Текст книги "I Will Be The End of You (СИ)"

Автор книги: Sub_Atom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

– Хрена себе, дал ты фору. Сегодня, хех, – почесал затылок Наклз. – Знаешь что, иди-ка сюда, – показал жестом на себя ехидна, после чего встал со стула. С его лица не сходила странная улыбка.

Тейлз сперва не мог понять, чего от него хочет, но все же встал и сделал несколько шагов на встречу Наклзу.

– Давай братское пять, чел! – как-то странно замахнулся ехидна, что удивило Тейлза. – А, ладно, давай просто обнимемся! – и, не спрашивая хочет этого лис, или нет, крепко накрепко его сжал, но все же отпустил. – Ты сделал это! – потеребил он его челку. – Ну, пошли! – Наклз указал в сторону двери.

– Куда? – после такого панибратства лис уже не знал что и думать. Ну, не ожидал он такого от Наклза.

– Как куда? Обрадовать всех! Наконец-то у нас над головой чистое небо! – полный радости говорил ехидна.

– Я лучше доделаю всё, а потом уже приду, ага? – замялся Тейлз. – Чтобы быть полностью уверенным в нашем “чистом небе”.

– А, ладно! – махнул рукой хранитель. – Но знай, наше спасение было лишь на твоих плечах. И ты справился с этим. Мужик!..

19 Сентября, час дня.

– Привет!

– И тебе привет. – тихо отозвалась мышка.

Крим уселась на высокий для неё стул. Стала приготавливать для себя чай.

Руж вздохнула и отхлебнула горячий донельзя зеленый чай. На вкус был противен, но, все же, более полезен. И не давал уснуть от тоски.

В маленькой столовой на первой этаже она чувствовала себя неуютно. Какое-то слишком большое помещение, широкие двери в коридор, в которых сможет развернуться танк, низкий потолок, и необычайная пустота. Напоминало пещеры, где сама мышка и появилась на свет. Кхем-кхем.

Дабы отвлечься от мыслей, мышка прикоснулась к браслету.

Как же легко теперь. Не ощущать постоянного давления и боли в кисти. Словно ту пришили заново. И крылья. Навевали воспоминания из “Черного Треугольника”. Спасла мир. Вот так просто сказать. И это без своих способностей, на чистом везении и удаче. И гибелью двух людей. Она почему-то мыслями вновь оказалась в белой комнате психолога.

На следующий день, после того, как её нашли обмерзшую у берегов Нортленда. И после того, как Тауэр отчитал её. И эта сволочь оказалась права во всём. А может, это был очень выверенный тактический ход. После Арктики внутри всё так пошатнулось. Его главный удар поразил его в сердце, и заставил делать все, что ей прикажут. Психолог этот чертов. Судя по его вопросам, он был точно уверен, что она далеко не та, за кого себя выдает. Конечно, ведь есть две абсолютно одинаковые мобианки, с именем Руж, таким же прошлым, и такими же сексапильными формами, и навыками. Конечно!

Чай обжег губы, но мышка не придала этому значения.

Но, стоило отметить, что он задавал правильные вопросы. И дал её в какой-то мере поделиться той болью, что до сих пор сидит у неё в груди. Совсем как Наклз, хех. А, чёрт! В последнее время так копается в себе, всем философам на зависть. Причины, последствия, условия, условный опыт и приобретенный… Чушь, чистая чушь. Самое главное – она теперь здесь, в безопасности. И уж в случае чего всегда сможет смотаться за тридевять земель. А к кому – без вопросов. Руж знает, как себя поставить перед публикой, и прекрасно умеет руководить их эмоциями. Осталось лишь проверить это на практике.

– Руж? – подала голос Крим.

Мышка ответила не сразу, но улыбнулась крольчихе и кивнула головой.

– А что такое красный картон? У людей? И почему там было много разлитой краски? Ну, там, в городе?

Летучая мышь поперхнулась чаем, и силой заставила себя не выдавать шок. Вопрос маленькой девочки слишком расходился с её милым личиком, потрёпанным выходками Хида. И её странный интерес к этому пугал. Мысли забегали с удвоенной скоростью. Уж чего-чего, а не этого она ожидала услышать от крольчихи. Простая любознательность? Или… что-то похуже. Мышка слишком прекрасно помнила, какие условия заставили её размышлять о таких вещах в детстве.

– А ты сколько классов закончила?.. – с надеждой спросила летучая мышь. Не хотелось бы рассказывать о устройстве организма, тем более, объяснять, почему именно так, а не так.

– Три обязательных! – с гордостью заявила девочка. – Мама хотела направить меня в среднюю базовую, но… – девочка пожала плечи. – Не сложится. Там нужен опекун, и все остальные дела. А я маленькая, я не знаю, – протараторила Крим, болтая ногами и осторожно касаясь к большой чашке, смешно смотревшейся в её ладони.

– Чёрт… – Руж вдруг только сейчас поняла всю серьезность ситуации. – Ты с мамой жила на Изумрудных Холмах, да? – мобианка кивнула головой. – А папа? Ты видела его?

– Нее, мама мне всегда рассказывала истории о том, что он был великим путешественником. Он исходил все города в мире! Побывал на каждом островке в океане!.. Мама его за это и любит! – мечтательно ответила Крим.

– Н-да… В реестре беженцев ты записана как сирота, да и органов для этого нет… – пробубнила про себя мышь. Блин, а ведь та не посещала школу как минимум два года! Руж вдруг ощутила странное жжение в груди.

Крим глядела на пустые столы в помещении, болтала ногами, и, наверняка думала о чем-то своем.

Черт возьми… Вот так и выглядит пресловутый “материнский инстинкт”.

– Эх, – Крим осушила кружку. – И ты мне не объяснила, что такое красный картон у людей.

– В смысле? – спохватилась агент. – Ты ещё у кого-то это спрашивала?

– Наклз на меня странно посмотрел и потрепал по голове, Тейлз сказал, что “не биолог, и рано мне такое узнавать”, а Эми расплакалась и прижала к груди. Она постоянно плачет. Ей так грустно из-за Соника… – крольчиха собиралась уже пойти. – Остались только мистер Фауст и миссис Рэммонд. Они люди, они должны знать.

Крим вышла из-за стола и направилась к выходу.

Руж хотела было её остановить. Черт, посадить и объяснить всё. От малого до великого. Но она во время сжала зубы за губами. Промолчала.

Потому что именно так разрушили её жизнь. Даже хуже. Не словами. “Практикой”. И ей не хочется, чтобы у кого-то повторился такой сценарий. Уж точно не с этой маленькой девочкой.

Кружка чая продолжала остывать. Мышь очень странно себя чувствовала. Но волнение прошло. И это самое главное. Да уж. Только что она хотела надеть халат и стать тем злосчастным Кларком, что дал её новую жизнь. Дал ей новый облик. Нет, к черту это.

Улыбнулась. Наконец-то, призраки прошлого перестанут следовать за ней по пятам. Они уже гниют в земле не первый год. И пора бы выкинуть их из головы.

Руж хотела завершить свое маленькое пиршество, но тут в столовую вошла Эми.

– Приятного аппетита! – с краткой улыбкой Роуз села на стул, где несколько минут назад была Крим. И уже с более серьезной миной, спросила: – И о чем вы разговаривали с Крим?

– Это вопрос с подвохом? – мышка была несколько удивлена такой постановке вопроса.

– Нет, вовсе нет! – спешно пояснила ежиха, смутившись тому, как выглядело это со стороны. – Просто… Крим ни с кем не разговаривает. Скажет пару фраз за весь день и все. – взволнованно говорила она. – Только с Тейлзом она говорит “дольше” других. И с тобой.

– Ну, наверное, из-за того, что мы всегда там же, и, по крайней мере, отвечаем на вопросы. А не кидаемся в слезы и молчим, – сделала едкое замечание Руж. Она хотела кинематографично сделать глоток чая и отвернуть взгляд, словно это простая и очевидная вещь. Но рука даже не хотела подниматься. Эти разговоры быстро утомляют.

– Ты права… – Роуз опустила взор. – Я боюсь что-нибудь сказать ей не так. После того случая в городе… Хида… Соника… – ежиха глубоко выдохнула. – Я-то не знаю, как на это реагировать, что уж о ней говорить. Я пойду, пожалуй. – Роуз отодвинула стул. Но с уходом не торопилась. Замерла на месте.

Руж хотела сделать вид, что все нормально и не обращать внимания, но создавалось ощущение, будто присутствие ежихи мешало наслаждаться ей вкусом чая.

– Ты хотела уйти куда-то? Так иди, я тебя не держу.

– Ах, да, да… – Эми закрутила локон и быстро ушла вон.

А вот это уже начинало крайне раздражать. Мышка могла куда-нибудь деться, подальше отсюда. Но вся соль была в том, что всё что можно было сделать, она сделала. Данные собраны, скопированы Клинту, и отправлены в “Антигацию” через зашифрованный канал Иствуда. Да, самое забавное, что Нил дал ей больше информации, чем ГАН, или кто-либо ещё.

Например, о роботах Е-150 в Бартонве, крушащих все и вся в городе. И битве внутри новенького летающего Штаба Тауэра – “Кассиопеи”. Что именно там творилось, неизвестно, но кто-то из “рекрутов” был очевидцем того, как за объектом, похожим на Эггмобиль, велась погоня. Это напоминало один очень знакомый стиль… Хах, да не, не может быть такого. Хотя факты упрямо говорили о другом. Может, какой-нибудь робот, вроде Е-212. Тот уже имеет опыт укрыться под личиной Эггмана. И очень удачно его копировать. Но ведь того уничтожил Шедоу, вместе с его планом разрушения Стейшен Сквэра атомной боеголовкой… Не доверять черно-алому у неё нет причины.

– Руж?.. – раздался голос совсем рядом. – Ты не знаешь, куда пошла Эми?

– Черт, Соник, кто тебе разрешил вставать? – без грубой интонации, скорее, с удивлением, спросила мышка.

– Разминаю ноги, хи, – натянуто поджал уголки рта.

– Не знаю я, где она… Только не свались в канаве! – добавила мышка, когда Соник резво поковылял дальше по коридору.

Но не успела мышка “насладиться” минутной тишиной, как в дверях показался Наклз.

Неторопливо он подошел ко столу, подвинул стул и сел напротив мышки. Подперев подбородок.

Несколько секунд томительного взгляда “глаза в глаза”.

– Тебе делать что ли нечего? – мышка уже не была в нужном настрое. Да и вообще, она что, терапевт? Какого черта к ней идут на прием все кому не лень?

Судя по Наклзу, он прекрасно понял, что мышка явно не в духе. Но тот лишь пожал плечи:

– Ты не представляешь – нечего. – выдохнул ехидна. – Тейлз доделывает робота, Клинт зависает на своей волне, Эми бегает от Соника, тот от неё. Хида нет, Саб, тьфу-тьфу, не хочет нас убить. Всё просто шикарно. – с легкой улыбкой сказал Наклз. – А до тренировки с Эми ещё целый час…

– Да уж, ты её научи, пожалуйста. А то как-то страшно видеть Вейдера в розовом платье.

– Вейдер? – поднял бровь хранитель.

– Да неважно! – отмахнулась Руж. Она явно не намеревалась говорить что-нибудь ещё. Наклз почесал затылок.

– Ладно, вижу, ты не в настроении.

– Да, иди уже, – кивнула в сторону двери Руж.

– Хорошо, хорошо, – подумав о чем-то своем, Наклз сию минуту исчез из столовой.

Мышка подождала ещё минуту. Мало ли, вдруг кто-нибудь ещё придет на “приём”, а она занята, пьет чай! Ох как непрофессионально.

Но никто не пришел.

Руж коснулась до остывшей кружки.

– Попила, блин, чай, называется…

…

– Эми! Вот ты где… – Соник остановился и облокотился о фонарный столб, держась за левую ногу.

Ежиха заприметила ковыляющего ежа ещё когда он вышел из дома. Судя по безразличному лицу, ей хотелось уйти. Спрятаться от этого разговора. По-видимому, не удалось.

Синий отдышался и присел на скамейку. Не слишком близко, не слишком далеко. То самое расстояние, когда не хочешь обидеть близкого сердцу.

После ухода Роуз ёж не мог найти себе места. Он чувствовал себя обманутым. Самим же собой.

– И что ты хочешь сказать? – без интереса произнесла ежиха, смотря прямо вперед.

– Дай мне объяснится, – сдержано проговорил Соник. – Я знаю, меня сложно понять… Но я хочу показать, что я делал это не из-за того, что мне было это… приятно.

– Слова истинного эгоиста, – промолвила Эми. Еж постарался не обращать на это внимания.

– Я… боялся, что вы не так меня поймёте.

– По твоему, мы идиоты? А, ну да, истеричка, малыш, тугодум… Как там ещё ты нас называешь, пока никто не слышит…

– Эми! Я не говорил такого, и никогда не скажу, потому что вы лучшее, дьявол побери, что есть в моей жизни! – закричал Соник, из-за чего из кустов вылетели птицы. – Я вас ценю, и уважаю, и даже люблю. – еж непроизвольно сделал акцент на слове “люблю”. Ежиха насупила губы. Промолчала. – Я думал, что если скажу вам о нашей тюрьме, то вы не так меня поймёте. ГАН… оно заставило меня поступить так. Я знал, что только здесь, в этих дьявольских километрах вокруг дома вы в безопасности. Но я не мог сдерживать вас силой. И мне пришлось… говорить всё это.

– Молчи.

– Что?

– Молчи. – снова отозвалась ежиха. – Или я буду считать, что ты снова лжешь. – она проглотила комок в горле. В глазах слезы, ладони обессилены, едва дрожат. – Я не хочу больше… давай просто оставим всё это позади. Останемся хорошими, близкими друзьями. И никогда не вернемся к этому разговору. А теперь… иди отсюда. Дай мне побыть одной… – Роуз закрылась руками.

Соник поник головой. Медленно встал, и побрел в сторону дома.

Эми пожертвовала своими чувствами. Ради него. Ради всей ячейки общества, что спасает этот мир… Теперь его черёд. Постараться сделать так, чтобы они стали вновь командой. Сплоченной, и мощной.

Соник был потерян. Он не мог даже представить, как это сделать.

Все… Эми, Наклз, Тейлз… Изменились. Им пришлось столкнуться со всем тем, от чего он их оберегал. Лицом к лицу. Без его поддержки. Ёж был как фильтр. Он всегда знал, как поднять дух, утешить, дать совет, наставление. Как поразить, воодушевить на подвиги. К счастью, никто не знает, какой ценой ему даётся такой успех и везение. И будет лучше, если он так и останется, тем самым Соником, скоростным героем, который никогда не унывает.

Навстречу шел Фауст. Не сказать, что он был разгневан, но на его лице читалось явное недовольство. Скорее всего, Руж направила его сюда.

– Почему вы нарушаете постельный режим? – сходу сказал он. – Ваш организм ещё не до конца восстановил свои силы.

– Ну, док. Если я буду сидеть в трех стенах, я уйду в депрессию, от чего только хуже, – улыбнулся синий. – Мне гораздо лучше, когда я хожу. Я ощущаю себя свободным, мне гораздо легче. Такие прогулки оздоровят меня быстрее, чем ваши пилюли, держу пари! – и будто не было этого душевного разговора с Эми, которой он врал почти полгода.

Он снова был самим собой.

– Хорошо. Вы можете совершать пешие прогулки. Но! Только под чутким присмотром мисс Рэммонд, или Эми Роуз. Никакого бега, никаких физических нагрузок, никаких перееданий, вам понятно? – назидательно сказал Фауст. Еж кивнул. – Вот и хорошо. В случае чего, я в трейлере.

Мужчина развернулся и, не спеша, пошел огибать аллею, чтобы не делать большой крюк через дом.

Соник выждал момент, когда тот исчезнет за поворотом. Ежихи уже не было.

Синий направился в дальний угол аллеи.

Через некоторое время он нашел там камень. И небольшую полянку. Деревья удобно скрывали взор домочадцев на этот конец аллеи, а из-за кустов можно всегда вовремя заметить чьё-то приближение.

Соник глубоко вздохнул. И начал делать разминку.

Нужно восстановить форму. Чтобы найти источник всех бед.

“Поговорить с псом Сабом”.

4 часа дня.

– Так, готова?

– Как всегда, – отозвалась ежиха. Она была в приподнятом настроении, чего нельзя было не заметить. Словно гора упала с плеч.

– Ну, медитация медитацией, но пора приступать к практике. Будем учится создавать “пустую” Хаос энергию.

– А, так это поэтому мы сегодня занимаемся не в обычном месте. – кивнула мобианка.

– Абсолютно верно. Не так близко, чтобы МИ успел тобой овладеть, но и не так далеко, чтобы ты сумела перехватить его поток. Круто, да? – Наклз, весь день ходивший без дела, был чрезвычайно активен и жизнерадостен.

– А что значит “пустая”? – Эми не стояла на месте, а делала небольшую разминку. На улице было довольно прохладно.

– Это значит, что ты не трансформируешь энергию Хаоса в молот, оставляешь её “неиспользованной”. Сейчас покажу. Дай минуту. – Наклз сел на скамейку.

Через полминуты на его ладони стали проступать зеленые “капли”, из-за чего сперва ежиха удивилась. Ещё через минуту они соединились в одну небольшую лужицу, и как бы стали парить над ладонью хранителя.

– Примерно так. Видишь? Она переливается, и я её удерживаю в таком состоянии без особых усилий. Это кажется сложным, но это не так. Главное уловить момент, когда твоя энергия начнет меняться, и “остановить” этот момент. Потом на автомате будет получаться. Присаживайся, – он указал на место рядом с собой. Роуз послушно села. – Так, бери меня за руку, настраиваемся на частоту…

– Погоди. А как же “поза лотоса”? – недоуменно спросила девушка.

– Это не так важно. Главное, правильное дыхание и хороший кровоток в башке. И спокойствие, конечно. – ежиха пожала плечами.

Взявшись за руки, и закрыв глаза, они начали “ловить волну”. Благодаря Наклзу, уже через несколько минут на ощутила в голове странное покалывание. Сперва она подумала, что это просто от воспоминаний о Сонике, но чуть позже пришел звук. Короткий писк, как в томографе. И подёргивание пальцев Наклза, в унисон этому явлению.

Эми уже не раз чувствовала это погружение “в себя”, но каждый раз её удивляло то, насколько “внутри” может быть интересно. Образы, становившиеся столь явными. Слова, которые можно было перематывать несколько раз. Но она училась очищать “шум”, как говорил ехидна. И это порою получалось, не без усилий.

И всегда ощущение пустой комнаты. Ничего не тревожит. Несколько белых стен. И пол. Из которого можно было сделать свой замок из песка.

– Ты чувствуешь, да? – дошел вкрадчивый голос Наклза. – А теперь медленно открой глаза, и, не теряя концентрации, начинай активировать молот. Из раза в раз. Пока не сумеешь поймать нужный момент. Ты сама поймёшь, что у тебя получилось.

Ежиха очень странно себя чувствовала. Этот звук. Словно ритм сердца. Сердца девушки-ехидны Тикал, заточившей себя в Мастер Изумруд. Спокойное, обнадеживающее.

Открыла глаза. Деревья, шум листвы, скользящие лучи солнца по далеким полям, что открывают простор для пересечения всей земли. И словно казалось, что всё так далеко, и близко одновременно…

– И пока твой собственный внутренний голос не поглотил тебя, я начну раздражать тебя своим внешним голосом. Это нужно, поверь.

Эми словно снова оказалась на той лестнице. Действительно, когда Наклз заговорил, та пелена, которая окутывала её, мгновенно исчезла. И она начала активировать молот. Пытаться уловить тот краткий миг, между щелканьем пальцев и появлением орудия.

А между тем, Наклз начал рассказывать что-то своё, над ухом. И, похоже, ему самому становилось интересно от рассказанного…

– Каждый видел эту странную хрень, на северо-востоке Драконьего Королевства, с границей Адлоньих Хребтов и Мерсии. Гладкое, как лезвие, побережье, на протяжении тысяч и тысяч километров. Как рассказывал мой отец, по поверьям, в незапамятные времена, на Мобиусе, помимо покорителей силы Хаоса, были и те, кто мог управлять энергией Сол. К ним относились Первородные Псы и северные племена Кошек. Псы были настоящими фуриями, и не каждый зверь, или уж тем более мобианец, мог вступить с ними в сражение. Они были великанами, их рост был почти под два метра. Они не были похожи на волков, а то, что сейчас именуется “псами” – лишь потомки союзов с мобианцами. Оскал и рык Первородных Псов мог заставить бежать врага с поля боя. Они постоянно воевали с Клаурикатанцами. Енотами, жившими в плодородных долинах южного Адлонья. Псы постоянно совершали набеги на поселения енотов, проходя сквозь ущелья. Первородных Псов можно по праву считать великими Нордами, давшими нам тот мир, который есть сейчас в Северной Мерсии. Между тем, в открытую войну не вступал никто. Псы были воинами, им были чужды обыденные вещи вроде фермерства, запасливости. Им было легче сесть на драккар и отправится по побережью, нападая как на Кошек, так и на всех остальных. А еноты были слишком слабы. Их армия была малочисленна, и даже если бы они вступили в схватку, они бы проиграли покорителям энергии Сол. Поэтому они откупались от псов. Клаурикатанцы могли воевать лишь с моим кланом, кланом Кулака, одним из сотен племен, проживающих на пустынной части Даун-Анды. По одной простой причине. Наше войско, в лучшие времена, состояло всего из двух-трех тысяч воинов и берсеркеров. В то время как у енотов… Ах, неважно. В то же время у Псов был один большой враг – племена Кошек. Те жили на побережье, на островах, архипелаге Сатома. Кошки обладали мощнейшим артефактом Сол, его называют “Зеон”. Его так назвали в честь первого покорителя огня. В тоже время, у Первородных Псов были так называемые Осколки Камня Душ, имя ему – Оникс. Их ошибочно называют Сол Изумрудами, из-за странной правильной формы. Оба эти артефакта давали мощнейшую силу, именно это заставляло и кошек, и псов идти на смертный бой. И однажды Псам удалось попасть на главный остров Кошек – Номиаксит, где располагался священный храм Сол. Именно там находился артефакт Зеон. Кошки проигрывали. И тогда верховный Жрец пошел на кардинальные, и невообразимые меры. С помощью энергии Сол ему удалось создать меж-пространство размером с исчезнувшую часть континента Мобиуса. Вместе с землями северных племен Кошек, Перворожденных Псов, и нескольких поселений ежей, енотов и коал. Все коты, которые есть сейчас на земле, всего лишь предки кошек из южных племен, ни разу не касавшихся энергии Сол, а Первородные Псы оставили… Э-э, ты чего не активируешь молот?!

– Блин, Наклз! Кто ж мог подумать что ты так интересно рассказываешь!..

21 Сентября.

Белое поле. Посреди черного моря. Красный свет маяка, застывший в одной точке. Волны, бьющиеся о скалы единственного острова. Словно стены замка, гряды камня и мрамора защищали белое поле от нападок стихии и воров.

Колоски чистейшей и высокой травы трепетали перед мельчайшим ветром, сумевшим пробраться через защиту, созданными во множестве лет. Непоколебимый страж маяка, готовый отдать жизнь за каждое зерно этой травы.

Пролить кровь, чтобы омыть свою неспособность защитить само миролюбие и страдание каждого сердца, заточенного в растениях. Обившиеся корни вокруг сгнивших трупов, пульсирующая вязкая жидкость, что давала пищу этому стражу.

Но в этот день единственная пища его оказалась ядом, сильнейшим, из когда-либо возникшим посреди сумрака предательств своего разума. Он медленно растекался по сосудам, словно говорил создателю спасибо, создавая новое сырье для белого поля. Мощнейший приток. Его душа стала тем, что уничтожила колоски. День за днем они погибали, поникали землей. Зерна высыхали, и трескались, листья превращались и в гниль и тлели под влажностью бурь, которых ничто не могло остановить.

Пёс Саб стоял посреди гниющего сердца. Он восстал из мертвых стражей покинутого Богом места. Его борьба с своими страхами могла подойти к концу. Но он не мог умереть сам.

Всегда была нужна рука, которая сможет в нужный момент толкнуть покрывшееся трупными язвами тело пса. Скинуть его в море. Но сейчас море было яростно, как никогда. Оно не могло дать и малейшего шанса прийти кому-нибудь на помощь этому жалкому существу.

Его единственной зацепкой стало мертвеющее поле. Как его существование.

– Так тихо…

Буря становилась сильнее. Волны были такой высоты, что могли покорить эти скалы. Истереть их в пыль. Дождь превращал истерзанную и уничтоженную душу в кучи дряхлых и сгнивших мышечных масс, что он изрезал, пытаясь вытянуть своё сердце.

Край пропасти. Бури нет.

Есть лишь город. Город, в котором он родился. Город, который превратился в пепел. Зеленая роща, отделявшая его и эти постройки.

Сотни судеб, как сотни колосков. Восстановить картину. Истоптать траву. Выжечь.

Всё вокруг. Стать стражем пустого места. И ждать. Руку смерти, так любезно и иронично выжидающей в углу, пока остатки ходячего скелета с мясом не выполнят её график смертей. Как продуктивно с её стороны. Видимо, руководство решило, что филиалу на Земле и Мобиусе недостаточно всего одного миллиарда, чьи жизни теперь были во власти демонов.

Не отставать от графика.

Верно, Кайт?

Край пропасти. Тишина есть, нет лишь звонкого ощущения под ногами. Пустота.

Руки сжимали оружие. Даже если это палка.

– Так холодно…

Странные существа. Механические люди. И мотыльки, парящие вокруг. Четыре крыла. Скорость выше. Они сильнее. Но даже внутри механизма таилось сердце.

Живое сердце. Бордовое, изливающееся кровью. Сырое мясо здорового человека.

Звуки. Он так давно о них не вспоминал. Вкус всегда одинаков, зрение обманывает. Звуки… Единственное, что действительно уберегает от смерти.

Наверное, Роботник был излишне настойчив, помогая маленькой собачке преодолеть ту силу, что он получил от странного артефакта. Он слишком хотел помочь.

– Он вылечил тебя, Сэйб.

– Это не мое имя.

– Значит, я возьму его себе.

– Я не знаю, кто ты.

– Я всего лишь ещё грань твоего безумия.

– Но твой голос очень похож… на её.

– Но ведь я не она. Я это ты. Тот, кем ты хотел стать.

Шелест ветра. Не пули, свистящие над головой, не рваные куски мяса, прыскающие кровью прямо в глаза. Оно обманывает его. Все. Кроме неё.

– Поговорим ещё?

– Не об этом.

– Кто первым начал?

– Точно не я.

– может, хватит говорить пустой интонацией?

– Тогда Кайт будет неинтересно.

– Зато Саб доволен.

– Саб всего лишь пустышка. Только эти двое по-настоящему счастливы.

– Я не пустышка. Я реален. Стал реальностью. Плохим вариантом. Жаль бедного щенка…

– Кто здесь?!.. Я спрашиваю, кто здесь?!

И в ответ тишина. Черная, выжженная земля. И впадина длинною в жизнь. Он на дне этого колодца. Борется за право дойти до конца. До единственного логичного конца. Позади идет Кайт. Она держит его за руку. Не потому, что любит его. Потому, что её нет здесь. Она исчезла.

Она полюбила монстра. Но себя она любила больше, как ни парадоксально.

– Ты врешь. Она была со мною до конца.

– Ты съел её? Также, как и сейчас ты убиваешь этих солдат? Покрошил её скелет, как и этих роботов? Как этих людей в стальных доспехах? Ой, вот ведь незадача. Их ещё не существует. Спойлер!

– Ты не прав. Никогда, и ни в чем. Я оставил тебя в прошлом. Стер тебя, Сэйб. Ты уже никогда не станешь мною.

– Ты сам дурак, что оставил меня и себя в живых. Ты должен был догадаться, что шизофрению нельзя искоренить, оставив тело на попечение всего лишь одной личности.

– Ты всего лишь моя жалкий… Мелкий…

– Ты говоришь о себе, как и я. Мы с тобой одно и тоже. Разница лишь в одном. Ты монстр. А я нет.

В груди колет. Кто-то сумел откинуть его мощнейшим ударом, от чего он упал куда-то дальше, вниз, сквозь асфальт и груду металлолома. Винтовка на спине вдавилась в кожу, а затвор врезалась под ребра. Это на секунду отрезвило мозг.

Он может умереть. Но нужен особенный. Тот, кто сделает это не потому, что он монстр…

Они должны убить не монстра.

Они должны убить Саба.

Пёс знал, что это его последний путь. Конец. Это его последний припадок. Один из самых разрушительных. Но напоследок перед тем, как монстр отдаст многострадальное тело для последующего истребления, он хочет поговорить. Наедине с тем, кто не является его фантазией.

– Кайт?

Кошка стояла посреди Хаоса.

Сотни копий Саба застыли в кратком миге убийства. Неважно кого. Мобианца, простого человека, Роботника, гановцев, своего отца, сестры. Или вскрытие могилы своей матери.

Всё это было здесь.

Кэддисон была эпицентром. Той самой осью, вокруг которой всё крутилось.

На её лице не было ни единой эмоции. Тонкие руки скрещены на груди, хвост не дергается, и странно извивается по часовой стрелке. Сарафан коричневого цвета. Белесые плечи. Пустой, словно стеклянный взгляд.

Внутри всё горело. Прощальное слово? Какое? Прямо здесь и сейчас? Нет, он не готов. Принять такое положение вещей. Монстр давал ему уйти от ответа. Но не сейчас.

– Ты очень часто называл меня Кэдди, – на её лице появилась едва заметная улыбка. Глаза оживились, щеки порозовели. В ней снова проснулась жизнь. – А я, как дурочка, дулась на тебя из-за этого. Считала, что это какое-то обзывательство на каком-нибудь очередном наречии Рэбелиона, а я и не знаю. Не обидное. Ты не смог такое сказать даже в шутку. Даже на своей волне. Я искала это странное обозначение. Оно являлось для тебя каким-то очень важным, что ли… Словно только по моей реакции ты мог понять, наяву ты, или в одном из своих многогранных кошмаров.

– Кэддисон, я…

– Не беспокойся. Я скажу всё сама. За тебя, за себя, за Саба, за Сэйба. За твою сестру, Асобию, за твоего отца, Сизайта, за твою мать, Аирам, за кошку Кайт. Потому что я и есть все они. Я их олицетворение. Знаешь, они любили тебя.

Слезы.

– Они стали твоими ступенями на лестнице разрушения. И относительно они могли бы простить тебя. Даже в последнюю секунду. Они благодарны. Что ты пошел до конца.

Падение на колени.

– Им всегда казалось, что ты особенный. Ты выжил после того, как солдаты КРНН избили твою мать, беременную тобой. Тебе было зарезервировано место на кладбище за городом. Нет, не тот отстойник, куда скидывали трупы. Настоящее кладбище. Погребенное тело изувеченного сына. Сизайт любил Аирам, как и Асобию. Но он понимал, на какой шел риск. И он не оправдался. Сизайту пришлось сделать не простой выбор. Спасти тебя, или твою мать. Ты выжил. Ты оказался здоровым.

Душераздирающий крик, канувший в возгласе умирающих жертв черного пса.

– Ты выжил. Ты стал тем лучом надежды. Для города. Здоровый дух борьбы. Даже в утробе ты супротивился диктаторству КРНН. Прошли годы. И ты стал никем. Обычным мальчиком, который ещё не понимал, какой мир вокруг. Но я строила фантазии. Маленький разум чутко проглатывал каждое слово. Война, голод, разруха. Жестокость, каннибализм, виселица. Циничность. Но ты изобрел щит. Меня. Саба. Я стал тем, кто защищал тебя. От жестокости этого черствого и прогнившего мира. Но я не смог защитить тебя от рук отца. Он перешел за черту. И тогда мне пришлось вытеснить Сэйба. И ты ушел. Мне пришлось заново учиться жить. Я был лишь психологическим фактором перед лицом судьбы.

Кровь на руках, тлеющая свеча, и море воска. И остаток фитиля, которому суждено потухнуть. И свет навсегда уйдёт из разрушенного острова, на котором жило белое поле.

– Но иногда ты снова приходил. Ты стал тем монстром, мстящим за то, что тебе пришлось пережить. Нет, артефакт был лишь маленьким толчком. Которого ты, Сэйб, ждал. К счастью, Асобия сразу поняла, что ты не её брат. Ей удалось спастись от твоих рук. Но мне становилось тяжко… кхе… жить. Это снова я, Кайт. Кэддисон. Мы прошли с тобой до конца. Каждый, кто находится здесь, был лишь мелким поворотом перед твоей конечной остановкой. Тебе пора в путь, Сэйб.

Убей Саба.

========== Эпизод Двадцать Первый ==========

20 Сентября, 8 часов вечера.

Солнце скрывалось за горизонтом. Словно тягучей смесью, яркие лучи лизали крышу пансионата, скользили по верхушкам желтеющих деревьев в аллее, отражали свет в бликах фонарей и ворот.

Тихий, молчаливый закат.