Текст книги "Руку мне дай...(СИ)"

Автор книги: The Killer 001

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 55 страниц)

C фамилией, да и с именем, вышел конфуз. Разобиженная и не желавшая ничего прощать и понимать Лили вынашивала план жестокой мести мужу за его подлый обман и настаивала, чтобы записать сына Гарри Эвансом. Но ребенка она полюбила сразу, хотя мать встревоженно кудахтала о послеродовой депрессии, усталости и первоначальной неприязни к сыну из-за перенесенной боли. Лилс махнула рукой и сказала, что у нее вроде с психикой все в порядке, да ее даже не тошнило во время беременности – с чего бы ей испытывать к собственному ребенку неприязнь или неприятие? Она их чувствует только к дорогому муженьку!

С трудом удалось уговорить упрямицу черкнуть пару строк Джеймсу о появлении у него наследника. Сделано это было с презрительным фырканьем, недовольным ворчанием и гневным сопением на резкое замечание Петуньи, что не стоит быть такой эгоисткой. На возражение, что эгоист тут как раз таки Поттер, было отвечено, что они два сапога – пара, и уподобляться кое-кому не стоит. К тому же, Лили забывает о главном – о рождении Избранного не в назначенный и ожидаемый срок следует как можно скорее известить главного организатора этой хитромудрой комбинации – директора Хогвартса и по совместительству главу Ордена Феникса.

Так что вечером, пока Лили отдыхала в персональной палате клиники вместе с малышом Гарри, Трикки, после небольшого празднования появления на свет ребенка, аппарировала в Англию с письмом Джеймсу Поттеру, в котором того сухо и холодно извещали о рождении Гарри Юэна Поттера. Лили удалось отговорить от смены фамилии, но она торжествующе дала сыну второе имя в честь деда – материного отца. Таким образом, несчастный Джеймс в именовании долгожданного сына никаким боком участвовать не удостоился. К тому же злая Лили пририсовала в конце послания слегка корявый череп со скрещенными костями и Поттер долго недоумевал, к чему это вообще было и почему Метка Пожирателей какая-то странная.

Впрочем, он на радостях поначалу не придал этому большого значения угрожающим намекам и вечером, когда члены Ордена собрались, как обычно, у него в доме, тут же выложил радостное известие вкупе с вином, шампанским, сливочным пивом и закусками из «Дырявого котла» – кому что по вкусу. Разумеется, все воодушевленно кинулись его обнимать и поздравлять – все же во время войны были в чести вот такие маленькие радости, только Дамблдор выглядел не особо радостным, хотя и пожал ему руку со слегка суховатым стандартным поздравлением. На протяжении всего вечера директор едва заметно хмурил брови и что-то лихорадочно обдумывал, и ушел одним из первых, скомкано закончив собрание.

Трикки, забившаяся в уголок возле камина, внимательно наблюдала за сменой эмоций на лице идейного вдохновителя орденцев…

– Все были довольны и рады за мистера Поттера, и его жену и сына, а у директора лицо так и перекосилось, хорошо еще, что борода у него как ширма, никто ничего не заподозрил. Все решили, что это из-за проблем Ордена, – шутила домовиха, выгружая в блэковский семейный думосбор добытые шпионские воспоминания. – Ой, мисс Пети, ну как же ему не понравилось, что ребенок мисс Лили не стал Избранным! Какое разочарование у него в глазах было! И показать нельзя, что недоволен, все же удивятся.

– Так ему и надо, старому пауку! – злорадно сказала Петунья, с удовольствием погружаясь в каменную чашу вместе с домовихой. – Ах, как нехорошо-то, так сверкать сердито глазками! И почему этого никто не замечает?

– Они же не ожидают, что кто-то будет не рад вот такому дню рождения мистера Гарри, – хихикнула Трикс.

– Слава Богу, нам удалось! Трикки, ты понимаешь, у нас получилось разрушить планы этого мерзавца, хотя бы частично! Как жаль, что Лонгботтомы не захотели поступить так же… ведь это же самое легкое решение проблемы!

– Ну, миссис Марчбенкс вроде говорила, что даже отчасти и хорошо – получится не вызвать подозрений у Дамблдора, что обе мамочки родили не тогда, когда он им самолично назначил. Как там она сказала: вероятность разоблачения должна быть крайне низка, почти нулевой, вот. А так как семейство миссис Августы предупредили, то может быть, все и обойдется. Старая миссис Лонгботтом та еще штучка, но не думаю, что она желает вреда своему единственному пока внуку.

– Посмотрим на ее поведение после рождения ребенка, – решила Петунья. – Если что-то пойдет не так, надеюсь, милая Гризельда вправит ей мозги. На нее только вся надежда. Ну ладно, пусть воспоминания в думосборе так и остаются, Сев придет с работы – посмотрит, если захочет. А мы с тобой пойдем наверх, надо собрать и отнести в клинику вещи Лили и ребенку.

Любопытная Трикс тут же согласилась – ей и самой не терпелось посмотреть на приданое малыша, которое Петунья купила на прошлой неделе. Кое-что Лили приобретала и раньше, но суматошная мать строго-настрого запретила привезти все разом из магазина, ссылаясь на какие-то древние суеверия. Впрочем, все так устали спорить с непомерно деятельной миссис Эванс, что решили, что купить вещи для детской попозже не составит труда – детские маркеты были повсюду и ассортимент там наличествовал широчайший.

– Мисс Пети, какие же хорошенькие все эти вещички! – восхищенно болтала Трикс, разглядывая и щупая содержимое нескольких объемистых сумок и декоративных корзин. – А зачем же так много и еще все разного цвета?

– Ну… – смутилась Петунья. – Вот смотри, было принято всегда, что мальчику новорожденному одежда предназначается голубого цвета, а девочкам – розового. Но это как-то слегка однотипно и шаблонно. Мне вот, например, нравится все желтого и нежно-салатного цветов, а еще кремового. Я и взяла еще и их. А что, пускай лежит, зато всегда можно подарить знакомым, у которых родятся дети…

Трикки покачала головой. М-да, просто мисс Пети уже самой как-то пора завести себе ребенка. Да и ее Кричер тоже не против, а очень даже… настаивает! А детские вещи и правда очень красивые!

Петунья посматривала на задумавшуюся Трикки и улыбалась. Разумеется, многое из купленного она собиралась подарить своей верной подруге, вот только как бы ей внушить, что любому ребенку, будь то даже волшебное существо, нужны не только пеленки, которые за одежду трудно принять, а многое другое – удобное и теплое. Невозможно ведь содержать младенца исключительно завернутым в наволочку или полотенце. Как же без теплых шапочек, рубашек и носочков? Впрочем, она же Трикки вовсе не хозяйка, и вполне может подарить одежду, тем более, она будет предназначаться малышу, а не Трикс, а значит получится соблюсти все эти дурацкие магические формальности, чтоб черти побрали этих волшебников-рабовладельцев!

– А кто же будет нести младенца? – взволнованно кудахтала миссис Эванс, суетясь и бегая по палате. Лили уже переоделась в обычную одежду и собирала сумку. Малыш Гарри лежал на кровати и громко покряхтывал.

– Я сама и понесу, – решительно сказала Лили. – И, мама, прошу тебя, не начинай, а! Вовсе не обязательно, чтобы моего сына нес его папаша! Что у тебя за древние представления…

– Но почему нельзя было вызвать Джеймса сюда? – несдержанную на язык миссис Эванс так и не посвятили во все перипетии эпопеи с Избранным и она искренне недоумевала и расстраивалась по поводу того, что Лиличка так и не желает ни в какую помириться с Джеймсом! Ну что такого могло произойти страшного, что супруги находились в разлуке столько месяцев и продолжают дуться и по сию пору? Вот они с мужем максимум пару суток могли не общаться друг с другом, а потом… ну потом слово за слово начинали опять разговаривать и все входило в прежнюю колею. Все же они были семьей и столь длительные конфронтации негативно сказывались на детях.

– Нет уж, тогда Гарри возьму я! Иди к бабушке! Твой папочка сейчас не может тебя взять на ручки! – засюсюкала мать. Лили скривилась и невольно закатила глаза. Теперь она понимала частый скептицизм Северуса, а вот раньше, глядя на его реакцию в ответ на увиденную или услышанную глупость, только хихикала.

Миссис Эванс схватила внука, замотанного в теплый стеганый конверт, перевязанный пышным голубым бантом, и двинулась на выход. Лили, пожав плечами, последовала за ней.

Петунья с мужем и тетя Трейси с бабулей ждали в коридоре, негромко переговариваясь. Между Снейпом и пожилыми леди сразу установились теплые и доброжелательные отношения, лишь миссис Эванс поначалу все фыркала и никак не могла совместить образ преданного ухажера Лили с мужем старшей дочери. И это несмотря на то, что изначально она не одобряла странную дружбу младшенькой с мальчишкой из трущоб! А все равно было за Лили обидно, как будто Петунья взяла и отбила кавалера у дочурки! Даже несмотря на заверения Лили, что Снейп ей всегда был лишь другом, и она его в роли мужа не представляет, миссис Эванс питала к нему какое-то иррациональное недоверие и обиду. Наверное, потому, что Петунья была со своим Севом счастлива, а Лили нет. А хотелось бы наоборот… то есть, не то чтобы у Пет не было мужа, вовсе нет! Ну… она ведь могла бы быть вполне счастливой с тем же Верноном…

Ничего не подозревавший о тайных мыслях миссис Эванс Снейп, державший огромный роскошный букет, не раздумывая, передал его Петунье и шагнул навстречу, протягивая руки. Лили остановилась как вкопанная, невольно хватая мать за рукав.

– Что? – поднял бровь Снейп, отлично разглядев нерешительность Лили. – Я помогу.

И отобрал кряхтящий и сопящий сверток. На удивление ловко уложил ребенка на согнутый локоть и посмотрел в серьезное красное личико, недовольно хмурящее брови и кривящее крошечный рот. Глаза были мутновато-голубые, как у большинства младенцев, так что определить настоящий цвет не удалось. Наверное, маленького Поттера слишком тепло экипировали и ему было не комфортно в ста одежках. А может, это гены вечно недовольного папаши проявлялись.

– Но… – Лили замолчала на полуслове. – Это же… это сын Джеймса…

Она прикусила нижнюю губу и потупилась.

– Хм… это очевидно, – ухмыльнулся Северус. – Прямо копия Поттер!

– А-а-а-а… я… я просто подумала, тебе будет неприятно, – тихо пробормотала Лилс, не зная, куда девать глаза.

– Ну да, я не люблю Поттера, и в свете последних новостей даже презираю, но при чем тут малыш Гарри? – удивился Снейп.

Упомянутый малыш вдруг заулыбался дядюшке и начал приветливо пускать слюнявые пузыри.

– Не беспокойся, Лили, твоего ребенка я буду любить, как своего, буду заботиться о нем и защищать. Ведь он теперь член нашей семьи. Дети не виноваты, что у них не совсем положительные отцы, которые вели себя как придурки. И уж тем более, глупо переносить на них неприязнь. Так что все в порядке.

– Как же хорошо, что у нас есть хотя бы Северус, – чопорно сказала частично удовлетворенная миссис Эванс. – Пусть не думают, что у нас женское царство. Моего внука есть кому взять на руки!

– Мама, ты в своем репертуаре, – вздохнула Петунья. – Что же тогда делать матерям-одиночкам, повеситься? Или дома рожать, чтобы никто не видел?

– Ничего ты не понимаешь! – уперто заявила теперь уже бабушка Эванс. – А я вот считаю, что Лиличка обязана срочно помириться с мужем и вызвать его сюда! Ребенок должен расти в нормальной, полной семье! И мальчику жизненно необходим отец! Слышишь меня? Мужское воспитание никто не отменял!

– Еще чего! – прошипела под нос Лили. – Сама прекрасно выращу Гарри!

И вся процессия потянулась к выходу. Впереди шел Снейп с ребенком, рядом Петунья, следом сердито топала раздраконенная претензиями матери Лили, потом на ходу урезонивавшая непослушную дочь миссис Эванс. Замыкали шествие посмеивавшиеся и веселившиеся от души бабуля и тетя Стейси.

Уже в машине Лили, севшая рядом с Севом, смущенно спросила:

– Ты, правда, не станешь относиться к Гарри… ну… предвзято? Все-таки, это, наверное, непросто… я тебя пойму, если что…

– Ну что ты, конечно, не стану. Я правду сказал. К тому же, мне представилась прекрасная возможность отомстить Поттеру разом за все обиды, – усмехнулся Снейп. – Когда он услышит, кто первым держал на руках его сына, забирал его из клиники и воспитывал – он сожрет от злости все сворованные в Хогвартсе снитчи и сгрызет свою скоростную метлу.

– А ты коварный и вредный, – пихнула его легонько в бок мигом повеселевшая Лили. – И правда, как представлю красную потную и сердитую рожу Джеймса, так настроение поднимается! Он и в страшном сне не мог представить, что я окажусь рядом с тобой. И брак такой заключил тоже отчасти поэтому, идиот!

– Ну, я все-таки слизеринец, что бы там ни было. И да, раз уж так вышло, я думаю, лучшей мести не придумать. Хотя… это должно ему стать хорошим уроком. Но ты все же подумай еще раз хорошенько – ты уверена, что… ведь он из ревности это, значит, любит тебя.

– Уверена, – кивнула Лили. – Пусть я буду плохой, эгоисткой и сволочью, но… я не вещь и не животное, чтобы силой держать меня возле себя. Мог бы прямо сказать, чего боится и научиться, наконец, доверять мне, – она фыркнула. – В общем, мне нужно время, чтобы отойти от всего этого. Слишком много всего навалилось, до сих прийти в себя не могу. А там посмотрим, как сложится. А Поттер сам виноват!

– Твое право, – кивнул Северус. Гарри у него на руках угомонился и заснул.

========== Глава 79 ==========

– Что, твоя любимая женушка так и не объявилась? – дурашливо спросил Сириус, кладя ноги в грубых магловских ботинках на изящный журнальный столик покойной миссис Поттер.

– Нет, ты и сам прекрасно знаешь, – нахмурился Джеймс, глядя на такое непотребство. Воистину, Сири со своим дебильным протестом против чистокровных и их мещанского воспитания, совсем уже палку перегибать начал. Мало, что он в дядькином доме, прямо в гостиной, развел подобие магловского гаража, в котором держал свой любимый мотоцикл, так еще и тут… мама бы не потерпела такого даже от него, родного сына!

– Да брось, что ты так держишься за рухлядь? – небрежно сказал Блэк. – Ты молодой современный волшебник, а трясешься над этим антиквариатом как старик Горбин из Лютного.

– Вам с Лили надо было вместе жить, – скривился Поттер. – У нее такие же взгляды были, прям один в один.

– Ну, нет, твоя жена зануда, а ведь сначала казалась довольно бойкой девчонкой без комплексов. И вообще, рано мне семьей обзаводиться, я еще сам ребенок! – Сириус сонно потянулся. – Спать хочу.

– С чего бы это? Опять всю ночь с Прюэттами шастал возле особняков чистокровных, пытаясь засечь их во время рейдов? – скептически спросил Джеймс, который теперь терпеливо сидел дома. Он постоянно ждал вестей от Лили и опасался надолго покидать дом. Да и честно признаться, не было у него теперь такого желания. Как-то разом все их былые развлечения потеряли привлекательность и стали казаться бессмысленными и весьма опасными: пару раз раньше они вдвоем едва ушли от погони. Правда, дома, отдышавшись, они дружно хохотали и обзывали преследователей неудачниками и козлами, но позже, одиноко лежа в холодной огромной кровати, Джеймс призадумался, что было бы, если бы их схватили. Ведь тогда где-то там, далеко, рос бы его сын один-одинешенек, сиротка… впрочем, чем сейчас лучше? Он и так фактически без отца, а вредина Лили не собирается давать ему своего нынешнего адреса.

Было очень неприятно признавать, но скорее всего, жена узнала таки о кабальном браке. Когда она сидела дома, информации ей неоткуда было почерпнуть, а там, где она сейчас… мало ли доброхотов, способных определить ее брачный статус? Да, редкие книги по этой теме он из библиотеки убрал, но кто сказал, что эти фолианты единственные на свете? Так что как ни крути, а обманывать себя не стоит – Эванс всегда была гордячкой, скорой на расправу, и лишь это помогло ему отвратить ее от мерзкого Нюниуса. Она так и не простила того, по крайней мере, за время их брака Джеймс ни разу не услышал от жены даже упоминания о друге детства. Только вот он не предполагал, что это так же коснется и его самого…

– Что-то ты выглядишь не очень, – присмотрелся Сириус к закадычному другу. – Джейми, прекрати уже ты этот траур надуманный, пойдем повеселимся, как раньше! Раз Эванс не объявляется, значит, ты ей не больно и нужен! Я же говорил тебе тысячу раз, оставь ты ее! Эти маглорожденные… – он поморщился. – Вот женился бы на чистокровной, не страдал бы как сейчас. И никто бы за ней не охотился и вообще… Жил бы спокойно со своей семьей. Нет же, втемяшилось в голову – хочу Лили!

– Заткнись! – злобно заорал Поттер, сжимая кулаки. Почему-то нытье друга вдруг вывело его из себя, напряжение, копившееся в нем неделями, пыталось вырваться наружу и набить кому-нибудь морду. Жаль, что Нюнчика рядом нет, и выплеснуть раздражение не на кого…

Блэк вытаращил глаза и, разобидевшись, встал с кресла.

– Джей, да ты совсем одичал, я смотрю. Нашел из-за кого со мной ссориться, из-за бабы!

– Она не баба, а моя жена и мать моего сына, – прошипел Поттер. – Да, я знаю, что тебе никто не нужен, и к своей собственной семье ты всегда относился пофигистически, но не забывай, что в отличие от тебя, мои родители меня любили и ни к чему не принуждали!

– А вот этим ты меня зря попрекать вздумал, – еще пуще оскорбился Сириус. – Я вообще-то для твоего же блага тебе это сказал, но раз так… сиди и страдай по своей Эванс. Она, может, уже давно себе другого кавалера нашла, – он усмехнулся.

– Как будто ты не знаешь, что клятва ей не позволит, так какого… чушь несешь? – проскрежетал Поттер.

– Ну, при желании любой обет можно обойти, главное – знать, как это правильно сделать, – Блэк мстительно ухмыльнулся. – Это же ты только у нас такой наивный светлый мальчик. Ладно, пока, Джейми. Надумаешь – присоединяйся. До полуночи я буду у себя дома. До встречи.

Друг вышел, нарочито громко хлопнув дверью и насвистывая веселенький мотивчик.

Поттер злобно запустил маминой вазочкой в стену, но потом, немного остыв и сгорбившись, восстановил ее Репаро и поставив на место, побрел в спальню.

В доме было тихо, уныло и темно. Уже полтора года…

– Так время быстро пролетело. Гарри уже год исполняется. Умница ты наша! – Петунья ворковала с племянником.

Юный Поттер рос очень спокойным ребенком, даже Северус признавал, что он совсем не похож на буйных темпераментных родителей. Бабушки, разумеется, были от малыша без ума, но, тем не менее, держали себя в рамках и не сажали его на шею во всех смыслах, так что к году Гарри уже научился ходить сам и редко просился на руки.

Снейп любил гулять с ним в саду. Малыш ковылял рядом, держась за палец дядюшки и внимательно глазел по сторонам, с любопытством крутя по сторонам темноволосой головой.

Глаза у него оказались насыщенного зеленого цвета, даже ярче чем у Лили, чем та несказанно гордилась, беззастенчиво прогнозируя, что волшебником Гарри будет неслабым. На вопрос Петуньи, как это связано с оттенком радужки, Лили гордо бравировала новомодными выкладками магогенетиков о корреляции внешних признаков с магическим наполнением.

– Ну, как по мне, так этих показателей маловато будет, – скептически обломала сестренку Пет. – Будь у него хоть твои глаза и даже рыжие волосы, без должного усердия в учебе ничего не добьешься. Так что подожди немного, пока Гарри подрастет, и начинай правильно учить, а не так, как вас в вашем Хогвартсе натаскивали. И вообще, мне Монгво с Вейером как-то говорили, что зеленые и синие глаза как раз таки указывают на среднюю силу. А вот чем темнее волосы и цвет глаз, тем сильнее маг. Возьми хоть Монгво – мало кто в Штатах будет сильнее него. Думаю, даже ваш Дамблдор долго не продержится против.

Лили надулась. Да, она слышала и читала о доминантных генах и прочей белиберде, но… так хотелось, чтобы ее ребенок стал кем-то выдающимся, незаурядным… Вот почему Петунья такая всезнайка и всегда ее ставит на место, а? Даже не дает немного погордиться и помечтать!

Пет, посмотривая на насупившуюся сестренку, усмехалась про себя. Лили такая наивная. Какая разница, силен твой ребенок магически или нет? Любить детей надо вне зависимости от их одаренности. Сев рассказывал ей о школьном завхозе – Аргусе Филче, которому не повезло родиться в семье чистокровного, но без магических способностей. Он, по сути, стал изгоем. И если бы не доброта Дамблдора… на этом месте Сев хмыкнул ядовито, разумеется. Если бы не директор, в общем… то Аргус Филч вполне мог бы уйти в магловский мир, получить там образование и стать уважаемым человеком. Но нет. Из-за того, что он сидел дома, так и застрял между двух миров. В итоге получил работу обслуживающего персонала и теперь ненавидел сопляков, которые вовсю махали волшебными палочками и пачкали своей грязной обувью вымытый им пол в школе.

Вот и Лили рассуждала так же, как эти самые чистокровные снобы. Если у маглов жалели ребенка-инвалида, родившегося с физическими недостатками, то у высокородных магов таковым считался вполне здоровый и умственно нормальный человек, но без этого идиотского волшебного дара! Полный абсурд.

Пет в глубине души даже стала побаиваться – а вдруг ее, то есть, их с Севом ребенок, не унаследует способностей отца? Ведь ее гены тоже могут преобладать над генами мужа и… хотя, она блондинка, а Сев ведь черноволосый и черноглазый, а обычно эти признаки доминируют… в общем, она твердо решила, что даже если так и случится, ее дитя никогда не услышит этого мерзкого слова – сквиб! Поэтому и так резко укоротила амбиции Лили.

Нечего рассматривать ребенка как нечто, одаренное или бездарное. Это ребенок, а не вещь, не украшение и не оружие, оснащенное какими-то дополнительными аксессуарами и приложениями. Фу, все-таки выглядело и звучало все это довольно омерзительно. Немудрено, что положение людей в магмире так и продолжали определять уровнем силы и чистотой крови, тогда как многие маглы давно уже успешно преодолели эти предрассудки. По крайней мере, нормальные люди, потому что, разумеется, и среди маглов было полным-полно идиотов, кичащихся малозначащими титулами и званиями. В этом отношении, конечно, олигархи и аристократы вполне могли дать фору магам, особенно в плане денежной состоятельности.

Гарри, не подозревавший, что тетя с матерью активно обсуждают его, приковылял на слабых ножонках, упорно не желая пойти на руки к любимому дядюшке. Он любил все делать сам. Разумеется, пить теплое сладкое молоко и есть печенье тоже. Он даже уже пытался невнятно болтать, громко выкрикивая первые слоги слов. Петунья у него была «Пе!», Лили – «Ма!», а Северус «Сев». А слова «папа» в этом доме никто не произносил, так что знать его малыш не мог.

– Лил… может все-таки напишешь своему Поттеру? – изредка Петунья заводила разговор с сестрой. – Ну, сколько можно дуться на него? Ведь, по правде сказать, ты тоже виновата во всем случившемся.

– Да? И в чем же моя вина? – предсказуемо кинулась в бой сестрица. – В том, что меня все вокруг ненавидели и спокойненько наблюдали, как я, как овца какая-то, произношу перед алтарем кабальную рабскую клятву? Ладно в школе, но в Ордене-то! Да сам Дамблдор мило щурился, поздравлял и строил из себя добренького дедушку, даже не намекнув мне, как обстоят дела! И после этого я еще как дура, сражалась за независимость маглорожденных, за равные права для них. Как же это лицемерно, подло и цинично, – прошептала она. – Пет, я вот не пойму… если Дамблдор лицемер и ему было наплевать на маглов и маглорожденных, то для чего тогда он сколотил эту организацию и для чего вообще натравливал нас на Лорда и его сторонников? Я не могу понять – это такая изощренная загадочная игра, что ли? Неужели ему нравилось смотреть, как мы деремся, как нас убивают? Но ведь там были и чистокровные маги, неужели ему не было жаль их? Он… он просто какое-то чудовище… и собирался вот так запросто отдать нас с Джеймсом на заклание, чтобы только посмотреть, выстоит ли мой Гарри против Лорда? Да что же он за человек такой?

– Таких, как он, и среди маглов было и есть немало. Знаешь, сколько в мире вообще любителей сделать что-то гадкое чужими руками или просто поразвлечься, наблюдая за поведением одураченных тобой людей? Сотни и тысячи! А уже если есть возможность еще и не отвечать за свои делишки, прикрываясь громкими пафосными лозунгами и плакатами…

– Какой же я была слепой дурой, – горько улыбнулась Лили. – И сейчас я бы, наверное, пряталась с ребенком от Лорда в каком-нибудь маленьком домишке, вздрагивая от каждого шороха и не имея возможности выйти даже погулять за калитку. Хорошую судьбу он мне уготовил! Так что знаешь, Пет, пока Джеймс будет на стороне старика и продолжит заглядывать ему в рот – сына и меня он не увидит! А я пока что, по рассказам Трикс, не вижу, что до него что-то доходит.

– Лил, до тебя самой с трудом дошло, что все не так хорошо в вашем магическом королевстве. А Поттер… ему ведь тоже нужны доказательства, подтверждения… улики, одним словом. Все то, что мы показывали тебе! Сам он, боюсь, будет доходить своим умом до правды очень и очень долго. Гарри к тому времени уже вырастет. А Трикс говорит, что в последнее время Джеймс вообще из дома не выходит, и даже с Блэком свел общение до минимума. Напиши ты ему!

– Нет, и не проси! – упрямства Лили было не занимать. – Впрочем… скажу так. Пока в Британии идет война – я там не появлюсь и Джеймсу ничего о своем местонахождении писать не буду. Хоть мой сын и не Избранный теперь, все же опасность ему грозит. Я рисковать больше не буду, сами же меня научили. А Поттер… – она мстительно улыбнулась. – Пусть помучается. Да, я знаю, я была самонадеянной упрямой дурой, но это же не значит, что меня можно обманывать! Ладно бы еще кто-то посторонний, но свой же муж! Это… это очень мерзко, Пет. Пусть я взбалмошная и ленивая, капризная и грубая, но я же ему доверяла. Да и не надо было мне сказочных богатств от него, ни наследства его, ничего. В общем, я пока совсем не хочу его видеть рядом с собой. Мне нужно время.

– Ну что ж, времени у нас полно. Да и тебе скучать некогда, у тебя еще впереди учебы три года. И ребенок много сил отнимает, – сказала Петунья, внимательно слушавшая сестру.

– А знаешь, мне сейчас так спокойно. Я не думаю о том, как и что будет дальше. Оказывается, когда живешь сегодняшним днем, не заморачиваясь всякими глупостями, как это было раньше – это так здорово! Я даже не могу вспомнить, почему так рвалась в Орден, вершить правосудие и устанавливать равенство, почему поддалась на уговоры так быстро выйти замуж… нас всех тогда охватила какая-то дикая эйфория, как будто нам осталось жить совсем немного времени и надо все-все успеть: влюбиться, соединить судьбы и сердца, оставить после себя потомство, потому что мы каждый день ходили на волоске от смерти. Странно даже, как вспомню, так становится стыдно, что была такой восторженной дурочкой. Потому что сражались плечом к плечу всего лишь пара десятков таких же восторженных молодых идиотов. Остальные наши однокурсники почему-то спокойненько продолжали учиться, устраивались работать на хлебные места, уезжали за границу, путешествовали, в общем, жили так, как им хотелось и нравилось. Одни мы постоянно заседали, часами что-то обсуждали, так и не приняв конкретного решения, спорили, шли сражаться, потом теряли своих товарищей и друзей. А итог – больше половины Ордена мертвы, Пожиратели как были сильны, так и остались, я в бегах… ради чего все это?

– Ну, цель-то была, просто средство ее исполнения забрали, – усмехнулась Петунья. – Потому все и пошло насмарку, скорее всего, сама понимаешь. Останься все по прежнему, думаю, недолго бы тебе осталось. Гарри подрос и его сейчас очень активно бы искали, чтобы убить. А значит…

– Дамблдору было все равно, что мой ребенок, если выживет в этой нелепой схватке их Пророчества, останется круглым сиротой? – скорее констатировала, нежели спросила Лили. – Вот для чего ему была нужна эта вассальная клятва! Чтобы я не могла защитить свое дитя, чтобы не могла повлиять на Джеймса и потребовать уехать подальше или еще как-то защитить Гарри. Он бы капал на мозги Поттеру, а Поттер уже удерживал бы меня своей властью от вполне закономерных поступков.

– Именно так, – подтвердила Петунья. – Знаешь, Монгво с Вейером все же непревзойденные аналитики. Даже я не сразу собрала все кусочки паззла. А они моментально поняли, куда какой кусочек надо вставить, чтобы картина стала одним целым. И знаешь, у Дамблдора точно должно было получиться. И получилось бы, если бы не…

– Да уж. Знаешь, как приятно смотреть теперь на его недовольное озабоченное лицо? Как он хмурится и почти не скрывает своего раздражения, потому что ничего не может поделать и противопоставить Лорду и его армии, а сам выйти на битву не решается! Но почему он так боится Лорда? Ведь Гриндевальда он победил? Странно все это как-то…

– Возможно, он тогда был моложе и сил было больше, кто знает, – пожала плечами Пет.

– Вообще-то у магов многое зависит не от возраста, а от уровня мастерства. А он ведь прожил долгую жизнь, не завел семьи, а значит, совершенствовался в магии.

– Может, просто не желал брать на себя ответственность? Проще ведь управлять марионеткой, а в случае неудачи попробовать что-то другое, – предположила Петунья. – Многие ушлые политики и олигархи именно так и поступают, правда, они нанимают киллеров для устранения противника, ну а ваш директор вот решил поставить научный эксперимент. Интересно ведь, как себя поведет человек, загнанный в угол, но которому есть что терять. На какие жертвы он пойдет ради того, чтобы любимый и дорогой человек остался жив.

– Да, скорее всего так, – задумчиво сказала Лили. – Я помню, он никогда не возглавлял задания, на которые посылал нас. Придет, раздаст указания, а чем занимался сам никогда не расскажет. И никто, что интересно, не задавал ему вопросов, все считали, что так и нужно! Дамблдор лучше всех знает, как и что делать, чтобы всем было хорошо. Какое-то зомбирование натуральное.

– Да уж, Сев мне подробно рассказывал о методах магического промывания мозгов и подчинения. Все эти ваши Империусы, Конфундусы, Обливейты, Сыворотки, Амортенции, Зелья гарантированного зачатия… фу. И я так поняла, никто всем этим не гнушается, ни добрые, ни злые волшебники. Обе стороны хороши.

– Притягательный и загадочный магический мир оказался на самом деле глубоким грязным болотом, с беспринципными жестокими людьми, живущими в нем, – горько сказала Лили. – И правда, я так рада теперь, что ты не попала в Хогвартс, сестричка. Кто знает, может и тебя бы там изуродовали и испортили… хотя, наверное, это я сама виновата, все отрицательные черты во мне уже были, а окружение и среда лишь поспособствовали тому, во что я превратилась.

– Хватит уже об этом, – поморщилась Петунья. – Вы все были малышами, а детские мозги очень податливы к лести, незаслуженным похвалам и несправедливым упрекам и наказаниям. На самом деле, ваш директор просто знал, на каких струнах вашей души нужно играть, и в итоге вы стали такими, какими стали. Но ты же смогла все осознать и признать ошибки, значит, совести в тебе достаточно, просто ее хорошенько усыпили, вот и все, – улыбнулась Петунья. – Выше носик, Лили, у тебя все еще впереди! Ты еще будешь счастлива. А Джеймс… думаю, так не будет продолжаться вечно. Когда-нибудь и у него наступит отрезвление и прозрение. Вот тогда и посмотрим…