Текст книги "Руку мне дай...(СИ)"

Автор книги: The Killer 001

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 55 страниц)

Сколько он собирался так сидеть – Монгво боялся предположить. Он решил немедленно вмешаться, просто потому что могло не выдержать сердце. Ведь сила духа и воли не равна силе тела. Ректор знал, что дух бывает многократно сильнее. Такого как Снейп можно было пытать или растерзать на части – он бы не сказал ничего, не остановил бы экзекуцию, не выдал бы никакой тайны...

Пришлось слегка оглушить парня и снять мешок с руки. Внешне она осталась такой же, хотя, наверное, Северусу казалось, что ее до кости разъедает и раздирает в клочья...

Монгво был потрясен.

Действительно, возраст и форма не имели значения... только содержание.

... Северус пришел в себя от того, что шел дождь. Прохладные капельки приятно освежали горевшее лицо. Правда, глаза оказалось почему-то трудно открыть – веки были какие-то набрякшие и тяжелые.

– Ты меня напугал, о юный мой соплеменник, – пророкотал рядом ректор.

– Что... случилось? Я не прошел испытания? – вскинулся было Снейп, похолодевший от мысли, что он все запорол. Он поднял глаза и обнаружил, что над головой висит маленькая тучка, которая и поливает его живительной влагой.

– Нет, наоборот. Ты чуть не убил себя в стремлении доказать, что достоин доверия. Неужели никто в тебя не верил... да, теперь я вижу, что тебе очень несладко жилось, раз дошло до такого, – проговорил Монгво, обрадованный тем, что Снейп наконец ожил.

–А... я уже испугался, – Северус откинулся на спинку стула. – Думал, придется все заново... – он поднял руку, внимательно рассматривая. – Но... ничего нет. А я думал, будут ожоги...

– Это нейроиндукция, Северус. Должен сказать, эти чары напоминают ваш Круциатус. Так что прости меня за такое испытание, – покаялся Монгво.

– Да ничего, – натужно рассмеялся Снейп. – Говорят, Темный Лорд обожает наказывать своих слуг именно этим Непростительным, так что я хотя бы буду знать, что меня ждало, поступи я к нему на службу. Если бы не Пети... – закончил он шепотом, закрывая глаза.

– Ты молодец. Признаться, никто из проходивших испытание не смог дойти до черных ракушек. Обычно останавливались на красных... А ты... ты только что доказал, что нашей крови, может, не физически, хотя все указывает на то, что в тебе течет наша кровь, но по духу. Потому что настоящему индейцу можно вырезать ножом ремни из кожи на спине, а он будет стоять неподвижно и даже не моргнет глазом. Ты заслужил свой Гранд Каньон и отныне по праву считаешься одним из нас.

И Монгво, прижав ладонь к сердцу, поклонился Снейпу, у которого тут же отпала челюсть от изумления, а глаза стали круглыми как галеоны.

========== Глава 40 ==========

– Через три дня, в воскресенье, мы отправимся туда, где живут наши предки. Сам все увидишь собственными глазами, потому что рассказывать – только зря терять время. А сейчас отдыхай, скоро последствия нейроиндукции пройдут, – пообещал Монгво, вновь став спокойным и хладнокровным. Он больше не пытался помочь Снейпу – парень должен собраться с силами и прийти в себя сам. В глубине души ректор был рад тому, что нашел еще одного своего соплеменника, потерявшегося, но возвращенного волей судьбы в родные земли. Это определялось в большей степени даже не генами и не кровью, а именно мировоззрением, стальной выдержкой и верностью принятым решениям – среди его друзей были и белые, не уступавшие в этих качествах индейцам.

Теперь он не сомневался, что этот странный парень не пойдет по плохой дорожке. И будет всегда придерживаться выбранного раз и навсегда пути. Конечно, в таких делах большей частью полагались на жизненный опыт более старших: родителей, родственников или авторитетных наставников, но у Снейпа вроде бы не было никого, кто мог бы посоветовать ему сделать правильный выбор. Да и то, он должен был определить свою судьбу сам, а советчик лишь разъяснить ему, что хорошо, а что не очень. Ведь подростку было всего-то шестнадцать лет.

Монгво неодобрительно покачал головой. Слишком уж рано наступает совершеннолетие у магов. Лучше бы лет в восемнадцать-девятнадцать. Ведь телом они вроде бы и сформировались и окрепли, а вот разумом... Хотя, конечно, если крепко и выносливо физическое тело, то и разум должен соответствовать ему. Этим и должны заниматься близкие люди, наставники и педагоги. Парень ему нравился, Монгво и сам в юности был таким. Тогда в стране еще очень сильна была расовая сегрегация против чернокожих и индейцев, и приходилось трудновато, даже имея сильные магические способности. Но у него всегда были наставники из его народа, которых он частенько посещал, с которыми мог обсудить ситуацию и принять правильное решение.

И в итоге, прошло уже полвека, его недруги сейчас занимаются всякой ерундой, а он возглавляет весьма престижное учебное заведение, в котором никого из студентов не станут преследовать за цвет кожи, вероисповедание или внешние недостатки. Такие мерзкие поползновения он пресекал на раз, не гнушаясь даже угроз или шантажа, благо еще, что самодовольных богатых типов из волшебной знати в Академии было очень мало. Да и они сейчас предпочитали не учиться, а привольно жить на заработанные родителями или доставшиеся по наследству денежки.

Снейп сидел минут пять неподвижно, дожидаясь, пока сердцебиение не стало нормальным, потом с усилием достал из кармана флакон с Восстанавливающим зельем очень сильной концентрации. Взял с собой на всякий случай, чувствовал, что устного экзамена, судя по истории индейских обычаев, не будет. Так оно и вышло. Зато есть возможность проверить экспериментальный образец.

Желтая опалесцирующая жидкость пахла имбирем и своеобразным ароматом свежих листьев коки. Северус решил добавить побольше экстракта этого растения, которое на южном американском континенте издавна считалось мощным природным тоником. И правда – через несколько минут он почувствовал, как силы возвращаются в истерзанное наведенной болью тело. Сведенное судорогой от накрепко сжатых челюстей лицо расслабилось, а руки и ноги начали нормально двигаться.

Еще через минуту Снейп уже твердо держался на ногах, и ничего в его облике не говорило о пройденном испытании. Каким вошел в кабинет – таким он и вышел из него, провожаемый задумчивым взглядом ректора.

– Северус! Слава Мерлину! – воскликнул увидевший его бредущим вдоль стены профессор Вейер. – Диего мне сказал, что ты у ректора... Ну, как прошло? – уже совсем тихо спросил он, взяв подростка за локоть.

– Нормально, – лаконично ответил Снейп. Не распространяться же о том, как было плохо и больно. Главное – что все уже закончилось.

– Понимаю. Об этом трудно говорить. Я вот тоже не люблю вспоминать и рассказывать любопытным, – улыбнулся Вейер. – Всегда говорю, что лучше испытать самим, тогда и вопросов никаких не возникнет.

– А вы... вы тоже? – удивился Снейп. – Но вы же чистый европеец... – он с сомнением посмотрел на русоволосого голубоглазого профессора.

Вейер засмеялся.

– Так ведь кровь не имеет значения. Для Монгво главное – содержание, а не оболочка. Разве он не намекал на это? Индейцы очень ценят в людях именно стойкость, душевную крепость, способность стоять на своем и не предавать близких и свои принципы. Их сейчас осталось так мало, что выбирать по национальному признаку не приходится. И поверь, такое испытание применяется несколько веков. На заре колонизации были сочувствующие этому народу европейцы с совестью, и они становились верными друзьями и союзниками. По прохождении испытания они признавались своими, и им давалось соответствующее имя. Ну, к примеру, самый знаменитый из белых – Соколиный Глаз. У него было несколько имен – Длинный Карабин, Кожаный Чулок, Следопыт... и все заслуженные.

– Значит, вы прошли испытание и у вас тоже есть имя? – с любопытством спросил оживившийся Снейп, внимательнее присматриваясь к открывшемуся с неожиданной стороны профессору.

– Ну... – смутился Вейер. – Я дошел только до красных ракушек, так что... а имя мне дали Желтый филин. Наверное, из-за моих волос, – улыбнулся он. – А ты... нескромный вопрос... какого цвета ракушки стали у тебя?

– Черные, – нехотя ответил Северус, прислушиваясь попутно к ощущениями внутри. Но все вроде было в порядке – скорее всего, благодаря принятому зелью.

– Вот как... – Вейер уважительно посмотрел на него. – Ты крепкий парень, Северус. Я проходил испытание в девятнадцать и то не смог дойти до конца... Но это логично. Те, кто в жизни много испытали невзгод и трудностей, обычно дальше заходят в испытании, и как правило успешно проходят его. Жизнь сама закаляет их и физически и морально. Мне-то вот не приходилось драться с окружающим миром, ко мне судьба была более благосклонна, чем к тебе. И родители у меня живы-здоровы, и в школе на нашем факультете обстановка благоприятная была... Так что, чем больше давление – тем выше сопротивление. Чем больше металл куют – тем прочнее он становится. Если, конечно, человек не сломается в процессе...

– Наверное, я просто злой, – сделал вывод Снейп. – И упрямый. Не самые хорошие качества, не находите?

– Нормальные, только должна быть мера во всем, как считаешь?

– Согласен, – улыбнулся Северус. – Сейчас без этого никак – затопчут. Только знаете... есть люди, которые не понимают ни по плохому, ни по хорошему. Если их не трогаешь – они считают тебя трусом и наседают еще больше. А дать полноценный отпор, так, чтобы их хорошо приложить и чтобы не лезли впредь – ты же еще и будешь виноват, и тебя накажут за членовредительство, а их пожалеют. Какой-то лабиринт без входа и выхода получается. Ты вынужден бродить по нему бесконечно, без отдыха и надежды.

– Это в том случае, если руководство не предпринимает шагов навстречу ученику в такой сложной ситуации, – понимающе кивнул Вейер. – Тогда для человека единственный выход остаться самим собой, без урона чести и достоинству – просто отойти в сторону.

– Да, это я и сделал, – задумчиво проговорил Северус, глядя в окно. – Иначе бы я попал в тюрьму или потерял себя... Ну еще вариант – стал контрабандистом или аптекарем-недоучкой в Лютном переулке. Но в итоге этот путь все равно привел бы меня в Азкабан. Аврорские рейды никто ведь не отменял.

– Знаешь, плохо то, что в Англии сейчас, да и раньше, если уж признаться, стало много равнодушных. И наука там в полном упадке. Я, собственно, именно потому оттуда и уехал. Работы приличной нет, исследования норовят захапать или стать соавторами более маститые ученые, которые уже выдохлись в изобретениях, в Министерстве куча бездельников заседает, все более менее хлебные места заняты надолго, чуть ли не до смерти работника, коррупция процветает, законы принимаются абы как и абы кем и не выполняются, дети в школе обучаются неэффективно, директора тоже занимаются всем чем угодно, но только не нуждами вверенной им школой. Хорошо, что моя мать была знакома с профессором Марчбенкс. Она и порекомендовала меня сюда. Выходит, что мы с тобой тут благодаря мохнатой железной руке миссис Гризельды! – Вейер засмеялся. – Монгво называет ее Мудрой, но Шумной Совой. Он вообще дружит с нашей великолепной тройкой. Вот следующим летом они приедут к нам в Академию, поделиться опытом. Будет весело.

– А что вы думаете о Дамблдоре? – внезапно спросил Снейп, пользуясь благодушным настроением профессора.

– Дамблдор... – Вейер задумался. – Нам с Монгво он не нравится. Потому что этот человек политикан, но никак не директор школы. Как видишь, твой пример разительно подтверждает наши убеждения. Понимаешь, в Америке несколько крупных школ, подобных вашему Хогвартсу. И у нас также немало высших магических учебных заведений. Так что нет нужды насаждать селекцию, как у вас это происходит посредством Распределения, искусственно отбирая и внушая детям, кем именно им становиться в будущем. Никто не вешает на тебя ярлыки, что попадя на Хаффлпафф, ты всю жизнь вынужден будешь лишь ковыряться в земле, потому что больше ни на что не пригоден. Это кстати, травмирует детей с самого детства, загоняет их мышление в узкие рамки и не дает выбора.

Да и в Британии существует лишь Школа Авроров и Колдомедицинская Академия, насколько я помню. Остальные профессии можно получить только за границей. Так вот, это деление на факультеты, которые враждуют между собой и жестоко соревнуются за первые места и престиж – это... не особенно хорошо. Ребенок, распределяясь на факультет, тут же автоматически принимает его, становится частью коллектива и отгораживается от остальных трех, считая их активными или пассивными неприятелями, с которыми надо соревноваться и соперничать. В какой-то момент в Хогвартсе это совершенно вышло из-под контроля, и получилась вражда.

– Дамблдор не собирается никак пресекать это, – заметил Снейп. – Мне часто казалось, что он просто наблюдает за всеми нами, как за пауками в банке – кто кого сожрет, тот и победил. Да и деканы тоже то ли не успевают следить за студентами, то ли просто им все равно – ведь даже если кто-то покалечится, всегда есть мадам Помфри, и можно снять баллы или вкатить кучу отработок...

– Только такие наказания не особо действенны, правда? – проницательно сказал Вейер.

– Так и есть. Лишенный баллов факультет затаивает злобу и пытается отомстить виновникам, а отработки, особенно без применения магии, тоже вызывают желание прибить врага, что и происходит сразу же после их отбытия. Так что это не действует. Ну, разве что лишить квиддича... – протянул Снейп. – Но на это та же МакГонагалл никогда не пойдет.

– Искусственное раздувание неприязни посредством сомнительного соревнования... хм... лучше бы он вызывал на такие состязания другие школы и собирал общую команду от своей. Это бы, наоборот, укрепило и сплотило студентов, – хмыкнул Вейер. – Кстати сказать, что хорошо в Америке, даже у маглов популярные спортивные соревнования проходят между учебными заведениями, а не внутри самой школы или колледжа. Это объединяет учеников, и саму школу тоже, как болельщиков. Считаю, это вернее и здоровее, чем заставлять соперничать и сражаться учеников между собой. Разный подход к одной и той же проблеме.

– Ну да, – кивнул Северус. – Если бы у нас отменили Распределение и упразднили факультеты... – он невольно подумал, каких бы проблем избежал, не будь этого идиотского Распределения, да и они с Лили не стали бы чужими друг другу. Потому что не находились бы на враждующих факультетах. Мерлин, ведь и правда – это очень похоже на тренировку будущей войны между ними всеми – они закончат Хогвартс, а вражда так и останется, косые взгляды, шепот за спиной, а потом и открытая конфронтация. И вот уже бывшие однокурсники с ненавистью кидаются друг в друга Авадами...

Вейер был прав – сейчас в Британии образование никуда не годилось. Там просто планомерно растили противоборствующие стороны. И нейтральную массовку... А ведь Темный Лорд тоже учился в Хогвартсе – и тоже на Слизерине. Дамблдор же – на Гриффиндоре. Вот и вся разгадка войны...

– Ладно, Северус, отправляйся к себе в комнату, тебе надо выспаться хорошенько, – сказал Вейер. – О Британии и ее лидерах мы всегда успеем поговорить. Ты сейчас, наверное, только на своем Тонике и держишься?

– Спасибо, профессор, – поблагодарил Снейп. – Зато теперь я его испытал. Вроде бы работает! – гордо сказал он. – Никаких побочных эффектов пока не наблюдается. Но я и правда закреплю результат – посмотрим, будет ли откат после таких встрясок для организма.

– М-да... испытывать экспериментальные зелья на себе... настоящий ученый-безумец, – тихо сказал Вейер, глядя на удаляющегося Снейпа. – Кто же тебя будет удерживать и останавливать? А ведь это необходимо! Иначе...

Северус, добредя до комнаты и упав на кровать, продрых до ночи. Спал он тяжелым сном без сновидений – сознанию тоже необходимо было отдохнуть.

Зато проснулся очень даже бодрым. Прислушался опять к себе, пошевелил рукой, ногой – вроде бы все в порядке, ничего не болит, не тянет и не ноет, голова ясная и зверски хочется есть.

Ну, раз появился аппетит, значит, все хорошо!

Мартинес тихонько посапывал, а на столе стояли накрытые чарами тарелки с едой. На сердце стало так тепло – друг позаботился о нем.

Поэтому Снейп набросил на спящего Сабанеса Полог Тишины и принялся за поздний ужин. Видимо, Диего посоветовал не брать чего-то тяжелого, так что трапезничал Северус томатным супом с хрустящим сырным тостом на первое, диетической сочной куриной грудкой под грибным соусом с желтым рисом и сладким картофелем, потом слопал любимый Мартинесом-сладкоежкой клубничный чизкейк.

И опять завалился на постель – так хорошо он себя чувствовал лишь дома, после Петуньиного ужина и веселой интересной беседы с ней... Но и сейчас было неплохо – небольшая победа над собой, над своей неуверенностью и страхом приятно грела сердце и душу. Он еще подумал, стоит рассказать Петунье об этом в письме или при личной встрече и как она вопримет эту новость – одобрит или начнет гоняться за ним с кухонным полотенцем, услышав, к примеру, о том, что у него глазные капилляры полопались от напряжения и он теперь похож на вампира... Северус улыбнулся – старшая Эванс вполне могла! Она вот не заморачивалась с наказанием, треснет по макушке, а потом тут же пожалеет. Потому что переживает и беспокоится...

Он уже получил три письма от Петуньи, которые Трикки вручала ему с торжественной и важной таинственной мордашкой. Небось, возомнила себя белокрылым лопоухим Амуром без лука и стрел. Снейп подозревал, что Петунье очень подружилась с домовухой и ничего от нее не скрывает, до того потешная и всезнающая физиономия была у Трикки.

Подруга писала длинные письма мелким разборчивым почерком. У нее все хорошо, материал на диплом собирается успешно, она пишет, рисует, чертит и оформляет. Попутно написала письмо в Институт Пратта, и ей прислали ответ, что Институт готов зачислить ее на второй курс, так как одно высшее дизайнерское образование у нее уже почти есть. Поступать она собирается на платное отделение, как иностранный студент, но это даже и хорошо – можно начать учебу сразу со второго семестра, как только приедет зимой...

Северус покосился на календарь – почти половина чисел октября была зачеркнута жирными крестиками – значит, через два с половиной месяца он уже увидится с Петуньей.

Тут в голову пришла мысль, что по приезду девушка, разумеется, поживет у подруги – надо же им поболтать, пообщаться друг с другом, но... потом ей надо будет искать квартиру. Ну, потому что каждому нужно личное пространство, да и Северус собирался... э-э-э... часто приходить в гости. Сейчас мысль о том, чтобы жить вместе пугала и одновременно привлекала его, но он решил, что останется жить в кампусе. К тому же, Диего, разузнав поподробнее обстоятельства их знакомства, посоветовал ему подождать хотя бы до восемнадцатилетия. Потому что Снейп еще мал для проживания с Петуньей, даже если признается ей в вечной любви и предложит руку и сердце. Сначала нужно дождаться статуса совершеннолетнего. Петунье и самой неприятно будет думать о том, что она могла бы невольно соблазнить подростка – об этом Северус подумал?

Конечно, Северус с тоской размышлял, что сначала все их планы казались безоблачными и легко решаемыми, а вот сейчас уже и появляются маленькие, но препятствия. И жить вместе нельзя, и самому страшновато, хоть и мнит себя смельчаком, и вообще... жизнь по-прежнему не особо легкая штука, но сейчас он точно бы не променял ее на другую.

После путешествия в Гранд Каньон надо срочно заняться поисками квартиры, желательно в тихом уголке шумного, вечно бодрствующего Нью-Йорка и поближе к Институту, чтобы можно было пройтись пешком. А он будет по возможности провожать Петунью на учебу и встречать с учебы, ну и иногда гостить у нее.

Северус постоянно забывал, что ему только шестнадцать – раньше ему всегда казалось, что он уже древний старик, который доживал унылые и беспросветные годы никчемной жизни. А сейчас, наоборот, обнаружилось, что он практически ребенок.

Ему и правда надо вырасти... и побыстрее.

========== Глава 41 ==========

Как выяснилось, в Академии оказалось совсем немного людей, которых Монгво удостоил испытания, и Северус был этому чрезвычайно рад. Потому что не желал огласки и лишних разговоров.

Так что об этом знали лишь профессор Вейер и Диего с Мартинесом, но те как раз проходили нечто подобное у себя в общине, на родине. Еще на следующий день подошли пара ребят, с технического факультета, ярко выраженных метисов, скупо поздравили и пожали руку. Видимо, им рассказал сам ректор.

Выходных Снейп ждал с нетерпением – очень хотелось посмотреть на этот закрытый от посторонних анклав – Гранд Каньон. Выходило, что это место чем-то похоже на британское магическое сообщество с их Статутом Секретности. Оно существует, но маглы о нем не подозревают. Так и тут. Гранд Каньон был очень популярным местом для туристов, но они даже и представить не могли, что там помимо причудливых скал, пещер и уступов может быть что-то еще...

...Зрелище, открывшееся Снейпу с высоты самой высокой скалы Гранд Каньона, на которую они аппарировали вместе с Монгво, поразило как удар молнии: внизу раскинулось гигантское плато с реками, лесами, полями и небольшими городками и селениями.

– Это Долина Предков. Тут живет несколько десятков индейских племен, которые захотели сохранить свою культуру, обычаи и традиции, свою изначальную сущность. Да, это общество очень похоже на ваше, но тут нет Статута в том смысле, что никому не запрещено свободно выходить в обычный мир людей, или приносить сюда магловские предметы быта, технику и прочие вещи. Другое дело, что наша молодежь сама не настаивает на этом. Они спокойно обустраивают себе дом в привычном им мире, а сюда приходят в гости, навещать своих родителей или предков. Или же побыть в одиночестве, привести мысли в порядок, пережить горе.

– А тут постоянно живут только пожилые люди? – спросил Снейп, с жадным любопытством оглядывая равнину – они находились на такой высоте, что видно было вблизи парящих орлов, выискивавших внизу добычу.

– Нет, не только. Но молодежь, приходя сюда, оставляет суету внешнего мира и его атрибуты снаружи. И подчиняется законам, которые царят внутри Гранд Каньона, причем совершенно добровольно. Они просто уважают своих родных, соседей и знакомых, только и всего.

– Да уж... – покачал головой Северус. – У нас молодежь больше бунтари, сейчас это модно. Многие к тому же соблазняются магловскими штучками и тащат их в магический мир, хотя это и строго запрещено. Да и вылазки тоже устраивают... просто все это как-то странно выглядит, что чистокровным все запрещено, в то время, как полукровки чувствуют себя свободно в обоих мирах, а вот маглорожденные в магмире всегда низшее сословие. У вас такого нет?

– Ну, как ты, наверное, слышал, тут статус крови значения не имеет. Только внутреннее содержание. Когда познакомишься поближе с обитателями, увидишь, что тут проживает немало разных национальностей. Плато очень большое, а таких, как мы, мало, поэтому принимаем всех, кто разделяет наше мировоззрение и принципы жизни.

– Здорово! – восхищенно выдохнул Снейп, глядя на мчащееся прямо под ними по ущелью стадо диких мустангов. – Тут и на лошадей можно охотиться? Ну, в смысле, поймать и приручить?

– Разумеется. У нас еще и бизонья популяция огромная, а ведь в свое время белые почти истребили их. Убивали только ради языка, в то время как для индейцев бизоны всегда были основным источником пищи, шкур и шерсти. Как только уничтожили последних животных – вымерли от голода почти все обычные индейцы, – яростно сверкнул глазами Монгво, хотя лицо и тон оставались бесстрастными. Северус и сам много был начитан о бизоньей бойне, и тоже осуждал такое расточительное отношение к природным ресурсам.

– Я бы хотел иметь пару скаковых лошадей, – зачарованно выдохнул Снейп, не отрывая глаз от великолепных животных внизу.

– У тебя будет такая возможность – мои внуки научат тебя обращаться с лассо, – улыбнулся Монгво. – Теперь спустимся вниз – знакомиться с моим племенем.

Вскоре Снейп уже смущенно принимал поздравления и приглашения зайти в гости. Монгво что-то рассказывал на своем диалекте, судя по всему, о нем, потому что окружающие их разновозрастные индейцы в национальных одеждах посматривали на худого и бледного юношу одобрительно.

Затем ректор повел его в свое жилище. Это оказался не вигвам, как наивно думал Снейп, а добротное каменное строение в два этажа, характерной архитектуры, не похожей ни на что виденное ранее. Внутри было уютно и чисто. Только вместо камина очаг с дымоходом расположен в середине комнаты. Повсюду лежали отлично выделанные бизоньи и медвежьи шкуры, на полках стояла искусно сделанная глиняная и металлическая посуда. Монгво показал Снейпу серебряные и золотые изделия и украшения, мало чем отличавшиеся от гоблинских по выделке.

– Белые, пришедшие к нам с дурными намерениями, считали всех индейцев дикарями, не способными к чему-то серьезному вроде работы с металлами. Но это неверно. Многие племена издревле отлично работали с серебром, золотом и железом. Наши умельцы изготавливают великолепные и надежные магические амулеты и тотемы. У нас здесь имеются прекрасные соляные копи. Люди ловят рыбу на каноэ, разводят животных и приручают диких лошадей, изготавливают ткани и ковры, выращивают овощи. В общем, занимаются всем тем же, что и белые люди. Если чего-то недостает, то всегда можно выменять или купить.

– Но почему же тогда такое пренебрежительное отношение к народу, отличающемуся от тебя лишь внешне? – задал вполне риторический вопрос Снейп.

– Наверное, потому, что приятно чувствовать себя выше других, особенно если ты обладаешь некой силой? – ответил Монгво.

– Вы про огнестрельное оружие? – догадался Северус.

– Да. И про несусветную подлость и алчность людей, которым золото и другие богатства нашей страны затмили глаза и разум.

Снейп притих. Да уж, это так походило на отношение магов к маглам в Британии. Многие из них тоже считали, что маглов следует подчинить и заставить трудиться на благо волшебников... Хотя, надо сказать, против магловского оружия устоял бы мало какой даже самый сильный маг. За время проживания в Америке Снейп успел насмотреться разных фильмов, в том числе и военных, и подумал, что Статут Секретности в сущности введен вовсе даже не зря, только вот неизвестно, кто от кого прячется и кто кого опасается... Просто надо же выставить себя не трусливыми созданиями, а всемогущими магами.

Одна небольшая атомная бомба сравняла бы Хогвартс и окрестности с землей, и мало кто бы смог спастись, примени маглы фактор неожиданности.

– Скажите, господин ректор, а на Гранд Каньон могут напасть маглы, если узнают, к примеру, что тут находится поселение? – нерешительно спросил он, боясь услышать ответ.

– Почему ты спрашиваешь? – удивился Монгво, растапливая очаг кукурузными початками. Ароматный дым уплывал вверх по трубе.

– Просто... ну у нас Хогвартс банально скрыт Чарами ненаходимости. Маглы видят вместо него лишь заброшенный пустырь. И еще там наложены Маглоотталкивающие чары... Но если, к примеру, обстрелять это место из магловских орудий – замку будет нанесен значительный ущерб. Поэтому я беспокоюсь о Гранд Каньоне. Его же тоже обычным маглам не видно...

Монгво помолчал.

– Видишь ли... Гранд Каньон уникальное место на планете. Он расположен так, что постоянно находится вне обычного времени. Да, буквально на несколько минут, но этого разрыва достаточно, чтобы любая сколь угодно длительная ковровая бомбардировка не причинила никакого вреда здешним обитателям. Именно поэтому с самых древних времен тут жило столько народу. Это ведь еще и уникальное убежище. В Гранд Каньоне тебя никто никогда не найдет, пока ты будешь находиться на его территории. Имей это в виду, если вдруг тебе понадобится укрыться от кого-то.

– Тогда я... должен дать Непреложный Обет, – вскинулся Северус. – Это очень ценная информация, и о ней ведь могут узнать, даже если я буду против. Я владею Окклюменцией на достаточном уровне, но кто знает, какие методы дознания могут использовать враги...

– Не беспокойся об этом, – слегка улыбнулся Монгво. – На рассвете наши шаманы проведут обряд посвящения, и после него ты уже не сможешь выдать координаты этого места ни под каким предлогом. Не думай, что мы за столь долгое время не обезопасили себя.

Снейп облегченно выдохнул. Он бы не вынес, если бы по его вине с обитателями Гранд Каньона случилось что-то плохое. Эти люди казались такими доброжелательными, миролюбивыми и спокойными... совсем не похожи на британских магов-обывателей.

– Пойдем, скоро общий обед в честь гостя и нового жителя, – позвал Монгво, облачившийся в традиционный наряд племени чероки.

Трапеза проходила в здании, которое использовалось как место сбора для всего племени чероки. В толпе, заходящей в просторную длинную комнату, Снейп увидел Вейера и тех двух ребят-метисов из Академии, которые поздравляли его.

Женщины принесли приготовленные кушанья: в основном тут было много изделий из кукурузной муки, выглядевших весьма аппетитно, и сама вареная кукурузу в початках, тушеная фасоль – белая и красная, с бизоньим жиром и мясом, запеченная на углях свежая рыба и разнообразная дичь. Грудами на расписных глиняных блюдах лежали яблоки, груши, виноград и лесные ягоды. Еда простая, но сытная, для людей, которые много занимаются физическим трудом и не привыкли к изыскам.

– А это что? – с опаской ткнул Снейп в незнакомое блюдо.

– Выдра. А это дикобраз, – невозмутимо ответил Монгво.

– Дикобраз? Магический? – тут же заинтересовался Снейп. – А куда ваши повара иглы девают?

Монгво расхохотался.

– Наш человек, сразу видно. Думает о практической стороне дела. Иглы все в сохранности, они для дела используются, но если тебе надо – возьми сколько хочешь.

За столом было весело, хотя все сдерживали эмоции в присутствии старожилов, облаченных в свои лучшие наряды – рубахи до колен, украшенные яркой вышивкой, кожаные штаны и нарядные мокасины. Обилие орлиных, совиных и грифьих перьев в головных уборах поражало и радовало глаз.

Постепенно современная молодежь скучковалась на одной половине, расспрашивая Северуса о британских реалиях, а народ постарше, включая профессора Вейера, общался с Монгво, который, видимо, договаривался о завтрашнем посвящении.

Спать Снейпа уложили в дальней комнате, на полу, как спали раньше индейцы. Правда, ему выделили достаточно толстый матрас и кинули сверху яркое домотканое покрывало. Подушка оказалась набита утиным пухом, так что спал уставший от дневных впечатлений Северус крепко.

Наутро он обнаружил возле изголовья сложенную аккуратной стопкой одежду: простую замшевую традиционную рубаху до колен, брюки и симпатичные мокасины, как раз по ноге. Шаги в них были совершенно не слышны – как раз для охоты на оленей или бизонов. Также он обнаружил кожаную повязку на голову с несколькими вороньими перьями.