Текст книги "Ultraviolence (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Юнги собирает последние силы, несмотря на саднящую боль, срывается к Чонгуку, но его перехватывает высокий альфа с татуированной шеей и удерживает на месте.

– Пожалуйста, – Юнги сползает вниз, стоит альфе немного ослабить захват. Падает на колени и смотрит так, что Чонгук бы пожалел, жаль, его самого никогда не жалели, и об этом чувстве он знает только понаслышке.

– Что угодно. Все, что захочешь, только не бордель. Умоляю, – Юнги еле успевает утирать катящиеся без остановки слезы и готов даже, как пес, вцепиться в ногу Чонгука. Лишь бы тот сжалился. Альфа спокойно поправляет воротник рубашки, старается не смотреть на размазанного по полу омегу и думает лишь о том, как бы уйти. Из собственного кабинета, из своего же офиса, лишь бы не слышать его голос и не видеть эти напуганные глаза.

Чонгук его не убил, не отрезал конечности, как он любит делать со своими жертвами, он фактически его помиловал – отдал в бордель. Тогда почему этот омега будто умирает сейчас, почему он так отчаянно ползает по полу и просит его туда не отправлять. Альфа не понимает, но решение не меняет – это не в его правилах.

– Лучше убей, – скулит омега дрожащими губами и пытается вырваться из рук, тащащего его к двери второго альфы. «Шлюха» мигает красной неоновой вывеской в голове, впивается колючими шипами в мозг, и Юнги продолжает выворачиваться. Цепляется ногами о ковер, кричит, но его не видят и не слышат. Его будто стерли за секунду из этой комнаты. Чонгук решил, что разговор окончен, и Юнги может прямо сейчас собственноручно разорвать себя на части, альфа не отреагирует.

– Я не шлюха, – уже тихо, словно на большее его уже не хватит, шепчет Мин и продолжает повторять эти три слова одними губами, пока альфа выводит его за дверь, полностью отрезая от того, кто мог бы изменить приговор.

***

– Я позвал уборщиков, думал, кровь придется отмывать, но вы меня удивили, – Риз пристально смотрит на босса и пытается понять, что все-таки произошло в кабинете с того момента, как сюда приволокли рыжего паренька.

– У меня другой план, хочу сделать больнее и не только ему, а потом убью, – спокойно говорит Чон и убирает пистолет за пояс.

– Мне кажется, вам не придется, у паренька будто травма какая-то, он сам на себя руки наложит, – задумчиво произносит Риз.

– Нельзя этого допустить, иначе это не месть даже, – резче, чем хотелось бы, говорит Чон. – Мне надо поговорить с Сюзи, чтобы за ним пристально следили. А сейчас мне надо развлечься, я буду в Wings (клуб, принадлежащий Ким Техену).

Чонгук идет на выход, а Риз отправляется в последний раз проверить этаж.

***

Уже выезжая из подземной парковки, Чон думает, что что-то сегодня пошло не так. Что-то он упустил. Какая-то важная деталь ускользнула, и Чонгук роется в себе, ищет, но понять пока не может.

Почему с этим омегой вечно так. Чонгук победил Совет, добился своего, поставил омегу на колени и заставил его пожалеть о том, что тот родился, но где, блять, удовлетворение. Где эта приятная истома, наполняющая тело после каждой победы. Почему так хуево, а под грудной клеткой скребутся когтистые лапы. От злости альфа несколько раз бьет по рулю ни в чем не повинного автомобиля и сильнее давит на газ.

Рыжая лиса, оставившая после себя малиновое послевкусие. Сука, как он смотрит своими этими лисьими глазами, душу выворачивает. Чонгук даже имени его не знает и не хочет узнавать. Лишняя информация еще больше обременит мозг, привяжет, очеловечит, в конце концов, бледное лицо с манящими губами. Нахуй это Чонгуку. Ему не нужно. Малину он заменит самым блядским коктейлем в клубе у Техена, смешает все запахи, создаст лучший и больше об омеге не вспомнит.

И пусть сегодня ночью формально победил Чонгук, но в реальности проиграл он же. Альфа себе в этом признаваться не хочет. Но он проебался по всем фронтам. Как именно, пока не понятно. Просто в самую темную ночь месяца в жизни Чон Чонгука что-то пошло не так.

========== Я тебя съем ==========

***

Чимин сводит Риза с ума. И не только своим непослушанием и вечными побегами. Ризу самому сложно определиться с бушующими внутри чувствами к омеге. Раньше альфа думал, что к маленькому омеге у него что-то вроде отцовских чувств. С тех пор, как он знаком с Чонгуком, Риз приглядывал и заботился об омеге, не раз наклеивал пластыри и даже дул на разбитые коленки мальчугана, последние свои копейки тратил на шоколадки, ибо омега сладкоежка, и готов был разорвать любого (и рвал), кто обидел бы его. И если сперва все это было просто заботой о брате своего лучшего друга, то чем старше становился Чимин, тем больше Риз ловил себя на мысли, что засматривается на красивого парня, что иногда еле сдерживается, чтобы не прикоснуться, что в глубине души мечтает попробовать на вкус эти, точно пахнущие ванилью, манящие губы. Но нельзя. Все последние годы Риз борется с соблазном, пытается отогнать от себя «неправильные» мысли о Чимине, но кому он лжет – альфа проигрывает этот бой раз за разом.

Чимин никогда не будет принадлежать Ризу, и дело не в том, что омега не проявляет к альфе каких-то чувств, кроме как благодарности за заботу, между ними стоит Чонгук. Риз слишком уважает Чонгука, чтобы позариться на его брата. И потом, Чон вряд ли когда-нибудь согласится на то, чтобы его брат связал жизнь с его работником, и пусть Риз больше, чем обычный помощник и правая рука, этому не быть. Риз не привык строить воздушные замки, поэтому продолжает давить внутри с каждым днем все сильнее разгорающиеся чувства и топит свои желания к Чимину в других омегах.

***

Риз, как и всегда, с утра проверил своих людей в Royal Group и, попросив кофе, присел в приемной, в ожидании дальнейших распоряжений от босса. Альфа только успел сделать глоток обжигающего напитка, как ему позвонил шофер Чимина и доложил, что занятия закончились уже как полчаса, а омега из здания университета так и не вышел. Риз матерится в сердцах, откладывает чашку и, встав, идет к лифту. Альфа искренне не понимает, чего Чимину не хватает. У Чимина есть все, о чем только может мечтать любая омега. Но при всем при этом он вечно ходит с недовольным выражением лица и при любой возможности срывается с цепи. Лучше Ризу быстренько найти пацана и вернуть в особняк. До того, как о побеге узнает Чонгук. Альфа уже привык в эту игру в кошки-мышки: обычно омега находится где-то в кальян-барах, кофейнях, редко у своего друга. Вот и сейчас Риз заводит свой Порше Кайен и первым делом решает проверить любимую кофейню Чимина.

Чимин сбежал из университета еще со второй лекции. Омега, как минимум, три раза в неделю проворачивает этот сценарий, когда вместо уроков сидит с друзьями в каком-нибудь уютном местечке, а за несколько минут до окончания последней лекции возвращается в университет. Вот только сегодня все пошло не так. Придя с двумя другими омегами в свою любимую кальянную, Чимин обнаружил, что ее закрыли на небольшой ремонт. Так как с уроков они все равно сбежали, а возвращаться назад никакого желания нет, Чимин соглашается на предложение одного из омег пойти в недавно открывшийся кальян-бар, который чуть ли не в тройке лучших города. Бар и вправду оказывается отличным местом для проведения времени. Чимин с удовольствием выкуривает свой любимый кальян на грейпфруте, много смеется над рассказами друзей и усиленно игнорирует не прекращающиеся звонки от Риза.

Альфа омегу раздражает, чуть ли до бешенства не доводит. Цепной пес брата хуже Чонгука в тысячу раз. Омега больше боится и сбегает от Риза, нежели от Чонгука. Этот альфа ходит по пятам, вечно все знает и всегда находит Чимина, как бы хорошо он ни спрятался. Так как время на часах показывает семь вечера, а Чимин уже должен быть дома, омега все-таки отвечает на звонок Риза и коротко говорит ему, где он. Чимин решает перед выходом сходить в уборную и поправить макияж. Вот только из-за того, что он впервые здесь, и хотя официант, куда-то махнув рукой, показал ему дорогу к уборным, Чимин все равно умудрился заблудиться. Он прошел весь узкий коридор, который ему показал официант, до конца, но в результате уперся в большую орехового цвета дверь, без каких-либо признаков того, что именно за ней уборная. Чимин все-таки решает проверить и, повернув ручку, входит. Это точно не уборная. Скорее, закрытый кабинетик для тех, кто бы не хотел светиться. В кабинете трое альф и то, что они курят точно не кальян на табаке.

– Извините, ошибся, – говорит омега и снова тянется, к закрывшейся за спиной двери.

– Заблудился? – альфа, который сидит посередине, встает на ноги и идет к Чимину. И чем ближе подходит парень, тем меньше кислорода для Чимина в этой прокуренной комнате.

Омега не может оторвать от него глаз. Альфа это замечает и довольно усмехается. От него волнами исходит аура самоуверенности и силы. Будто он одним взглядом говорит: “Да, малыш, я знаю, что я ахуенен, и я знаю, что ты попался”. Альфа останавливается всего в шаге, поднять руку и можно коснуться. Чимин перестает дышать, перестает втягивать в себя воздух, который до этого был пропитан запахом марихуаны, а сейчас четким запахом имбиря. У альфы очень знакомое лицо, но вспомнить не получается, так как стоило войти в эту дверь, как мозг сразу же отказался выдавать трезвую информацию. Чимин думал, что так только в кино бывает, что вот видишь человека, и дыхание спирает, и бьет мелкая дрожь. Альфа продолжает сверлить парня взглядом и, видимо, ждет ответа на свой вопрос.

– Немного, – пытаясь изобразить улыбку, говорит Чимин и, цепляясь за ручку двери, выползает в коридор. От хриплого голоса у омеги колени подгибаются, и темный коридор превращается в одно сплошное черное пятно.

Альфа выходит за ним и прикрывает за собой дверь.

– Могу проводить, – усмехается парень, и Чимин ежится от взгляда коньячного цвета глаз. Альфа задерживает взгляд на пухлых губах омеги, и Чимин может поклясться, что видел, как тот облизнулся.

– Не стоит, – Чимину кажется, что это он сказал, но это был голос внезапно выросшего между ними Риза. Альфа тянет омегу на себя и прячет за спину.

– Его есть, кому проводить, – говорит Риз, и Чимин слышит нотки неприкрытой ярости в голосе парня.

– Не знал, что он твой, – усмехается Техен. – У тебя отличный вкус.

– Я не его, – возмущается со спины Чимин и замолкает под взглядом острых, как гвозди, глаз Риза.

– Не думаю, что моему боссу понравится, что вы пускаете слюни на его брата, – усмехается Риз.

Между альфами происходит какая-то невидимая для омеги борьба, воздух в коридоре сжимается, и Чимин неосознанно тянется к руке Риза. Это заученный прием – стоит большим пальцем погладить тыльную сторону ладони альфы, и он успокоится, усмирит альфу внутри. Лучше увести Риза, потому что омега знает, каким он может быть в ярости. Техен в удивлении приподнимает брови и пытается заглянуть за спину Риза, где стоит Чимин.

– Я знал, что у него есть брат, – говорит Ким. – Но не думал, что он прячет такое сокровище. До встречи, малыш, – улыбается Техен и, повернувшись, скрывается за дверью.

Риз хватает омегу за руку и тащит к машине.

– Кажется, я влюбился, – обреченно заявляет уже в салоне автомобиля Чимин альфе, и последний чувствует, как его сердце сжимается в стальных тисках, еще немного и лопнет.

– Это самая большая глупость, которую я слышал от тебя, – спокойно говорит альфа, но Чимин замечает, как нервно он сжимает руль и трет шею, будто пытается содрать с нее кожу.

– Ты же черствый сухарь, – хмыкает омега. – Машина для убийств, что ты знаешь о любви.

Риз поворачивается к омеге, несколько секунд пристально смотрит на парня и решает все-таки промолчать. Оставшуюся часть пути до особняка они едут в полной тишине.

***

– У меня будто дежавю, – говорит Чонгук стоящему рядом Намджуну. – Сюда бы бульдозер и снести к чертям все здание вместе с заседающими здесь старперами, а землю посыпать солью, пусть ничего не растет.

– Иногда я не понимаю, когда ты шутишь, а когда нет. На последнем собрании Домов ты говорил Сэмуэлю, что дырка у него между глаз смотрелась бы очаровательно. Я думал, ты пошутил, – Намджун кивает подошедшему Джунсу и еле сдерживает улыбку, видя, как взгляд альфы метает молнии.

– Я не люблю шутить, – хмыкает Чонгук.

– Почему меня вытаскивают из-под очаровательного омеги за то, чего я не совершал! – Техен вальяжной походкой идет к парням и, не удержавшись, шлепает по заднице пробегающего мимо секретаря-омегу.

– Манер бы тебе, Техен, и цены бы не было, – серьезно говорит Намджун и идет к двери, ведущей в зал заседания Совета.

Внеочередное заседание Совета прошло по обращению главы четвертого Дома. Джунсу утверждал, что Второй Дом, нарушив территориальные границы, стал продавать свой товар в районах Ли. Чонгук обвинения не отрицал и даже подтвердил, что его люди в ходе стычки вчера ночью застрелили троих парней Ли. Чонгуку было вынесено строгое предупреждение и вновь наложен штраф.

Вторым вопросом на рассмотрении было то, что Чонгук, не дождавшись решения Совета, полностью взял под свой контроль бизнес Сэмуэля и его территории. Последнее беспокоило не только Совет, но и глав всех трёх Домов. Главы предупредили Совет, что если орган не примет меры, главы сами будут напрямую решать свои проблемы с Чонгуком. Это означало бы войну, большие человеческие жертвы и хаос в стране. Чон только усмехнулся и заявил: «Это только начало, и отступать я не собираюсь».

В частности в своем обращении к Совету Чонгук сказал следующее:

– Признайтесь, что максимум, что вы можете сделать – это оштрафовать меня, а потом на эти деньги снять себе блядей – моих же блядей, позвольте отметить. Если век назад Совет уважали и боялись, то это ваша ошибка, что сейчас всем на него похуй. Вы бессильны передо мной. Вы не можете приговорить меня к казни, как сделали бы ваши предки, все что вы делаете – это получаете зарплаты за наш счет, живете в роскошных домах и отдыхаете на островах. Я оплачу штраф, но мне похуй на ваше предупреждение, пусть хоть сто раз оно будет строгим. Пойдите против меня, закажите меня, сделайте уже хоть что-нибудь, дайте мне повод, и я сотру вас в порошок. И тогда мы закончим этот цирк.

– А вы, – повернулся он к сидящим за столом главам Домов, – или тщательно охраняйте свои владения, или пеняйте на себя. У меня нет друзей и партнеров среди вас, но у вас есть то, что рано или поздно будет моим, поэтому перестаньте ныть Совету и объявите мне войну. Давайте закончим этот вопрос раз и навсегда.

Намджун всю короткую речь Чонгука хмурился, поглядывал за сидящим в углу Джином и обдумывал последствия выпадов младшего. Техен же сверлил взглядом Намджуна, видимо ожидая его мнения обо всем этом. Джунсу так и просидел все заседание с раскрытым ртом и только на самом выходе, нарочно задев Чонгука плечом, пригрозил ему лично заняться «проблемой». После заседания совета Чонгук столкнулся с Джином в приемной и, смерив его презрительным взглядом, посоветовал тому искать новую работу.

– Не думаю, что ваши угрозы, господин Чон, могут быть когда-либо выполнены, – холодно говорит ему на это бета.

– А я не думал, что судьба может сыграть в настолько злую шутку и наградить такой внешностью того, кому не суждено познать плотских утех до конца жизни, – гадко усмехается альфа. Чонгук наслаждается растерянным выражением лица омеги, которому приходится спрятать взгляд, чтобы никто не заметил, собирающейся влаги в уголках глаз.

– Ты ведешь себя некрасиво, – Намджун останавливается рядом с парнями и зло смотрит на Чона.

– Не знал, что у нашей беты-неудачника появились защитники, – хмыкает альфа. – Может заберешь его к себе, дашь работу. Уверен, он отлично будет справляться с хозяйством и готовить обеды твоим любовникам.

Намджун видит, как тень обиды ложится на лицо Джина, замечает, как дрожит его нижняя губа, и еле сдерживается, чтобы не разбить Чонгуку его красивое лицо.

– Пойдем, нам надо поговорить, – шумно втянув воздух сквозь сжатые зубы, говорит Ким Чону и идет к лифту.

Чонгук хочет поехать в свой офис и заняться всем тем, что пришлось отложить из-за этого бесполезного заседания, но Намджуну отказывать он не будет. Тем более, Чон понимает, что пересек черту.

– Ты молод, импульсивен и вспыльчив. У тебя пока мизерный опыт в этом всем. Бросая вызов другим Домам, ты ставишь под риск не только свое благополучие, но и всей страны. Не стоит забывать, чем закончилась последняя война Домов, – Намджун сидит на заднем сидении своего роллс-ройс и пристально смотрит на сидящего рядом альфу.

– Когда ты получил Дом? – резко спрашивает его Чон.

– Мне было двадцать, – не ожидая подвоха, отвечает Ким.

– И ты говоришь про мою неопытность? – смеется Чонгук. – Я с десяти лет иду к этому, если сложить дважды два, то получается, что я опытнее. Так что будь добр, начинай разговор с других слов.

– Я знаю, что ты силен, у тебя огромная власть, но, творя беспредел и ломая авторитеты, единственное, чего ты добьешься – это то, что Дома объединятся против тебя, и ты погибнешь, – серьезно говорит Намджун.

– Я только и жду вашего объединения, убью одним выстрелом всех. Потому что мне надоело, что вы ходите вокруг да около, я дал вам выбор – объединимся под моим Домом. А что делаете вы? Продолжаете бегать к Совету и лезете в мою казну. Так не будет вечно продолжаться. При всем моем уважении лично к тебе, я знаю, чего я хочу, и я ни перед чем ради этой цели не остановлюсь, – с нотками стали в голосе говорит Чон.

– Ты слишком жесток, для тебя нет ничего святого, а таким людям быть на самой верхушке нельзя. Ты не готов к этому, – спокойно говорит Ким. – Мы не просто преступные группы, у нас есть правила, законы, понятие чести, в конце концов, иначе что бы нас отличало от ворюг на улицах. Ты ничему не подчиняешься, ты никого не слушаешь, не считаешься. Твой рассвет будет недолгим. Пойми это, пока не поздно.

– Я свое слово сказал и буду надеяться, что мне не придется воевать против тебя, но если придется, знай, моя рука не дрогнет. До сих пор не дрогнула, – хмыкает Чонгук и тянется к ручке.

– Разве? – усмехается Ким. – Я просто буду надеяться, что ты образумишься и перестанешь быть таким ненасытным. А еще я буду думать, что один раз дрогнувшая рука дрогнет еще раз.

Чонгук вскипает от слов старшего, прекрасно понимая, о чем он говорит, но решает промолчать. Альфа покидает машину Намджуна и едет в особняк к Чимину. Чонгук соскучился по своему вечно всем недовольному брату.

***

После тяжелого и богатого на события дня, Чонгук решает отдохнуть. Отдыхает глава второго Дома так же, как и простые смертные. Ну почти. Море дорогого алкоголя, минимум четыре омеги и несколько дорожек любимого порошка. Чонгуку надо просто набрать своего помощника или позвонить Ризу, и все это добро будет ждать альфу в его роскошном пентхаусе в Royal Group. Вот и сегодня, дав знать о своих пожеланиях секретарю, Чон вызвал Риза в особняк и, опустившись на пассажирское сиденье бентли, приказал ехать к зданию офиса, где на последнем этаже располагается квартира альфы.

Всю дорогу Чонгук переписывается с одним из своих партнеров, смотрит на ночной город и расслабленно затягивается сигаретой.

Риз молча крутит руль, периодически меняет музыку и мечтает о холодной бутылке пива. Тишину в машине нарушает поступивший в салон авто звонок от Сюзи. Риз дергается, чтобы отключить блютуз, который автоматически соединил авто с телефоном, но Чонгук одергивает его руку.

– Все нормально, можешь и так поговорить, – альфа снова возвращается к своему телефону, точнее туповатому партнеру, который серьезно думает, что Чонгука можно провести.

– Риз-и, – тянет своим пропитанным медом голоском омега. – Я в такой заднице. В полнейшей, я бы сказал. – Риз нервно посматривает на не обращающего на него внимания Чонгука и спрашивает Сюзи в чем дело.

– Этот омега психованный! – Чон отрывает взгляд от телефона и вслушивается. Альфа сразу понял, о каком омеге говорит Сюзи. Прошла уже неделя с того вечера, как Чонгук отправил рыжего пацана в бордель, с тех пор он о нем не вспоминал. Почти.

– Риз-и, – уже ноет Сюзи. – Что я только не делал – ничего не работает. Он всех моих клиентов распугает, и потом босс меня прирежет. Он не управляем, умоляю, поговори с боссом, я хочу избавиться от этого мальчугана. Я сам не могу напрямую ему позвонить, но скажи ему, что он псих: он одному клиенту чуть член не откусил, второго бутылкой огрел и плачет все время, макияж смывает сразу же после нанесения, рвет одежду. Я за эти пять дней понес столько убытков, а еще дико боюсь судебных исков. Я еле того, кому он член порывался откусить, умаслил, попросил в суд не подавать. Я хочу узнать, какой у меня лимит? Ты, вроде, говорил, что убивать нельзя и сильно бить тоже. Но как мне справляться тогда? Можно его отдать моим парням? Просто избиения не действуют, так как бить мы можем только по пяткам, чтобы товар не портить, я думаю, может, мои альфы его приструнят. Вот только он будет потом негодный для работы пару недель. Сегодня утром он себе чуть лицо не порезал, хорошо другие омеги подоспели. Узнай и скажи мне, или клянусь, я повешусь от этого бешеного сученыша.

Чонгук не сдерживается и начинает громко смеяться.

– Риз, – обеспокоено зовет омега на том конце провода. – Кто там?

– Это босс, – обреченно выдыхает альфа.

– Сюзи, солнце мое, как же ты сдал за эти годы, что с одним пацаном не справляешь? – спрашивает Чонгук.

– Господин, простите меня, пожалуйста, но этот мальчишка неуправляем. Я не могу его накачать, так как клиенты привередливы. Я не знаю, что мне делать, но все, кто его снял за эти дни, вернули сразу же. Я просто в отчаянии, – чуть ли не плачет омега. – В воскресенье у нас большой заказ для группового секса, но я боюсь, что этот мне все испортит. Его били, пугали, но он не дается.

– Думаю, мне надо будет начать искать тебе замену, видимо, ты стареешь, – усмехается Чонгук. – Пришли его в мою квартиру сейчас же. Я хочу проверить его зубки лично.

– Господин, может не стоит, легче мне его убить, он больной, – жалостливо просит омега.

– Жду его у себя, – говорит Чон и отключает связь.

Альфа откидывается на спинку сидения и задумывается. От рыжего лиса одни проблемы. Может, все-таки стоило пристрелить его тогда в кабинете и покончить со всем этим раз и навсегда. Потому что Чон не знает, что с ним делать. Этот парнишка постоянно оставляет альфу в дураках. Омега жив и здоров, под клиентов не ложится, в руки не дается, и месть, походу, не удается. Чонгук решает, что этот сученыш с ним играет, думает, что такими выкидонами добьется своего, и Чон его или убьет, или отпустит, но нет. Альфа лично научит его поведению, преподаст урок. Чон расслабляется и до самого особняка решает больше этим мальчишкой не грузиться.

***

Чонгук вдыхает вторую полоску лучшего кокаина в стране, который, к слову, он сам и выпустил на рынок. Жмурит в удовольствии глаза и глубже толкается в рот примостившегося у него между ног омеги с белоснежными волосами. Альфа сидит на диване и наслаждается работой умелого язычка на своем члене, когда в квартиру входит его телохранитель и тащит за собой хорошо знакомого паренька. Омегу толкают в спину, и он останавливается рядом с сидящими на полу и ласкающими друг друга еще двумя омегами. Он под чем-то. Чонгук чуть не рычит, когда замечает мутный взгляд паренька и то, как его шатает. Сюзи все-таки сделал все по-своему, и плевать, что он испугался и нарочно накачал пацана, чтобы тот не применил свои методы и на Чонгуке. Альфа этого Сюзи не простит.

Омега вообще не в себе, глаза судорожно бегают по комнате, ни на чем не останавливаясь, он мнет руками подол футболки, и будто еще секунда, и разляжется на полу. Чонгук не знает, чем именно накачали паренька, но видно, какая-то адская смесь. Будет удивительно, если он свое имя еще помнит. Сюзи постарался, и омегу нарядили и накрасили, но темные круги под глазами, болезненная худоба и отчетливые синяки на запястьях говорят о том, что ему совсем несладко пришлось в борделе. И Чонгуку бы радоваться. Сам отправил его туда, хотел сделать больно, хотел использовать как оружие против Совета, вот только то, что чувствует альфа, совсем далеко от радости. И вообще, несмотря на все эти следы тяжелых дней – внешность омеги это все не портит. Он такой же потрясающе красивый, если он на секунду задержит взгляд на Чонгуке, то альфа точно не выдохнет. Есть в этой лисе что-то такое, от чего внутри Чонгука цунами. Оно заставляет пульс учащенно биться, будто сердце еще немного и переломит грудную клетку, оно бьет по стенкам сосудов, смывает всех, кто «до», и оставляет Чонгука одного, где есть только этот лисий прищур и красные, пахнущие малиной волосы.

Бред. Сумасшествие. Воображение, в конце концов. Не может человек так действовать на другого одним своим появлением. Чонгук отмахивается, как может, сопротивляется. Вокруг столько омег, и каждый красивее другого. Они прекрасно знают свою работу и готовы броситься к ногам альфы по первому зову, но Чонгука ломает сразу же, стоит рыжему появиться в зоне видимости. Будто все выключатели слетают к чертям, выбивает все пробки, и Чон не может больше ничего контролировать. Особенно разворачивающую нутро тягу к этому хрупкому и безумно сладкому пареньку.

– Поиграйте с гостем, я хочу посмотреть, – приказывает Чонгук остальным омегам и откидывается на спинку дивана в ожидании зрелища. Парни тянут Мина на ковер и сразу же стаскивают с него футболку. Юнги растерянно сидит на полу, смотрит по сторонам и не реагирует на целующих его лопатки и плечи омег. Взгляд пробегается по комнате, будто ищет что-то, за что бы зацепиться, но не находит. Продолжает подставляться под поцелуи, открывает шею, которую чуть ли не вылизывают омеги, и спокойно дается в руки. Чонгук от этой картины дуреет. Альфа сильнее насаживает рот омеги на свой член, фиксирует его голову и грубо трахает. Чон не может увести взгляда от губ, по которым периодически проходит язык омеги, от того, как он томно прикрывает глаза, когда один из парней сжимает его пах сквозь блядски узкие джинсы. Стоит увидеть, как один из омег засасывает лису в глубокий поцелуй, Чонгук, не отрывая взгляда, кончает парню прямо в рот и тянется к любимому виски на столике. Омегу продолжают целовать глубоко и пошло, он только успевает цепляться пальцами то за одного, то за другого парня, все также растерянно сидит между делящими его парнями, и кажется, совсем ничего не соображает.

Не он один. К черту разум. Чонгук тоже хочет. Более того, больше, чем кого-либо из всех в этой комнате. Просто приласкает, потрогает, понюхает, ничего более. Чонгуку этого не надо. Глупо будет его отпускать вот так, когда он не в силах сопротивляться, когда он как пластилин в умелых руках. Чонгук немного поиграется и вышлет его отсыпаться, потому что угрожать, бить или мстить тому, кто не соображает – бесполезно.

– Подойди, – приказывает Чон.

Юнги не реагирует. Он вообще слышит все сквозь какой-то вакуум. Когда приказ повторяют, один из омег толкает Мина в сторону дивана, и тот с трудом поднимается на ноги. Юнги неуверенно идет в сторону альфы, его заметно шатает, а глаза все так же лихорадочно бегают.

Мин будто в тумане. Тело приятно ломит, словно по венам пустили какой-то супер горячий коктейль, он распирает сосуды, поднимается к голове и взрывает в мозгу фейерверки. Единственное, что идти очень тяжело, и невыносимо сухо во рту, нырнуть бы в холодный бассейн, точно в бассейн, только найти бы его здесь.

Мин понимает, что дошел до того, кто его звал, только когда утыкается в его ноги. Сильные руки обхватывают омегу за талию и сажают на колени. Юнги будто трезвеет на секунду. Втягивает в себя запах, пропускает внутрь, и мозг на мгновение освещается вспышкой «опасность». Но если это опасность, то почему она так притягивает, почему хочется ближе, хочется попробовать, сделать еще один шаг и упасть в эту пропасть, позволить мраку этих глаз накрыть с головой. Глаз. Точно. Эти глаза, они такие знакомые, от них волосы шевелятся на затылке, но пропитанный наркотой мозг не воспринимает информацию четко, смывает границы и толкает омегу вперед. Юнги зарывается лицом в шею альфы, короткими вдохами подряд вдыхает его запах и начинает тереться о голое тело. Будто в нем разожгли костер, который плавит кости, и Юнги очень хочет, чтобы его потушили, остудили.

Чонгук подхватывает парня под бедра и заставляет обвить себя ногами, смотрит в подернутые дымкой глаза и проводит языком от шеи до мочки уха. Омега начинает мелко дрожать, откидывает голову назад и будто просит продолжения. Чонгук не отказывает, повторяет нехитрую ласку и сжимает зубы до скрипа, испугавшись внезапного желания прокусить эту шею. Потому что с самой первой встречи клыки у альфы чешутся, хочется попробовать мальчишку, ощутить его кровь на языке, сделать своим. С ним Чонгук чувствует себя зверем, диким, слетевшим с катушек зверем, перед которым положили самое вкусное лакомство, и волк внутри Чонгука готов сожрать его. Альфа до синяков сжимает чужие бедра, ближе притягивает к себе и вкрадчиво спрашивает:

– Чего ты сейчас хочешь?

– Бассейн, – говорит омега и облизывает губы. Альфа несколько секунд следит за юрким язычком, а потом громко смеется.

– До него, боюсь, я не дойду, но у меня есть огромная ванная, которую для тебя сейчас наполнят.

Один из омег, услышав открытый намек, встает на ноги и скрывается в другой комнате.

Юнги обвивает руками шею альфы, притягивает к себе и легонько касается губами скул. Омега убийственно сексуальный, он просто сидит на коленях альфы, а у последнего внутри волк воет. Как можно вот так совмещать в себе невинность и разврат, как можно было быть шлюхой пятого Дома и в то же время сохранить всю эту детскую непосредственность. Чонгука от парня в руках кроет. Он уже видит, как раскладывает омегу на огромной кровати, куда до сих пор кроме самого альфы вход всем был запрещен. Как впивается в эту кожу, покрывает поцелуями тело с головы до кончиков пальцев и разводит эти стройные ноги. С ним хочется продлить удовольствие, хочется наслаждаться каждой секундой и не отпускать. Пусть вечно сидит на коленях. С альфой впервые так, что он уже готов купить товар, не опробовав. Рыжая ведьма отравила Чонгука своим зельем, которое разлилось в крови Чона с тем самым первым смертельным поцелуем. Мое. Не отдам. Решено.

– Как тебя зовут? – спрашивает Чонгук, пытаясь уйти от разрывающих мозг мыслей. Альфа прекрасно понимает, что нарушает данное себе слово. Что переходит ту границу, которую не должен был – он подпускает омегу ближе, он позволяет ему погладить зверя. Но уже похуй – Чон выебет его сегодня по-любому. План удержать на расстоянии только что с треском провалился.