Текст книги "I Will Be The End of You (СИ)"

Автор книги: Sub_Atom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

– Я… я не знаю… – снег таял и тек по его лицу.

Снятый микронаушник вдруг оживился. Будто снова очнувшийся Дорохов, схватил шлем и прислонил микронаушник к уху.

Там отчетливо слышался голос Редрика Шварца. А фоном ему – оголтелый свист.

– Альт, Евгений, слышите меня? Чтобы ни случилось, дуйте бегом к причалу. Вы ведь слышали послание Даниэль, черт возьми! И ни минутой позже, выдвигайтесь туда, ясно?! Даже не пытайтесь пойти за мной, понятно?.. Это приказ!.. Вот чёрт, Руссо!..

Эфир закончился звоном чистого белого шума.

Дорохов, как и “Картер”, еще несколько секунд находились в ступоре.

А потом русский подскочил как ужаленный и схватил винтовку.

– Я… я помогу ему. Я должен ему помочь… должен… – бубнил про себя, словно заведенный.

– Постой, кто это был и откуда он знает твое имя?.. – живо поинтересовалась “Картер”.

– Это… это Редрик, Шварц, он командир… моей группы, мы…

– Шварц? Так ты из группы Чарли-4? – девушка даже не знала, что сказать. – Постой… Я ведь хотела к вам сначала… Но это неважно! – воспрянула девушка. – Парень! – она схватила его за плечи и повернула лицом к себе. – Ты что, не слышал, что он сказал?

– Он в опасности, и я должен помочь ему. У него есть очень важные данные для… всего мира.

– Да какие к черту данные! – толкнула его девушка, за место того, чтобы дать пощечину выглядевшему и звучавшему как безумец русскому. – Он приказал тебе идти к причалу. Приказал!

Парень поглядел на неё более осмысленно, чем раньше.

Но он все равно был на грани сомнений.

========== “Five Hours: Four Life’s”, часть 4 ==========

До прибытия спасательного корабля 1 час 34 минуты.

– Вот ведь… – Дорохов пытался унять странную головную боль. Совесть? Может быть.

Но ведь он поступил правильно. Приказ есть приказ. И он его выполняет.

Из его группы остался только лишь один он. Легионер, побывавший почти во всех горячих точках. Картер не в счет. Она может быть и похожа на ту, с кем он работал последние несколько лет. Но это не она. И этот фактор очень сильно бил по всем заложенным с самого начала обучения военному делу принципам. И шатало своей нервозностью.

Вивиан, наверное, испытывает то же самое. Хотя по ней и не скажешь. Девушка шла как ни в чем не бывала. Из короткой истории, что она поведала, стало ясно лишь одно. Она жила той же жизнью, что и истинная Картер. Только на разделении Легионеров по группам, она выбрала Праудмура, а не Шварца. Вот и всё.

Тот же человек, по характеру, внешности, поведению. Лишь малая деталь.

А что если Дорохов и сам был в чужой группе? Или где-нибудь по “ЧТ” бродит полная его зеркальная копия, только левша? Кто знает. Это очень сильно покорежило взгляд Евгения на жизнь, как таковую.

Но он продолжал сохранять армейское спокойствие, насколько мог. Из-за его прихоти и так погибло уже два человека, а третий исчез… Точнее, потом сделали возврат. Как в магазине. Только с другой биркой.

Даже внутренние мысли не мешали выполнять рутинную работу. Сканировать местность и продвигаться на юг, обходя аномалии, при этом издавая как можно меньше шума. И двумя словами, сказанными выше, русский разрушил устоявшуюся тишину.

Вивиан больше ни о чем не спрашивала. И даже не сказала, как оказалась в ледяном плену, если, судя по тому, что видел русский, никакого льда до них не было.

О своей группе она тоже умолчала. Может, к лучшему.

Между тем, до портовых доков осталось не так много. Всего каких-то два километра. Всего сорок минут – и они уже там.

Только эти сорок минут – несколько пустынных улиц, снег, и хомяки, свист которых был слышен в отдалении. Это одновременно и подстегало, и заставляло двигаться медленно. Лишнее внимания им не нужно.

Вивиан показала жестом Дорохову, что нужно немного встать и перекурить.

Сначала Евгений хотел отказать, но потом все же решил, что надо сделать привал. Путь неблизкий и нервозный.

– У меня есть небольшой способ, – вдруг сказала Картер, когда они устроились на крыльце одного из домов. – Праудмур общался с другими группами на определенной частоте. Мы не знаем, где был тот передатчик, через который все это работало, но, может быть, нам удастся связаться с той группой, что сейчас в доках.

Дорохов сперва не мог понять, к чему она вообще. Частота? Группа? Если о порте он сам ей сказал, то почему она сразу не сказала об этом? Хотя…, наверное, она просто убедилась в том, что он, то есть, Евгений, не галлюцинация. Есть такого рода аномалии, создающие фантомов. Почему-то Дорохов не сразу подумал об этом. Черт, это бы многое объяснило. Но он фантомы не осязаемы. А Картер, черт её дери, со всей разгрузкой, весила очень прилично.

Тем временем Вивиан уже набирала частоту на переносной рации. Включилась в эфир.

Несколько минут томительного ожидания. Ничего. Вивиан висела на линии, но никто ничего не передавал.

Евгений глубоко выдохнул.

И они отправились вперед. Но не успели они пройти и сотни метров, как рация, которую Картер не отключила, заиграла странным голосом.

– Я не знаю, слышит ли это кто, но… Если вы те двое, что идут вниз по Тисовой улице, мы вас видим.

– Как… видят? – оборвался голос Вивиан. – Я дальше пятиста метров ни черта не различаю…

Дорохов схватил Картер за руку и уже вместе с ней залег за одной из машин.

– Черт, они где-то рядом, – шикнул Дорохов. – Сейчас быстро в тот проулок.

– Да с какого ты взял что… – не успела Картер что-то возразить, как Дорохов оборвал её.

– Мы нашли слишком много трупов, убитых огнестрелом! А если это они?..

– Я так-то вас слышу. Я Баки, из Беркли-1. И я сижу на маяке около порта, и прекрасно вижу вас в бинокль. – раздалось из рации.

– Да как ты нас видишь, черт возьми?! – это уже Картер не смогла устоять от порыва.

– Это что-то вроде зеркала Газелла. Только разности в источнике света нет… В общем. Пока в округе хомяков нет – быстро сюда, вашу же мать!..

До прибытия спасательного корабля 1 час 3 минуты.

Дверь захлопнулась со страшным звуком, ненадолго оглушив двух людей, упавших на пол от бессилия.

Руссо даже не обращала внимания на то, что на плече до сих пор красуется глубокая рана, а стекло шлема разбито и несколько осколков продолжают висеть и угрожать упасть в глаза.

Шварц корчился от боли. Кажется, руку вывихнул. По крайней мере, он не мог согнуть её полностью.

Оба они, как рыбы, выброшенные на берег, хватали морозный воздух, словно дышат в последний раз.

Но всё же, вскоре эти двое оправились от шока и беспрерывного бега с максимальной скоростью.

– Я жива. Просто жива. Ах, боже милостивый… – окончательно пришла в себя Даниэль. Погладила плечо с кровоточащей раной и принялась её обрабатывать.

Шварц промолчал. Он даже не знал, как на это отреагировать.

Словно здесь сафари, а не второй оплот “АРК”-а на Земле. Редрик никак не ожидал от себя такой прыти. Хотя оно и понятно. Жить захочешь – и не такое сделаешь. Но расслабляться было некогда.

За массивной дверью стоял просто невыносимый свист и топот. О свинец скребли когтями и клыками, но парочку уже не достать.

Руссо только сейчас заметила, что у Шварца что-то с рукой. И ни минутой немедля, она помогла быстро вправить сустав обратно. Понятное дело, большой риск, но иначе никак. Редрик стерпел боль и даже не обронил и слова.

Убедившись в том, что рука снова работает как надо, Шварц взял в руки пистолет. Винтовки, к сожалению, пришлось выбросить. Они весили слишком много. А бежать пришлось очень долго. И их два раза чуть вместе с потрохами не съели. Так что о своей спасенной жизни Шварц не жалел.

Только вот кто теперь знает, что им здесь уготовано…

По щекам Руссо текли слезы, но она всеми силами утирала их, пытаясь успокоиться.

Шварц даже не знал, что сказать ей.

Не сговариваясь пошли по темному коридору. Фонарик был только у Шварца, поэтому он пошел вперед.

Спустя некоторое время они оказались у странных ворот фиолетового цвета. Словно окрашенные баллончиком, но очень аккуратно. Шварц не промолвил ни слова. Ему же было в тягость делать что-либо ещё. Нет, он не упал духом. Но с каждым разом он более четко понимал, что они в одном огромном лабиринте. А спасательный корабль – лишь уловка, чтобы они продолжали плутать в кромешной тьме.

Но инстинкты не давали ему впасть в уныние и тоску. Если это случится – то можно считать его мертвым автоматически.

Руссо что-то просматривала на своем устройстве. Редрик искал какой-то способ обойти эти ворота, но все было тщетно. Заледенелые ворота не поддавались, а среди мусора не было никакого потайного хода.

– Есть! – вдруг раздался приглушенный ликующий вопль. Через секунду ворота заскрежетали со страшной силой, от чего Шварц не на шутку испугался и готовился атаковать. Бежать было некуда.

Но фиолетовые врата раскрылись, покрошив лед на кусочки, а позади них была лишь кромешная тьма.

– Что ты сделала? – шепотом спросил в повисшей тишине Шварц.

Даниэль осторожным шагом оказалась за спиной у Реда.

– Я подключилась к внутренней сети. Её здесь “Айконос” поставила. Но дальше не пройдём – нужен допуск выше.

– И где нам его найти? – более уверенным голосом промолвил мужчина.

– Может… в личном кабинете Джона Биттера?.. До него есть прямой путь…

…

Дверь распахнулась.

Дрожащая от страха Руссо сразу прильнула к стене, опасаясь того, что внутри кабинета тоже может кто-то находится.

Шварц сохранял хладнокровие, но по спине бегали мурашки. Глупо отрицать то, что в комплексе что-то водится. И явно с недобрыми намерениями. Им удалось избежать встречи, но кто, черт побери, знает, что может случится дальше?

Закрыв дверь, быстрыми движениями осмотрел комнату на предмет наличия опасностей. К великому облегчению, внутри, кроме пыли и стойкого странного запаха ничего не было. Шварц включил фонарик. Руссо сразу взглянула на дисплей своего устройства на запястье.

– Где-то здесь есть “ПКР”, Редрик, – прошептала Руссо.

– “ПКР”? Что это? – переспросил он, осматривая полки.

– “Портативный Компьютер “РНГ”, как у меня, с нейро-передатчиком. – пояснила Даниэль. – Кажется, ты имеешь в виду это, – попросил жестом подойти к себе Шварц.

Девушка незамедлительно прошла за ряды шкафов и стеллажей. Около стены находился одеревенелый от мороза труп, в сидячем положении. Вытянутая правая рука. На запястье – тот самый “ПКР”. На его грани светился красный светодиод.

– Боже мой… – через некоторое время прошептала Руссо. – Редрик, простите, но… вы можете его снять, а потом… надеть? Без человека, живого… оно просто не включится…

Шварц прекрасно понимал, что это нужно сделать, чтобы иметь допуск ко всем системам. Поэтому без тени сомнения он опустился на колени. Под руководством Руссо он вытащил штифты, и “ПКР” раскрыл свои крепления, после чего осталось лишь снять с шеи человека нейро-передатчик, который был напрямую подключен к “ПКР”. Получив устройство полностью, он отдал его Руссо. Девушка сразу закрепила “кольцо” на его правой руке, а нейро-передатчик попросила положить под одежду, для прямого контакта с кожей. Шварцу более ничего не оставалось.

После всех проделанных действий, “ПКР” странно завибрировал, его изогнутый дисплей засветился мягким зеленым цветом. Он поприветствовал “Джона Биттера”. Значит, этот труп и есть он… черт.

Сразу же после этого Руссо взяла за запястье руку Шварца и повернула в свою сторону, попеременно смотря на своё устройство, и на “ПКР” Биттера, делая какие-то замысловатые действия.

– Всё… готово. Оно будет автоматически открывать перед нами все двери… У нас высший уровень допуска. И тут… есть какая-то запись. Подписана как “предсмертная записка”. Включить? – очень странным голосом спросила Руссо. И, увидев недоверчивый взгляд Шварца, добавила: – Оно будет проигрываться… на прямую у вас в голове. Это сложно объяснить, но звук будет только у вас. И у меня. Я скопировала её.

Шварц не хотел слушать это. Наоборот, ему нужен был весь его слуховой аппарат, чтобы вовремя почуять опасность. Но Руссо заверила его, что запись будет отключатся, как только он перестанет её “слушать”. Про такие технологии Редрик никогда не слышал, но, почему-то он доверился словам девушки, и запись начала проигрываться.

И с каждым новым словом Биттера волосы вставали на дыбы.

А уже под конец Шварц просто выпал в осадок.

“…и.… выяснилось, что запись на диктофон – это единственный способ сохранить данные. Поэтому, пока я окончательно не сошел с ума, я хочу сделать краткий отсчет по тем действиям, что мне, как, впрочем, и остальным участников данной программы, пришлось сделать. Сперва мне хотелось бы рассказать о гибридах мыши и рептилии. Которые сейчас активно размножаются и эволюционируют наверху. Первые образцы, добытые на колонии, попали к нам ещё несколько лет назад. Насколько мне известно, они были созданы лично проф… когда наш институт добыл останки огромного ящера на “Ковчеге”. Дмитрий очень заинтересовался данным вопросом, и решил изучить останки. К сожалению, а может и к счастью, я не имел и малейшего представления, какую задачу перед ним поставила ГАН, но можно с уверенностью сказать, что чем бы не занимался Дмитрий – у него получилось. Эти гибриды легко адаптируются к любой среде, в которой окажутся. Их различие даже в одном потомстве просто поражает. Таким образом, уже всего через три-четыре месяца можно получить совершенную форму гибрида для данного типа местности. Охотника и монстра, если быть точным. Как потом выяснилось, часть ранних гибридов были отправлены в Кот-Д-Ивуар, для изучения их механизмов адаптации. Стоит лишь надеяться на то, что лаборанты на материке окажутся более внимательными. Второе… гм. Проект “Би Эль”, в котором я принимал участие. Создавая только первые группы тестируемых, мы понимали, какого колоссального успеха мы можем добиться. Уже в самом начале работы мы получили то, чего хотели – универсальный солдат и шпион, который сможет проникнуть в любую организацию мобианцев. Полностью подготовленный, обученный, и готовый на все, что ему прикажут через нейронную панель. В первой версии для каждого из них нужен был оператор. В промежуточной версии оператор мог управлять уже небольшим отрядом, состоящим из пяти-семи особей. Полевые испытания превзошли все ожидания. Полученные солдаты смогли добиться успеха там, где не смог ни один суперагент ГАН. Но все мы понимали, что развитие в плане управления мозговой частью ещё очень далеко от совершенства. И на собственных разработках мы далеко не уйдём. Самый лучший образец, под кодовым именем “Блэк I”, был всего лишь живой машиной, частично улучшенный нашими препаратами. Но толку от них было очень мало. Они могли действовать самостоятельно, по заложенной программе, но это все равно было далеко от запланированного нами плана. Наверное, столь большой первый успех вскружил нам голову, и мы хотели большего. И тогда мы пригласили ученых из корпорации “Айконос”. А те, в свою очередь, прихватили пару патентов. Вот уже тогда наша группа работала на усталь и отраду, если так можно выражаться.

Вторые тестируемые. О каждом из них мне хотелось бы рассказать подробнее. Ну, по одной простой причине – они все сбежали на материк. И, по второй причине – каждый из них показывал наш путь сквозь пробы и ошибки, наши попытки добиться наиболее выгодного результата.

Этих тестируемых ГАН специально подобрала для нас, по нашему “заказу”. Нам нужны были сильные, физически выносливые и психологически здоровые. На основе разработок “Айконос” у каждого из тестируемых мы сделали “дамп” памяти, хотя “Отец” скажет вам точнее. Все их вы сможете найти в нижних уровнях, подробная карта прилагается в файле.

Первым нашим подопытным “кроликом” оказалась мобианка расы “кошка”. Имя и фамилии нам, как положено, неизвестны, но она называла себя Сэйли. В приложениях есть её фотографии. Но меня удивили её, эм… “веснушки”? По крайней мере, это точно не сыпь. Но вопрос не в этом. К нам в лаобратории поступил “SNDK”. Или, как сами “айконовцы” называли это: Набор Разработки Программ для Нейронных сетей и Сознания. Пока резиденты писали драйверы для мобианцев, мы учились работать с данной программой. Нашей “жертвой” оказался какой-то серийный маньяк, которого было уже направили на электрический стул. Поигрались мы во славу. Как оказалось, данный набор позволял не просто задавать какие-то команды, а просто, черт возьми, менять всё! И под словом “всё” я имею в виду “ВСЁ”. Конечно, все это было на стадии “бета”, но мы запросто меняли воспоминания, зачищали нейронную сеть, отключали какие-то части. Мы смогли адже сделать его шизофренником! Нам удалось заставить поверить его в то, что его левая рука пластиковая, и что её можно свободно кусать, кромсать, и пить кровь из неё. Но, к сожалению, наши действия привели к внутреннему кровоизлиянию в мозг. Хотя убийцами мы себя не считаем. Между тем, пока мы развлекались, драйвера были сделаны, и мы, наученные горьким опытом, не делали слишком больших изменений. Для начала мы заменяли некоторые участки памяти, вставляя заранее приготовленный код. Все наши действия мы координировали с помощью психолога, который после каждого сеанса проводил “допрос”. “Сэйли” очень смущалась по тому поводу, что воспоминания порой противоречат друг другу. Над “кошкой” мы особо не ухищрялись. Мы просто заменили ей код всех воспоминаний, оставив лишь часть. К сожалению, на данном этапе мы не умели синхронизировать участки памяти. Но на следующем подопытным этот трюк мы уже смогли проделать.

Второй мобианец был “волком”, себя он звал Морган. Из его рассказов следовало то, что он состоял в рядах Второй Сухопутной Армии королевства Эйкорн, и лично сражался против захватнических действий доктора Роботника. Но, после ранения, он был отправлен на гражданку.

Мы, как, впрочем, и “Айконос”, были заинтересованы в проведении серии экспериментов, где мы бы смогли выяснить, как работают моторные функции, и можно ли “запрограммировать” определённые движения, и подавить некоторые устойчивые приобретенные рефлексы. Если коротко – можно. Но вся проблема заключается в недоработке “SNDK”. Полученные движения получились очень корявыми, и из-за этого “волк” даже сломал себе руку, пытаясь неестественно её выгнуть. Лишь спустя месяц сломанных пальцев и выломанных зубов у Моргана, нам удалось написать специальный фикс, который не допускает движений, противоречащих конструкции тела. Чуть позже, “Айконос” адаптировала этот фикс и для людей. В конечном счете, мы выяснили, что можно научить его “кунг-фу”. Но для этого нужно как минимум выучить все его движения, сделать захват активных точек в мозговом веществе, проанализировать его каждый сустав. Этот момент мы уже отдали на попечение “Айконос”. А так, мы снова прошли по извилистой дорожке воспоминаний. На этот раз нам удалось заложить не единичные воспоминания о каком-то месте, или событии, а создать большую и разветвленную цепь о его краткой жизни на Острове Ангела. К сожалению, из-за переполненного файла, произошла ошибка и вся остальная память была начисто стерта. В логе ошибки мы поняли, что использовали слишком много активных вершин и точек, из-за чего буфер переполнился. Снова отдали это на попечение “Айконос”.

Третьим подопытным оказалась…

… заключение. Если быть точным, то Блэк II получился именно тем самым, кого мы хотели получить. Он оказался быстр, ловок, скор на решения и поразительно умен. Руководство ГАН очень довольно нашей работой и тем, что у нас получилось. Наше отделение перейдет под крыло “Айконос”, где мы уже будем заниматься военным разработками. Перспективы выглядят многообещающими. Солдат, который имеет весь накопленный боевой опыт его предшественников и сослуживцев; который имеет высокоточные рефлексы и стратегическое мышление; солдат, который сделает все ради поставленной задачи. И все это – лишь за три месяца. Именно такой план имеется сейчас. И мне, в какой-то мере, даже страшно. Получить армию из ниоткуда, способную в одиночку отыметь весь остальной мир?.. Боже, во что мы ввязались. Но, пора переходить к главному пункту…

… ещё несколько таких “зон”. Одна из них находится в Нортленде. И, насколько мне известно, она сейчас расширена чуть ли не сто миль в радиусе. И это очень плохо. Нам неизвестен точный механизм червоточин, но нам точно известно, что они появились из-за сжатия рассеянной энергии. Устройство, которое сжимало ракурс, не смогло выдержать напор энергии колец, из-за этого произошло это. Но, черт возьми, это не столь интересно, как то, что “Черный Треугольник” УЖЕ был расположен на месте червоточины. Только одной, и она не была столь выражена. И мы, так сказать, дали ей столько энергии, сколько нужно было для этой кучи, извините за выражение, дерьма…

…вместе с ней появилось явление, которое вызвало наполнение пустот фаз на суб-уровне пространства. Я нашел около девяти копий себя. Я вычислил, что всего в зоне “ЧТ” находятся около пятнадцати реалий, и что в некоторых из них моя копия даже и вовсе не моя копия. И что я могу перемещаться из них в каждую, черт возьми, секунду времени, не замечая мельчайших деталей, что меняются вокруг меня. И это жутко бесит. Учитывая события на материке, надеюсь, что кто-нибудь догадается использовать наработки “Николь” и её “цифромира” здесь…

…он заключается в том, что при прохождении между реалиями, я трачу рассеянную энергию. По остаточному следу я смог выяснить, где, и сколько времени я находился. Таким образом, в теории, можно выяснить, кто был “оригиналом” …

…и за две недели поисков я смог сузить круг до четырех копий. И я все ещё в этом числе. Устройство почти готово. Осталось лишь заставить себя набраться смелости и, в случаем моей “оригинальности”, физически уничтожить остальные копии. В случае, если я забуду, то в файле прилагается список выявленных мной оригиналов. Хотя на что я надеюсь…

…Получилось. Всего один шанс. Или я копия, или он. Ни одна копия не должна покинуть зону “ЧТ”. Если хоть кто-то уйдет… Смешение реальностей. Катастрофа. В несколько сот тысяч раз хуже, чем Падение Острова Ангела… Если у меня получится, то я даже смогу уничтожить все остаточные реалии и полностью “удалить” всю пространственную аномалию. Спасти мир. “Дезинтегратор” на восемьдесят процентов готов. У меня лишь один шанс на миллион. Один шанс… Если я ошибусь… Может произойти непоправимое”

…

– Редрик… Вы… вы есть в этом списке. Но… Здесь нет меня.

– Я знаю это. – произнес в глубочайшей тишине Шварц.

– Редрик… я понимаю, это очень сложно понять, что это…

– Даниэль, ничего не говорите. – спокойно попросил Шварц.

Мозги в данный момент представляли из себя полный и абсолютный фарш. Всего несколько часов назад он руководил группой опытных бойцов. А сейчас он на грани нервного срыва. На его руках, вполне вероятно, оружие массового уничтожения всей планеты. А может, спасения всех тех, кто находится в этой зоне “ЧТ”.

Но если это не остановить… Аномалия может разрастись, как та, в Нортленде. И может расти дальше. Руки дрожат, а сознание отказывается в это верить.

– Редрик, – шептала Руссо, скорее, для разбавления гнетущей тишины. – Я пойму вас, если вы сейчас уйдете…

Комментарий к “Five Hours: Four Life’s”, часть 4

Внимание!

Выбор, который вы сделаете сейчас, повлияет не только на концовку квеста, но и на сиквел IWBTEoY.

Конечно, Рандом может нивелировать ваш выбор, но учитывайте это, когда будете ставить голос.

Голосование происходит в группе ВК: http://vk.com/iwbteoy

Варианты ответа:

1. Воспользоваться “Дезинтегратором”.

2. Уходить из комплекса и направится к спасательному кораблю.

========== “Five Hours: Four Life’s”, Final ==========

Комментарий к “Five Hours: Four Life’s”, Final

Стиль будет немного скакать, так как эта глава состоит из сотни кусочков, которые я писал с начала января.

Квест завершен (наконец-то), и, учитывая печальный опыт этого сабжа, за квесты я садиться больше не буду.

Надеюсь, вам понравится!

Прибытие корабля через 20 минут.

– …конец связи. – худощавый парень в черном костюме, с позывным Макс, обернулся и отложил наушники, подняв вопросительный взгляд на сидящих за круглым столом людей.

– Ну, что, у кого какие предложения? – склонился над столом Баки, командир группы Беркли-1, по неудачному стечению обстоятельств выживающий здесь около двух недель. Его усталые глаза были направлены на карту “ЧТ”, на которой когда-то нанесли расположение особо крупных и опасных аномалий. Жаль, что информация уже давно не актуальна.

– Ближе двухсот метров он не подойдет, это ясно как божий день, уже имеется опыт с кораблем “Айконос”, – сидел сложа руки на груди Зарак, судя по говору, турок. – Значит прибудет вертолет. А это значит, у нас лишь один шанс смотаться всем скопом. Второго рейса не будет, к тому же, те, кто останется, долго не протянут. Эти твари попрут со всех окраин, и этих ваших “химер” тоже не забудут захватить.

– Гм. – подвинул к себе карту Уилл Би, с перебитым носом, и, кажется, слепым левым глазом, хотя выглядел очень молодым и энергичным. Он внимательно повертел холст, и через минуту выдал своё заключение: – Наиболее удобное место находится вот здесь. – он ткнул пальцем на участок какой-то малой постройки. – Надо расчистить площадку, и тогда место станет идеальным. Оно имеет подходы со стороны доков, и со стороны дороги. То есть, если укрепить точки здесь, здесь, и здесь, то мы сможем прикрывать друг друга и вертолет, для более безопасного подхода к нему.

– Я могу заминировать наиболее уязвимые места, – встала Картер. – Взрывпакетов не так много, но огородить хотя бы часть подходов не худшая идея.

– Отлично, – кивнул он. – У вас, Том, – он посмотрел на узколобого мужичка с некрасивой редкой бородкой. – и Евгений? – его взор упал на русского.

– Зажечь побережье? – пожал плечи Дорохов.

– А это мысль, русня! – подхватил Том. – Краулером я подцеплю цистерну, и мы тут всё зальем дизелем. Да, конечно, это один хрен никого не остановит, но пару десятков хомяков это точно убьет.

– Прекрасно, черт побери, – рыкнул Баки. – Что же, восточники займутся поджогом, Вивиан, вместе с Би заложите мины и оборудуйте бойницы. Я с Зараком займусь местом для посадки вертолета. Макс, на связи.

Все встали из-за стола.

– Это наш второй шанс, – добавил Баки, перед тем, как все начали расходится. – И третьего нам судьба уже точно не даст.

…

Самый нижний уровень комплекса. Абсолютная тишина. Будто в воздухе растворился хлор. Никто не смел и звука издать своим дыханием.

Редрик заглянул за угол. Осторожно осветил ближайшую часть помещения. Кажется, они пришли.

Монструозное сооружение прямо в середине большого поля, предназначенного для физического развития солдат. Теперь уже понятно, каких.

Оно состояло из скопления каких-то приборов, проводов, датчиков, разноцветных указателей, трансформаторов, и всякого прочего “научного” барахла. Редрик не знал назначение ни одной из вещей, закрепленных на какой-то балке. Но держалось всё это на соплях и честном слове. Зато Даниэль, кажется, была в странном состоянии восторга, совмещенным с шоком и непониманием.

Завернув чуть дальше, они нашли койку. На колесиках. Рядом аппаратура, к которой шли провода от кучи работающего хлама. Но внимание больше привлекал человек, лежащий на этой самой койке. Он выглядел до жути знакомым…

– Джон Биттер?.. – промолвила Руссо. – Не может быть…

– Может, та копия, о которой он говорил? – обронил Ред, внимательно осматривая округу. Не то чтобы, что это хоть как-то помогло в случае атаки хомяков. Скорее инстинкт, заученный десятилетиями.

Руссо коснулась тела. Проверила бейджик. Охнула. И показала Шварцу. Там значилось, что раньше это тело принадлежало некоему “Джеймсу Биттеру”. Всё стало на свои места. Между тем, на голове ученого был странный предмет, напоминающий шапку из фольги, но с подключенными к ней проводами. Аппаратура, судя по всему, работала.

Даниэль осторожно сняла этот головной убор.

– У него тоже… “ПКР”. – она взяла левую кисть трупа, разблокировала дисплей. Через некоторое время она рыкнула. – Никаких записей. Кроме этой, сделанный на диктофон. Я продублирую канал на наши “ПКР” …

Буквально через секунду в голове затрещал довольно бодрый голос.

Руссо подняла с пола какой-то лист, судя по всему, выпавший из руки мертвеца.

“… встретился с ним. Оказался довольно неплохим парнем. Но имя дурацкое. “Джон”. Как мои родители могли бы мне дать такое имя? Хотя, как зовут оригинала нам уже вряд ли узнать. Ах да, самый неожиданный поворот-то я и пропустил. После перевода проекта “Шторм” в реальность, мы выяснили, что оказывается, ни он, ни я, не являемся оригиналом. То есть, пока он уничтожил девять копий, появилось ещё некоторое число вневременных коллизий. И вычислять оригинал математическими методами становилось накладно. Поэтому мы поспешили. И сделали апгрейд системы. Теперь она управляется с SNDK. То же самое, но теперь делать это можно гораздо быстрее, реагируя на все выпады суб-уровней пространства. А они те ещё сволочи. Они не поддаются никаким законам логики и расчета. Словно они – “слоеный” пирог, существующий в метафизическом измерении, и вдобавок замыкается на самом себе. С таким никто раньше не сталкивался. И мой долг ученого состоял в изучении этого феномена. Мой труд уместился почти на 150 страницах чистого текста. Он хранится в зашифрованном документе, на “персоналке”. Мои теории оказались полностью идентичны домыслам Джона, поэтому его имя я упоминать не стану. Но мне нужно перейти к главному. Никто из нас не может взять на себя управление “Штормом”. Джон обеспокоился этим вопросом, и, кажется, нашел на поверхности некоего… Лагин… Лугига… Лингунсьена… Агента “Сан”, прибывшего с миссией по поиску нас и нашего “Шторма”. Его операция была секретной, и что-то в этом роде. Тройной блеф, кажется это так называется. Только вот на вычисление его “оригинальности” уйдёт немало времени. К тому же, он затеял какую-то свою игру, чтобы навсегда уйти из зоны “ЧТ”, найдя себя. Вот болван. На листе я изложил краткую форму того, как запустить программу SNDK. Нейроинтерфейс мы починили, так что в случае намека на кровоизлияние в мозг вас просто отключат. В самой программе есть справка, вызывается по команде “F!”. Собственно, всё… Джон, зачем ты меня заставил это сделать? В смысле? Максимум, что мы получим – ядерную ракету! И эти долбоящеры, прости Эйнштейн, гановцы, взорвут планету! Это никому нафиг не сдалось!.. Да не пытайся ты меня успокоить… Какая разница. С вероятностью восемь из девяти миллионов все наши труды сотрутся в песках времени… Что? Я отключил запись. Разве?.. Гм. Действительно…”

– Так, помогите убрать труп…

Застывшее тело Джеймса Биттера рухнуло наземь.