозом служили разнообразные изображения котят. У Снейпа тут же заболела голова от пронзительного писка живых картинок с этими пушистиками. Нет, он, конечно, любил животных и никогда не обижал кошку завхоза Филча, но в рабочем кабинете в Министерстве… видимо, заместитель Начальника Магического образования и впрямь была важной шишкой, коль скоро ей прощали столь неформальную обстановку…

Долорес быстро обшарила глазами молодого человека в небогатой мантии. Обычный посетитель с утра. К тому же незнакомый… Может, удастся сплавить его клерку в соседнем кабинете?

– По какому вопросу? – проведя беглую ревизию, жаба решила, что церемониться с сопляком особо не стоит.

Северус же, пока в ответ разглядывал ее, вспомнил морских сирен, которые обладали такими же чарующими голосами, а на поверку оказывались страшными плотоядными чудовищами, заманивавшими моряков в свои сети. Ему вдруг стало смешно, когда он представил Амбридж под Оборотным, подливающую бедному Фаджу Амортенцию. Вот ведь несчастный! И впрямь – сирена и сирена!

Он прошел к помпезному столу, нагло уселся на мягкий стул и положил перед чиновницей письмо Люциуса.

Разглядев дорогую бумагу с фамильными гербами и сургучной печатью Малфоя, Амбридж тут же расплылась в приторной улыбке, растянув широченный рот. Не хватало только длинного липкого языка и жирной мухи, жужжащей в воздухе.

Глазки у дамы сразу же стали масляными и заблестели – видимо вспомнила статного белокурого молодого красавца Люциуса. Снейп откровенно веселился. У бабы на лице все было написано. Но, как говорится, лорд Малфой один, а желающих много, на всех не напасешься – любуйтесь издалека. Видимо, Амбридж это прекрасно понимала, поэтому и обходилась всякими Корнелиусами Фаджами. Однако терять расположение такого господина как Малфой не хотелось, посему пришлось проявлять любезность к подателю письма.

– Ох, вы от дорогого Люциуса… как вас, – она заглянула в записку, – Северус Снейп… хм, не припомню таких… вы из чистокровных?

– Нет, мой отец магл, – очень вежливо ответствовал Северус. Затем, потянувшись, прикоснулся кончиком палочки к записке – та моментально вспыхнула и истлела. Амбридж уничтожила пепел Эванеско безо всякого удивления и возмущения – видимо, не в первый раз.

Затем чуть заметно поморщилась – она ненавидела полукровок.

– Хм… не сомневаюсь в вашей полезности лорду Малфою, коль скоро вы сумели заинтересовать его настолько, что он просит посодействовать вам в вашем желании, – изрекла она задумчиво. – Разумеется, я с превеликим желанием выполню его просьбу, Северус… но… вы понимаете?

– Cамо собой, госпожа Амбридж, – подобострастно подыграл ей Снейп, которого очень забавляла сия ситуация. – У меня есть чем отблагодарить вас за ваши хлопоты и старания!

И он поставил перед ней маленький флакончик с золотистым содержимым на один глоток. Хватит ей и того.

Жабьи глаза загорелись жадным блеском – Фелицис считался запрещенным и очень дорогим зельем. А в Лютном переулке могли продать некачественный или паленый товар – были прецеденты.

– Или, может, вы предпочтете чистую Амортенцию? Еще есть Оборотное, самого мягкого действия, – вкрадчиво шелестел Северус. Подумаешь, голос как у сирены! Он и сам умел так – кстати, слышал от Лили про секс по телефону – вот где бы пригодился природный дар!

– Я бы не отказалась, – заявила Долорес не скрываясь. Она знала, что если человек пришел от Малфоя или прочих сильных мира сего – это люди надежные, не продадут и не заложат. Тут все по честному – ты мне, я тебе. Это вам не нищие попрошайки, зря отнимающие время!

– Тогда по рукам! Мне нужно заверенное вами разрешение на сдачу ТРИТОНов экстерном вне школы и чтобы вы собрали комиссию на сдачу экзаменов для одного человека. И желательно как можно быстрее…

– Почему молодой человек не хочет закончить Хогвартс как обычно? – вдруг проснулось в жабе профессиональное любопытство. – Есть какие-то серьезные причины для досрочной сдачи ТРИТОНов?

– Просто меня не устраивают как растянутая школьная программа, так и устаревшие методы преподавания, – пожал плечами Северус, свободнее усевшись и положив ногу на ногу. Жаба решила отрабатывать вознаграждение как положено.

Амбридж со знание дела кивнула и достала министерский бланк с золотым обрезом.

– Вы совершенно правы, мистер Снейп! Школа под руководством Дамблдора совсем не движется в сторону прогресса! Он возомнил себя местным божком и не дает нам вмешиваться в систему образования. А сколько здравых передовых идей мы могли бы внедрить, чтобы выпускать еще более квалифицированные кадры для нашего достойного общества. Великий маг всячески строит нам всяческие препоны на пути благородного дела, как будто школа является его личной вотчиной, – она лицемерно вздохнула, строча что-то на пергаменте. Затем вытащила из ящика стола печать и громко шлепнула ею под записями.

Снейп взял в руки новенький пергамент, внимательно ознакомился с написанным разрешением, свернул документ в трубочку и придвинул флакончик с Феликсом поближе к руке чиновницы. Пухлая ладонь накрыла подношение, дама приторно улыбнулась.

– Еще мне бы не помешало, если бы вы великодушно организовали мне встречу с Гризельдой Марчбенкс, – вежливо напомнил Северус, вытаскивая из кармана еще один флакон с бурлящим серебристым содержимым – Амортенция была двухгодичной давности, а значит – весьма крепкой. В свежесваренной пузырьки отсутствовали. Амбридж была довольно подкована в свойствах зелий, судя по тому, как алчно загорелись ее глаза.

– Само собой, это же закономерно – выдать разрешение на досрочную сдачу экзаменов, и помочь вам собрать комиссию! Это мой долг, так сказать, – она захихикала. – Сейчас, – и она взмахнула палочкой, отправляя Патронус с сообщением – пухленькую серебристую кошечку с бантиком на шее.

Через несколько минут, в течение которых хозяйка и визитер молчали, мило улыбаясь друг дружке, в кабинете материализовалась дряхлая на вид сова, которая бодро проскрипела:

– Неужели дожила? Долорес, срочно присылай мне этого юного гения-вундеркинда! Давненько я не принимала экстернат по всем ТРИТОНам! Да, можешь не беспокоиться, профессора Тофти и профессора Бройля я сама извещу. Только пришли нам с молодым человеком бланк-ведомость, чтобы оценки выставить! – и сова предвкушающе потерла крылом о крыло, как руками.

Снейп глядел во все глаза – очеловеченный овеществленный Патронус! У него самого призрачная лань вела себя как… лань. Как животное, только и всего. Может, она просто не такая мудрая, как Патронусы-вороны или совы? Интересно, можно ли поменять Защитника?

– Ну вот, все уладилось как нельзя лучше, – промурлыкала довольная Амбридж. – Сейчас я подпишу ведомость… и потом, когда сдадите экзамены – опять ко мне, поставить печать. Ну и разумеется, диплом! Я приготовлю экземпляр, когда вернетесь – сразу же все и заполним!

– Мне бы не хотелось… ну понимаете, наверное, вам нужно будет делать запрос в Хогвартс… или Дамблдор должен будет подписать все это… Нельзя ли более конфиденциально? – запинаясь, попросил Северус.

– А при чем тут директор? – удивилась Амбридж. – Комиссия по СОВам и ТРИТОНам направляется из Министерства. Дай Альбусу волю – он бы сам принимал все экзамены и ставил что душе угодно, но вы же понимаете, молодой человек, что школа, даже такая, как Хогвартс, не может ставить себя выше правящего органа – Министерства! Так что никуда никакие запросы отправляться не будут. Ведь справка из школы о сдаче СОВ у вас на руках?

Cеверус кивнул. Им и правда раздали академические справки, заверенные печатью школы.

– Ну вот, – довольно сказала Амбридж. – Если управитесь за пару-тройку дней и сдадите все экзамены – тут же получите диплом! – она подмигнула и потерла пальцы. Снейп понял это как согласие обменять бумажную волокиту на Оборотку. Он приободрился – не рассчитывал, что получится сделать все так быстро и беспроблемно.

Все-таки имя Люциуса позволило ему не унижаться и сразу найти общий язык с этой… мисс Министерское болото!

Он решил, что за день ничего не случится – память ей он подкорректирует, когда получит на руки диплом. И зелье оставшееся отдаст тогда же – она честно все заработала.

На том они с прекрасной Долорес и договорились.

И Северус тут же отправился по выданным Амбридж координатам – в дом к Гризельде Марчбенкс…

========== Глава 17 ==========

Аппарация по заданным координатам вынесла Снейпа на тихую улочку какого-то заштатного городка, похожего на его Галифакс почти один в один.

Гризельда Марчбенкс, бессменная глава-председатель Волшебной экзаменационной комиссии обитала в скромном одноэтажном строении под красной черепичной крышей, густо увитом плющом и диким виноградом. Перед домом были разбиты цветочные клумбы с веселыми магловскими гномами и поливальной вертушкой в середине, разбрызгивавшей сейчас воду.