Текст книги "Руку мне дай...(СИ)"

Автор книги: The Killer 001

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 55 страниц)

Снейп, припомнив позорную сцену у озера, похолодел, поняв правильно ее слова. Хорошо, что он тогда применил не Сектумсемпру на Поттере, а всего лишь разновидность Секо, иначе… истеки Поттер кровью во сне – попал бы он в Азкабан, заступиться-то некому… Теперь-то ему стало понятно, что было бы, используй он свое секретное оружие.

Старики внимательно наблюдали за сменой эмоций на его лице и переглядывались удовлетворенно. Милый юноша, а главное – схватывает все прямо на лету. Приятно с такими учениками иметь дело. И жаль, что он отправится за границу, а не останется в их кругу. Но ему и правда лучше здесь не задерживаться – талантливые люди всегда были востребованы в самых кровопролитных и жестоких войнах. Незачем ему марать руки.

– Вот ваша ведомость, – перед носом у Снейпа оказался листок, заполненный мелким почерком. Перед глазами все расплывалось, поэтому он решил поглядеть оценки попозже, просто взял его и положил к другим документам.

– Все будет хорошо, дорогой Северус, – мягко произнесла Марчбенкс. – Мы прекрасно понимаем вас и ваши чувства. Поверьте, каждый из нас бывал в подобной ситуации, ведь максимализм юности и тщеславие молодости никто не отменял. А от них до полной зрелости и мудрости у каждого свой путь – у кого-то быстрый и короткий, у кого-то длинный и трудный. А некоторые умирают, так и не приобретя ни того, ни другого…

Но я думаю, вам не составит труда выбрать для себя правильное направление. Если бы мы видели, что это не так – не стали бы вообще тратить свое время, а отказали в экстернате, правилами это разрешено. Триумвират комиссии может не принимать экзамены, если ему покажется, что экзаменующийся незрел и не готов ко взрослой жизни.

Вы, юный вундеркинд, вполне готовы, тем более, мы видим, что вы не один. Ваша спутница не позволит вам отклониться от избранного пути, – Марчбенкс подмигнула Снейпу, и он удивился тому, как они догадались?

– А у вас это на лице написано, – довольно ответил Бройль. – Вы вдохновлены и стремитесь к чему-то очень упорно. Экзаменаторы – отличные физиогномисты, это часть нашей работы. Этот свет надежды в ваших глазах… эх, где мои семнадцать лет! – присутствующие добродушно рассмеялись.

Снейп тоже облегченно улыбнулся. Сейчас, когда экзамен был позади, внутри него все разжалось и ему хотелось просто стечь лужей под стол и прикорнуть на коврике на часик – сказалось волнение. Потому что он не знал, на кого вообще нарвется. Это ведь могли быть и нечистоплотные чиновники из Отдела магообразования, и как же ему повезло, что экзаменаторами оказались именно эти добрые и порядочные, благожелательные люди.

Он не привык к такому обходительному, и даже восторженному обращению и ему не хотелось расставаться с седыми старцами.

– А можно мне прислать вам пару зелий? – застенчиво спросил он, не зная, как отблагодарить за такое теплое отношение к себе. – Я немного изменил Артритную настойку, теперь она более эффективна… а у вас, миссис Марчбенкс, я вижу, больные суставы…

– Ох, а мне, если можно, СorGuttis, – попросил Тофти. – Их мало кто может сварить правильно, а я часто их употребляю в последнее время, сердце шалит… ох, старость, старость…

Северус кивнул. Сердечные капли Кор Гуттис были относительно дешевы, но готовились при определенных условиях, а несоблюдение методики и рецептуры значительно уменьшало их лечебный эффект. Тут нужно было терпение и осторожность. Но он варил их много раз – для французских родственников Люциуса, которые любили изображать на публике потерю сознания или сердечный приступ.

– А вам, профессор Бройль? – робко спросил Северус.

– У меня, знаете, Северус, в последнее время зрение шалит. А мне оно ведь просто необходимо, особенно сейчас, когда я занимаюсь новой темой по астрономии…

– Значит, вам нужен «Орлиный глаз»? – диагностировал Снейп.

– О, если бы вы смогли сварить… я бы заплатил любые деньги! – обрадовался Бройль.

Северус понимал, что у стариков наверняка полно знакомых и друзей зельеваров, которые охотно бы прислали им свои зелья и настойки, но… то, что они не стали отнекиваться, а даже сделали заказ ему, зеленому сопливому ученику, говорило об их доверии к нему и что они понимали, как ему жизненно необходимо отблагодарить их за участие в своей судьбе.

– Миссис Марчбенкс, вы не будете против, если я свяжусь с вами через ваш камин? – спросил Снейп. – Я могу приготовить все буквально через день, и передам вам, а вы уже раздадите…

– Конечно, дорогой мой, ты всегда можешь постучаться, – охотно согласилась Гризельда. – Мы чаще всего собираемся у меня, поиграть в карты, попить вина и побеседовать, так что, скорее всего, будем дома. Заглядывай в любое время.

Уходить было неохота, но надо. Раз уж у него все так благоприятно уладилось с ТРИТОНами, то должно было закономерно повезти и при повторном визите к Амбридж. Северус уже настроился на счастливый исход в Министерстве, поэтому принялся собираться.

Экзаменаторы шумной кучкой последовали за ним, попрощались за руку на крыльце, а Гризельда пожелала обнять его на прощание. Пришлось нагнуться, чтобы старая женщина похлопала его по спине сухонькими ладошками. Затем Северус вышел на улицу, огляделся по сторонам, помахал на прощание и аппарировал.

Экзаменаторы еще минут пять стояли на крыльце, с удовольствием дыша ароматами распустившихся цветов и неторопливо делясь впечатлениями о прошедшем днем и интересном юноше, затем скрылись в доме.

Оказавшись в Лондоне у старой телефонной будки, Снейп быстренько повторил поход вниз, мимо охранника, в лифт и почти бегом помчался к кабинету розовой умильной жабы.

Та как раз занималась каким-то длиннющим отчетом, но увидев просунувшего в дверь голову Снейпа, расплылась в приветливой улыбке.

Северус прикрыл дверь, незаметно закрыв ее заклинанием. Ему нужен был час для завершения дела.

Долорес довольно просматривала ведомость. На самом деле, ей было безразлично, что там поставили школяру – ее волновало лишь обещанное вознаграждение. Как же трудно было сейчас найти качественные, чистые и эффективные зелья! Особенно Амортенцию. А ведь без нее никак… Долли никогда не пользовалась бездумно Любовным зельем. Ей вовсе не нужны были умирающие от любви к ней министерские мужланы. Так, пара-тройка капель в ее жасминовый чай, и нужный чиновник начинал относиться к ней уважительно и восхищенно. Именно то, что нужно для достижения определенных целей! Благорасположение Начальников отделов и пожалуйста – через несколько лет она может спокойно занять кресло главы Отдела Магического образования, потому что Фадж уйдет на повышение, а ее кандидатура будет наиболее достойной и приемлемой в глазах других высокопоставленных чиновников.

Ну и Феликс тоже никогда не бывает лишним. А этот юнец непрост, ой как непрост… не зря имеет в друзьях Люциуса Малфоя! Долорес знала, с кем нужно быть строгой и холодной, а с кем – ласковой и доброжелательной. Может, этот человечек через некоторое время замолвит и за нее словечко, так что не стоит препятствовать и затягивать с получением документов.

Мурлыча себе под нос песенку, она аккуратно заполнила вычурный диплом об окончании среднего магического учебного заведения, поставила восьмиугольную печать и, оставив Северуса в кабинете, нырнула в камин – подписывать у Фаджа.

Собственно, сам Корнелиус для Снейпа опасности не представлял – он просто ставил подписи на документах, не заостряя внимания на личности, которой этот документ понадобился.

А вот память Долорес нужно было немножко подкорректировать…

– Вот все и готово, милый юноша, – проворковала своим ангельским голосом Амбридж, помахивая дипломом, дабы высушить чернила. – А вы боя…

– Ступефай!

Амбридж, вытянувшись столбиком, упала на ковер. Рот раскрыт, глаза широко распахнуты.

Северус легко погрузился в ее сознание, старательно обходя легкий флирт в кабинете у Фаджа, походы в дамскую комнату и обед в министерской столовой.

Он лишь изящно и аккуратно стер воспоминания о записке Люциуса, как будто Северус пришел сам, без всякой просьбы и сделал установку на постепенное забывание о своем визите, чтобы потом женщина не сильно пострадала, если вдруг выйдут на нее в поисках.

Она просто делала свою работу и ничего более. Любой студент имел право обратиться в Отдел образования и получить разрешение на сдачу экзаменов. Только и всего. Правила и законы в магической Британии одинаково работают для любого гражданина, а долг работников Министерства обеспечивать удобство и выполнять любые просьбы и пожелания обратившихся членов магобщества.

Затем Снейп аккуратно левитировал внушительную тушку за стол, усадил в кресло и напоследок подтер воспоминание о Ступефае – пусть думает, что они расстались вполне мирно и дружелюбно.

– Фините, – произнес он про себя.

Долорес отмерла и потрясла головой.

Северус тут же пододвинул к ней два обещанных флакона, завернутых в пергамент, и женщина, мило улыбнувшись, тут же спрятала их в розовый ридикюль. Затем она встала, и торжественно пожав Снейпу руку, вручила ему свернутый трубочкой и перевязанный фиолетовой лентой диплом.

– Очень жаль, что все это происходит не на выпускном Балу, но что поделать, что поделать, – трясла она руку Северуса, расплывшись в широкой улыбке. – Желаю вам удачи, милый юноша, обращайтесь, если возникнет надобность! Министерство всегда готово помочь своим гражданам! Это наш долг и обязанность! Мы работаем на ваше благо!

– Благодарю, мисс Амбридж, вас за ваше живейшее участие в моей судьбе! Вы очень помогли мне, устроив встречу с миссис Марчбенкс, очень! Не представляете, как я вам признателен, – тараторил Снейп, не чая уже удрать из этого розового кабинета.

Наконец ему удалось вырвать руку и выскочить за дверь.

Прочь, прочь из этого удушливого места! Министерство ему не понравилось от слова совсем.

Скорее домой!

Через десять минут он уже стоял возле коттеджа Эвансов. Ждать, пока Петунья придет к нему, было невыносимо – Северус думал, он лопнет от нетерпения поделиться хорошими новостями.

Северус негромко свистнул – окна в доме были открыты, и сквозняк шевелил занавески.

Петунья выглянула, радостно помахала рукой и понеслась вниз.

Она выскочила прямо в домашних тапках, и, увидав радостное лицо друга, непривычно взвизгнула и кинулась к нему.

Северус и сам не понял, как они оказались в объятиях друг друга.

Это оказалось неожиданно очень… приятно. Чувствовать кого-то совсем-совсем близко, смотреть в блестящие смеющиеся глаза, видеть улыбающийся рот… теплое дыхание… волосы щекочут лицо…

Петунья что-то говорила, даже поцеловала его в щеку – она верно поняла, что поход в Министерство увенчался успехом.

Он осторожно прижал ее поближе к себе, чувствуя, как горят щеки и, зажмурившись, вдохнул запах ее волос.

Со второго этажа, отодвинув штору, на них смотрела нахмурившаяся Лили.

Северус нехотя открыл глаза и встретился взглядом с бывшей подругой.

========== Глава 20 ==========

Сначала он стушевался и смутился, как всегда бывало при виде Лили, но потом вдруг разозлился на себя за старые, до сих не забытые рефлексы, и скептически подняв бровь, посмотрел ей прямо в глаза, продолжая обнимать Петунью.

Им вдруг овладело какое-то шальное веселье. Да, в конце концов, что за привычка у него при виде недовольного лица Лили тут же внутренне и внешне съеживаться, чувствуя себя заранее виноватым.

Теперь, когда они окончательно поссорились, ему ведь нет нужды выслушивать ее нотации и упреки в неподобающем поведении, так что он может делать и говорить что угодно.

И будет стоять, где захочет, и говорить с Петуньей сколько надо и о чем угодно. Он свободный человек, ему ничего не мешает поступать так. Хватит.

Лили, обнаружив, что Снейп ее увидел, тут же отпрянула вглубь комнаты и метнулась в простенок между окнами.

Сердце заколотилось вдруг со страшной силой.

Увидев сестру рядом с бывшим другом, она поразилась тому, насколько гармонично те смотрятся друг с другом: оба высокие, стройные, тонкие… и похожие… даже не столько внешне, сколько… она даже не могла сказать как. Похожи внутренне, духовно? По сущности? По мировоззрению и ощущениям? По интересам?

Как бы там ни было, видеть эту парочку столь близко и такой воодушевленно счастливой было неприятно.

Все лето Лили убеждала себя, что поступила тогда, у озера, абсолютно правильно, и Снейп сам виноват в том, что их дружба закончилась так печально.

Все лето она маялась скукой и бездельем, а в это время ее сестра развлекалась со Снейпом…

А теперь у них и вовсе хватает наглости обниматься прямо у нее на глазах под окнами ее собственного дома!

Она осторожно выглянула из-за шторы.

Эти двое предателей теперь стояли, взявшись за руки и возбужденно перешептывались. Как ни напрягала слух Лили, услышать ей ничего не удалось. Бубнили себе под нос, гады…

Наконец Петунья отцепилась от Сева и кинулась в дом.

Снейп остался стоять под деревом, расслабленно прислонившись к молодому стволу.

Лили жадно разглядывала его, поражаясь перемене, произошедшей с бывшим другом за столь короткое время.

Раньше он сутулился, дергался, все время нервно оглядывался по сторонам, постоянно держа правую руку наготове, чтобы выхватить палочку. Такое поведение очень нервировало Лили.

Волосы у Северуса вечно неопрятно свисали вдоль худых щек, даже нос и тот был уныл и скучен… Оживал Снейп только на зельях, да в лаборатории. Ну, еще когда они, болтая, прогуливались по лужайке перед Хогвартсом. Тогда он мог даже идти вперед спиной, увлеченно рассказывая ей что-то и не падать. Щеки у него розовели, глаза загорались, он невольно выпрямлялся и становился выше нее…

Но стоило им распрощаться, как он опять превращался в не пойми что: шел, сгорбившись, чуть ли не хромая, полы коротковатой мантии били его по тощим щиколоткам, сальные волосы мотались из стороны в сторону…

Девчонки постоянно смеялись над ней и советовали по сто раз на дню послать Снейпа куда подальше. А то позорится сам, и Лили позорит… Ей и самой было непонятно, почему он продолжает так небрежно относиться к себе. Она, конечно, пыталась ему намекнуть, что неплохо было бы мантию новую прикупить, вот на Рождество ей даже удалось его заставить приобрести нечто приличное. Но не могла же она ходить с ним и выбирать ему трусы!

Хотя… может, надо было плюнуть на приличия и все-таки сделать ревизию всего его гардероба? Ну… на правах единственной подруги.

Потому что, судя по беззастенчивости и напористости Петуньи, она вела себя у Снейпа точно так же, как и дома: залезала во все щели и дыры, выгребая оттуда пыль и грязь, выворачивала наружу ящики комодов и тумбочки в поисках грязного белья и наводила повсюду стерильный порядок.

Сестра вполне способна была занудством и приставучестью добиться своего – Снейпу было легче послушаться ее, и не сопротивляться.

Так что, может, именно поэтому сейчас под каштаном стоял вполне приличный молодой человек, в новых синих джинсах, дешевых, не фирменных, но отлично сидящих на длинных ногах, в серо-зеленой футболке, обтягивающей широкие плечи и грудь, и руки у Сева оказались внезапно мускулистыми, и волосы вроде чистые, собранные в хвост на затылке… и весь он какой-то другой… расслабленный, не ожидающий удара в спину. От него так и веяло спокойствием и уверенностью в себе…

Даже лицо изменилось. Он поправился, поздоровел, на щеках появился румянец, нос не кажется таким большим… и пряди черных волос падают на лоб и щеку… Темные глаза равнодушно скользнули по фасаду дома, не задерживаясь, потом Северус вынул какую-то брошюрку из сумки и уставился в нее.

А раньше, бывало, он только и пялился на ее окна, терпеливо ожидая, пока Лили неторопливо соберется и соизволит выйти к нему на улицу…

Почему?

Почему в школе он таким не был?

C чего бы такие разительные перемены всего лишь за полтора-два месяца?

Разве может человек измениться так быстро и так сильно?

Да невозможно это!

Неужели Снейп просто притворялся все это время, для того, чтобы она его жалела и не бросала? А теперь, когда надобность в ней отпала – перестал строить из себя жертву?

А что, известно ведь, что лучшая мотивация для того, чтобы удержать девушку – это вызвать у нее жалость к себе. Она его и жалела все эти годы. С ним никто, кроме слизеринцев, не желал общаться, учителя открыто игнорировали выскочку-слизеринца, злорадно снимая с того баллы, мародеры издевались, начиная с первого курса… даже собственный декан и тот брезгливо морщился при виде угловатой мрачной фигуры в черном, стоило Снейпу зайти в класс зельеварения.

Сначала-то Северус пытался соответствовать школьным правилам приличия: наглаживал чарами мантию, мыл голову, которая через день опять была жирной, чистил ботинки…

Правда Поттер с Блэком с первого дня учебы не оставляли его в покое, прикалываясь, что гигиена, вода и мыло все равно не спасут его от соплей и жирных волос, да от большого носа. Перебранки перерастали в стычки, набегали сердитые преподаватели и снимали баллы со всех подряд, не разбираясь. Злые мародеры уходя, грозили ему расправой за отработки, и через несколько дней все повторялось вновь.

Через некоторое время Снейп бросил ухаживать за собой и ходил как чучело – просто не обращал внимания на издевки и злые шутки, и на себя в том числе. Такой способ тоже не привел ни к чему хорошему. Поняв, что враг избрал тактику тотального игнора, гриффиндорцы принялись изводить его еще пуще, потому что вышедший из себя слизеринец представлял дивное зрелище.

Северус, вне себя от злости, просто преображался в фурию. И если бы не численное превосходство, то Поттеру, как зачинщику, приходилось бы нелегко. Несколько раз так и бывало. Снейп не обращал внимания на летящие в него со всех сторон проклятия, рвался, как обезумевший хищник, к одной цели – к ненавистному Поттеру. Оба потом оказывались в Больничном крыле. Поэтому мародерами была избрана иная тактика – Снейпа сразу обезоруживали и обездвиживали, и только потом принимались оскорблять и глумиться.

Само собой, Лили была зла и на однокурсников и на друга. Она настойчиво пыталась внушить ему избегать идиотов, но Снейп яростно отстаивал свое право ходить по школе когда вздумается и куда захочется.

Лили психанула на такую тупость и упертость, реакция Северуса бесила ее. Видит же, что к нему лезут и провоцирует, так какого постоянно нарывается… Ходил бы в библиотеку заниматься вместе со своим курсом, а не в одиночку – не было бы проблем, не подстерегали бы его по дороге туда и не избивали! Не слушает ее советов, так нечего потом и жаловаться ей же на отмороженных буйных гриффиндорцев! Она, между прочим, тоже с Гриффиндора!

А уж в этом году, когда она стала старостой курса, стычки между мародерами и Снейпом вообще выводили ее из себя, потому что согласно школьным правилам, она обязана была остановить драку и примерно наказать обе стороны. Но не снимать же баллы со своего собственного факультета! Они уже который год бьются, чтобы получить Кубок Школы и все безрезультатно. А тут собственный друг подставляет ее! Видимо, такого же мнения придерживался и ее напарник Ремус Люпин, закадычный друг мародеров, который вечно делал вид, что ничего особенного не происходит, за что надо было бы снять баллы.

А ей потом приходилось выслушивать обиженные претензии Снейпа на то, что она полностью бездействует и покрывает своих сокурсничков… Вот поставить бы его на ее место – как бы он поступал? Один раз она, разозлившись, высказала ему это – в итоге, бледный от ярости Снейп ушел, и они не разговаривали неделю. Правда, потом первый подошел, но что обидно – прощения не попросил. Сказал, что считает себя правым.

Лили осторожно выглянула в окно – внизу Снейп закончил изучать свою книжонку и задумчиво левитировал к себе белую розу из палисадника Джессики Смит. Полураспустившийся бутон опустился прямо ему в руку. Северус осторожно провел нежными лепестками по своим губам, а потом понюхал цветок.

Внизу сестра носилась по кухне, громко хлопая дверцами шкафов и холодильника. Небось, скидывает в свой необъятный ридикюль всю приготовленную сегодня еду – кормить ненаглядного Севочку.

Лили презрительно хмыкнула. Она как-то даже упрекнула сестру, что та тратит их личные семейные деньги на какого-то постороннего едока. На что ей было равнодушно отвечено, что это ее не касается, и пусть Лили считает, что долю Северуса оплачивает Петунья, из своих денег. Это еще больше взбесило Лили, которая считала, что Снейп давит на жалость, теперь уже ее сестре. Пользуется проверенными методами… униженных, оскорбленных и убогих ведь все жалеют, не так ли?

Возмущение и обида буквально рвались из Лили наружу, да кто бы ее стал слушать? Матери она пыталась несколько раз намекать, а потом уже и открытым текстом рассказала о намерениях и Снейпа и Петуньи. Мать, как заведенная, талдычила о том, что Петунья уже взрослая и может делать что пожелает. И что ничего предосудительного в поведении сестры нет – подумаешь, дружит с Северусом. Она о нем просто заботится. Все равно ведь скоро осень, Петунья уедет в Лондон, а Снейп с Лили – в Хогвартс. Пусть общаются, бедному мальчику сейчас так одиноко и тяжело!

Нет, ну надо же, бедный мальчик! Лили прямо задохнулась от такой наивности. Этот мальчик только с виду такой бледный и чахлый, что все его жалеют! А сам Темными Искусствами вовсю увлекается, как начнет говорить об этом, так прямо откуда что и берется – сразу щеки румяными становятся, глаза блестят, слова как у заправского оратора вылетают изо рта!

Сама Лили не понимала такого фанатизма. Ей и одной только Защиты хватало, чтобы понять, какая это мерзость – Темные Искусства. Да и Джеймс Поттер тоже был категорически против них, хоть в одном они были похожи. Правда, сама она с этими Искусствами еще ни разу не сталкивалась. Только Мэри вроде бы как-то досталось от Эйвери с Мальсибером, но она ничего толком не рассказала, что с ней делали, да и преподаватели этот случай не обсуждали, даже баллов никто не снял со Слизерина… Сама МакДональдс на следующий день ходила, как ни в чем не бывало.

Лили, горя праведным гневом, помчалась к Поттеру с дружками, чтобы они наказали этих гадов, так те только пожали плечами и с места не тронулись, защитнички фиговы! Борцы с Темными Искусствами, Мерлин бы их побрал!

Она опять выглянула на улицу и злорадно улыбнулась.

Эта курица, Петунья, даже не удосужилась переодеться! Так и выперлась к своему кавалеру прямо в домашней юбке, в старой блузке и сандалиях на босу ногу. И даже не накрасилась! Боже, вот растяпа-то… Волосы кое-как заколоты сзади… одна босоножка расстегнута…

А, нет, смотрите-ка… Снейп достал расческу и сунул ее Петунье. Та на ходу расчесалась, держа заколку в зубах, потом аккуратно скрутила волосы в пучок и пришпандорила сверху заколкой. А Снейп, как галантный кавалер, сразу отнял у нее здоровенную сумку и взамен протянул розу. А потом… потом нагнулся и застегнул Петунье ремешок на ноге!

Офигеть! Да он даже Лили ботинок не шнуровал!

Сестра вроде покраснела от такой заботы и тоже сунула нос в бутон – нюхать. А потом взяла Сева под ручку и пошла с ним по улице, даже не скрываясь!

Лили от злобы чуть не взвыла и порвала тюлевую занавеску.

Как они ее бесили! Просто слов нет.

Она целое лето просидела дома одна, ни поговорить ни с кем, ни повеселиться. А ведь могла бы проводить время с этими двумя… втроем веселее было бы.

Но не подходить же первой! А Снейп, подлец, так и не пришел больше просить прощения… значит, плевать ему было на их дружбу… скотина!

Лили вдруг так стало жаль себя, что слезы выступили на глазах. Раньше у нее были и Сев и Петунья, а теперь… она осталась одна. Почему? Она всегда старалась поступать правильно, разве теперь что-то сделала не так? Как можно вообще прощать то, что сказал Снейп? А Петунья? Она же всегда его терпеть не могла, так с чего вдруг такое участие и понимание? Почему она на его стороне, а не на стороне Лили? Ведь она всегда-всегда защищала Лили от Северуса, а вот в этот раз… странно и обидно.

И подойти теперь никак нельзя – она будет выглядеть полной идиоткой, после того, как не пошла на похороны, да и Петунья, небось, насплетничала уже Снейпу о том, что Лили про него тут ей болтала…

Единственный выход – это разобраться с ним в школе. Скоро уже первое сентября, можно будет выбрать подходящий момент и поговорить с Севом серьезно. Или он бросает своих дружков и Темные Искусства навсегда или… или она окончательно с ним перестает общаться. Пусть будет мужчиной и научится, наконец, принимать решения и делать правильный выбор!

Лили после такого умозаключения немного полегчало. Куда он денется, Снейп? Приползет как миленький!

Ведь сейчас, наверное, он делает это, чтобы ей отомстить. За все.

И надо сказать – у него получается. Петунья тоже попалась на эту удочку – на жалость. Ну, в школе она ему вправит мозги на место, за то, что обманывал ее сестру и не обращал внимания на саму Лили! Не поверит она, что Северус променял ее на Петунью. Скорее, это сестра воспользовалась моментом и решила досадить ей, пытаясь, как Лили и думала в самом начале, пробраться, таким образом, в магический мир. Самый легкий и простой способ – окрутить глупого молодого наивного мага!

Лили в обличительном порыве праведного негодования привычно одинаково осудила обе, виновные по ее мнению, стороны и внезапно успокоилась.

Растянувшись на кровати, она подумала, что окружают ее сплошь непорядочные люди. Как с такими жить и общаться? У всех своя корысть, свой шкурный интерес…

Нет, она так жить не будет… у нее все будет честно и по справедливости. И замуж она выйдет только по любви и будет счастлива! Она еще им утрет нос!

========== Глава 21 ==========

Петунья дико смутилась – ей застегивал ремешки и шнуровал ботинки только отец, да и то в раннем детстве. Потом она сама научилась этому нехитрому искусству и даже делала это за сестру.

Неожиданный поступок Северуса оказался таким… волнующим. Его пальцы, ласково скользнувшие по щиколотке неожиданно обожгли, хотя на улице было тепло. Пришлось срочно отворачиваться, хорошо еще, Снейп, и сам смутившийся, сразу же поднялся и протянул руку за сумкой с едой.

Но все-таки, все-таки… эта мимолетная забота была очень приятна. А еще Петунья заметила колыхнувшиеся занавески в комнате Лили. Наверное, сестренка видела все, а значит… может быть новый скандал! С некоторых пор Петунья развлекалась, наблюдая за Лили. Это было нехорошо и недостойно, но ведь сестра все равно не слушала ни ее доводов, ни материных. Им оставалось только внимать желчным излияниям младшенькой и недоуменно переглядываться между собой.

Ну и раз уж дело обернулось таким образом…

Петунья решительно взяла Северуса под руку и они, не скрываясь, пошли прямо посередине улицы, вежливо здороваясь с идущими навстречу соседями и знакомыми. Многие, особенно семейные пары, тепло отвечали, кивали и улыбались им, от этого Снейп вел себя намного увереннее.

Он вообще чувствовал, что в последние дни вся его безысходность, затравленность, злоба на весь мир, нараставшие годами, осыпались с него как засохшая, отмершая сухая корка, обнажая молодую нежную кожу. И сейчас это было не страшно, то, что нет привычной защитной скорлупы, панциря, потому что он не боялся, что туда, в больное, уязвимое место кто-то ткнет палкой или кинет камнем – он твердо решил, что просто перестанет подставлять недоброжелателям свои слабые места.

А особенно тем, кому в школе хоть сколько-то доверял. В частности, Лили.

Наверное, и правда, проверенную неоднократно истину писали классики, что «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань»…

Ну да, он грубый, самолюбивый, непокорный и эгоистичный конь, поэтому Лили больше подойдет тот, кто близок ей по духу и интересам. Красавицам и умницам, нежным и ранимым ланям положены только благородные гордые и мужественные олени, что уж там… А они с Петуньей просто рабочие лошадки, на которых пашут землю, возят тяжести и просто катаются верхом, когда скучно. Вот так.

Северус только в эти дни и понял, что все это время он лез туда, куда его не звали, откуда выпихивали, выталкивали с руганью и побоями, а он как баран, не понимал, и все равно рвался в закрытые двери. Кто он и кто Лили? Барышня и хулиган. Принцесса и нищий. Красавица и чудовище. И дело было вовсе не в социальном статусе его семьи и Эвансов. А в том, что даже в одном семействе могли родиться такие разные по характеру девочки, какими были Петунья и Лили.

Они сами поставили себя на разные ступени-уровни.

Лили охотно вспорхнула на пьедестал, Петунья же скромно осталась у подножья – присматривать и ухаживать за чудесной красоты каменной статуей.

Снейп покосился на шагавшую рядом девушку.

Она так радовалась его успехам… совсем не как сестра. Ему часто казалось, что Лили в школе всегда была немного чем-то раздосадована, хотя и старалась не показывать ему этого. Теперь-то он уже понял, что в их отношениях постоянно присутствовало незримое соперничество в учебе, словно Лили старалась компенсировать это неравенство с тех самых пор, как узнала, что она волшебница.

Северус еще до школы много знал по предметам, частью от матери, частью прочитал и запомнил сам – в доме не было других книг, кроме старых учебников Эйлин за все курсы, ее тетрадей с конспектами и заметками. Магическая наука всегда легко давалась ему, даже такая нудная дисциплина, как История магии. Ему даже записывать не приходилось, ну разве что на уроках МакГонагалл, которая всегда бдила за наличием у учеников собственных лекций. Выручала прекрасная память и способность мыслить логически, сопоставлять и запоминать самый выгодный вариант, не пренебрегая, впрочем, и альтернативами.

– Слушай, Сев, ты мне сейчас все-все подробно расскажешь, как и что было в Министерстве и на экзаменах, хорошо? – азартно говорила Петунья, у которой буквально горели глаза от нетерпения выслушать приключения Снейпа на пути к вожделенному диплому. – Я весь день сегодня как на иголках, даже тарелку разбила, но Лилька не захотела ее восстановить, сказала, что накажут! Ну и ладно, посуда-то на счастье бьется, у маглов примета такая.

Снейп опять растаял – так приятно было слышать, что хоть кому-то интересны его успехи на научном поприще! Сначала экзаменаторы щедро умастили бальзамом его израненное самолюбие и чувство собственного достоинства, а теперь и Петунья лила мед и елей на его сердце.

– Может быть, ты подаришь мне эту разбитую тарелку? – спросил он, улыбаясь. – Я ее склею и сохраню на память для своих потомков.

– Опоздал! – Петунья показала ему язык. – Я ее уже припрятала для себя. Буду потом хвастаться всем, что была близко знакома со знаменитым и всемирно известным мистером Северусом Тобиасом Снейпом! Ученым, первооткрывателем и предпринимателем! Я хитрая женщина, Снейп, ты просто не знаешь, с кем связался!