Текст книги "I Will Be The End of You (СИ)"

Автор книги: Sub_Atom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

– Ты можешь что–нибудь внятно мне объяснить?.. – проговорила Руж, наконец немного придя в себя.

– Льгинунсен с тобой говорил про Антигацию? Хёртман передал тебе координаты тайника? – задал он риторические вопросы. – Думаю, тебе пора. Как и мне. У меня дел не меньше. – он провел этой же штукой над своим КПК.

Отнес прогматор обратно. И исчез, оставив мышку одну на дороге.

Пять часов? Поиск тайника? Относительная свобода?

Неужели карма всё–таки работает?

Этот вкусный запах города. Дым дорог, пыль автомобилей, влажность холодного воздуха.

И ветер. Ласкает уши, щекочет нос. Настолько забытое, настолько далекое. Будто что–то словно из детства. Первые ощущения. Когда она сама, как и местные мышиные летуны, прыгали с балкона дома, и, неумело трепыхаясь крыльями, застревали в деревьях. Кто–то тогда сломал ребро. Кто–то получил сотрясение мозга. А кто–то… Впрочем, Руж не хотела об этом вспоминать. В своей жизни видела всего несколько моментов, достойных такого слова, как “воспоминание”. И первый контролируемый полет – одно из них.

Быть выше всего этого. Воспарить над суетой, обняться с небом, поиграть ветром, наперегонки с самим солнцем, попсовая за облаками…

От забытых ощущений Руж едва сумела удержаться на уступе крыши тридацтиэтажки.

Мир настолько мал. Тут вдали, от проблем, она могла уединиться. Подумать, или наоборот, выкинуть прочь поток бешеных скачков за право умереть предпоследним. Наверное, это присуще всему вымирающему племени летучих мышей.

Девушка вдохнула прохладную смесь концентрированного города.

Странный, витиеватый воздух, в котором, словно, уместились все судьбы, начавшие и закончившие здесь свой путь.

Закончившие… Груз прошлого снова навалился на плечи агента. И в первые секунды, с ужасом понимала, что она прошла через это. Пережила, осталась жива, вышла сухой из воды. Даже браслет, частенько напоминавший о себе, тому не помеха. Столько сухих текстов рапортов, столько кратких и нелогичных выводов.

Быть может, стоит наконец решить для себя, что сейчас важнее? Разобраться в самой себе, своих чувствах, отношению к окружающему. Продырявить голову, вынуть мозги, пересчитать их, и неумело затолкать их обратно, сбадривая черничным соусом.

Она слишком долго откладывала этот момент. Пора взять и решить этот вопрос.

– Ну, что, как обычно, дела любовные… вперед? – Руж хихикнула тому, что сказала это вслух. Или, может, она и до этого говорила, только не замечала.

Дурманящий дух свободы…

Может, бросить всё это к чертям, полететь далеко на юг, в жаркие страны, увидеть места былой славы… Посетить “Кобуро”, или павший “Дэс Эгг мк.4”… Такие возможности… Ах, жаль. Но мышь… она сама уже не понимала, кто за неё действует и говорит.

Нередко останавливалась и панически вертела головой: “Как я докатилась до такого? Почему я это делаю? Какие ещё такие обязательства?! Уберите руки!”

Пыталась ухватиться за ускользающую себя. Снова быть беспечной, коварной, вечно с сарказмом на устах и провоцируя других.

Но уже нет её “той”.

Вдохнула полной грудью. Плотно, так, чтобы каждая частичка организма насытилась кислородом. Закрыла глаза.

– Я просто повзрослела.

До боли сжались кулаки, а сознание кричало “нет!”.

То, что случилось тогда… Оно изменило её. Неаккуратно склеило её новый образ, имидж, самосознание и быт. И такой она была почти десять лет. Ничего не менялось.

Девятнадцать с громадным хвостиком. Уже давно не девочка, и даже старше “цветных”. Странно… Никогда бы не придала такому значение. Но не сейчас.

Если быть взрослым, значит иметь перед кем–то…

– Да черт побери! – воскликнула Руж, хлестнув себя по щеке. – Плаксивая девочка!

На глазах выступили слезы. Соло–концертом. Прокатились турне по её щекам и пали в бездонный туман, блеснув в ночных фонарях.

Наклз… Хах, Наклз. Ей собственный образ ехидны пережил столько метаморфозов.

Сперва просто обьект насмешек, потом непонятное влечение, а дальше – первый сексуальный интерес, влажные мечты о “любви–моркови”, которые она уничтожала при первой же мысли об этом. Создавала искусственную ненависть, презрение. Чтобы вызывать его внимание к своей персоне.

И это всегда получалось. И это странное влечение ко всяким стекляшкам. Не, здесь без хаос–водки точно не обойтись… Если бы та существовала. А вот психиатр и желтый дом есть. Если считать в роли психиатра больного на всю голову Хида. Но… он четко показал, что “цветные” для неё не просто те, кто всегда стоит на горизонте, с кем можно перекинуться парой фраз, или, ещё сотни других действий, в которых не упоминаются слова “дружба” и “любовь”.

И их “крайний” разговор. Она даже ни секунды не думала, перед тем, как войти к нему в комнату. И в мыслях не проскакивало то, что ехидна может её просто прогнать за шею. И он был бы прав. Но он принял. Не отверг просьбу мышки. Можно было бы согласиться и принять это за чистую благодарность. Ведь тогда она вытащила его из госпиталя… Да… Ведь она тогда сильно рисковала свой жизнью… И если бы не плохая кучность оружия этого мерзкого пса. И Хид со своими наречиями южного Рэбелиона… Какого черта? Откуда он мог вообще такие слова узнать и…

Ох, да ну это всё…

Руж посмотрела вниз. Ну, хватит этого дерьма. “Она слишком молода для этого”.

Расправила крылья. Почувствовала себя героем боевика.

Ступила в пустоту.

Пролетела несколько этажей.

Раскрыла крылья на полный размах. Ветер тут же ударил по нежной коже, трением разогрев замерзшее тело. И стала планировать.

Огибая здания, смотря на изредка проезжающие машины. Светофоры, фонарные столбы, запоздавших прохожие.

В обнимку с ночью, наплевав на рассвет.

Её буквально захватила ностальгия по былым временам. Даже немного жаль, что к этому она уже никогда не сможет возвратиться. Но постоянно трястись за старое, то же самое, что оставить мертвого хомяка, надеясь, что он по прежнему будет есть и пить.

Надо быть выше этого.

В прямом смысле, потому что мышка за этими мыслями чуть не врезалась в рекламный плакат. И какой смысл ставить его так высоко?..

Мышка высматривала приземистое здание. Оно находилось в промышленном районе Бартонвы. Имело красочное название “Закусочная Дьявола”. Координаты точно указывали на это место.

Через некоторое время, пролетев над какой–то фабрикой, она увидела неоновую вывеску красного цвета. Некоторые буквы не горели. НО здание было явно заброшено, как и всё остальное, находящиеся рядом. Горы мусора, отвратительный запах, дым из труб завода по соседству. Какие–то дворняги, пробежавшие мимо.

Красный свет словно был светом для мотылька, как бы намекая “Иди сюда, ко мне, я здесь!”.

Это место было до ужаса пугающим. Не настолько, конечно, как “Черный Треугольник”, но всё же.

Она плавно спустилась вниз. Цокнула каблуками по бетонным плитам. Их уже давно разъели мох и плесень.

Грязь и разруха.

Кошки и им подобные, которые лазят в тухлой помойке, вереща на всю округу о своей территории. Стрекот всевозможных насекомых. Пар, выходящий из канализации.

Неподалеку свалка ржавых и гниющих машин, поросших зеленью.

Давно разбитый асфальт вел на стоянку громадных размеров. Заброшенная бензозаправочная станция, с блеклыми, отражающими рассеянный свет табличками, оповещавшими о цене топлива.

Цены почти пятнадцатилетней давности. И факт того, что в центре этого мини–апокалипсиса горит вывеска закусочной, ясно давал понять – она прибыла в свой пункт назначения.

Она направилась к зданию, ориентируясь по свету вывески, иногда издавая ультразвуковой вопль.

Через несколько минут она уже стояла перед входом.

Место, о котором говорил Хартманн, “тайник”, как выразился Иствуд. Настораживал один лишь факт того, что все они связаны, и знают о действии других.

Кто мог сказать, к примеру о коде, который передал Хёртман? Его видела лишь Руж! Или, к примеру, кто мог бы узнать, о чем говорил ей Лиг перед своей смертью?! Как?!

И мышка намеревалась это узнать. Уже было ясно, что “антигация”, не просто какая шутка.

Руж осторожно ступила на открытую террасу со столиками для гостей и мимо проезжающих водителей. Крыша крыльца обвалилась, о чем говорили сваи, но вход не был завален.

Мышка обошла здание, осматривая каждый сантиметр, проверяя всё ультразвуком, на предмет скрытых ловушек и прочих пакостей. Но они были, причем в избытке. При том, всё было направлено на оглушение врага.

Поэтому мышка была признательна рефлексу, выработанному почти за семь лет, иначе бы она наверняка лежала связанная и с кляпом во рту.

Раздался шорох, и отчетливый топот, словно специально сильнее ударяли стопой по земле.

Обернулась на звук, приготовившись к чему угодно.

Серый лис, сложивший руки на груди, отсвечивая мокрым плащом в красном свете вывески закусочной.

– Я, конечно, знал, что девушки любят опаздывать на свидания. Но я ждал тебя почти неделю. И ждал не зря.

Комментарий к Эпизод Семнадцатый, часть 3

Вот так и завершается третья часть фика.

В новой части события только будут накалятся. 4-ая часть будет последней.

========== Эпизод Восемнадцатый ==========

14 Сентября, десять часов утра.

Зло. Внутри себя. Колкими ударами режет тело.

Непоколебимо, умиротворенно. Моральное разложение черствой души.

Уже не работают те рефлексы, выработанные годами такого существования.

Стены, которых нет. Пустые слова, звучавшие в голове. Так оскорбительно и справедливо. Секундой раньше, минутой позже.

В пальцах застрял песок. Огранивший его сознание.

Мелкими секирами вырубили из него всё, что можно было звать “собой”. Какое некрасивое слово, особенно в этот момент.

Серые цветы. Они уже давно завяли. Рассыпались в прах. Унеслись вдаль остатки громадного кошмара.

Ходившего непринужденно среди руин.

Огромным монстром, осторожно переступающим через трупы. Надвигается нечто большее, чем шторм. Зверь уже вырвался на свободу. Но он всё ещё заперт в невидимых кандалах. Лишь этой оболочкой.

Стоящим на коленях. Запекшаяся кровь срослась на челюстях. Сухой нос и горячий воздух, заряженный на смерть. Ладонью провел по стене. Шершавая, кусачая, обвившаяся растением вокруг.

Под одной из плит звучала рация. Противным писком, катившимся на всех парах в глубины подсознания.

“Не делай меня снова безумным!”

Рык застрял в горле.

Запершило. Откашлялся. Помутнело в глазах и окончательно рухнул на крошево бетона.

“Ты не понимаешь, что этим уничтожаешь их!”

Собственные слова выловились омутом из мыслей.

Дым пробрался в легкие. Сорвавшийся ветер колыхнул его уши.

Звуки. Простые, обыкновенные волны вибрации. Неуловимые.

Тень пронеслась по костру из бетона.

Койка, упавшая боком, зацепилась краем за обрыв. Ещё немного – и вся масса тел, когда–то лежащих на ней, упадет на пса. Смиренно смотрел на то, как она упала. В сантиметре от его головы. Ещё мгновенье – металл сломался под давлением, и вся ржавчина, скопившаяся в трубах, вылетела наружу.

Что–то новое. Запах. Краски, гниющих тел,

тлеющей одежды, жженой древесины и тлетворный запах собственного тела. Если оно им ещё является. Запахи пробудили засыпающего монстра.

Пора обедать.

Подтянулся до разломанной бетонной плиты. Вся в саже и изувеченных лепестках. Вывернут кишками наружу. Пополам и духовность вон. Отдельно от туловища. Коснулся. Пустышка. Лишь соединительная ткань и засохшая кровь.

Идти дальше.

Ползти. Карабкаться по пустотам своего желудка.

Ещё один. Разбита черепная коробка. Сломаны руки. Придавленный плитой. Обгоревший труп и разорванное колено.

Ещё не начавшее гнить мясо. Словно вспоротое ножом, специально для пса. Это не могло не порадовать монстра.

Там, на площади. Было столько пищи. Ходячей, бегающей. Инстинкт охотника. Сейчас же он простой падальщик.

На зубах скрип и странный привкус. Если это тело не погибло два дня назад.

Жесткое, набравшееся всякой дряни мясо.

Обратно. Уже с жидкостями. Спазм скручивал как мог. Псу ничего не оставалось. Не в силах даже сделать это руками. Сухим языком вытолкал своё же видение мира обратно внутрь. Должно помочь. Мухи лезли в глаза.

Лениво махнул рукой, если он действительно это сделал. Мухи, вы можете и его по тихому есть. Ведь между этими двумя – трупом человека и вполне живым псом – разницы нет.

Только человек не будет заниматься каннибализмом. Теперь уже нет.

Хрустнуло в горле. Крик пробился из легких. Он снова здесь. Снова в строю. Рыцарь мертвых. Встал с разрушенного пола.

По прежнему на третьем этаже. Здание разваливалось. Крыши нет, кусочками рассыпались стены. И неважно, что разговор идет про госпиталь. Кое–какие обломки дымились. Через занавес едкой черноты жженого человеческого естества проглядывались вооруженные отряды. С блестящим оружием. Наверняка снайперы. Что–то подсказывало, что нужно уйти вниз, пока его не засекли.

Это не могли быть мысли Саба. Монстр ясно понимает, что пес ему не нужен. Но только благодаря ему он получает кислород. И лучше сберечь решетку от клетки на память, когда он выберется на свободу. Уши одернулись. Что–то упало сзади. Появилось из ниоткуда. И оно может угрожать.

Обернулся сознанием, а тело уже готово было напасть и начать пировать, но…

Упал наземь в приглушенном крике. Ударило в грудь. Закашлялся.

– Кайт?!.. – пес даже не понимал, говорил ли он это вслух, или это был монолог в своих пустотах души. Но ему уже было на это плевать. На секунду закрыть глаза.

И очутиться в другом месте.

Звездное небо в трещинах бетонных плит. Сырой воздух из леса. Трели птиц и сверчков. Хруст горящих веток в костре. И тихое шипенье горящего котелка.

– Ты… Ты очнулся! – все стало темным на короткий миг. Почувствовал тепло знакомых рук и сердцебиение, ради которого он жил.

– Где… где я?.. – кошка помогла ему сесть на тонком матрасе, который отделял его от голого бетона. Голова гудела и не могла сообразить что вообще произошло.

– …не знаю. – вместо её улыбки – грусть и тоска. – У тебя снова был приступ. – сухо и с горечью окончила она. Глядя в короткие языки пламени, ласкающим закоптелый бок котелка.

Саб снова рухнул наземь.

Снова. И так каждый раз. Он не хотел знать об этом. Бояться мысли, что, однажды, проснувшись, Кайт тихо будет плакать в углу. И он поймёт всё без слов.

И вот оно наступило. И горечь во рту, и огненный шар внутри. Что он наделал? Что натворил? Что будет утаивать от него Кэддисон? И то, от чего она будет угрюмо избегать его, говоря, что чем–то постоянно занята. Пока не простит его монстра, который пожирает его душу с каждым разом.

Не в силах исправить эту участь. Одна детская шалость – и теперь это его проклятие.

В глазах слезы. Неужели вся его жизнь состоит из череды приступов, полностью погубивших его судьбу?.. Так оно и есть. Уже давно было пора принять этот факт. Но он откладывал это до последнего, надеясь на что–то. И для чего?..

– И сколько он… продолжался?.. – сглотнул комок в горле пес. Продолжая смотреть в пустое небо, хоть оно и было истыкано сотнями пик. Не хотелось вставать.

Просто смотреть на белесые точки. Ни на что не отвлекаясь. Только мозг не даст этого. Он множество раз видел “пиршества” собственного монстра. И воображение живо рисовало возможные исходы. И только срок мог указать на количество жертв… Боже.

– Не спрашивай… – прошептала кошка, согнув колени и поставив на них подбородок.

– Почему?.. – ещё тише проговорил пес. Не мог высказать что–нибудь более цельное.

– Не спрашивай ничего! – воскликнула она, скрыв лицо от взора Саба. – Я просто прошу… Давай позабудем про это и будем идти дальше, хорошо?.. – словно молила она.

– Нет! – пес резко встал, откинув прочь боль в суставах и сломанное ребро. – Мы не можем каждый раз делать вид, что ничего не произошло! Я монстр, Кэдди, и мне некуда от этого не деваться. И я прошу тебя… не подвергай себя опасности! Уйди отсюда, пока не стало совсем плохо! Уезжай отсюда, пожалуйста, покинь меня… Потому что однажды, объектом приступа можешь стать… – он закрыл глаза, не сдерживая струи слез. Если за одно желание придется сделать невозможное – он сделает это. Такая, как Кайт, должна жить. Радоваться миру, обрести счастье. Так будет лучше для всех

– Нет. – нежно коснулась она до его подбородка. Смотрела прямо в заплаканные глаза надеждой и пониманием. – Я не уйду.И ты знаешь почему. Потому что… – в выражении лица кошки вдруг что–то резко поменялось. Так сильно, что трудно было не заметить. Словно что–то… Перемкнуло. И эта улыбка. Саб словно таял. Он не смог бы не влюбиться в эти очертания. В эту ухищренность и сострадание. В эту идеальность и простецкое отношение к жизни. В это… – Потому что я люблю тебя.

И удушающий поцелуй.

Но всё застопорилось. Словно зажеванной кассетой, которую размагнитили на открытом огне.

– “Любишь”?.. – оторопело сказал Саб, когда кошка наконец оставила его губы в покое, продолжая слегка поддерживать его за плечи.

– Да, глупыш ты мой. Всё это время.

Пес попятился от неё. Перед ним всё также стояла на коленях Кэддисон.

– Это не ты… Я не достоин твоей любви!..

Стена разлетелась бурей осколков, усыпавших пыльный бетон, отдуваемый только злостным дыханием пса.

– Это не мог быть я, это не могла быть ты!.. Ты никогда не полюбила бы меня! Я монстр, и я убил тебя! Так как этого уже захотел я! Я сам!

Первый удар по бетону.

Робот, скрывавшийся за ширмой. И дисплей. И указательный палец дроида указывал на три больших ящика. Руки источали чернеющий налет, стекавший жижей вниз.

Хохот хозяина и нечто в духе “бери и сражайся”. Взять приготовленный заранее подарок. Зарядить и начать рвать в клочья тщедушие и слабость. Взрывать остатки своей судьбы.

Только лицо изменилось. На тусклом экране появилась Кайт. Окровавленные и впалые щеки, разбитые губы и рассеченный лоб. На морском берегу. И шевелит губами, и течет кровь из её рта.

– Я люблю тебя, пес Саб. Жаль, что я не смогла сказать этого раньше…

14 Сентября, 2 часа ночи.

Сперва Руж на секунду обомлела.

Потом собралась с силами и словами.

– Здравствуй. – выдавила она из себя. Из неё уже был готов выйти весь поток вопросов и криков, но лис жестом попросил молчать, и указал на парадный вход.

– Прошу зайти, там я отвечу на все вопросы, что тебя интересуют.

– Там ловушка. – возмутилась мышь.

– Ловушка в том, что ты думаешь, что это ловушка. Пока ты будешь искать запасной вход, мы уже узнаем о тебе. – все таким же тоном пояснил лис. – Я настоятельно прошу тебя зайти. Вывеска может привлечь непрошенных гостей. – лис прошел вперед, открыв дверь перед летучей мышью.

Всё ещё опасаясь скрытого подвоха, она всё же вошла.

Темное помещение, в котором скрывалась самое обычное заведение подобного рода. Всю левую часть занимала барная стойка, всю правую – столы и столики. На полу – разбитые люстры.

Лис вскочил на барную стойку, и, как по накатанной дорожке, пробежал вперед и спрыгнул в дальнем конце.

– И? – спустя мгновение спросил лис. – Давай сюда! Осколки – еще одна степень защиты. Единственный путь – только по ней.

Руж, поняв, что связалась с действительно знающими толк в конспирологии, вспорхнула и пролетела весь коридор, аккуратно приземлившись рядом с лисом.

– Сюда, – указал лис на дверь в кухню.

Руж послушно прошла вперед.

В самом дальнем углу горела лампочка. Она освещала два лица.

– Всё в порядке? – спросил мужской голос.

Лис коротко кивнул головой.

– Сэйли, врубай.

Раздался щелчок, и загорелась люминесцентная лампа на потолке.

– Приветствую в наем убежище. Все мы – маленький филиал “Антигации” по всей Северной Области. – лис показал на мобианцев.

Слева сидел типичный стереотип о программеро–хакерах. Коричневый ёж. В очках, сгорбленный, с каким–то постоянно анализирующим взором и длинными, тонкими пальцами, которым, наверно, можно обхватить всю шею. В короткой кеппи, потрепанной кожаной жилетке, выцветшей футболке и оборванных кедах. Он коротко показал жест “мира” в знак приветствия.

А справа сидела кошка, красного оттенка шерсти и очень странно пушистым хвостом, который был перемотан спортивной лентой. На щеках веснушки.

Одета просто, незаурядно. Даже хакер–моб выглядел харизматичнее, чем она. Выделял её, собственно лишь хвост и коса (явно покрашенная в темно–русый) до плеч набок. Голубые глаза быстро окинули вошедшую в помещение кухни.

– Вот и все мы. Это, – лис указал на сидячий стереотип, – Сиджей. А это, собственно, Сейли. А я…

– А ты Нил, – перебила его мышка. – Тот, кто дал Тейлзу свою кровь, тем самым его спасая.

– Это точно, – кивнул головой лис. – Присаживайся, – он пододвинул стул мышке.

– Есть хочешь? – встала Сейли, протянув какой–то бутерброд.

Руж взглянула на всю эту жирность и калорийность и покачала головой. Аэродинамичность ей важнее.

– Давай сюда браслет, – резко повернулся на кресле хакер–моб.

– Лови, – мышка бросила ему устройство. – Что ты хочешь с ним сделать?

– Прогматор штука хорошая. Но во второй раз трюк с глюкнутой диагностикой не прокатит. Я изменю пару команд, модифицирую интерфейс, разблокирую консоль. – протараторил ёж, ловко разбирая корпус девайса.

– А просто отключить его нельзя?

– Нам говорили, что ты более сообразительная, – усмехнулась Сейли, откусив бутерброд, который предлагала мышке.

– Смотри не подавись, – огрызнулась Руж. Кошка в ответ лишь пожала плечи. Как–то они даже не реагируют на то, что нашли мобианку. Но эти вопросы были не в первой очереди.

Нил шумно выдохнул, присев на стул, положив руку на столешницу. Тут мышка и заметила, что у каждого из них на запястье есть такое же устройство, как и у неё.

– Это… идентификационные карты? – сильно удивилась мышка, перебив Нила, хотевшего что–то сказать.

– Всё правильно, – не отвлекаясь, ответил Сиджей.

– Тогда какого черта вы здесь, а не на Мобиусе? – с некоторым негодованием спросила Руж. – Если вы в реестре беженцев, то вас должны были отправить на Остров Ангела!

– Да, по идее. Но никто не особо заботился о том, чтобы все попали туда. Нас просто пихали как могли, не заморачиваясь с этим реестром. Некоторые телепорты тупо не сработали. А наши “герои”, тоже хороши… – осеклась Сейли. Она сложила руки на груди уставилась в пол.

– А некоторые просто не хотели возвращаться на родину. – сказала мышка.

– Хочешь сказать, что мы беглые преступники? – подняла голову Сейли.

– Случаи были, – возразила мышь, готовясь поднять голос и вступить в полемику. Но кошка умолкла и шмыгнула носом.

– Так вот, – Нил, наверное, продолжил то, что хотела изначально сказать кошка. – Эти ИК были почти на всех мобианцах. Но не все смогли добраться до жилья. Были зафиксированы множественные гибели мобианцев в пустынях, островах, арктических пустынях. Почти тысяча погибла в Атлантическом океане на круизном лайнере. – с толком и расстановкой говорил лис. – После многочисленных слухов о том, что делают ГАН с нашими, многие просто ушли в леса, стали скрываться, стараться выживать. Ещё и эта война с Роботником спутала многие карты. Так что, мобианцев на земле осталось гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Поэтому мы и состоим в “Антигации”. Наша цель – найти вот таких потеряшек, дать им понять, что они не одни, защитить их. – закончил Нил. Сейли кивала ему во всём.

– Что значит “защитить”? От ГАН? – спросила через несколько мгновений Руж, укладывая всё услышанное в голове.

– Да. В ГАН есть особый отдел, который тоже занимается поиском мобианцев. Но если они не могут пленить, то они убивают. – ответила за место лиса Сейли.

– И то, что наши “герои” побегали по Бартонве… Весь мир уже на ушах стоит. Из–за этого мы скованы по рукам и ногам, – с каким–то дрожащим звуком в голосе сказал ёж, бешено строча что–то на клавиатуре. – Поисковых групп стало больше, многие инфо–каналы перекрыли, многие “рекруты” пропали из вида. В общем, везде тупик. Ещё этот пёс… Вот сука. – резко воскликнул ёж, перестав насиловать клавиатуру. Потом продолжили с удвоенной силой.

– Да, этот пёс… Такая тварь. Навел шумихи. Почти весь юго–запад города прочесали. Лишь каким–то чудом про нашу “дьявольщину” забыли. – проговорила кошка. – Тебе что–нибудь о нём известно?

– И вообще, расскажи, что ты видела в Арктике. Лиг–то передал нам, что ты “рекрутирована”, но большего мы не знаем. – заинтересовался лис, включив электрический чайник.

Сиджей нажал победоносное “execute”, и повернул кресло в сторону мышки.

– Нам очень важно знать, что ты там видела. – проникновенно сказал Нил.

Мышь глубоко вздохнула.

Опять… *

14 Сентября, 10 часов утра.

– Коммандер! Многочисленные потери! Оно прорывает наш редут. В руках у него нечто миномета, но малого радиуса, мы пытаемся занять оборону в соседних зданиях.

– Принимаю, Акр 3–12. Акр 2–1, отвлекать огонь на себя.

– Так точно, сэр!.. – в динамике взрыв и шипение утерянного канала связи.

– Чёрт! – удар кулака по пульту управления и погнутая рейка микрофона. – Выведи изображения с “Кассиопеи”, живо! – с хрипотцой крикнул Авраам. – И подлети ты наконец уже ближе, и это приказ! – рявкнул коммандер.

Летающий штаб опустился ниже и завис буквально в нескольких домах от места событий.

– Выведи дроны ближе к нему. – дал указание подчиненным.

– Есть! – оператор активировал больше беспилотников, и вывел их в зону боевых действий.

– Акр 4–2, отступать, живо! – Тауэру не понадобилось четкого изображения, чтобы понять, куда направлен “мобильный миномет” пса. Удар снова пришелся по пульту. – Да твою же…

Авраам уже не знал, что можно предпринять против него.

Прошло всего полчаса после начала массированной атаки пса. Но этот дьявол буквально испепелил сорок человек. Таких потерь не было даже в горячих точках.

В один день. На мирной территории. В сердце великой страны. Одно существо.

– Коммандер! Он рушит здания! Акр 2–4, срочно эва…

Уже не стоило. Изображение на экране уже показало, что десять этажей сложились в одну стопку бетонных плит, оставив только железные опоры. Что не особо помогло одному из элитных отрядов.

– Коммандер! – воскликнул один из операторов. – Дроиды уже на подходе!

– Уже хорошо. – с жжением в горле проговорил Тауэр. Роботы должны сдержать его натиск. Хотя бы количеством. Ситуацию необходимо брать под контроль, пока…

– Коммандер! На прямой линии Президент, – сообщил третий оператор девушка.

– Переводи… – угрюмо ответил Тауэр, нажимая кнопку принятия вызова. – Штаб на связи, господин Президент.

– Какова ситуация на поле боя? – сохраняя холодное спокойствие спросил Орниган.

– На оборону города выступили боевые дроиды серии “Сигсон”, сэр. – Тауэр поднял взгляд на экран. Саб разбирался с каждым из дроидов как с кусками дерьма. Другого описания этому избиению металлолома не нашлось. – Но они не справляются, сэр. Теперь я могу прямо заявить. Всё паршиво.

Операторы подняли удивленный взгляд и на секунду остановили работу. Авраам никогда не использовал бранные слова с вышестоящим руководством.

– Авраам. Вашей задачей являлось обеспечить безопасность граждан Объединенной Федерации от последствий Падения Острова Ангела. И теперь ваше единственное слово – “паршиво”? У вас остался один шанс, Авраам.

– Так точно, сэр, один шанс.

Авраам стиснул зубы. Последняя попытка. Его гложило не то, что ему угрожала досрочная отставка и военный суд. Ему было на это наплевать. Ему было жаль, что за все эти годы окажутся потраченными зря. Потому что новый руководитель ГАН явно не одобрит его планов. А они шли на десятилетия вперед.

Взять хотя бы проект “Нексус”. Единственное адекватное противодействие на всей планете против угроз Эггмана и других возможных атак. Тауэр ускорял создание этого судна насколько можно. Но даже с этим, “Нексус! будет готов лишь через две недели. И вот тогда они уже посмотрят, кто кого.

– Коммандер! Мы засекли ещё один вражеский объект! – прокричали два оператора в унисон.

– Ещё мобианец? – обернулся Тауэр. Он даже не удивился бы, появись сейчас Эггман. Или ещё кто другой.

– Эггмобиль, коммандер! – оператор перевел изображение на главный экран.

Авраам чуть было не поперхнулся. Смотрел в монитор и не хотел верить своим глазам.

И действительно, никто не собирался его обманывать. Транспортное средство его заклятого врага. А сбоку торчит манипулятор–рука и размахивает белым флагом.

Может,кто–то снова захватил технологии доктора, как оно всегда бывает? Но…

– Здравствуй, Эйб! Соскучился по мне? Не то чтобы я снова хотел драться, по крайне мере, не сейчас. У нас есть общее дело, и я буду премного благодарен, если я взойду на борт “Кассиопеи”.

Авраам чуть было не сорвался от такой наглости, подачи своей мысли и просто ненависти к нему. И ещё… Агент Руж описывала смерть доктора. Во всех красках. И даже рапорт подавала. Значит, психолог был прав? И половина всего, что произошло там, в Арктике – лишь выдумка её сознания?..

Между тем на центральный пульт пришли ещё несколько уведомлений о потере связи с несколькими отрядами.

– А, черт с ним, запускайте! – махнул он рукой одному из операторов. – Вся охрана к блоку стыковки! – и нажав кнопку посыла радиопередачи. – Ты взойдешь на борт. Но даже не пробуй вытворить какие–то шутки!

Эггман не ответил. Транспорт пошел на стыковку.

Охрана держала на мушке весь отсек. Авраам был в первых рядах, готовый сам взять пистолет в руки и разрядить в тушку Эггмана несколько обойм.

Створка открылась.

– Вот это я понимаю, прием старых добрых детских друзей! – воскликнул Эггман. – Так, стоп, а где мой каравай и соль? Или у вас собственные традиции уничтожения врагов? – с гордо поднятой головой говорил Эггман. – А “паршиво” тут у вас. И вот ты назвал эту летающую кастрюлю своим “штабом”? Эйб, дорогой, неужели у тебя пропало чувство стиля? А как же слова Президента? – и, не взирая на стволы, он подходил ближе к Аврааму. – Про последний шанс?

– Скажи мне хотя бы одну причину, по которой я не отдам приказ расстрелять тебя на месте. – Авраам навел пистолет на голову дока.

– Я голограмма, идиот! – захохотал доктор. – Или ты и в правду подумал, что я самолично приду в начиненную этими мясными мешками лачугу? Ха-ха, а ты поглупел с прошлого раза, очень сильно. – почти вплотную подошел “доктор”.

Эйбу стоило многих душевных услилий не проверять, действительно ли это голограмма. НО Эггман ведь такой черт. Даже самым глупым его поступкам есть логичное объяснение, а то и целых два.

– Раз мне никто не задает вопросов, то их буду задавать я. Итак, Авраам Тауэр, будем честны. Ты наверняка не ожидал увидеть меня снова живым, не так ли? И ты никак не ожидал, что какой–то мобианец вдруг выйдет откуда–то из леса и станет уничтожать твой город, да?

Коммандер изливался ненавистью, но продолжал слушать. Доктор очень любил рассказывать о своих планах всем подряд. Было бы неплохо знать, что хочет делать воскреснувший злодей.

– Со вторым я тоже имею проблемы. Потому что, к счастью для тебя, я знаю о нем больше, чем ты. Наверное, ты уже называл его дьяволом во плоти? Так оно и есть. И твоим силам с ним не справится.